-Всё… верно… - наконец, прошептала она, - Откуда ты знаешь?
-Я знаю много чего. Почему ты так удивлена?
-Просто нынче латынь не так популярна. Я слышала её от отца и потому была обязана выучить. А ты? Что связывает тебя с медициной?
Вампир улыбнулся.
-Ничего! Просто Аморон научил. Я всех животных могу тебе перечислить. Птиц. Рыб. Если хочешь… Могу и стихи написать… Удивлена? Почему ты молчишь? Илзе?
-Ты молодец! – сумела прошептать она, а про себя удивилась. Это было довольно странное чувство, приятное внутри и одновременно какое-то непонятное. Надо же, как открылся ей её новый друг, предстал в совершенно другом свете, и ей было приятно находиться в обществе столь образованного человека, пусть и вампира, такие детали уже мало важны.
Он вышел во двор. Наконец, рука зажила и приобрела былую активность. Воздух был свеж. Холодало. Вообще погода портилась стремительно. Небо серело и давило на голову и сознание. Огромные тучи расстилались на весь горизонт.
Ноги сами шли куда-то в направлении сада. За последние дни он появлялся там не первый раз. Смотрел на зелёные листья и снова думал о том, за что он живёт не так, как все. Что жив и охраняем такими странными силами. Вспоминал и тот случай, когда Илзе хотела угостить его томатным соком. Сперва думал и представлял, что видит перед собой кровь, а после даже удивился некому небольшому сходству.
Она была тут и сейчас. Возилась с другими растениями, приглядывала за тем, чтобы их не поломал ветер и не наползли поганые жуки.
-Поможешь мне сегодня? – тихо прошептала она, оборачиваясь в его сторону.
Лай сорвался с места и через мгновение уже стоял напротив.
-С чем?
-Я попробую приготовить пирог. Это как хлеб, но мы можем сделать с вареньем? Ты любишь варенье? - она точно забыла, что её друг никогда до этого не пробовал людскую еду, - Чего ты снова растерян? Не знаешь, что это? – на удивление Лая девушка воспринимала такое поведение с пониманием. Она точно специально пыталась понять его, войти в сложившееся положение. А, может, причиной тому было что-то ещё?
-Давай. А что надо делать? – вампир сегодня был явно в настроении и потому ничуть не противился такому предложению. Даже пообещал попробовать и не противиться, как делал это в прошлый раз.
-Просто мне не привычно всё это, да и не знаю я, можно ли такое есть?..
-Посмотри на меня, если в чём-то сомневаешься! Шестнадцать лет, и всё ещё жива. Если, конечно, боишься – не пробуй, это твоё дело. Я не вправе указывать.
Её нежная улыбка снова заставила его подчиниться. Этот голос. Глаза. Даже шелест робко развевающихся волос, - всё это точно очаровывало его и не давало позволить отказываться. А после он ушёл. Нашлись другие дела. Кончился и сладкий пирог, лишь крошки остались на деревянном подносе и несколько капелек варенья у рта.
-Утрись! – смущённо засмеялась Илзе, - Так не красиво!
Лай резко повёл рукой, его движения были грубы и неаккуратны.
-Можно и так… - вздохнула она, направляясь к другому дереву, - Ты можешь меня не ждать. Я скоро. Соберу несколько яблок. На завтра. Чтобы были. А ты можешь идти, я не задерживаю!
-Да куда мне? Всё равно делать нечего. Но как скажешь… «Не смею тебя задерживать!» - обронил он ненароком подхваченную фразу. И ушёл. Она ещё какое-то время покрутилась возле дерева, после принялась за другую работу. А после увлеклась и совсем не заметила тень, что быстро и стремительно возникла за самой спиной. Только и успела, что позвать на помощь, выкрикнуть его имя, выронить из рук плошку, сжаться в комок и прильнуть к каменистой, пахнущей травой, стене. Итог всё равно бы не изменился!
Он услышал крик. Подскочил, как ошпаренный и мигом направился к ближайшему окну. Видение, что предстал перед глазами, потрясло Лая. Это был шок! Прямиком к девушке двигался огромный медведь. Он был так близко, что, казалось, спасти её уже нельзя, но всё же кинулся, забыв былые страхи и сомнения. Те самые, что преследовали его иногда, когда на горизонте появлялись какие-то звери. Всё же они были дикими и вместе с каждой такой встречей не обещали принести ничего хорошего.
Замок как специально казался длиннее, и коридоры не удавалось обойти за пять минут. Он мчался изо всех сил, спотыкаясь и задыхаясь от волнения. Наконец, белый свет показался вдали. За ним – большая вспышка – теперь он был во дворе. Ещё несколько робких шагов – и между зверем и ним остались лишь считанные метры. Сейчас обернётся, кинется, разорвёт… «Но я постараюсь дать отпор. Она невинна!» - думал парень, отчаянно перебирая свои мысли. Крикнуть или ударить зверя? Как отвлечь его от Илзе?
И решил – он выхватил из ножен кинжал. Тот самый, что носил всегда у себя на поясе, и резко ударил им по лапе зверя. Медведь отшатнулся. Огромная мохнатая туша взвыла и сделала резкий поворот. Огромные клыки и когти не внушали доверия, не говоря уже о росте твари, который был вдвое выше вампира. Медведь на мгновение замер, после заревел и направился навстречу Лаю.
Илзе так и плюхнулась на землю, с ужасом закрыв руками катящиеся на щёки слёзы, однако она не могла пересилить себя, чтобы закрыть ими глаза и не видеть всей картины происходящего. Вот зверь повалил его на бок. Кинжал отлетел в сторону. Огромная лапа устремилась вниз, ещё миг, и она вонзилась бы прямо в голову, и тогда… Лай неожиданно зашевелился. Он выпрямил вперёд свою левую руку. Правая была прижата к земле, а этой, ещё не совсем здоровой, принялся карабкаться, чтобы ухватиться за ближайший камень. Не успел. Новое движение животного оказалось быстрее мысли. Оно взвыло, подбросило и кинуло парня на землю. По телу пробежала дрожь, из уст вырвались немые стенания. По некогда зажившей руке вновь заплясали алые полосы. Взвыл и вампир от боли и ужаса, который то и дело мерещился ему на каждом шагу.
А после – повезло. Кончики онемевших пальцев всё же ощутили металл. Холодок пробрал радостью, он сделал последний бросок и вонзил кинжал в бок лохматого зверя. На его бледное перепуганное лицо должна была брызнуть целая волна кровавых искр, но этого, на удивление, не последовало. Медведь замер, взглянул своими пепельно-чёрными глазницами на мальчишку, оскалился и тотчас исчез. Да, именно что исчез, растаял в воздухе, как ветер.
Перед глазами раненого мелькала шерсть и какие-то блики. Он сидел и дрожал, не соображая, жив ли или уже покинул Землю. Наконец, из липкого оцепенения вырвала она. Илзе подбежала и принялась бить его по щекам. Кричать, чтобы он открыл глаза и посмотрел на неё, а он-то и не закрывал их, просто взгляд был до того искажённым и мутным, точно он застыл и окаменел навеки.
-Ты видела… Это было на самом деле?
-Да, конечно! – рыдала она, обхватив его за голову и за плечи, - Ты снова ранен!
-Пройдёт…
-Я даже не успела заметить, когда и откуда он появился… - голос девушки был полон печали и казался таким виноватым.
-Это не из-за тебя… Уймись… Я тоже ничего не понял.
-Куда он делся? Он ведь больше не придёт, да? – короткие коричневые волосы метались из стороны в сторону вслед за дрожащим лицом.
-Ты только успокойся… Его нет… - прохрипел Лай и попытался встать. Движение отозвалось гримасой. Рука снова доставляла ему лишь боль.
-Тебя придётся снова лечить… - то ли обиженно, то ли с тоскою сказала она, вытирая последние слёзы, - Прости, я так испугалась! Он мог убить нас... Он был почти над моей головой!
-Нам надо найти Алена. Срочно! – юноша поковылял в сторону замка, его лицо было перекошено от непонимания и гнева, - Я требую объяснений! – заорал он, перейдя черту своего «заточения».
Блондин уставился на него во все глаза.
-Объяснений? – голос был на удивление тих и ничуть не взволнован, - Что произошло... На тебе лица нет!
-Могло и совсем не стать! Откуда взялся зверь? Ты же говорил, что к нам никто не войдёт! Что ты что-то сделал, и звери не видят этого места!
-Говорил… - уныло отозвался Ален, - А разве к вам кто-то пришёл?
Синие глаза Лая вспыхнули невиданной злобой. Они заблестели и стали глубокими, как бездна, а глаза Алена налились мистической зеленью. Некоторое время они так и стояли, не говоря ни слова и пытаясь понять всё, или испепелить друг друга.
-Медведь!
Демон поднял веки.
-Он был здесь!
-А теперь? – Ален заулыбался и едва заметно пожал плечами.
-А сейчас нет… - по-детски прошептал Лай, всё ещё хмурясь и сжимая кулаки. Точнее один кулак, левая рука болела так, точно её там уже не было и остался лишь жалкий обрубок.
-Этот медведь чуть не убил Илзе! И меня…
-Где он? – снова убийственное спокойствие в голосе.
-Я не знаю… - страх отразился от стен. Дыхание становилось всё более учащённым. Кровь тихо капала вниз, отмеряя невиданный ритм, - Как? Ты не видел?.. – дыхание парня было сбивчивым и тяжёлым,- Медведь! Какого чёрта здесь оказался медведь?!
-Успокойся и объясни всё по нормальному. Ты ранен?
-Да!
-А она?
Отрицательный ответ заставил лицо смутиться. Ален точно обиделся. Сразу видно, что это произошло не просто так!
-Я ничего не видел. Всё. Иди отдыхать. Бедный, натерпелся-то страху… - вскользь кинул демон и снова куда-то ушёл.
Печали Лая не было конца, и не было слов, чтобы описать все навалившиеся чувства!
Он перестал разговаривать и уединился с самим собой. Даже Илзе не могла ничего с этим поделать.
-Ну, нельзя таким быть! В конце концов, Ален демон, а ты…
-А я нет. И не человек тоже, не забывай об этом, когда находишься со мной! Я ведь тоже «зверь»… - едва ли не со слезами вырывалось из уст Лая.
-Нет, прекрати! Ты хороший, я вижу…
А он молча сжимал её руку, обхватив обеими ладонями и прислонив к себе. Никак не объяснял свой странный жест и лишь заставлял её краснеть и улыбаться.
-Там Аморон тебя ждёт! Говорит, это по конному делу…
-Шёл бы он к Чёрту со своей кобылой! Ты бы только видела, какие у неё глаза! Бездна, а не взгляд. Я сказал, что не буду на такой ездить и всё. Путь он отстанет от меня! Забудет! Уйдёт!.. – голос срывался на крик и был до боли жалким.
-Хорошо, я скажу ему. И да, мы же тогда были вместе. Я тоже видела. Страшный взгляд. Холодный…
-Всё скажи, и не бойся, что убьет! Это меня давно пора было! А про коня я так скажу – помнишь нашего друга с голубой шерсть? Отныне он будет жить здесь! Он не боится меня, а я – его. Пусть мало, но мы с ним хоть как-то знакомы! Приведи его к Алену и поставь того перед фактом!
Девушка долго колебалась. Унять обиженного вампира было довольно не просто. То он орал, то бранился, то проклинал всё то, из-за чего оказался здесь.
-Ты ведь понимаешь, они избавиться от нас хотят? От тебя или меня – не знаю, кто падёт первым!
-Тише… Я давно поняла. Но так ты не поможешь делу. Что толку реветь и кричать, как ребёнок? Пойди и скажи. Я никуда не пойду. Кто я для твоего… - она хотела сказать слово, но не знала, какое лучше подобрать, девушка ещё не поняла, кем являлся этот блондин для Лая, и потому она так и сказала: - Кто я для Алена? Мы должны держаться вместе, да, ты прав… Поклянись, что будешь доверять и ничего не скрывать, поклянись, что перестанешь бояться или избегать меня, можешь не говорить, почему ты это делаешь, я всё уже поняла без слов… Если останешься один, твои страхи могут воплотиться в реальность! Мне тоже страшно. Я так не хочу. И ранней смерти тоже. Мы должны быть вместе, да, ты оказался прав, но я не буду решать за тебя твои проблемы! Иначе я назову тебя беспомощным и буду права, пойди, скорее, излей на него всё то, о чём ты часами говорил мне! Должно быть, теперь тебе стало легче, так наберись сил и скажи это прямо в глаза!
И Лай, некоторое время колеблясь, был вынужден согласится: девушка оказалась права. Он закусил губы и подумал: «Я действительно вёл себя, как ребёнок! Это смешно! Глупо! Как жаль, что Илзе увидела меня таким!..» В дальнейшем он уже представлял, как будет стоять перед демоном, ведя свою гневную речь. И Илзе не обманула – это следовало сделать ему ещё сразу.
***
Настал вечер, и звёзды упали на лес, точно рассыпанные. Между домиков по-прежнему возились люди. Слышался топот коней, тихо похрюкивали свиньи. Опёршись одной рукой на свод колодца, а в другой держа небольшую фляжку, какой-то мужик отчаянно рассказывал о том, что произошло сегодня с утра. Как он пошёл в лес, хотел подстрелить дичь, да не нашёл. Не сов же на ужин жарить?
-Всюду такой туман быль, прямо в глазах молоко! – громко рассказывал он своей супруге, которая сидела совсем неподалёку. Она сидела на гладко обтёсанной скамье, над которой аркой росли какие-то цветы. Их синие головки уже закрылись, но завтра, очевидно, вновь пустятся в цвет. Раскинут свои лепестки и устремятся навстречу свету, подарят свой дивный аромат…
-Да не ори ты! Так и кого ты там видел? – прокряхтела сидящая женщина. Она была очень грузной. Занимала почти всю скамью и то и дело вздыхала. Недавно съела что-то не свежее, и теперь мучилась от болей. По совету заезжего лекаря, просто нуждалась в правильном питании.
-Не поверишь! – вновь всплеснув руками, прокричал мужик. Поправил пояс и выхватил из него нож. Взмахнул им яростно вверх, направив прямо на Луну, так что женщина от страха заохала и даже испугалась.
-Не поверишь! – хлебнув ещё глоток, прошептал он, а слова так и выкатывались изо рта как монеты. Были к месту и не совсем. Видать, пьяному просто хотелось поговорить, - Тварь одну нашёл. Убил. Лежит там, возле речки. Кровушкой истекает. Пойдём утром со мной, я тебе покажу?
-Да кого покажешь мне, ты? Иди, проспись уже!
-Я не могу тебе сказать, любимая! Ты испугаешься.
-Скажи ты, болван окаянный! Снова выдумал каких-то небылиц! Горе мне с тобой, горе и голодная смерть! Никого ты там не видел, иначе бы точно принёс! – не выдержала хозяйка, - Что я тут сижу ночью? Пойдём-ка в дом что ли, холодает уже… - она задрожала и инстинктивно принялась оглядываться,- Слушай, ты тоже это слышишь?
-Вампира я нашёл… - ответ был тихим и точно специально сказан шёпотом – для пущего страха.
-Кого?
-Вампира, говорю же! Молодой такой, нечего им по нашим лесам ходить! Нашу еду истреблять! Ты ли не знаешь, что они уже всю птицу перебили? Всех зверей переели?
-Да что ты несёшь?!
Она снова задрожала и принялась кутаться в платок, который, по счастливой случайности, лежал как раз неподалёку.
-Утром совсем холодно будет. Матушка Агнесс говорила, что морозы скоро, ты ведь знаешь, она всегда это чувствует. Помнишь, какое небо было сегодня утром? Алое-алое? Так это к зиме суровой. Куда уж ещё суровее, чем у нас? Никакой урожай не будет расти с такими погодами!
-Да что ты бурчишь… - резко оборвал её муж, - Что надо тебе?
-Холодно, говорю. А ты совсем не чувствуешь, стал поленом каменным, ишь ты! Подай мне мою шубу! Тебе тоже холодно?
Но мужик вряд ли мог её понимать, одним глазом он уже спал, другим, как заворожённый, смотрел куда-то в пустоту. Чарка из-под питья давно упала на траву и тихо звякнула. Варево разлилось и впиталось в сыру землю.
-Спишь ли? Допился! Снова! Вот куда ты ходишь, я знаю, в лесу опять устроили посиделки? Нет, ну, я вам устрою, муженьки растакие, всех найду! Всех! – не унималась ворчливая жена, - Я ли тебя потчую плохо, что бы бежишь, как заяц, и тут же закусываешь этой гадостью?! Эй, ты слышишь меня? Ну, не молчи же! – нервный голос едва ли не доходил до писка.
-Тихо…
-Ну, что такое? Ты объяснишь мне, наконец?! – женщина смолкла, а после поглядела в сторону. Её лицо мигом перекосилось от ужаса. Маленькие глазки полезли ко лбу, а кожа побелела и стала, как у нежити. Лопата, прислонённая к стене прогнитого маленького сарая взлетела и зависла в воздухе.
-Чертовщина- то какая!.. – принялась причитать она, видя, как её муж плавно перемещается в сторону колодца. Как его ноги отрываются от земли, и тело начинает парить, а повсюду мелькают какие-то тени…
-Нежить проклятая, это снова ты?! – она схватила прислонённые к стене вилы, сорвалась с места и взмахнула ими. Видение не растаяло. Мужика поднимали неведомые силы, и скоро ноги были почти что над её головой. Раздался какой-то шёпот, такой тихий, едва различимый, но такой холодный, прямо ледяной.
Сперва она не могла различить слов, после стала напрягать слух изо всех сил. Пение сверчков и топот собственных ног мешали ей в этом, но женщина не могла встать столбом и перестать размахивать вилами.
-…Я никого не прощаю… За ошибки надо платить… Я принимаю плату только кровью… - наконец, слова стали чуть более громкими, и их смысл был таким жутким, что обмершее сердце хозяйки так и дрогнуло.
-Что надо тебе? – закричала она, обращаясь в пустоту и ночную темень, - Отпусти его, слышишь! Он хоть и дурак, но муж мне! Кто за него работать и кормить меня будет?! Уж не ты ли, демон проклятый?
На такие слова послышался смех.
-Выйди ты, покажись! Перестань прятаться во мраке!
-Как пожелаешь!.. – ответил ей голос.
Напротив женщины тотчас появилась фигура. На её лице расплылась широкая улыбка.
-Ну, что довольна, жена?
Алые глаза подмигнули ей.
-Да чтоб тебя!
-Погоди, не делай этот шаг! – голос стал громче и прозвучал в голове, как приказ. Бледнокожие руки одним движением стали вскинуты вверх.
-Отпусти его!
-А ты застынь на месте! – светловолосый силуэт прошествовал в сторону колодца, - Ты, значит, вампирами промышляешь? Может, ещё женушке своей шкуру из них сошьешь? А не упрекнут ли потом тебя, убиенного, за то, что шкуры с людей снимаешь? Не сожгут ли на пламенном костре, осмеют ведь и её убьют? Оно тебе надо, а, мужик?
Неумелый охотник отчаянно покачал головой и замычал что-то. Его рот тут же оказался закрыт комками холодной травы.
-Отпусти его, монстр проклятый! – вновь заорала женщина. Стоящий ухмыльнулся.
-А может, ты хочешь, чтобы всё прошло по-тихому? Без костров инквизиции и быстро?
-Отстань от меня, парень, полно уже!
Светловолосый скривился и гневно поглядел на него.
-Будь твоя воля, последние слова приняты! – вскинул глаза к небу и замер, как вкопанный. Замерла и женщина, а после, обретя былую свободу движений, помчалась на него с вилами. Остриё прошло насквозь, в груди засияли дыры. Он чуть слышно засмеялся и повернулся к ней лицом.
-Так, значит, ну, хорошо, - щёлкнул пальцами и мигом растаял, как дым. А над колодцем вспыхнуло синее пламя. Висевший в воздухе мужик полетел прямо в жерло и мигом сгорел, превратившись в кучку пепла.
-Будешь знать, как вампиров трогать! – в последний раз произнёс голос, а после все чудеса отпустили это место. Раздался крик, снова заржали кони. Плач обезумевшей жены смешался с ветром и долетел до соседних домов… Возможно, этой историей она дополнит образ Тёмного, привнесёт в него новые краски.
-Будешь знать, как убивать невинных! Желание смерти не менее грешно, чем деяние. Лай нужен мне! И за него я буду мстить!- задыхаясь от ненависти, прошептал Ален, направляясь в пещерный замок. На вопросы о том, где был, он уклончиво молчал – не к чему знать, и лишь к вечеру, видя озлобленное состояние Лая, он с виноватым лицом зашёл в его комнату и сел на стульчик напротив. Вампир отпрянул, отскочил, точно зверь, для полной картины не хватало только оскала…
-Прости, я был не прав! – первым заговорил Ален, - Я не могу видеть тебя такого! Да, ошибся, но я лишь хотел испытать тебя… Понять, каков ты внутри. Согласен ли ты просидеть вечность с той, кого почти не знаешь и кто тебе совсем безразличен? Или всё же одиночество было лучше?
-Это не правда! – прорезал тишину вампир, Илзе… Она моя подруга! Не говори про неё так! Не говори вообще про неё! Ведь это тебе плевать, на нас! Всех! Согласись, что я говорю правду?
Блондин улыбнулся и встал. Его глаза тихо подмигнули чему-то. Он вышел и больше не тревожил никого своим присутствием. «Или не всё равно?..» - сказал он самому себе и зашагал в пустынном коридоре, попутно свернул в сторону и незаметно подсмотрел за спящей и продрогшей насквозь от холода Илзе. «Эх, знаешь ли ты, ради кого и чего всё это? Сумеешь ли сохранить того, кто мне дорог, или сломаешь ему жизнь, женщина?!»
Глава 4. Оттенки чувств
Злом я спасённый,
Свет избегаю,
Вновь удивлённо
На руки смотрю.
Что происходит?
Не понимаю.
Как так выходит,
Что свет я дарю?
Что же спасает
Меня от падений?
Чудо – не знаю,
Странно порой.
Смерти не властный,
Для жизни стремлений
Буду согласен
Зваться: живой.
Что-то уносит
Меня от страданий,
Жизнь точно просит
Остаться ещё.
Кто же такой я,
Точно избранник,
Кровью омою
Больное плечо.
Что же спасает,
Смерть отвергая,
Оберегает
От боли меня?
Ален сказал,
Что судьба вековая
Каменных скал
Поджидает меня…
Дни были однообразными. В них не менялось ничего, и только в глазах Илзе мелькали различные лики. На всех них был изображён он – уставший, обиженный, одинокий. По правде сказать, она представляла его иным – парень сперва был более спокойным, даже бесчувственным. Хотя его сложно охарактеризовать в двух словах. С людьми выходило как-то проще, Лай – слишком переменчивый. Резкий, невоспитанный, робкий, однако в этом есть что-то особо притягательное. В первую очередь такими казались глаза, чрезмерно глубокие и задумчивые. В них так и читалась мудрость, точь-в-точь такая, как у бывалых стариков.
Он был не аккуратен, но на то имелись веские причины. Постоянные ранения руки сделали конечность слабой и малоподвижной. Казалось, и сам Лай старался намеренно её прятать, навязывая на себя длинные и фигуристые шарфы. От этого он казался каким-то смешным, особенно, когда пытался сам что-то сделать и у него не получалось. Она, видя такие деяния, тотчас шла помочь. Не потому, что ей было приятно делать за кого-то какую-то работу и не совсем из жалости, просто Илзе привыкла помогать отцу и с тех пор выработала в характере такую незаменимую черту.
Привыкла она и к долгим разговорам, сидя на мохнатой лужайке под светом вечерних звёзд. Они болтали обо всём, смеялись, шутили, однако не чувствовали друг в друге уверенности и просто хотели узнать в собеседнике что-то новое. А его было так много! Жизни совершенно разные. Почти никакого сходства. Каждый разговор, как новая планета. Новая тема – новый уголок. И как заманчиво узнать что-то новое и необычное! Понять истинные мотивы слов и стремлений.
Однажды они бежали по полю. Золото разливалось за горизонт и колыхалось, как море, а ещё солнце огромным шаром венчало эту красоту… Она шла первой, длинные юбки постоянно цеплялись за колосья, колючки оставались на ткани и рвали её, оставляя небольшие полосы. Ноги в мягких башмачках проваливались в рыхлую мокроватую землю. И вдруг она запела. Лёгкая романтичная песнь полилась над полем и зазвенела в хрустальном воздухе.
-Что ты делаешь? – неожиданно сказал он, немного удивившись.
-Как что? Пою.
Странное выражение лица Лая заставило её смолкнуть и оборвать последние ноты.
-Ты разве никогда не слышал песен?
Он покачал головой и, улыбаясь, выпустил из себя одно слово:
-Впервые! Но это так здорово… Я бы тоже попробовал, но я не знаю слов, ни одного. А этих я не понимаю. Кажется, германское наречие? Я прав?
Илзе была приятно удивлена.
-Ему научила меня бабушка. Да, этот язык знают не все… Но, вижу, у нас снова нашлось что-то общее. Так что, научить тебя словам? Идём, напишу! – и, мчась под крыльями влажного ветра, она уже представляла, как будет снова петь.
Так проходили дни, так исчезало одиночество. Тишина заполнялась смехом, а гулкое эхо – сотней невероятных звуков. Они отражались от стен и петляли в длинных коридорах, вибрировали и наполнялись какой-то особым ощущением, отчего начинало казаться, что воздух становится теплее, и это вовсе не пещера, а роскошный мрачный дворец. Да, она прекрасно скрашивала его одиночество. Точила ту крепость, что годами загоняла его в далекий тёмный угол, и заставляла расцветать прямо на глазах изумлённого Алена. Просто одним присутствием. Тихим и ласковым словом.
Дни стали проходить весело и незаметно. Лай ловил себя на мысли, что больше не испытывал потребности в затворничестве и смело шагал на встречу своей подруге. Отчего-то теперь он знал, что может ей довериться и в случае тревоги рассказать всё, как есть, а может, это было лишь его мечтой? После десяти лет «молчания» очень хотелось убедить себя, что тот этап жизнь уже навсегда закончен. Резко он стал меняться в лучшую сторону – становиться более открытым и жизнерадостным, хотя зачастую эти чувства казались со стороны наигранными – они были ему непривычны и получались нелепо и неуместно, как у ребёнка, только вступающего в жизнь, однако они были, и сложно назвать причину, отчего стал меняться Лай. Она, точно взгляд, однажды подаренный Илзе, точно искра первой любви, любви, коей называют любовью с первого взгляда, выжигала изнутри его боль, заставляла стать другим человеком.
Так в один из прекрасных дней они встретили посреди леса козу, и с тех пор могли пить по утрам горячее молоко. Уж что-что, а это было ему тоже в новинку! Рассказы о Митисе, о жизни и быте людей, любых привычных всем мелочам казались ему необычайными и очень далёкими. Вампиру так хотелось увидеть всё самому и пережить на собственной шкуре! Но прошлое не отпускало его и вновь заставляло бояться, забившись в дальний уголок пещеры и молча созерцая пространство.
-Что толку сидеть здесь и лишь мечтать о лучшем мире, когда он, огромный и яркий, находится всего в паре шагов от нас? Ты не мог выйти из-под присмотра демонов, но, возможно, ты так лишь думал? Пробовал ли хоть раз сбежать или молча принял судьбу? О, если бы мы могли уйти вместе, я бы показала тебе мой дом, небольшую веранду и розовые пионы, которые обычно расцветали там каждую осень… - а он, слушая такие слова, уже воображал себе действо, видел его, как живое, в ярких цветах и с большим количеством деталей. Подбирал слова и выискивал красивые образы, думал о том, как однажды, через много лет, мог бы рассказать ей об этом походе стихами… Думал и то, что Илзе бы их точно оценила, в этом Лай убедился после того случайного разговора о травах. Девушка была неравнодушна к латинскому языку и всегда улыбалась, слыша его чёткие и знакомые слова. Наверное потому, что так она вспоминала детство, дом и родных, хотя она мало говорила о себе, и Лаю казалось, что это несло в себе какую-то скрытую тайну, чего-то она недоговаривала…
Он перестал бояться Илзе и сам наведывался к ней в гости. Приходил и просто сидел рядом, даже когда был занят чем-то, но не мог пересилить себя и вернуться. Приходил вечером, без стука и предупреждения, просто врывался к ней и глупо по-детски улыбался. Вероятно, вампир понял, что теперь его мир обрёл то самое, чего не хватало уже много лет, и больше ему ничего не было нужно!
Серовато-серые лучи продирались сквозь щели и дыры в стене. Их дарила Луна, и серебристые искры так и витали в воздухе. Порой через щели было видно небо – чёрный горизонт, сплошь усыпанный большими огнями звёзд.
Было тихо. Звуки медленно просачивались внутрь вместе со светом. Зал утопал в безмолвии, силуэты чёрных сталактитов отражались замысловатыми тенями. Здесь было тепло, но обычный человек с этим бы явно поспорил. Он не смог бы стоять здесь, на неровном полу, и уж подавно жить, учиться и любить это место. А он смог – у него просто не было другого пути.
Вампир заморгал. Ночное зрение с наступлением темноты давало ему возможность быть тихим и неуловимым, радостно бегать по помещениям и не бояться ярких лучей. К слову, Лай не боялся их, просто что-то необъяснимое, навеянное родителями, не могло оставить его и заставить пересмотреть всё. Он вырос и больше не был тем щуплым пугливым мальчишкой, который бежал со всех ног от смерти, а после долго не мог поверить в своё спасение. Он вырос и теперь едва ли напоминал того, каким был прежде.
Волосы стали темнее и вытянулись, он возмужал, и в глазах читалась особая мудрость. Хотя, сказать, что он был не так мудр прежде, было бы абсурдно, – Ален и Аморон заставляли его учиться в течение долгих лет, корпеть над древними фолиантами и даже учить мёртвые языки, к коим он питал довольно радушные чувства.
Лай сделал несколько шагов и остановился. Прилёг на небольшую кровать – каменный выступ, который был на удивление гладким и плоским, застеленный мягкими пушистыми тёплыми шкурами, и снова попытался углядеть во тьме звёзды. И вдруг шорох. Тихие шаги, знакомые колебания воздуха. Он узнал их.
-Ты!
Девушка робко заглянула за поворот.
-Ну, чего ты стоишь? Проходи! – Лай всегда говорил прямо и с ноткой настойчивости – привычка, которую привили ему демоны, отразилась в его характере, но была скорее привычкой, нежели наставлением.
-Извини, я, наверное, позже зайду…
-Не стоит! Садись!
Невысокая фигурка тихо ступила во мрак. Она замирала каждый раз, когда лунные дорожки плавно садились на пушистые волосы. Замирала и смущённо улыбалась, щурилась оттого, что ничего не могла разглядеть, – Илзе часто выказывала такие эмоции.
-Иди… - голос Лая был настойчив и смел, собственно, как и он сам,- Быстрее! - вампир не любил непослушание и уже начинал скалиться, -Ты что опять боишься меня? – в глубоких прозрачных глазах читался омут различных чувств. В них то вспыхивали звёзды, то играл бурный водный поток, то зияла тьма, чёрная и всепоглощающая, такая притягательная и красивая.