- Как мы себя сегодня чувствуем?
И этот доктор пожилой и веселый. Странно. Это не тот врач, что был в прошлый раз. Я не знаю почему и не собираюсь спрашивать. Если Каллен привел меня сюда, значит, он доверяет этому парню.
- Отлично. – Конечно же, я лгу.
Здесь слишком холодно. Мой мочевой пузырь готов взорваться от того количества дерьма, которое меня заставили выпить, и к тому же Каллен уставился на меня так, как будто эта штуковина от него или что-то в этом роде. Для такого умного человека он иногда похож на конченого сумасшедшего. Большую часть времени. Неудивительно, что я нравлюсь ему. Что он любит меня. Без разницы.
Врач просит меня немного приподнять рубашку и размазывает по мне жидкость, что не делает для меня температуру в помещении более комфортной. В кабинете полумрак, и он перемещает экран на стену. Полагаю для того, чтобы я могла видеть, но я не хочу. Эдвард смотрит на экран вместе с доктором. Ребенок в конфетной лавке. Ей-богу. Он реально чокнутый. Очень сексуальный чокнутый. Иисусе. Я ненормальная.
Датчик прижимается как раз в том месте, где мой живот доставляет мне мучительные страдания, и мне хочется врезать кому-нибудь. Неважно кому. Я предпочла бы доктора. Любого из них. Прямо в лицо. Пальцы на ногах сжимаются до боли, а он все кружит этим прибором, и я готова описаться. Я собираюсь описаться. О, боже, это издевательство, и я собираюсь обосса…
- Я собираюсь сделать несколько снимков для своего отчета, а затем мы перейдем к самому интересному, мисс Свон.
К самому интересному? Серьезно? Проклятые мужчины. Они понятия не имеют, о чем они говорят. Всегда.
- Сегодня ваш малыш не стесняется. Это замечательно, если вы захотите узнать, кого ждете.
Он ждет, а я не обращаю внимания. Я все еще зациклена на самом интересном.
Эдвард обращает мое внимание:
– Белла?
Я смотрю на него.
– Что? – Я так раздражена, и он чувствует это и прикладывает руку к моему лбу.
Он разговаривает со мной так, как будто я - ребенок.
– Ты хочешь знать, кто это – мальчик или девочка?
- Какое это имеет значение?
Он смотрит на экран, потом на меня. Интересно, знает ли он.
- Это могло бы помочь при встрече с людьми. Они хотели бы знать. Эсме хотела девочку, когда искала Элис.
Я раздраженно вздыхаю.
– Да, конечно. Как скажешь.
– Это девочка, - сообщает доктор.
Я смотрю на пальцы ног и никуда больше. Все, что я чувствую, это неловкость. Физическую и любую другую. Врач беспрестанно болтает, пока делает снимки. Единственная польза от присутствия здесь Каллена в том, что он понимает все эти фразы про «уровень жидкости» и прочее дерьмо.
О, и он ласкает мое лицо.
Суббота.
Взявшись за руки, мы идем по тропинке. Погода сегодня прекрасная. Деревья, полностью покрытые листвой, набирают цвет. Лес выглядит богаче. И не так страшно. Я вижу беседку, и мои ноги направляются туда. Но у Эдварда другая идея.
- Чуть дальше, - кивает он.
Я бросаю на него взгляд.
– Я думала, ты хотел почитать?
- Так и есть.
Мы идем немного дальше, огибая кромку леса, где я не была раньше. Здесь есть мостик из веревок и деревянных дощечек. Было бы страшно, если бы он не находился низко над землей. И все же Эдвард держит меня за руку, когда мы его переходим. Мостик нужен для того, чтобы пересечь маленький ручей. Вода в ручье из фонтана, подсоединенного к небольшому домику. Последний сделан из бревен и досок и поднят на несколько футов над землей. Опять же не страшно. Столбы, на которых стоит домик, выглядят толстыми и крепкими.
Я смотрю на него.
– Что это?
- Это то, куда я люблю приходить в хорошую погоду и с хорошей компанией, – улыбается он, и это все очень… прелестно?
За дверями обнаруживается место для отдыха. Белые простыни, которые я не помню, чтобы когда-нибудь стирала, но они чистые. Над ними устроен полог, тоже белый, чистый и многослойный. Здесь уютно. Он останавливается в дверном проеме и пропускает меня внутрь. Я оглядываюсь, и это похоже на Каллена, а вроде и нет. Здесь очаровательно. И несколько неожиданно. Все натуральное и резное, и мне хочется потрогать. На стенах висят картины, и я рассматриваю их. Я слышу его передвижения и оглядываюсь на него. Он открывает большой сундук.
- Я обычно держу их на полках в это время года. Когда уже нет снега или частого дождя.
Сундук заполнен книгами. Я вижу другие сундуки и полагаю, что они тоже с книгами. Книжные стеллажи встроены в интерьер помещения. Как часть стены, где висят картины. Это весьма органично. Он начинает доставать книги из сундука. Смотрит на обложки, а затем встает. Расставляет их на полках и возвращается за следующими. Я встаю на колени и вытаскиваю книгу, ощущая на себе его взгляд.
- Как ты хочешь их расставить? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами и достает еще стопку.
– У меня нет особой системы. Если увидишь что-нибудь, что тебе понравится, просто отложи в сторону.
Он возвращается к расстановке книг на полках. Я вытаскиваю несколько и кладу их около него. По большей части мы работаем в тишине, и полки довольно-таки заполнены к тому времени, когда мы переходим к третьему сундуку. Я понятия не имею, о чем хоть одна из этих книг. Я ничего не выбрала, и он тоже. Мы все расставили по полкам.
Он улыбается.
– Полагаю, нам следовало захватить ту, из дома, да?
Я улыбаюсь в ответ и пожимаю плечами.
Он выглядит взволнованно.
– Хочешь побыть здесь еще? Это расслабляет. Мы могли бы просто поговорить.
Он двигается в ту сторону, где стоит что-то вроде кровати. Она выглядит мягкой и удобной. Я киваю, и он протягивает мне руку. Я ступаю на маленькую деревянную табуретку, чтобы взобраться на постель, чувствуя себя шестилетней. Откидываюсь на подушки, и он ложится рядом со мной.
Его рубашка хорошо пахнет. Она синяя с длинными рукавами, но рукава закатаны до локтей. Моя нога прижата к ткани его джинсов. Мои глаза видят его обувь, и я наклоняюсь вперед. Развязываю шнурки, снимаю обувь и роняю ее на пол. Он шевелит пальцами и притягивает меня к себе. Я снимаю свою обувь и скидываю ее с кровати. Я прижимаюсь к нему, и это просто благодать. Здесь тихо, и его пальцы медленно и мягко перебирают мои волосы. Можно услышать птиц и ветер, и это удивительно. Очень успокаивающе.
Я играю с тканью его рубашки.
– Расскажи мне что-нибудь.
- Что, например, милая?
Я пожимаю плечами.
- Все что угодно. Все, что приходит на ум.
Он задумывается на минуту. Я слышу только его дыхание и сердцебиение под моим ухом. Его голос вибрирует в его груди, когда он начинает говорить:
- Единственное, что я помню об Элизабет, это как она стригла мне волосы. Это действительно странно. Я едва ли вспомню что-нибудь еще, но то, как она стригла меня, помню, словно это было вчера.
Я улыбаюсь в его рубашку.
– Тебе нравилось это?
- Да.
Я перемещаюсь так, чтобы видеть его. Его вторая рука играет с моими волосами.
– Именно поэтому Элис делает это?
Он выглядит удивленным.
– Наверное. То есть, она предлагает, но, думаю, это из-за того, что когда мы были маленькими, я обычно рассказывал ей об этом. Думаю, это ее способ… не знаю, пытаться быть Элис? – Он смеется. – Большую часть времени она – заноза в заднице, но только потому, что так подсказывает ее сердце. Она тоже знает, на что похоже быть сломленным. Быть брошенным.
Мои пальцы гладят его подбородок.
– Мой ребенок будет ненавидеть меня, так ведь?
Он качает головой.
– Я не ненавижу Элизабет.
- Но ты рад, что она не твоя мать, правильно?
Он думает немного.
– Белла, эти ситуации абсолютно разные
- Не совсем. Ты сказал, что у меня есть место, где остаться. Ты даже не понимаешь, почему я это делаю.
- И, возможно, я сказал, не подумав, Белла.
- О чем?
Он вздыхает.
– Обо всем остальном. Я серьезен, когда говорю тебе, что ты можешь остаться. Что у тебя есть выбор. Здесь все верно. Но я точно не думал обо всем остальном, что говорил, когда дело касалось тебя. Твоей жизни. Моя мать в некотором смысле задала хорошие вопросы. Уверен, что ты не будешь всегда довольствоваться работой экономки, особенно моей экономки. Я вижу рвение в твоих глазах, и это замечательно. Ты должна тянуться к знаниям. И должна желать чего-то лучшего.
Я смотрю на пальцы, сжимающие ткань его рубашки. Он поднимает мое лицо за подбородок, заставляя смотреть на него.
- Я не прошу тебя уходить. И не увольняю тебя. Я говорю, что это замечательно – желать лучшего.
Мой голос слаб:
– Какого?
- Такого, как возвращение в школу. Такого, как поиск достойной работы. Такого, как взгляд на себя моими глазами. Ты - красивая умная девушка, получившая шанс, которого была лишена. Такого, как предоставление своей дочери шанса иметь мать когда-нибудь… даже если это долгий путь.
Я спорю, потому что я упрямая:
- Я даже не окончила среднюю школу, Каллен. Как, предполагается, я сделаю все то дерьмо, которое ты извергаешь, если не способна даже понять книгу, которая создана для «чайников»?
Он привычен к моим речам. Он не теряется:
– У них есть программа GED. Вечерние школы. Их аттестаты такие же. Ты все еще можешь поступить в колледж и получить степень, если захочешь. И если приложишь усилия. И для сведения: книги «для чайников» есть у членов всех слоев общества. У меня есть три такие. Я вполне уверен, ты не считаешь меня тупицей, не так ли? (п.п.: GED - группа тестов из пяти предметов, прохождение которых подтверждает, что соискатель имеет уровень академических знаний Американских и Канадских средних школ. После сдачи таких тестов, выдается диплом соответствующий дипломам вышеупомянутых школ.)
И именно поэтому я иногда ненавижу Каллена.
Воскресенье.
- Ты правда уверен, что это будет держаться, Эдвард?
Я смотрю на качели, привязанные к нашему дереву. Две веревки и деревянная перекладина. Эдвард толкает ее.
- Эммет сказал, что будет. Хочешь попробовать?
Нет. Да. Да. Я сажусь, молясь, чтобы она не сломалась. Она не ломается. Эдвард слегка подталкивает. Я держусь и снова чувствую себя шестилетней. Он сидит на траве передо мной, пока я легонько качаюсь. Не слишком высоко. Похоже, что он хочет поговорить. И он слишком нервничает.
- Бри звонила сегодня утром, пока ты мылась. В следующие выходные у нее будет показательное выступление в балетной студии. Я подумал, может, ты присоединишься ко мне? Выступление будет в Вирджинии.
Он подтягивает колени к груди и ждет моего ответа. Он похож на маленького мальчишку, впервые приглашающего девочку. Что ж, вероятно, так и есть, в некотором смысле.
Я дразню его, потому что это весело. И он такой чертовски привлекательный.
- Это что-то вроде свидания, Каллен?
Он просто кивает. Мне приходится улыбнуться ему, потому что я превращаюсь в девочку-подростка в присутствии его напористого взгляда, киваний и усмешек. Черт.
- Я не знаю. Тебе придется отплачивать. Усердно.
Он ухмыляется своей кривоватой улыбкой.
- Чем?
Я задумываюсь. На моем лице появляется широкая глупая улыбка. Я останавливаю качели и смотрю на него.
- Сколько времени на это уйдет?
Он пожимает плечами.
– Только выходные.
- Тогда ты будешь должен мне два дня.
Он не понимает.
– Два дня чего?
- Увидишь.
Он вздыхает и ноет:
– Белла…
Я смеюсь и начинаю качаться.
- Неа, не скажу. Это либо «да», либо «нет». Ты сказал, что любишь меня, Каллен. Думаю, это означает, что ты тоже должен доверять мне. Разве нет? То есть… если ты любишь. Если ты не лгал.
Он хватает меня за ноги, не давая качаться.
– Я не лгал.
Я опускаю голову, наклоняясь к нему.
– Тогда скажи «да».
Он качает головой, и легкий смех покидает его грудь. Он целует мое колено.
- Да.
И я снова улыбаюсь как идиотка.
Глава 45. Вирджиния создана для люб... овников.
Всем привет! Поездка в Вирджинию, задумки Беллы (приготовьте... запасное белье) и кое-что грустное. Встречайте новую главу.
----------------------------------------------------------
Эдвард.
Я упаковываю вещи для нашего уикенда. Белла в своей комнате делает то же самое. Я взволнован нашей поездкой. Хорошо будет хоть ненадолго уехать, а что еще лучше – я проведу какое-то время с Бри. Мне не хватает ее. Я беру с комода книгу и прячу в ручную кладь, на случай, если Белле станет скучно во время полета. Читать нам осталось не так уж много, но это лучше, чем ничего.
Я был рад, что смог показать ей летний домик на прошлой неделе. Я ждал погожего дня и подходящего случая. Учитывая ее новое увлечение и жгучее стремление учиться, мне хотелось предложить ей место, которое было бы уединенным. Отделенным от остальной части дома. Я хотел, чтобы она увидела, что там гораздо больше книг, чем здесь, и что она может укрыться там всякий раз, когда будет нуждаться в пространстве, времени или тишине. Я люблю наблюдать за ней, но речь идет не обо мне.
- Машина прибыла.
Я оглядываюсь через плечо - она стоит в дверях.
Я застегиваю свой чемодан и свободной рукой дотягиваюсь до ее ладони. Ее сумка уже стоит у входной двери. Я осматриваю ее и улыбаюсь про себя. Она настолько красивая, даже не прикладывая стараний, хотя могу сказать, она постаралась. Отсюда и улыбка. Ее волосы гладкие и чистые. Ее одежда выглажена и выглядит моднее, чем обычно. Я прикасаюсь пальцами к ее подбородку.
- Ты прекрасно выглядишь.
***
Пока ожидаем нашего рейса, мы находим внутри аэропорта местечко, где поесть. Еще очень рано. Она выглядит немного сонной. Я вижу, как она поглядывает на мой кофе. Я снимаю крышку и протягиваю его ей. Она растеряно смотрит на меня.
- Я думала, мне нельзя? – указывает она на чашку.
- Одна чашка не убьет тебя. И не навредит ребенку. Только убедись, что ты поела.
Я намазываю на свой рогалик сливочный сыр, а она добавляет в свой кофе сливки и сахар. Я откусываю кусок и смотрю, как она дует на горячую чашку. Прежде чем сделать глоток, она съедает ломтик бекона, немного яичницы и кусок тоста. Ага, скажи мне снова, что тебе плевать.
Полет проходит не так уж плохо. Мы приземляемся и регистрируемся в том же отеле, что и в прошлый раз. Этот номер немного отличается, но я удостоверяюсь, что ванна подойдет Белле. Как только наши вещи распакованы, мы переодеваемся и на несколько часов ложимся вздремнуть.
Я сижу на кровати, пока она принимает душ. Я уже одет и завязываю шнурки на своих туфлях. Пар, исходящий из ванной комнаты, пахнет Беллой. В гостиничную дверь стучат. Я встаю, чтобы ответить на стук.
- Это оставили для вас на стойке, сэр. - Менеджер вручает мне коробочку. Я опускаю руку в карман и даю ему чаевые.
- Спасибо. - Я закрываю дверь. Слышу, как отключается вода. Я открываю крышку и проверяю. Великолепно. Я сажусь на кровать и снова жду, поигрывая с коробочкой. Белла выходит из ванной минут через двадцать. Ее волосы приподняты, а одежда выглядит красивой. Она одета в платье. Черное. Она застенчиво улыбается, проводя по себе руками. Она нервничает. Я похлопываю по месту рядом с собой. Она садится. Я открываю коробочку и протягиваю ее ей.
- Думаю, это будет прекрасно смотреться на тебе.
Она смотрит внутрь коробочки, потом на меня, на коробочку - на меня. Я улыбаюсь ее сопротивлению принять что-либо милое. Они не какие-то особенные. Всего лишь маленькие «гвоздики», которые я нашел в лавке внизу. Белла долго принимает душ. Я вынимаю один из коробочки и вставляю его в мочку ее уха.
- Поверни голову.
Она слушается, и я вставляю другую серьгу. Я впитываю взглядом всю ее. Ее лицо. Волосы. Маленькие искорки, поблескивающие теперь в ее мочках. Блеск на губах. Я протягиваю руку ладонью вверх.
- Готова идти, милая?
Она кладет свою руку в мою. Ее лицо наклоняется вперед. Она целует меня в губы.
- Спасибо. - И ее глаза именно это и говорят.
Я улыбаюсь и целую ее руку.
- Тебе спасибо, - возвращаю я ее же слова.
Мы идем к лифту. Мужчины смотрят ей вслед, и она подходит ближе ко мне. Я оборачиваю руку вокруг ее плеча. Она в безопасности, но ей все же нужно чувствовать это. Она - Белла. Я вижу, как ее рука несколько раз поднимается к уху, как будто она удостоверяется, что украшение по-прежнему на месте. Я улыбаюсь про себя и нажимаю на кнопку лифта.
***
Кармен и Элеазар сидят в зрительном зале на ближнем перед нами ряду. Они вежливо, но коротко приветствуют нас. В зале становится темно. Тихо. Я нахожу руку Беллы. Поднимается занавес, и крошечные танцоры начинают свое выступление. Я вижу Бри и улыбаюсь. Краем глаза я вижу, как Белла смотрит на меня. Ее пальцы кратко сжимают мои. Это большое счастье.
Я вижу Бри после выступления. Она окружена своими друзьями и выглядит счастливой. Белла уходит в уборную. Я усаживаюсь в одно из кресел за кулисами и жду, пока Бри закончит разговаривать со своими друзьями. Я вижу, как она привстает на цыпочки, заглядывая поверх голов своих сверстников. Ее родители разговаривают с другими родителями. Ее лицо становится кислым, но затем ее глаза улавливают мои. Она улыбается и проталкивается через девочек, чтобы добраться до меня. Ее руки оказываются на моей шее раньше, чем я успеваю что-нибудь сказать.
- Ты приехал! Ты приехал! - Она крепко-крепко обнимает меня, и мне приятно чувствовать себя нужным.
- Конечно. Я бы ни за что не пропустил это. - Я целую ее в макушку, и она отодвигается. Она все еще улыбается. Я протягиваю ей цветы. – Ты была изумительна.
Она убирает с лица выбившиеся волосы.
- Я пропустила одно из движений. Моя нога не была прямой. Преподаватель увидела.
Я оглядываю людей. Я вижу инструктора и снова смотрю на Бри.
- Что ж, возможно, просто истек срок годности ее очков.
Она хихикает и принимает цветы. Она поднимает руку и звенит браслетом, что я подарил ей.
- Я люблю его. Другие девочки тоже хотят такие.
- К несчастью для них в магазине изготовили только один, специально для девочки по имени Брианна Денали.
Она краснеет и прижимается лицом к моей груди.
- Я люблю тебя. Спасибо.
Я обнимаю ее и поглаживаю ее руку.
- Все для тебя, сладкая.
- Я знаю, - шепчет она. И я понимаю.
Ее друзья зовут ее. Она отклоняется от меня.
- Извини. Они хотят сфотографироваться.
- Все в порядке. Мне все равно нужно найти Беллу.
Ее глаза загораются.
- Ты взял ее с собой?
Я киваю.
- Здорово. Ей понравилось?
- Конечно.
Ее лицо озаряется, а затем она оглядывается на друзей.
- Мне нужно идти. Эмм... Я увижу тебя снова?
- Думаю, да. Мы определенно запланировали сделать что-то особенное завтра, где-то около полудня.
Она взволнована.
- Правда?
- Да. А сейчас беги. Иди, найди своих друзей.
- Хорошо. - Она обнимает меня еще раз, а затем уходит.
Я встаю и оборачиваюсь. Белла стоит в стороне. Она наблюдала за мной. За нами. Я прощаюсь с Кармен и Элеазаром, когда прохожу мимо, и предлагаю Белле руку. Мы пробираемся сквозь толпу и находим выход. Автомобиль ждет нас, и я пропускаю ее вперед. Мы едем в тишине. Она безотрывно смотрит в окно, и мне остается только гадать, что у нее на уме.
***
Я роняю пиджак на кресло, когда мы входим в нашу комнату. Стягиваю туфли и сажусь на кровать. Белла снимает заколку с волос и тоже сбрасывает туфли. Ее пальцы подтягивают платье повыше, и она седлает мои колени. Я складываю пальцы в замок за ее спиной. Ее пальцы играют с моим галстуком.
- Вы с Таней хотели детей? – спрашивает она, глядя на галстук.
Я прочищаю горло.
- Эмм… да. Однажды.
Ее глаза поднимаются к моим.
- Кто передумал?
- Я не уверен, что вопрос состоял в том, «кто», скорее всего, просто ситуация изменилась в целом. По многим причинам.
- По каким? – давит она.
- О большинстве из них ты знаешь. - Я набираю в грудь воздуха и медленно выдыхаю. - Однако и когда все было хорошо, в начале нашего брака, это просто было невозможно. - Она удерживает свой взгляд на мне, пока я не уточняю: - Я точно не знаю почему. Дело было не в ней. И не во мне. Мы просто… не сочетались вместе по какой-то причине. - Я невесело смеюсь над такой иронией. - Представь себе.
- Ты не можешь иметь детей?
Я машу головой.
- Мы вместе не могли иметь детей. Я не смог бы тебе сказать почему. Просто иногда так случается.
Она изучает мое лицо. Я едва могу представить, что она там видит. Даже если бы я и хотел скрыть это, я не могу. Не от нее. Она все видит.
Ее глаза возвращаются к моему галстуку.
- Ты все еще хочешь детей… судя по тому, как ты ведешь себя с Бри. - Она не спрашивает, это больше похоже на мысли вслух.
Я в любом случае отвечаю:
- Когда-нибудь. Наверное.
Ее пальцы тянут узел на моем галстуке. Она начинает ослаблять его. Ее лицо выглядит немного сердитым. Или раздраженным. Я не уверен.
- Кейт говорила, что Таня была скучной в постели. Это правда?
Я сглатываю.
- Эмм… Определенно скучной.
Она вытягивает мой галстук из-под воротника.
- Ты когда-нибудь трахал ее? Имеется в виду, именно трахал? Или все было… просто сладким невинным дерьмом с твоей стороны? Я знаю, что ты никогда не трахал ее в своем кабинете. Ты когда-нибудь трахал ее в душе?
Мой голос тих:
- Нет.
Она тянет за первую пуговицу на моей рубашке.
- В задницу?
- Нет.
Следующая пуговица.
- Где-нибудь, кроме кровати?
- Да.
Она смотрит на меня. Это вызов.
- Где?
Я отвожу свои глаза от нее.
- На скамье под окном.
- Она была сверху?
Я качаю головой.
- Ты был?
Я киваю.
- Снимай рубашку.
Это не просьба. Это приказ. Я смотрю на нее, а она ждет. Мое сердце грохочет, и я подчиняюсь.
- Ложись.
- Белла… - протестую я.
Она перебивает:
- Каллен, ты должен мне два дня. Это - день первый. Ляг на спину.
Это то, чего она хочет? Своеобразной свободы в спальне? Вопреки здравому смыслу я ложусь на спину, откидываясь на подушки. Она берет одно из моих запястий и обвивает вокруг него конец галстука. Удары моего сердца становятся громче. Она поднимает мою руку над моей головой, а затем обвивает другое запястье. И я привязан к спинке кровати. Мое сердце колотится еще сильнее. Она наклоняется вперед.
- Ты доверяешь мне?
Я киваю, будучи честным. Она отклоняется и слезает с меня, чтобы оказаться между моих ног. Она расстегивает мой ремень и бросает его на пол. Ее пальцы расстегивают пуговицу и молнию на моих брюках. Я приподнимаю бедра, и она стягивает с меня брюки и нижнее белье. Снимает мои носки, и я полностью голый. Она стягивает через голову свое платье, и оно оказывается на полу. Она соскальзывает с постели и встает, отворачиваясь от меня, у подножия кровати. Я наблюдаю, как ее пальцы расстегивают бюстгальтер. Она наклоняется и устраивает мне маленькое шоу, медленно спуская вниз по ногам свое белье.
Она разворачивается и вновь заползает на кровать. Между моих ног. Медленно. Предвкушение неизвестности и частичного осознания убивает меня. Она садится лицом ко мне. Раздвигает ноги, упираясь ступнями в постель по обе стороны от моих бедер. Она ложится на спину. Я наблюдаю, как ее пальцы скользят вниз по ее животу. Другой рукой она обхватывает свою грудь. Ее пальцы начинают ласкать там, где хочется быть мне. Я наблюдаю за ее действиями. Я надеюсь, что ей это нравится. Надеюсь, что она честна.
Мне невероятно сильно хочется прикоснуться к себе, но я не могу. Я связан. Мне хочется прикоснуться к ней. Мне хочется, чтобы она прикоснулась ко мне. Ее пальцы исчезают внутри нее. Медленно. Я наблюдаю, как они ритмично двигаются и скользят и порхают над ее клитором. Я умираю от нехватки внимания. Мое тело требует этого. Это сладкая пытка. Она садится и подносит свои пальцы к моему рту. По одному. Я пробую их на вкус. Ее.
- Ты хочешь, чтобы я отсосала твой член, не так ли?
Я киваю и чувствую себя виноватым из-за этого признания.
- Скажи мне.
И сейчас она - чистое зло.
Я едва могу выговорить слова:
- Я хочу тебя, Белла.
Она качает головой и ложится обратно. Зло. Чистое зло. Она возвращается к самоудовлетворению. Я натягиваю свои путы, но она слишком хороша в этом.
- Белла, пожалуйста.
Она продолжает двигать своими пальцами.
- Пожалуйста, что?
- Пожалуйста… я хочу, чтобы ты доставила мне удовольствие. Ртом. Пожалуйста.
Она садится. Это было не так грязно, как она хотела, но она в любом случае подгибает ноги под себя. Ее ладони оказываются там, где были ступни – по бокам от меня. Она опускает ко мне свой рот, и я напрягаюсь в ожидании тепла и облегчения, которое она принесет. Но все же она не делает того, чего я от нее ожидаю. Она прижимается языком к низу моей мошонки и облизывает ее до самого основания моей мужественности. У меня сводит пальцы на ногах, когда она берет одно яичко в рот и посасывает его. Мой живот напрягается. Мои глаза закрываются.
- Ты – абсолютное зло.
Я чувствую ее язык на своем стволе и снова открываю глаза. Она медленно облизывает его доверху. И замирает. Конечно. Она смотрит на меня.
- Таня когда-нибудь делала тебя таким влажным, как сейчас?
Я качаю головой. Никогда.
Ее язык резко касается головки, прямо там, где я влажный.
- А кто делает?
- Белла.
- Так скажи мне.
И на этот раз становится проще.
- Я хочу, чтобы ты отсосала мой член, Белла.
Она опускает голову. Ее зубы мягко прикусывают основание моего члена, и я люблю ее так чертовски сильно, как только возможно.