Эти три атаки производятся с высоты под углом к горизонту менее 300. Падение, иначе называемое парашютирование, используется на коротких дистанциях, например, со столба или низкой присады. При этом птица раскрывает крылья, выполняя затяжной прыжок вниз. Во время падения, которое редко производится с высоты более 2-3 м, голова и крылья отводятся назад, а лапы выбрасываются вперед, готовые схватить добычу.
Нырок длиннее, чем падение, обычно он производится с высоты 5 - 30 м. Классическим примером может служить нырок пустельги или скопы. Птица падает головой вперед, как при пикировании. Передударом голова отводится назад, а лапы выносятся вперед. Несмотря на то, что нырок выглядит как пикирование, между ними существует три основных различия. Во-первых птица падает с далеко не максимальной скоростью. При столкновении с добычей ей необходимо остановиться или притормозить, поэтому она падает со скоростью, при которой она может схватить добычу, не поранившись сама. Зачастую во время падения птица начинает сомневаться в исходе атаки и по ходу движения вносит коррективы. Во-вторых, при столкновении голова птицы находится за лапами, в безопасном положении. В-третьих, при атаке на жертву птица пытается схватить ее и удержать.
Пикирование, в отличие от нырка, обычно производится с максимально возможной скоростью. Во время удара голова хищной птицы расположена впереди, пальцы лап растопырены, а сами лапы прижаты к телу по бокам киля. Удар производится когтями и подушками раскрытых лап. Для амортизации удара лапы держатся полусогнутыми, но в последний момент птица может их распрямить, если видит, что идет мимо цели. Я это хорошо усвоил во время полевых исследований новозеландского сокола, который сотни раз бил меня по голове и спине, когда мы подходили к гнездам. Анализ замедленной съемки, проводившийся многими исследователями, это подтверждает; если рассмотреть анатомию сокола, то можно увидеть, что ни какая другая часть его тела не способна нанести такой удар. На верхней поверхности пальцев следы от ушибов остаются даже после незначительных ударов, поэтому она не может использоваться для агрессивной атаки.
Самец сапсана, с которым я однажды охотился, бил довольно неосторожно и при неудачном пикировании ушиб о землю задние пальцы. После этого он начал «мазать» по куропаткам, проносясь сквозь стаю, он не задевал ни одну птицу. Я сразу понял, что он «ушиб кулаки», но примерно через три недели, когда его лапы зажили, он снова стал попадать по цели.
При пикировании сокол пытается не схватить добычу, а поразить ее намертво или обезвредить скользящим ударом, после чего пролетев в направлении удара какое-то расстояние, разворачивается и летит за добычей. Иногда крупный сокол, ударив небольшую жертву, просто подхватывает ее и летит дальше. Я отчетливо помню, как однажды мексиканский сокол моей жены, следуя за нами, бросился на жаворонков. Спрятавшегося после скоротечной атаки жаворонка, мы снова спугнули под сокола. Сокол пронесся мимо моего плеча и сильно ударил жаворонка прямо передо мной, оставив после себя пустое место. Казалось, жаворонок просто исчез! Сокол же приземлился на некотором расстоянии, чтобы пообедать.
Когда жертва размером с сокола, пикирующая птица не сможет схватить ее в воздухе, она может не пережить удара. Однако, если ставка неглубокая, а добыча улетает с хорошей скоростью, и плюс к этому есть риск уронить добычу в воду или в лес, тогда сокол изо всех сил старается ее схватить.
Каждый сокол имеет свой, пусть и не намного отличный от других, стиль пикирования, у одних это неглубокая косая ставка, у других – очень крутая. Самая головокружительная ставка это, скорее всего, мерцающее винтовое пикирование или «гашение». Все многообразие ставок перечислить невозможно, вместо этого я хочу обсудить, что происходит при простом прямом пикировании.
Оценки скорости сокола при горизонтальном полете и пикировании у разных
авторов различаются. Ratcliffe (1980) и Cade (1982) приводят 104 км/ч (65 миль в час) для горизонтального полета, 320 км/ч (200 миль в час) для средней скорости пикирования и 368 км/ч (230 миль в час) для терминальной скорости длительного пикирования. Для сапсана это, вероятно, близко к истине. Другие авторы, например, Orton (1980), для горизонтальной скорости сапсана приводят 144-192 км/ч (90-120 миль в час), при крейсирующем полете эти значения достигаются за 90 м (100 ярдов), а Jacek Strek сходные результаты получил для кречетов, летящих за снегоходом на замерзших озерах.
Конечно, скорость у разных птиц варьирует, более крупные птицы (среди разных видов и разных полов) летают быстрее. Некоторые соколы пикируют столь медленно, что за это время можно успеть поговорить, другие пролетают сквозь воздух в мгновение ока, как будто воздушное сопротивление вдруг исчезло.
Более детально пикирование рассматривается в разделе 7.9.
Обманный полет
Некоторые люди считают, что когда хищная птица предпринимает серьезную атаку, это видно не вооруженным взглядом. Это не всегда так. Иногда опытная птица, увидев добычу на открытом месте вдали от возможных укрытий, и понимая, что прямая или непрямая атаки с лета и даже атака с планирования не выполнимы, может предпринять ложную атаку на виду у жертвы. Обычно жертва уже знает о присутствии хищной птицы, поэтому последней нет смысла скрываться. Но она может скрыть свои намерения. Даже опытному наблюдателю, если он не знает эту птицу, невозможно до конца предугадать ее намерения.
У меня были две ловчие птицы, которые совершали подобные атаки. Основная задача такой атаки - накрыть жертву убойным конусом или приблизиться на расстояние возможного спринта.
Одной их этих птиц была дикопойманная взрослая самка ястребиного орла с весьма переменчивым характером, с ней я охотился на русаков на больших полях Файфа в Шотландии в 1970 г. Типичный пример: я несу «Странную работу», так ее звали, к краю поля и позволяю ей высмотреть зайцев, которых сам увидеть не могу. Через несколько секунд птица взлетает и начинает неторопливо набирать высоту, пока не достигнет примерно 70 м (200 футов). Я думал, она берет курс на Индию. Внезапно она переворачивается и делает глубокий нырок. Когда она падала, из лежки вылетел заяц. Прежде чем он успел пробежать 5 м, орел нанес вертикальный удар, от которого заяц упал замертво. В течение сезона эта ловчая птица повторяла подобное представление несколько раз, и было очевидно, что и она, и заяц все время знали о местонахождении друг друга. Хотя иногда она ловила зайцев в полете, но предпочитала использовать технику ложной атаки, упрощая таким образом себе жизнь.
Другая птица была новозеландским соколом по кличке «Rebel». В свой первый сезон, поймав около 30 жертв, сокол стал специалистом по воронам. В нескольких случаях я показывал ему ворон, сидящих в чистом ровном поле на расстоянии 500-800 м. У сокола не быловозможности подобраться к ним, используя «традиционные» техники атаки, они бы улетели от него и добрaлись до укрытия или заставили предпринять долгую изматывающую погоню. Вместо этого сокол взлетал под углом 45-90 градусов к воронам и набирал высоту пока не оказывался на 70-120 м. Затем, как бы случайно, дрейфовал к воронам, которые при этом оставaлись на земле, если только они не подвергaлись подобной атаке раньше. Как только вороны оказывaлись в убойном конусе сокола, ему оставалось совершить косую или спиральную ставку и схватить одну из ворон на земле или около нее. Как пример энергетически эффективной атаки на казалось бы недосягаемую добычу, эта техника не знает себе равных.
Такой полет напоминает мне о том, как мы в детстве ловили зайцев и кроликов. Завидев зверя, мы шли к нему по касательной и когда оказывались на расстоянии броска, резко разворачивались и не мешкая бросались на него. При такой охоте жертва не должна догадаться, что вы атакуете, пока не станет слишком поздно.
Коллективная охота
Некоторые хищныe птицы охотятся сообща. Это может быть свободное объединение хищных птиц разных видов, пользующихся временным избытком добычи, например, при пожаре. Такое «групповое фуражирство» встречается у многих видов «ищеек». Некоторые птицы, такие как пестрохвостый канюк (Buteo albonotatus), словно волки в овечьей шкуре, имитируют грифа-индейку (Саthartes aura), чтобы замаскировать свое приближение к добыче. Несколько птиц могут образовывать группу, в результате конкуренции за право ловить добычу, например, когда чеглоки Элеоноры охотятся на пролетающих через море воробьиных. Возможна реальная кооперация между отдельными птицами. В этом случае этих птиц что-то связывает, это может быть пара птиц или семейная группа ястребов Харриса; такая группа может включать кузенов или «помощников». В этих случаях добыча обычно делится между участниками.
Коллективная охота помогает участникам поймать добычу, которую им было бы сложно поймать, охотясь в одиночку. Dean Hector обнаружил, что сокол апломадо 45% жертв ловит при коллективных охотах и лишь 21% при индивидуальной охоте. Когда охотится семейная группа, выигрыш может быть не столько в пище, сколько в обучении, это часть тренировки молодых птиц.