Повторю еще раз: просветление – это естественное состояние. Это не какое‑то состояние сверхсознания, сверхментальный уровень. Избегайте Шри Ауробиндо и его терминологии – это все игры ума. Просветление – это не что‑то особенное, оно совершенно обыкновенно. Оно настолько обыкновенно, что даже похвастаться нечем.
Все в конечном итоге возвращается к своим истокам, поэтому рай и ад – искусственные цели, придуманные священниками для господства над людьми. Это великая стратегия – она работает тысячелетиями.
Будда хочет сжечь и ад, и рай, и всю идеологию, которая вокруг них построена. Есть прекрасная история из жизни одной великой женщины‑суфия, Рабии аль Адабии.
Однажды люди увидели, что она бежит по рыночной площади – ее считали сумасшедшей. Она несла кувшин с водой в одной руке и горящий факел в другой. Вокруг нее собрались люди, и они спросили: «В чем дело? Куда ты бежишь? И зачем несешь горящий факел и воду?»
Она ответила: «Я хочу затопить ад этой водой и поджечь рай этим факелом. Пока они не будут уничтожены, люди никогда не узнают, что такое религия».
Рай и ад – это политическая стратегия подавления людей. Это простой психологический феномен, который нам хорошо знаком: людей можно убедить что‑то делать либо наградой, либо наказанием. Это простая игра. Родители постоянно играют в нее со своими детьми. Они говорят: «Если будешь делать то, что мы тебе говорим, получишь награду: мороженое, игрушки, или мы сходим в кино. А если не будешь делать то, что мы тебе говорим, будешь наказан: останешься без обеда».
Рай и ад – это та же самая стратегия, только доведенная до логического своего завершения. Человек очень сильно боится ада, а когда он боится, вы легко можете им управлять. Человек, который боится, готов стать рабом. Заставьте человека бояться, и вы станете его господином, вы с легкостью сможете над ним господствовать, потому что боящийся человек стремится найти поддержку, боящийся человек хочет получить утешение, обещание, убежище.
Священник заставляет людей бояться ада, вот почему ад изображают таким уродливым, жестоким, свирепым. Люди, которые рисовали ад и говорили о нем, наверное, были страшными садистами. Но их идеи высоки. И вы все время думали, что эти люди святые. А они либо садисты, либо хитрые и коварные священники.
Рай же предназначен для тех, кто следует наказам, слушается священников и политиков, для них рай – как награда. Рай тоже великолепно изображали. Его изображали с учетом всех нужд и потребностей определенного времени, определенной страны. Вы сами можете в этом убедиться.
В индийском раю, естественно, очень прохладно – почему? – вы можете это понять, сидя здесь, в Пуне. Очень прохладно. Постоянно, круглые сутки, дует прохладный ветерок. Солнце светит, но не жарко. Другими словами, в индийском раю работает кондиционер. А в аду сплошной огонь. Но в тибетском аду все иначе, потому что он был придуман другими людьми для господства над другой страной. Огонь в тибетском аду недопустим, потому что тибетцы любят огонь, они умирают от холода. Поэтому тибетский ад – это сплошной снег, он никогда не тает, он вечен, и вас зарывают в этот снег. В индийском аду вас бросают в огонь, в вечный огонь.
Понимаете, в чем дело? Индийский ад отличается от тибетского, но если ад существует, он не может быть разным.
Я слышал…
Один человек, индус, умер и попал в ад. Он очень удивился, потому что обычно индусы не верят, что они могут попасть в ад. Они все такие великие религиозные махатмы. Оказавшись в аду, он подумал: «Что‑то здесь не так – наверное, произошла какая‑то бюрократическая ошибка…» Он спросил:
– В чем дело?
Но привратник ответил:
– Никакой ошибки нет. Тебя привели туда, куда нужно. Теперь выбирай! В какой ад ты хочешь попасть?
– В какой ад? А разве есть другой ад, кроме индийского?
– Конечно, есть. Ты можешь пойти в немецкий ад, или в индийский, или в итальянский, или в японский.
Человек был озадачен.
– Я никогда не думал об этом. Но какая между ними разница? Какая разница между индийским и немецким адом?
– На первый взгляд никакой. Огонь одинаковый, такой же обжигающий, мучения одинаковые.
– Тогда зачем ты велишь мне выбирать?
– Небольшая разница все же есть: в немецком аду все сделано с немецкой тщательностью, а в индийском аду все сделано с индийской небрежностью.
– Тогда я выбираю индийский ад!
Ад не может быть разным. Но священники старались управлять разными людьми и в разных ситуациях. Рай тоже разный, священники по‑разному его описывали. Они давали людям все, что те просили. В мусульманском раю есть гомосексуализм. В индусском раю невозможно представить себе гомосексуализм, но в мусульманском раю он присутствует, поскольку был довольно распространен в мусульманских странах и, более того, приемлем. Гомосексуализм там никогда не осуждался.
Рай – лишь награда. Вы получите все, что только пожелаете. И все, что для этого нужно делать, – слушаться священника.
Будда говорит, что нет ни рая, ни ада. Отрицая реальность рая и ада, он выбил землю из‑под ног всех священников. Естественно, они рассердились, естественно, они были просто в ярости. Они сердятся и на меня, и их гнев обоснован. Он не иррационален, а вполне рационален – я тоже выбиваю землю из‑под их ног.
Я тоже говорю вам: нет ни рая, ни ада – в загробной жизни нет ни награды, ни наказания. Нет никого, кто будет вас вознаграждать или наказывать. Каждое действие само по себе заключает в себе наказание или награду. Когда вы сердитесь, вы наказываете себя своим собственным гневом. И нет другого наказания, кроме этого. Когда вы любите, любовь и есть награда. Никто не ведет счет, никто не записывает все ваши добрые и злые дела, чтобы потом, на страшном суде наградить вас или наказать. Все это глупости.
Каждое мгновение каждый поступок приносит с собой награду или наказание. Священник не нужен. Даже Бог не нужен для того, чтобы наказывать или вознаграждать вас.
Существование автономно. Помогите кому‑нибудь – и вы почувствуете огромную радость. Причините кому‑нибудь боль – и вам самим станет больно. Это естественный процесс. Священники не должны его эксплуатировать.
Итак, Иккью говорит:
Мы ничего не помним и не знаем
Ни о рае, ни об аде…
Иккью говорит: «Разве вы помните что‑нибудь о рае или аде до вашего рождения? Если вы ничего не помните, то можете быть уверены, что вы туда не попадете – мы возвращаемся только туда, откуда пришли. Источник – вот цель».
Иккью говорит: «Возможно, вы мало что помните, но я помню все. В своем сознании, будучи осознанным, я точно помню – вначале не было ни ада, ни рая, значит, их не будет и в конце».
Если вы углубитесь в свой источник, что не трудно сделать, потому что вы там уже когда‑то были… С целью труднее. Размышление о цели, о месте назначения – это фантазирование, потому что вы никогда там не были.
Позиция Иккью прагматична. Он говорит: «Не беспокойтесь о цели – как о ней можно что‑то знать? Вы никогда там не были! Она в будущем. Но вы можете вернуться к источнику, ведь вы из него вышли. Вы можете погружаться в свое существо все глубже и глубже и, наконец, дойдете до самого истока. Он там! Ничто никогда не теряется. А увидев его, вы познаете и цель».
Те, кто слой за слоем проникал в свое существо и достиг самого дна, согласны с Иккью: на дне нет ни ада, ни рая. Более того, там никого нет – есть лишь чистое небытие, пустота, шуньята, «ничто». Возникнув из этого «ничто», мы к нему и вернемся.
Если вы поймете это посредством медитации, посредством собственного внутреннего поиска, вы никогда не станете выбирать искусственные цели. Все искусственные цели уводят в сторону. Вы просто начнете расслабляться в естестве, вы станете своим собственным изначальным естеством, своей подлинностью. В этой подлинности, в этой обычной естественности и состоит природа Будды, просветление.
Дождь, град, снег и лед –
такие разные,
Но, попав на землю,
Они становятся водой одного
Потока, текущего по долине.
Все различия условны: дождь, снег, лед. Все различия условны. Река может замерзнуть и превратиться в лед, или она может быть водой и течь, а может испариться и стать паром и облаками – но это одна и та же река.
Деревья, животные, мужчины, женщины, все возникают из одного «ничто». Различия утилитарны, но не истинны, они необходимы, но не абсолютны. Когда мы исчезаем, мы снова возвращаемся в эту космичность, в это единство, в эту целостность.
Будда никогда не использует слово «бог», потому что Бог стал ассоциироваться со многими неправильными вещами: со священником, с храмом, с писанием, с ритуалами. Поэтому Будда избегает этого слова. Его слово для обозначения Бога – «ничто». Почему он настаивает на этом слове? Потому что вы не можете молиться «ничто». А когда невозможно молиться, священник исчезает.
Вы не можете разговаривать с «ничто». Это будет очень глупо выглядеть. Вы можете разговаривать с Богом. Вы можете сказать: «Отче наш, сущий на небесах…», но вы не можете сказать: «Ничто, сущее на небесах…» Это глупо. Вы не можете сказать «ничто»: «Спаси меня!» Это нелепо.
Вы не можете молиться «ничто»! Вы не можете создать ритуал. Вам не нужен священник. Вам не нужно читать писания. В этом красота слова «ничто». Оно просто отсекает самый корень так называемой религии. Оно создает иную религиозность – религиозность, которая понимает, а не молится, религиозность, которая безмолвствует, а не разговаривает с существованием, религиозность, которая не знает иного диалога, кроме тишины, абсолютной тишины.
Видите всю красоту этого слова? Будда выбрал одно из самых по‑настоящему емких слов – шуньята. Английский эквивалент, английское слово «nothingness» («ничто») не так прекрасно. Поэтому я хотел бы немного изменить его и использовать слово «no‑thingness» («ни‑что»), потому что «ни‑что» – это не просто ничто, это все. Оно содержит в себе все возможности. Оно обладает бесконечным потенциалом. Оно еще не проявлено, но содержит все.
Дождь, град, снег и лед –
такие разные,
Но, попав на землю,
Они становятся водой одного
Потока, текущего по долине.
Так же и мы все растворяемся в природе, когда возвращаемся к истоку. Вначале природа и в конце природа, так зачем суетиться посередине? Зачем так беспокоиться, тревожиться, стремиться к разным целям – зачем доводить себя до такого отчаяния?
Из «ничто» в «ничто» – вот и все путешествие.
В буддизме есть аллегория для выражения этого. Будда говорил: «Холодной ночью, холодной темной зимней ночью во дворец через окно залетает птица, она порхает по залу некоторое время – в зале уютно, светло, тепло, это царский дворец – и затем снова вылетает из комнаты через другое окно». Будда говорит, что таков и сон жизни – мгновение тепла, уюта, дворцовой роскоши и снова погружение в «ничто».
Мы приходим из «ничто» и в «ничто» уходим – а посередине мимолетный сон. Зачем к нему так привязываться? Зачем так зацикливаться на нем? Понимая, что мы приходим из «ничто» и уходим в «ничто», посередине мы тоже можем быть «ничто». Это и есть природа Будды. Просто быть ничем… ничем особенным, ничем необычным.
Вот почему монах дзен – это самый обычный в мире человек. Он рубит дрова, носит воду из колодца и при этом говорит: «Как чудесно! Как изумительно!» Он продолжает заниматься простыми житейскими делами. В этом красота дзен. Но люди всегда ищут чего‑то необычного.
На днях я читал лекцию У. Г. Кришнамурти. Он говорит, что ездил встречаться с Рамана Махарши. Тот не произвел на него впечатления, так как резал овощи. Да, Рамана Махарши такой человек, самый обычный человек. Резал овощи! У. Г. Кришнамурти, наверное, ожидал увидеть какого‑то необычного человека, восседающего на золотом троне или что‑то в этом роде. А Рамана Махарши просто сидел на полу и резал овощи для кухни! У. Г. Кришнамурти был сильно разочарован.
Затем на другой день он пришел и увидел, как Рамана Махарши читает анекдоты. Тот совсем упал в его глазах! Этот человек ничего не знает. Он обычный человек. У. Г. Кришнамурти покинул ашрам, решив, что ему там делать нечего. Но я хочу сказать вам, что этот человек, Рамана Махарши – один из величайших будд, когда‑либо рождавшихся в этом мире. Таким было проявление его природы Будды.
У. Г. Кришнамурти, наверное, искал притворщика. Он не смог увидеть красоту и благость обычности этого человека. И тот же самый У. Г. Кришнамурти жил семь лет со Свами Шиванандой из Ришикеша – а этот парень просто глупец – и занимался с ним йогой. Через семь лет он понял, что все это ерунда, но только через семь лет, у него ушло семь лет на то, чтобы понять это. Это просто показывает, что он тоже безнадежно глуп. Семь лет, чтобы понять, что Шивананда пустышка. Семи секунд более чем достаточно! А с Раманой Махарши ему хватило семи секунд, чтобы сделать свой вывод, потому что он увидел, как тот режет овощи, читает анекдоты и рассматривает картинки. Именно так работает обычный, эгоистический ум.
Эго всегда ищет чего‑то большего, оно ищет еще большее эго.
А у настоящего мудреца нет эго, он обыкновенный человек. Он совершенно обыкновенный – и в этом его необыкновенность!
Если будешь искать
Путь Будды всю ночь,
То войдешь
В свой собственный ум.
Обыкновенный ум интересуется внешним. Внешнее интригует, удивляет, кажется достойным исследования. И мы исследуем его ради денег, ради престижа, ради чего‑то еще, а затем в один прекрасный день, когда мы порываем с так называемыми мирскими заботами, мы начинаем искать мастера, Будду, Христа – но все равно снаружи! Мы начинаем искать путь, но опять снаружи. А Будду нельзя найти снаружи. Путь нельзя найти снаружи.
Искать снаружи – значит все дальше и дальше удаляться от пути, потому что путь находится внутри, Будда живет внутри.
Если будешь искать
Путь Будды всю ночь,
Вы можете искать всю ночь, всю эту темную ночь – миллионы жизней, и не найдете ничего, кроме этой истины. Если вы наткнетесь на нее, считайте, что вам повезло.
То войдешь
В свой собственный ум.
Если после всех разочарований вам удастся понять, что снаружи найти ничего невозможно, и, увидев и осознав это, вы повернете внутрь, тогда ваш собственный ум станет всем, тогда вы все найдете внутри себя:
То войдешь
В свой собственный ум.
Постепенно, все больше и больше углубляясь в свой ум, вы проникнете от ума к не‑уму. Внешний слой – это ум, внутреннее содержание – не‑ум. Внешний слой – эго, внутреннее содержание – не‑эго. Если вы войдете внутрь, вначале вы встретите ум, мысли, желания, фантазии, воспоминания, грезы и тому подобное. Но если вы продолжите углубляться, то вскоре вы достигнете пространства тишины и безмыслия. И вы будете все ближе и ближе подходить к сокровенной сути вашего существа, которая вне времени и пространства.
И как только вы окажетесь в том месте, где нет ни времени, ни пространства, вы достигли. Но это достижение есть возвращение к своей собственной естественной сущности. Вы достигли не чего‑то нового, вы достигли того, что уже было вам дано и всегда было вашим.
Когда тебя спросят:
«Где твоя отчизна?
Где твоя родина?» –
Отвечай: «Я человек
Изначального Бездействия».
Там – Истинный Человек.
Когда вы достигнете этого момента, вы поймете, что не нужно ничего делать – все происходит само собой. И никогда не нужно было ничего делать. Все происходило само собой. Вы напрасно беспокоились. Вы тянули это бремя, потому что были невежественными. Все и так происходило само.
В мире все устроено так гармонично, красиво, совершенно, но из‑за того, что мы считаем себя отдельными от него, возникает проблема: «Как нам жить?» Если вы знаете, что вы часть мира, беспокоиться не о чем. Этот космос, этот бесконечный космос, отлажен превосходно – в нем можно жить, не зная забот. Но существует обособленность.
Вы убеждены, что вы отделены от космоса. Если же войти глубоко внутрь, эта обособленность исчезает.
Вот что я имею в виду, когда говорю: «Возникает не‑эго». Эго означает обособленность. Эго означает: «Я существую отдельно от целого». Эго означает, что часть объявляет себя независимым целым. Эго означает, что часть заявляет: «У меня есть мой собственный центр, и я должна отстаивать себя и бороться за свою жизнь. Если я не буду себя отстаивать, кто будет меня защищать? Если я не буду бороться за свою жизнь, меня убьют».
Чувство опасности возникает из‑за эго. Когда эго исчезает, наступает полная безопасность. В сущности, тогда нет ни опасности, ни безопасности, всякая двойственность исчезает. Жить в этом – значит быть в нирване, значит быть просветленным.
Когда тебя спросят:
«Где твоя отчизна?
Где твоя родина?» –
Отвечай: «Я человек
Изначального Бездействия».
Там – Истинный Человек.
Это не значит, что вы не будете ничего делать. Например, я сейчас говорю – это действие. И, тем не менее, я говорю вам: «Я этого не делаю, потому что в этом нет делателя». Говорение происходит так же, как цветут деревья, или как поют птицы, или как на деревьях появляются новые листья. Когда я вижу вас, вижу ваши вопросы, ко мне приходят новые ответы. А в остальное время мой ум пуст. Это отклик: вы зовете меня – и я откликаюсь.
То, что я вам говорю, – это то, что вы во мне вызвали. Нет никого, кто это говорит. Никого нет… Когда я иду, никто не идет. Когда я ем, никто не ест. Еда, ходьба, говорение, слушание происходят сами по себе, за ними никого нет. Есть только чистое «ничто», зеркальная пустота. Деятельность не исчезает, исчезает деятель.
Будда исчез, когда ему было сорок лет. И, тем не менее, он прожил до восьмидесяти двух лет – он прожил еще сорок два года. И он очень многое сделал, но при этом не было делателя, все происходило естественно. «Естественное» – это то, что происходит само собой.
Вот почему люди дзен говорят: «Когда голоден, ешь, а когда устал, спи».
Великий мастер умер, и его главный ученик, сам известный на всю страну просветленный, начал плакать. Собралось много людей, и они были поражены, так как думали, что этот человек просветленный. В действительности, именно благодаря ему старый мастер стал знаменитым, иначе он остался бы безвестным. Мастер был очень молчаливым, скупым на слова человеком. Он обрел известность только благодаря этому ученику, который обладал харизмой и магнетизмом.
И теперь этот ученик плачет? Людям казалось, что это неправильно. Они сказали ему: «Не плачь, пожалуйста – что подумают люди? Столько людей приходит попрощаться с мастером, и если они увидят тебя, просветленного человека, плачущим, на них это произведет очень плохое впечатление».
Но просветленный ученик ответил: «Но что я могу поделать? Слезы льются, а меня больше нет, чтобы их остановить. Когда возникает смех, я смеюсь. А когда появляются слезы, я плачу! Что происходит, то происходит. Меня нет, чтобы предотвращать, и меня нет, чтобы создавать, – делателя больше нет».
В этом состоянии, в этом естественном состоянии, в этом совершенно обыкновенном состоянии – Рамана Махарши, режущий овощи, или плачущий человек дзен, или смеющийся Бодхидхарма – в этом состоянии никого нет! Понаблюдайте… вы тоже иногда делаете такие вещи, в которых вас нет, и только тогда вы испытываете блаженство.
Разве вы не замечали в своей жизни моменты, когда вас нет? Утро, восходит солнце, прохладно, поют птицы… и вдруг вы теряете себя, вас настолько захватывает восходящее солнце, прекрасное утро, что на мгновение вы забываете, что вы есть. И тут же возникает красота.
Красота возникает не из‑за восхода солнца, поскольку многие идут по той же дороге и даже не смотрят на восход. Она возникает в вас, потому что вас нет.
Иногда вы исчезаете, занимаясь любовью. Когда вы исчезаете, возникает оргазм, удивительная красота, огромная радость, бесконечное блаженство, экстаз – но только тогда, когда вы исчезаете. Когда вы желаете оргазма, тогда нет никакой красоты, никакой благодати, потому что есть вы со своим непрестанным желанием. Как может случиться оргазм, если вы есть? Оргазм есть, когда вас нет. Экстаз есть, когда вас нет. Красота есть, когда вас нет. Бог есть, когда вас нет. Любовь есть, когда вас нет.
Но эти мгновения бывают у всех, потому что это естественное явление. Его можно избегать, но не всегда. Иногда это происходит само собой. Засмеялся ребенок, и в вас вдруг что‑то открылось. Или вы сидите в своей комнате, ничего не делаете, и вдруг с вашей головы словно спадает какой‑то груз – и вот оно!
Да, я говорю «оно»: вот оно – благословение.
И это изначальная бездеятельность. Иккью говорит: «Пусть это будет вашей родиной. Это то, чему вы в действительности принадлежите, то, откуда вы родом, то, в чем вы должны раствориться и быть».
Там – Истинный Человек.
Один взгляд на него,
И мы влюблены.
Удивительно красивая сутра. «Там – Истинный Человек» – это изначальная бездеятельность, делание без делателя, бытие без пребывания. Действие происходит, но оно естественно – оно происходит, а не делается. Этот поток, эта спонтанность, эта чуткость, это единство со всем, с целым и есть то, что Иккью называет подлинным человеком, или истинным человеком.
Вы ненастоящие – такие, какие вы есть, вы ненастоящие. Позвольте мне напомнить вам. Человек может жить двумя способами – настоящим и ненастоящим, естественным и искусственным. Все стали ненастоящими. Чтобы быть ненастоящим, требуются огромные усилия, поэтому жизнь в ненастоящем мире мучительна. Очень трудно оставаться ненастоящим. Это постоянная работа, поскольку приходится идти против природы. Это то же самое, что плыть против течения – то есть толкать реку, своими крошечными ручонками толкать гигантскую реку. Вы чувствуете усталость, вы изнурены, измотаны, у вас нет больше сил. И рано или поздно вы почувствуете себя побежденными – река овладеет вами, и течение вас унесет.
Быть настоящим – значит следовать за рекой, плыть по течению, позволять потоку течь сквозь вас.
Там – Истинный Человек.
Как только вы увидите облик Истинного Человека в себе… а он всегда там, ждет, чтобы вы о нем вспомнили.
Там – Истинный Человек.
Один взгляд на него,
И мы влюблены.
«Один взгляд на него…» – и внезапно вся ненависть, весь гнев, вся агрессия, все насилие исчезают. «Один взгляд» на «Истинного Человека…» – человека вашей реальности, вашей подлинности, вашего естества… «И мы влюблены». Более того, мы – сама любовь. И тогда жизнь окрашивается в новый цвет, обретает новый аромат, новый вкус. Этот вкус называется любовью.
Будда сказал, что, когда человек достигает внутреннего понимания, есть только один признак, по которому об этом можно узнать со стороны, – это любовь.
Я хотел бы сказать У. Г. Кришнамурти: «Ты должен был посмотреть в глаза Раманы Махарши». Он посмотрел только на руки, которые резали овощи. Ему следовало бы посмотреть в глаза – с какой любовью он резал эти овощи. Ему следовало бы посмотреть в его глаза, чтобы увидеть, что он был самой любовью. Он был Истинным Человеком.
Есть только один признак – любовь. Но чтобы понять любовь, нужно быть хотя бы немного безмолвным, любящим и открытым. Если вы полны предрассудков о том, каким должен быть просветленный человек, вы ничего не поймете. У вас не должно быть предрассудков.
Просто посмотрите в глаза Истинного Человека, и внезапно в вашем сердце тоже что‑то всколыхнется. Из глаз польются слезы, ваша энергия начнет доставлять вам огромное наслаждение, ваше сердце забьется с новой силой. Ваша душа расправит крылья.
Один взгляд на него,
И мы влюблены.
Один‑единственный взгляд преобразит всю вашу жизнь. Как только вы заглянете в свою сокровенную сущность, вы больше никогда не будете такими, как раньше. Вся ваша жизнь превратится в любовь. Вы будет жить любовью, вы будете самой любовью.
Но это не та любовь, которую вы знаете. То, что вы знаете, – ничто иное, как похоть, маскирующаяся под любовь. То, что вы знаете, – это нечто вроде эксплуатации, взаимной эксплуатации двоих людей, не способных жить в одиночестве. Они эксплуатируют друг друга и помогают друг другу быть вместе. Истинная любовь возникает лишь тогда, когда вы заглянули в Истинного Человека, когда вы встретились с Истинным Человеком. Тогда любовь – это состояние бытия, а не отношения. Тогда вы даете, потому что вы не можете делать ничего иного. Тогда вы делитесь, но не потому, что вы решили делиться, а потому что это происходит само собой. Тогда вы расцветаете любовью. Тогда распускается прекрасный лотос и источает аромат.
Будда сказал два слова: праджня и каруна. Праджня значит самадхи, мудрость, просветление, каруна означает любовь, сострадание. Это два аспекта одного феномена – встречи с Истинным Человеком.
Посмотрите внутрь! Вы уже достаточно насмотрелись наружу. Вы уже достаточно искали вовне. Вы прожили в темной ночи очень много жизней – пора, самое время заглянуть внутрь. Вы стали очень искусственными, очень неестественными.
Позвольте мне представить вас вам самим: познакомьтесь с собой, такими, какие вы есть в действительности. И один‑единственный взгляд преобразит вас, преобразит раз и навсегда.
Я снова хотел бы повторить: эта трансформация не является чем‑то особенным – она очень проста, поскольку это встреча с вашим собственным естеством. Стучите, и вам отворят. Просите, и дано вам будет. Ищите, и найдете…
Достаточно на сегодня?
Глава 6
Космическое единство
Первый вопрос:
Ошо, ты сказал, что жизнь и существование не имеют цели, что они являются целью сами по себе. Другие мастера, например, Шри Ауробиндо, учат, что цель мира – эволюция, эволюция как постоянное достижение все более высоких уровней сознания: от царства минералов до царства растений, животных, человека, от современного человека до просветленного человека. Эти учения ошибочны? Или к бесцельности есть мост?
Шри Ауробиндо великий философ, но вовсе не мастер. Он очень умен, очень образован, очень интеллектуален, но он не просветленный мастер. Он говорит о Боге и говорит красиво, но это только разговор, абстракция. Это не осознание.
Если есть осознание, цели быть не может. Например, если целью мира является эволюция, то какова цель эволюции? Зачем нужна эволюция? Вам придется создать еще одну абстракцию, и это будет регресс, и так до бесконечности, ad infinitum.
Что бы вы ни определили в качестве цели, вопрос остается тем же. Для чего?
Если целью эволюции является осознание Бога, тогда какова цель осознания Бога? Стоит задать этот вопрос – и вы возвращаетесь к тому, с чего начали. Если просветление – цель жизни, тогда что является целью просветления? В конце концов, вы дойдете до сути: просветление не имеет цели. А если высшее не имеет цели, зачем говорить, что жизнь имеет цель и что мир имеет цель? Если высшее бесцельно, то своей бесцельностью оно пронизывает все.
Ориентация на цель исходит от эго. Эго не может смириться с тем, что нет никакой цели. Эго не может принять того, что нет иерархии. Эго не может принять того, что минералы, деревья, животные, человек и просветленные люди, все существуют в великом единстве – без градации. Вам хочется быть выше, вам хочется быть кем‑то особенным – вы человек, а не минерал. Но что такого великого в том, чтобы быть человеком? Что такого великого в том, чтобы быть животным? Что такого великого в том, чтобы быть просветленным человеком? Зачем создавать иерархию?
Ведь в конечном итоге она рушится – ибо Бог не имеет цели, а Бог есть все.
Те люди, которые переживают Бога – не только думают о Боге, но переживают его, – скажут, что Бог есть ничто иное, как космическое единство всего. Минералы существуют там же, где и человек, – только по‑своему, в другой форме. Деревья существуют там же, где и просветленные люди, только по‑своему, в своей собственной форме. Никто не выше и не ниже. Эго не может с этим согласиться, потому что если никто не выше и никто не ниже, то эго вообще не может существовать. Оно может существовать лишь посредством сравнения. Оно должно ставить кого‑то ниже и кого‑то выше. Оно может существовать только между двумя этими иллюзиями. Ему нужно ставить кого‑то ниже, чтобы почувствовать: «Хорошо, значит, я особенное». И ему нужно ставить кого‑то выше, чтобы продолжать стремиться, продолжать достигать, продолжать взбираться по лестнице.
Но если высшее не имеет цели… какова цель просветления? У Будды нет цели. Только подумайте: у Будды нет цели, а у вас есть, у Бога нет цели, а у вас есть. Если Бог бесцелен, то и вы бесцельны, потому что вы неотделимы от Бога. Кто обитает в деревьях? Кто проявляется в деревьях как деревья? Кто скрывается в камнях? Кто поет в птицах? Кто говорит во мне, и кто слушает в вас? Единое. Говорящий и слушающий – это одно целое, познающий и познаваемое – одно целое, любящий и любимый – одно целое.