- Поцелуй меня.
И он целует. И когда я понимаю, что он слабеет и молится, чтобы я остановилась и в тоже время продолжила, я отклоняюсь. Я оглядываюсь вокруг, и никто не обращает на нас внимания. Я ускользаю под стол, и хвала Господу за кабинки и скатерти.
И нет, Каллен не зануда.
Четверг.
Эдвард составил целый план. Он слишком увлечен исследовательскими группами, и в то время как мне хотелось бы ударить его по яйцам, я не могу. Он милый. Он помогает мне и выкраивает время из своего дня, когда я знаю, что он после работы охотнее смотрел бы телевизор, чем помогал мне готовиться к дурацкому GED, который он мог бы сдать, танцуючи.
Я наблюдаю за ним, пока он показывает мне, как выделять необходимое. Я наблюдаю за ним, пока он показывает мне, как делать примечания. Я наблюдаю за ним, пока он думает о проблемах, и люблю это выражение концентрации на его лице, даже при том, что все это очень легко для него. Он все еще пытается. И он не дразнится и не забавляется. Он относится к этому серьезно. Он воспринимает меня всерьез.
Так что я сосредотачиваюсь.
Он делит три папки на металлических кольцах на секции. В эти секции он складывает бумаги. У меня есть новый словарь и калькулятор, но все, что я могу видеть здесь, на полу в гостиной, - это Эдвард.
Эдвард, когда этот ребенок внутри меня взрослеет. Эдвард, когда она лжет, говоря, что сделала домашнее задание, и он проверяет, чтобы убедиться. Эдвард, когда у нее появляются проблемы, с которыми она не может сама справиться и разрешить, и он предлагает ей решение. Когда он учит этого ребенка ее неизвестному имени и как написать его. Ее имя.
Я не смотрю на него.
- Ты еще не придумал никакого?
Он продолжает писать.
- Не придумал чего?
- Имени.
Он делает паузу.
- О-о… Эмм, нет. Еще нет. - Он смотрит на меня. - А ты?
Я качаю головой.
Он возвращается к письму.
– У нас есть время. Мы что-нибудь придумаем, Белла.
- Я думаю, что ты должен выбрать его. Я хочу, чтобы это сделал ты.
Он ничего не говорит. И мы возвращаемся к учебе.
Пятница.
Я в классе. Это чрезвычайно странно. Я должна приходить сюда определенное количество раз в неделю. У меня остались носки, которые я не выстирала. Это все, о чем я могу думать. Слева от меня сидит парень, который продолжает пялиться на меня. Я небрежно пишу в своем блокноте, но чувствую его взгляд.
- Эй, - шепчет он.
Я не обращаю на него внимания.
- Эй, - он пытается снова.
Я бросаю на него взгляд. Он улыбается. Я отвожу взгляд, и он перемещается за стол позади меня. Он наклоняется вперед. - Как тебя зовут, девчонка?
Я ничего не говорю.
- Ай-яй, не надо так. Я просто пытаюсь быть милым.
Ага. Я оглядываюсь через плечо.
- Белла. - И затем возвращаюсь к своему блокноту.
- Ммм, Белла. Это сексуально. Мне это нравится.
Моя кожа чешется. Покрывается мурашками и зудит, и мне хочется на колени к Каллену. Я оборачиваюсь снова.
- У меня есть парень. Он громадный и надерет тебе задницу, если словит тебя, говорящего со мной. Он практически преследует меня, так что я бы на твоем месте поостереглась.
Он усмехается. Чертов придурок.
- Я люблю конкуренцию. Чем твой парень занимается?
Это парень - мальчишка. Он не мужчина. Он - мальчишка. Каллен - мужчина.
- Он занимается боями без правил, но днем работает доктором. Он знает, как расчленять тела. Как чертов мясник.
Идиот смеется.
- Ты с огоньком. Мне это нравится, Белла.
Вмешивается учитель:
- Какие-то проблемы, мистер Райли?
Он качает головой. Он выглядит дерзким.
- Неа, сэр. Просто попросил у своей подруги Беллы ручку.
И я ужасно ненавижу этот класс.
Когда я возвращаюсь домой, то швыряю свою сумку на стойку. Каллен приготовил что-то. Я его не вижу. Там, на стойке, для меня приготовлена тарелка. Я ставлю ее в микроволновку и подогреваю. Это рис с курицей, и это вкусно. Я ем, подобно свинье, в которую превратилась, а затем мою тарелку. Он уже вымыл все остальные. Они сушатся на подставке. Я убираю их и удостоверяюсь, что пол чист. Как и столешницы.
Я забрасываю последнюю стирку и иду наверх. Его дверь открыта, и я слышу его голос. Он разговаривает по телефону, когда я вхожу. Он уже улыбается, и я полагаю, что это Бри. Я заползаю на него и покрываю поцелуями его шею. Он быстро обрывает разговор и прощается. Телефон закрывается, и я - в его объятиях. И хорошо быть дома. Я вздыхаю.
- Плохое начало?
Я стону.
- Один глупый пацан раздражал меня все время.
Я смотрю вверх, и он улыбается. Костяшки его пальцев прикасаются к моей щеке.
- Мне жаль, милая.
- Все в порядке. Мне стоило бы привести Эммета и позволить ему напугать того парня до чертиков.
Эдвард тихо посмеивается.
- Ты хочешь сказать, что я недостаточно устрашающий?
- Не для этого придурка. Он, кажется, не слишком впечатлителен.
Лицо Каллена становится более серьезным.
- Что он сделал?
- Только то, что делают парни. Вел себя, как придурок, и думал, что это не применительно к нему.
Теперь его лицо очень серьезное.
- Может, тебе следовало бы поговорить с преподавателем?
Я качаю головой.
- Все в порядке. Я просто игнорирую его. - Я расслабляюсь около него и закрываю глаза.
- Белла?
Я открываю глаза снова.
- Никто не имеет права плохо обращаться с тобой. И никто не смеет препятствовать тебе в получении образования. Если он снова обеспокоит тебя, скажи учителю. Именно для этого он и нужен.
- Хорошо… мы можем поговорить о чем-нибудь еще?
- О чем только хочешь.
Я касаюсь его подбородка.
- Расскажи мне о своем дне. Ты разговаривал с Бри. Как она?
Он тихо смеется.
- Она в порядке. Она хочет назвать твоего ребенка Джеллибин. (п.беты: Jellybean - в переводе означает «желейный боб», или драже.)
Мое лицо недоуменно морщится.
- Джеллибин?
Он кивает.
- Видимо, ее хомячок кажется довольным своей кличкой.
Я смеюсь и отрицательно качаю головой.
- Мои имена были лучше, чем это, Каллен.
Он затихает на минуту. Я закрываю глаза и просто слушаю его дыхание. Я чувствую, как он выводит пальцами круги на моем лице, а затем мягко говорит:
- Я думал об одном сегодня.
Я открываю глаза и смотрю в его зеленые, устремленные на меня.
- Грейс.
И это странно. Не имя. То, что он выбрал его. (п. беты: Грейс в переводе с английского – благодать, милосердие, милость, прощение.)
- Почему ты выбрал именно это имя?
Его пальцы продолжают касаться моего лица.
- Так Эсме хотела назвать своего ребенка, которого она никогда не смогла родить. Мне оно всегда нравилось.
Глава 50. Что видят другие.
Добрый вечер мои дорогие! Простите за задержку, но сами понимаете - летний выходной
Что отностительно главы? Коротко: та самая бабушка..., помните? новости из школы, первые признаки..., выбор профессии. Ооочень насыщенная глава
-------------------------------------------------------
Эдвард.
Прошло несколько месяцев. Три с половиной, точнее сказать. В моей жизни появилось несколько новых вещей. В моем доме. В нашем доме.
Для начала, Белла стала новой. Она стала ярче, светлее и счастливее. В ее карамельных глазах появилась жизнь. Биение моего сердца учащается, когда я вижу это. На моем журнальном столике лежат книги, а телевизор большую часть времени остается выключенным. Полки используются не только для художественного оформления, но и для хранения. На стекле журнального столика, где она занимается, виднеются отпечатки пальцев, и я не возражаю. Нет, я не возражаю.
Наверху появилась новая комната. Она, конечно же, старая, но переделанная заново. Мебель была вынесена и заменена теми вещами, которые моя мама считает целесообразными. На стенах – свежая краска. И где-то, вероятно, есть детский магазин, хозяйке которого настолько нравится Эсме, что она потакает ее потребностям и желанию быть бабушкой.
Белла не была там, но есть и хорошая вещь: она много времени проводит с Джейкобом.
По многим причинам.
Он живет с Билли. У Леи с Сэмом нет неприятностей. Сет в безопасности. Джейкоб с Билли, а значит, и он может быть в безопасности. Вдалеке от тех мальчишек. Джейкоб тоже стал ярче и жизнерадостнее. Благодаря Белле. В кончиках ее пальцев, должно быть, таится волшебство.
- Готов? – спрашивает она.
Я оглядываю ее, стоящую передо мной. Ее живот уже выпирает. Она старается изо всех сил его спрятать, но это невозможно. Он не огромен, но это уже живот. Он выглядит так, как я и предполагал. Она прекрасна со всех сторон. Если бы она никогда не открывала рот, то стала бы воплощением идеальной матери. С длинными ухоженными волосами. Хорошо одетая и выглядящая, как леди. С теплыми глазами и мягкой кожей. Она выглядит целостной. Очень жаль, что к ее сердцу это не относится.
Я киваю и выдвигаю табурет из-за стойки. Мы собираемся в дом к Билли Блэку. Когда я сказал, что хотел бы, чтобы Белла прошла терапию, я точно не подразумевал зависание в доме Билли и что он будет тем самым человеком, но просящие не имеют выбора, и даже я не могу отрицать, что это помогает.
Так оно и есть.
Я помогаю ей забраться в машину и занимаю свое место. Всю дорогу она держит меня за руку. Мы останавливаемся на красный свет, и я целую тыльную сторону ее ладошки.
- Ты выглядишь очень красивой. – Я целую ее руку снова. Ее запястье пахнет ванилью. И лилиями. Я снова целую его.
Она наклоняется поцеловать меня, но замирает. Ее взгляд ловит что-то. Выражение ее лица меняется. Я смотрю туда, куда и она. Стайка девушек стоит рядом с лотком с мороженым. Двое парней разговаривают с ними. Я оборачиваюсь к Белле.
- Это тот мелкий засранец. Райли.
Я оглядываюсь назад к нему и пытаюсь представить, как он разговаривает с Беллой. Говорит ей те вещи, о которых она мне рассказала. Я всматриваюсь в лица девушек и полагаю, что он пристает к ним таким же точно способом. Они выглядят моложе, чем Белла. В отличие от нее они, скорее всего, не знают, как защитить себя. Загорается зеленый свет.
- Что ж, похоже, он нашел других жертв, милая. Наконец-то понял намек.
Она откидывается на спинку своего сиденья. Ее ладони сложены на животе.
– Думаешь, это могло быть намеком?
Я улыбаюсь и переключаю скорость.
– В любом случае ты скоро выпускаешься, так что я не позволю ему беспокоить тебя. Ты устремишься дальше, к лучшему, а Райли все еще будет пытаться внушить девочкам-подросткам, что он солнце и луна.
- Если я прохожу. Я могла и не пройти, Каллен. Я могла бы застрять на всю оставшуюся жизнь в одном классе с Райли Кретином. – Она бормочет что-то сама себе.
Я снова дотягиваюсь до ее руки.
– Этого не случится. Ты пройдешь.
Она смотрит на меня.
– Откуда ты знаешь?
Я снова чувствую ванильный запах на ее запястье.
– Потому что ты - Белла.
Мы притормаживаем у дома Билли, и Джейкоб уже мчится к машине. Он хватается за Беллу, как только она выходит из машины. Я понимаю, что он ребенок, но тем не менее.
- Джейкоб, полегче с Беллой, пожалуйста. Она в положении. – И моя.
- Прости. – Он берет ее за руку и тянет за собой.
На ее лице - улыбка, и я и ненавижу это, и люблю. Я забираю из машины еду, которую она приготовила, и иду за ними в дом. В действительности я никогда не проводил много времени с Билли Блэком. Белла рассказывала мне много историй, старых и новых. Он похож на приличного человека. Его дом небогат, но чист. Он немного старый, слегка иссохший - чем-то похожий на Билли. Он забирает несколько блюд и просит Джейкоба помочь ему. Белла помогает, потому что она – Белла, а я принимаю все, что она может предложить мне. Мы выходим на террасу и расставляем блюда на большом деревянном столе. Здесь присутствуют и другие люди. Я их не знаю, но они, кажется, знают Беллу.
Я думаю, что женщина, поцеловавшая Беллу в щеку, это Сью. Мужчина, пожавший мне руку, представился Гарри. Я помню, что они прабабушка и прадедушка Джейкоба - Белла говорила мне об этом несколько недель назад. Она вошла в дом с маленьким шнурком в волосах, и я был полон удивления.
Еда довольно хороша. Не моя обычная еда, но мне нравится. Джейкоб тянет Беллу к качелям, а я остаюсь на месте. И снова говорю себе, что он просто ребенок. Я смешон. Остальные мужчины обсуждают вещи, о которых я ничего не знаю. Рыбалку. Туризм. Охоту.
Сью садится рядом со мной. Она - хорошая женщина. Я рад, что Белла, кажется, подружилась с ней. В некотором роде. Я не уверен, насколько близко, но все эти люди кажутся радушными и принимают ее без осуждения. Она не выглядит здесь испуганной и робкой. Она выглядит свободной и непринужденной.
- Прекрасная девочка, – говорит Сью.
Я улыбаюсь.
– Да.
- Она творит чудеса с Джейкобом. Я никогда не видела этого мальчишку настолько счастливым.
И я наблюдаю, как Белла садится на землю. У Джейкоба в руках длинная палка, которую он вертит. Он передает ее Белле, и та показывает и говорит ему что-то. А он слушает. Ее он слушает. Интересно, работает ли это в обе стороны. Джейкоб отбегает и веревка высвобождается. Он отпускает и терпит неудачу. Бумажный змей не взлетает. Белла встает. Тяжело. Из-за живота. Он протягивает ей руку, и я не могу ненавидеть Джейкоба за то, что он столько раз плевал в меня когда-то. И пинал.
Я оглядываюсь на Сью.
– Ну, если это вас утешит, Белла тоже выглядит счастливее.
Она кивает. Ее взгляд добр.
– Иногда требуется два разбитых сердца, чтобы излечить одно. И иногда нужно заглянуть в чьи-то глаза и увидеть в них то, чего не видишь в себе. У Беллы был сильный отец – Чарли Свон. Джейкоб хочет такого же, и, знает Белла или нет, она нравится ему. Она похожа на своего отца. Более симпатичная… но все-таки. – Она улыбается, и я замечаю, что Билли наблюдает за нами.
Он, извинившись, уходит. Гарри следует за ним. Он выглядит обеспокоенным. Сью касается моей руки.
- Это трудно для него. Он знал Беллу еще девочкой. Чарли… - она качает головой, – Чарли просил его приглядеть за ней, если с ним когда-нибудь что-то случится. Но иногда… мы не знаем, что будет с нами самими, когда настанет этот день. И это было тяжело для него.
Я оглядываюсь на Беллу. Они все еще не смогли поднять бумажного змея в воздух.
– Это не являлось ошибкой Билли. У нее была мать.
– Из того, что я слышала, все равно что не было, - говорит Сью.
Я киваю.
– Я знаю. Но это все равно не вина Билли. В любом случае… что сделано, то сделано. Ей становится лучше сейчас, так зачем вспоминать прошлое.
Им нужно применить более тонкую веревку.
- Как на мой взгляд, так прошлого очень много в настоящем.
И я понимаю, что она говорит о ребенке Беллы. Я поворачиваюсь к Сью.
- Она говорила вам об этом?
Сью кивает.
– Она сказала, что ты собираешься усыновить ребенка. Полагаю, именно поэтому она хотела, чтобы мы все сегодня встретились здесь. Она хочет, чтобы ты знал нас. Ее ребенок… она хочет, чтобы ее дитя знало нас.
- Это Белла так сказала?
Сью слегка улыбается.
– То, что Белла говорит, что рассказывает тебе о себе и о том, чего бы ей хотелось, необычно, не так ли?
И я улыбаюсь.
- Да, обычно последнее.
Ее выражение лица меняется. Становится серьезным. Искренним.
– Она действительно любит и уважает тебя, Эдвард. Она никогда не говорит этого, но я-то знаю. И, возможно, ты имеешь частичку Беллы внутри себя, потому что, безусловно, я вижу то же самое на твоем лице, когда ты смотришь на нее.
- Так и есть.
Она берет меня за руку. Ее кожа теплая. Загорелая. Морщинистая.
– И, как и Джейкоб, ты что-то ищешь в глазах Беллы. Это необходимость - найти. Твое великодушие - вот что, должно быть, Белла видит в твоих глазах, раз позволяет тебе позаботиться о своем ребенке. Это партнерство… это очень необычно, и все же, когда думаю о вас с ней, я вижу перспективу. Некоторые могут назвать меня глупой и любопытной, но, как самая старшая женщина в этой семье, я мудра и знаю, что связывает вас с Беллой. И понимаю, почему это работает.
Я вижу правду в ее глазах. Правду, которую даже я не знаю. Или понимаю. До конца.
- Почему? Что такого вы видите, чего все остальные никогда не замечают? Как бы ни старались?
Ее загрубелые пальцы крепко сжимают мою руку.
- Ты – земля для Беллы. Ты удерживаешь ее на ногах и позволяешь летать. Бескорыстной любовью. И когда она летает, то все еще остается связанной с тобой. Она никогда не улетит слишком далеко, и ты всегда будешь ее спасительным тросом. Вы всегда будете связаны. – Она смотрит вперед. Они наконец-то запустили его. – Точно так же, как бумажный змей.
Джейкоб бежит и веревка разматывается, и даже когда веревка кончается, он продолжает бежать, и когда он бежит, змей высоко взлетает и вырывается из его рук, но Белла… Белла держит веревку и не дает ему улетать слишком далеко, не дает ему упасть.
Пятница.
Я жду ее снаружи, как она и просила. Вижу того парня, Райли, и прилагаю все усилия, чтобы сдержать свои глаза и рот. Он не пристает к Белле, так что у меня действительно нет причины раздувать проблему. На данный момент. Я вижу, как она выходит из кабинета. Иду встретить ее на полпути. Приподнимаю брови, и она смотрит на меня, качая головой.
- Я еще не смотрела. – Она передает конверт мне.
Я открываю конверт, взламывая печать. Приостанавливаюсь и вытаскиваю лист. Мне не нужно смотреть на ее лицо, чтобы знать, что она нервничает. Или закусывает свой палец. Я произношу тихую молитву, прежде чем прочесть результат. Я не сомневаюсь в ней. Я просто не хочу, чтобы она унывала, если не пройдет.
- Хочешь знать?
Она кивает.
Я покачиваю головой.
– Похоже, Райли будет очень одиноко.
Я выглядываю из-за листка, а она пытается скрыть свою радость. Она – Белла. Но Белла слегка изменилась, и новая Белла побеждает старую, и новая Белла обнимает меня за шею и крепко прижимается ко мне. Я обнимаю ее за талию, когда она отстраняется. Она смотрит вниз.
Старая Белла.
– Что, черт возьми, это было?
Я слегка улыбаюсь.
– Она пнула тебя?
Она возвращает взгляд ко мне.
– Что-то она сделала.
Я прикладываю руку туда. Чувствую легкие удары.
– Видимо, Грейс тоже рада за тебя.
Суббота.
- Это будет страшно. Нам стоило бы надеть бронежилеты.
Белла смеется и игриво меня шлепает. Я переключаю машину в режим парковки.
- Мы и так долго откладывали это, Каллен. Ты должен, в конце концов, рассказать Элис. Я про то, что она все равно когда-нибудь придет в гости со своими дурацкими пирогами и увидит тебя с ребенком на руках, и будет вне себя. Конечно, если ты не скажешь ей… это могло бы быть реальной отплатой за инцидент с закрытием тебя в морге.
Я улыбаюсь и глушу машину.
– Мне бы никогда не простили, если бы что-то случилось с Элис.
Мы выходим из машины и приближаемся к парадной двери. Я никогда в своей жизни так не боялся. Моя мать приняла это. Мой отец готов принять что угодно, пока я счастлив. Элис, Эммет и Роуз пока не знают. Мы тянули имена из шляпы - Элис оказалась первой. Естественно.
Я смотрю на Беллу, прежде чем Элис откроет дверь.
– Я люблю тебя.
Она улыбается и вкладывает руку в мою. Дверь открывается, и в доме пахнет корицей. Ее дом меньше, чем наш. Он ярче и весьма походит на Элис. Он заставляет тебя чувствовать себя хорошо. Желанным гостем. Я занимаю кресло в гостиной. Элис приносит нам напитки из кухни. Белла показывает на фотографию на журнальном столике. Я беру ее в руки. Там мы с Элис в детстве. Белла забирает ее у меня.
- Это ты?
Я киваю. Она улыбается, не спуская своих глаз с фотографии. Элис ставит наши напитки и садится.
- Я люблю ее. Это моя любимая.
Белла смотрит на Элис.
– Вы, ребята, выглядите так же, как и сейчас, только меньше.
Она ставит ее на место, и мои нервы завязываются в узел. Было слишком мало времени для «приятного разговора». Элис смотрит на меня.
- Итак, что происходит? Не так уж часто я получаю визит на дом, Док, – дразнится она, но не по-настоящему.
- Я собираюсь приложить все усилия, чтобы испортить твой день, – я пытаюсь поддразнить ее в ответ, но не совсем. Вероятно, так оно и будет.
Она становится серьезной.
– Вы двое собираетесь пожениться, не так ли? Я знала это. Я говорила Джасперу, что это произойдет. Прекрасно… женитесь. Мне все равно.
Я смеюсь. Так же как и Белла.
– Нет, мы не собираемся жениться, Элис.
Она не покупается на это.
– Я уже знаю, что вы двое встречаетесь. Все знают, так что просто признайтесь. Я уже довольно-таки свыклась с этой идеей, так что просто признайтесь.
- Элис, это не о женитьбе. И не о нашем с Беллой «встречании». Это, вообще-то, куда более серьезно.
Она ждет. Я пытаюсь найти правильные слова. Только правду.
- Я усыновляю ребенка Беллы.
И она пристально смотрит на меня. И смотрит. И смотрит.
- Уходите.
- Элис…
- Послушай… я знаю, что ты переполнен шутками и прочей неожиданной фигней, и это здорово… я рада, что ты открыл в себе чувство юмора, Эдвард, правда… но это не смешно. Нисколько.
Я смеюсь и потираю лицо.
– Иисус, что такое с тобой и мамой? – Я смотрю на нее. – Я не шучу. Я серьезен на сто процентов. Белла собирается родить ребенка, Грейс, а я собираюсь усыновить ее. Если ты вообще любишь меня, то ты поддержишь и сделаешь мою жизнь намного легче.
И она смотрит на меня. На Беллу. На меня. На Беллу. Господи.
- Так это поэтому мама была одержима детскими вещами? Из-за вас? Не потому, что она думает, будто я залетела?
Мое лицо недоуменно морщится.
– Хмм… а? - удивительно, как я окончил колледж.
- Мама. У нее целый шкаф занят детскими вещами. Я обнаружила это несколько недель назад, когда хотела позаимствовать одну из ее блузок. И с тех пор не находила себе гребаного места. Господи, Эдвард.
Подождите.
Я смотрю на нее. Мои брови изгибаются в дуги.
– Ты…
- Нет! Черт, нет! Я просто была до чертиков напугана, потому что, ну, знаешь… когда ты влюблен и, черт, зарабатываешь на жизнь выпечкой… ну… ты больше ешь, и смотри! – Она встает и пытается трясти тем, что, в принципе, трястись не может. – Я поправилась на десять фунтов (п.п.: приблизительно 4,5 кг), с тех пор как начала встречаться с Джаспером.
Мы с Беллой смеемся.
Элис - нет. Мы прерываем смех.
- Ты не толстая, Элис. По правде сказать, тебе можно было бы поправиться приблизительно еще на пять.
- О, теперь вы точно можете пойти вон из моего дома.
Я улыбаюсь.
– Это значит, что ты не собираешься убивать меня?
Она закатывает глаза.
– Я не совсем в восторге от этого…, но если это значит, что мама отстанет от меня и будет прыгать вокруг вас… тогда да. Прекрасно. Заводи ребенка. Дерьмо, да хоть чертову собаку, рыбок и пони, раз ты этого хочешь.
- Серьезно? Я действительно могу покинуть твой дом не покалеченным?
И Белла смеется рядом со мной.
- Я сказала, да. Господи. Ты правда хочешь, чтобы я начала истерить? Я могу, если тебе так нравится…
Я поднимаю руку.
– Нет. Думаю, мне прекрасно подходит, когда ты в порядке. Спасибо.
Она садится на свое место.
– Гребаный Джаспер и весь его психоанализ.
Теперь я дразню ее по-настоящему:
– Это делает тебя мягче, Элис?
Она бросает подушку в меня.
– Заткнись.
Воскресенье.
Сегодня идет дождь. Мы не можем пойти в парк. Я лежу в кровати с Беллой. Мы смотрим кино, не переодев свои пижамы. Ну, она в пижаме. Ей не нравится, когда я пялюсь на нее теперь. На ее живот. Моя одежда для сна – та же самая. Плюс рубашка. Мы завтракали внизу, а у меня все еще остались кое-какие манеры.
- Каллен?
Я поворачиваюсь к ней.
– Я… я думала кое о чем. Вроде как о Джейкобе.
Я поворачиваюсь на бок. Она садится, перебирая пальцы, и она - все та же Белла, во многих смыслах.
- Что насчет Джейкоба?
- Это вроде… ну, я сдала свой тест и, как предполагается, мне нужно делать что-то с этим теперь, верно?
- Например, колледж? Да. Я думаю, что ты должна поступить в колледж.
Она слегка кивает и возвращает взгляд к пальцам.
– Ты знаешь, насколько Джейкоб был… ну… насколько он был сломлен и так далее… то есть, он до сих пор еще немного сломлен. Не настолько, как когда он жил со своим отцом или что-то в этом роде, когда все то дерьмо происходило… но ему лучше, знаешь? Во всяком случае… он разговаривает со мной. Я это имею в виду. Он… вроде как доверяет мне. Может, потому что я тоже не совсем в порядке. Возможно, нужно быть сломленным человеком, чтобы понять кого-то такого же сломленного.
Она затихает, и я сажусь рядом с ней. Я беру ее за руку, потому что не могу перенести, когда она не смотрит на меня.
- Какое это имеет отношение к колледжу? Я не понимаю.
Она смотрит на меня, но все еще смущенно. Испуганно.
– Может, другие сломленные люди тоже разговаривали бы со мной?
- Как с терапевтом?
Она качает головой.
– Большинство тех людей - просто нытики, ищущие внимания. Не сломленные.
Я улыбаюсь.
– Тогда как с кем?
- Как с человеком, который готов поговорить с такими, как Джейкоб. Прежде чем они действительно сломаются и наделают глупых поступков. Прежде чем Джейкоб смог бы превратиться в Эммета.