Когда Поморье стало частью Российского государства

Поморы — это сталь земли русской граф С. Ю.Витте

Содержание

Поморьеипоморы,

когда Поморье стало частью Российского государства

I Поморье и поморы, когда Поморье стало частью Российского государства......... 3

II Поморы — коренной народ Севера............................................................................ 9

III Особенности материальной культуры поморов....................................................... 11

IV Поморские промыслы................................................................................................ 15

V Традиционная поморская вера................................................................................... 19

VI Поморские обычаи...................................................................................................... 21

VII Поморские поговорки................................................................................................ 25

VIII Поморска говоря и торговый язык «моя-по-твоя»................................................. 27

IX Сказки на поморской говоре...................................................................................... 29

Историк В. Н. Татищев дает два определения Поморья:

«...обсчее имя Поморие, а по уездам Архангельской, Колмоград, Вага, Тотьма, Вологда, Каргополь, Чаронда (прим. Вологодская обл.) и Олонец (прим. Карелия)»;

«Есть северная часть России, в которой все по берегу Белого и Северного моря от гра­ницы Корелии с Финами на восток до гор Великого пояса или Урала заключается. К югу же издревле русские помалу часть по части овладели и к Руси приобсчали... Ны­не же все оное и есче с немалою прибавкою под властию Поморской губернии состоит». Почти буквально такое содержание понятию Поморье дано и в «Географическом словаре российского государства» 1804 года.

Есть мнение о том, что поморы это потомки древнеславянских переселенцев или про­сто северные русские. Попробуем разобраться так ли это на самом деле.

Итак, историки утверждают, что этноним «помор» возник не позднее 12 века на юго-западном (Поморском) берегу Белого моря и в течение 14-16 вв распространился далеко на юг и восток от места своего возникновения. Этноним «русский» начал свое хождение с момента образования единого централизованного государства Русь в 15-16 веках. Ранее термин «русский» имел значение аналогичное термину «россиянин» и обозначал все на­селение Руси, находящееся в подданстве у великого князя московского (согражданство). До объединения некогда самостоятельных княжеств (Новгородского, Ростово-суздаль-ского, Тмутараканского и пр.) под началом Москвы славянские племена не имели общего этнического самоназвания и звались новгородцами, ростово-суздальцами, вятичами, кривичами и московитами соответственно. Некогда «ничейные» земли Поморья (Заво-лочья) взяло под свою опеку Новгородское княжество, а после победы над новгородцами московского князя Ивана III в июле 1471 на реке Шелони поморские земли были присое­динены к зарождающемуся русскому государству. Однако коренное население по-преж­нему называло себя поморами.

Летописи говорят о том, что славяне постепенно осваивали земли Заволочья, абори­генами которых изначально являлись финно-угорские племена (саамы, вепсы, карела, ямь и пр.). Поскольку финны на Севере Руси были аборигенами, а славяне — пришель­цами, то последние подверглись значительному влиянию того народа, в чью страну они пришли. Сведений о массовых переселениях славянских племен нет. Именно в это вре­мя и появляется этноним «поморы». Поморы действительно были потомками первых древнеславянских переселенцев, но, в то же время они были и потомками угро-финнов.

ПОМОРСКАЯ СТОРОНА

Рожденные от смешанных браков, впитавшие в себя черты двух антропологических вет­вей и воспитанные на самобытной местной культуре, поморы не знали другой родины кроме Поморья. Что касается языков, то угорская ветвь народа говорила на венгерском, вогульском и остякском языках. Финно-пермская ветвь на удмуртском и коми, марий­ском и мордовском, а так же на карельском, эстонском и суоми языках. В последствии аборигенные языки, в силу закрепления русского в качестве официального государст­венного языка, фактически не сохранились и наличествуют лишь в топонимике древних

названий населенных пунктов и гидрони­мах (названиях водных объектов). Михайло Ломоносов пишет про своих земляков в своей «Древней российской истории...»: «Древность тамошней чуди доказывают и поныне живущие по Двине чудского рода остатки, которые через сообщение с новогородцами природный свой язык позабыли».

Даже после образования единого рус­ского государства упоминания Руси (Ра-сеи) в устах поморов звучали как упо­минание о некой таинственной далекой стране, не имеющей постоянного сообще­ния с их малой родиной. Так, в произведе­нии «Год на Севере», написанном в резуль­тате литературной экспедиции 1855 года известный русский литератор Сергей Максимов процитировал своего попутчи­ка-помора: «Пошто же эти тебе песни-то? По мне, кажись, ехал ты напрасно: у вас там, в Рассее, лучше, красивее, бают, наших песни эти. Не надо бы...». М.М.Пришвин, путешество­вавший летом 1907 г. по Русскому Северу и беседовавший с коренными поморами записал такой диалог: «Почему же вы отделяете себя от России? — говорил я, — вы тоже рус­ские». — Мы не от России дышим! Впереди вода, сзади мох... Мы сами по себе», — отвечали Пришвину поморы. («За волшебным колобком. Из записок на крайнем севере России и Норвегии»).

Откуда же берут начало этноним «помор» и топоним «Поморье», как территория их расселения. Попробуем ра­зобраться...

Необходимо сразу отметить, что системного изуче­ния поморов как самостоятельной этнической общности до последнего времени не было. Фактически единственной попыткой такого исследования явились работы Т. А. Берн­штам «Русская народная культура Поморья в XIX — нача­ле XX в.» и «Поморы: формирование группы и системы хо­зяйствования» написанные в результате ряда экспедиций. Хотя труды Бернштам содержат большое количество дей­ствительно ценного материала, основной ошибкой этих исследований была попытка изучения поморов как субъ-этноса русских или просто северных русских. С не меньшим успехом можно было бы изучать народ коми (зырян) или татар, живущих на севере, в качестве «недоэтноса» фин­ской этнической группы. Одновременно вполне оправданным было бы и исследование

I Поморье и поморы

поморов как обрусевших потомков финнов (лопарей). Однако, что сделано, то сделано. Ценность работ Бернштам в том, что она документально зафиксировала существование такой этнической общности, как поморы и определила территориальные границы ядра ярко выраженного этнического поморского самосознания. При изучении места появ­ления этнонима «помор» нельзя не обратить внимание на один существенный момент. Считается, что первоначально этноним «помор» зародился на Юго-Западном или так называемом «Поморском берегу» Белого моря. Однако, Поморским берегом именуется

Мезенские поморы _{шшь одна изсеми часте}й беломорского

побережья, простилающаяся от Онеги до Кеми. Остальные носят названия: Зимний, Летний, Онежский, Карельский, Кандалакшский и Терский берега. Вполне логичным было бы назвать один из этих берегов приморским (от Приморье), а в качестве этнони­ма взять термин «приморец», но этого не произошло. Почему? По-видимому, причиной тому является первичность этнонима «помор» для определенной группы населения по­бережья Белого моря и вторичность производного от этого этнонима топонима «Помор­ский берег». Вероятно, для людей называвших себя поморами, кроме общности терри­тории проживания важными являлись и другие составляющие, присущие именно этой этнической группе и позволяющие осознавать свою «особливость».

Не смотря на значительную ассимиляцию поморов в русском суперэтносе к 19-20 ве­кам, Т. Бернштам выделила три основные группы поморов:

1) жители считают поморами только себя и таковыми их признают и называют жители
всего побережья, севернорусское и нерусское население;

2) считают и называют поморами себя и жителей Поморского берега; так же их назы­
вают севернорусское население и соседнее нерусское население;

3) называют себя поморами, но существуют другие названия и самоназвания; жители
других берегов их поморами не считают и не называют, а севернорусское и соседнее не­
русское население называет.

Население Карельского и Кандалакшского берегов делило известных им жителей по­бережья на «настоящих поморов» (ходящих на промысел на Мурман) и «оседлых помо-

ПОМОРСКАЯ СТОРОНА

ров» — всех остальных.

Подтверждением тому, что «помор» является этнонимом, а не термином, обозначаю­щим население прибрежной полосы или морских промысловиков, служит тот факт, что более нигде на Руси жители морского побережья, а равно и рыбаки, себя поморами не считают.

Этноним «помор» и топоним «Поморье» появляются в славянских источниках еще в 11-12 веках, долго соседствуют с этнонимами «чудь белоглазая», «чудь заволоцкая» и топонимом «Заволочье», пока примерно в 15-16 веках не замещают их окончательно. К этому моменту под поморами окончательно понимается вольное славяноязычное уко­ренившееся население Северо-Восточной Европы, на которую распространяется и топо­ним «Поморье». Причины, по которым славянское название «чудь белоглазая (чудь заво­лоцкая)» и термин «Заволочье» среди коренных народов не прижились, вполне понятны.

I Поморье и поморы

Северное русское народонаселение, как сказано, не отличается в истории порывистыми движениями; в поведении его мы замечаем преимущественно медленность, осторож­ность, постоянство в достижении цели, обдуманность, осторожность в приобретении, стойкость в защите приобретенного. Соответственно характеру народонаселения, все на севере принимает характер прочности».