Во все исторические периоды встречаются шуты, клоуны, паяцы и другие комедианты. Изначально эту роль выполняли карлики или умственно отсталые, которые считались источником развлечений, служа «козлами отпущения» в обществе. Позднее шуты начинают ассоциироваться с королевскими дворами и дворянскими фамилиями, как это описал Шекспир. Шутам дозволялось говорить обидные вещи, подтрунивать над хозяевами и разыгрывать их. Однако если они заходили чересчур далеко, это грозило им неприятностями. Существовали сборники, содержавшие множество примеров шутовского юмора. Их остроты во многом походили на сегодняшние анекдоты: имели сексуальный, анальный характер или были направлены на высмеивание «чужака», из которого позволялось делать посмешище. Шутовской юмор был связан с различиями в статусе и прочими источниками напряженности в обществе, помогал ослаблять напряжение.
Маскулинность — специфическое представление о мужской сущности ценностей силы и агрессии, традиционный образ «настоящего мужчины». — Примеч. перев.
Позднее появляются «владыки беспорядка», которые давали разрешение на чудачества (\Уе1зЬгс1,1961). В XVI в. в результате давления церкви число придворных шутов уменьшилось, хотя до этого священники и принцы участвовали в забавах (Вгеттег & Коос1епЪиг§, 1997).
В России функции шута отчасти выполняли поэты или пророки, которых считали принадлежащими к божественному рангу, как царей. В греческом и римском обществе комедианты были профессионалами по части развлечений: они выступали на званых вечерах, иногда за еду; конкурентами их являлись акробаты, фокусники и танцовщицы.
Поллио и Эджерли (РоШо & Ес1§ег1у, 1976) описывают исследование, посвященное американским комикам. Обследуемых просили с помощью пяти прилагательных охарактеризовать каждого комика. Неожиданно обнаружилось обилие негативных характеристик типа «толстый», «неуклюжий», «тупой», «придурковатый», «тощий», «безобразный». Очевидно, роль комедианта негативна. Часто встречались такие слова: «еврей», «черный», «ирландец», «итальянец». По сути дела, многие американские комики действительно были указанных национальностей, и они использовали этнические особенности в своем юморе. Они могли черпать материал из богатства этнического юмора, распространенного в той или иной группе. Этого мы коснемся ниже.
Как уже отмечалось, дети, которые много шутят, в раннем возрасте нередко оказывались отверженными. Интервью с комическими артистами также показывают, что многие из них происходят из весьма неблагополучных семей и юмор позволял им облегчить страдания. Кроме того, установлено, что дети, активно выдумывающие смешное, уверены в себе, физически и вербально агрессивны. Это можно рассматривать как пример юмора во фрейдовском понимании — в качестве замещенной агрессии.
Выше подчеркивалось, что люди с хорошим чувством юмора тяготеют к экстраверсии, у них более развиты социальные навыки, они счастливее остальных. Очевидно, у комедийных артистов умение рассмешить должно быть развито весьма значительно. Тем не менее хорошо известно, что многие из них посещают психиатрические лечебницы, страдают депрессией и жалуются на другие душевные недуги. Почему это так — неизвестно. Вероятно, у комиков резкие перепады настроения — следствие маниакально-депрессивного психоза, и по-настоящему веселить они способны, только будучи в позитивном эмоциональном состоянии. В главе 14 мы увидим, что когда у людей вызывают приподнятое настроение, они становятся творчески активнее, например, придумывают отдаленные ассоциации — как раз то, что нужно для возникновения юмора.
В современном мире функцию шутов взяли на себе телешоу, особенно комедии положений (зМ-сотз), где комизм создается ситуацией и составом персонажей. Часто они касаются социально напряженных тем, например особенностей межрасовых отношений («Покуда смерть нас не разлучит» — явно вопиюще расистская комедия; «О, Боже!» — тонкий, специфически азиатский юмор); социально-классовых отношений (фрагмент «Хорошей жизни»); жизни пожилых людей («Одной ногой в могиле»); низкой удовлетворенности работой («Взлет и падение Реджинальда Перрина»); выпуска теленовостей («Брось мертвого осла»). Однако некоторые из таких шоу в большей степени обыгрывают абсурдность, слабо затрагивая общественные проблемы, например «Летающий цирк Монти Пайтона».
Этнический юмор
Существует классический анекдот: «Сколько нужно ирландцев, чтобы поменять лампочку?». Он имеет много вариантов, но в любом случае высмеиваются стереотипы различных групп. «Сколько нужно психологов...?» Ответ: «Один, но лампочка должна сама захотеть поменяться». Здесь, вероятно, высмеиваются примитивные идеи психологов. Есть масса этнических анекдотов, опирающихся на убеждение, что шотландцы скупы, французы любвеобильны, ирландцы недалекие и т. д. Немалая доля юмора — высмеивание других социальных групп, особенно этнических (например, чернокожих и евреев), и национальностей (например, ирландцев и поляков). В этом случае комическое основано на утверждении «превосходства»: декларируется, что осмеиваемой группе присущ какой-либо недостаток, к примеру глупость. Подобный юмор зависит от стереотипов о глупости, скупости и т. п. и проистекает из абсурдного преувеличения предполагаемых качеств. Используется здесь также и принцип несоответствия, что, например, хорошо видно из следующего антиирландского анекдота.
О'Райли судят за вооруженное ограбление. Выходят присяжные и объявляют приговор: «Не виновен». — «Прекрасно, — говорит ОРайли. — Значит ли это, что деньги я могу оставить себе?»
Если просто сказать, что представители другой группы глупы и бесчестны, это совсем не смешно; когда же добавляется элемент несоответствия, комизм налицо.
Ля Фав и соавторы (Ьа Рауе еЬ а1., 1976) провели ряд экспериментов, в которых варьировалась форма анекдотов, чтобы выяснить, какие из них самые смешные. В некоторых случаях удалось показать, что анекдоты кажутся смешнее, если в них превозносятся члены группы, к которой относится сам обследуемый, или группа, с которой он себя отождествляет, а также если унижается та, к которой он не принадлежит или с которой себя не отождествляет. Зилман и Кантор (2Штап & СапСог, 1976) посмотрели на это шире и предположили: чем более выражено негативное отношение к вызывающей пренебрежение группе и позитивная оценка той группы, к которой принадлежит сам человек, тем сильнее его веселье. Эти представления согласуются с теорией социальной идентичности, согласно которой дискриминация чужих групп укрепляет самовосприятие, основанное на принадлежности к собственной сообщности, и, следовательно, повышает самооценку (Вго\уп, 1995). Когда испытуемых просили рассказывать анекдоты, предполагающие уничижительные оценки жителей Ньюфаундленда, негативное отношение к этой группе оказывалось сильнее, чем когда речь шла об анекдотах, в которых не содержались подобные характеристики (Маю ег. а1., 1997).
Некоторые образцы этнического юмора направлены против меньшинств, например чернокожих в США. В этом случае предполагается не только замещающее превосходство. Стереотипом выступает представление, что чернокожие ленивы, глупы, нечестны и излишне активны в сексуальном отношении. Анекдоты с похожими суждениями косвенным способом выражают враждебность. Здесь уместно напомнить идею Фрейда о символическом выражении агрессии. Некоторые формы этнического юмора создаются самими меньшинствами, например, евреи сочиняют анекдоты про евреев. Широко распространено мнение, что одна из функций такого юмора заключается в формировании социальной солидарности между членами соответствующей группы. Миддлтон (М1сЫ1е(:оп, 1959) установил, что чернокожие американцы считают направленные против них анекдоты не менее смешными, чем это кажется белым. Однако анекдоты, высмеивающие белых американцев, они находят еще забавнее, чем в восприятии самих белых. Следует помнить, что высмеивание членов собственной группы обычно не встречает понимания. Специалисты, изучающие юмор афроамериканцев, собирая материалы со времени рабовладения, заключили: для них он является способом «немного облегчить невыносимое положение» и публично озвучить возмущение и враждебность (СоЫтап, 1960). Такой юмор ослабляет напряжение, дает выход агрессии, выступает критикой общества и выражением чувства собственного достоинства чернокожих (Возкт, 1966). Но в нем все равно присутствует несоответствие. Апт (Ар1е, 1985) приводит следующую историю.
Чиновник с Юга, находившийся на службе в Англии, сидел как-то раз на официальном обеде рядом с негром. Он не обращал на негра абсолютно никакого внимания до самого конца обеда, после чего заметил: «Эй, Растус, признайся, арбузов-то вашему брату не хватает, а?»1. Позже негр был представлен публике как почетный гость и прославленный ученый из Оксфорда и выступил с блестящей речью. Вернувшись на свое место, он саркастически бросил чиновнику: «Да, Растус, похоже, и впрямь изнывает без арбуза».
Бургис и соавторы (ВоигЫз е1 а1., 1977) установили, что валлийцы не любят анекдотов, в которых над ними подшучивают. Им нравятся истории, высмеивающие англичан, хотя и не такие, что откровенно враждебны по отношению к другой группе. Анекдоты, подшучивающие над другими сообществами, являются выражением расовых и прочих предрассудков, которые, разумеется, распространены, но политически некорректны, поэтому предполагается, что над подобными шутками | смеяться не подобает.
Еврейский юмор, создаваемый евреями и о евреях, обладает некоторыми специфическими чертами. Он, как и другие этнические анекдоты, основан на стереотипах: в данном случае это, например, озабоченность деньгами, социальным статусом и сложные правила питания. Часто в еврейском юморе используются явные ] несоответствия и логические противоречия. Например:
Престарелый еврей на смертном одре решил перейти в католичество. Когда его друзья стали возражать, он сказал: «Пусть лучше на земле станет меньше одним католиком».
Еще одна возможная черта такого юмора — «ненависть к себе». Вероятно, эта [особенность основана на негативных стереотипах, бытующих вне еврейского со-I общества, наряду с неясностью положения и нежеланием признаться в своей этнической принадлежности из-за кажущихся издержек такого шага (КозепЬег§ & о, 1958).
'' Стереотипное представление о неграх, в частности, включает в себя мнение, что чернокожие все поголовно любят арбузы. Употребление слова «арбуз» может вызвать ассоциацию с расистской шуткой, что из-за своей лени чернокожие способны только танцевать да есть арбузы. Представление это имеет и историческое объяснение: родиной арбуза является Южная и Центральная Африка; до сих пор в некоторых районах на юго-западе Африки арбузы — важнейший источник влаги. — Примеч. перев.
Не исключено, что примеры еврейского юмора столь многочисленны вследствие стрессов, вызываемых принадлежностью к еврейской национальности; не случайно, в мире множество комиков-евреев.
Известно, что во время войны в Персидском заливе израильтяне успокаивали свои нервы с помощью юмора, который подавлял тревогу, позволял иначе посмотреть на вещи, выразить агрессию, укреплял социальные связи и представлял происходящее в комическом свете (Ыеуо, 1994).