Политика, преследуемая императором династии Мин, — оказание поддержки молодой возрастающей мощи Ойратов и ослабление семейства Хубилая — принесла плоды только после его смерти. Между 1434 и 1438 гг., ойратский лидер Тоган или Тогон, сын и преемник Ма-ха-му, убил Адая, как нам говорит Сананг Сетчен, убил А-лу-тая, как нам говорит Мин-ши, и на этом основании захватил верховную власть среди монгольских племен. Один их хубилаидских принцев, Адзай, сын Элбека и брат Одджай Темура, был, тем временем, провозглашен Великим ханом сторонниками законной передачи власти (в 1434 или 1439 гг.). Фактически же Монгольская империя перешла в руки Ойратов.
Китайский двор, безусловно, обрадовался этим переменам, которые ослабили семейства Чингиз-хана, всё еще грозное. Восточные Монголы "более опасные, так как находятся ближе", в то время как западные Монголы считались менее грозными в силу своей отдаленности. Чингизханидский кошмар рассеивался. Новые хозяева степи были людьми без блестящего прошлого, которые не играли в Чингизханидской истории эффектную и славную роль. Уже к началу XII в. китайская политика была заинтересована в замене Кидань-цев и Джурджитов. Фактически, западные Монголы, Ойраты (или Ойрады), т. е. Конфедераты-Объединители, как они себя сами называли, или Калмыки, как их называли их тюркские соседи из Кашга-рии, не имели иной цели, кроме как в свою очередь, повторить деятельность Чингизханидов, т. е. восстановить на свой манер великую монгольскую империю, которую вырождающиеся Хубилаиды бестолково обрекли на исчезновение.*
Экспансия Ойратов началась в направлении юго-запада, во вред Чагатаидам "Моголистана", т. е., как мы видели, Чингизханидским ханам, правившим в Или, Юлдузе и районе Кучи и Турфана. Ойратский предводитель Тогон напал на чагатаидского хана Ваиса (который правил между 1418 и 1428 гг). В этой борьбе, когда театр боевых действий переместился вследствие ойратских вторжений из бассейна Или в Турфанскую провинцию, Ойраты постоянно оказывались на высоте. Эсен-тайджи, сын Тогона, пленил Ваиса. Он обращался с ним, как мы видели, с большим уважением, по причине, согласно Тарихи Рашиди, Чингизханидской крови, которая текла по его венам. В новом сражении, произошедшем недалеко от Турфана, Ваис повторно
* Однако, по мнению Сананг Сетчена (перев. Шмидта, с. 151), предводитель ойратов Тогон в 1439 г. умер достаточно странным и таинственным образом под тенью Чингиз-хана, раздраженный наглостью узурпатора, который подвергал лишениям его потомков.
был схвачен Эсеном. В этот раз, он потребовал для освобождения пленника, чтобы в его семью вошла принцесса Махтум ханым, сестра Ваиса. Очевидно, что семейство Ойратов, которое не было Чингизханидс-ким по происхождению, считало существенно важным такой альянс.
Когда Эсен-тайджи-Е-синь, согласно китайским историкам наследовал своему отцу, Тогону, ойратская или калмыцкая империя достигла своего апогея (1439-1455). Она господствовала на пространстве от озера Балхаш до озера Байкал, от Байкала до Великой стены. Каракорум, древняя монгольская столица, принадлежала ей. Эсен овладел также оазисом Хами, и в 1445 г. китайской провинцией Ву-линг-ха, которая соответствует сегодня Жехолу. По истечении пяти лет, также как он ранее заполучил в жены чагатайскую принцессу, он потребовал принцессу китайскую. Пекинский двор обещал, а затем уклонился от этого требования. Эсен опустошил земли района Та-тонг, на севере Шан-си. Минский император Юнь Цонг, вместе со своим министром, евнухом Ван-Ченом, двинулись ему навстречу. Столкновение произошло в Ту-му, недалеко от Сиуань-хуа, северо-западнее Хо-пея. Эсен нанес китайцам полное поражение. Более ста тысяч человек было убито, император Юнь Цонг попал в плен (1449). Между тем, не имея механизмов и орудий для осады, он не смог захватить ни одного укрепленного пункта, ни Та-тонга, ни Сиуань-хуа. Он возвратился в Монголию вместе с плененным императором.*
Через три месяца он вернулся, продвинулся до Пекина, расположился лагерем на северо-западном предместье этого большого города, но все его атаки были отбиты и возникли проблемы с фуражом. Китайцы усилились за счет подкрепления, прибывшего из Лео-тонга. Эсен, лишенный подкрепления, испытывал угрозы со стороны более мощных войск и уже был молниеносно атакован по возвращении, в местечке Ки-юонг-куань (Нан-кю). Несколько позднее, он решает отпустить императора Юнь-цонга (1450) и заключает в 1453 г. мир с Китаем.
Мин-ши сообщает также, что Эсен признал в качестве Великого хана Чингизханида по имени Токта-бука, который женился на его сестре, но фактически был ширмой. Он хотел признать в качестве законного Чингизханидского наследника сына, рожденного от этого союза. Токта-бука отказался, и Эсен убил его. Это произошло, когда он признал себя вассалом китайского двора, действие, которое он осуществил
* Сананг Сечен утверждает, что с пленным обходились неплохо: «Эсен доверил охрану императора телохранителю чинсанга Алима и отдал распоряжение последнему позаботиться о его здоровье у Шести Тысяч Учиедов, в местности, где климат отличался мягкостью в течении зимы.» «Получив свободу, император проявил благодарностьУчиедам, раздав им щедрые подарки.
в качестве независимого хана, без фиксации Чингизханидского сюзеренитета (1453). Он умер в 1455 г., в результате очередного убийства.
Согласно Тарихи Рашиди, Эсен оставил в качестве наследника во главе ойратской или калмыцкой империи, своего сына, Амасанджи. В недостаточно точно определенное время, между 1456 и 1468 годами, Амасанджи вторгся в чагатаидское ханство Моголистан и разбил недалеко от Или (Эла) правившего там хана Юнуса, который вынужден был бежать до города Туркестана. Тот же источник подчеркивает, что чагатаидская правительница Махтум ханым, которую Эсен ранее заставил войти в правящее ойратское семейство, внесла некоторую сумятицу. Твердая мусульманка, она воспитала в духе Ислама своих сыновей, Ибрахима Онга (Ванг) и Ильяса Онга. Эти молодые люди несколько позже вступили в борьбу с Амасанджи. В результате гражданской войны, Ибрахим'и.Ильяс вынуждены были эмигрировать в Китай.*
Несмотря на внутренние распри, Ойраты, еще в течение достаточно долгого времени тревожили своими периодическими набегами всех своих соседей, и в частности, на юго-западе. В тех краях, как мы уже видели, кочевали Киргиз-Казахи,-степные Тюрки, очень слабо исла-мизированные, племена которых блуждали в степях нижнего течения Или, Чу, Сары-су и Тургая, и которые, при ханах Касыме (1509-1518 годы) и Мумаше (1518-1523 годы) играли значительную роль в шейба-нидской Трансоксиане, где они наводили ужас.**
Наследник Мумаша, Тахир-хан (1523-1530 годы) устал, и это правда, от своего авторитаризма, недисциплинированных кочевников, когда многие кланы, как нам говорит Хайдар-мирза, пришли к расколу.***
Киргиз-Казахское ханство возродилось при хане Таваккуле, однако, в течение 1552-1555 гг., Таваккул вынужден был бежать, словно смерч, от ойратского вторжения из района Кобдо в направлении Или. Таким образом, тюркские кочевники великой степи Прибалхашья, наводившие ужас на оседлое население Трансоксианы, сами были обращены в бегство кочевыми монголами Большого Алтая. Безусловно, их ужас был разделён жителями крупных трансоксианских городов. Таваккул эмигрировал в Ташкент, ко двору местного шейбанида Норуз Ахмеда. На просьбы о помощи, с которыми к нему обратился его гость, Норуз ответил: «что даже десять принцев, подобных им, не смогут ничего сделать против Калмыков" (т. е. против Ойратов).****
К 1570 году Ойраты доминировали также на верхнем Енисее и в долине реки Или.
* Тарихи Рашиди, 91, отрывок, впрочем, туманен и запутан.
** См. выше. См. Тарихи Рашиди, 272.
*** Там же, 273.
**** Бартольд, Калмыки, Энц. Исл., 11.743.
В целом, если, как мы уже видели, слава Ойратов, после смерти своего тайджи Эсена (1455) закатилась на востоке, в противостоянии с Чингизханидами восточной Монголии, то они продолжали угрожать на западе степным территориям между Или и Каспийским морем.