Штрих автобиографический, но необходимый
Жизнь стремительна в своем движении через настоящее в будущее и большинству из нас некогда фиксировать даты событий собственной биографии – не до того. Летят за днями дни… Но с созданием фасцинологии я не сплоховал, зафиксировал и дату, и почти всю драматургию мышления того дня.
День начинался как всегда в последние несколько месяцев – с размышлений о тайнах коммуникации и сигнализации в животном мире и человеческом обществе. Собственно, это была доминантная, сквозная тема моих научных исследований с 1964 года, когда я начал работать над диссертацией «Человеческое общение как философская и психологическая проблема». Что бы ни происходило в моей жизни на протяжении прошедших лет, чтение, наблюдения, эксперименты, размышления концентрировались в этой точке, никогда не уходя надолго в сторону.
2000 год вывел меня на следующий, очень продуктивный виток: я сформулировал биосоциальный закон актуального демонстрирования тела и внешнего облика. Суть его при всей простоте кажется мне фундаментальной для понимания коммуникативного поведения всех живых существ на планете (а возможно и в Космосе), включая человека. Все живое, появляясь на свет, вынуждено с неизбежностью закона активно демонстрировать свою самость через полученную от природы телесность и внешнюю оболочку, причем демонстрировать не как придется, а всегда оптимально и актуально, как того требует конкретная жизненная ситуация и потребности продолжения жизни и выживания: при появлении смертельной опасности следует подать о ней точный сигнал соплеменникам, при встрече с особью противоположного пола мгновенно оценить необходимость и реализуемость контакта, а также возможности оптимально продемонстрировать свою сексуальную готовность, включить ухаживание, в иерархии сородичей постараться подать себя так, чтобы не скатиться по иерархической лестнице на самое дно, где очень неуютно и опасно. С этого момента мое сознание накапливало факты демонстрационного поведения и стремилось проникнуть в глубинные секреты этого явления коммуникации. Параллельно началась работа над книгой «Франт. Позер. Кокетка», в которой я намеревался показать наиболее яркие типажи демонстрационного человеческого поведения. Родилось даже название для человека как самого коммуникативно-демонстрационного существа на Земле – Homo Demonstrativus.
Но я чувствовал, что системной, структурно законченной конструкции закон еще не достиг. Не хватало одного существенного звена. Это должен был быть ответ на главный вопрос – почему самые оптимально обслуживающие выживание сигналы коммуникации у растений и животных такие броские, навязчиво энергичные, как изумительная по изощренности окраска цветов, яркое оперение птиц, ветвистые рога оленей, роскошные хвосты райских птиц, бросающаяся в глаза окраска божьих коровок, ритуальные танцы журавлей и лихие полеты ястребов-самцов на глазах у самок. Этологи, нобелевские лауреаты К. Лоренц и Н. Тинберген ответили на вопрос о функциональности этих сигналов. Меня волновало другое – почему они столь избыточно, чрезмерно ярки и навязчивы? И еще вопрос – каков нейрофизиологический механизм воздействия подобной демонстрационности?
В который уже раз взял я в руки великолепную книгу Ричарда Докинза «Эгоистичный ген». Он приводит поразительный пример одурманивающего воздействия одного живого существа на другое: «У вида муравьев Monomorium santschii в процессе эволюции каста рабочих совершенно исчезла. Рабочие особи вида-хозяина выполняют все, что требуется их паразитам, вплоть до самой ужасной задачи. Повинуясь матке захватчиков-паразитов, они совершают акт убийства собственной матери (выделено мной – В. С.). Узурпаторше даже не приходится пускать в ход свои челюсти. Она воздействует на нервную систему. Как она это делает, остается тайной. Быть может, она использует какой-то химический стимулятор, поскольку нервная система муравьев вообще очень чувствительна к подобным веществам. Если ее оружие действительно имеет химическую природу, то это самое коварное вещество из всех известных науке. Подумайте только, что оно делает! Оно затопляет головной мозг рабочего муравья, подчиняет себе его мышцы, отвлекает его от прочно заложенных в него обязанностей и обращает его против собственной матери. Для муравьев матереубийство является результатом особого генетического умопомрачения (выделено мной – В. С.), и вещество, способное толкнуть их на это, должно обладать мощнейшим действием». Тут, как говорится, ни прибавить, ни убавить. Картина ошеломляющая, особенно если знаешь, что муравьи, как и пчелы, представляют собой один из самых совершенных на планете образцов социальной организации, более четкий, по мнению известного этолога В. Дольника, чем человеческое общество. И вот эта строгая, замечательно отлаженная организация рушится, превращается в рабство похотливой гусеницы, опускается до состояния промытых мозгов зомби и уничтожает абсолютно для семейства святое – родную матку.
В самом деле, что за тайна скрыта в подобном, явно коммуникативной природы, воздействии гусеницы на семейство муравьев? Какое-то неизвестное пока науке химическое вещество, как предполагает Р. Докинз? А, возможно, некая многоуровневая одурманивающая сигнализация, вводящая муравьев в транс безумия, сужающая нервную систему муравьев до приказа уничтожить матку и служить гусенице? Как «Хайль Гитлер!» для превращенного в покорного зомби немца в фашистской Германии или «Заложи и сдай отца своего и мать свою!» в сталинско-бериевском Советском Союзе?
Вопросы, вопросы…
Не фасцинация ли является стержнем всех подобных явлений демонстрационности и захвата чужой психики? Мысль о фасцинации как тайне демонстрационной коммуникации не отпускала меня уже месяца два. Еще в работе над диссертацией я по подсказке своего научного руководителя А. Брудного обратился к идее фасцинации и цитировал Ю. Кнорозова в своих публикациях. Слово фасцинация латино-английского происхождения, fascino по латыни – очаровывание, околдовывание, сглаз. Ю. Кнорозов применил это слово для обозначения особого сигнально-коммуникативного воздействия. По высказанной им гипотезе, фасцинация создает некий фильтрующий шум в мозгу, устраняя тем самым помехи при восприятии значимой информации. Возможно, как я полагаю, это эффект стохастического резонанса. Он действует, по-видимому, при обостренной реакции матери на жалобный призыв (писк, плач) ребенка, улавливаемый слухом в самом невообразимом шуме и гвалте: ее мозг мощно резонирует звук, издаваемый ребенком, отсекая все остальное. Ю. Кнорозов высказал также идею о том, что фасцинация может существовать в виде самостоятельного процесса и быть информационно неотягощенной, чистой, каковой является, музыка.
Фасцинация давала ключ к пониманию природы ярких чарующих и пугающих демонстрационных сигналов мгновенного действия в живой природе и человеческом общении. Воздействие демонстрационных сигналов обязано быть очень часто мгновенным, сверхмощным и неотвратимо повелительным. Информационной составляющей сигнала этого не достигнуть, я это понимал. Информация хороша и целесообразна для перебора и выбора управляющих поведением решений, она требует некоторой раскачки, времени. Но в жизни зачастую нет времени ни на раскачку, ни на выбор. Надо действовать здесь-и-сейчас и самым оптимальным образом. Иначе проигрыш или смерть. Значит должно быть что-то более эффективное, подобное молниеносному приказу или повелению диктатора. Идея Ю. Кнорозова, о существовании фасцинации как сигнального феномена, привлекающего внимание и одновременно отбрасывающего в сторону помехи восприятия, била, что называется, в самую точку. Сигналы демонстрационной коммуникации должны включать в себя фасцинацию, только так они становились бы эффективно действующими и неотразимыми.
К этому времени был не раз мной проштудирован и замечательный труд К. Прибрама «Языки мозга», прочитаны и перечитано все доступное мне, что так или иначе касалось фасцинативного рода коммуникативных воздействий. Ю. Кнорозов в тех немногочисленных фразах о фасцинации, которые были опубликованы или содержались в пересказе Ю. Шрейдера, А. Войскунского, и др., был выучен наизусть. Его гениальные прозрения составляли ядро складывающейся в сознании картины о фасцинативной сигнализации, но они были все же отрывочны и высказанное еще в 1974 году сожаление Ю. Лотмана о том, что фундаментальная по значению теория фасцинации Ю. Кнорозова неизвестна научной общественности, было справедливо. Я завидовал всем, кто слышал доклады Ю. Кнорозова и имел возможность более тесно приобщиться к его идеям о фасцинации. Но и того, что дошло, хватало, чтобы видеть грандиозность замысла и значение феномена.
И все же неясность оставалась. Насколько фасцинация глобальна? А может быть правы все те, кто, цитируя Ю. Кнорозова, относил фасцинацию в разряд вспомогательных для информации коммуникативных средств, к «позывным для привлечения внимания к передаваемой информации», как это сформулировал Ю. Шрейдер? За подобным взглядом на феномен фасцинации стояли имена очень авторитетных ученых, барьер для моих размышлений внушительный.
К вечеру в притомившемся от нахлынувшего в этот день калейдоскопа из цитат, идей, образов и предчувствий мозгу вдруг молнией высветилась картинка из далекого прошлого – из 1973 года! На третьем этаже в своей квартире в г. Фрунзе (теперь Бишкек) я стою у окна и держу на руках двухлетнюю дочурку Юлю. Поздний вечер. День праздничный и вот-вот должен заполыхать в небе салют. На черном южном небосклоне салют особенно эффектен. Юлечка салюта еще ни разу в жизни не видела. И вот первый залп. В небо взметнулись мириады искр. Чувствую, как напряглось тельце дочери. Лицо ее от удивления увиденным застыло, глазки расширились. И ловлю едва слышный шепот: «Ура! Ура!» Это меня поразило и запомнилось навсегда. Странная реакция: не крик восхищения, как должно бы быть, а восторженный шепот, да еще и мгновенно найденное междометие «Ура!»
Вот она «Эврика!» Вот оно яблоко Ньютона! Салют, фейерверк, блеск звезд в небе, падающие звезды, и солнце, несущее радость всему живому. Где тут информация? Одно чистое волнующее очарование. Фасцинация! В самой природе!
Куда подевалась усталость! Образ-картинка из прошлого сфасцинировала мозг. Мгновенно, мощно, стимулирующе.
И закрутились одна за другой ассоциации.
Вот бы провести эксперимент, показать фейерверк какому-нибудь мальчугану из племени с берегов Амазонки, никогда ничего подобного не видевшего, при этом подключить его мозг к позитронно-эмиссионному томографу, чтобы увидеть, что там творится и в каких именно нейронных структурах.
А роскошный фонтан, который вчера включили в центре города? Сколько собралось народу посмотреть! Какой восторг, особенно у ребятишек!
Но что еще способно стремительно взволновать, оглушать, мобилизовать, возбуждать? Страх? Да, да! Объекты, источающие опасность для жизни, тоже сигнализируют, только по-иному – пробуждая шок, ужас перед смертью, физическим уничтожением, прекращением желанной жизни! Как сигнализируют? Видом, запахом, звучанием, движением. Но также и любым сопровождающим намеком на опасность. Взлетевшие и поднявшие гвалт птицы, увидевшие змею или хищника, воспринимаются всеми животными как сигнал опасности и стимулируют уберегающие жизнь действия, страсть спасения. Выходит и сигналы, вызывающие страх, наделяются свойством волнующего нацеливания, страсти, то есть фасцинации. Думал ли об этом Ю. Кнорозов?
Так пришло окончательное понимание глобальности феномена фасцинации. Барьер авторитетного мнения о фасцинации как служанке при госпоже информации был преодолен, фасцинация выстраивалась в системную структуру особых сигнальных воздействий в мире животных и человека. А это уже теория, наука. Необходимо было название. Название «теория фасцинации» не удовлетворяло. Фундаментальность феномена значительно расширялась. Дело в том, что Ю. Кнорозов рассматривал фасцинацию только как коммуникативный сигнал, я увидел, что и некоторые яркие, динамичные или «картинные» явления природы тоже оказывают фасцинирующее воздействие на психику. Человек с первобытных времен вынужден был ориентироваться в драматургии природы и распознавать ее явления с точностью значимых сигналов.
И возникло название – «ФАСЦИНОЛОГИЯ»! Раз наука о фасцинации, стало быть фасцинология: fascino (лат.) -- очаровывание, околдовывание, сглаз, одурманивание, logos – учение. Фасцинология – наука о чарующей и устрашающей сигнализации у животных и человека.
Так обычный, ничего особенного не предвещавший день и процесс размышлений завершился формулированием науки и ее названия. Произошло это 12 июля 2002 года, к вечеру.
Ночью я уже трудился над статьей «Фасцинология как наука». Я писал: существует главное поле фасцинирования – необозримый мир красоты и очарования. Не будь чарующей радости любви, дружбы, общения, детского смеха и пения птиц, восхищенности красотой природы и человека, стоило ли жить? Фасцинология как раз и призвана вскрыть тайны и секреты эволюции, заложенные в чарующем и устрашающем поведении живых существ на планете. А, возможно, и везде в Космосе, где зарождается или уже существует жизнь. Жить – значит ловить фасцинации мира и самому фасцинировать, а не только принимать и передавать информацию. Информация и фасцинация едины в обслуживании жизни и выживания, они одинаково нужны и дополняют друг друга, сливаясь в продуктивные коммуникативные процессы.
Уже на следующий день захватила мысль об учреждении журнала «Фасцинология» (а где же еще печатать статьи о проблемах фасцинации?) и сайта о фасцинологии (fascinology.narod.ru работает уже более 6 лет и посещаемость его растет).
Тот, кто обладает информацией,
управляет,
тот кто владеет фасцинацией,
властвует.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧТО ТАКОЕ ФАСЦИНАЦИЯ?
Без ответа на вопрос «Что такое фасцинация?» невозможно понять, зачем нужен фасцинолог.
Сразу вслед за монографией «Фасцинология», изданной в декабре 2005 года, в которой я изложил основы познания феномена фасцинации, посыпались со всех сторон вопросы «Что такое фасцинация?» и «О чем фасцинология?» Меня удивило, что их задавали даже те, кому, казалось бы, по роду профессиональных занятий следовало знать и термин «фасцинация», и хотя бы краткую интерпретацию феномена фасцинации. Я имею в виду преподавателей философии, политологии, PR, искусствоведения, эстетики, педагогики и даже психологии, хотя уж к психологическому знанию фасцинация имеет самое прямое отношение. Подобное состояние хорошо выразил на одном из форумов в Интернете, на котором были процитированы тексты из моей книги, некий психолог-профессионал словами: «Фасцинация – это надо запомнить, за свою долгую и нелегкую психологическую практику (20 лет) никогда не знал такого слова».
Как это ни прискорбно сознавать, несмотря на то, что понятие «фасцинация» введено в научный оборот Юрием Кнорозовым (причем в среде специалистов по теории информации, семиотики, психолингвистики и психологии) в 1959 году, многие все еще не имеют ни малейшего представления о фасцинации, не слышали о существовании такого слова и понятия. Поэтому и задают вопрос: «А что это такое?».
Итак, что же такое фасцинация?