— А мне стоит быть в курсе? — положив гантели на место и глядя на нас обеих, интересуется Амелия.
Помотав головой, я наблюдаю, как она подходит к стойке для приседаний со штангой.
А облокотившаяся на перекладину Дэрил не сводит, в свою очередь, глаз с меня.
— Иви мастер отрицания. Пытается убедить меня, будто ненавидит Картера.
— О-о-о. А мне нравится Картер, — говорит Амелия и наклоняется к штанге. — Он заходил подписать документы для налоговой. Наши девочки не сразу захотели его отпускать. Этот парень очень обаятельный.
— Но ты же понимаешь, что он теперь мой заклятый враг? — спрашиваю я.
Закончив приседания, Амелия подводит к стойке меня и, встав за спиной, кладет штангу мне на плечи.
— «Заклятый враг»? Ты смешная.
— Ты тоже под действием его шарма?
Она улыбается.
— Молчи и приседай, — говорит она, а потом добавляет: — О, ни за что не поверите, с кем недавно подписал контракт Брэд.
Установив штангу на место, я встречаюсь с ней взглядом в зеркале.
— Если ты сейчас скажешь, что с Гейбом Вестесом, я закричу.
— Все верно. С тем самым Гейбом, про которого ты говорила во время ланча за день до объявления о слиянии. Уж не знаю, кто и что делал, но у меня есть предчувствие, что Брэд занимается грязными делишками.
— Так и знала, что что-то тут не так. Брэд называл Гейба бездарем, еще когда я работала на Альтермана. Так что их внезапная дружба имеет под собой какую-то подоплеку, — отойдя на шаг, я поворачиваюсь лицом к ним обеим. — Скорее всего, Брэд давно знал о слиянии — и если знал, кт о из агентов «СТМ» получит пинка под зад, заблаговременно наладил отношения с Гейбом снова.
— Еще один хитрый ход, — вторит Амелия.
— Как думаешь, зачем он снял с Кайли организацию корпоратива? —сев рядом с нами на скамью, спрашивает Дэрил.
Какое-то время Амелия размышляет.
— Может, она нужна ему для других дел, — ухмыляется она. — Может, у них роман?
Не желая себе это представлять, я содрогаюсь.
— Думаю, у Кайли хватит мозгов не ввязываться в это.
Вот видишь, Картер? Я не думаю о ней худшее.
— И вкус у нее получше, — Амелия смотрит на часы. — У меня встреча по поводу расходов на персонал, на которую нельзя опаздывать.
Умная женщина после тренировки возьмет себе на завтрак что-нибудь полезное. Белковый омлет, например. Или что-нибудь цельнозерновое. Хотя бы смузи.
Видимо, я не умная женщина. Поэтому направляюсь прямо к киоску с пончиками и беру три штуки и большой латте. Но зато остатки не потерянного еще интеллекта подсказали мне оставить два пончика у себя в кабинете, а один взять на командное совещание за завтраком в восемь утра, проходящее в конференц-зале.
Так, проверим. Кофе: есть. Сахар и прочие углеводы: есть.
Готовность сметать всех на своем пути: в процессе установки.
Вот только эта готовность резко сходит на нет, когда я вхожу и вижу, что Картер уже на месте. А я надеялась, что у меня будет несколько минут на моральную подготовку. Он поднимает голову, опускает, а потом смотрит снова, после чего улыбается, что больше похоже на насмешку, и утыкается в свой телефон.
После вчерашнего я не знаю, как себя вести в его присутствии. Сердце грохочет, женские прелести в состоянии повышенной боевой готовности, а свободная рука сжимается в кулак. Ситуация не из простых. К тому же, я внезапно осознаю, что притащила на совещание пончик, в то время как перед Картером стоит лишь бутылка минеральной воды. Он будет завтракать минералкой! Ненавижу его.
Два стула по обе стороны от него пустые, но я их игнорирую и демонстративно сажусь у другого конца стола. Линия фронта очерчена.
Над головой тихо гудят лампы. А ручка Картера издает царапающий звук по странице его блокнота, когда он перестает таращиться в телефон и что-то быстро записывает. Готова поспорить на крупную сумму, что он всего лишь записывает буквы алфавита, или же строит мошеннические планы на ближайшие месяцы.
Конференц-зал постепенно заполняется сотрудниками. Встречи за завтраком самые ужасные; никого не тянет провести с утра пораньше целый час в обществе Брэда.
Мы оборачиваемся на звук голоса нашего босса и видим, как Кайли бежит за ним на десятисантиметровых шпильках, с трудом поспевая. Едва бросив на меня взгляд, Брэд молча смахивает мой лежащий на столе пончик прямо в корзину для бумаг.
— Чт… — сдавленно выдаю я.
— Поехали, Иви, — выдвинув себе стул, говорит он. Подняв голову и увидев ужас на моем лице, он спрашивает: — Что? Ты в депрессии? Уж поверь, тебе это совершенно не нужно.
Я не знаю, что на такое отвечать. Внутри нарастает ураган, и я чувствую, как краснеют мои щеки.
— Вот только это был мой завтрак.
Брэд ничего не отвечает — просто сидит и тихо инструктирует Кайли включить ноутбук. Кажется, я слышу, как Роуз тихо бормочет что-то про сукиного сына, но в остальном вокруг меня все ошарашенно молчат.
— Мы заказали еду, — пищит Кайли. — Так что… можешь что-нибудь выбрать для себя. Например, фрукты или органические батончики.
Но я не хочу ни фрукты, ни органические батончики — я хочу свой чертов пончик, который принесла с собой!
Нет, я хочу другого: плеснуть своим кофе прямо в лицо этому мистеру Конгениальность.
Ни та, ни другая опция мне не доступна.
Опустив взгляд, чтобы собраться с силами, я замечаю, что две верхних пуговицы моей блузки расстегнуты, и из-под нее виднеется розовый бюстгальтер. Охнув, быстро их застегиваю.
Я точно знаю, что это произошло не прямо сейчас. С расстегнутой блузкой я уже вошла в конференц-зал, потому что задним числом припоминаю холодок на коже груди. Картер же сидит прямо напротив меня, а сначала мы были тут единственные. Это объясняет хитрую улыбочку и то, что он дважды посмотрел на меня. А так же то, что позже я его убью.
Мой пульс барабанит в ушах. Я так пристально смотрю на лицо Картера, повернутое ко мне в профиль, что надеюсь, у него скулы заболят.
Женщина из кейтерингового сервиса толкает впереди себя столик с фруктами и обезжиренными и безвкусными маффинами из отрубей, в то время как я мечтаю о своем прекрасном пончике — интересно, как это будет выглядеть, если я залезу в корзину для бумаг и, отряхнув его, с удовольствием слопаю? Я настолько голодна, что идея так и манит. Вместо этого мне приходится распрощаться с возможностью наесться сахара и вкусных углеводов, поскольку, судя по всему, все мы будем подвергнуты пытке завтрака для пятидесятилетнего мужчины. Просто замечательно.
Конечно же, все вежливо ждут Брэда и не подходят к столику. А тот и не торопится.
Мой желудок пожирает себя, словно изголодавшийся волк, так что… к черту.
Я встаю, подхожу к столику и, не обратив внимания на маффины, кладу себе на маленькую бумажную тарелочку горку ягод. Вернувшись на свое место, замечаю, как Брэд смотрит на меня, будто я нарушила незыблемое правило. Роуз улыбается, глядя на свои сложенные на столе руки. У нас с ней не всегда совпадает чувство юмора, но я знаю, что если сейчас встречусь с ней взглядом, она не сможет сдержаться и засмеется в голос.
— Давайте начнем, — говорит Брэд и, похлопав рукой по лежащим перед ним документам, откидывается в кресле, после чего смотрит на Роуз. — Как все прошло в понедельник с Томом?
— Хорошо, — отвечает она. — Контракт с Paramount подписан. Все по плану.
Брэд довольно кивает.
— Картер, что со съемкой для Vanity Fair?
Он мельком смотрит на меня.
— Все готово.
— Напомни, кто фотограф?
Помедлив, Картер делает вид, будто для этого ему нужно взглянуть на свои записи.
— М-м, Джона. Джона Аарон.
— Однофамилец? — явно думая о своем, спрашивает Брэд.
— Нет. Мой брат.
Брэд поднимает голову и с интересом смотрит на Картера.
— Фотограф — твой брат?
Ну что ж, сейчас Картеру воздастся по заслугам. Я не перегнула тогда палку — вся эта ситуация совершенно Брэдовая. До чего же хорошо, что мне делать грязную работу не нужно — ее сейчас сделает Брэд.
Пончиковый инцидент забыт и прощен, я устраиваюсь поудобнее и жалею, что в моем распоряжении ягоды, а не попкорн.
Лицо Картера медленно краснеет.
— Все верно. Мой младший брат. Уверяю, он настоящий профессионал.
Выражение лица Брэда невозможно понять, и мне кажется, я слышу, как сползают капли пота по коже Картера. За это я готова расцеловать Брэда. Или отправить ему поздравительную открытку на День Боссов.
— Возможно, ты видел кое-какие его работы в Rolling Stone, — продолжает Картер. — Могу предоставить список рекомендаций, если нужно.
В ответ стоит такая тишина, что можно услышать, как муха летит. Я радостно смотрю на Брэда в ожидании взрыва. Сейчас-сейчас… еще пару секунд…
Но ничего не происходит. Наоборот — Брэд расплывается в улыбке, словно Гринч, который украл Рождество, демонстрируя практически каждый свой винир.
— Вот об этом я постоянно и говорю! — шлепнув ладонью по столу, восклицает Брэд.
Сукин сын.
— Картер собирает войска и выполняет сложную подачу, — Брэд разве что не перепрыгивает через стол, чтобы дать «пять» Картеру. — Вот что я вам скажу: я не удивлен. Все, смотрите на этого парня, — он обращается ко всем присутствующим. — Вот так надо делать дела.
Я сажусь поглубже на свой стул, закипая от ярости. У нас уже был фотограф, так что не совсем понятно, что подразумевал Брэд под словами «делать дела». Картер не должен был менять фотографа у меня за спиной, и он это знает. И то, что Брэд сейчас словесно ублажил Картера, нереально бесит. Он особо выделил его среди остальных, чего еще никогда не было на подобных встречах. У агентов есть своя негласная иерархия — зависящая от размера принесенной прибыли и славы — и в этом году все указывало на меня. Но, видимо, есть и другие критерии: например, наличие пениса. А кое у кого он большой.
За столом возникает неловкая суета — мало кому понравится, когда новичка ставят им в пример, или же они согласны со мной и считают, что нанять младшего брата в качестве фотографа это не та работа, которой есть смысл гордиться — но я не хочу поднимать голову и встречаться с кем-нибудь взглядом. Успокаивающе выдохнув, я подношу стакан с кофе к губам, наслаждаясь вкусом и воображая, как он обожжет не мой язык, а колени Картера. Потом мое внимание привлекает пришедшее сообщение.
«Проследишь, чтобы Шеймус появился на фотосессии вовремя?»
Поморгав несколько раз, я таращусь на экран телефона. Брэд уже закончил дрочить на Картера, и сейчас слышен только гнусавый голос Эштона.
«Ты случайно номером не ошибся?»
«Это Ивлин Эбби?»
«Зачем мне говорить про собственного клиента?»
«Просто хотел напомнить».
«В следующий раз свяжись с Джесс и передай ей необходимую информацию».
Сидя недалеко от меня, он фыркает и издает тихий идиотский смешок, после чего кладет телефон на стол.
Злая, как черт, я отправляю ему еще одно смс.
«Мог бы и предупредить, что у меня блузка расстегнулась».
«Сидел же напротив меня».
«Как можно было не заметить?»
«Как-то так, не заметил;-)».
Мать вашу. Картер что, показал мне фак при помощи смайла? Смайло-фак?
Сердце колотится так сильно, что я едва слышу слова Эштона. Наверное, внешне я сейчас похожа на тяжело дышащего борца, но в мыслях только одно: до чего же я сейчас ненавижу Картера.
Я не совсем уверена, что это чувство мне знакомо, поскольку раньше никогда его не испытывала… но предполагаю, что это ничем не сдерживаемая ярость.
И кажется, мой мозг только что объявил войну Картеру Аарону.
***
Придя к себе в кабинет, я набрасываюсь на два пончика, словно голодный зверь. Кофе и ягоды кончились, и они сейчас составляют весь мой мир.
Но поскольку вселенная — это кошка, а я — клубок шерсти, в кабинет входит Картер, и аккурат в момент, когда я за раз запихнула в рот половину пончика.
— Эй, Злючка, — не отрывая взгляда от телефона, говорит он. — Джоне нужно начать в одиннадцать. Это возможно? — он смотрит на меня и вздрагивает от моего вида с набитыми щеками. — Я… пожалуй, не стану торопить тебя с ответом.
А потом просто стоит и наблюдает, подняв брови и явно забавляясь, как я, прикрыв рот ладонью, жую. Когда процесс никак не хочет завершаться, он с насмешливой полуулыбкой добавляет:
— Ты, наверное, страшно проголодалась.
Проглотив, я отвечаю:
— Ты же видел, как Брэд выбросил мой завтрак в мусорку.
Картер оглядывает рассыпанную сахарную пудру на моем столе.
— Хорошо, что у тебя было еще.
Подойдя к двери, я красноречивым жестом показываю в сторону Джесс, работающей за компьютером.
Картер тоже подходит и выглядывает за дверь.
— И что?
— Это моя ассистент Джесс. Насчет расписания свяжись с ней.
Он снова выглядывает в коридор и с чарующей улыбкой приветственно машет ей рукой.
— Как дела у кошки твоей мамы?
— Хорошо, — радуется она. — Первые ночи были тяжелыми, но швы скоро снимут. Спасибо, что спросил! — у нее взгляд зачарованного светом фар оленя. Да что за нафиг!
— Ну так что, сможем? — спрашивает он.
Повернув голову, я вижу, что Картер смотрит на меня. И стоит чересчур близко. Лучшей возможности дать ему по яйцам у меня не будет. Угол просто идеальный.
Расправив плечи, я отступаю на шаг.
— Что сможем?
— Начать фотосет в одиннадцать вместо полудня, — медленно говорит он, словно проблема во мне и моей способности соображать, а не в том факте, что он плетущий интриги лис. — У Джоны в три какое-то «дело».
Настаивать, чтобы он решал вопросы через Джесс стало трудно, поскольку вся моя команда поддержки сдулась.
— Господи, пристал как банный лист. Сейчас загляну в календарь, — сев за стол, я говорю: — Ценю, что благодаря тебе я с особенным усердием вовлечена в координацию сроков и времени.
Картер вздыхает.
— Все не так, Иви.
— Не так? — повернувшись к компьютеру, я дрожащими руками ввожу пароль. Надеюсь, он не заметил; дать понять Картеру, как сильно он на меня влияет, — это последнее, чего я хочу.
Он засовывает руки в карманы.
— Слушай, если Брэду не понравилась бы идея нанять Джону на съемки, то не вопрос, мы бы изменили план. Но он не против.
Картер не меньше меня понимает, что Брэд одобрил изменения по каким-то своим, не ясным нам причинам. Любому понятно, что сделанное Картером — откровенное кумовство.
— То есть чтобы оценить свое поведение, ты используешь мнение Брэда Кингмана в качестве лакмусовой бумажки?
— Мне просто нужна эта работа, — говорит он. — И вся ошибка заключалась в том, что сначала не согласовал все с тобой. Я понял. Мы можем двигаться дальше?
Какое-то время я молча смотрю на него, после чего отвечаю:
— А у меня есть выбор?
Должно быть, я выразилась достаточно ясно, потому что впервые с моего знакомства с Картером он не выдает остроумный ответ.
— Следующая неделя… В пятницу? — возвращаясь к делам, спрашиваю я. Он кивает. — В одиннадцать вполне подходит. Скажу Шеймусу приехать к половине девятого на мейкап, и тогда он не опоздает.
Глаза Картера округляются.
— Умно.
— Постарайся не выглядеть удивленным.
В ответ на это он смеется, но не поправляет меня.
Когда Картер разворачивается и собирается уходить, в кабинет вбегает Роуз и закрывает за собой дверь.
— Хочешь, чтобы я ушел, или… — спрашивает ее Картер.
— Все в порядке, можешь остаться. Мне нужно мнение вас обоих.
О, прекрасно. Время для сплетен.
Я смотрю на Картера, гадая, подвергся ли он уже нападкам Роуз или нет. Судя по его нейтральному выражению лица, он в курсе, какой она может быть нескромной. Я постоянно боюсь, что любой разговор с ней о работе превратится в сплетни и хвастовство связями. Не то чтобы я против первого и второго, просто такое должно объявляться в правильное время и правильным людям. Тактичным людям, например, кто в нужной мере сочетает в себе иронию и авторитет.
Но вместо того, чтобы рассказать красочную историю про флирт на работе, проблемы клиентов или харрасмент, Роуз выдает чрезвычайно личную информацию прямо посреди моего кабинета.
— Бонус Эштона на семь тысяч долларов больше моего.
Мои глаза округляются.
А Картер делает полшага назад, словно желая слиться с фоном.
— С чего это ты решила? — спрашиваю я. С клиентами мы обсуждаем деньги практически ежедневно, но редко рассказываем про свои доходы коллегам. И да, примерно по этой причине. Справедливостью тут никогда не пахло.
— Вчера мы обсуждали, как закончится наш год. Ну, в связи со слиянием. Головы каждого могли бы оказаться на плахе. А потом вернулись на рабочие места, и там ждало извещение о годовом бонусе. Видимо, раз уж мы до этого обсуждали деньги, ему было достаточно комфортно сказать, сколько он получил.
— Может, количество подписанных им контрактов было больше… — начинаю я, но, качая головой, Роуз меня перебивает:
— Такое же, — говорит она. — Я тебе больше скажу: мы оба почти на работали, — Роуз смотрит на Картера. — Хрень же полная, не?
— Это совершенно недопустимо, — говорю я. — Тебе нужно спросить у Брэда. Или же идти прямо в бухгалтерию и сверять цифры.
— Я не могу! — ахает Роуз.
— Тогда распрощаешься с семью штуками, — пожимаю плечами я.
— Отстой, — расстроенно ворчит она.
— Поговори с Брэдом, — мягко настаивает Картер. Наивный Картер. Можно подумать, будто Брэд не в курсе.
Роуз печально смотрит на него.
— Ему плевать.
Я раздраженно поднимаю руки перед собой.
— Честно говоря, Роуз, если ты здесь, только чтобы пожаловаться — в то время как помочь тебе я ничем не могу — хочу сказать, что на этой работе тебя должны удерживать не деньги.
Глядя в пол, она несколько раз кивает.
— Знаю. Я знаю, просто это так неприятно.
— Я тебя понимаю, милая, но тебе нужно научиться самой себя защищать. Ты сама блюститель своих интересов.
С благодарной улыбкой она разворачивается и уходит.
Картер отходит от стены.
— Ну ничего себе Иви. Жестокость из милосердия?
Я смотрю на его лицо, на большие зеленые глаза за линзами очков, гладко выбритый подбородок и взъерошенные волосы. Ему повезло, что он симпатичный, потому что сегодняшним поведением он бы друзей не нажил.
— Можешь что-нибудь добавить.
Взяв несколько секунд на раздумья, Картер пожимает плечами.
— Она вообще уверена? У меня еще ни разу не было неравенства в зарплате, — кажется, до него доходит, чт о он только что сказал. — Ну, по понятным причинам. Слышал, что такое бывает, но… — Картер морщится. — Она попала в хреновую ситуацию. Надеюсь, все разрулится.
Он что, серьезно?
— Это не какой-то там математический недочет, Картер. Такое случается каждый день. В том числе и со мной.
— Правда? Ты всегда такая властная, что мне трудно представить, как ты позволяешь кому-то присвоить принадлежащее тебе.
Подойдя еще на шаг ближе, Картер облокачивается на мой стол и изучающе смотрит на меня. Он стоит так близко, что это почти ощущается тесной дружбой. Или флиртом. Но между нами сейчас нет ни того, ни другого.
— В этом бизнесе с женщинами такое происходит сплошь и рядом, — тихо говорю я. — Ты просто не видишь. Потому что к тебе это не имеет никакого отношения.
— А должно.
Я киваю.
— Согласна.
— Так что же нам теперь, по-твоему, делать?
Для меня не остается незамеченным его быстрый взгляд на мои губы, и вопрос внезапно звучит не про неравенство в зарплатах.
— Не знаю, — шепотом отвечаю я.
Но чувствую, что поцелуй с Картером подтолкнет нас обоих к верному пути.
Оглядев мое лицо, он взглядом спускается ниже, наклоняется и…
На протяжении двух… трех… четырех безумных секунд мне кажется, что он меня сейчас поцелует.
— Твою блузку сегодня так и тянет расстегнуться, — кивнув, шепчет он.
Вздрогнув, смотрю вниз, и да, снова две расстегнутые пуговицы, которые открыли нам обоим прекрасный вид на мое декольте.
— Ой, — подняв на него взгляд, я чувствую, как горят мои щеки.
Я улыбаюсь ему, а он, вместо того чтобы наклониться ниже и поцеловать, отодвигается и с нечитаемым выражением лица выходит из моего кабинета.
— глава четырнадцатая —
Картер
«ЧУТЬ БЫЛО НЕ ПОПАЛ».
«Если ты не про то, как чуть не грабанул банк, тогда мне не интересно».
«МК, в офисе я чуть не нырнул лицом в декольте Иви».
«Так, ладно. Вот это уже другое дело».
«Она такая сорви-голова и при этом прямолинейная».
«Это сексуально и пугает одновременно. И пуговицы у нее так и норовят расстегнуться».
«А потом я пришел к ней и… невозможно вот так взять и захотеть уйти без поцелуя».
«Чувак, ты попал».
«Просто не забывай напоминать мне, что она Люцифер в юбке».
«Ну… Да нет же».
«Она хороший человек».
«Кажется, она хотела меня поцеловать».
«Или укусить».
«В хорошем смысле».
«В плохом».
«Эй, ты вообще на чьей стороне?»
«На той, где вы поженитесь, она родит ребенка, который изрисует тебе всю простыню зубной пастой».
«Мудак».
«Пока».
— глава пятнадцатая —
Иви
До этого я думала, что злюсь на Картера, но теперь ощущаю себя еще и униженной. В последние два дня я потратила слишком много времени, прокручивая в голове момент, когда он наклонился ко мне и смотрел не как на врага. И каждый раз едва не таяла.
Когда речь заходит о неудавшихся романах, всегда есть место сожалениям и воспоминаниям о плохом и хорошем. Еще возможны неловкие случайные встречи, ведь даже такой город, как Лос-Анджелес, в подобные моменты кажется очень маленьким. Но неудавшийся роман предстает совершенно в ином свете, в случае если вы оба работаете в одном офисе. Вы будете видеться с ним в коридоре и на совещаниях и вам обоим придется согласовывать детали организации предстоящего корпоратива…
Я вхожу в еще пустую комнатку для совещаний и сажусь на диван в дальнем углу у окна. Благодаря такому преимуществу я издалека увижу направляющегося сюда Картера — не самый худший вид на свете, кстати — и сопровождающего организатора из «Корпоративных Развлечений».
Она собранная, вежливая и почти безликая, а Картер — потому что он настоящий дьявол — просто источает секс. Руки в карманах; походка уверенная и с ленцой; кривоватая улыбка. Интересно, я это особенно ясно замечаю, потому что теперь он мне недоступен? Наверное. Или же Картер всегда таким был? На нем идеально сидящие на бедрах темные брюки. Я готова поклясться, что вижу контуры его члена. На нем сегодня рубашка в еле заметную бело-голубую клетку, и сидит она на нем, словно влитая, — до того хорошо. А когда Картер широко улыбается в ответ на что-то, сказанное организатором, озаряется все его лицо, и он снова выглядит милым.
Мне конец. Я вполне отдаю себе в это отчет. И мрачно смотрю на следующие несколько лет своей работы здесь (или где-нибудь еще), когда у меня не будет ни возможности, ни сил покончить с этим миксом из влечения и ненависти к Картеру Аарону. Хуже может быть только увидеть, как он найдет себе кого-нибудь еще. Одним словом, страданий не избежать.
Когда они входят, я встаю, дрожащими руками разглаживаю на бедрах юбку и пожимаю руку женщине — Либби Трумэн — которая, кажется, уже очарована этим сатанинским прихвостнем с отвратительно симпатичным личиком. Держа его под руку, она с восторгом говорит, какие смешные истории он рассказывал по дороге сюда.
По дороге сюда, угу. Тут идти максимум полминуты. Чистый восторг, ага.
Мы садимся и в двух словах проговариваем, что нам нужно, — честно говоря, не понимаю, почему бы не обговорить это по телефону. Нам нужен организатор для развлечения группы примерно в пятьдесят человек в течение двух дней. И нам нужны игры, которые:
А) не вызовут отвращения;
Б) не спровоцируют нашу жуткую жажду соперничества.
Еще нам нужна выпивка. Вот и все. Просто.
Но это не первый раз, когда люди хотят попасть в офис «П&Д» на личную встречу. По этой же причине Либби время от времени поглядывает во внутреннее окно: надеется увидеть кого-нибудь из знаменитостей.
К сожалению для нее, на глаза ей попадается только Джастин, который заглядывает к нам каждые пять минут.
— Пришел Джетт Пэйн и ждет нас наверху. Еще Кайли просила передать, что Keurig [капсульный кофе и одноименная кофеварка — прим. перев.] пришло слишком много, и одну-две коробки ты можешь забрать к себе домой.
Картер улыбается и встает.
— Спасибо, Джастин.
А у меня падает челюсть.
— Ты сделал двойной заказ? — спрашиваю я, нацепив улыбочку, гласящую «Да пошел ты».
— Получается, что да. Прошу прощения, — говорит он, будто это вышло совершенно случайно, и он всего лишь не заглянул в календарь, хотя обычно чрезвычайно дотошен. Картер наклоняется пожать Либби руку. — Приятно познакомиться, Либби. Остальное тебе расскажет Иви. И убедись, что она подтвердила твою парковку. Жду с нетерпением результатов вашего совместного планирования!
— Будет здорово! — восклицает слегка запыхавшаяся Либби.
***
Где-то через час я сворачиваю — все еще злая — встречу с Либби и иду в свой кабинет, чтобы уточнить расписание на остаток дня.
У меня есть сорок пять минут, чтобы через весь город попасть на встречу с Сарой Хилл и ее парикмахером. Благодаря нам Сара только что получила роль в адаптации подросткового романа-бестселлера, и студия настаивает, чтобы ее волосы были нужного синего оттенка. А в ее контракте есть оговорка, что для контроля качества ее агент или продюсер должен всегда присутствовать на подобных встречах. По сути же это означает четырехчасовое пребывание в салоне и готовность оценить различия между пятнадцатью оттенками синего.
Идя мимо кабинета Картера, я резко останавливаюсь, когда вижу, что у него на столе уже стоят две коробки с капсулами.
В моем подростковом возрасте папа был особенно строг — в противоположность семье Дэрил, где ей было разрешено гулять, с кем и где хочется. До шестнадцати лет мне запрещалось ходить на свидания, но и потом были жесткие правила. Ходить на свидания было можно, но постоянного парня быть не могло, то есть с одним и тем же — нельзя. Думаю, смысл был в том, что к малознакомому парню я вряд ли отнесусь серьезно, а серьезные отношения ведут к сексу. Родительский план увенчался успехом: к моменту окончания школы секса у меня ни разу не было. Дело к нему даже не приближалось ни разу.
А потом я познакомилась с Каем Пайала. Мне удалось скрыться с ним с глаз моих родителей. На вечеринке после игры на встрече выпускников мы оказались с ним в спальне. Где-то в другой комнате играл Сантана, его гитарные риффы соблазняли и побуждали действовать, и… я захотела заняться сексом с Каем. Все должно было вот-вот свершиться — его брюки были спущены до колен, он проверял срок годности презерватива, что носил с собой в кошельке со времен второго курса — одним словом, я была на распутье. Вариант первый: продолжать, и пути назад уже не будет. Вариант второй: одернуть задравшуюся почти до подмышек юбку, и моя невинность останется со мной еще на один день.
Нет смысла уточнять, что моя девственность покинула меня навсегда.
Вышагивая взад-вперед у кабинета Картера и поглядывая на эти чертовы капсулы у него на столе, я ощущаю ровно ту же смесь восторга и страха. Если последую сформировавшемуся в голове плану, я больше не буду невинной.
И вот так, пять минут спустя капсулы из одной коробки перекочевали в другую. И вплоть до моего отъезда в салон меня никто не застукал.
Отличный вкус… и никакого кофеина!
***
Пятница может войти в историю как лучший день в моей жизни, потому что Картер Аарон совершенно не мог сосредоточиться на работе.
Это как наблюдать за хромым львом: часто такое не увидишь, поэтому отвести взгляд невозможно. Картер и вправду не может функционировать без кофе. Например, он вошел в женский туалет и несколько минут таращился на стену, ужасаясь пропаже писсуаров, до тех пор пока из кабинки не вышла Джесс и не вытолкала его в нужном направлении. Во время конференц-связи со Smashbox Studios он невнятно бормотал про детали фотосессии для Vanity Fair, назначенную на следующую пятницу, после чего растерянно постоял в коридоре, а, вернувшись в свой кабинет, сел за стол, на котором его снова ждал кофе без кофеина, тайком подсунутый мной.
Мне не дает покоя вопрос, действительно ли я превратилась в ужасного человека, поскольку наблюдать за всем этим было ну очень интересно. Кто бы стал устраивать такую подставу? Ну, за исключением всех занятых в этом бизнесе.