— Но, Алекс, — Ники смотрит на него с улыбкой и смущением, — я ничего не сделала. Это всё сделал ты! Я только перенесла это на бумагу, и ты это только что увидел, слово, что ты мне говорил… Как же это называется? Набросок, нет?
Алессандро опускает руки. Чёрт. Она ещё и использует соответствующие термины, набросок… Откуда же взялась эта жасминовая девчонка? С Луны?
— Окей, ребята, — Алессандро, наконец расслабленный, свободный от напряжения, садится в своё кожаное кресло. — Мне кажется, мы движемся в правильном направлении.
Андреа Сольдини смотрит на него в недоумении.
— Движемся в правильном направлении? Мы несёмся галопом к победе!
— Ну да. — Алессандро смотрит на Ники: — В нашем случае, это подходящее слово. Её фамилия Кавалли[11].
Микела протягивает ей руку.
— Отлично, поздравляю, серьёзно. Это не рисунок, это – настоящая картина…
— Спасибо, — Ники смотрит на всех и улыбается, довольная результатом, довольная тем, что ей даже пожимают руку. Затем она убирает рисунок с девушкой на лунных качелях. Внизу лежит ещё лист, абсолютно белый, но гладкий, как папиросная бумага. — Я нарисовала ещё одну из твоих идей, — она смотрит на Алессандро и поднимает брови. — Ты ведь помнишь, правда?
Алессандро смотрит на неё, но не знает, о чём она говорит. Все остальные поворачиваются к нему в ожидании ответа. Алессандро делает вид, что думает.
— Ах, конечно, да… Но на самом деле я сказал это просто так. Ну, просто эта идея мне показалась комичной, странной… смешной, — он пытается преуменьшить важность того, что будет дальше, хотя, возможно, просто потому, что абсолютно не представляет, о чём идёт речь.
Вдруг он становится серьёзным. Даже жёстким. Что же будет под этим белым листом? У него выжидающий взгляд, словно у ребёнка, который забыл предыдущую игрушку и в нетерпении открывает следующий подарок. Ники улыбается. Нет проблем. Она даст этому ребёнку то, чего он хочет. И вот она, как юный и элегантный тореадор, переворачивает белый лист.
— Та-дам!
Все вновь набрасываются на папку, любопытные к этой новой идее Алессандро. И прежде всего он сам. На новом листе лёгкие облака, словно из сладкой ваты, растворяют ночь в синем небе, соединяются друг с другом, образуя огромную звёздную волну. На этой волне девушка в гидрокостюме с разведёнными руками и ногами стоит на новой и удивительной сёрферской доске в форме полумесяца. Все открывают рты.
— Эта даже лучше! — Андреа Сольдини, абсолютно очарованный, вертит головой. — Алекс, ты просто гений!
Дарио поднимает руку над Андреа.
— А ты понял это только сейчас!
Джорджия и Микела тоже в восторге.
— Алекс, это правда восхитительно!
Они даже не могут найти слов, чтобы выразить, чем конкретно им так нравится этот новый рисунок. Алессандро просто ошеломлён, он смотрит на это с открытым ртом. Он ещё не отошёл после первого. А теперь это. Наконец, он закрывает рот.
— Отлично! Ники, ты сделала выдающуюся работу!
— Я рада, что смогла воплотить твои идеи.
Алессандро подпрыгивает. Он собирает все листы и бережно складывает их в красную папку с надписью «Идеи Алекса». Закрывает её и берёт в руки. Потом берёт за руку Ники.
— Пойдём, — он выбегает из кабинета, таща её за собой.
Ники тоже бежит, смеющаяся, полная энтузиазма.
— Пока, ребята! Надеюсь, что до встречи! — она прощается с командой.
Алессандро быстро пробегает весь коридор. Он останавливается перед дверью офиса Леонардо.
— Он здесь? — спрашивает он секретаршу, которая прерывает свой телефонный разговор.
Она прикрывает микрофон рукой:
— Да, и он один, но… — она смотрит на часы, — разве ваша встреча не через десять минут?
— Я закончил раньше, — Алессандро стучит в дверь.
— Войдите.
Он открывает дверь и входит, оставляя Ники на пороге.
— Привет, Леонардо. Вот наши работы!
— Отлично, а я начинал волноваться, собирался тебе звонить!
— Я пришёл пораньше, потому что мне нужно уйти.
— Как это? А наше совещание?
— Просто посмотри и скажи, нравится ли тебе. Я тебе позвоню позже, и мы договоримся о совещании завтра утром или когда захочешь.
Леонардо берёт красную папку с надписью «Идеи Алекса».
— Папка мне нравится. Куда тебе нужно идти?
— Подышать немного людьми, которые вдохновили меня на работы, которые ты увидишь… и подарить немного времени самому себе! — Он бежит к выходу. И останавливает у двери. — Ах да, это Ники, Ники Кавалли. Моя новая сотрудница.
Леонардо едва успевает воскликнуть «Прекрасно!», но эти двое уже исчезли. Алессандро и Ники быстро пробегают по коридору к лифту. Ники останавливает его.
— Подожди, — она отпускает его руку, подбегает к дивану, на котором сидела, берёт свою сумку. Алессандро ждёт её. Она с улыбкой возвращается к нему.
— Моя школьная одежда и сумка на сегодняшний вечер.
Алессандро улыбается.
— Ты сумасшедшая!
Затем он подходит к лифту и нажимает кнопку, ожидая, чтобы он приехал как можно быстрей. Два, три, четыре, пять, шесть. Наконец-то. Именно в тот момент, когда Алессандро и Ники собираются войти внутрь, в глубине коридора появляется Леонардо.
— Эй, Алекс!
Алессандро оборачивает. Директор держит в руках два листка и смотрит на него с разведёнными руками. Он поднимает их вверх и трясёт, словно флагом.
— Алекс, это сказочно, серьёзно!
Алессандро уже в лифте нажимает кнопку первого этажа и улыбается, пока закрываются двери.
— Я знаю… Новое и удивительное!
Лифт закрывается. Леонардо опускает руки и смотрит на эти два варианта публикации. Яркие, живые, забавные. Он улыбается и возвращается в свой кабинет, стараясь ничего не помять.
В лифте Алессандро смотрит на Ники. Он не знает, что ей сказать. Двое, замершие в тишине. Ники опирается на стену. Наклоняет голову. Алессандро подходит к ней. Чмокает в губы. Отстраняется.
— Спасибо, Ники.
— Тсс… — Ники кладёт палец на его губы, проводит по ним, затем снова привлекает его к себе и медленно целует. Снова. Мягко. Горячо. Нежно. Страстно. Потом она улыбается ему.
— Вот так мне нравится. Предпочитаю такую благодарность.
Алессандро снова целует её. Долго. Сладко. Вдруг он слышит покашливание.
— Кхм…
Они поворачиваются. Двери лифта открыты. Они уже приехали вниз. Взрослая пара с сумками из супермаркета смотрит на них. Слава богу, это не мои коллеги, думает Алессандро. С вежливым «извините» Алессандро и Ники освобождают лифт. Они выбегают из здания и садятся в машину. На этот раз Ники не хочет вести.
— Ладно, поведу я. Но помни, что как только пожелаешь, то получишь все уроки вождения.
Ники улыбается.
— Слушай, я и не знал, что ты так хорошо рисуешь.
— Конечно, нет! Это сделала моя подруга Олли. Она классная, сказала, что это очень просто нарисовать…
— Серьёзно. Это действительно сильные идеи. Это ты вчера писала в своём блокноте?
— Да, пока ты издевался надо мной.
— Я не издевался. Я изводил тебя, чтобы ты была креативней. Один из методов нашей работы. Задевать гордость и амбиции для большей продуктивности.
— Значит, ты ошибся. Когда ты делал это, то у меня не было никаких мыслей. Идея луны, как доски для сёрфинга, пришла мне в море…
— А качели в ночном небе?
— После жасминов…
Алессандро смотрит на ней.
— У тебя рождаются прекрасные идеи, жасминовая девушка…
— У нас рождаются прекрасные идеи. Мы же команда, так? И должны научиться дарить время друг другу.
— Это правда.
— И не отвлекаться.
— Разумеется.
— Мне бы хотелось, чтоб так и было, — Ники наклоняется к нему и вдруг закрывает ему глаза ладонями.
Алессандро едва не выпускает руль.
— Эй, что ты творишь? — он снижает скорость и пытается отстраниться, ничего не видя. — Мы чуть не врезались!
— Тоже мне проблема. Ударом больше, ударом меньше…
— Мы ведь уже говорили об этом.
— И что?
— И что – что?
— Ладно, проверим, в самом ли деле ты не отвлекался от меня. Как я одета?
Алессандро тяжело вздыхает.
— Так, на тебе синий жакет, юбка в полоску. Смешные колготки.
— Какого цвета?
— Голубые.
— Что ещё?
— Тёмно-синие пробковые туфли Адидас.
— И всё?
— Всё.
Ники убирает руки, и Алессандро моргает несколько раз, чтобы восстановить зрение.
— Ну, и как я справился?
— Достаточно неплохо.
— Что я пропустил?
— Что я без лифчика.
Алессандро вглядывается в неё с огромным вниманием. Он сужает глаза, заглядывая вглубь её жакета.
— Без лифчика? Ты невозможна! Тогда идея с сёрфингом и правда чудесная!
Ники бьёт его и смеётся.
— Идиот!
Они уезжают, чтобы уделить немного времени друг другу. Съесть что-нибудь в «Инсалата Рикка». Потом – прогулка по центру. Кофе в «Сант-Эустакио», и – почему бы и нет – выставка фотографий в небольшом музее в Киринале. Сальгадо. Прекрасная выставка. Чёрно-белые фото. Африка. Дети. Животные. Бедность и богатство природы без границ. Алессандро и Ники теряются и вновь находятся, переходят от фотографии к фотографии, читают комментарии к застывшим навсегда моментам. Время. Вдруг Ники смотрит на свои часы.
— Вот чёрт, у меня же игра! — она убегает к выходу, торопясь кто знает на какое новое свидание.
Дилетта делает три шага, подпрыгивает в точный момент и бьёт по мячу с жестокостью и силой. С решимостью. Затем немного меняет позицию, возвращается назад, в последний ряд. Тренер подаёт новый мяч.
— Давайте, девочки, давайте! Ещё раз, вот так, ещё… Давайте, быстрее!
Другая девушка разбегается и прыгает, ударяя по мячу, но с меньшей уверенностью.
— Смелее! Давайте, на следующей неделе финал.
Тренер берёт ещё мяч и подбрасывает вверх. Ещё одна девушка подпрыгивает и бьёт его. С шумом. Куча мячей отскакивает от пола огромного спортзала. Крики девчонок, их приглушённое эхо, большие и маленькие мячи, различные вкусы пота, усталости, спортивного здоровья.
Дилетта подходит к Эрике и Олли, сидящим на трибуне.
— Ники так и не появилась? Что она делает? Она вообще собирается на соревнования? Мы без неё проиграем. — Потом она поворачивается и смотрит на тренера: — Пьеранджело уже психует.
Олли кладёт в рот жвачку и начинает жевать.
— Да… У Ники такая задница, он уже по ней соскучился.
— Что ты несёшь! Ты просто одержима, везде видишь только секс.
Олли жуёт с открытым ртом.
— Нет, это ты ничего не знаешь… Где Ники! С тем, с кем ей и правда классно! Там-то она и тренируется!
Дилетта легонько бросает мячом в Олли, и та заваливается назад, опираясь руками на пол.
— Ай!
— Скажи спасибо, что я бросила не так, как должна была, иначе стёрла бы тебя с лица земли.
В этот момент тренер бросает мяч ещё одной девочке. И тут появляется она. Тренер упирается руками в бока.
— Слава богу, Ники! Тебе кажется, что ты вовремя?
Ники прибегает, запыхавшись, за спиной у неё сумка и Алессандро.
— Вы правы, профессор! Я быстро переоденусь и вернусь! — она отдаёт сумку с учебниками и всё остальное Алессандро. — Хм… Подержишь?
— Конечно, — он достаёт из жакета телефон и кошелёк, кладёт в сумку и их.
Ники видит Олли и Эрику на трибунах. Машет им рукой издалека. Подруги отвечают ей тем же и, естественно, не сводят любопытного взгляда с Ники и Алессандро. Олли поворачивается к Эрике.
— Это он! Поверить не могу. Значит, всё, что она рассказывала, – правда!
Эрика мотает головой.
— У меня слов нет… Он же намного старше!
Олли улыбается.
— Если все её сказки – правда… то он и правда взрослый, во всех отношениях.
— Олли!
— Я имела в виду, что он взрослый в том смысле, что он знает, как заставить тебя почувствовать себя так хорошо, как она рассказывала… Ладно, всё равно, он старше.
— Ну, а тебе какая разница? Ты только посмотри на него. По-моему, судя по поведению, Джорджио гораздо старше него.
Алессандро впадает в ступор от взглядов подружек Ники.
— Слушай, как давно вы с ними не виделись? Они так и едят тебя взглядами…
— Виделись утром в институте. Смотри, та, что в красной рубашке, — она показывает на Олли, — она нарисовала проект с моих слов!
— А, художница!
— Да. Сейчас мне надо переодеться, но потом я тебе всё расскажу. И они вовсе не говорят обо мне, зато точно обсуждают тебя. Так вышло, что они меня пытали, и пришлось всё им рассказать. Ладно, мне надо идти, потом увидимся.
Ники хватает свою сумку и бежит в раздевалку.
— Тебя пытали? Пришлось всё рассказать… То есть как это – всё?
Но Ники уже далеко и не слышит его.
Алессандро берёт вещи и подходит к девушкам. Он чувствует себя немного неловко. Хотя, правильней будет сказать, чувствует себя древним, что, в данной ситуации, по сути одно и то же.
— Привет, я Алессандро.
— Привет, я Олли, это Эрика, а эта, что там, внизу, играет, — она показывает в центр зала, — высокая, тощая, это ещё одна подруга Ники, Дилетта. А это наш учитель и тренер. И он отправил нас на скамейку запасных. Но мы даже не тренируемся, потому что наказаны.
— И что, он хороший тренер? — Алессандро превозмогает своё смущение и садится рядом с ними. Эрика улыбается ему.
— Он прекрасный тренер. В прошлом году с ним мы заняли второе место. А в этом надеемся победить.
— Да, — Олли опирается назад и протягивает ноги, кладя их на переднее сиденье. — Но даже если мы победим в чемпионате, единственное, чего он хотел бы, – оказаться на твоём месте!
Эрика пихает её. Алессандро смотрит с любопытством.
— О чём ты? Он хочет работать в рекламе?
Олли смотрит на Эрику.
— Скажем, ему хотелось бы делать рекламу определённого рода…
— Да, конечно, ведь сейчас он видит только, как вы выигрываете в финале, — говорит Алессандро, — но на самом деле перед этим должны быть бесконечные тренировки и собрания. Бесконечная усталость… И творческий подход. Работа по ночам.
— Ага… — Олли смеётся и смотрит на Эрику. — Иногда он и ночами работает… Но это приятная усталость, правда?
Алессандро не понимает, о чём она говорит.
— Ты, например, сделала прекрасные рисунки. — Алессандро смотрит на Олли. — Это ведь была ты, правда?
Олли кивает.
— И сколько времени на это ушло?
— Хм-м, час на математике и ещё час перемены.
— Всего два часа? Это на самом деле выдающаяся работа.
— Ну, мне это ничего не стоило. Мне очень нравится рисовать.
Алессандро удобнее располагается на своём сиденье и потягивается.
— Знаешь, Олли, я не знаю, как благодарить тебя, вы с Ники вытащили меня из больших неприятностей. Мне бы хотелось вознаградить тебя. Я могу для тебя что-нибудь сделать?
— Ох, ну ладно, — Олли смотрит на Эрику и округляет глаза. — Мне бы подошло одно из этих бесконечных ночных собраний, но я не думаю, что Ники согласится!
Как раз в этот момент Ники возвращается из раздевалки. На ней белая майка с синим значком, на котором написано «Mamiani», название института, обтягивающие синие шорты, гольфы в бело-голубую полоску. Ники знаком просит Алессандро подойти.
— Дай мне сумку!
Алессандро встаёт на ноги, улыбается Олли и Эрике:
— Извините. Держи! — говорит он Ники, подходя к ней. Она копается в сумке и достаёт резинку для волос. — Вау, тебе очень идёт. Уже представляю тебя в игре.
Ники улыбается ему.
— Я доигровщик, — она быстро собирает волосы резинкой.
— Что ты имела в виду, когда сказала, что тебя пытали, и пришлось всё рассказать?
— Я рассказала о прошлой ночи… Должна была, но наврала.
— И?
— Я рассказала кое-что, в основном то, чего мы не делали. Они испугались. Помнишь «Девять с половиной недель»? Так вот, по сравнению с тем, что я им рассказала, будто ты со мной делал, это очень скучный фильм.
— Ники!
Слишком поздно, она уже убегает и присоединяется к своей команде, которая сразу же принимает её и распределяется на площадке по-другому.
— Ладно, давайте. — Тренер берёт мяч и пасует Дилетте: — Ты подаёшь. Так, теперь мы, наконец, можем начать, когда принцесса соизволила прийти, — он проходит рядом с Ники, бросая на неё недобрый взгляд. Тренер садится на своё место, а Ники показывает язык ему в спину, отчего некоторые девочки начинают смеяться. Потом они согласовывают тактику и начинают играть.
Алессандро понял наконец, что Ники рассказала своим подружкам, и теперь ему неловко по-настоящему. И теперь он понимает, что они имеют в виду, говоря о «бесконечных собраниях».
Он решает не возвращаться на трибуны и посмотреть на тренировку отсюда. Блин, не могу поверить… Она сделала из меня маньяка. Потом он рассматривает её и качает головой. Ники наклоняется вперёд, чтобы поправить гольфы. Облегающие короткие шорты поднимаются ещё выше. Алессандро чувствует холодок. Вдруг ему чудится, что он чувствует запах жасминов. Он пытается отвлечься. Думает о рисунках. О Леонардо. О своей команде. О задании. О молодом креативном директоре. О побеге из Лугано. Лучше, чем холодный душ. А-а-а… да, лучше. Тут звонит его мобильник. Энрико. Он улыбается. Открывает телефон.
— Дело сделано.
— Какое?
— Как это – какое? Тони Коста… Вчера я ездил к нему.
— А, отлично. Спасибо, ты настоящий друг, я знал, что могу рассчитывать на тебя. Потом расскажешь мне всё в деталях. Где ты?
— Я? Кхм… — Именно в этот момент Ники выпадает вперёд, пытаясь отбить короткий мяч. Она падает и скользит на животе по полу спортзала. Майка немного приподнимается, но она отбивает. И игра продолжается. — Я на совещании…
Дилетта подпрыгивает и перебрасывает мяч через сетку.
— Да! — все аплодируют.
— В таком шуме?
— Ну, да… Креативное совещание с кучей народу.
— Но ты сказал мне, что сбежишь. Ты уже должен быть здесь.
— Здесь? Где?
— Как это – где? На вечеринке-сюрпризе! Сегодня день рождения Камиллы.
Алессандро смотрит на свои часы.
— Вот чёрт, я совсем забыл об этом… Ладно, сначала я должен отвезти кое-что, а потом сразу приеду.
— Давай, поторопись, — с этим Энрико вешает трубку.
Алессандро пытается привлечь внимание Ники, но тренировка в самом разгаре, и кажется, что она не закончится никогда. Тогда Алессандро берёт сумку Ники и быстро идёт к Олли и Эрике.
— Извините, девочки, мне нужно уехать: я забыл, что у меня встреча. Скажите Ники, что я ей потом позвоню.
— Окей, мы ей скажем. Не волнуйся, иди, иди уже, не опоздай.
— Спасибо!
Они смотрят на него, пока он быстро убегает из зала.
— Я думаю, он женат.
— Олли! Почему ты всегда думаешь о чём-то плохом?
— А что ещё думать? Женатые идеальны. Они не прикалываются над тобой, не допрашивают тебя, где ты и с кем, с кем говорила по телефону, куда идёшь, что делаешь и прочие глупости… Они всегда делают, что должны, и всё. И делают это хорошо. И, самое главное, не собираются жениться на тебе! Я тебе говорю, он идеальный.
Эрика смотрит на неё с грустью.
— Знаешь, что я думаю? Я не знаю, что с тобой произойдёт в будущем, но ты боишься любви.
— Я? Боюсь любви? Чего я боюсь, так оказаться в ситуации вроде твоей. Ты уже не можешь без этого, ты так привыкла. На самом деле, тебе бы хотелось чего-то нового, но ты боишься. Это ты боишься! Но не любви, а просто быть одной, дорогая Эрика. Ты знаешь, что это не запрещено, но не можешь ничего изменить.
— Когда ты выдаёшь такие вещи, становишься похожей на Джорджио.
— Ах, да? Тогда я могу дать тебе один совет? Оставь нас обоих в покое!
Алессандро прибегает запыхавшимся. Он съездил домой, быстро принял душ, надел чистую рубашку и побежал дальше, надеясь прибыть вовремя. И у него это получилось.
— Давай, только тебя ждали, — Энрико выходит ему навстречу из здания «Каноттьери Рома». Он хватает его за куртку и тащит за собой внутрь вниз по лестнице. Они вбегают в ресторан. За одним из столиков ест скучающая пара. Четверо пожилых элегантно одетых мужчин ужинают, обмениваясь короткими улыбками, перед своей обычной партией в бридж. Алессандро и Энрико присоединяются к остальным приглашённым, которых около тридцати человек, все они скрыты за огромным экраном в самом неброском углу ресторана. Энрико оставляет всех остальных.
— Оставайтесь здесь и прячьтесь, она скоро придёт…
Алессандро здоровается с Флавио, Пьетро, с их жёнами и с остальными своими знакомыми, кто поближе.
— Привет, ребята… Ай, не толкайтесь… Это похоже на метро.
— Ты откуда знаешь? Сколько ты уже не был в метро?
— Да я никогда в жизни на метро не ездил, но всегда его таким себе представлял.
— Тсс, нас услышат, тсс…
Немного позже Энрико и Камилла спускаются по лестнице, ведущей в ресторан. Друзья, прячущиеся в тишине, узнают их голоса.
— Дорогой, а я уже начала думать, что ты забыл.
— Ни за что бы не забыл. Этим утром я притворялся изо всех сил, хотя на самом деле хотел поздравить тебя сразу, как ты проснулась.
— Я сразу догадалась… когда увидела свои любимые цветы на столе. Но объясни мне кое-что: почему здесь, в «Каноттьери»? Не то чтобы мне здесь не нравилось, не пойми меня неправильно, но мне просто хочется знать. Есть ведь множество не настолько дорогих ресторанов. Ну же, ты ведь мог любой выбрать, может только кроме ресторана Альберто, там хоть и недорого, но их еда – просто отрава…
— Потому что здесь все мы! — одна девушка за экраном решает вмешаться, потому что бедный Альберто тоже здесь, прячется со всеми остальными. Все выходят.
— Поздравляем, Камилла!
— С днём рождения!
Кто-то начинает петь «С днём рождения тебя!».
Камилла краснеет.
— Спасибо, прекрасный сюрприз! Я даже не подозревала! Боже мой, да здесь все!
Ей начинают дарить подарки, букеты цветов, кто-то не принёс ничего, но зато они смогли присоединиться к другим, как за компанию, даже к тщательно выбранному подарку Энрико. Спустя пару мгновений Камилла просто завалена подарками. Бедный Альберто тоже дарит свой подарок, бутылку вина, улыбаясь и целуя её в щёку. Возможно, этот притворщик ничего не слышал. Но что неоспоримо – это вино гораздо лучше того, что он подаёт в своей забегаловке. Энрико подходит к Алессандро, болтающему с Пьетро и Флавио. Берёт его под руку.
— Извините, — он уводит его в сторонку.
Пьетро смотрит на них:
— Секретничают!
Флавио пожимает плечами. Алессандро и Энрико останавливаются на некотором расстоянии от остальных.
— И?
— Всё в порядке, Энрико. Я к нему ездил, он взялся за это дело.
— За сколько?
— Три тысячи евро. Полторы – как аванс, и я уже дал ему их, а ещё полторы по окончании работы.
— Хорошо, — Энрико достаёт свой бумажник.
— Слушай, Энрико, давай не здесь, нас ведь могут увидеть. Хоть одну ночь проведём спокойно.
— Окей, спасибо, — Энрико прячет бумажник обратно в карман. Потом смотрит издалека на свою жену. Она окружена друзьями. Многие всё ещё целуют её и вручают подарки.
— Ты это видел? До тебя дошло?
Алессандро смотрит в том же направлении, что и Энрико.
— Что? Она празднует, что такого?
— Нет, присмотрись.
Алессандро старается, прищуривается, пытаясь уловить хоть малейшую деталь, но не замечает ничего.
— Мне кажется, что всё нормально, она смеётся, дурачится с подругами, болтает. Она довольна.
— Волосы. Посмотри на её волосы.
Алессандро присматривается как следует, но не замечает абсолютно ничего.
— Слушай, мне кажется, что всё как всегда, о чём ты говоришь? Что, по-твоему, она сделала?
— Как это что сделала? У неё чёлка.
— И что? Она подстриглась… Что такого, это криминал?
— Нет, комедия. 1973. «С Новым годом!». «La bonne année»по-французски. Фильм Клода Лелуша с Лино Вентура и Франсуазой Фабиан. Он садится в тюрьму, и она приходит к нему на свидание. Я помню их диалог. Он: «Ты сменила причёску?» Она: «Да, а что? Тебе не нравится?» Он: «Нравится, но если женщина меняет причёску, значит, она хочет сменить мужчину».
Энрико смотрит на него. Иногда бросает взгляды на Камиллу, сидящую в глубине зала.
Алессандро смотрит на него и трясёт головой.
— Ладно, но честно говоря, мне вспоминаются совсем другие фразы, вроде «Что такое женщина? Это мужчина, который иногда плачет». Прости, но это лучше. И вообще, ты говоришь о фильме!
— Да, но фильмы же обычно основываются на реальности. Она подстриглась, и поэтому, возможно, у неё есть другой.
— Слушай, раз уж мы опять к этому пришли, то у меня нет ни малейших сомнений в том, что ты не мог потратить деньги лучшим образом. Я уверен, что Тони Коста развеет все твои необоснованные сомнения, ясно тебе?
— Ясно…
— А сейчас я пойду что-нибудь выпью.
Но именно в тот самый момент Энрико видит, как Камилла прекращает разговор с подружками, достаёт из кармана свой мобильник и смотрит на имя того, кто ей звонит. Улыбается и отвечает. Потом оборачивается и немного отдаляется от толпы в поисках уединения. Энрико смотрит на Алессандро, который пытается его успокоить.
— Сегодня её день рождения. И ты сам знаешь, что ей ещё куча народу позвонит, чтобы поздравить. Может, это какая-нибудь её подруга, которую ты забыл пригласить, или дальняя родственница, которая только что вспомнила…
— Да, конечно. А может этот кто-то позвонил и говорит ей сейчас, как ему нравится её новая причёска…
Алессандро закатывает глаза и оставляет друга, уходя на поиски бокала вина. Он подходит к барной стойке.
— Мне бокал красного вина, пожалуйста.
Вежливый официант берёт бутылку.
— Сию секунду, синьор, — Алессандро наблюдает за тем, как наполняется его бокал. Вдруг – вспышка далёкого воспоминания. Так неожиданно. Оно становится всё чётче. Элена. За несколько дней до её ухода… Элена входит в комнату, Алессандро сидит за компьютером.
— Дорогой… Тебе нравится? Что думаешь?
— О чём, любимая?
— Ты не заметил? Я подстриглась! И даже покрасила волосы, теперь они немного темнее.
Алессандро поднимается, подходит к ней и целует в губы.
— Если бы такое было возможно, то ты стала бы ещё красивей, чем раньше. — Элена отстраняется и улыбается. Уверенная. Слишком уверенная. Неужели я ошибся в этом? Что дал ей такую уверенность?
— Вот, готово…
— Что?
— Ваше вино, синьор, — официант пододвигает к нему бокал, и воспоминание исчезает.
— Спасибо, — он пьёт вино и понимает, что Энрико наблюдает за ним издалека. Он оборачивается и улыбается ему. Всё хорошо, Энрико, всё прекрасно. Потому что бывают такие воспоминания, которыми ты не можешь поделиться даже с лучшим другом. Даже если они бередят старые раны. Даже если они оказываются болезненными. Если дело касается любви, то сила боли пропорциональна красоте пережитой истории. Прямо пропорциональна.
Алессандро вновь смотрит на Энрико. «А ты, друг мой, будешь страдать? Если ты страдаешь сейчас, что с тобой будет дальше?» Алессандро дарит ему улыбку издалека. Энрико возвращает ему её немного растерянно. Алессандро оставляет пустой бокал на ближайшем столе. Конечно, говорить такие вещи и рассказывать о таких воспоминаниях, как это, тому, кто думает, будто жена изменяет ему, означает только то, что ты не такой уж и верный друг.
— Эй, дай на тебя посмотреть.
Олли и Эрика подходят к Ники, стоящей под душем. Та вся в пене, поставляет голову под воду, смывая мыло с глаз.
— Что случилось?
— Хотим посмотреть, где у тебя остались засосы…
— Какие же вы идиотки! — она пытается их облить водой.
Чуть позже Ники сидит на скамейке в раздевалке. Она с силой вытирает волосы маленьким, но длинным голубым полотенцем марки «Чемпион». Все подружки окружают её.
— Так что, ты собираешься или нет рассказать нам всю правду?
Ники вешает полотенце на шею.
— Снова? Я ведь уже всё рассказала.
— Да, снова. Мне нравится. Меня это возбуждает.
— Ты больная…
— Нет. И сейчас я скажу тебе правду. — Олли смотрит на Эрику и Дилетту: — Я не верю, что этот мужик такой жеребец!
Ники берёт полотенце с шеи и пытается ударить её, как хлыстом, но Олли – быстрее, и успевает отскочить вовремя. Или почти вовремя.
— Ай! Чуть не попала! Ты идиотка?
— Почему ты всё время говоришь то, чего я не говорила?
— Ну ладно, ты сказала, что было прекрасно, что он делал всё спокойно, тебе понравилось, что он довёл тебя до оргазма.
— Олли!
— Ты говорила такое или нет? И разве это не делает его жеребцом?
— Вовсе нет. Я ведь ещё сказала, что он нежный, красивый, щедрый, внимательный, чуткий. И этим он заставил меня почувствовать себя такой… извращённой.
— Скорее, жеребцом был твой бывший, Фабио, — вмешивается Дилетта.
Олли оборачивается и прожигает её взглядом.
— А ты-то откуда знаешь?
— Ну, он так выглядит… Так себя ведёт, так двигается…
Олли саркастически прерывает её.
— Но ты же не спала никогда ни с каким парнем, ни small, ни extralarge. Что ты можешь сказать? Или ты попробовала с этим Фабио-Фобия и ничего нам не сказала?
— Конечно. Почему я должна была рассказывать тебе? Ты всегда течёшь при виде него!
— Вот сучка… — Олли подскакивает и пытается ударить её.