Пролог. Она пришла танцевать 11 глава




Эта жирная сволочь – мой отец?!

– Спасибо,– ответил он в тон.– Весьма польщен.

– Не стоит благодарности.– Де Фретэ заносчиво вскинул подбородок.– Джентльмены, я должен вас покинуть. Улетаю в солнечную Испанию.

– На отдых?– спросил Фой.

– Увы! Снимать очередное шоу. Двадцать восьмого я вернусь – и в кругу друзей отпраздную день рождения. Приглашаю вас присоединиться.

Фой и Скиннер синхронно кивнули. Де Фретэ откланялся.

Может, он в юности был тощим, как и я? А потом постарел и раздулся?

Скиннеру хотелось задержать де Фретэ, расспросить его о таверне «Архангел», о Сэнди Каннингам-Блайте, об американском поваре, с которым он стажировался, а главное – о Беверли. Но вино уже шумело в голове, и на первый план, отодвинув остальные желания, выступила острая жажда праздника. А что, повод у него был! К тому же расплачивался теперь Кибби.

Этот фантастический расклад, конечно, долго не продлится. Рано или поздно все вернется в норму. Значит, надо пользоваться, пока есть возможность. Сейчас ты у меня попляшешь, крыса вонючая!

Фой заграбастал бутылку бургундского и лукаво подмигнул.

– Ну что, Дэнни? Ты же у нас красного не пьешь? Скиннер ухмыльнулся и выдвинул вперед пустой бокал.

– Сегодня сделаем исключение.

В субботу утром Кен Рэдден постучал в дверь Кибби. Джойс отворила – и с тревогой посмотрела сперва на него, потом на стоящий у обочины микроавтобус, из окон которого выглядывали молодые радостные лица.

– Мистер Рэдден… Видите ли, Брайан…

Брайан Кибби появился в дверях: его глаза были налиты кровью, лицо опухло.

– Что, повеселился вчера?– спросил Кен, принюхиваясь к плывущим из дома запахам кухни и уборки.

– Да нет… я дома был… Не ходил никуда…– Сердце Кибби оборвалось при виде микроавтобуса.– Я… вирус подхватил. Мы у доктора вчера были.

Ну конечно! Поход в Гленши… Как я мог забыть?

– Да, были у доктора,– скорбно подтвердила Джойс.

– В общем… какая-то странная болезнь, простуда,– мямлил Кибби, с беспокойным отчаянием поглядывая на окна автобуса: шустрый Ангус Хетэрхил, разумеется, сидел рядом с Люси.

– Ну что ж!– энергично сказал Кен Рэдден.– Увидимся, когда поправишься.

О поправке, однако, речь пока не шла. На протяжении следующих трех недель Брайан Кибби только и делал, что болтался по разномастным больницам. Вертелась бесконечная карусель белых халатов, озабоченных лиц, мудреных анализов… Диагнозы ставились самые невообразимые: неизвестный вирус, болезнь Крона, редкая форма рака, метаболические расстройства, даже шизофрения. На самом деле медицина просто зашла в тупик.

И все-таки Кибби отказывался сдаваться. Он упорно посещал спортзал – превозмогая слабость, работал с гантелями, чтобы укрепить организм. Усилия не пропали даром: он начал заметно прибавлять в весе. Вначале это его воодушевило – прощай, ненавистная худоба!.. Увы, вскоре стало безнадежно очевидно, что масса прибывает не за счет мускулов, а за счет жира.

Кибби штудировал дневники отца не менее скрупулезно, чем это делала Джойс, хотя и не так открыто – он по-прежнему не хотел, чтобы их прочла сестра. Кэролайн тем временем пила практически ежедневно, становясь от этого замкнутой и угрюмой, под стать абсолютно трезвому брату. Болезнь, однако, сделала Кибби эгоистом: он почти не интересовался поведением сестры.

В дверь постучали; Брайан с трудом поднялся и отпер замок – только чтобы увидеть спины двух убегающих со смехом мальчишек.

Вот же хулиганы…

Он вздохнул и вернулся к прерванному чтению. Дневники Кита Кибби, помимо признаний в любви, содержали педантичные разборы прочитанных книг. Для Брайана это было открытием: он понятия не имел об отцовском увлечении литературой. Наиболее пространных отзывов удостоились «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Луиса Стивенсона. Брайан между тем ни разу не видел отца читающим что-либо, кроме вечерней газеты. Видимо, в силу неясных причин Кит Кибби не хотел посвящать семью в эту часть своей жизни.

Брайан принялся было читать упомянутые в дневниках романы, однако не смог осилить ни одного: истории казались ему сухими и мрачными, навевали головную боль. Он вернулся к любимым видеоиграм, а спортзал забросил – слишком утомительно, да и бесполезно.

Однажды вечером Брайан сидел в кресле в гостиной, сипло дыша. Они с матерью смотрели сериал «Улица Коронации». Каждый хриплый вздох сына ножом вонзался в сердце Джойс. Она покосилась на него с усталым сочувствием.

– Ты ведь не стал бы от меня скрывать, что пьешь? А, сынок?

– Конечно, не стал бы, ма!– простонал Брайан в отчаянии.– Я не пью, сколько можно повторять! Когда мне пить? Я целый день или на работе, или по больницам мотаюсь.

– Прости, сынок,– вздохнула Джойс. Ее беспокойство было объяснимо: она уже несколько раз замечала, что от дочери пахнет спиртным.– Я просто хотела… Ты всегда можешь мне довериться.

– Да, ма, я знаю,– мягко ответил Кибби. И после минутного молчания сказал: – Знаешь, эти американцы, которые к нам приходят… ну, миссионеры…

– Да, Элдэр Клинтон и Элдэр Эллен. Они из Техаса, от Новой церкви апостолов Христовых. Такие милые молодые люди!– Джойс улыбнулась.– Я им, правда, сразу заявила, что обратить меня не удастся.

– Им ведь запрещается пить, да? Ну и это… с девушками…

– Верно, они совсем не пьют! А про остальное даже речи нет… Пока не женятся, конечно,– вдохновенно сказала Джойс. Она полагала «Современную Библию» чушью, а ее авторов – еретиками и лжепророками, однако жесткий моральный кодекс последователей Новой церкви не мог не заслуживать уважения.

– Но они ведь молодые. Наверное, их одолевают… э-э… желания.

– Конечно, как и всех!– ответила Джойс.– Для этого нам и дается вера, сынок! Надо почаще ходить в церковь. Тогда будет легче бороться с соблазнами.

Брайану Кибби хотелось услышать совсем не это. Вскоре он столкнулся с новой дилеммой. Во время обеденного перерыва, сидя в кафетерии и ковыряя пресный салат, он уныло размышлял, что его все неудержимее тянет на сладкое и жирное. А живот между тем уже выплескивался через ремень.

– Не могу понять, от чего я так страшно растолстел!– воскликнул он с отчаянием.

Шеннон принялась его утешать: это временное явление, связано с возрастом, скоро пройдет… Кибби угрюмо кивал и с завистью поглядывал на стройного и подтянутого Дэнни Скиннера, с аппетитом поглощавшего обильный обед. Коварный злодей в последние дни вел себя чуть ли не дружелюбно, по крайней мере с виду.

– Просто несправедливо!– пробурчал Брайан.– Некоторые вон жрут как кони и пьют как рыбы, а ни грамма не толстеют.

– А у них метаболизм хороший,– осклабился Скиннер. И посмотрел, облизнувшись, на буфетную стойку.– Пожалуй, возьму еще кусочек глазированного пудинга. Такая вкуснятина!

 

Бар «У Рика»

 

Энн – это, конечно, хорошо. Но Маффи – было в ней что-то… Кибби, тяжело сопя, подцепил курсором свою иконку и затащил в амбар. Курам требовалось подсыпать зерна. Глаза чесались и горели, однако от экрана его было не оттащить: чем глубже он погружался в игру, тем тише и незаметнее делалась болезнь. Он даже боялся – до дрожи в желудке,– что его ненароком прервут. Впрочем, у этих страхов были и практические причины: Кибби хотелось побыть с Маффи наедине.

Надо осторожненько… Я ведь не на чердаке. Да еще миссионеры опять приперлись. Сидят внизу…

У него уже набралось внушительное стадо, и в банке на счету лежали деньжата. Самое время жениться. С Маффи он общался больше, чем с остальными девушками. Она у всех пользовалась популярностью, в интернете только о ней и говорили.

12.05.2004, 7:15

ХМ-1 Любовник

Статус: ветеран

Маффи лучше всех, мужики! Такая симпотная, классная! В первой игре я женился на Энн, потому что она мне дала фиолетовое сердечко. Но Маффи… Эх, лучше не заводите меня! Такая кисочка!

Впрочем, звучали и другие голоса, более критичные, призывающие поглядеть на обратную сторону медали.

12.05.2004, 7:52

Мастер Ниджицу

Статус: зарегистрированный пользователь

Мне Маффи не нравится. Слишком хвостом вертит. Назвала меня сексуальным – гадость какая!

Вот дурачок, не понимает… Маффи – прелесть! С ней так классно… Жаль, что это лишь игра… Она, конечно, куколка. Маленькая юная нежная япошка… Ее бы поцеловать взасос… а потом повалить и оттрахать… Показать глупышке, что такое англосаксонский член… Трахать до посинения… порвать ее маленькую японскую… сладенькую тугую… а-ах… чтобы на японских мужиков смотреть не могла… после того как англосаксонский толстый член… нет, нет! Остановись!.. о-о… Боже, прости меня! Боже, прости…

Кибби ожесточенно хлюпал, закусив губу… И вдруг грянул звонок, чуть не доведя его до инфаркта. Кто-то звонил в дверь. Воображение по инерции заложило фривольный финт.

Может, Люси пришла проведать?..

Джойс подбежала и отперла замок: на пороге стоял Джеральд. На прошлой неделе он уже звонил, справлялся о здоровье Брайана, якобы по дружбе. Джойс обрадовалась, что «Заводные походники» не забывают ее сына. Она провела гостя в дом и познакомила с белозубыми опрятными техасцами, которые при его появлении синхронно повернули стриженные бобриком головы. Затем мать отвела его наверх и прокричала:

– Брайан, к тебе пришли! Твои друзья-походники!

Кибби сперва обрадовался – вдруг и правда Люси?– а потом до смерти испугался, вспомнив о своем состоянии. Следующей мыслью было: Ян. Но когда вслед за матерью в комнату вошел толстый Джеральд, Кибби стоило большого труда скрыть разочарование.

Массивный собрат по рюкзаку без церемоний плюхнулся в плетеное кресло и нейтральным тоном произнес:

– Привет, Брай. Как поживаешь?

Его свиные глазки сверкали нехорошим огоньком. Кибби мысленно вздохнул и приготовился к худщему.

– Здравствуй, Джед,– проблеял он тихонько.

Джойс шустро сходила вниз и вернулась с двумя стаканами апельсинового сока, стратегический запас которого регулярно пополнялся с тех пор, как в дом зачастили техасские миссионеры, большие любители полезных витаминизированных напитков. К соку прилагалась исполинская тарелка, до краев нагруженная шоколадками «Маквити» и фруктовыми пирожными. Пройдя через спальню на цыпочках, словно по минному полю, Джойс поставила поднос в изножье кровати. Алчный взгляд Джеральда живо проинспектировал содержимое тарелки, не упустив ни одной крошечки.

– Надеюсь, ты скоро поправишься,– сказал толстяк, ухватив фруктовое пирожное.– Такие походы пропускаешь!

Он облизнулся и принялся живописать, как они сходили в Гленши, как там было весело и круто, а главное, каким хватом показал себя Ангус Хетэрхил, который в автобусе только и делал, что тискал Люси – всю дорогу, туда и обратно.

– Эта парочка времени зря не теряет,– заключил он с улыбочкой садиста, наблюдая за реакцией бедного Брайана, который хлопал глазами в вялой прострации.

Джед… До чего же он… жирный…

Болезнь притупила чувства Кибби. Одной бедой больше – какая разница? Тарелка его несчастий была переполнена не хуже той, что стояла на подносе, хотя последняя стараниями прожорливого гостя уже заметно полегчала. Удары, сыпавшиеся один за другим, казались неизбежными, изможденная душа принимала их с тоскливой покорностью. Жирный… какой жирный… жирный боров…

– Так ты идешь с нами на Нетти-Бридж?– спросил Джеральд.

– Может, и пойду.

Жирная туша… Когда-нибудь я тебя убью. Просто убью. Спихну со скалы, как жабу. Плюх! Шмякнешься на камни, забрызгаешь все вокруг… Боже, прости меня! Дурные мысли, прости, Боже… Это все болезнь…

А жирный Джеральд, пережевывая упоительную вязкую смесь шоколада и бисквитов, смотрел на сидевшее перед ним квелое существо, и уровень глюкозы в крови поднимался, разгоняя хроническую депрессию, вызванную многолетней изнурительной диетой, и злорадный восторг долгожданного триумфа блистал в поросячьих очах, подсвечивая наступивший час расплаты – за бесчисленные подначки, за мелочные издевательства, которым подвергал его Кибби. Вот видишь, Брай, думал жирный Джеральд, никакой ты не крутой, не умный и не хороший; обычный неудачник и слабак, получивший по заслугам.

Наконец толстяк ушел, а вслед за ним откланялись миссионеры. Кибби услышал, как за ними хлопнула дверь, и нацелился было нырнуть обратно в «Харвест Мун», но тут на лестнице заскрипели шаги матери. Джойс вошла и решительно протянула ему тощенькую брошюру.

– Это тебе, сынок. Подарок от Элдэра Эллена и Элдэра Клинтона. Они сказали, что им это очень помогло.

Кибби дрожащей рукой принял подарок – и ошарашенно захлопал глазами. Брошюра называлась «Обуздай мастурбацию». Ниже мелкими буковками значилось: «Новая церковь апостолов Христовых. Отдел мирских вопросов».

– Ты обсуждала мои… мою… обсуждала мастурбацию – с незнакомцами?! С американцами?!

– Нет, конечно! Упаси Бог! Я им не сказала, что это ты. Просто выдумала подростка-племянника, который постоянно себя… э-э… теребит. Прочти эту книжку, сынок! В ней масса добрых, практичных советов.

Кибби фыркнул и бросил брошюру на стол. Как только мать вышла за дверь, он схватил ее и начал жадно читать.

Дорогой друг! Ты знаешь, что наше тело – это храм Господень, который надо содержать в чистоте, дабы Дух Святой мог в нем обитать. Мастурбация – греховная привычка. Ее физические последствия, за исключением запущенных и оголтелых случаев, не являются опасными, но она изнуряет тебя духовно, вызывая стресс и угрызения совести. На почве мастурбации процветают скрытность и эгоизм. Предаваясь мастурбации, ты вхолостую расходуешь великий дар воспроизводства, извлекая греховную усладу из божественного таинства, кое продлевает род людской и ведет нас к жизни вечной. Таким образом, ты злостно противишься Промыслу Божию и саботируешь Великий План, содержащийся в Священном Писании.

Не отчаивайся, друг! Выход есть. Многие подобные тебе грешники – как мужчины, так и женщины – успешно избавились от дьявольской привычки. Сможешь и ты, если проявишь волю. Первый шаг – это принять решение и бросить вызов мастурбации. Твердо решив покончить с богопротивным пороком, ты сразу отнимешь у искусителя половину его силы.

Важно понять, что РЕШЕНИЕ отличается от желания или надежды. Одного желания недостаточно. Ты должен твердо и недвусмысленно сказать себе: «Я обуздаю мастурбацию!» Приняв РЕШЕНИЕ, ты найдешь в себе силы изменить укоренившиеся привычки и побороть соблазны, подстерегающие на каждом шагу.

Ступив на путь борьбы, следуй предложенным ниже правилам и советам.

Правила и советы:

1. Никогда не дотрагивайся до интимных частей тела, если это не вызвано бытовой необходимостью – гигиеническими соображениями или отправлением естественных надобностей.

2. Избегай оставаться в одиночестве. Найди приличную компанию и проводи в ней свободное время.

3. Если кто-то из твоих друзей подвержен пороку мастурбации, РАЗОРВИ С НИМ ОТНОШЕНИЯ. Не надейся, что вместе вам будет легче победить грязную привычку. Это опасное заблуждение. Соблазн должен быть вырван из души с корнем, без остатка, и общество людей, страдающих тем же расстройством, будет лишь напоминать о грешных желаниях.

4. Принимая ванну или душ, не разглядывай себя в зеркало. Сократи процедуру до необходимого минимума: пять-шесть минут. Быстро вытрись, оденься и ПОКИНЬ ВАННУЮ КОМНАТУ. Перейди на кухню или в гостиную – туда, где находятся другие члены семьи.

5. Ложась спать, надевай закрытую пижаму, затрудняющую доступ к интимным частям тела.

6. Если, лежа в кровати, ты почувствовал, что желание стало непреодолимым, ВСТАНЬ, ПОЙДИ НА КУХНЮ И ПРИГОТОВЬ СЕБЕ БУТЕРБРОД, даже если время ночное и ты не голоден. Не беспокойся о лишних килограммах: твоя цель – ОТВЛЕЧЬСЯ ОТ ГРЕШНЫХ МЫСЛЕЙ.

7. Никогда не читай порнографической или возбуждающей литературы.

8. Старайся думать о благочестивых предметах. Читай хорошие и мудрые книги, содержащие религиозные идеи, например, Библию, Евангелие и Жития Святых.

9. Чаще молись Господу – но не о преодолении дурной привычки, ибо это лишь напомнит о ней. Молись с чувством и осознанно и НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЙ ИМЕНИ СВОЕГО СОБЛАЗНА, ДАЖЕ В БЛАГОЧЕСТИВЫХ БЕСЕДАХ С ДРУГИМИ. Любое упоминание о пороке помогает ему укорениться.

10. Интенсивно занимайся физкультурой.

11. Если желание станет нестерпимым, громко крикни «ПРОЧЬ!» и тут же прочти заранее приготовленный отрывок из Библии или спой псалом.

12. На небольшом листке картона нарисуй календарь. Всегда носи его с собой, однако старайся никому не показывать. Те дни, когда соблазн одержал верх, закрашивай черным фломастером. Календарь послужит наглядной летописью твоей войны с пороком и заставит подумать дважды, прежде чем вычеркнуть из жизни очередной день.

13. Попробуй отпугнуть соблазн неприятными картинами. Представь, что лежишь в ванне, наполненной червями и мокрицами. Представь, что несколько мокриц заползли в рот.

14. Перед сном крепко сожми в руке благочестивый физический объект, например, Библию.

15. В особо запущенных случаях целесообразно бывает привязать руку к спинке кровати, чтобы не мастурбировать в полусне.

16. Сохраняй оптимизм и бодрость духа. Сатана не дремлет – будь и ты настороже! Ты выиграешь эту битву, мы верим в тебя!

Две загорелые девушки в открытых летних платьях выбрались из такси, притормозившего на перекрестке с Лотиан-роуд. Дэнни Скиннер украдкой посматривал на них из другого такси, стоявшего напротив, у бара «Шекспир». Расплачиваясь с водителем, он заметил промельк белых трусиков под юбкой одной из девушек. На его лице расплылась донжуанская улыбка. Девушка смерила его быстрым взглядом и тоже улыбнулась.

Ух, какие девчонки! Обалдеть. Ну и райончик! Надо за ними… нет, нельзя. А было бы классно! Прогуляться по веселым местам. Сначала по Роуз-стрит, потом на Джордж-стрит. Конкурс красоты под открытым небом.

Впрочем, сегодня у него были дела поважнее.

Бар «У Рика» прославился на всю страну после хвалебной статьи в одном из гламурных журналов от издательства «Конде Наст». Восторженно сюсюкающий автор окрестил его «самым остромодным и пафосным заведение Великобритании», не больше и не меньше. От этого удара бару так и не удалось оправиться: теперь его посещали преимущественно местные звезды футбола со своими поклонницами да представители шотландской прессы, обожающие блеск чужого успеха.

На сегодняшний вечер Алан де Фретэ ангажировал бар «У Рика» под праздничный фуршет в честь своего дня рождения. Дэнни Скиннер оказался единственным представителем городской администрации, удостоившимся высокой чести быть приглашенным на торжество, ибо его начальник Боб Фой отбыл на неделю в Альгарв поиграть в гольф.

Скиннер с нетерпением ждал этого вечера.

У нас с де Фретэ есть кое-что общее: мы оба инстинктивно ненавидим Кибби. Может, жирный повар действительно мой отец?

У Скиннера запрыгало сердце и загустела в жилах кровь, когда де Фретэ встретил его в дверях бара и энергично повлек внутрь. Ну точно мой папочка, думал он с веселым отвращением, направляясь вслед за именинником к стойке бара, где гуртились особо приближенные особы.

– Мистер Дэнни Скиннер! Департамент санитарно-эпидемиологического контроля!– театрально объявил де Фретэ.

Скиннер отрывисто склонил голову и крутанул глазами, приветствуя скопление вечерних платьев и костюмов.

– Спасибо за приглашение, Алан. Я как раз читаю вашу книгу.

– Ну и как, нравится?– оживился де Фретэ.

– Весьма, весьма! И знаете что интересно? Я недавно встретил одного из ваших героев, старого Сэнди. Он до сих пор ходит в таверну «Архангел». Каждый вечер там пьет.

– Хм-м, вот как?– прохладно процедил де Фретэ. И добавил, слегка оттаяв: – Что говорить, отличный был повар. И человек интересный. Природное чутье имел, мог бы многого добиться… Ну, ты видел, во что он превратился.– Де Фретэ беспокойно стрельнул глазами по залу.– Ты сюда его не притащил, надеюсь?

– Да нет, что вы.

– Это хорошо. Я ему, видишь ли, многим обязан… И он никогда не упускает случая, чтобы напомнить. Увы, как ни печально, алкоголиков рано или поздно приходится вычеркивать из жизни. Иначе нельзя.

Скиннер почувствовал себя неловко под пристальным взглядом де Фретэ. Знает ли толстяк о его проблемах с алкоголем? «Вычеркивать из жизни!» Слишком просто у него получается.

Заметив смущение Скиннера, де Фретэ пояснил:

– Мне постоянно приходится с этим встречаться. Среди поваров пьянство – один из самых распространенных пороков.

Скиннер кивнул на бокал вина в руке у собеседника.

– Вас, я вижу, это не останавливает.

– Сейчас нет. А раньше останавливало.– Де Фретэ скупо улыбнулся. Лицо его было покрыто ровным загаром: то ли Испания, то ли солярий.– Было время, я подсел на стакан, пришлось на несколько лет завязать. Затем понял, что могу пить умеренно, без срывов. Дело было не в вине, как выяснилось.– Он ухмыльнулся и отхлебнул вина.– А в самовлюбленности. Алкоголь – всего лишь лекарство для самовлюбленных.

– Но постоите, каждый нормальный человек себя любит!– воскликнул Скиннер в волнении.– Вы же не хотите сказать… Я имею в виду, вы и сами отнюдь не страдаете от недостатка самоуважения!

– Э, дружище, это разные вещи! Не надо путать самовлюбленность и чувство собственного достоинства.– Де Фретэ покачал головой.– Знаешь, сколько вокруг надутых нарциссов, которые за всю жизнь ничего путного не сделали?– Он рассеянно обежал глазами шумный зал.– И наоборот, столько скромных, по-настоящему добрых парней, отлично знающих себе цену… Мы привыкли сочувствовать пьянчуге печального образа, исполненному жалости к самому себе. А между тем веселый кутила и прожигатель жизни, считающий, что весь мир, кроме него, шагает не в ногу, заслуживают не меньшего сочувствия, ибо он, по сути, жертва того же недуга.

Скиннер задумчиво кивнул и минуту стоял молча. Затем встрепенулся и вспомнил о своей миссии.

– Вообще-то в вашей книге мне больше всего понравились места, где раскрывается тема «е».

Де Фретэ от души рассмеялся и выгнул бровь, ожидая продолжения.

– То, как вы описываете таверну «Архангел»… Сразу видно: веселое было место. Энтони Бурден рассказал нам про Америку, про то, как панк-культура повлияла на тамошние кулинарные традиции. Но про Англию – вы первый. Помните Бев Скиннер? Она там официанткой работала… Моя мать,– добавил он.

Де Фретэ улыбнулся и кивнул, однако в подробности вдаваться не спешил. Скиннер подумал, что существовавшая между этими людьми эмоциональная связь, если она и была, уже давно истончилась и исчезла. На лице повара не отразилось ни враждебности, ни симпатии.

– Да, это имя я запомнил. Девчонка ошивалась с музыкантами, с группой «Старички». Неплохо играли ребята. Но так и не вышли на уровень, которого заслуживали.

– Точно. Солиста звали Уэс Пилтон. У него голос был неплохой.– В детстве Скиннер наслушался «Старичков», Беверли часто крутила их записи.

– Как поживает твоя мать?

– О, замечательно! По-прежнему верна панк-року. Уверена, что после него музыка умерла.

– А мне панк-рок быстро надоел. Несколько месяцев можно послушать, пока есть чувство новизны, а потом… Если продолжаешь – значит у тебя проблемы с головой.– Де Фретэ спохватился, видимо, осознав, что Беверли до сих пор убежденная поклонница панк-рока.– В общем, передавай ей привет. Веселые были времена.

– А она никогда… э-э… ну, вы с ней – ни разу?– Скиннер попытался вложить в улыбку всю доброжелательность, на которую был способен, хотя в груди медленно разгорался уголек.

– На что это вы намекаете, мистер Скиннер?– Де Фретэ игриво завел глаза.

– Ну, у вас определенная репутация… Да и в книге много чего написано. Вот я и подумал…– Скиннер подмигнул.

– Положа руку на сердце – никогда!– ответил де Фретэ убежденно и, насколько можно было судить, искренне.– Хотя я, помнится, был отнюдь не прочь. Твоя мать даже со всей этой дикой косметикой и панковскими шмотками смотрелась очень ничего. Но у нее был парнишка, на других она внимания не обращала. Вся история была окутана некой тайной. Помню, парнишка тоже был поваром. А кто именно – не знаю. Скорее всего Грег Томлин, американец. Приятель мой. Любимец начальства, любимец девочек, любимец фортуны!– Де Фретэ усмехнулся, пристально посмотрел на Скиннера и добавил: – Но твоя мать была однолюбкой, это факт. Все время только с одним парнем… А ты, я вижу, не такой.

– Я что угодно попробую. Один раз.– Скиннер хмыкнул.– А если понравится, то и не один.

– Вот это по-нашему!– воскликнул де Фретэ и, оглядевшись, прошептал: – Мы после ресторана кое-куда поедем, узким кружком. Экзотическое местечко, без лишних условностей. Ты как?

– Да легко!– с воодушевлением ответил Скиннер.– Свистните, когда будете отчаливать.

Черт его знает, куда он меня потащит… Но какая разница! За все платит Кибби.

Саранча в вечерних туалетах в два счета подмела бесплатные закуски и напитки. Было ясно, что вряд ли кто останется догуливать за свои деньги.

Женщина средних лет с искусственным мехом на плечах воздела руки к небу.

– Алан, вы мой гений! Ваша книга просто чудо! Я испытала рецепт со спаржей на своем Конраде – это лучше любой виагры. Я так вам благодарна! Вы тронули меня до глубины души. Надеюсь, что тронете еще глубже.

– Вы же знаете, мадам: я всегда к вашим услугам!– Де Фретэ склонился и расцеловал даму в обе щеки.

Скиннера подобные разговоры начали утомлять. Окружающие заметили это и перестали обращать на него внимание. Скиннер платил им той же монетой. В одном, правда, он был с ними заодно – его неприятно будоражил тот факт, что закончилась бесплатная выпивка. Вскоре де Фретэ ему подмигнул, и они двинулись к выходу. На улице ждали два таксомотора. В первую машину, кроме Скиннера и де Фретэ, залезли еще двое мужчин и одна женщина. Один из незнакомцев был щуплым азиатом в богатом замшевом пиджаке. Женщина, которой на вид было хорошо за тридцать, щеголяла в чем-то черном от «Прада».

Штукатурки слишком много, но для своих лет очень даже ничего.

Расклад, правда, косоват: четверо мужиков на одну старуху. В очереди, что ли, стоять?

Второй незнакомец кольнул Скиннера пристальным взглядом. У него были угольно-черные волосы, костлявые скулы и неестественно выкаченные глаза, что вкупе с тонкими поджатыми губами придавало ему вид хронического скандалиста. Такси неслось по булыжным улицам ночного Нью-тауна. Пучеглазый говорил с де Фретэ о кулинарии.

– Я не ставлю под сомнение ваш авторитет, упаси бог! Но согласитесь, французы…

– Ваши французы все переперли у древних греков и римлян!– перебил де Фретэ.– Запомните, дружище, существует три источника: китайская кухня, греческая и римская. Остальное – более поздние производные. Греки и римляне дали начало западным кулинарным традициям. Все эти пиршества, игрища, оргии… Смысл в том, что каждое чувственное наслаждение должно быть тщательно изучено.– Он повернулся и подмигнул Скиннеру, который беспокойно ерзал в уголке.

Отпустив такси, они подошли к неприметному подъезду. Де Фретэ нажал кнопку домофона и каркнул свое имя. Дверь открылась, на пороге стоял высокий тип – дочерна загорелый, с карими глазами и короткой волнистой стрижкой. Его виски были тронуты сединой.

– Алан! Роджер! И новых друзей привели,– замурлыкал он, смерив Скиннера взглядом.

– Грэйми, рад тебя видеть!– расплылся де Фретэ.– Ты ведь знаком с Ануаром?– Он указал на азиата. Тот шагнул вперед и обменялся с Грэйми рукопожатием.

– Это Кларисса, а это Дэнни.

Грэйми чмокнул женщину в щеку, затем повернулся и энергично пожал Скиннеру руку. В его глазах светились холодные хищные огни, гибкие пальцы были налиты нешуточной силой. Он был уже немолод, но, несмотря на возраст, пребывал, по-видимому, в отличной физической форме. Скиннер почувствовал себя неуютно и отчего-то подумал о Кибби.

Де Фретэ и Грэйми провели гостей в просторный зал. Белые крашеные стены, высокие потолки, лепные карнизы, огромный мраморный камин, вычурные бронзовые канделябры. В центре стоял длинный дубовый стол с пестрой снедью: копченой рыбой, рубленой курятиной, итальянскими закусками и салатами. Скиннер с интересом отметил устриц, лежащих на серебряном блюде в ледяной крошке,– этой экзотики он еще ни разу не пробовал. Еще более любопытными казались внушительные батареи шампанского, частью уже разлитого в бокалы. Помимо стола в зале находился исполинских размеров матрас, застеленный лиловой простыней, а также несколько низких кушеток и шезлонгов.

– Дамы и господа, прошу: у нас самообслуживание,– прогремел гулкий бас де Фретэ.

Гости не заставили себя упрашивать и ринулись к столу. Скиннер подхватил крупную устрицу и употребил ее, следуя инструкции де Фретэ. Слизистый комочек скользнул по пищеводу.

– Это почти как… в общем, вкусно!– комментировал он задумчиво.

– Ничего не напоминает?– игриво проворковал де Фретэ. Скиннер неуверенно улыбнулся и перевел разговор на американского повара:

– Этот парень, которого вы упомянули. Который придумал шоколадный десерт. Где он сейчас?

– Грег? Он в живет в Сан-Франциско. Шеф-повар одного из лучших ресторанов. Увы, еще один пример несчастного, который, подобно твоему покорному слуге, продал душу телевидению и книгоиздателям.

Скиннер осмелел от выпитого и приготовился любой ценой выпытать у де Фретэ подробности про Грега Томлина, но тут подскочил Грэйми с подносом.

– L’escargots?

– Улитками не интересуюсь, спасибо.– Скиннер сморщил нос.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-15 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: