— Поймаем её! Ловите же! Заставим её говорить!
Они все бегут вслед за Ники вверх по лестнице, помогая себе руками, хватаясь за перила. Они хватаются и отталкиваются, пытаясь ускориться. Потом бегут по длинному коридору между аудиториями. Дилетта, которая всегда в лучшей форме, чем остальные, которая не пьёт, не курит, которая всегда чем-то занята, всегда рано ложится спать, уже наступает на пятки Ники. Олли, бегущая позади всех, кричит подруге:
— Давай! Останови её! Быстрее… хватай её!
У Дилетты получается, она ловит её за куртку, хватает и они падают на пол. Дилетта поднимается над Ники, прибегает Эрика, замедляется и в миллиметре от них останавливается. Последней прибегает задыхающаяся Олли, но не может затормозить и врезается в Эрику. И обе они падают на Дилетту и Ники. Вчетвером на полу они смеются и дурачатся. Трое поднимают Ники и щекочут её, заставляя говорить.
— Хватит, хватит! Боже, я вся потная. Не могу больше. Хватит, успокойтесь!
— Сначала расскажи!
— Хватит, хватит, пожалуйста, я сейчас описаюсь, ай, я не могу больше, успокойтесь, а-а-а!
Олли берёт её за руку и скручивает сзади.
— Сначала расскажи, ладно?
— Окей, окей! — Ники готова сдаться. — Его зовут Алессандро, Алекс, вы его не знаете, он старше нас.
— Насколько старше?
— Довольно-таки намного…
Олли садится на её живот.
— Ай, ай, мне больно, Олли, хватит!
— Говори правду, вы трахались?
— Нет, что ты несёшь!
Олли снова скручивает ей руку, пока остальные её держат. Олли пытается скрутить её, как дзюдоист.
— Ай, мне больно!
— Тогда говори! Вы трахались или нет?
— Немножко.
— Девочки.
Ники, Дилетта, Эрика и Олли видят огромные ботинки у своих лиц. Поношенные, но чистые мокасины. Осторожно, понемногу, они поднимают взгляд. Это директор. Они быстро вскакивают на ноги, стараясь немного изменить композицию. Олли, Дилетта и Эрика оказываются быстрее. Ники, немного пострадавшая, не успевает за ними.
— Извините, синьор директор, мы упали и, конечно, на нас напал смех… И, конечно же, мы просто шутили…
— На самом деле, они меня пытали…
Эрика, стоящая ближе всех, пихает Ники, заставляя её замолчать, а потом берёт ситуацию в свои руки.
— Разве не прекрасно приходить в школу радостными? Министр образования всегда говорит это в начале учебного года: «Ребята, вы должны считать школу не наказанием, а возможностью…» Правда, Дилетта, так ведь он говорит?
— Да, да… это правда, — подтверждает Дилетта, улыбаясь.
Но директор, наоборот, становится ещё серьёзнее.
— Отлично. — Он смотрит на часы. — Сейчас начнётся урок.
Дилетта вмешивается.
— Но я видела, что учитель итальянского не пришёл.
— Действительно. Я проведу у вас урок. Если вы так идёте в класс, с радостью, давайте избежим бесполезных разговоров в коридоре.
Директор проходит мимо них в класс. Все четверо медленно следуют за этой строгой фигурой. Это немного похоже на курицу с цыплятами. Олли принимает выражение, словно говорящее: «Какая скука». Но, конечно, она скрыта за Эрикой, шагающей перед ней. Затем Олли хватает Ники за куртку и притягивает к себе.
— Эй, что значит «немножко»?
Ники поднимает руку и рисует ею круг.
— Это была шутка. «Немножко» – просто слово. На самом деле, было гораздо больше, чем я могла чувствовать до этого… и больше, чем я могла представить… Мечта, вот! — Она улыбается и отстраняется он неё, входя в класс.
Олли остаётся в дверях и смотрит на неё с завистью.
— Боже, как я тебя ненавижу, когда ты так делаешь! Тебе чертовски везёт!
Алессандро только что вошёл в офис. Сегодня он особенно хорошо одет. Но это только чтобы произвести впечатление, ведь у него нет ни малейшей идеи, как пройдёт презентация на сегодняшнем дневном совещании у его директора Леонардо. И, прежде всего, он понятия не имеет, что будет представлять.
— Всем доброе утро, — здоровается он, улыбаясь, со всеми секретарями на входе. — Доброе утро, Марина. Доброе утро, Джованна. — Он здоровается и с Донателлой, сидящей в центре, которая отвечает ему кивком головы и продолжает играть во что-то на своём компьютере.
Он идёт медленно, уверенно. Гордый, спокойный, умиротворённый. Да. Что показывает, то и продаёт. Он не помнит, где услышал эту фразу, но сейчас она к месту. Он вспоминает ещё две. Первый закон Скотта: «Неважно, если что-то идёт неправильно, главное, чтобы это хорошо выглядело». Именно это Алессандро и старается сделать сейчас. Но также существует закон Гамперсона: «Вероятность получения желаемого результата находится в обратной зависимости от силы желания». Нет. Первый лучше. Если ты торопишься, то все осознают, что ситуация уходит из-под твоего контроля. И это не так. Ты всё ещё первый, самый сильный, бесспорный хозяин ситуации. Алессандро решает выпить кофе. Он подходит к кофе-машине, берёт из коробки капсулу эспрессо и ставит её внутрь. Подставляет пластиковый стаканчик. Нажимает кнопку. Мотор начинает шуметь, и кофе, дымясь, наполняет стаканчик. Алессандро контролирует уровень жидкости и нажимает «стоп». Ждёт, когда упадут последние капли, и берёт стакан. Он оборачивается и чуть не врезается в него. Марчелло. Его противник. Он здесь, перед ним. И улыбается.
— Ммм, не хватало совсем немногого? Мне тоже хочется кофе! — он тоже берёт капсулу, вставляет в машину, подставляет стаканчик и приводит мотор в движение. Потом улыбается. — Как странно… Иногда людям хочется одного и того же в один и тот же момент.
— Да, но секрет в том, чтобы это не было случайностью. Мы должны делать так, чтобы все хотели одного и того же, только когда мы так решим. Ради этого мы и работаем…
Марчелло улыбается и останавливает машину. Он берёт два пакетика тростникового сахара и высыпает один за другим в кофе. Размешивает прозрачной пластиковой палочкой.
— Знаешь, вчера я презентовал свою первую идею.
— Да?
Марчелло смотрит на него, пытаясь выяснить, правда ли он не в курсе.
— Да. Ты не знал?
— Ты мне об этом говоришь только сейчас.
— Я думал, Леонардо тебе рассказал.
— Нет, ничего он мне не говорил.
Марчелло делает глоток кофе. Снова размешивает его.
— По правде говоря, я удовлетворён результатом. Думаю, это что-то новое. Не революционное, но новое. Да, новое и простое.
Алессандро улыбается. Да, думает он, но Леонардо хочет чего-то «нового и удивительного».
— Почему ты улыбаешься?
— Я?
— Да, ты улыбаешься.
— Не знаю. Подумал, что ты высыпал два пакетика сахара, а я, наоборот, пью горький.
Марчелло снова рассматривает его. Прищуривается, пытаясь отгадать, что же он скрывает.
— Да, но результат не меняется. Это просто кофе.
Алессандро всё ещё улыбается.
— Да, но разница может быть большой, а может – незначительной.
— Конечно, разница в том, что он может быть горьким, а может и не быть.
— Нет, всё проще. Это может быть хорошим кофе, а может быть слишком сладким хорошим кофе.
Алессандро выпивает свой и выбрасывает стаканчик в мусорку. Марчелло тоже делает последний глоток. Затем берёт зубочистку и начинает грызть её. Алессандро немного бесят эит звуки. Марчелло смотрит на него. Потом подходит к нему с любопытством.
— Алекс, сколько тебе лет?
— Через пару месяцев исполнится тридцать семь.
Марчелло выбрасывает стаканчик.
— Мне недавно исполнилось двадцать четыре. В любом случае, я убеждён, что у нас двоих больше общего, чем ты думаешь.
Мгновение они стоят так, в тишине. Потом Марчелло улыбается и протягивает руку.
— Ладно, удачи, пойдём работать, и пусть победит сильнейший.
Алессандро пожимает ему руку. Ему хотелось бы сказать: «Пусть ты молод и у тебя сладкая жизнь, но вчера я провёл фантастическую ночь с семнадцатилетней девушкой». Но он не уверен, что это в самом деле делает ему честь. Потом он улыбается, разворачивается и идёт в свой кабинет. Но несколько шагов спустя он засовывает правую руку в карман брюк. Он ищет не ключи. Он ищет удачу. Именно она ему нужна. В жизни не так просто найти пакетики с сахаром, чтобы сделать её не такой горькой. Как раз в этот момент появляется директор.
— Эй, привет, Алекс, доброе утро. Всё хорошо?
Алессандро улыбается, быстро достаёт руку из кармана и делает жест, соединяя большой и указательный пальцы.
— Да, всё окей!
— Отлично, вижу, ты в форме. Мне это нравится. Тогда в четыре в моём кабинете.
— До скорого! В четыре.
Как только директор уходит, Алессандро смотрит на настенные часы. Десять утра. У меня около шести часов, чтобы придумать что-то. Что-то великое. И, прежде всего, новое и удивительное. И, самое главное, то, что позволит мне остаться в Риме. Алессандро входит в кабинет. Андреа Сольдини и остальные собрались вокруг его стола.
— Всем доброе утро, как у нас дела?
— Идут, шеф.
Андреа подходит к нему с бумагами. Показывает ему некоторые. Старые публикации с самыми забавными ситуациями и персонажами. Индейцы и ковбои, цветные дети, спортсмены, даже космос.
— Кхм, шеф. Это самые показательные примеры рекламы конфет за всю историю. Посмотри, вот это неплохо. Отлично сработало на корейском рынке.
— На корейском?
— Да. Они хорошо продавались.
Алессандро берёт листок и смотрит.
— А что это были за конфеты?
— Фруктовая карамель.
— Ага, вы что, слепые? Вы не знаете, что у ЛаЛуна не только фруктовый, но и множество разных других вкусов? Мята, корица, солодка, кофе, шоколад, лайм…
Дарио смотрит на Андреа и поднимает брови. Он словно говорит: «Я же сказал, что это фигня». Андреа осознаёт это, но пытается исправить это как-нибудь.
— Ну, мы могли бы подвесить облака.
— Да, луна, скрытая за облаками.
Джорджия улыбается.
— Да ладно, это не так плохо. Вроде: «Наслаждайся…», а затем название вкуса. Несколько лун, скрытых облаками.
— Был бы у них какой-нибудь инновационный вкус, например, баклажан, грибы, капуста…
Алессандро садится на стол.
— Да, и все вкусы на облаках. Будем надеяться, дождь не пойдёт. Так, покажите мне дизайн логотипа.
Микела протягивает ему большой лист картона, на котором написано «ЛаЛуна» самыми разными шрифтами. Андреа подходит к нему с жёлтой папкой, на которой написано «Top-Secret», а в скобках – «подстава». Алессандро смотрит на него. Андреа пожимает плечами.
— Ты же меня просил, так?
— Да, но осторожно. Не хватает только встроенной лампочки, иначе как это прочитают в Японии?
— Луна осветит! — Андреа понимает, что шутка не удалась, и пытается исправиться. — Шеф, Майкл Коннелли сказал, что лучший способ остаться незамеченным – привлекать внимание.
Алессандро хочется сказать ему: «Может, поэтому тебя всегда игнорируют». Но он предпочитает позволить ему всё показать.
— Посмотрим, что же они сделали…
Андреа медленно наклоняется к нему и, прикрыв рот рукой, шепчет:
— Директор не очень доволен. Ему это кажется слишком классическим. Или что нет здесь ничего такого, что бы могло…
Алессандро поднимает картонную обложку. В центре появляется пейзаж с реками, озёрами и горами. Всё в форме луны, отлично нарисовано. Ниже, красным, шрифтом, похожим на Jurassic Park, написано название: «ЛаЛуна: земля открытий». Андреа убирает листок. Под ним другой. То же самое, но другое название: «ЛаЛуна. Без границ».
— М-да, для двадцати четырёх лет ничего особенного он не изобрёл. Этот шрифт уже устарел, а «без границ» напоминает ту программу… Как же её? Да неважно! Земля открытий? Что это, конфеты Колумба? Это скорей реклама яиц, а не конфет! Так что мы их победим, им крышка, правда, Алекс?
Алессандро смотрит на него. Затем закрывает папку.
— Они хотя бы представили свою работу.
— Да, но с запахом нафталина! — Андреа глядит на него. — А ты, шеф? Пришла тебе какая-нибудь хорошая идея?
Любопытные, Микела и Джорджия подходят к ним. Дарио берёт стул и садится, готовясь к открытию. Алессандро стучит пальцами по жёлтой папке. Они все смотрят друг на друга. Время. Время. Мне нужно время. И прежде всего тишина и спокойствие. Первый закон Скотта. Только так ты сохранишь контроль над ситуацией.
— Да. Есть… кое-какая мысль, хорошая и любопытная… Но я всё ещё над этим работаю…
Дарио смотрит на часы.
— Но сейчас половина одиннадцатого, а совещание в четыре.
— Именно, — Алессандро улыбается, изображая уверенность. — И когда придёт время, я уверен, что мы выдадим что-то гениальное. Итак, нам нужен мозговой штурм. — Он берёт жёлтую папку и показывает всем. — Мы легко превзойдём это, не так ли? — он пытается вернуть доверие команды. — Правда же? — или попытаемся хотя бы…
Одно слабое «Да, генерал!» заставляет энтузиазм Алессандро угаснуть. Джорджия, Микела и Дарио расходятся по своим компьютерам. Андреа остаётся на своём месте.
— Алекс?
— Да?
— Тебе совсем не понравилась идея с облаками?
— Нет. Это ни ново, ни удивительно.
— Да, но лучше, чем их работа.
— Да. Но этого недостаточно, Андреа. Чтобы остаться в Риме, этого недостаточно.
Алессандро снова берёт листы со старыми публикациями. Листает их один за другим, в нетерпении ища проблеск вдохновения, хоть что-то, хоть искру, что-то, что могло бы разжечь его творческую страсть. Ничего. Абсолютная темнота. Вдруг в его сознании появляется далёкое пламя, лучик, слабая надежда. А вдруг у неё есть нормальная идея? Девушка-сёрфер, девушка с ногами на приборной панели, жасминовая девушка… Ники. Именно в этот самый момент Алессандро понимает. Да, всё так. Его единственная надежда сосредоточена в руках семнадцатилетней девушки. И вдруг ему начинает казаться, что Лугано прямо за углом.
Третий час. Математика. Для Ники это просто прогулка. Чувствуя, что ничего не понимает, она просто погружается в свои мысли. Незачем забивать этим мозг. Домашнюю работу всегда делает только Дилетта, и учитель никогда не вызывает к доске никого, кроме неё. Так зачем что-то менять, если до сих пор всё шло так хорошо? Ники что-то пишет. Она берёт лист в клеточку, чтобы не отклоняться от темы, и аккуратно загибает его. Один, два, три раза, нос, затем разворачивает два крыла, капает на каждый клеем. Это как рули, лучше полетит. Одно крыло поднимает вверх, второе опускает и начинает изображать трюки. Потом рассматривает самолёт. Неплохо. Получается всё лучше. Этот будет гораздо быстрее. Потом она смотрит на профессора, стоящего у доски.
— Итак, вы поняли? В этом случае вы должны рассматривать только последние цифры.
Как только учитель снова начинает писать, Ники перестаёт притворяться, вылезает из своего маленького укрытия за ботаном Леонори, садится ближе и запускает самолёт в Олли.
— Ай!
Точное попадание в Гуиди, соседку Олли по парте. Самолёт приземляется на стол, и Олли, быстрая, как змея, поднимает его после катастрофического падения на землю и прячет в надежное место, в свой ангар под тетрадь. Профессор поворачивается к классу.
— Что такое? Что случилось? Вам непонятно?
Ники поднимает руку и оправдывается.
— Извините, это была я. Я сказала: «Ах, точно». Просто сначала я не совсем поняла.
— А сейчас? Если что, я могу объяснить снова.
— Нет, нет, всё отлично понятно!
Дилетта начинает смеяться, но быстро прикрывает рот ладонью. Она знает, что означает это «понятно» от Ники. Она абсолютно ничего не понимает лет так с пяти, когда они оказались в одном классе, а уж тем более, когда начали задавать работу на дом.
— Тогда продолжаем. В этой точке вы должны взять полученную ранее сумму и начать снова в других скобках.
Профессор снова пишет на доске и объясняет. В это время Олли достаёт самолёт из-под тетради, разворачивает его и выпрямляет обеими руками, мечтая прочитать его содержимое, пережившее такой опасный рейс.
«Олли, ты самая добрая и у тебя восьмёрка по искусству, не могла бы ты нарисовать мне эти две идеи? Я объясню тебе. В первом случае нужно…» Далее она рассказывает, что нужно делать. Олли не видит в этом никакого смысла, но идеи кажутся ей довольно оригинальными. В обеих главная героиня – девушка, и обе истории рассмешили её. Сообщение оканчивается обещанием. «Так вот, ты сделаешь это… прямо сейчас? Ты помнишь? Мы, Волны, обещаем помогать друг другу всегда, несмотря ни на что, в любой беде. И если этого недостаточно тебе, меркантильной и лживой, я готова вознаградить твои жалкие усилия: А) ужин в ресторане на корсо Франча. Дорогой, но хороший, как тебе прекрасно известно; Б) неделя бесплатного мороженого в Аляске, даже вазочки и рожки, в любом случае, мороженое стоимостью как минимум 2,50 евро; В) всё, что захочешь, при условии, что это не будет невозможным для меня. Например, организовать свидание с моим отцом, я знаю, что он тебе очень нравится… То есть, об этом даже не смей просить».
Олли вырывает листок из тетради и начинает очень быстро писать. Затем делает из него шарик, смотрит на препода, который стоит лицом к доске, и кидает шарик как лучший регбист. Он без проблем оказывается в центре стола Ники, которая без промедления разворачивает его.
«Что? Я должна есть кокосовое мороженое после того, как ты даже ни слова не рассказала о своих грязных и непристойных ночных похождениях?.. Ни за что… Рассказывай, шлюшка!»
Ники дочитывает записку и опирается на спинку стула, с грустью глядя на подругу.
— Нет, — говорит она шёпотом издалека, практически одними губами. Потом складывает руки у губ, чтобы было лучше слышно. — Please…
Олли мотает головой.
— Ещё чего… Я хочу знать всё… Или ты рассказываешь, или я ничего не делаю.
Ники вырывает ещё листок, быстро что-то пишет, видя, что профессор всё ещё пишет, тоже делает комок и кидает его. Бомба летит туда же, куда и самолёт. На этот раз Гуиди видит угрозу и отклоняется, чтобы избежать её. Олли ловит её в полёте правой рукой. Как раз вовремя. Профессор поворачивается и смотрит на Ники.
— Кавалли, здесь тебе всё ясно?
Ники улыбается.
— Это – да! Даже очень.
— А вам, девочки?
Некоторые девушки соглашаются, более или менее уверенно. Учитель успокаивается. Он объясняет понятнее.
— Ладно, я продолжу, — он продолжает писать, не зная наверняка, понятны ли его расчёты большинству учеников, да хотя бы двоим из них. Всё равно все знают, что математику не будут учитывать при поступлении.
Довольная, Олли открывает пойманную записку.
«Меньше половины того, что делала ты… Я расскажу всё в подробностях позже. Scripta manent! Disegnam pure! Ну что, теперь ты нарисуешь, что я просила? Пожалуйста!»
Олли серьёзно смотрит на неё. Затем шепотом издалека говорит ей то, что легко можно прочитать по губам:
— Если ты мне не расскажешь, я заберу то, что нарисую, — она поднимает смятый листок и трясёт им, — и разорву. Тебе ясно?!
Со своего места Ники поднимает левую руку, потом правую, затем скрещивает пальцы и целует их в клятве, как до этого Олли. Потом говорит ей:
— Обещаю!
Олли смотрит на неё в последний раз. Ники улыбается ей. И она, завоёванная своей довольной подругой, достаёт пенал с цветными карандашами, потом вырывает лист из альбома для рисования. Как самый великий художник, она снимает колпачок с чёрного карандаша и смотрит на листок с идеями Ники. Она останавливается и ищет вдохновения в пустоте. И находит. Она сосредотачивается на листе и ровными точными линиями начинает придавать очертания комичным, странным, смешным и – почему бы и нет? – любопытным фантазиям своей подруги Ники. А в это время профессор продолжает свои объяснения, которые, без сомнения, никогда не станут ясными для его учениц.
Алессандро смотрит на настольные часы. Без двадцати три. Чуть больше часа до совещания. И они всё ещё не готовы.
— Так, ребята, как вам?
Микела подбегает к столу и показывает новый эскиз. Алессандро рассматривает его. Девочка играет луной, как с мячом. Это абсолютно не сработает. Это может быть каким угодно, но не новым. И ничего удивительного. Алессандро разрывается на части. Он подавлен. Но не должен этого показывать. Он выглядит уверенным и спокойным, чтобы не выпустить ситуацию из своих рук. Он улыбается Микеле.
— Это хорошо. — Микела тоже улыбается. — Но это нельзя представлять начальству.
Микела опускает руки. Улыбка вдруг исчезает с её лица. Быстро. Слишком быстро. Возможно, что она тоже, глубоко в своём сердце, знает, что это далеко не готовая работа.
— Необходимо что-то большее, что-то большее… что-то большее… — он даже не может подобрать правильные слова, чтобы выразить, чего он хочет.
Но Микела, кажется, отлично знает его.
— Да, я поняла… Буду стараться больше.
Алессандро едва не тонет в своём кожаном кресле. Приходит Джорджия.
— Я сделала новый логотип.
Алессандро отвлечённо открывает папку и листает материал. Да, неплохо. Разные цвета, живые, кислотные, радостные. Но если концепции ещё нет, зачем нам логотип?
— Неплохо. Отлично.
Джорджия смотрит на него озадаченно.
— То есть, так и продолжать?
— Да, надо передать буквами вкус шоколада, корицы, лайма…
— Это непросто без общей идеи, но я попробую.
— Да, давай.
Конечно. Он и сам это знает. Без конкретной идеи не получаются отдельные части. В этот самый момент раздаётся звонок по внутреннему телефону. Это Донателла, центральная секретарша.
— Да?
— Извините, синьор Белли, но здесь…
— Меня нет, я вышел, ушёл домой. Даже не знаю, вернусь ли. Я улетел. Да, я улетел на Луну, — он бросает трубку, обрывая любую возможность продолжения разговора.
Вот чёрт! И это не слоган. Бывают священные моменты, когда ты должен побыть наедине с собой. Но если ты находишь эти моменты драматичными, тебе же хуже. Это плохо для всех вокруг.
Вот чёрт! Он смотрит на часы.
Три с четвертью. У нас ничего не выйдет. Я и вчера был в этом уверен. Проклятье, я не должен был никуда уезжать. Море, сёрфинг, обед у Мастина, подарить самому себе время… Ага, а кто теперь подарит мне работу, которую я должен был сделать? Будь всё проклято, и будь проклят момент, когда я решил довериться семнадцатилетней девчонке. Алессандро машинально смотрит на телефон. Никаких сообщений. Не могу поверить. Даже не позвонила. Ничего. Она должна была спасти, предоставить мне идею. «Успокойся, я всё сделаю». Она делала заметки, спрашивала, думала. И ничего. Она даже не подаёт признаков жизни. А потом он вдруг вспоминает жасмины и всё остальное. И ему почти стыдно. Ну чего ты ждал от семнадцатилетней девицы, Алекс? Она свободна. У неё нет обязательств. Вся жизнь впереди. Наверняка она уже забыла о тебе и о жасминах… да и об аварии. Конечно же, так и есть. Конечно… Но я ничего не потеряю, если попробую снова. Он берёт телефон и начинает писать.
«Привет, Ники. Всё хорошо? Ты снова попала в аварию? Я должен приехать и спасти тебя?». Потом он обдумывает всё. Но она сама это сказала. «Поделишься со мной своими гениальными идеями?..» Он улыбается – лучше быть милым. «Я скучаю. И все идеи пахнут жасмином». В конце он ставит красивый смайлик. Потом ищет номер в контактах телефона, находит. «Ники». Выбирает его, появляется номер, и он жмёт «Отправить». Ждёт пару секунд. «Сообщение отправлено». Алессандро кладёт телефон на стол. Теперь он смотрит только на него. Секунда, две, три. Вдруг дисплей загорается. Входящее сообщение. Алессандро жмёт «Читать».
Это она! Ответила. «У меня есть даже две идеи. И неплохие… Конечно, на мой взгляд. Шлю тебе жасминовый поцелуй!»
Алессандро улыбается. Быстро начинает писать.
«Хорошо! Уверен, они прекрасны, как и ты… берут все волны!» Он останавливается в нерешительности. Не знает, как сказать это. «Почему бы тебе не рассказать мне что-нибудь в смс?» Он отправляет сообщение. Он нетерпеливо ждёт с телефоном в руке. Секундой позже приходит новое сообщение. Он незамедлительно открывает его.
«На самом деле, я бы хотела отдать тебе всё лично…»
Алессандро очень быстро пишет ответ.
«У нас нет времени! Совещание в четыре. — Он смотрит на часы. — Осталось полчаса. Ты ведь уже не успеешь приехать?» Отправлено.
Ответ приходит через секунду.
«Вообще-то, я здесь. Но секретарша говорит, что я не могу тебя отвлекать».
Алессандро не верит. Он бежит к двери и со стуком открывает её, выходит в коридор и вдруг видит её. Ники сидит на диване в зале ожидания. На ней тёмно-синий жакет, юбка в разноцветную полоску, тонкие чулки лазурного цвета, тёмно-синие спортивные туфли от Адидас. Волосы убраны в косички. Она улыбается ему, а подмышкой у неё красная папка. Ники машет ему ею и подмигивает. На папке написано «Идеи Алекса».
Алессандро бежит ей навстречу. Но потом он опомнился и замедлился, спокойный и уверенный. Всегда хозяин ситуации.
— Привет, Ники, какой сюрприз! Как ты меня нашла, как приехала сюда?
Ники поднимается с дивана, кладёт руку в карман и вытаскивает его визитку.
— Благодаря этому. Ты дал мне её, когда мы столкнулись. Здесь есть адрес твоего офиса… Не нужно быть гением.
Алессандро берёт её под руку.
— Ты права. Извини. Пойдём, представлю тебя своей команде.
— Ух ты, круто…
Они идут по коридору, а некоторые его коллеги смотрят на неё с любопытством, хотя, возможно, это только из-за её одежды. И, конечно, потому что она так красива.
— Эй!
— Что такое?
— Ты меня не поцелуешь?
Алессандро чмокает её в щёчку.
— Я просила не об этом.
Алессандро улыбается и говорит ей шёпотом:
— Я работаю здесь. И не могу позволить себе такого.
Ники улыбается ему.
— Окей, я буду серьёзной. Мы с тобой маленькая команда, так ведь?
Алессандро смотрит на неё. Он рад, что она приехала. Она не забыла. Эта девушка – чудо.
— Да, команда, — он отстраняется, позволяя ей войти в кабинет. — Давай я представлю тебя. — Он закрывает двери за собой: — Ребята, это Ники. Ники – Джорджия, Микела, Дарио и Андреа.
Все ей улыбаются, всем так или иначе интересна эта юная девушка, красивая, причудливо одетая, но самое главное – с папкой подмышкой.
— Это моя команда, — он говорит это гордо, он снова хозяин ситуации, хотя осталось всего пятнадцать минут до совещания с директором, а у них нет ни единой отдалённой идеи, которую можно представить. По крайней мере, до этого момента. До того, как приехала Ники. Дарио, скептически настроенный и в то же время любопытный, подходит к ней.
— А она кто такая? Очередной наш сотрудник?
Вдруг Алессандро теряет всю уверенность. И спокойствие. В итоге, он теряет контроль над ситуацией.
— Нет… Она… Ну… Она – это… — он неподвижно смотрит на неё, оглядывает ребят в поисках предложений, помощи, любого комментария. — Итак, она, ну, вы видите…
— Я – Ники. Просто девушка. Девушка, которая обратила внимание на идеи Алекса, и так как ей нужно было выплатить ему долги, — она с улыбкой смотрит на Алессандро, — она решила помочь ему реализовать всё на бумаге, как он просил. — Ники оставляет папку на столе. — Алекс, я попыталась сделать это так хорошо, как могла, я представила цвета, почувствовала страсть, когда ты мне объяснял, какими должны быть конфеты ЛаЛуна. Я просто надеюсь, что не разочарую.
Она кажется невинной, мечтательной и наивной, говоря это. И юной. Очень. Алессандро на мгновение вспоминает о жасминах. У него появляется румянец на щеках от стыда. Воспоминание отступает.
— Ладно! Посмотрим, что вышло из всех этих неожиданных идей одним солнечным вечером, — она вытягивает руки, не зная, чего ожидать. Открывает папку.
Джорджия, Микела и Дарио наклоняются, любопытные, возбуждённые, взволнованные. Алессандро испытывает те же самые чувства. Только более смущающие его, более сильные, он почти не может дышать. Не могу поверить. На бумаге нарисована идеальная девушка: яркая, живая, выразительная, новая… Она сидит на луне в центре листа. Полумесяц перевёрнут так, что его рожки подняты вверх. Она сидит между ними. Из рогов выходят две верёвки, которые теряются в вышине, в облаках. Это качели. Луна – это качели посреди облаков звёздной ночи. Вокруг всего этого глубокое синее небо, а луна, цветная и в блёстках, гордо сияет в этом небе. Волосы девушки заплетены в косички, и одета она немного похоже на Ники. Все раскрывают рты. Первым расплывается в улыбке Андреа, его примеру следуют Дарио, Джорджия и последняя – Микела, каждый в душе жалеет, что не он сам придумал и нарисовал это. Единственный, кто не улыбается, – это Алессандро. Он чуть ли не падает в обморок от счастья, что она здесь, и ещё больше – оттого, как ему нравится её концепция. Он глубоко и ровно дышит, успокаивая себя. Чтобы не потерять контроль над ситуацией. Но на этот раз у него это не получается.
— Ни хрена себе, это восхитительно! — все согласно качают головами. — Да, серьёзно, это очень сильно.
Микела легко касается листка. Джорджия представляет, какой логотип подойдёт этому рисунку. Дарио и Андреа Сольдини переглядываются, улыбаясь, впервые за всё время знакомства согласные в чём-то. Идея и в самом деле сильная. Новая. И удивительная, думает Алессандро. По крайней мере, для меня. Я на такое не мог и надеяться. И вдруг весь предыдущий день приобретает новое значение. Он потратил столько сил, почти выдохся, и только что всё это окупилось. И более чем.
— Ники, это лучший подарок, который ты могла мне сделать, — счастливый, он обнимает её за плечи. — Отлично. Честно, ты проделала чудесную работу.