Во-вторых, при помощи частичного согласия можно воздействовать на поведение ребенка через компромисс и взаимную эмпатию. Для этого целесообразно использовать следующие словесные конструкции:
Да, я прекрасно понимаю твои чувства: ты обижен (рассержен, возмущен, недоволен и т. п.), но… (указание на желаемое поведение); Да, сейчас ты кипишь от злости! На твоем месте я испытывал бы то же самое! Но и ты пойми меня…; Я бы и сам на твоем месте… Но ведь от этого не должны страдать другие люди, правда же?; Конечно, в этой ситуации невозможно…, однако…
7. Словесный выплеск агрессии младшими детьми можно попытаться купировать с помощью привлечения союзников.
Возможные способы реализации этого приема:
• ссылка на авторитет (Папе бы очень не понравилось то, что ты говоришь!);
• пример киногероев или литературных персонажей (Крокодил Гена не лазил по лестницам, когда был маленьким!);
• утверждение сверстников на роль «судей» или «помощников» (По-моему, ребята не одобряют тебя…);
• опора на импровизированную «группу поддержки» (Не кричи – на тебя уже тетя смотрит!).
8. В общении с малышом, который дерзит, «огрызается», капризничает, иногда оказывается действенным такой весьма примитивный прием, как апелляция к жалости.
Прекратить или изменить нежелательное поведение можно через эмпатию. Для этого акцентируем внимание не на самом проступке ребенка, его агрессивных высказываниях, а на собственном эмоциональном состоянии. Рассказываем о том, что чувствуем и переживаем (огорчение, дискомфорт, стыд и т. д.).
Ты делаешь мне очень больно!; Твои слова меня очень огорчили! (со старшими дошкольниками); Пожалей меня, пожалуйста…; Маме стало плохо от твоих слов! (при общении с младшими).
9. В аналогичных ситуациях (капризы, непослушание, упрямство), только в общении с детьми более старшего – предшкольного и младшего школьного – возраста можно попробовать прием «предупредительного выстрела».
Часто в пылу гнева и раздражения мы забываем золотой совет Томаса Джефферсона: «Если ты разгневан, сосчитай до десяти, прежде чем говорить; если сильно разгневан, сосчитай до ста». Иногда этот совет понимается превратно – и, окончательно потеряв терпение, мы угрожаем маленькому хулигану классической фразой «Считаю до трех…».
Между тем большинство дошкольников еще не вполне способны правильно понимать и адекватно оценивать реакции других людей. Поэтому судить поступки и высказывания дошкольника с позиции «должен сам понимать!» ошибочно и непродуктивно. Здесь помогут коммуникативные сигналы, «оповещающие» ребенка о нарушении нормы и указывающие на границы допустимого в поведении.
Такими сигналами-указателями становятся сообщения взрослого о своем эмоциональном состоянии – гневе, раздражении, досаде, недовольстве, неудобстве и т. п.
Ты меня очень расстроил!; Мне уже становится стыдно за тебя!; Это мне совсем не нравится…; Я начинаю злиться…
Подобные речевые конструкции передают одну и ту же информацию: «Я уже теряю терпение и хочу, чтобы ты знал об этом!» (ср. из известного м/ф: «Ах, как я зол! Ух, как я зол!»).
При этом необходимо в доступной и необидной форме объяснять ребенку, что конкретно вам не нравится в его поведении, что именно вызывает раздражение, неприятие, осуждение. Вместо абстрактных констатаций (Ты плохо себя ведешь!; Опять ты шалишь!) лучше использовать предметные пояснения и иллюстрации: Я сейчас очень сильно зол на тебя из-за… (перечисление нарушений) и поэтому хочу, чтобы ты… желаемые действия).
Если же, следуя совету Джефферсона, вы сможете досчитать хотя бы до пяти, у вас появится возможность стрельнуть не твердой предупредительной пулькой, а мягким шариком. Например: Извини, пожалуйста, но я сегодня очень устала! Поэтому хочу тишины и прошу тебя не стучать так громко. Или: Мне очень больно (грустно, обидно, страшно, стыдно) из-за…, поэтому давай немного помолчим, чтобы я успокоилась.
Таким образом, ребенка следует настойчиво, но негрубо подводить к осознанию того, что взрослые тоже живые люди, а не роботы-трансформеры, что они тоже могут расстраиваться, обижаться, терять выдержку и т. п.
10. Самонаказание.
Этот достаточно необычный, но иногда очень эффективный прием стоит попробовать хотя бы раз – в качестве эксперимента.
Попробуем передоверить ребенку собственную воспитательную функцию – предложить ему самостоятельно придумать себе наказание за проступок, проявляя не только сознательность, но и фантазию. Возможные речевые конструкции для выражения такого побуждения: Ты же любишь справедливость во всем. Вот и придумай себе наказание за…; Как бы ты сам поступил с человеком, сделавшим то-то и то-то? Другой вариант – заранее составить список возможных самонаказаний и предложить ребенку выбрать наиболее для него подходящее и обязательно обосновать выбор.
Конечно, сначала такое предложение воспринимается с недоверием («Что-то здесь не то… Лучше отказаться!») или, напротив, с неожиданным энтузиазмом – как увлекательная игра («Вот здорово-то! А я думал, снова в угол поставят!»). Но если удается реализовать этот прием по всем правилам: серьезно обсудить самонаказание, привести его в исполнение, проконтролировать вместе с ребенком – то вполне возможно рассчитывать на положительный результат.
Главным результатом должно стать повышение ответственности ребенка за сделанное и сказанное. Тут-то и таится своеобразная ловушка: новизна и оригинальность самонаказаний неизбежно уходят – и на первый план выступает жесткая необходимость выполнения всех условий («Ведь ты сам себе это придумал!»).
Заметим: применение этого приема строго индивидуально, поэтому проверка его эффективности возможна только путем проб и ошибок. Если 2–3 попытки не увенчались успехом или вызвали обратную реакцию (ответную агрессию, усиление негатива), то от самонаказаний следует отказаться.
11. В случае неконтролируемого агрессивного выплеска – эмоционального взрыва, сопровождаемого потоком грубых высказываний (обидели сверстники, упал и больно ударился, никак не получается что-то сделать и т. п.), можно пробовать прием проговаривания негативной эмоции, или «выпускания джинна».
Данный прием частично основан на методике активного слушания, разработанной известным психологом Ю. Б. Гиппенрейтер. «Активно слушать ребенка – значит „возвращать“ ему в беседе то, что он вам поведал, при этом обозначив его чувство» [6].
Этот достаточно простой, но весьма действенный вариант реагирования на речевую агрессию заключается в вербализации (словесном воплощении) отрицательных переживаний. Для этого вначале позволяем малышу полностью «выговориться», не прерывая и ничего не комментируя, лишь попутно уточняя и перефразируя его высказывания. А затем доброжелательно предлагаем вместе подумать и обсудить ситуацию.
В зависимости от конкретных обстоятельств могут использоваться различные утвердительные конструкции, например: Сейчас ты (обижен, удручен, подавлен)…; Вижу (чувствую, понимаю, думаю), что ты испытываешь… (называние негативной эмоции); Еще бы! Ты ведь переживаешь… (описание состояния); Наверное, тебе очень неприятно (обидно, больно, тоскливо)…
В качестве иллюстраций рассмотрим, например, такие типичные случаи.
Ситуация 1. Сын: Мишка, дурак, отобрал у меня машинку! (агрессивная жалоба). Отец: И ты, конечно, очень огорчен и рассержен на него…
Ситуация 2. Младший брат: Ни за что в жизни туда больше не пойду! (категорический отказ без объяснения причины). Старшая сестра: Понимаю – ты больше не хочешь ходить на плавание…
Ситуация 3. Дочь: Ненавижу эту дурацкую кашу! (враждебное замечание). Мама: Вижу, она тебе очень не нравится…
Преимущества такого подхода очевидны: взрослый справедливо сохраняет право «последнего слова», а ребенку обеспечены разрядка психического напряжения и необходимое время на осознание случившегося. Ответы по принципу «активного слушания» в ситуации речевой агрессии демонстрируют:
• явную заинтересованность переживаниями ребенка;
• искреннее намерение глубоко вникнуть в суть проблемы ребенка, попытаться разрешить ее;
• установку на отказ от формальных ответов и поспешных реакций (утешений, советов, критики, возврата агрессии и т. п.).
Ребенку же такие ответы, в свою очередь, позволяют:
• значительно ослабить эмоциональное напряжение, «разделяя» свои переживания со взрослым;
• непринужденно рассказывать о волнующей его проблеме, возникшем затруднении;
• самостоятельно продвигаться в разрешении конфликта, преодолении негативного состояния.
Так, возможна следующая цепочка высказываний, демонстрирующая путь от агрессии к дружескому взаимодействию: оскорбление > жалоба > объяснение > просьба о помощи.
– Мишка – дурак!
– Он тебя обидел…
– Да, машинку у меня отобрал!
– Понятно, ты сильно разозлился и расстроился…
– У меня все отнимают! А сегодня вообще никто со мной не водился!
– Ты сидел один, и тебе было очень грустно.
– Ага… Как сделать так, чтобы они со мной дружили?
12. Метод «выпускания джинна» можно сочетать с более частными приемами подстановки мотива (Ты, наверное, хотел сказать…; Очевидно, ты думал…) и окультуренного воспроизведения[20] – перефразирования в более вежливой, корректной форме (Я понял, что ты хотел сказать то-то и то-то; Наверное, ты имел в виду…; Скорее всего, речь идет о…; Думаю, лучше назвать это так-то..?).
Подобные комментарии, во-первых, выводят разговор с ребенком на качественно иной, более высокий уровень – демонстрируют желаемый тип поведения, позитивную модель общения. Во-вторых, позволяют осуществлять воспитательное воздействие непосредственно, но ненавязчиво, без прямого дидактизма. В-третьих, использование этих приемов оставляет «последнее слово» (фактическую и нравственную оценку) всегда за взрослым, а ребенок, в свою очередь, не ощущает правильные формулировки как чуждые или навязанные.
13. Другая возможная тактика реагирования на сильно выраженную и неконтролируемую речевую агрессию ребенка может строиться на использовании отсроченного диалога, или метода «мусорной корзины».
Пытаемся пресечь поток грубостей выражением нежелания принимать их на свой счет, отказом участвовать в ссоре. Негативные переживания на время «сбрасываются в мусорную корзину» нашей памяти. По прошествии некоторого времени, достаточного для восстановления эмоционального равновесия разбушевавшегося малыша, возвращаемся к инциденту и складываем все по полочкам – вспоминаем, описываем, разбираем ошибки, ищем способы их исправления…
Ты сейчас разозлен. Давай поговорим позже; Вижу, ты всем недоволен и потому сейчас грубишь мне. Лучше отложить наш разговор до…; Прости, но в таком тоне невозможно общаться! Поговорим, когда ты успокоишься.
14. Агрессия в детской речи нередко возникает как следствие неумения цивилизованно, корректно, необидно выразить свои эмоции, чувства, переживания. Практика показывает, что не только дошкольники, но и младшие школьники далеко не всегда сознают, что подколки, дразнилки или дерзкие высказывания и возмущенные возгласы способны по-настоящему обидеть или ответно разозлить другого человека.
Опытные педагоги признают, что «поведенческий репертуар детей довольно скуден, и если мы предоставим им возможность выбора способов поведения, дети с удовольствием откликнутся на предложение, и наше общение с ними станет более эффективным и приятным для обеих сторон» [25].
Поэтому одна из первостепенных превентивных мер в отношении словесной грубости – это расширение поведенческого репертуара ребенка.
Прежде всего, вооружаем малыша словами и выражениями, которые могут составить альтернативу грубым, бранным, оскорбительным и, одновременно, дать эмоциональную разрядку в ситуации переживая обиды или гнева[21]. Для начала вполне подойдут нейтральные елки-палки, пропади пропадом, ёкалэмэнэ и прочее подобное.
А вот «блин» не следует включать в ребячий вокабуляр. Понятно, что дети все равно услышат и могут употреблять между собой этот прочно закрепившийся в просторечии вульгаризм, но стоит ли придавать ему официальный статус заменителя непристойной брани? Семья или дошкольное учреждение – явно неподходящие места для выпекания «блинов».
Более старших детей (с 6–7 лет) начинаем постепенно обучать более сложным эвфемистическим приемам. Например, умению заменять резкие оценки словами с «не-» (вранье = неправда; дурак = неумный) либо описательными оборотами (Сашка – вор! > Саша взял без спросу мою машинку).
Другой случай, требующий расширения речеповеденческого репертуара, – корректное выражение мнений и оценок. Нередко малыш, обозленный собственной беспомощностью или заметивший недостатки взрослого человека, начинает бестактно критиковать его или осуждать в резкой и категоричной форме (Не ври, что мы пойдем сегодня в цирк!; Ты украла мою куклу!; Отстань со своими замечаниями!).
Стоит ли позволять детям высказывать осуждение в агрессивной форме, проще говоря – «называть вещи своими именами»? Ведь во многих случаях подобные высказывания действительно имеют под собой вполне реальные основания и направлены на справедливое осуждение недостойного поведения старших (см., например, ситуацию для размышления на с. 194). Или детская грубость в адрес взрослого однозначно неприемлема и в любом случае заслуживает порицания и наказания?
Мнения могут быть разными, но в любом случае вполне очевидно, что механическое «одергивание» (Так нельзя!; Что ты такое говоришь!; Да как ты можешь!), бесплодные риторические вопросы (Что ж ты у меня такой невоспитанный?) или «понукания» (Ну-ка быстро извинись!) лишь усиливают остроту ситуации и усугубляют конфликт, демонстрируя бессилие взрослых и явную неэффективность подобного воздействия.
Следует целенаправленно обучать ребенка тактичному выражению протеста, несогласия и конструктивной критики. Для начала можно познакомить с самыми простыми формулировками: Я с тобой не согласен, потому что…; Мне это не нравится из-за…; У меня другое мнение на этот счет; Зачем же так грубо? и т. п.
Наконец, расширение репертуара детских высказываний предполагает непременное обсуждение проблемы вежливых просьб. Всем нам так или иначе знакомы истерики в «Детском мире», нервотрепка с выпрашиванием сладостей или игрушек, гневные вопли «Ты меня не любишь!» в ответ на отказ купить или дать желаемое. При этом маленький ребенок зачастую не вполне сознает предосудительность своих действий и высказываний, не видит принципиальной разницы между настойчивой просьбой и грубым требованием.
Поэтому необходимо, во-первых, разъяснить дошкольнику отличие «просить» (обращаться с просьбой) от «клянчить» (надоедливо выпрашивать). Для этого можно использовать материал известного стихотворения Агнии Барто о девочке Люсе «Подари, подари…»:
Люся в комнату вошла.
Села на диванчик
И берется за дела:
Начинает клянчить.
От зари и до зари,
В летний день и в зимний
Люся просит: – Подари,
Мама, подари мне…
Подари мне, подари
Эти бусы-янтари.
Для чего вам бусинки?
Подарите Люсеньке.
Игорек, Игорек,
Подари мне пузырек!
Ты же мой товарищ,
Пузырек подаришь?
Ходит бабушка зимой
В теплом шарфе с бахромой.
Клянчит, клянчит Люсенька:
– Я мала-малюсенька,
Ты мне шарфик уступи,
А себе другой купи.
На минутку замолчала.
Начинай читать сначала.
Во-вторых, нужно учить ребенка подбирать такие слова для выражения просьбы, чтобы она не походила на агрессивное вымогательство и не обижала адресата. Возможные формы вежливой просьбы рассматриваются в ч. II.
Наконец, надо развивать у ребенка поведенческую гибкость: достойно принимать возражения, адекватно реагировать на отказы. Возмущенный возглас «Ты плохой, раз не купил мне машинку!» часто не проявление явной невоспитанности, а следствие элементарного неумения выразить чувства в более приемлемой, необидной форме.
15. Расширение речеповеденческого репертуара предполагает также овладение речевым этикетом[22]. Поэтому еще раз «замолвим слово» о Вежливом Слове.
Как уже было сказано, вежливость способна стать одновременно и щитом от словесных нападок, и опорой для сохранения достоинства в конфликтной ситуации. Поэтому важно как можно раньше обеспечить ребенка этим тонким, но действенным инструментом, позволяющим устанавливать и поддерживать дружеские отношения с людьми.
Первый шаг – убедительное и доходчивое разъяснение сущности и значения вежливости. Беседы на эту тему часто плохо удаются взрослым, сводясь к занудному морализаторству, абстрактному теоретизированию и бесконечным нотациям. Разговор получается еще менее успешным, если теория расходится с практикой: объяснения и требования не подкрепляются личным примером.
Молодая мама приводит четырехлетнюю дочку в поликлинику, занимает очередь в процедурный кабинет, как вдруг замечает, что кто-то входит без очереди. Женщина затевает словесную перебранку: «А чевой-то тут без очереди полезли? Ишь какая деловая в синей кофте! Много вас таких прытких! А ну назад!»
Попранная было справедливость быстро восстановлена. Ребенок слушает и делает выводы: надо же, как все просто! Стоит запомнить эти «магические» слова. К тому же их произносит мама, а мамы маленьких детей всегда правы…
Выходя из поликлиники, «больно уколотая» страдалица требует моральной компенсации в виде пакета черешни. В ближайшей палатке небольшая очередь. Девочка замечает пожилую женщину с палочкой, которая просит отпустить ей вне очереди «всего полкило и без отбора». «А чевой-то без очереди?! Ишь какая!» – радостно кричит малышка, старательно копируя мамины интонации.
Мама в душе солидарна с дочкой, но ей неприятны осуждающие взгляды покупателей – она начинает так же старательно стыдить дочь: «Что ты такое говоришь?! Разве можно так со взрослыми?! Тебя что, не учили, как со старшими нужно разговаривать?!» Девочка глядит на мать в полном недоумении…
Помимо разъяснения значений вежливых слов и смысла их использования, важно формировать у ребенка чувство ответственности за сказанное. Если дошкольник в сто двадцать восьмой раз твердит «простите, больше не буду!» и столько же раз повторяет грубость, то абсолютно очевидно обесценивание подобного рода «вежливости». В качестве примера можно вспомнить вместе с ребенком волшебную палочку Незнайки, которая утратила свою магическую силу после того, как незадачливый коротышка совершил три неблаговидных поступка подряд.
Важно также убедить малыша в том, что вежливость действительно во многих случаях способна противостоять грубости. Ведь не только детям, но и самим взрослым это нередко представляется сомнительным или же «слишком простым», поскольку то и дело мы наблюдаем ситуации, доказывающие справедливость поговорки «Наглость – второе счастье». Нажаловался в резкой форме – получил в магазине товар надлежащего качества. Поругался в трамвае – уступили место. Пригрозил обидчику в детском саду – тот быстро вернул мячик и т. п.
Наконец, очень важным моментом в общении с ребенком является анализ собственного поведения и осознание возможной неправоты. Неразрывная связь этики и этикета наиболее очевидна в жанре извинения. Между тем стоит признать, что мы далеко не всегда извиняемся перед детьми за резкое замечание, несправедливый упрек, ошибочную оценку. Иногда стоит лишь задуматься над этим моментом – и многие семейные ссоры и детские дерзости начинают выглядеть совсем иначе, чем казалось раньше.
Устанавливая равенство детских и взрослых чувств и переживаний, признавая свою возможную неправоту, уважая достоинство ребенка, мы тем самым формируем у него ответное – уважительное и доброжелательное – отношение. Часто достаточно просто сказать: «Извини, пожалуйста, я был неправ!» – и услышать: «И ты прости меня, я тоже виноват…»
Одновременно учим и самого ребенка извиняться за нарушения и проступки. При этом нужно донести до малыша, что гораздо важнее не само извинение, а искреннее раскаяние и осознание неправильности тех или иных действий или высказываний. Искренность же заключается в том, что ребенок начинает более внимательно следить за своим поведением, обдумывать поступки и выбирать слова.
Соотнесем описанные коррекционные приемы с типами агрессивного поведения детей (с. 103).
Предложенная таблица не отражает личностных особенностей конкретного ребенка и не учитывает многообразие возможных условий общения. Поэтому она может использоваться лишь как свод самых общих рекомендаций и материал для индивидуальных размышлений.
Как сдерживать речевую агрессию между детьми?
Эта глава адресована тем, кто работает с организованными детскими коллективами (воспитателям, учителям, кружководам) или спонтанно сформированной группой детей (врачам, аниматорам, спортивным инструкторам).
Что надо знать об особенностях детского восприятия и поведения, чтобы эффективно противостоять агрессии?
1. Внимание детей отличается высокой подвижностью и низкой концентрацией, поэтому они легко отвлекаются и быстро переключаются на другой объект или вид деятельности.
2. Усвоение детьми новых форм поведения основано преимущественно на подражании (чаще всего подражают взрослым, старшим детям и авторитетным сверстникам), поэтому они часто копируют и передразнивают чужие действия и слова.
3. Дети очень чувствительны к малейшей несправедливости, поэтому необходимо тщательно вникать во все обстоятельства детских конфликтов и ссор.
4. Дети обожают состязательные виды деятельности («кто быстрее…», «кто больше…», «кто лучше…»), но при этом очень не любят проигрывать, поэтому соревнование – эффективный способ вырабатывания нужных форм поведения, но требующий особых мер коммуникативной безопасности.
5. В дошкольном и младшем школьном возрасте еще не сформированы многие поведенческие и речевые навыки, поэтому дети часто бывают непоследовательны и противоречивы в своих поступках и высказываниях.
6. Малыши обычно мечтают поскорее вырасти, поэтому восприимчивы к замечаниям о соответствии их речи и поведения возрасту.
7. Дети склонны «проверять границы» дозволенного и «испытывать на прочность» старших и взрослых, поэтому со стороны некоторые детские высказывания и поступки кажутся действиями «из вредности» или «назло».
Прежде чем предложить конкретные способы контроля речевой агрессии в детской группе, назовем основные педагогические принципы, следование которым делает коррекционно-профилактическую работу более успешной и продуктивной. В первую очередь, это относится к организованным коллективам – детсадовской группе, школьному классу, сложившемуся сообществу кружковцев, студийцев.
Сталкиваясь с обзывательствами, насмешками, дразнением в детской среде, взрослые часто пытаются подражать Фрекен Бок: «У меня дети быстро становятся шелковыми!» Такая установка – прямой путь к конфронтации, причем с явным перевесом «противника», действующего по сценарию из той же сказки: «Существуют три способа укрощать домомучительниц: их можно низводить, дразнить и разыгрывать».
И даже если применяемые приемы воспитательного воздействия в целом правильны, слишком явное рвение и нарочитое упорство педагога вызывают у детей недоверие и ощущение какого-то подвоха («Надо же, как с нами стали разговаривать! Что-то тут не то…») либо протест и желание делать «назло» («Ага! За этим что-то кроется! Сейчас проверим…»).
Поэтому корректировать речеповедение детей следует постепенно и последовательно – день за днем, шаг за шагом, усложняя требования по мере усвоения тех или иных правил и норм.
Другой волнующий многих педагогов вопрос: с какого возраста можно добиваться от детей соблюдения правил общения друг с другом? Когда начинать одергивать за обзывательства, отчитывать за дразнилки, журить за злые шутки и розыгрыши?
Вспомним известную историю. Одна мама поинтересовалась у А. С. Макаренко, когда надо начинать воспитывать ребенка, и сказала, что малышу пока всего четыре месяца. Великий педагог ответил: «На четыре месяца вы уже опоздали!»
Эпизодические замечания в семье, «Дни вежливости» в детском саду, классные часы «для галочки» – все эти мероприятия способны создать иллюзию коррекционно-профилактической работы, но вне системы и без ежедневной практической «отработки» вряд ли могут снизить уровень агрессии в детской речи. Обучать конструктивному поведению и доброжелательному общению надо с самого раннего возраста (с началом становления речи) и делать это целенаправленно и непрерывно.
Здесь можно провести аналогию с катанием на карусели. Пока карусель вращается – ребенок может последовательно разглядывать все находящееся в поле зрения; как только карусель останавливается – он видит только один сегмент круга. Чем чаще ребенок катается – тем больше у него возможностей разглядеть элементы пейзажа, обстановки.
Часто ли мы интересуемся, понравились ли детям не только содержание книги или фильма, но и речь отдельных персонажей? Обращают ли ребята внимание не только на то, кто какие подарки получил на праздник, но и на то, как благодарят за них (если вообще благодарят!). Запомнилась ли первоклассникам только сама ссора Миши с Катей на большой переменке, или они также отметили, каким образом одноклассники помирились?
Тренируя внимание детей к своей и чужой речи, акцентируя детали тех или иных ситуаций, особенности высказываний, уже этим мы формируем умения подбирать нужные слова, искать нужные средства для выражения разных мыслей, учитывать обстоятельства общения.
Итак, постепенность, последовательность, целенаправленность и непрерывность – основные дидактические принципы, следуя которым можно сформировать основы доброжелательного общения в детском коллективе.
Помимо этого, основу гармоничных отношений с детьми вне семьи не в последнюю очередь составляет соблюдение норм и правил вежливости. На какие этикетные моменты следует обратить особое внимание при общении с детьми в группе?
Нередко возникает вопрос: как следует обращаться друг к другу взрослому и ребенку в официальной обстановке. Как лучше называть малыша и допустимо ли обращение на «ты» дошкольника к воспитателю детского сада, врачу в больнице, аниматору в доме отдыха и т. п.?
Разумеется, обращение к ребенку должно быть прежде всего корректным, доброжелательным и не причиняющим психологического дискомфорта. Именно поэтому наиболее традиционный способ обращений в дошкольных учреждениях – уменьшительная форма имени ребенка (Маша, Коленька) и имя-отчество взрослого (Мария Ивановна, Наталья Петровна).
По той же причине грамотный воспитатель вполне справедливо поправит дошколенка, обратившегося к сверстнику по фамилии либо назвавшего его Машкой или Колькой. Аналогично он укажет и на ошибку обращения к взрослому по имени без отчества – Сережа, тетя Катя и т. п.
Казалось бы, нет никаких сомнений и в том, что обращение ребенка к неродному взрослому (как лицу официальному и старшему по возрасту) на «ты» и тем более только по имени противоречит нормам русского речевого этикета. Ведь, как уже было сказано, одна из основных особенностей правил хорошего тона – обязательность их выполнения всеми участниками общения.
Однако, как показывает наш опыт работы со студентами педвуза – будущими учителями, воспитателями, детскими психологами, социальными педагогами, некоторые из них (иногда даже уже работающие с детьми!) настойчиво утверждают, что просторечно-обиходное обращение к воспитателю (просто по имени) якобы «устраняет барьеры общения», «приближает взрослого к малышу», «снимает детские комплексы», «делает общение более раскрепощенным»…
По этому поводу мы неоднократно проводили дискуссии и в результате все же пришли со студентами к единодушному мнению: обращаясь к взрослому человеку в публичной обстановке, ребенок должен использовать этикетную формулу «имя + отчество + Вы». Почему?
Во-первых, эта формула наиболее традиционна для русского этикета. Во-вторых, именно тот ребенок, который не усвоил в дошкольном возрасте основные нормы этикета, может испытывать трудности при поступлении в школу, где признаются только официальные формы общения со старшими. В-третьих, подчеркнуто неофициальные варианты обращений имеют фамильярный оттенок – их использование как бы снижает авторитет, нивелирует значимость взрослого и провоцирует аналогичное – вульгарное, опрощенное, панибратское – отношение к нему. Не случайно еще Вильям Шекспир призывал: «Будь со всеми обходителен, но никак не запанибрата».
Таким образом, при знакомстве с новой группой дошкольников лучше придерживаться официальных стандартов общения: назвать себя полным именем-отчеством и далее настойчиво, последовательно, но тактично требовать обращаться к себе на «Вы».
Для разъяснения детям этикетных норм можно использовать различные игровые формулировки. Например: Ваши мамы ходят на работу, и вы, конечно, знаете, что их там называют по-взрослому: не просто «Таня», а «Татьяна Ивановна». А ваша работа сейчас – детский сад. Это тоже очень серьезное дело, поэтому и здесь надо по-особому разговаривать – на «Вы». Понятно?
Для более маленьких подойдет такое объяснение: Взрослые тоже играют в игры. Обращаться к разным людям на «ты» и на «Вы» – это такая игра. Давай я расскажу тебе ее правила…
Помимо обращений, важную роль в общении с детьми играет положительная оценка. К сожалению, в реальной практике одобрительные высказывания часто превращаются в формальности и произносятся механически, как бы по необходимости: украсила елку – «хорошо», вымыл руки перед едой – «умница», послушали сказку – «молодцы»…