— Твою мать! Мама убьет меня.
Меня коробит, не могу даже представить, как она взбеситься.
— Они на самом деле включили фотографии писем? — вздыхает Мэнди с выражением ужаса на лице. — Если Сильвия не убьет нас, то это сделает папа. Это те письма, о которых ты говорил с Перри вчера?
— Нет, — я вспоминаю наш разговор. — Хотя, думаю, я сказал ему, что он может использовать их, как посчитает нужным. Черт. Не могу поверить, что он дал им копии реальных писем.
— Они могли бы, по крайней мере, размыть их немного, — добавляет Мэнди, пока рассматривает одну из фотографий. — Ты, на самом деле, можешь прочитать то, что написал папа в нем.
Она смотрит на меня глазами, наполненными ужасом.
— Он точно нас убьет!
— Ну почему все не может просто пройти гладко?— Я хватаю ее за руку и поворачиваю к лифту. — Пожалуйста, держи это при себе, Ванесса.
— Сделаю. Идите, отдохните, — говорит она, как будто сейчас мы можем заснуть.
— Я заказал хороший небольшой номер в «Park South» на несколько дней, — шепчу я Мэнди после того, как двери лифта закрываются. — Он не самый шикарный, но это очень близко, и никто не догадается нас там искать.
— Из твоих уст это звучит немного параноидально, — отвечает она с расстроенным видом.
— Из-за наших родителей, Томми и кого-то еще…. у меня имеется множество причин, чтобы избегать всех прямо сейчас. Вот почему я думаю, что нам стоит пройтись несколько кварталов до отеля, вместо того, чтобы использовать лимузин.
Я сжимаю ее руку, успокаивая, хотя у меня нет полной уверенности в своем плане.
Глава 16
Мэнди
После нахождения столько времени в сидячем положении, хорошо прогуляться на свежем утреннем воздухе. Как только мои ноги успевают разогреться от ходьбы, мы достигаем нашей цели. По сравнению с другими отелями, где я останавливалась с Треем, этот элегантный и современный, но не столь подавляющий своей роскошью. Похоже, Трей правильно рассчитал, Томми никогда не подумает искать нас здесь.
— У нас зарезервирован номер на имя Эддисон, — говорит Трей администратору на стойке регистрации.
Она улыбается и бросает взгляд на экземпляр «New York Times».
— Трей Эддисон? — подтверждает она, после того как набирает несколько клавиш на компьютере.
— Верно. И да, у моей матери был роман с ее отцом, — говорит он довольно пренебрежительным тоном. — Я не ожидаю никаких звонков или посетителей, поэтому, если кто-то будет спрашивать, то меня здесь нет.
— Понимаю, сэр, — отвечает она смущенно, вручая ему ключ-карту и указывая нам в сторону лифта.
— Извините за резкость, но я устал, — извиняется он, беря карту. — О, да, я полагаю, наш водитель забросит пару сумок для нас.
— Очень хорошо, сэр. Я прослежу, что их доставят в ваш номер, — говорит она с вежливой улыбкой. — Надеюсь, что вы сможете немного отдохнуть.
— Я тоже, — ворчит он, протягивая мне руку и сопровождая меня к лифту. — Я должен позвонить Томми и перенести нашу встречу за обедом на завтра. Я слишком устал, чтобы бороться с ним сегодня.
Я обнимаю и крепко держу его, пока лифт медленно везет нас на самый верхний этаж. После таких эмоциональных горок каждый день, нам обоим не помешало бы поспать хотя бы восемь часов прошлой ночью. Он прижимает меня к своей широкой груди, и я мечтаю о том дне, когда все вернется в нормальное русло.
Трей
Войдя в чистый, комфортабельный номер, Мэнди извиняется, что ей надо принять горячий душ. Пользуясь случаем, я звоню Томми, но звонок идет прямо на его голосовую почту. Я вздыхаю, пока набираю старый номер офиса отца и пытаюсь использовать этот вариант. Бекки, которая долгое время была его личным секретарем, отвечает на телефонный звонок, и у меня на мгновение создается ощущение, что ничего не изменилось.
— Привет, Бекки. Это Трей. Я ищу Томми, — говорю я ей, стараясь вести себя, как можно беспечнее.
— Ой, Трей, — произносит она с дрожью в голосе. — Мне так жаль, что я не успела поговорить с тобой после похорон.
— Все в порядке, Бекки. День был сумасшедший, — отвечаю я ей, не желая, чтобы она думала больше об этом.
— Я только хотела сказать тебе, как я сожалею, — она замолкает, чтобы прочистить горло. — Прости, ты ищешь Томми Фаулера? — она резко переходит к своей профессиональной манере.
— Да, я собирался встретиться с ним за обедом, но мне нужно перенести встречу на завтра. Я провел всю ночь в больнице с Тайлером, — объясняю я.
— Понимаю. Томми тоже сегодня занят, — говорит она мне. — У него до сих пор совещание с Биллом Глисоном, с того самого момента, как он пришел этим утром. Я не смею их прервать.
— Все нормально, просто дай ему знать, что я вношу его в свой график на полдень завтра.
— Я обновлю его календарь. И Трей…, — она делает паузу с какой-то нерешительностью. — Я позвоню тебе сегодня после работы. Я должна была позвонить тебе раньше, но..., — ее голос снова дрожит.
— Звони мне в любое время, Бекки, — отвечаю я, пытаясь ее успокоить. — Ты практически член семьи, поэтому не стесняйся звонить мне по любому поводу.
— Я позвоню сегодня вечером, — шепчет она устрашающим тоном, прежде чем кладет трубку.
Мне так надоели все эти тянущие чувства в животе. Основываясь на ее поведении, становится очевидным, что она что-то знает и хочет поделиться этим со мной. Я залезаю на кровать и ложусь на спину. Мне интересно, что же это может быть. Надеюсь, она имеет некоторое представление о том, что происходит. Может быть, она услышала то, что может помочь нам выяснить детали.
Мэнди
Я надеялась, что Трей поймет намек и присоединиться ко мне в душе, но, очевидно, его мозг занят другим. К тому времени, как я оканчиваю мыться, выясняется, что он уже заснул в кровати. Думаю, что он не спал всю ночь. Я надеваю халат и укладываюсь в постель рядом с ним, желая, чтобы он ненадолго проснулся, но нет. Расположившись рядом с ним, я решаю, что это, наверное, к лучшему.
Мы можем немного отдохнуть.
— Мне очень нравится, как ты пахнешь, — бормочет он со слабой улыбкой на лице. — Что у тебя?
— Я хотела бы сказать, что «траха не избежать», — хихикаю я, целуя его в щеку и кладя руку на его промежность. — Работает?
— Думаю, ты уже знаешь ответ на это вопрос, — отвечает он, приоткрывая один глаз и сексуально глядя на меня. — Мне нужно почистить зубы.
— Не беспокойся об этом, — настаиваю я, поглаживая по всей длине растущей в его штанах выпуклости. — Я не заинтересована в любом случае сейчас целоваться. Я просто думала о том, что когда-то ты стоял в душе за моей спиной и перекатывал мои соски между пальцев. Одна только мысль о твоих руках на мне, заставила меня стать мокрой.
Я хватаю его за ремень и расстегиваю, желая вытащить его из штанов.
— Ладно… к стене, — говорит он, сразу же понимая, о чем именно я думала.
Он встает, чтобы снять брюки и трусы. Быстро расстегивает рубашку и отбрасывает в сторону, прежде чем двинуться ко мне.
— Что бы ни случилось, твои руки должны находиться на стене, — шепчет он мне на ухо, поднимая мою одежду, чтобы оголить мою задницу.
— Это угроза? — спрашиваю я, чувствуя, как через меня проходит разряд электричества только от мысли, что может произойти, если я ослушаюсь его команды.
— Я позволю выяснить это тебе на собственном опыте.
Его теплые руки проходят по изгибам моей задницы и вниз по моим бедрам.
— Ты должна избавиться от этого халата.
Он тянет за пояс, позволяя халату распахнуться.
— Извини, но я не могу оторвать руки от стены, — хихикаю я, поглядывая на него.
— Ты хороша, — шепчет он, в то время как оттягивает воротник и целует меня в шею за левым ухом. Он уже понял, что это одно из моих слабых мест.
У меня мурашки бегут по всему телу, пока он терзает мою чувствительную плоть, скользя двумя пальцами между моих чувствительных складочек и выпуская соки, которые накопились внутри.
— Боже, так хорошо.
Трей
Как только Мэнди начинает стонать и извиваться, любые мысли о том, что я устал, быстро заменяются на дикое желание довести ее до невероятного оргазма. Слышать ее вздохи и чувствовать ее дрожь, когда я толкаю ее через край, стало своего рода наркотиком для меня. Видеть, как далеко я могу ее завести и найти новые способы повышения интенсивности эмоций, все это обеспечивает столь необходимый мне перерыв от всего, что происходит вокруг меня.
Я располагаю головку своего твердого члена в идеальное положение для того, чтобы подразнить ее, продолжая делать круги своими пальцами по ее клитору. Дыхание Мэнди становится затрудненным, поэтому я нежно покусываю мочку ее уха, медленно скользя в нее. Она ощущается так потрясающе.
— Боже мой! — вскрикивает она, и неожиданно ослабевает в локтях.
Я протягиваю свою руку и захватываю ее бедра, толкаясь глубоко в нее. Я удерживаю себя в ней на мгновение, прежде чем она начинает раскачивать бедрами напротив меня. Она опирается на колени, сжимая меня своими мышцами еще крепче, чем раньше, и начинает толкаться по направлению ко мне.
— О, твою мать… — я собирался быть единственным, кто управлял бы, но то, что сейчас происходит, не оставляет мне выбора, кроме как уступить ей власть.
Я вдруг вспоминаю, что она упоминала, как ей понравилось, когда я перекатывал ее соски между своих пальцев. Я провожу своими руками по бокам ее тела и крепко обхватываю ее грудь. Она издает тихий стон, продолжая решительно двигать бедрами. Я складываю пальцы вместе и катаю соски между ними.
— Жестче, — хнычет она, добавляя дополнительного топлива к уже палящему, горячему мгновению.
Воодушевление нарастает от того, что я вижу ее длинные, темные волосы, ниспадающие по всей длине ее спины. Я тянусь вверх правой рукой и хватаю их, в то время как левую руку оборачиваю вокруг ее талии. Я притягиваю ее ко мне и еще раз беру власть в свои руки, со всей страстью давая ей все, что могу предложить.
Необъяснимое чувство накрывает меня, когда я достигаю интенсивной кульминации. Несмотря на то, что мое тело полностью вымотано и более чем удовлетворено в сексуальном плане, глубоко внутри меня еще существует желание. Я обнимаю ее, пока мы оба начинаем восстанавливаться, все еще хватая ртом воздух. Мне жаль, что мы не можем просто остаться здесь, чтобы испытать это ощущение еще немножко подольше.
— Мне очень понравилось, — произносит, наконец, Мэнди, повернув голову назад ко мне, — Мне нравится, как это ощущается, когда ты берешь контроль в свои руки и немного надо мной доминируешь.
— Мне нравится, быть с тобой, — отвечаю я, продолжая удерживать ее рядом. — К сожалению, я не могу сидеть на одном месте.
Я целую ее, прежде чем укладываю нас на кровать.
— Я хочу попробовать с тобой разные вещи, — говорит она, поворачиваясь ко мне лицом с легкомысленной улыбкой на губах.
— Мне это подходит.
Мысленно начинаю немедленно вызывать всякого рода возможности, открывающиеся передо мной.
— Отпусти свое воображение на волю, — шепчет она, прижимаясь ко мне под простынею. — У меня никогда не было никого, с кем мне было бы так комфортно.
Лежа рядом с ней, обнимая ее, я в очередной раз понимаю, что чувствую себя совершенно спокойно и в ладу с самим собой. Я поражен этим чувством удовлетворенности, словно ничего больше в этом мире не имеет значения, потому что все, что мне необходимо, находится здесь рядом со мной. К сожалению, недостаток сна сказывается и накрывает меня, и я быстро засыпаю.
~~~
— Твой телефон звонит, — говорит Мэнди, выводя меня из глубокого сна.
Я смотрю на часы и вижу, что прошло несколько часов, так что я протягиваю руку и беру сотовый, чтобы посмотреть, кто звонит.
— Это мама, — говорю я ей, задаваясь вопросом, имеются ли у нее хорошие новости или она узнала о статье в газете. Я направляю ее звонок на голосовую почту, но вместо того, чтобы оставить сообщение, она снова перезванивает.
— Привет, мам, — отвечаю я, зевая.
— Прости, что разбудила тебя, но Тай очнулся и я хочу, чтобы ты пришел и увиделся с ним незамедлительно, — говорит она с большим воодушевлением, которое я не слышал от нее уже много лет. — Он не узнает никого из нас, но медсестра сказала, что ты можешь оказаться тем, кто запустит его память.
— Я буду, но мне нужно несколько минут, чтобы окончательно проснуться, — отвечаю я, жалея, что не поспал еще несколько часов.
— Приходи как можно скорее, — повторяет она. — И тогда мы сможем обсудить эту статью на первой полосе «Times».
— Прости мама, — меня передергивает от мысли, что она видела ее. — Я понятия не имел, что Перри собирается использовать их таким публичным способом.
— Откуда они взялись? — спрашивает она с растущим раздражением в голосе.
— Некоторые из шкатулки из кедра, другие — из шкафа Рея, — признаюсь я, и мне становится мгновенно стыдно, что мы сделали это за их спинами. — Я только хотел, чтобы федералы отвязались от меня. Я понятия не имел, что Перри мог сделать их достоянием общественности.
— Тебе повезло, что ты проснулся сегодня, — говорит она сухо. — В противном случае я бы, наверное, натравила на вас всех чертей.
— На самом деле, скорее всего мы квиты, — отвечаю я, чтобы вернуть ее же слова ей сторицей. — За то, что разрушила мои отношения с отцом.
После минутного молчания, она говорит:
— Давай сосредоточимся на твоем брате.
— Согласен. Буду там через час.
Я вешаю трубку и бросаю телефон на кровать. Гляжу на Мэнди и вижу, что она снова переживает по поводу обнародования писем.
— Отец убьет меня, — произносит она, качая головой и выглядя преисполненной страха.
— Я бы разобрался с ним таким же образом, как я справился с матерью. Переложи ответственность на него, — говорю я ей. — Именно они во всем виноваты, мы просто случайно раскрыли их.
— Наверное, ты прав, — отвечает она, хмурясь.
— Давай собираться. Тай пришел в себя, — сообщаю я ей, прежде чем выбраться из постели.
Глава 17
Трей
После того, как мы бросились в больницу, Мэнди и я выходим из лифта и направляемся прямо в палату Тайлера. Когда мы подходим к двери, я слышу голос Ванессы. Я резко останавливаюсь и бросаю взгляд на Мэнди, давая ей понять, что хочу задержаться на мгновение.
— Я всегда любила тебя, Тайлер, и надеюсь, мы сможем вернуться к тому, как было раньше, — говорит она таким тоном, что кажется, будто она умоляет его. Ощущение дежавю накрывает меня, пока я стою у дверного проема, слушая ее выражение любви к нему. Я мог быть ее плечом, в которое она предпочитала плакаться, но он всегда был в ее сердце.
— Я буду стараться изо всех сил, — отвечает Тайлер, — Но мне может понадобиться некоторое время, чтобы собрать все это воедино.
— Ты держишься молодцом, — перебивает мама, подходя к его постели. — Со временем все вернется.
Ванесса наклоняется и целует его в лоб, прежде чем повернуться к нам. В ту же секунду у меня возникает одномоментный порыв, так же как и десять лет назад, скрыться за углом, но я понимаю, что для этого нет больше никаких причин.
— Он очнулся! — восклицаю я, делая шаг вперед в дверной проем, держа Мэнди за руку.— Как дела, дружище?
— Он даже меня не помнит, — отвечает Ванесса за него, слезы текут по ее лицу. — Он ничего не помнит.
— Это может быть только временно, — добавляет мама, кажущаяся счастливой только от того, что он вышел из комы.
— Врач сказал, что это, главным образом, повлияло на его кратковременную память.
Я вспоминаю разговор с доктором Новачеком, когда он сообщил нам, что его кратковременная память, несомненно, будет нарушена, но есть также шансы пятьдесят на пятьдесят, что это отразится и на его долговременной памяти.
— Я просто рад, что ты пришел в себя, — говорю я ему, когда подхожу к кровати.
— Привет, — приветствует он меня с пустым взглядом на лице.
— Ты красивая, — говорит он, глядя мимо меня в сторону Мэнди.
— Спасибо, — отвечает она, протягивая ему руку. — Я — Мэнди.
— Она моя подруга, — объясняю я ему, надеясь, что он не будет больше ничего говорить о ней при Ванессе, находящейся в палате.
— Ты и Ванесса помолвлены, — говорю я ему, беря за руку Ванессу и притягивая ее к кровати. — Вот кольцо, которое ты подарил ей, — объясняю я, держа ее за руку, чтобы он мог его разглядеть.
— Ничего себе, оно огромное, — выдыхает он. — Сколько оно стоило?
С широко раскрытыми глазами он переводит взгляд от одного из нас к другому.
— Ну, не так уж много, — резко отвечает Ванесса, ее щеки краснеют.
— Ну, наверняка, кольцо-то большое, — говорит он, качая головой взад и вперед.
— Ты помнишь меня? — спрашиваю я его, присев на корточки, чтобы он лучше меня видел.
— Хмм, ты кажешься знакомым, — отвечает он, прищуривая глаза и изучая мое лицо. — Уверен, что видел тебя раньше.
Он кивает головой и продолжает изучать мои черты.
— У вас есть зеркало? — спрашиваю я, полагая, что, по крайней мере, хоть у одной из них есть зеркальце для макияжа или что-то в этом роде.
И мама и Мэнди начинают рыться в своих сумках.
— Вот, возьми, — говорит мама, первая протягивая мне маленькое зеркальце.
— Хорошо, Тайлер. Посмотри на себя в зеркало, а потом взгляни на меня, — говорю я ему, держа зеркало рядом со своим лицом, чтобы он мог смотреть туда-сюда на нас двоих.
— Это ты, — говорит он с совершенно растерянным выражением лица.
— Нет. Это ты, — отвечаю я, наклоняя зеркало немного вниз, чтобы он мог увидеть свой больничный халат.
— Это безумие! — восклицает он, глядя то на меня, то в зеркало, а потом вниз на свою одежду. — Что я вообще здесь делаю? — спрашивает он, становясь немного взволнованным.
— Кто-то отравил тебя и чуть не убил, — начинает объяснять мама. — Это твой брат - близнец, — говорит она ему, кладя свою руку на мою.
— Ничего себе, это невероятно, — произносит он, все еще глядя в замешательстве и качая головой из стороны в сторону.
— Ты похож на меня, — добавляет он с выражением изумления на лице.
— Со временем память вернется к тебе, — говорю я ему, надеясь, что мои слова окажутся правдой.
Мы все стоим вокруг него, просто радуясь, что он выкарабкался.
— Ты тоже красивая, — говорит он Ванессе после того, как смотрел не нее в течение нескольких секунд. — Не думаю, что сказал тебе, какая ты хорошенькая.
С тех пор как я вернулся, у Ванессы впервые на лице появляется улыбка.
— Спасибо, Тай. Это все, что тебе действительно необходимо помнить.
Она наклоняется и целует его в щеку, пока он продолжает сидеть с ошеломленным выражением на лице.
— Получено токсикологическое заключение, — объявляет Тельма, когда входит, переступая порог палаты, размахивая большой стопкой бумаг в руке. — Офицеры уже в пути, чтобы забрать доктора Потатурри.
— Все так плохо? — спрашиваю я ее.
— Определенно плохо, — отвечает она, опуская голову и поднимая брови. — мескалин, ДЭТ (прим.пер.Диэтилтолуамид), гидрокодон. Наверное, ты ходил, вероятно, словно опоенный, — говорит она, сочувственно глядя на Тайлера
— Это кое-что объясняет! — вздыхает Ванесса. — На самом деле, это имеет огромный смысл.
— Значит, он находился под кайфом в прошлом месяце? — спрашивает мама, глядя в недоумении.
— Можно сказать и так, — отвечает Тельма. — Такое сочетание препаратов влияет на каждого человека по-разному, но могу вас заверить, что он, наверняка, не очень хорошо помнит весь тот период времени.
Тайлер смотрит на нее, пытаясь переварить услышанное. Мама и Ванесса, кажется, находятся в шоке, и, похоже, даже не знают, о чем ее спросить. Я смотрю на Мэнди, и, очевидно, что каждый из нас думает то же самое.
— Следовательно, если кто-то хотел уничтожить память Тайлера, это был довольно хороший способ сделать это? — спрашиваю я, уже зная ответ.
— Это был гениальный способ, чтобы сотворить такое, — отвечает она, ее глаза загораются. — Давая ему большую дозу пропофола, а затем, вводя лоразепам в его внутривенное вливание, этот человек, скорее всего, позаботился об его оставшихся воспоминаниях. Это был идеальный шторм для очистки памяти.
Она протягивает руку и гладит рукой Тайлера по волосам.
— Так что, с ним все будет в порядке? — спрашивает мама, вдруг выглядя слишком взволнованной.
— Физически, думаю, с ним все будет просто отлично, — говорит она, запихивая результаты токсикологии в заднюю часть его карты. — Мы начнем сегодня кое-какое тестирование когнитивных функций, чтобы выявить базовый уровень для его кратковременной памяти. Надеюсь, что к концу дня мы будем знать больше.
— Тельма, мне нужно поговорить с тобой наедине, — говорит администратор больницы, заглядывая в палату Тайлера.
Тельма извиняется и идет с администратором в сторону сестринского поста. Когда она смотрит на нас, в ее взгляде отражается шок. Они продолжают говорить вполголоса, слишком тихо, чтобы мы могли расслышать их разговор.
— Скажите детективу, чтобы тот убедился, что судебно- медицинский эксперт сделает полное токсикологическое исследование, потому что это легко может оказаться тем, что было вызвано наркотиками, — слышу я, что она говорит, пока идет обратно в нашу сторону.
Тельма входит в дверь палаты Тайлера с расстроенным выражением на лице.
— Что случилось? — спрашиваю я, не совсем уверен в том, действительно ли она поделится этим с нами.
— Когда детективы прибыли на квартиру к доктору Потатурри, то обнаружили его лежащим посередине на полу. Мертвым, — говорит она с широко раскрытыми глазами.
— Итак, они считают, что он покончил жизнь самоубийством или его кто-то убил? — спрашивает Мэнди, также голодная, как и я, до получения дополнительной информации.
— Они еще не уверены, но нет никаких явных ранений.
Она подходит к кровати Тайлера и смотрит на него сверху вниз.
— Интересно, связано ли это с тобой?
— Уверен, что связано, — отвечаю я, бросая взгляд на Тельму и моего брата. — Я вернусь через какое-то время, но сейчас мне нужно пойти и кое-что проверить.
Мэнди
Трей отправляет сообщение Тони, информируя, что ему нужна машина, и берет меня за руку, ведя к лифту.
По выражению его лица, я могу сказать, что для него еще один кусочек головоломки только что встал на свое место. Томми рекомендовал врача, который с тех самых пор исподволь отравлял Тая, и теперь этот доктор оказался мертв. Я вспоминаю вечер накануне, когда Ванесса кричала на него по телефону. Видимо, Томми почувствовал, что доктор становился скорее обузой, нежели полезным.
Во время поездки в старый офис Виктора, Трей занят звонками по телефону, общаясь с детективом Келли и другими, чтобы обеспечить наилучшую безопасность. Он хочет убедиться, что Тайлера, Ванессу и его мать будут охранять двадцать четыре часа в сутки, пока что-то не разрешится с делом.
— Ты уверен, что это хорошая идея противостоять Томми прямо сейчас? — спрашиваю я, когда лимузин подъезжает к зданию «Эддисон Медиа».
— Я действительно не планирую вступать с ним в сильную конфронтацию, но хочу убедиться воочию, что происходит, — отвечает он, словно погруженный в свои мысли. — У меня было странное чувство с тех пор, как я повесил трубку после разговора с Бекки.
— А кто такая Бекки?
— Старый ассистент папы, которая теперь, кажется, работает на Томми, — объясняет он, нахмурив брови. — Если кто и знает, что происходит, то это, наверняка, она.
Я чувствую, как тревога растет внутри меня, пока лифт движется на верхний этаж. Когда двери открываются, я ощущаю, как мое сердце бешено стучит. Я тянусь к Трею и сжимаю его руку.
— Пожалуйста, будь осторожен.
— Не волнуйся, я здесь не для того, чтобы устраивать сцену, — уверяет он меня, подмигивая.
К сожалению, это подмигивание не помогает мне успокоиться.
— Ну, привет, Бекки! — говорит Трей, входя в дверь приемной представительского класса.
— Трей! Что ты здесь делаешь? — ее глаза мгновенно расширяются.
Я следую за Треем в офис, в котором отчетливо слышится запах пота. Очевидно, ранее здесь проходило напряженное совещание.
— Я просто хотел, чтобы ты узнала, что Тайлер вышел из комы раньше, — отвечает он, подходя и обнимая ее. — Все хорошо?
— Ой, просто прекрасно, — отвечает она, нервно проводя руками по бокам своего платья. — Кто это? — спрашивает она, глядя на меня, и, кажется, что она стремится быстрее сменить тему.
— Это — Аманда Грейсон, — отвечает Трей. — Не знаю, знала ли ты ее отца, Рея?
— Ну, конечно, — она протягивает руки, чтобы обнять меня. — Что, ради святого, ты делаешь здесь?
— У нас произошло небольшое примирение между нашими семьями, — сообщает ей Трей. — Ты случайно не видела «Times» этим утром, а?
— Я нет, но определенно слышала об этом, — еще щеки немного розовеют. — Это было твоих рук дело?
— На самом деле, моего адвоката, — признается он. — Мама не была в восторге от этого, но, к счастью, она фокусировала свое внимание весь день на Тайлере.
— Ну, я только рада, что такое было напечатано не про меня, — она гладит Трея по руке и качает головой. — Ты здесь, чтобы увидеться с Томми?
— Если он не занят, — отвечает он непринужденно. — В противном случае, это может подождать до завтра.
— Я дам ему знать, что ты здесь, — говорит она, поднимая трубку и звоня ему.
Через нескольких секунд Томми выходит из своего кабинета.
— Эй, неразлучная парочка! Заходите!
Он протягивает руку, чтобы пожать руку Трея, а затем приобнимает меня и лично сопровождает меня внутрь. Я в полном шоке от его нахальной манеры поведения.
— Похоже, ты, должно быть, быстро включился в работу, а? — спрашивает Трей, пока мы оба смотрит на беспорядок в бумагах на столе.
— Много всего происходит, — отвечает он, быстро рассортировывая их по нескольким кучам. — Садитесь, вы оба, и чувствуйте себя комфортно. Уверен, немного странно видеть кого-то еще в офисе твоего отца.
— Это действительно сложнее, чем я думал, — отвечает Трей, развалившись в кожаном кресле. — Я всегда ненавидел приходить сюда. Обычно это означало, что у меня какие-то неприятности.
Между прочим, он вцепился в подлокотники кресла, и я могу сказать, что он не чувствует себя хоть немножечко комфортно. Мое сердце по-прежнему бешено колотится, так что, по-видимому, только Томми единственный здесь, кто спокоен, хладнокровен и собран. Он улыбается, когда берет кресло, стоящее перед нами и спрашивает:
— Что я могу сделать для вас, ребята?
Трей
После того, как Томми вел себя во время разговора по телефону, я немного удивлен, что сейчас он поступает подобным образом. Бедная Бекки выглядела так, что готова подпрыгнуть от испуга, а он, словно вернулся после недели, проведенной в спа-салоне.
— Как Лив? Вы, ребята, весело провели время в Монако? — начинаю я разговор о том, что я думал, будет безобидной темой.
— Лив? Понятия не имею, — отвечает он, выражение его лица становится мрачнее. — Она исчезла в субботу вечером, я вернулся без нее.
— Исчезла? — его слова полностью шокируют меня.
Можно сказать, что у Мэнди просто отвисла челюсть.
— Да, мы были на вечеринке Леди Кастилло с кучей друзей, а когда пришло время возвращаться в отель, она словно испарилась, — говорит он небрежно.
— Ты сообщил, что она пропала? — ахнула Мэнди.
— Только на следующий день, — отвечает он, пожимая плечами. — Я думал, может быть, она зажигала с кем-нибудь еще, но после того, как не смог с ней связаться весь следующий день, я подал заявление о пропаже человека перед вылетом домой.
— Так ты вернулся без нее? — спрашиваю я в изумлении.
— Эй, а что я должен был делать? — он смотрит на меня, будто я задал ему нелепый вопрос.
— Ладно, надеюсь, с ней все в порядке, — добавляет Мэнди с беспокойным взглядом на лице. — Ты до сих пор не слышал от нее вестей?
— Ни звука, — Томми меняет позу в кресле. — Это одна из вещей, которые я хотел обсудить с вами, — говорит он, возвращая свое внимание на меня. — Она когда-нибудь исчезала от тебя?
— Только после похорон отца, — признаюсь я. — Мама заявила ей, что она интересовала меня только из-за внешности.
— Это было жестоко, — добавляет Мэнди, съеживаясь.
— Она хороша собой, — Томми задумывается. — Она напомнила мне Ванессу, но в постели с ней гораздо веселее.
Я бросаю на Мэнди взгляд, демонстрируя, что его слова вызывают у меня отвращение.
— Мне только что пришло в голову, что она порвала с тобой в ту ночь, — я ерзаю в кресле, решив приступить к интересующим меня вопросам. — Что ты знаешь о докторе Потатурри?
— Докторе Потатурри? — спрашивает он, словно понятия не имеет о ком идет речь.
— Он врач, которого ты посоветовал Ванессе, чтобы помочь Тайлеру, — говорю я ему прямо.
Он, черт подери, знает, о ком идет речь.
— А, он, — Томми морщится, как будто его кто-то ущипнул. — Мой друг сказал мне, что он специалист по снятию болевого синдрома, поэтому я подумал, что он может оказаться полезным. Как Тайлер?
— Ему сейчас лучше благодаря тому, что мы поменяли врача. Он, наконец, вышел из комы, — сообщаю я ему, желая увидеть его реакцию.
— Да, неужели? — отвечает он. — Хорошая новость. Ты говорил с ним?
— Немного, но он никого из нас не узнает. Доктор Горшок проделал хорошую работу по разрушению его мозга.
Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него через стол.
— Так что, он ничего не помнит? — Томми пытается сохранять спокойствие, но клянусь, я вижу облегчение в его глазах.
— Нет, его кратковременная память была стерта, но врачи надеются, что долговременная память вернется в какой - то момент, — говорю я ему, надеясь, что это сможет удержать Тайлера вне поля зрения Томми.
— Вот это, да, можно сойти с ума, — говорит он, откинувшись на спинку стула.
— Что действительно странно, полицейские пошли поговорить с доктором Потатурри, но нашли его мертвым, — добавляю я, все еще пытаясь оценить любое изменение в его поведении.
— Правда? — спрашивает он, наклоняясь в сторону и потирая подбородок рукой. — У них есть какая-нибудь версия по поводу того, что случилось?
— Нет, мы только услышали об этом на выходе из больницы, — сообщаю я ему, оставляя эту тему в покое.
— Почему Тайлер назвал тебя мошенником? — спрашивает Мэнди, видимо, устав от моего непринужденного подхода.
И она была именно той, кто предупреждал меня быть осторожным.
— Мошенник? — смеется он. — Тайлер ненавидит меня. Особенно после того, как узнал, что Ванесса и я обедали вместе, в то время как он и Виктор уехали из города.
Он качает головой, продолжая смеяться.
— Не знаю, зачем она рассказала ему об этом.
— Видимо, не хотела, чтобы он узнал об этом сам и подумал, будто она что-то скрывает, — парирует Мэнди, распрямляясь и принимая чуть более оборонительную позу.
— Ну, тут нечего было скрывать… не то, чтобы я не пробовал. Она по-прежнему выглядит хорошо, — добавляет он со смешком.
Звонит телефон и голос Бекки слышен через переговорное устройство:
— Томми, Карли ожидает вас на проводе.
— Вы должны ей сказать, что я перезвоню через полчаса, — огрызается он.
Его поведение так резко меняется, что я мгновенно понимаю, что это важная часть информации.
— Карли Сноу? — спрашиваю я, уточняя насчет бывшей невесты отца.
— Да, у нее пару вопросов кое о чем. У меня не было времени, чтобы получить ответы для нее, — говорит он, беря в руки папку и выскакивая из своего кресла. — Я лучше пойду, проведу кое-какие разыскания, тогда я смогу вернуться к ней. К тому же уже пять часов.
Он указывает нам на дверь.
— Ты все еще хочешь встретиться завтра за обедом? — спрашиваю я его на выходе.
— Нет, думаю, мы закончили. Я догоню вас по дороге, — отвечает он, потягивая руку и сверкая своей фирменной телевизионной улыбкой. — Замечательно было снова увидеть тебя, Мэнди. Ты решила остаться в городе?
— Пока да, — говорит ему Мэнди. — Трей нуждается во мне.
Она тычет мне в бок и улыбается.
— Да, она профессионал в снятия стресса, — поддразниваю я ее.
— Тебе виднее, — глумится Томми, — Мне бы не помешало кое-какое снятие стресса после такого дня, который был у меня.
Он идет вместе с ней и снова обнимает ее.
Мэнди
Не могу поверить, что он только что сделал это. Что такое. Я просто качаю головой, пока мы идем обратно в приемную. Бекки вскакивает из-за стола и быстро хватает свою сумочку.
— Уже пять, так что я собираюсь спуститься с вами, — сообщает она Трею.
— Отлично, у меня не было шансов наверстать упущенное с тобой в течение долгого времени, — отвечает он с улыбкой.
Он хотел узнать, знает ли что-нибудь Бекки.
Я смотрю на Томми, и выражение его лица говорит мне, что он не счастлив от такого развития событий.
— Мне необходимо, чтобы вы помогли мне с этой папкой, — говорит он, сверкая глазами.
Мне нужно к дантисту в 5:30, сможет ли подождать до утра? — спрашивает она.
— Ммм, полагаю, — бормочет Томми, кажется, не зная, что еще сказать. — Да, хорошо. Можете идти.
Глава 18
Трей
— Как дети? — спрашиваю я у Бекки, когда мы выходим в дверь.
Томми все еще стоит в приемной, поэтому я хочу, чтобы он услышал, что мы обсуждаем что-то совершенно безопасное.
— Ой, они все так выросли и заняты своей собственной жизнью, — вздыхает она.
— Как внуки? — задает вопрос Мэнди.
— Пока нет, но я все еще надеюсь, — смеется она, лифт издает сигнал, и двери открываются.
Мы все стоим в тишине, пока двери лифта не закрываются. Однако, я сгораю от нетерпения, зная, что Бекки так хотела поговорить со мной о чем-то. Ничего не происходит, пока лифт не начинает спускаться, и тогда она, наконец-то, начинает говорить.
— Что-то действительно не так, — произносит она. — Я никогда не видела, чтобы Билл Глисон был так рассержен.
Билл является председателем правления и одним из главных союзников отца.
— Из-за чего? — спрашиваю я, желая узнать от нее подробности.
— Я слышала только обрывки фраз, но Билл обвинял Томми в том, что тот делает. Я слышала недостаточно для того, чтобы понять, о чем речь, — шепчет она. — Но, основываясь на том, как зол он был, уходя, то это должно было быть чем-то важным.
— Ну, у нас обоих есть подозрения, что Томми как-то связан с тем, что Тайлер чуть не умер, — отвечаю я. — Как только мы доберемся до машины, я собираюсь позвонить Биллу и посмотреть, расскажет ли он мне что-нибудь.
— Я чувствую себя немного неловко от всего этого, — говорит Бекки, когда лифт останавливается в вестибюле. — Сэм сейчас в Сиэтле по делам, поэтому я планирую переночевать у своей сестры.
— Почему бы тебе не поехать с нами, — предлагаю я ей. — Мы могли бы поговорить побольше, а затем мы бы отвезли тебя к сестре. Если мы все объединим усилия, то, может быть, у нас получится разобраться во всем этом.
— Было бы замечательно, — улыбается Бекки, оглядываясь через плечо, словно полагая, что за ней могут наблюдать.
Мэнди
Бекки и я ведем светскую беседу, в то время как Трей звонит Биллу. Бекки полностью напоминает мне мою первую учительницу. Она примерно 155 сантиметров роста, темные волосы с проседью, и в очках для чтения, которые висят на цепочке у нее на шее.
— Привет Билл, это Трей Эддисон. Не мог бы ты перезвонить мне, когда получишь это сообщение? — спрашивает он, прежде чем повесить трубку.
— Он, наверное, пошел поужинать, — размышляет Бекки, глядя на свои часы.
— Итак, произошло ли что-нибудь еще, что кажется тебе странным? — спрашивает ее Трей.
— Нет, никто кроме Билла не был так рассержен. Единственная вещь, которая кажется мне странной, что Карли звонила несколько раз. Она никогда не звонила по три раза за день, — говорит она с растерянным взглядом.
— Томми сказал, что она ищет какую-то информацию, — отвечаю я, полагая, что он, возможно, переиначил ситуацию.
— Нет. Она была расстроена, я могу сказать по ее голосу. Обычно она совершенно хладнокровна, но только не сегодня.
Она вздрагивает и складывает руки на груди.
— Неуже<