Фрагмент 3. Панова И.А., Столяров А.А. Цивилизации. Исторические судьбы: Учебное пособие. М., 2001.
А. Тойнби рождение древнеегипетской цивилизации приводил в качестве подтверждения своей концепции «Вызова-и-Ответа». В ответ на засуху, превратившую пастбища Нильской долины в Ливийскую пустыню, людям пришлось оставить старые пастбища и шагнуть в нильские болота. Труд человека покорил строптивость природы, что привело к появлению египетской цивилизации.
<…> древнеегипетская цивилизация возникла на аллювиальной равнине, в зоне «Плодородного полумесяца». Необыкновенную - черную - землю приносил сам Нил, укладывая плодородный слой на каменное основание берегов. …Египтянам не приходилось тревожиться об искусственном поддержании плодородия почвы. В новых отложениях ила под воздействием солнечного тепла выделялись соединения азота и фосфора, необходимые для будущего урожая.
Процесс приспособления реки к нуждам людей носил длительный характер и охватил все IV тысячелетие до н.э. Египтяне начали возводить на заливаемых берегах реки стены из плотно сбитой земли, обмазанные глиной, чтобы через них не просачивалась вода, в виде «клеточек» - бассейнов. Потом водою стали распоряжаться - удерживать надолго на высоких местах, ранее терявших воду слишком быстро, или спускать лишнюю воду с прибрежных, заболоченных участков, пробивая земляные стенки. Постепенно отдельные сооружения связывались в длинные сооружения, протянувшиеся вдоль Нила на десятки километров. Создание сложного ирригационного хозяйства усиливало позиции племенных вождей и жречества, управлявших водной системой. Экономически доминирующая группа нуждалась в средствах и институтах для поддержания сложившегося положения. Возникли первичные государственные образования в рамках локального хозяйства, называвшиеся по-гречески «номами». Ко времени образования единого египетского государства насчитывалось около 40 номов, имевших свой центр и своих богов.
<…> Около 3100 г. до н.э. произошло объединение Юга и Севера, Верхнего и Нижнего Египта. Египетский жрец Манефон, написавший в начале III в. до н.э. двухтомную «Историю Египта», утверждал, что объединителем стал царь Верхнего Египта, основатель I династии Менес (Мина), он же - Нармер («Царь-Скорпион»). Менес женился на царевне из Нижнего Египта и даровал своему сыну Хор-Аха наследственную власть над всем Египтом. Символом власти царя в едином государстве стала красно-белая корона. Менес основал на стыке Верхнего и Нижнего Египта крепость Мемфис («Белые стены»), призванную служить опорным пунктом господства южан над Дельтой.
Следует отметить уникальную стабильность Египта. Ни одна из цивилизаций древности не может сравниться с египетской ни с точки зрения единства, ни с точки зрения долговечности. Во всей трехтысячелетней истории Древнего Египта (несмотря на отдельные периоды кризисов, смены династий) не наблюдалось его фрагментаризации. Здесь немыслимы такие формы, как города-государства (характерные для цивилизаций Месопотамии, майя и др.). Египет всегда оставался единодержавным, под властью единого фараона.
<…> Слово «фараон» пришло из греческого языка, но восходит к древнеегипетскому иносказательному наименованию царя «пер-о», что означало «Большой дом» (Дворец). Само имя царя считалось священным и произносить его запрещалось. Придворные не называли царя по имени, употреблялись выражения «его величество», «он», «бог» и т.д.
Обожествление фараонов достигло в Древнем Египте апогея. Согласно представлениям, жившим в египетском обществе, страна получала мир и процветание, если во главе стоял правитель, поставленный богами и произошедший от их божественной плоти. Считалось, что наряду с земным отцом фараон имеет отца небесного - бога Солнца Амона-Ра. Да и сам фараон считался царем-богом, наделенным магической силой. В нем видели земное воплощение бога Хора.
В древнеегипетской концепции власти фараон - вместилище жизненной силы, единственный интерпретатор божественной воли. Совершая ритуалы, он дает возможность временам года сменяться по законам вселенной, солнцу всходить, Нилу разливаться и т.д. Фараон и совершал наиболее важные ритуалы, «способствовавшие процветанию Египта»: торжественно обходил вокруг стен столицы, чтобы обезопасить город от нападений врагов; каждую весну бросал в Нил свиток, скрепленный печатью, с приказом реке разлиться; проводил плугом первую борозду по земле, бросал первое зерно и т.д.
<…> Что представляла собой система управления в Древнем Египте? Уже в начале периода Древнего царства сложилась всеохватывающая система администрации. Четко выделялись три ее уровня: местный, региональный и центральный. На местном уровне представителями власти были писцы, управляющие и уполномоченные царско-храмовых или вельможно-сановничьих хозяйств; вероятно - и главы поселений, которые отвечали за уплату ренты-налога.
Регионы в Египте назывались «номами». Как и в Шумере, первые протогосударства Египта возникали в виде объединений вокруг храмов. Именно их позже стали называть греческим термином «ном». В центре нома стоял «номовый храм» (его божество и обеспечивало «связывающее единство»). Ном простирался на десятки километров вдоль берега Нила; в него входило несколько десятков поселений. Во главе номов стояли жрецы, постепенно приобретавшие функции политических правителей-администраторов. В момент создания государства насчитывалось 42 нома. Позже на региональном уровне функции власти выполняли номархи, жрецы храмов, чиновники средних рангов, вельможи (сбор ренты-налога, ответственность за храмовые хозяйства, зернохранилища, склады, мастерские, архивы).
<…> Особенностью социальной структуры Древнего Египта является отсутствие общины. Ученых поражает и то, что в древнеегипетских источниках нет свидетельств о существовании подобных социально-хозяйственных структур даже в прошлом. В науке высказана гипотеза о том, что община глубокой древности в силу весомых причин (главная - сам характер хозяйства в узкой полосе вдоль Нила с зависимостью от его водного режима и постоянной необходимостью коллективного и руководимого из центра труда по преодолению последствий разливов великой реки) оказалась целиком поглощенной властью, инкорпорированной в систему царско-храмовых и вельможных хозяйств.
<…> По мнению Геродота, древние египтяне были самыми набожными людьми на земле. Религия Египта отражала специфику природных условий долины Нила, особенности развития общества. В исследовании У.У. Беджа «Боги древних египтян» перечислено около 2,5 тыс. имен.
Наиболее чтимыми были солнечные боги - Ра, Хепри, Атум и др. Следует выделить бога-творца Птаха, по слову которого были созданы боги и весь мир. При фараонах XVIII династии выдвинулся фиванский бог Амон. Амон-Ра считался создателем мира, покровителем царской власти, военного могущества страны.
<…> Особенностью египетской религии было сохранение древнейших верований, восходящих к тотемизму и фетишизму. Во многих городах поклонялись быку Апису, крокодилу Себеку, змее-кобре Уаджет. <…> Особое место в пантеоне египетских богов занимал Осирис - владыка загробного мира, бог умирающей и воскресающей природы. … Он справедливо управлял Египтом по праву наследства, научил вместе с женой Исидой египтян сеять злаки, выращивать виноград, но был убит коварным братом, богом засушливых ветров пустыни Сетом. Исида нашла тело мужа, посредством чар зачала от мертвого ребенка. Укрывшись в болотах Дельты, она родила и вырастила сына Хора, который после упорной борьбы победил Сета и воскресил отца. Но Осирис стал царем мертвых, главой загробного суда. В Текстах пирамид с Осирисом отождествлялся умерший фараон, позже - в Текстах саркофагов - каждый покойный, с тем, чтобы после его смерти он мог ожить подобно Осирису.
Именно с Осирисом были связаны представления древних египтян о загробном мире, о будущем высшем суде. В «Книге мертвых» подробно излагается процедура высшего суда. Покойный отчитывается о своей земной жизни, говорит, что не совершал преступлений и плохих дел в Зале Двух Истин перед Осирисом. Бог мудрости Тот и богиня правосудия Маат проверяют правильность слов покойного, взвешивают его сердце. Прошедший испытание объявлялся «маа хэру» («правдивым голосом») и пополнял царство Осириса, благодатные поля Иалу. Если жe умерший вел неправедную жизнь, он становился добычей «пожирательницы»-Амемит (чудовище с телом гиены и бегемота, гривой льва и пастью крокодила). Вопросы и ответы в Зале Двух Истин были своего рода моральным кодексом древних египтян.
{Из вступительной статьи переводчика «Книги Мёртвых» М.А. Чегодаева: «Древнеегипетская “Книга Мертвых” – это не книга о смерти. Это книга о жизни, победившей смерть. Парадоксально, но столь эффектное название, ставшее почти таким же распространенным символом Древнего Египта, как пирамиды, мумии и папирус, совершенно не соответствует содержанию и идее самого произведения. Более того, оно прямо противоположно по смыслу подлинному его названию. “Книга Мертвых” – это калька с арабского Kitab al-Mayyit (“Книга мертвого человека”). Этим термином нынешние египтяне обозначали папирусные свитки с таинственными письменами и рисунками, которые они находили вместе с мумиями своих далеких предков, никак не распространяя его на содержание текста, которого они, разумеется, не знали.
Уже давным-давно Древний Египет совершенно превратно представлялся европейцам страной смерти, в которой жили люди, поклонявшиеся ей и всю жизнь готовившиеся умереть. Видимо, поэтому название «Книга Мертвых» так прочно связалось с этими погребальными текстами, хотя египтологи хорошо знают, что оно более чем условно. Подлинным названием произведения было «Эр ну перэт эм херу» – «Изречения выхода в день». В нем отражается основная суть этого замечательного текста: помочь умершему миновать все опасности загробного мира, пройти посмертный суд и вместе с солнечной баркой бога Ра вновь вернуться на землю, т. е. ожить, воскреснуть – «обновиться», как говорили египтяне. Победить смерть, чтобы вести уже потом духовно-чувственное существование в омоложенном, прекрасном, нестареющем теле на вечно прекрасной плодородной земле в окружении своих родных и близких. Это книга о преодолении смерти, о победе над ней и одновременно о том, как это сделать»; Древнеегипетская «Книга Мертвых» // Вопросы истории / Пер. с др.-егип., введение и комментарии М. А. Чегодаева. 1994. № 8. С. 145–163 }.
Следует отметить, что и Царство Осириса не было раем в понимании христиан или мусульман. Там были и дикие звери, змеи и скорпионы (в гроб помещали указания, как от них защищаться). Были там и поля, на которых надо было работать. Так как египтяне верили, что изображение вещи в загробной жизни приобретает качество оригинала, то в эпоху Среднего царства в гробницы богатых египтян стали класть статуэтки, чтобы они трудились вместо умершего хозяина. Количество таких статуэток в одной гробнице могло доходить до 365 (на каждый день), а при XIX династии на 10 статуэток (их называли «ушебти»-ответчик) приходился один надсмотрщик.
<…> Частная жизнь древних египтян зависела от сельскохозяйственного цикла. Было три времени года: «ахет» (разлив, половодье), «перет» (сезон сева, «прорастание всходов») и «шему» («засуха», сезон сбора урожая) - по 4 месяца. В Египте было много праздников, но самое большое число, конечно, приходилось на сезон «ахет», когда замирали все сельскохозяйственные работы. Так, великое празднество Амона в Опете (Карнаке) длилось в середине этого сезона более месяца. Кстати, врачи и ветеринары знали, какие болезни поражают людей и домашних животных в то или иное время года; даже точно указывалось, какое лекарство следует принимать в первые дни второго месяца сезона «ахет», а какое, например, в 3-й и 4-й месяцы сезона «перет» и т.д.
<…> Семья имела большое значение в жизни египтян. Каждый глава семьи жил в своем доме, будь то роскошный дворец или лачуга. Понятия «построить дом» и «взять жену» были синонимами. Превосходный образец постройки небольших частных жилищ дошел до нашего времени в модели, найденной в одной из гробниц «Стовратых Фив» - дверь пробита в стене, окружавшей жилище, и находилась высоко от земли (несомненная связь с разливами Нила). Через эту дверь можно было попасть на открытый двор, а со двора - опять же по ступеням - на открытую галерею. Собственно жилье египтянина было расположено под этой галереей. Из дошедших до нашего времени построек встречаются здания в 2 этажа, но многочисленные греческие и арабские источники утверждают, что еще в глубокой древности египтяне строили четырех- и пятиэтажные дома. Отличительной чертой египетского жилого дома была башня, где, как правило, находилась спальня. Спать в нижнем ярусе домов был невозможно из-за массы насекомых, а отдыхать в закрытом помещении - из-за климата. Для защиты от дневного жара было приспособлено все, чтобы африканское солнце не проникало внутрь: ставни, занавески, ковры. Окна дома всегда были обращены на север. На галереях же, которые располагались вдоль двора, обычно обедали, когда жара спадала. Для охлаждения использовалось прекрасное приспособление: на сквозняке ставили пористые глиняные кувшины с водой. Вода при испарении охлаждала воздух.
<…> Древние египтяне делили все дни на три категории (в зависимости от событий, которые происходили во времена богов): счастливые, опасные и несчастливые. В «опасные» и «несчастливые» дни люди старались не выходить из дома, не следовало есть рыбу, плавать на лодке, резать домашний скот и птицу и т.д. В отдельные дни нельзя было в доме зажигать огонь, произносить имя определенных богов, петь. Специальные календари подсказывали человеку правильный образ жизни. Этих предписаний придерживались и фараоны.
<…> Важным атрибутом любой цивилизации является письменность. В Египте первые ее образцы появились между 3300 и 3100 гг. до н.э. Она известна под названием иероглифов, в переводе с греческого - «священные письмена», сами же египтяне называли их «божественная речь». Определенного порядка написания у египтян не было - писали справа налево, и слева направо, и сверху вниз. Направление чтения указывали сами фигуры: куда смотрит, например, мордочка зайца, змеи, куда указывает рука или нога - туда и читали. По свидетельству древних писателей, неграмотных в Египте практически не было. Чтение иероглифов упрощалось вспомогательными изображениями. Со временем, при скорописи, жрецы стали прибегать к упрощенному способу изображения, по возможности заменяя иероглифы эмблематическими крючками, очень похожими на сами иероглифы. Но это иератическое письмо было заменено около VII в. до н.э. на демотическое (скоропись), в котором начертания приняли буквенный вид. Это демотическое письмо встречается на папирусах торговых и правительственных учреждений, даже на пеленах мумий. Иероглифы же остались достоянием жрецов, использовались в стенописи.
<…> Цивилизация Древнего Египта внесла огромный вклад в развитие мировой науки и искусства. Ее оригинальность и своеобразие определялись изолированным положением долины Нила, что затрудняло контакты древних египтян и заимствование достижений других народов.
Фрагмент 4. Демидчик А.Е. Безымянная пирамида. Государственная доктрина древнеегипетской Гераклеопольской монархии. СПб., 2005.
Как уже отмечалось, нильская долина представлялась египтянам единственным на земле местом, которое Солнце и боги специально «обустроили» для человеческого проживания. Солнце «основало», «обустроило», «создало» Египет, «предустановив», «назначив» здесь наилучшие правила взаимодействия природных сил (богов) и поведения людей. Природные условия Долины считались нормой, эталоном, а непохожая на нее остальная земная твердь — «Пустыней», непригодной для благоустроенного человеческого существования.
Предполагалось, что нормальным для человека является проживание возле полноводной непересыхающей реки. Территории же, где вода по большей части «скрыта» от глаз, казались не подходящими для «человеческого» образа жизни. В III тысячелетии до н. э. привыкшие к нильским разливам египтяне, видимо, не представляли себе, как можно заниматься земледелием в условиях, когда пресная вода «прячется» в земле, обнаруживая себя лишь родниками, или падает с неба редкими дождями. Помехой для оседлого существования казались и лесные заросли горных склонов Восточного Средиземноморья. Создав рукотворный ландшафт нильской долины, египтянин неизменно «испытывал чувство клаустрофобии в любой стране, где не было бескрайних плоских равнин, где нельзя было проследить весь дневной путь солнца». Даже под конец Нового царства египетский писец с содроганием рассказывал о «стране Мегер [в Сирии], где небо сумеречно (даже) днем: она заросла миндалем и дубом и кедром, причем (деревья) достигли небес (в высоту)». Корчевать такие леса под посевы при свойственном Египту дефиците рабочего скота и медных орудий казалось делом непосильным. Кроме того, египтянам, привыкшим к всегда чистому небу, приметами «Пустыни» казались скрывающие Солнце облака; а поскольку на протяжении примерно трехсот дней в году в Египте дует северный ветер, признаком «Пустыни» считалась и частая смена ветров.
Само по себе проживание чужеземцев в не подходящих для человека местах еще не означало, что по своей природе они не были «людьми». Называя себя «человек», «люди», обитатели Египта порой применяли это слово и к иностранцам. Но при этом считалось, что, пребывая в Долине, именно египтяне ведут подобающее «человеку» существование, являют собой пример нормального и должного — т. е. остаются «людьми» в полной мере. Поэтому можно было не придумывать какие-то особые названия для египтян достаточно было называть их «люди». Других устойчивых самоназваний, настоящих «этнонимов», у египтян в III тысячелетии до н. э. не было. Совокупным же обозначением чужеземцев являлось существительное «люди Пустыни». При этом казалось естественным, что, проживая в не подходящих для «людей» условиях, иностранцы приобретают недостойные «человека» нравы и обычаи. В приведенном отрывке «Поучения», к примеру, утверждается, что лишенные возможности кормиться земледелием, «азиаты» были вынуждены стать номадами и пробавляться грабежом соседей. Во второй половине XIII в. до н. э. в «Анналах Меренптаха» похоже объяснялось ливийское нашествие: вторгшиеся в Дельту племена названы «гадами, не имеющими ничего кроме собственных тел»; они «проводят время в бродяжничестве и сражениях, дабы наполнить чрево свое каждодневно» и «приходят в землю Египта, чтобы сыскать потребное для ртов... своих». <…>
Египтяне, чуждые «расовых теорий и догматической ксенофобии», полагали, что от иностранцев они отличаются не особой «природой», «кровью», а культурой, поведением: прежде всего приверженностью маат, преданностью божественным царям. Утратив почему-либо эти культурные черты, они бы и сами уподобились «обитателям Пустыни». Именно в этом упрекал соотечественников мудрец Ипувер в пору разрушительного восстания, покончившего с Мемфисской монархией: «Повсюду люди превратились в людей Пустыни!» — восклицает Ипувер <…>
Если же чужестранцы следовали египетским образцам, они становились более похожими на «человека», каким ему должно быть, и могли даже стать египтянами. Первым и наиважнейшим шагом к этому считалась покорность египетскому царю. Стоило чужеземцам признан» его власть и начать исправно выплачивать ему подати, как они переставали считаться врагами Египта. На протяжении Старого и Среднего царства покровительственно-дружеским было, к примеру, отношение к финикийскому Библу, поставлявшему превосходный строевой лес и настолько египтизировавшемуся, что иные его правители по-египетски надписывали свои печати и утварь, величая себя теми же титулами, что и областные правители Египта. В Новом царстве, после образования огромной египетской империи, говорилось, что ее государь — «пастырь добрый, бодрствующий для всех людей, сколь бы далеко от Долины [Нила] они не проживали. Чужеземцев при этом тоже называли «люди». Повинуясь фараонам и регулярно выплачивая подати, в конечном счете предназначавшиеся будто бы для жертвоприношений богам, чужеземцы, подобно египтянам, становились «паствой Солнца» и могли рассчитывать на счастливую загробную участь.
Покорным царю чужеземцам часто не возбранялось жить в Долине [Нила]. Со времени Старого царства значительную часть войска и основу полицейских сил Египта составляли нубийцы, и этнонимы «нубийцы», «приречные нубийцы», «нубийцы пустыни», употреблялись в военном значении. Судя по изображениям, в египетском войске имелись ливийцы-пращники. Скотоводческие племена в засушливые годы допускались к рукавам Нила. Согласно «Поучению Мерикара», пятый Гераклеополит был не против проживания в Дельте чужеземных «лучников», при условии уплаты ими соответствующих податей (Р 82-84). Под конец Среднего царства государи способствовали переселению в Дельту множества «азиатов», не мешая им сохранять культурные отличия. Вполне покорившиеся чужеземцы рассматривались как своего рода «меньшие братья» египтян — региональные и «этнические» «разновидности» «людей».
Более того, при длительном проживании в Египте и полном усвоении местного языка и обычаев лица иноземной «крови» могли считаться «настоящими» египтянами. Чужеземным слугам помимо их природных «имен пустынь» было принято давать египетские имена, обычно не отличавшиеся «от имен остальных египтян и от имен их хозяев в частности». Иноземные челядинцы, родившиеся в Долине, вообще именовались только по-египетски. Уже от времени Среднего царства известны лица, которые, не скрывая свое чужеземное происхождение, сделали в Египте превосходную карьеру.
Фрагмент 5. Большаков А.О., Сущевский А.Г. Герой и общество в древнем Египте // Вестник Древней истории. 1991. № 3. С. 3–27.
В Среднем царстве восстановившийся бюрократический порядок воспроизводит систему ценностей чиновничества, в целом аналогичную староегипетской. Первые места в ней занимают добросовестная служба царю, карьера и проистекающие из нее жизненные блага. В афористическом виде эту премудрость сформулировал автор политического трактата, известного нам в основном по списку на стеле Схетепибра: «Пища — это царь».
Среднее царство ознаменовано гораздо большей, чем прежде, военной и хозяйственной активностью за пределами Египта. Однако, насколько можно судить по подписям воинских начальников, отношение к войне как к работе всецело сохраняется. Так. например, Хусебек-Джаа в сражении захватил в плен азиата, причем он так рвался в бой, что предоставил разоружать поверженного врага двум своим людям. Поступок отважный, тем более что Хусебек в одиночку справился с противником, удержать которого могут лишь двое, однако для самого победителя гораздо важнее царская награда за него — оружие пленника. Что может быть противнее самому духу героизма с его культом оружия, чем получение оружия побежденного из рук своего господина?
Такое же отношение к службе и у начальников многочисленных экспедиций. Хотя в их надписях иногда и упоминаются преодоленные трудности, делается это но для описания борьбы с ними, а только для того, чтобы подчеркнуть хорошее выполнение задания. Примеры можно умножать, но вспомним в конце концов «Сказку о потерпевшем кораблекрушение», где дальнее морское плавание, невероятное спасение с погибшего корабля и чудеса волшебного острова меркнут перед благоволением царя, назначающего персонажа сказки на более высокую должность и жалующего его многочисленной челядью.
Для того, чтобы стать героем, египтянину нужно вырваться из системы социальных связей, определяющих всю его жизнь, а возможно это только в одном случае — если он перестанет быть египтянином и включится в иную систему ценностей. Единственный известный случай такого полного перерождения описан в «Повести о Синухете». Царский приближенный Синухет, опасаясь преследований по политическим мотивам, бежит в Сирию и, поскольку возвращение в Египет представляется ему невозможным, начинает новую жизнь в полном соответствии с нормами и обычаями общества, стоящего на родовой стадии развития. И происходит чудо — прежний сверхосторожный царедворец превращается в отважного предводителя племени, настолько хорошо вписывающегося в образ жизни азиатов, что местный правитель даже ставит его над своими сыновьями. По существу же никакого чуда нет: просто за пределами Египта существуют условия для реализации личных качеств мужественного человека и есть общество, почитающее эти качества.
Сцена битвы Синухета с местным богатырем, пришедшим оспорить его первенство,— единственный героический эпизод во всей классической египетской литературе. В полном соответствии с кодексом чести героя Синухет заявляет, что «если захочет бык биться, захочет ли (другой) храбрый бык отступить из страха перед равным себе» (В, сткк. 123—124), — и в дальнейшем ведет себя соответственно. Ночью перед боем он любовно подготавливает оружие (В, сткк. 127—129) (мотив, характерный для описания действий героя) и наутро побеждает богатыря, причем добивает противника его же собственным топором (В, стк. 140) (также героический мотив, близкий, как отметил Б.А. Тураев, к описанию победы Давида над Голиафом, 1 Цар. 17, 19).
Однако с Синухетом происходит и второе превращение. В зените славы он получает милостивое приглашение царя возвратиться в Египет и, поскольку это дает ему гарантию столь важного для всякого египтянина погребения на родине, он ликует и сразу же бросает завоеванное положение, богатство и семью. Удивительно, однако, как легко и охотно он включается в египетскую систему подчинения, где его место в корне отлично от того, к которому он должен быть привыкнуть за десятилетия на чужбине, — ведь он из независимого вождя снова превращается в пусть почитаемого и хорошо обеспеченного, но все же слугу. Герой бесследно исчезает, и объяснить эту метаморфозу одними религиозными мотивами невозможно — видимо, с рождения воспитываемая привычка к подчинению и стремление быть частью целого под названном «египетское государство» настолько входят в плоть и кровь египтянина, что искоренить их не может даже подлинная свобода.
ВОПРОСЫ:
- Какие можно выделить особенности цивилизации Древнего Египта? Какие ценности имели первостепенное значение для древних египтян? (10 баллов)
***
Задание № 3. Посмотрите видеоурок «Древняя Греция за 18 минут» из курса № 36 «Что такое Древняя Греция» на образовательном портале «Arzamas» (https://arzamas.academy/materials/1074) и ответьте на приведённый ниже вопрос.
ВОПРОСЫ:
- Какие этапы истории древнегреческой цивилизации выделяют авторы видеоурока? Перечислите основные события (персоналии, явления, тенденции и т.д.), которые упоминаются при рассказе о каждом этапе (10 баллов)
***