Луна над Полоцком.
Вступление
Я был еще ребенком, когда наша семья решила отправиться в Полоцк. Решение о переезде было не простым для моего отца, но мать отца поддержала; она всегда была на его стороне. Умение создать в доме уют и атмосферу понимания были особенностью моей матери, и какие бы тяжелые времена не были у нашей семьи, ее поддержка всегда давала отцу силы справиться с любыми трудностями.
В ночь перед дорогой я не мог уснуть, представляя себе приключения, которые ждут меня и родителей в пугающем, но таком манящем путешествии. Однако реальность оказалась не такой радужной, как я себе представлял, нас ждала очень трудная дорога, полная тягот и лишений.
То и дело нам приходилось пробираться заросшими лесными тропами или просить встречных рыбаков перевезти нас через реку. На дворе стояла весна, и ноги постоянно вязли в размокшей глине, но вместе с тем воздух наполнялся неповторимым дурманящим запахом пробудившейся после ледяного сна смерти природы. Солнечные лучи отражались в тысячах сияющих ручьев, которые, переливаясь, озаряли окружающий мир мириадами разноцветных проблесков. Словно побеждая ночь, дни становились все длиннее, природа все ярче, и мои отец и мать были полны надежд на перемены к лучшему после прибытия в Полоцк.
Встречные жители были не особо рады прибывшим невесть откуда чужакам, да и заплатить за ночлег нам было нечем, однако нас принимали и угощали в случае необходимости. Таковы были традиции. Кроме того в те времена за пределами городов был еще силен страх перед языческим богом Перуном. Как считалось, бог Перун ходит по земле в образе нищего путника, может постучать в любой дом и жестоко покарать негостеприимных хозяев.
Тогда в странствиях я побывал во многих домах, видел разных людей и различные судьбы. Особенно мне запомнился дом в одном из встречных сел, где жили хозяин дома с женой и две дочери. Одну из дочерей звали Дарина. Это была молодая, очень стройная и симпатичная девушка с русыми волосами и большими яркими зелеными глазами. Как только мы вошли в дом, увидев меня, пятилетнего, но очень серьезного мальчишку, Дарина мне улыбнулась. Жизнерадостность и смех этой девушки притягивали. Последнее, что я о ней помню, это как Дарина принесла в дом ветки распустившейся вербы и, легонько ударив меня одной из веток по плечу, звонко засмеялась, а после поставила ветки в воду. Я и сейчас вспоминаю те дни с улыбкой, образ Дарины, красивой улыбающейся девушки с ветками распустившейся вербы в руках, стал для меня символом обновления и нового этапа в моей жизни.
Наконец, мы добрались до земель, где было очень много озер. Такое количество сияющих озер в одной местности нас поразило. Земли этого края отличались спокойствием и размеренностью, и местные жители, как мне показалось, были необычайно приветливы. На холме мы увидели большую крепость. От местных жителей отец узнал, что это крепость Браслав, одна из пограничных крепостей Полоцкого княжества, в которой служит гарнизон из варягов.
– Наконец-то мы в Полоцком княжестве, скоро будем в Полоцке, – вздохнув, сказал мой отец.
Решив устроиться на ночлег в этих местах, мы направились к местным селениям и столкнулись с вышедшим нам навстречу варягом. Я впервые увидел варяга, и это зрелище меня поразило. На вид это был воин огромного роста, с очень суровым взглядом, закованный в звенящие доспехи и вооруженный внушительным мечом. Варяг шел очень уверенно, даже несколько нагловато, будто чувствуя себя хозяином этих земель. Грозный вид и самоуверенность этого воина словно давали понять, что мы зашли на земли сильной военной державы.
На ночь нас устроил у себя хозяин дома из местного села. Он был невысокого роста, широк в плечах и на вид ему было лет сорок. Хозяин провел нас в свой дом, где мы столкнулись с его женой, полноватой, некрасивой, но добродушной женщиной того же возраста, детей в доме не было. Вытянутый дом с двухскатной крышей стоял чуть поодаль от основного селения. Хозяин дома рассказал нам, что у него часто останавливаются путники, поскольку рядом проходит крупный торговый путь, и в этих краях купцы перетаскивают между реками корабли по суше.
Несмотря на проходившую неподалеку оживленную торговлю, тишина и спокойствие этих краев завораживали. Нам хотелось скорее поесть и лечь спать с дороги в этих чудесных тихих местах. Хозяин нас сытно покормил и развлекал рассказами, услышанными от путников, гостивших у него. Мой отец остановил свой взгляд на фигурках людей, птиц и зверей, находившихся в доме гостеприимного хозяина, и взял одну из фигурок в руки. Это была фигурка человека, и после ее осмотра, хорошее настроение отца будто испарилось.
– Из чего это сделано? – нахмурившись, спросил мой отец.
– Я мастерю фигурки из кости добытых мною на охоте животных, – с улыбкой ответил хозяин.
Дело вполне обычное, многие тогда резали предметы из дерева и кости, но оставшуюся часть застолья мой отец сидел задумчивый и очень серьезный.
Наконец хозяин устроил нас на ночлег.
– Будь на чеку, мне не нравится этот дом, – шепнул отец моей матери.
Отец положил нас к стене, а сам устроился ближе к двери.
От слов отца я почувствовал страх. В полудреме мы лежали несколько часов. Внезапно к нам в комнату тихо зашел хозяин дома с ножом в руке, от его приближения по моему телу пробежала дрожь. И тут мой отец открыл глаза и бросился на него.
– Этого не может быть! Я же подсыпал вам в еду порошки, люди от них моментально засыпают! – закричал хозяин.
– Так значит фигурки из кости лесных животных, добытых на охоте? Я сразу же понял по запаху, что это человеческая кость! – закричал отец, выворачивая руку с ножом хозяина дома.
– Кто ты такой? – испуганно закричал хозяин.
– Я тот, кто несет тебе смерть! Ты думал, что ты сегодня охотник? Нет, ты дичь! – усмехнувшись, сказал мой отец.
После этого стало происходить что-то невероятное для хозяина дома. Мой отец спокойно и с улыбкой вынул из дрожащей от напряжения руки противника нож, потом отца начало сильно трясти, его голова и руки стали покрываться шерстью и менять свою форму. Вскоре чудовище с волчьей головой и чем-то средним между руками и лапами предстало перед забившимся в угол от ужаса хозяином.
Тут в комнату с жутким криком ворвалась хозяйка дома с ухватом. С появлением хозяйки отец растерялся. Но, увидев кулон из кости, надетый на шее хозяйки, и услышав испуганные вопли моей матери, он резко оскалился и одним ударом лапы разбил хозяйке голову о стену, а затем накинулся на хозяина и перегрыз ему глотку. После мой отец принял человеческий облик, но какое-то время он сидел, неподвижно уставившись в пол, все его тело трясло, а глаза сверкали безумием. Тогда моя мать обняла отца и сказала мне срочно собирать вещи. Перед уходом мать и отец подожгли дом. Шум пожара и яркий свет пламени ворвались в тишину здешних тихих краев.
Мы снова были в бегах, но все же предчувствие перемен к лучшему становилось все сильнее по мере приближения к Полоцку.
Волчий народ.
Отец рассказывал мне, что наши предки испокон веков жили на берегах рек Наура и Припять, и так же, как и соседние народы, они занимались земледелием и скотоводством, а в свободное от домашнего хозяйства время охотились и ловили рыбу. Но мои предки наводили ужас на соседей, так как в отличие от них они умели превращаться в волков. Особенно долго в виде волка они могли оставаться в период полных фаз Луны. Именно Луна была своеобразной волчьей звездой, она влияет на все живое, морские приливы и отливы – это лишь наиболее заметные ее проявления. Жизнь морских существ, мир растений и сообществ зверей – все подвластно Луне, свет луны и ее сила покровительствовали моему народу.
Мои предки помнили, что когда-то прибыли с берегов реки Вислы, покинув свои земли из-за бесконечных войн с очень многочисленными чужаками, которые поклонялись змеям и хоронили своих сородичей в глиняных урнах с изображением человеческих лиц.
Мой народ сражался отважно, но чужаков было слишком много, и когда встал вопрос жизни и смерти, мои предки отправились на поиски лучшей судьбы. Поднявшись по реке Науре, которую сегодня называют Нарев, мои предки поселились на берегах Припяти.
Во время моих странствий, в Константинополе, я узнал, что о моем народе упоминал еще древнегреческий историк Геродот. Во время своего путешествия в Великую Скифию, Геродот слышал о стране Невриде и населявшем ее народе – неврах, проживающих в районе реки Припять и состоящих в военном союзе со скифами. Проводники уверяли Геродота, что невры умели превращаться в волков.
Соседи называли мой народ неурами или неврами, от названия реки Наура, с берегов которой мои предки пришли в землю скифов.
Жизнь моего народа была прекрасна, его девушки были стройны и очень красивы, а парни сильны и мужественны. От природы представители моего народа жили дольше обычных людей. Предки моего отца совместно возделывали землю яркими солнечными днями, а ночью парни с девушками обнимались на берегу Припяти, любуясь отражением звездного неба и луны в водных заводях, или танцевали и пели древние песни, озаряемые пламенем костров.
Умение превращаться в волков давало возможность иногда охотиться стаей, отец рассказывал что это уникальное чувство – когда ты загоняешь добычу, чувствуя тепло и сердцебиение своих близких и добычи. А более развитое обоняние и слух, в облике волка, давали возможность лучше изучить лес и услышать своеобразную и невероятно красивую мелодию леса, сливающуюся с ритмом сердец стаи, бьющихся в одном порыве. Почувствовать взаимосвязь всего живого на Земле и связь всего живого с Луной, освещающей целую Веселенную мелодий и ароматов, воплотившуюся в ночном прибрежном лесу.
Эти мелодии ночного леса мои предки играли в полях, когда пасли скот, возле огромных курганов, в которых покоились их цари и близкие. Умение превращаться в волков было полезно и пастухам. Мой народ жил в гармонии с природой и окружающим миром, однако этой гармонии не суждено было длиться вечно.
Соседние народы ненавидели моих предков, и если у них пропадали люди или волки утаскивали скот, был неурожай или болезни – во всем этом винили моих предков, немногочисленный, но отважный народ волколаков. И когда началось новое переселение народов и все были вынуждены сражаться за свою землю, соседи объединились и перебили большую часть моего народа. Оставшиеся в живых были вынуждены покинуть свои дома и скрываться в лесной чаще.
С тех пор начался период позорного бегства и унижений. Как только люди узнавали, что рядом с ними живут волколаки, они пытались прогнать или убить их. Впрочем, небольшую часть волколаков взяли к себе некоторые племена – в качестве жрецов. Слухи о князе-волке привели моего отца к мысли, что это может быть правдой. А если полоцкий князь Всеслав действительно волколак, то, возможно, он возьмет моего отца и его семью, под свою защиту, к себе на службу.
К тому моменту жители соседних селений уже искали нашу семью для расправы. Казалось, со дня на день они нас найдут, и мои родители жили в постоянном страхе.
– Мы не дикие звери, чтобы вечность жить в лесу и ждать облавы, нужно идти в Полоцк! –сказал мой отец.
Уже отправившись с вещами по лесной тропе, мы увидели столб дыма, поднимающийся над лесом – это охотники нашли и подожгли наш дом. С этого и начался мой нелегкий путь.
Город Полоцк был на пике своего могущества, Полоцкое княжество процветало за счет очень прибыльного торгового пути «из варяг в греки», который связывал Западный мир с блистательной Византийской империей. Полоцк встретил нас шумной суетой, никто не обращал на нас никакого внимания, город всегда был полон гостей: иностранных купцов, наемников варягов, представителей многочисленных прибалтийских племен. Приехав в Полоцк, мы застали строительство Софийского собора, храма столь огромного и величественного, какого мне и моему отцу еще никогда не приходилось видеть. Даже еще недостроенный, он поражал воображение своими масштабами, богатством и величием. Руководили строительством зодчие-византийцы. Специалистов из великой Византийской империи пригласил полоцкий князь Всеслав специально, чтобы построить этот храм и не уступать соседним богатейшим городам – Киеву и Новгороду, в которых также были построены Софийские соборы.
Не менее величественным, чем город и Софийский собор, мне показался и сам полоцкий князь Всеслав. Он принял нас в большом ясеневом тереме.
Внешний вид полоцкого князя был частью блеска его державы. Князь Всеслав был одет в длинный плащ из красного бархата – корзно. Плащ был застегнут на правом плече золотой фибулой в форме головы волка, в глаза которого были вставлены изумруды, из-под плаща виднелась зеленая рубаха, рукава и воротник которой были обшиты шелковой лентой и украшены золотой нитью и жемчугом. Шелковые штаны князя были коричневого цвета, их украшали вышитые на штанинах два золотых грифона, обут князь Всеслав был в сапоги зеленого цвета. И плащ и сапоги князя покрывали растительные узоры, вышитыми золотой нитью. На голове князя была полусферическая зеленая шапка с ободком из собольего меха.
Но при встрече с Всеславом поражала не только роскошная одежда. Еще молодой, князь имел суровые черты лица, которые словно дополняли холодные серые глаза с очень тяжелым взглядом, видимо, доставшимся князю в наследство от его предков-викингов. Небольшой широкий шрам над бровью князя, полученный в войне со степняками торками, отражал богатый жизненный опыт Всеслава.
Князь был высокого роста и на плечах его плащ покрывали длинные русые волосы.
Всеслав сидел задумавшись, не обращая никакого внимания на введенных дружинниками в терем моего отца и меня с матерью. Но, несмотря на отвлеченность князя и его спокойный вид, во всем ощущалось напряженная гнетущая обстановка под влиянием величественного и сурового вида Всеслава. Я же не мог оторваться от золотой звероподобной фибулы князя, детали, которая лишь подчеркивала напряженную атмосферу в тереме.
Всеслав был правителем огромной могущественной державы, чьи владения раскинулись на сотни километров, от прибалтийских городов Кукенойс и Герцике до окрестностей города Менска. Конечно, у столь значительного правителя, как Всеслав, было множество своих забот.
Впоследствии мой отец вспоминал, что, когда молчаливые дружинники ввели его с семьей в терем, и он очутился перед лицом отрешенного и сурового князя Всеслава, у отца внезапно ослабели и начали трястись ноги, язык онемел и сердце начало бешено колотиться.
– Мне сказали, что ты хотел меня видеть, и у тебя есть какие-то важные новости из Киева, – гулко и жестко произнес Всеслав, даже не посмотрев на моего отца.
– Простите меня, ваша светлость, это был лишь повод, чтобы с вами встретиться, – дрожащим голосом сказал отец.
– Вот как? Это уже интересно. Тогда скажи мне, калека перехожий, для чего ты хотел со мной встретиться? – раздраженно спросил князь Всеслав и перешел на крик: – Для чего ты отвлек меня от дел?
– Я хотел попроситься к вашей светлости на службу, – запинаясь, ответил отец.
– Неужели? И зачем ты мне нужен, нищий поберушка? – уже с усмешкой спросил Всеслав.
– Я, моя жена и мой сын – мы потомственные волколаки, – обреченно, полушепотом произнес отец так, чтобы его услышал только князь.
И тут князь Всеслав изменился в лице, он попросил дружинников удалиться из терема и подождать за дверью, оставив лишь одного дружинника по имени Ратимир. Затем князь Всеслав обошел отца и меня с матерью, став вплотную к дверям в сопровождении Ратимира. Всеслав нас не боялся, но даже в случае непредвиденного развития событий, князь находился у дверей, открывавшихся наружу, за которыми ждала дружина, и Всеслав ничем не рисковал.
– Чем ты можешь доказать, что ты волколак? – серьезно и жестко спросил Всеслав, наконец внимательно посмотрев на отца.
Но мой отец растерялся, от волнения его прошиб пот, видимо, отец хотел что-то объяснить полоцкому князю, но вместо слов послышались лишь невнятные звуки дрожащего голоса. Тут вмешался дружинник Ратимир:
– Ваша светлость, вы перепугали их до смерти, посмотрите на этого человека, – и Ратимир с усмешкой указал на моего отца, – он не может ответить на ваш вопрос, как бы он сейчас вообще сознание не потерял.
От слов Ратимира князь Всеслав улыбнулся, и угнетающая обстановка в тереме словно начала рассеиваться.
– Как же мне все это надоело, какими все стали слабаками. Честный человек не должен бояться вопросов власти,– устало вздохнув, сказал Всеслав.
– А честная власть тоже не должна бояться вопросов подданных? – с улыбкой спросил Ратимир.
– Запомни Ратимир: власть не справедлива по своей природе, поэтому честной власти нигде и никогда не бывает! А теперь быстро приведи нашего незваного гостя в чувство, – уже суровым тоном сказал князь Всеслав.
– Успокойся и соберись, у князя мало времени и он не любит людей лживых и всяких шарлатанов, твое заявление очень серьезное и требует доказательств. Можешь ли ты чем-нибудь доказать, что ты волколак, подумай, от этого зависит твоя судьба, – достаточно дружелюбным, но серьезным тоном сказал Ратимир.
От приободрения Ратимира отец несколько пришел в себя.
– Хорошо, я докажу! – все еще с волнением, но уже внятно сказал отец.
Моего отца начало трясти, в судорогах он упал и стал кататься по полу, его руки и голова вытянулись и покрылись шерстью, через мгновение отец превратился в огромного серого волка, к изумлению князя и Ратимира. От такого зрелища князь Всеслав машинально схватился за рукоять своего меча. Затем волка начало трясти, и после судорожных конвульсий мой отец снова превратился в человека и суетливо начал надевать на себя одежду.
– Я слышал, что вы, ваша светлость, также умеете превращаться в волка? – осмелился спросить у ошарашенного князя отец.
– Это не твое дело, и впредь не задавай мне подобных вопросов, если хочешь жить. Но поскольку это в моих интересах, я тебе отвечу, что это правда. За свою жизнь я превращался в волка лишь пару раз, и то по глупости и молодости. И больше я не собираюсь этого делать никогда. На Руси и так ходят слухи, но пока это лишь слухи, а вот если появятся доказательства, у меня и у моей семьи будет масса проблем. И ты, поберушка, будешь молчать о нашем разговоре, иначе я расправлюсь с тобой и твоей семьей.
Услышав угрозы князя, отец покорно поклонился, а Всеслав продолжал:
– Раз уж передо мной потомственный волколак, то и я задам тебе пару вопросов.
– Спрашивайте, ваша светлость! – неуверенно сказал отец.
– Известно ли тебе, откуда появились волколаки? Это проклятие или нечто другое? И я слышал, что волколаки живут намного дольше людей, но я старею, как обычный человек, что тебе об этом известно?
– Светлейший князь, волколаки – это представители древнего народа, ныне почти исчезнувшего и забытого. Что касается появления волколаков, то у моего народа была легенда, объясняющая это, но в нее не верили даже мои предки. Если ваша светлость пожелает, я могу ее рассказать, – сказал мой отец и посмотрел на князя.
– Рассказывай! – сказал князь Всеслав, махнув рукой и переглянувшись с озадаченным Ратимиром.
– Старые мудрецы говорили, что когда-то давно в соседних селениях жили парень и девушка, которых звали Линас и Гражина, они очень любили друг друга и хотели пожениться. Но Линас был беден и отец Гражины не хотел выдавать свою дочь за него.
Однажды к девушке посватался местный очень богатый старый колдун Юргис, и отец девушки, вопреки ее мольбам, отправил ее в дом колдуна. Узнав о судьбе своей любимой, Линас не растерялся, собрал своих товарищей и выкрал Гражину перед самой свадьбой. Линас и Гражина укрылись в лесу и решили, что там же в лесу и поженятся, и тогда колдун от них отстанет, а отец девушки рано или поздно их простит.
В день, когда на солнечной лесной поляне влюбленные играли свадьбу, собрав своих друзей и близких, к ним явился колдун со своими людьми. Увидев колдуна, Линас с друзьями взялся за оружие, готовый до смерти защищать свою любимую. Но колдун не собирался сражаться, подойдя к свадебному столу, Юргис сказал:
– Вы выкрали мою невесту и забрали ее в лес, словно волки добычу, так волками и оставайтесь!
Сказав эти слова, Юргис перебросил через свадебный стол волчью шкуру, и Линас с Гражиной, вместе со всеми гостями, превратились в волков, а колдун исчез. Долго молодожены и их друзья бродили по лесу в облике волков. Они подходили к селениям и капищам различных божеств, но их отовсюду прогоняли, и лишь жрица богини лесов Медейны, как только увидела эту стаю, сразу все поняла. Жрица сказала им:
– Вы волки, а бродите как потерявшийся в лесу домашний скот, проявите же отвагу. Скоро будет день полнолуния, и вам нужно в этот день найти волчью шкуру, брошенную колдуном. Затем вы должны убить колдуна и сжечь волчью шкуру до наступления темноты. Только тогда вы снова станете людьми.
Линас с друзьями так и сделал, нашел волчью шкуру, выследил колдуна и напал на его дом ранним утром. Но Юргис бросился бежать, и на то, чтобы догнать и убить его, у стаи ушел весь день.
Поздним вечером, валяясь израненный на земле, Юргис смеялся над ними:
– Думаете теперь все закончится? Нет, в наших краях день короток и вы опоздали!
После смерти колдуна, Линас и Гражина, вместе с родственниками и друзьями, вновь приняли человеческий облик, однако сжечь волчью шкуру до наступления темноты они не успели. Под светом луны волчья шкура превратилась в сверкающую пыль, которую разнес ветер. После исчезновения волчьей шкуры у Линаса с Гражиной и их друзей осталась способность превращаться в волков по своей воле. Кроме того, вскоре они заметили, что стареют намного медленнее обычных людей. Так появились первые волколаки.
Что касается вашего старения, светлейший князь, это видимо связано с тем, что в вас кровь волколака разбавлена кровью обычных людей, о подобных случаях мне рассказывали мои сородичи, – уже спокойно сказал мой отец.
– Интересная языческая байка. Так что тебя с твоими родными привело в Полоцк? – жестко спросил Всеслав.
– Светлейший князь, на меня и мою семью постоянно устраивают облавы, мы вынуждены либо жить в лесной глуши, как звери, либо в постоянном страхе, и я бы хотел вместе с семьей поселиться в Полоцке и верно служить вам.
В тереме наступила тишина, полоцкий князь задумался, было видно, что князя Всеслава терзали сомнения, как с нами поступить. Всеслав посмотрел на меня и мою мать, наша семья в глазах князя должно быть имела жалкий вид, на лице моей матери читались отчаяние и безысходность, отец стоял в волнительном ожидании, опустив голову перед князем.
– Как зовут тебя и твоих родных? – наконец нарушив тишину, спросил князь Всеслав.
– Зовут меня Горислав, мою жену зовут Снежана, а имя сына – Светозар, – ответил мой отец.
– Подойди ко мне, Светозар! – сказал князь.
Я подошел к Всеславу, и князь положил мне руку на плечо и сказал с улыбкой: – Крепкий у тебя сын, ну что, Светозар, будешь верно служить мне и моим потомкам?
– Да, ваша светлость! – взволнованно и громко ответил я.
– Ладно, Горислав, сегодня я потратил слишком много времени, выслушивая твои сказки. Видно язык у тебя подвешен, я беру тебя и твою семью к себе на службу, Ратимир покажет вам дом, где вы можете поселиться, но вы не должны как дикие звери бегать волками по городу, не должны трогать местный скот, не говоря уже о людях, и вообще, полочанам старайтесь попадаться на глаза как можно реже. Если что-нибудь учините или попадетесь по глупости, то и я вас не смогу спасти, с вами расправиться церковь.
Духовное основание Полоцка
Ратимир поселил нашу семью в небольшом деревянном доме на окраине города так, что лес находился в нескольких десятках метров от дома. Такое расположение дома было весьма кстати, в любой момент, в случае опасности, наша семья могла сбежать. Моему отцу начали платить приличное жалование, и он купил матери дорогие ткани, украшения со стеклянными и серебряными фигурками, стеклянные браслеты и дорогую, вышитую узорами обувь. Мать была счастлива, наконец-то покой и достаток вошли в нашу семью. Для меня отец мастерил игрушки, ходил со мной на охоту и брал с собой в город посмотреть на скоморохов.
Я быстро подружился с местной детворой, в этот период мое детство было беззаботным и ярким. Вспоминая детство, я понимаю, что в традициях сурового народа полотчины даже детские игры тренировали силу и ловкость и приучали детей к обыденности смерти.
Так, например, игра в «ножечки», когда нож метали в землю и в цель, с детства приучала детей к ловкости владения ножом. Игра в «камушки» также была направлена на развитие ловкости. Для нее бралось восемь маленьких камушков, в начале семь камушков оставляли на столе, а восьмой подкидывали в воздух, и нужно было успеть спрятать камушки со стола и словить подкинутый камушек. Затем на столе оставляли шесть камушков, а поймать нужно было уже два подкинутых и т.д. В конце на столе оставался только один камушек, который нужно было успеть спрятать и в тоже время поймать семь подкинутых.
Владение своим телом развивала игра в «падение на живот». Смысл ее был в том, чтобы стать на колени а руки сложить за спиной и в этом положении падать вперед, не раскладывая рук. Главным было упасть так, чтобы не разбить лицо. Равновесие и силу развивала также ходьба на самодельных ходулях.
Мое яркое воспоминание из детства – игра в «покойника»: выбранный человек ложился на спину, как покойник, скрещивая руки на груди и закрывая глаза. Затем окружающие дети начинали петь хором:
– Умер покойник во вторник, пришли девки хоронить, а он уже глядит, сидит, стоит, бежит!
При последних словах, выбранный человек вначале открывал глаза, затем садился, потом поднимался на ноги и бросался вдогонку за окружающей детворой, до кого «покойник» дотрагивался, тот занимал его место.
Со своими сверстниками я часто выбирался на берег Двины и с интересом наблюдал за прибытием кораблей в полоцкий порт с самыми разнообразными товарами. Речь далеких и близких народов разносилась над полоцкими берегами.
Отец занимался торговыми сделками от имени полоцкого князя. Пару раз его отправляли в Новгород, где он от информаторов князя Всеслава узнавал последние новости придворной новгородской жизни.
Вскоре отец обратил внимание, что на знамени города Полоцка, в отличие от других городов Руси, был вышит не трезубец, символизирующий княжескую власть рода Рюриковичей, а воин, сидящий на коне в доспехах, развернутый в правую сторону и держащий в правой руке меч, поднятый лезвием вверх.
Моему отцу стало интересно, почему полоцкое знамя так отличается от знамен других городов, и однажды, после очередной пирушки у князя Всеслава, он спросил об этом Ратимира.
– Это долгая история, на полоцком знамени изображен святой Тимофей Полоцкий, – немного сбивчиво и добродушно ответил пьяный Ратимир.
Ответ Ратимира лишь подогрел интерес отца.
– Время есть, расскажи мне про святого Тимофея, кто он такой? – стал просить отец Ратимира.
– Может для вас, волколаков, ночь – это время для разговоров, а я за сегодня порядком устал и хочу спать, как-нибудь в другой раз расскажу, – вздохнув и отмахнувшись, ответил Ратимир.
– Ночь только началась, у меня дома есть вино для особых гостей, пошли ко мне, еще посидим и выпьем вина, и ты мне расскажешь эту историю, – сказал мой отец.
– Вино, говоришь, что ж, ты настойчив, ладно, пошли посмотрим на твое логово! – с улыбкой ответил Ратимир.
Пришедшие в наш дом, пьяные отец с Ратимиром, разбудили меня и мать, они долго обсуждали мелкие события последних дней, а я, затаив дыхание, слушал их разговор. Наконец уже изрядно пьяный Ратимир взялся рассказывать про святого Тимофея Полоцкого и историю полоцкого знамени. Выпив из кубка вина, Ратимир начал свой рассказ:
– Как я уже говорил, на Полоцком знамени изображен святой Тимофей Полоцкий, настоящее имя которого было Торвальд Путешественник. Это был великий человек, и возрождение могущественного города Полоцка, который ты видишь сегодня, – это во многом его заслуга.
История Торвальда началась в далекой горной Исландии, в стране, где месяцами солнце почти не показывается из-за горизонта, а ужасная погода в течение дня постоянно меняется, причем к худшему. Благодаря этому местные жители умеют, как никто другой, ценить красоту природы. Торвальд родился в семье богатого землевладельца Конрада, у которого было два сына. Старшего сына звали Орм, а младшим был Торвальд. Конрад все свое внимание уделял Орму, в то время как Торвальда заставляли делать всю грязную и тяжелую работу и жить в намного худших условиях, чем его старший брат. Жена Конрада, которую звали Ярнгерд, умерла во время родов Торвальда, и все считали, что Конрад винил в этом своего младшего сына.
Но тяжелые жизненные условия лишь закалили молодого Торвальда, который, слушая песни скальдов, мечтал о далеких путешествиях и подвигах. Соседям Конрада не нравился заносчивый Орм, они больше любили скромного Торвальда, который постоянно был чем-то занят.
Однажды на пир к Конраду пригласили известную ведьму и предсказательницу по имени Тордис. Увидев разное отношение Конрада к своим сыновьям, Тордис посоветовала Конраду относится лучше к Торвальду, так как, по ее словам, из двух сыновей Конрада именно Торвальду суждено было прославиться.
Конрад спросил у ведьмы совета, что ему делать с Торвальдом.
– Дай ему денег и отправь его ко мне, пару лет он поживет у меня, а затем отправится в странствия на поиски своей судьбы, – сказала ведьма.
Пьяный Конрад, будучи в хорошем настроении, согласился и принес ведьме мешок, набитый серебром.
– Эти деньги не годятся, они отобраны у людей в военном походе, на них кровь! Честный человек, который будет вести праведную жизнь, не может начинать с этих денег! – пояснила ведьма.
Тогда Конрад принес другой мешок с серебром, но и эти деньги ведьма отвергла, а на недовольство Конрада ответила:
– Эти деньги ты взял, повысив налоги на своих работников, и они пропитаны несправедливостью, чужими страданиями и проклятьями.
Уже обозленный пьяный Конрад принес ведьме третий мешок серебра, и ведьма, вытряхнув из мешка деньги, взяла лишь три монеты.
– Почему же ты взяла только эти монеты? – спросил Конрад у ведьмы.
– Эти монеты ты, Конрад, получил в наследство от своего отца, и на них нет крови и несправедливости. Этих монет достаточно, – с хитрой улыбкой ответила ведьма.
Ранним утром Конрад разбудил Торвальда с напутствиями в дорогу.
– Я знаю, сын, ты считаешь, что я ненавидел тебя из-за смерти Ярнгерд, и поэтому держал тебя в нужде и плохо к тебе относился, но это не так. Ты напоминал мне о Ярнгерд, я всегда знал, что однажды ты покинешь наш дом и прославишься. Поэтому я старался тебя подготовить к будущим жизненным испытаниям. Пришло время уйти, ты вырос работящим и закаленным, теперь я за тебя спокоен и знаю, что ты не пропадешь. И в дорогу у меня есть для тебя подарок, – сказал Конрад и вручил Торвальду свой меч.
От слов Конрада Торвальд прослезился, он и мечтать не мог, что меч отца – бесценная семейная реликвия – достанется ему, а не его брату Орму.
После Торвальд отправился жить к ведьме, где должники Тордис обучили его искусно сражаться мечом, топором и копьем. В Исландии жили потомки норвежской военной знати, и эти люди знали толк в военном деле. Через несколько лет обучения ведьма дала Торвальду три серебряные монеты и отправила его в путь.
Торвальд начал странствовать по соседним королевствам, но не мог найти себе достойного занятия. И в конце концов физически очень крепкий Торвальд нанялся в дружину к датскому принцу Свейну Вилобородому, в военных походах с которым провел несколько лет. В дерзких грабительских походах Свейна тогда участвовала вся скандинавская элита. Но даже среди лучших норманнских воинов Торвальд быстро прославился. Он сражался очень отважно, и за Торвальдом закрепилась слава непобедимого воина, а вскоре он стал приближенным конунга Свейна.
За проявленный в бою героизм, дружинники Свейна часто давали Торвальду, первому после конунга, выбрать себе часть из добычи. Женщин, денег, слуг – всего у Торвальда было в достатке. Но уже тогда стали проявляться его моральные качества. Пользуясь правом первого выбора, Торвальд выбирал предметы, которые имели большую духовную ценность или были реликвиями, и возвращал эти предметы их прежним владельцам. Торвальд также старался выбирать в качестве своей добычи или выкупал за свои деньги самых знатных и тех, кого считал достойным из пленников, после чего Торвальд их отпускал.
Однажды при захвате купеческого корабля Торвавльда сильно ранил один из купцов. Этот купец сражался отчаянно, но Торвальду все же удалось захватить его в плен. От полученной раны у Торвальда началась лихорадка, и воины конунга Свейна оставили купца, рассудив, что расправиться с ним должен сам Торвальд после выздоровления.
Однако, как только Торвальду стало лучше, он вернул купцу имущество и отпустил его. А на вопросы и недовольство других викингов Торвальд ответил с улыбкой:
– Этот человек заслужил свободу и прощение своей отвагой.
Также Торвальд поступил и с франкской баронессой по имени Вероника. Ее нашли на одном из кораблей. Предвидя свою судьбу, Вероника сражалась с кинжалом в руках до последнего, чем немало позабавила норманнов. Войны Свейна изорвали на ней одежду, а когда игра им наскучила, один из викингов оглушил Веронику. Под смех воинов, хрупкая девушка беспомощно рухнула, выронив из рук кинжал. И тогда Торвальд выступил вперед, схватил обидчика Вероники, и прежде, чем тот понял, что происходит, вышвырнул его за борт. После, к удивлению викингов, Торвальд укрыл девушку своим плащом, и с оружием в руках стал на ее защиту.
– Убирайтесь прочь, она моя добыча! – закричал Торвальд, в глазах которого сверкнуло безумие. И войны Свейна отступили, бросить вызов Торвальду не решился никто. После Торвальд отпустил Веронику на свободу, но баронесса влюбилась в Торвальда и пожелала остаться с ним. Против чего Торвальд не особо возражал, ведь Вероника была очень красивой девушкой.
Конунг Свейн Вилобородый очень уважал Торвальда и не вмешивался в его причуды. Вскоре слава о непобедимом, блистательном и благородном воине Торвальде стала греметь по всей Европе.
На одной из пирушек, когда став королем Дании Свейн сидел за одним столом с двумя конунгами, гости стали нахваливать столь знатных и достойных людей, собравшихся за одним столом. Тогда Свейн сказал, что знает присутствующего на пиру сына землевладельца, который отвагой в бою и мудростью не уступает всем трем сидящим за столом. После вопросов заинтригованных гостей, Свейн рассказал об одном из своих походов с Торвальдом. По словам Свейна, во время нападения на Англию Свейна и его дружину захватили в плен и бросили в темницу. У Торвальда была возможность спастись, но он пожелал быть захваченным вместе со Свейном. Через какое-то время приехал местный могущественный герцог с войском, чтобы освободить Торвальда, поскольку до этого Торвальд освободил из плена сына герцога. Но Торвальд на предложение свободы лишь усмехнулся и заявил, что не покинет темницы без своего конунга. И герцог, подумав, отпустил из темницы обоих.
– Это все очень интересно, Ратимир, но какое отношение Торвальд имеет к Полоцку? – вздохнув спросил мой отец, подливая себе в кубок вина.
– Погоди, Горислав, не перебивай, дойду и до Полоцка. Так вот, после многолетней службы у короля Свейна Вилобородого Торвальд, с имеющимися у него деньгами и славой, легко мог нанять дружину и завоевать себе какое-нибудь княжество. И было немало желающих, готовых помочь Торвальду в захвате земель. Но Торвальд чувствовал, что ему чего-то не хватает и решил бросить военные походы и отправился в богатейшую землю в Европе, о которой был много наслышан – Саксонию. Торвальд был уже