Боб: Кто-нибудь хвалит вас за то, что вы хорошая?

Жанна: (Долгая пауза). Я не уверена, что я хорошая. Умом я соглашусь с вами, но нутром - нет. Нутром я не верю, что я - хорошая.

Мэри: Послушайте, а ваша героиня не Жанна д'Арк? (Мэри интуитив­но почувствовала это, потому что девочки, с которыми не "все хо­рошо", часто должны были быть при рождении мальчиками.)

Жанна: Да, конечно!

Боб: Всегда рвущаяся вперед.

Жанна: И всегда ожидающая сожжения на костре. Да, все верно. Всю свою жизнь я повторяю: " Еще одно сражение и все ".

Мэри: Что было не так, когда вы родились?" (Очевидный вопрос).

Жанна: Я была девочкой.

Мэри: То же, что и с Жанной д'Арк. Знаете, я слышала, Медицинс­кая школа проводит очень успешные операции по изменению пола. Настоящий прорыв. Не просто косметика. Они хирурги­ческим...

Жанна: Меня это не волнует! Со мной и сейчас все в порядке! Ух, ты! СО МНОЙ И СЕЙЧАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ! Потрясающе... Я дей­ствительно чувствую это теперь.

Боб: Замечательно. Тогда ваш контракт - закрепить решение о том, что с вами все в порядке... чтобы вы не должны были вести сраже­ние, если вам не хочется.

Жанна: Мне это нравится. И думаю, что только что я закрепила этот контракт.

Иногда, впрочем, сравнительно редко, мы работаем без контракта, потому что клиент не знает, чего хочет. Однако такая работа не долж­на длиться больше двух встреч.

Мак: Я не знаю, чего я хочу. Я держусь слишком далеко от людей. С тех пор, как стал ходить на этот семинар, я порой раскрыва­юсь, как никогда в жизни не раскрывался. Но чаще я просто ухожу в себя, как улитка. Раньше я пытался как-то с этим бо­роться, но сейчас нет сил. Я не уверен, что существует что-то, что мне хочется изменить.

Мэри: Выберите в этой комнате кого-нибудь, от кого вы себя отгораживаете, и поговорите с ним. Я хочу увидеть и услышать, что с вами происходит.

Мак: Ладно. Я спрятался от вас, Пит. (Пит наш друг, не участвующий в семинаре. Он присутствует в качестве наблюдателя и завтра уез­жает.) Я бы чувствовал себя несколько глупо, если бы раскрылся и начал разговаривать с вами.

Пит: Почему это?

Мак: Вы же уедете завтра. Поэтому я от вас ничего не хочу.

Мэри: Скоро уедешь... поэтому я не хочу узнавать тебя. Это соответ­ствует тому, что было в детстве?

Мак: Нет, никто не покидал меня.

Боб: А вы уезжали или переезжали?

Мак: Точно. Каждый год - новая школа. Мы нигде не жили больше двух лет. (Он описывает, как ему было трудно заводить друзей.) У меня очень смутное представление о дружбе. Вроде как... вот, вче­ра вечером я говорил с тобой, приятель (обращается к одному из участников) и среди разговора подумал: "Боже мой, я что, правда, хочу влезть в это, я что, правда, хочу завязать с тобой знакомство?". И я сказал себе: "Да", и через какое-то время чувствую - мне хоро­шо. Проводить вместе время. Да, вот оно - проводить вместе вре­мя... я не знаю.

Боб: Нет, вы знаете. Закончите свою фразу. "Да, вот оно - проводить вместе время..".

Мак: (Всхлипывая). Этого мне очень не хватает.

Боб: Да. Скажите это еще раз.

Мак: Проводить вместе время - вот чего мне не хватает.

Боб: Да. А затем вы говорите: " Какой в этом смысл, я же завтра уезжаю ".

Мак: Да, правда.

Боб: Вот чего вам в жизни недостает, и вот о чем, собственно, вся жизнь. Жизнь - это сегодня, не завтра. Вы же ведете себя так, как будто жизнь - это завтра.

Мак: Да, я... я вас понимаю. А сегодня... в него так трудно попасть.

Мэри: Так что вы хотите сказать Питу о сегодняшнем дне?

Мак: (Всхлипывая). Я хотел бы узнать вас для сегодняшнего дня.

Маку не нужно проговаривать свой контракт. Он установил важ­ный контакт с человеком, которого избегал, и кое-что узнал о жизни здесь и сейчас.

Время от времени клиенты не хотят заключать контракты, ибо у них есть более животрепещущие проблемы, нежели самоизменение. Женщина поступила в колледж и делится своей радостью. Сын аресто­ван за магазинные кражи, и отец делится с друзьями в группе гневом и озабоченностью. Умирает близкий родственник, и клиент хочет выго­ворить свою печаль. В подобных случаях мы подталкиваем других уча­стников откликаться на чувства и мысли говорящего, у нас же самих этот человек находит безусловный отклик.

Скрытые контракты

Каждый клиент хочет расти, меняться, жить лучшей жизнью и од­новременно, вне Взрослого осознания, клиент борется против своего терапевтического контракта. Скрытый контракт - это пакт между терапевтом и клиентом избегать достижения клиентом своей цели. Если клиент сдерживает свои чувства, терапевт может скорее анализировать, нежели восстанавливать условия, в которых клиент переживает опре­деленные эмоции. Если клиент сдерживает свои мысли, терапевт дает совет. Если клиент не хочет действовать, терапевт соглашается, что кли­ент "не может" действовать сам по себе. Когда терапевт вместе с клиен­том отрицают наличие у клиента силы, клиент - жертва. Когда же они оба верят, что его сила ему не принадлежит, а привнесена извне, кли­ент— могущественная жертва.

Самый легкий путь избежать скрытого контракта - отслеживать в речи терапевта и клиента слова, отрицающие автономию. Мы совету­ем терапевтам записывать встречи с клиентами на магнитофон, чтобы иметь возможность внимательно анализировать словарь. Терапевт спра­шивает себя: " Как я своими словами поощряю нехватку самостоятель­ности? "

"Не попробуете ли рассказать мне?"

"Можете описать мне симптомы?"

"Вероятно, вы могли бы сказать немного больше?"

"Как это заставляет вас чувствовать?"

"Когда началась ваша депрессия!"

Пытаться

Когда клиент говорит " Я попробую... ", мы подозреваем, что он на­меревается направлять свои усилия на то, чтобы избежать успеха. Дети учатся говорить " Я попытаюсь ", чтобы отвязаться от родителей. Роди­тели же, устав от борьбы, принимают попытку в качестве заменителя действий. Конечно, есть случаи правомерного использования слова "пытаться". Мы можем попытаться плыть быстрее, если только что научи­лись плавать, можем попытаться повлиять на других, если знаем, что выбор остается за ними.

Терапевт с клиентом должны осознавать, что "попытаюсь" - это при­зыв Ребенка к терапевту, чтобы тот присоединился к пакту против ус­пеха. Клиент "пытается" бросить курить, "пытается" приходить вовре­мя, "пытается" наслаждаться отдыхом на пляже. Родительски настро­енные терапевты опекают клиентов, прося их "попытаться", или предлагают совет, предназначенный облегчить их "попытки".

У Боба есть так называемый "попыточный" колокольчик, в который он громко звонит, когда кто-нибудь неправильно использует слово "пы­таться". Мы просим клиента следить за тем, как он собирается саботи­ровать самого себя, когда использует "попытаюсь" вместо "сделаю".

Не могу

"Не могу", подобно "попытаюсь", является заместителем для "не буду" в семьях, которые запрещают самостоятельность "не буду". В наших мыслях, чувствах, поведении не так много того, что мы не мо­жем изменить. А вот того, что мы "не будем" менять, веря в "не могу" - целая гора.

Клиентка говорит: " Я не могу ни говорить, ни писать о себе. Я долж­на написать очень важное письмо, должна его написать, чтобы получить повышение. Ноя просто не могу ". Совершенно ясно, что она может, но не будет. Пока она верит в свое "не могу", она остается жертвой. Ее работа в терапии начинается с утверждения "Я не буду писать о себе".

Терапевты, подобно клиентам, используют "не могу" избиратель­но, чтобы следовать своим предписаниям и обратным предписаниям. Однажды, объясняя этот факт, Мэри заметила социальную работницу, яростно кивающую в ответ на ее слова. Однако в перерыве та же самая женщина сказала своему приятелю: " Если б я могла просто вешать труб­ку, когда клиенты звонят мне по ночам! ". Очевидно, что она не слышала своего собственного "не могу". Пока она не осознает, что ее рука в со­стоянии положить трубку на рычаг, она не сможет успешно работать с теми, кто правилами вежливости загнал себя в ловушку.

Заставляют чувствовать

Детей приучают думать, что они несут ответственность за чувства дру­гих. Бабушка Мэри, во всем остальном замечательная, любящая женщи­на, часто подавала на стол салат с топленным салом, который Мэри была обязана есть, "чтоб не обижать бабушку". Почему пищевые вкусы Мэри использовались бабушкой, чтобы чувствовать себя обиженной, и почему она обвиняла Мэри, а не себя в возникновении этих чувств? Конечно же потому, что она была приучена к мысли, что чувствовать ее заставляют окружающие. Когда ребенок плохо себя ведет, злой родитель говорит: " Ты сводишь меня с ума "; грустный родитель говорит " Ты меня опеча­лил "; а виноватый родитель говорит: " Ты меня заставляешь чувствовать вину ". Ребенок вырастает и становится терапевтом, который загоняет клиента в ловушку жертвенности, спрашивая: " Как это заставляет вас чувствовать?".

Мы наблюдали прекрасного бихевиориста, проводящего десенси­билизацию клиента с фобией, и слышали, как он говорит: " Когда само­лет пугает вас, поднимайте указательный палец левой руки, когда нет -указательный палец правой ". Его слова подразумевают, что клиент - жертва самолета. Мы считаем решающим то, что клиент осознает, что он сам пугает себя самолетом, а не наоборот.

Те ТА-терапевты, которые склоняются к убеждению, что окружаю­щие ответственны за их чувства, пишут о " заставлять людей чувство­вать себя не на высоте " и для выражения подобного убеждения исполь­зуют слово " обесценивание ". Если кто-то просит передать соль, вы долж­ны услышать его, принять его просьбу и передать соль; в любом другом случае вы обесцениваете этого человека, и он имеет право почувство­вать себя разозленным или опечаленным и шантажировать вас призна­нием вины. Конечно, люди должны понимать, когда они реагируют на окружающих неадекватно. Тем не менее, только мы сами должны ре­шать, чувствовать ли себя обесцененными или нет. В следующем диа­логе клиент уже получил большую дозу терапии от ТА-терапевта, ве­рящего, что именно обесценивание ответственно за то, как люди себя ощущают: