Саму социальную науку грядущему коммунизму также «дарит» беспринципный, торгашеский, антинаучный капитализм, но уже силами своих неусыпных врагов – прежде всего – принципиальных марксистов, бессребреников. И если производственная и продуктовая коммуны их (марксистов) стараниями станут высшими базисно-отраслевыми достижениями самоуправляемого цивилизованного коммунизма, то коммуна социальной корректировки и гармонизации выступит высшим достижением научного самоуправления всего человечества.
Однако вещественной задачей этой высшей, научно-корректирующей, коммуны является рутинная работа по распределению прибавочного продукта в целях гармоничного общественного развития. Поэтому входным её узлом видится, прежде всего узел входа прибавочного продукта, Г1, т. е. материально-стратегический узел общественного развития.
В действительности же, поскольку гармонизующие технологии также разрабатывают люди, постольку начинаться научно-корректирующая коммуна, как и требуется для всякого воспроизводственного коллектива, должна в моменте рабочей силы. Причём, непосредственным входом этой научной коммуны выступает тот же материальный узел организации жизненных средств, С1. И воспроизводство научной рабочей силы обеспечивается узлом С2. И готовность к научной деятельности так же, как и в других коммунах, определяет узел С3.
Далее, подобно производственной коммуне, научная рабочая сила поступает по системной линии обратной связи в свой производственный узел, т. е. в узел технологического развития производства, Г3. И после научных корректировок производственных задач и стоимостных продуктовых характеристик, комплекс обработанных научных данных (от Г4, от Г2, а также от самого С3) поступает в узел определения величины и качества прибавочного продукта, Г1. А совершив это грандиозное дело, передаёт его результаты высшему, научному уровню, узлу, Г4 и замыкающему, идейному узлу (развития рабочей силы), Г2. Это замыкание, воздействием нужд развития рабочей силы на нужды развития производства, подчёркивает доминирование человеческого фактора в расширенном цикле коммунистического общественного воспроизводства.
*
Все три основных типа коммун – производственная, продуктовая и научная – исходят (становятся) из своего момента, С, т. е. из своей Рабочей силы. Да и у каждого тандема воспроизводственных моментов (у любой коммуны) рабочая сила – своя. Но недаром на системном тетраэдре эта рабочая сила выглядит как общая для всех. И не только потому, что, функционально, все узлы её соответственно подобны друг другу, и отличаются лишь вещественной специализацией. Просто, превалирующая часть воспроизводственных мероприятий, особенно при производстве рабочей силы (напр., квалифицированные роддома, детские учреждения, общее и высшее образование, прикладное и классическое искусство), неспособна замкнуться в рамках основных типов коммун, в силу их особой специализации. Поэтому именно в моменте, С, Рабочая сила, объективно происходит идейное и физическое единение коммунистического общества.
Следует заметить, что предмет труда не является предметом потребления. Причём, не только для производственной коммуны, но и для базово-продуктовой коммуны совокупный отраслевой продукт также представляет собой предмет её труда в обменно-распределительной функции. Также и прибавочный продукт является предметом труда гармонизующего развития для корректирующее-научной управляющей коммуны. Все средства потребления – производством (материальные средства производства) и рабочей силой (жизненные средства) – формируются в определённых узлах и направляются по функциональному назначению.
Только в критических общественных ситуациях и глобальных катаклизмов все три типа коммун складываются в один, производственный. И тогда изделия производства становятся средствами потребления рабочей силой. Но это уже будет первобытно-родовой способ ведения хозяйства.
Вместо заключения.
Производственные отношения. Коммунистический характер собственности.
Таким образом, этот структурный Тетраэдр дифференцированных общественных связей показывает становление, действие, продуктивность и управляемость, в трёх уровнях, общественных производительных сил. Эта материальная сторона общественного воспроизводства заключена в трёх-координатном, «пространственном», поле. А вот производственные отношения оказывались как бы вне поля зрения.
Эти производственные отношения заложены, прежде всего, в самом коммунном общественном устройстве. А именно, коллективная рабочая сила и коллективный процесс производства (как и продуктового обмена и научных корректировок) находятся в коллективной собственности коммун. Это и есть непосредственно коммунистические производственные отношения. Причём, каждая коммуна автономна 23) и, в то же время связана в общественно воспроизводственной структуре.
Предмет же и продукт труда (как элементарный, так и совокупный, как необходимый, так и прибавочный, как жизненное средство, так и средство производства) непосредственно не принадлежат никому и никакой из коммун: находятся в общественной собственности, как при научной их обработке, так и при анализе, обращении и распределении. Это – социально-научные производственные отношения. В комплексе, производственные отношения несут в себе общественно-коммунистический характер. Все коммуны заинтересованы в научном движении общественных средств. Все коммуны одинаково научно заботятся о тех общественных средствах, которые проходят через их руки. Ведь коммунистическая наука диалектико едина для всего общественного воспроизводства. И действия коммун подчинены научным методикам.
Наоборот, когда теоретики отождествляют социализм и коммунизм (согласно некоторым марксистским высказываниям), они подразумевают лишь научный (и индивидуально «сознательный») характер обмена материальных средств производства (и, особенно, жизненных средств). И этим игнорируются производственные отношения в самой человечески-воспроизводственной ячейке, в коммуне.
Такое игнорирование важной стороны производственных отношений пагубно влияет на сегодняшнюю организацию рабочего движения и на осуществление коммунистической революции. т. е., предполагается, что сначала «пролетариат» возьмёт в руки власть, разгромив буржуазное сопротивление, а потом займётся самовоспитанием.
Однако без заведомо известной коммунистической организации пролетариата власть в руки возьмут «лучшие представители» пролетариата, оказавшись один на один с материальными средствами производства, которые невозможно отдать «невоспитанному» пролетариату. Поэтому лучшие представители, взяв материальные средства производства в свою «временную» собственность, тут же превратятся в государственно-корпоративных капиталистов, «коммунистически» воспитывающих неорганизованный пролетариат, индивидуально наёмных рабов. Что из этого получается, всем известно на героико-трагическом примере Великой октябрьской социалистической революции и её детища, СССР.
Поэтому научно «остепенённым» марксистским теоретикам и «простым» партийным, беспартийным и профсоюзным активистам рабочего движения следует, прежде всего, определить коммунистическое Будущее, его строение и структуру, и уже сейчас находить и реализовать возможности рабочей коммунистической организации. Этой важной задаче и посвящена данная, небольшая работа.
09.9.2010 г.
***
Примечания.
1). Пятидесятитысячелетний возраст рода человеческого достаточно достоверно определён в книге Ю. И. Семёнова «На заре человеческой истории» - М., «Мысль», 1989. Этот возраст хорошо согласуется с кривой социального развития на совмещённой линейно-ступенчатой диаграмме:
(см. «Диалектика социального развития», https://predtechenskij-valerij.narod2.ru/social_dialectics.htm).
Материальный момент образования человеческого рода Ю. И. Семёновым определён таким идеальным (мыслительным) уровнем развития архантропов, когда они поняли пагубность кровнородственных половых связей в стае, установив на них жёсткий запрет. Стая революционно преобразовалась в род. Стайный патриархат преобразовался в родовой матриархат. Естественный видовой отбор прекратился. Инстинктивный труд стал сознательным и необходимым человеческим образом жизни. Межродовое половое общение резко расширилось. Человеческое развитие пошло социальным путём. Революционные (ступенчатые) этапы этого развития выражены на диаграмме, материальным и идеальным трудовым соответствием, где каждый предыдущий способ производства выступает базисом следующего (С. 1).
2). Из всех, достаточно широких значений термина, «момент », здесь следует использовать гегелевское его понимание в исходной трактовке: «Момент [ лат. momentum < movere двигать] – … обстоятельство, отдельная сторона какого-л. явления, напр. положительный м. …» (Словарь иностранных слов, М. 1989), а также «…Обстоятельство, сопутствующее условие…» (Толковый словарь руссского языка Д. Ушакова). т. е. такое отдельное временное состояние предмета, которое является движущим условием следующего его состояния, фазы развития. Это философское определение момента, в гегелевском значении, в настоящее вышло из употребления (и выпущено из фил.словарей, как и аналогичный термин, метаморфоза), однако в обиходе русской речи такое понимание, как видим, сохранилось (С. 1).
3). Под «средствами существования» следует понимать лишь жизненные средства, так называемые «предметы потребления » (см. «Совокупный общественный продукт». Политическая экономия: словарь. М.: ПИ, 1983), для воспроизводства рабочей силы. Ни средства производства, ни прибавочный продукт в средства существования не входят. Поэтому определение Б.Корда некорректно для производственного процесса цивилизованного, расширенного воспроизводства (С. 2).
4). Функция демонстрирует свою диалектическую двойственность – тождество противоположностей – уже в математическом выражении f(х,у), или y = f(x) (см. И. Н. Бронштейн, К. А. Семендяев. Справочник по математике для инженеров и учащихся втузов: Лейпциг-Москва, 1980, С. 158), которое показывает, что значение функции, у, есть выражение её аргумента, х. Причём, всякая функция обратима, в зависимости оттого, что известно (аргумент), и что требуется определить (значение, точнее, потенциал функции). Кроме того, так называемые «функции многих переменных» всегда приводятся к двойственному выражению (С. 2).
5). Диалектика по своему существу есть двойственное выражение функции всякого предмета (см. 4)). Однако если в математике функция и аргумент явно не выступают качественно противоположными, то диалектические противоположности, наоборот, выражают предельное различие друг от друга предметных свойств, реально определяющих предметную функцию. Именно с этой точки зрения – противоположности функции и аргумента – следует подходить к абстрактному и конкретному труду, к психо-физической рабочей силе, к производственным отношениям и производительным силам процесса производства, к стоимости и потребительной стоимости функции обмена продукта труда, наконец, к потенциальному и вещественному свойствам всякого предмета (С. 2).
6). Канонический, значит, установленный в качестве основания (см. математические словари). Этот термин добавлен, чтобы не путать исходную позицию развития с воспроизводственным трудовым базисом (С. 3).
7). Координатные оси. «Прямолинейная система координат… состоит из фиксированной… точки О (начало координат) и… пересекающихся в этой точке прямых… – координатных осей …» (И. Н. Бронштейн, К. А. Семендяев. Справочник по математике: Лейпциг-Москва, 1980, С. 307). Базисная трудовая воспроизводственная плоскость выражена декартовой, прямоугольной, системой координат. Управляемая трудовая общественно воспроизводственная структура располагается в пространственной системе координат (С. 3).
8). Квадрант – … любая из четырёх областей (углов), на которые плоскость делится двумя взаимно-перпендикулярными прямыми, принятыми в качестве осей координат… (Математическая энциклопедия, М., 1979 г.).
Поле трудовой человеческой деятельности располагается в продуктивном К., «++». т. е., труд ограничен положительно направленными – абстрактной и конкретной – осями координат, т. е. противоположными свойствами, атрибутами (см. рис. 1). Таким образом, вся трудовая человеческая деятельность определяется именно этим продуктивным квадрантом. Остальные квадранты человеческого существования: «– + » (неидеальный), «– – » (непродуктивный), «+ – » (нематериальный) – здесь не рассматриваем (С. 3).
9). «Откладываем…». Ввиду дефицита «физических» мер определения величин трудовых координат используем качественные, относительные величины (С. 3).
10). Мера рабочей силы, в качестве товара, выражается материальными затратами на её воспроизводство. В качестве же источника труда, идеального средства производства мера рабочей силы выступает, прежде всего, квалификацией участника процесса производства, «как степень и уровень профессиональной подготовленности к какому-л. виду труда» (Словарь иностранных слов, 1989 г. Квалификация). В этом конкретном выражении меры рабочей силы часто упускаются из виду физические способности человека для этой профессиональной деятельности, уровень и качество человеческого здоровья. И уж вовсе не принимается во внимание психическая, абстрактная сторона рабочей силы, уровень трудовой мотивации. Преодолеть царящий субъективизм при оценке рабочей силы, в определении её меры, можно лишь коллективизацией процесса производства при ликвидации частной собственности на средства производства (С. 4).
11). «Дифференциация, … разделение, расчленение целого на разл. части, формы и ступени» (Советский энциклопедический словарь, 1985 г.). В нашем случае, целое подвергается триадной моментной дифференциации в базисной «плоскости» и тетрадной – в управляемом «пространственном» поле. В свою очередь, и каждый момент дифференцируется, соответственно (С. 6).
12). Обратная связь – это встречное воздействие объекта, подвергшегося прямому воздействию, на источник этого прямого воздействия. Это встречное воздействие осуществляется после обработки результатов прямого воздействия. Поэтому устройства приёма-передачи обратных связей, играя корректирующую роль, выполняются отдельно от устройств прямого воздействия. Для выявления соответствующих обратных связей и потребовалось исходные триаду и тетраэдр дифференцировать (см. 11)) (С. 6).
13). Исчисление стоимости человеко-часами, а точнее (учитывая и прошлый труд в материальных средствах производства), действием производительной силы производственного предприятия, представляется не вполне корректным подходом (хотя и общепринятым и марксистски определённым), поскольку действие производительной силы есть сам процесс производства. Следовательно, производительной силой должны измеряться именно производственные отношения. Стоимость же, существуя в потребительной стоимости продукта труда, и измеряться должна своей потребительной стоимостью, подобно всякой функции, выражающейся и измеряющейся сугубо своим аргументом. Расходу производительных сил стоимость может лишь соответствовать и лишь в относительных единицах. Однако исчислить саму потребительную стоимость возможно лишь при коммунистических производственных отношениях. Следовательно, иного исчисления стоимости, нежели человеко-часами, мы пока не имеем (С. 7).
14). «Стохастический процесс (греч. – догадка) – вероятностный процесс, в котором переход от одного состояния к другому или переход от одного действия к другому происходит различным образом в зависимости от случая и вероятность которого является неопределённой. Так броуновское движение – беспорядочное движение малых частиц, взвешенных в жидкости или газе, происходящее под действием толчков молекул окружающей среды, может служить примером стохастического процесса (Н. И. Кондаков. Логический словарь-справочник: М., «Наука», 1976). Примером стохастического процесса выступает также процесс капиталистического общественного воспроизводства, прежде всего, в моментах воспроизводства рабочей силы (личностного характера) и продуктового обмена (рыночной стихией по меновой стоимости). Лишь сам процесс производства при высокой его организации, стимулировании и контроле снижает стохастические потери в осуществлении технологических функций (С. 7).
15). Кибуцы – сельскохозяйственные общины Израиля, «слово кибуц (коллектив, общество, публика, собрание) как название земледельческих коммун в Палестине появилось … в 1920-е гг. Молодые евреи - выходцы из России собирались восстановить связь между евреем и землей, утерянную за две тысячи лет изгнания, и жить в гармонии с национальными и религиозными традициями. Вместе с тем они мечтали создать «нового еврея» - с социалистическими идеалами, живущего в справедливом обществе, основанном на полном равенстве и коллективной ответственности» (Б. И. Дубсон. Кибуцы. Путешествие в светлое будущее и обратно. – М.: Крафт+, 2008. С. 10-11). Эти идеи – национал-социалистические по существу – сохраняются и в современных кибуцах. И мировое сионистское лобби, активно их субсидируя, весьма успешно использовало кибуцные поселения в экспансионистских целях, для расширения территории Израиля за счёт палестинских земель. Поэтому еврейские «коммуны» имеют больше сходства с корпоративными итальянскими «фашами», провозвестниками мирового фашизма, каковым и выступает на мировой арене религиозно консолидированный, демократический Израиль. Кроме того, несмотря на имеющиеся земледельческие достижения кибуцев, в промышленное производство путь им закрыт (см. там же), как и, соответственно, в цивилизованное коммунистическое будущее. И обмен по потребительной стоимости, как одно из условий коммунистического воспроизводства, кибуцам, расчленённым буржуазным рынком и сионистскими интересами (минуя марксизм и интернационализм), осуществить вовсе невозможно (С. 9).
16). Меновая стоимость – стохастически (см. 14)) формируемая на рынке частным товаровладельцем величина стоимости продукта труда, исчисляемая стихийно усреднённым рабочим временем. Эксплуататорская форма выражения результатов труда (С. 9).
17). «Феодальный» и «азиатский» способы производства (а не формации) выделены классиками марксизма для подчёркивания живучести первобытно общинных устоев, защищающихся от влияния рабовладения и капитализма врастанием в эти общественные формации, влияя на особенности выражения той или иной нации. Такая же «общинность» проявляется в современных староверческих кланах и кибуцах (см. 15)), магометанских селениях и у жителей субтропических лесов всех континентов. Собственно феодализм, как последняя фаза рабовладельческой формации, когда рабы были отправлены на крепостные поселения (где проще всего выжить общинной жизнью), характеризуется земельной (вместе с крепостными) собственностью феодалов. А богатство последних наживается в набегах и походах с помощью меча. Поздний же феодализм, сконцентрировав своё внимание на торговле, стал выбрасывать на рынок рабочей силы массы «вольноотпущенников», чем поднял значение ремесленного кустарного производства, ранее феодалов совершенно не интересовавшее. Этот «феодализм» стал не чем иным, как первой фазой капитализма: Мелкотоварным (помещичьим) капитализмом (С. 9).
18). Строение и структура часто отождествляются в словарях. Однако уже в 1980-х некоторыми «системщиками» (Югай, Общая теория жизни) отмечена смысловая противоположность этих терминов. т. е., структура выступает движущей сущностью системы, а строение оформляет систему материальным наполнением. Причём, действие структуры выражается не сама по себе, а только посредством строения (С. 9).
19). » Доминировать … – господствовать, преобладать, быть основным» (Словарь иностранных слов, 1989 г.). Материальный результат труда доминирует в общественном воспроизводстве не только объективно, но и субъективно, являясь изначальной целью рабочей силы (С. 10).
20). Тотем «рыси» – самки красного леопарда, кормящей белого младенца – впервые найден, повторяющимся, в десяти культурных слоях раскопа Чатал-Гююк: Центральная Турция (см. Энциклопедический словарь.). Эта же «рысь» сопровождает все культуры праславянских осёдлых народов, использующих письменность, типа, «черты и резы», т. е. культуры союзных (слившихся, «славянских»), осёдлых родов, высшего уровня первобытно-общинного развития, прямо предшествующая Рабовладению (см. 1)). Эта «рысь», созвучная с «Ра»-Солнцем вошла в самоназвания праславянских (и соседствующих с ними кочевых) народов: раи, равы, равьи, расы, росы, русы, рюсы, рисы, одрисы, раны, ираны, тураны, реки, кореки, греки, руки, руги и т. д. Такие самонаименования можно найти в различных исторических, археологических источниках южной Евразии. «Рысичи», как самоназвание, же впервые обнаружены Г. С. Гриневичем в надписях «протоиндийцев» и в Фестском диске (см. Г. С. Гриневич. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. М.: «Общественная польза», 1993). Отмечено также рысеборство (как и змееборство, напр., на гербе Москвы) от Индии до Европы в процессе изгнания чужеродцами и церковниками праславянской культуры (напр., Витязь в «тигровой» (леопардовой) шкуре). Забытая традиция «рыси» (как и самой союзной общинности) сохранилась в самоназваниях карпатских русинов и собственно русских народов (С. 15).
21). Периодическая «смена» родового жреца при «помощи» костра, отмечена также Г. С. Гриневичем (см. 20) по археологическим раскопкам в Трансильвании (с. Тэртерия). Находка сопровождается первой, из всех известных на сегодняшний день, надписью, причём, знаками, типа «черт и резов». Среди останков жреца (расчленённого и сожжённого в яме), на круглом глиняном медальоне, в четырёх квадрантах, против часовой стрелки, вписано мудрое праславянское заклинание. Вот, его перевод: «Дети примут – ваши вины – щепы ибо есть – держись плотно». Коммунистам, неплохо бы, это древнее заклинание сделать и своим девизом, например, в такой интерпретации: «Долой буржуазную демократию индивидуалистов! Да здравствует консолидированная система коммун! (С. 15).
22). Будущее – систему коммунистического общественного воспроизводства, коммунистические инициаторы обязаны представлять себе в деталях, уметь точно рассчитывать пути воспроизводственного движения на программируемых моделях. Чтобы строить, надо знать предмет, который строится. До сих пор, как показывает история, революционеры, надеясь, что после взятия власти, они автоматически получат райски гармоничное общество, всегда обретали не то, что им хотелось. Причём, они пытались взять за основу элементы «счастливого прошлого». И до сих пор такой подход не изменился. Революционеры всерьёз считают, что практика им даст образцы будущего справедливого общежития. Практика же, будучи сама по себе стохастической (см. 14) высыпает слишком много «образцов», чтобы можно было без сомнения выбрать подходящий. И только диалектическим методом можно эти «образцы» не только безошибочно подобрать, но и очистить их от буржуазной наносности.
23). Автономия – это высший уровень коллективной организованности, т. е. собственно коммуна:
Диаграмма коллективистского развития личности (по психолого-педагогическим разработкам Л. М. Фридмана) в зависимости от уровня коллективной организации.
См. Диалектика Социального развития: https://predtechenskij-valerij.narod2.ru/social_dialectics.htm.
* * *
Кстати, Конгломерату, как типу неуправляемых, неорганизованных групп, лишь с индивидуальной задачей каждого, соответствует демократическое общественное устройство. Уровню Организации – монополизированное хозяйство.
ГАРМОНИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ?
В. Волков
Итак, основным понятием в работе В. Предтеченского является понятие «труд». Из него все исходит и к нему все возвращается. Это, как говорится, – альфа и омега, свет и истина предложенной нам системы. Автор претендует на диалектическое раскрытие этого понятия и его коммунистическую ценностность. Посмотрим же, насколько оправданы ожидания автора на сей счет.
В первую очередь следует отметить, что В. Предтеченский явно не знаком со взглядами на данный вопрос классиков марксизма, к которым он порою апеллирует для использования их авторитета.
Сразу хочу огорчить критикуемого мною автора: никакого труда (в том аспекте, который он использует) в будущем коммунистическом обществе по Марксу нет и быть не может (по крайней мере, в его зрелых формах). Чтобы сразу не огорошивать нашего автора цитатами, начнем издалека – с диалектики.
Осмелюсь напомнить, что в развитии диалектического противоречия наступает такой этап, когда при исчезновении диалектического единства противоположностей во всей системе происходят метаморфозы – исчезает и положительный момент противоречия, и его отрицательный момент, и даже их синтез. Поэтому в рамках этой методологии представляется немыслимым ликвидация предмета с полным сохранением одного из его элементов. Не может при распаде семьи остаться муж, при исчезновении товара – его потребительная стоимость, а при изжитии частной собственности и переходе к бесклассовому обществу – пролетариат.
Вот как блестяще используют эту диалектику К. Маркс и Ф. Энгельс при раскрытии перехода общества к коммунизму: «Пролетариат и богатство –это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром частной собственности. Весь вопрос в том, какое определённое положение каждый из этих двух элементов занимает внутри противоположности. Недостаточно объявить их двумя сторонами единого целого.
Частная собственность как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранять своё собственное существование, а тем самым и существование своей противоположности – пролетариата. Это – положительная сторона антагонизма, удовлетворённая в себе самой частная собственность.
Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден упразднить самого себя, а тем самым и обусловливающую его противоположность – частную собственность, – делающую его пролетариатом. Это – отрицательная сторона антагонизма, его беспокойство внутри него самого, упразднённая и упраздняющая себя частная собственность.
Имущий класс и класс пролетариата представляют одно и то же человеческое самоотчуждение. Но первый класс чувствует себя в этом самоотчуждении удовлетворённым и утверждённым, воспринимает отчуждение как свидетельство своего собственного могущества и обладает в нём видимостью человеческого существования. Второй же класс чувствует себя в этом отчуждении уничтоженным, видит в нём своё бессилие и действительность нечеловеческого существования. Класс этот, употребляя выражение Гегеля, есть в рамках отверженности возмущение против этой отверженности, возмущение, которое в этом классе необходимо вызывается противоречием между его человеческой природой и его жизненным положением, являющимся откровенным, решительным и всеобъемлющим отрицанием этой самой природы.
Таким образом, в пределах всего антагонизма частный собственник представляет собой консервативную сторону, пролетарий – разрушительную. От первого исходит действие, направленное на сохранение антагонизма, от второго – действие, направленное на его уничтожение.
Правда, частная собственность в своём экономическом движении сама толкает себя к своему собственному упразднению, но она делает это только путём не зависящего от неё, бессознательного, против её воли происходящего и природой самого объекта обусловленного развития, только путём порождения пролетариата как пролетариата, – этой нищеты, сознающей свою духовную и физическую нищету, этой обесчеловеченности, сознающей свою обесчеловеченность и потому самоё себя упраздняющей. Пролетариат приводит в исполнение приговор, который частная собственность, порождая пролетариат, выносит себе самой, точно так же как он приводит в исполнение приговор, который наёмный труд выносит самому себе, производя чужое богатство и собственную нищету. Одержав победу, пролетариат никоим образом не становится абсолютной стороной общества, ибо он одерживает победу, только упраздняя самого себя и свою противоположность. С победой пролетариата исчезает как сам пролетариат, так и обусловливающая его противоположность – частная собственность »[59].
Эту последнюю мысль классиков, выделенную мною жирным шрифтом, нашему автору следует заучить как «Отче наш», ибо именно здесь сокрыта диалектика, а не в его метафизической двойственности труда, о которой мы поговорим чуть позже.
А сейчас перейдем к анализу самого труда и, наконец, приведем цитаты.
«Отношение частной собственности содержит в себе в скрытом виде отношение частной собственности как труда и ее отношение как капитала, а также отношение обоих этих выражений друг к другу. Производство человеческой деятельности как труда, т. е. деятельности совершенно чуждой себе, человеку и природе, и потому совершенно чуждой сознанию и жизненному проявлению, абстрактное существование человека исключительно лишь как человека труда, который поэтому ежедневно может скатиться из своего заполненного ничто в абсолютное ничто, в свое общественное и потому действительное небытие. Как и, с другой стороны, производство предмета человеческой деятельности как капитала, где стерта всякая природная и общественная определенность предмета и где частная собственность утратила свои природные и общественные качества (стало быть, утратила все политические и социальные иллюзии и не имеет даже видимости человеческих отношений), один и тот же капитал в самых разнообразных формах природного и общественного бытия остается одним и тем же, совершенно безразличным к своему действительному содержанию – эта противоположность труда и капитала, будучи доведена до крайности, неизбежно становится высшим пунктом, высшей ступенью и гибелью всего отношения »[60].
«…3) при всех прошлых революциях характер деятельности всегда оставался нетронутым, – всегда дело шло только об ином распределении этой деятельности, о новом распределении труда между иными лицами, тогда как коммунистическая революция выступает против существующего до сих пор характера деятельности, устраняет труд …»[61].
В одной из дискуссий автор заметил мне о том, что речь у него идет не просто о труде, а о свободном труде. В связи с этим придется его огорчить: «Труд уже стал свободным во всех цивилизованных странах; дело теперь не в том, чтобы освободить труд, а в том, чтобы этот свободный труд уничтожить»[62].
Диалектическое снятие, это уничтожение с сохранением, оставляет после себя, конечно, не выжженную пустыню, а новое единство новых противоположностей. Что же в этой связи приходит на смену труду? Ответ находим у классиков: происходит «превращение труда в самодеятельность»[63]. Отсюда следует, что труд – это вид продуктивной человеческой деятельности, который осуществляется вынужденно, под давлением природных и социальных обстоятельств. И за время коммунистической эпохи он должен исчезнуть, уступив место тому, «что у коммунистов означает: вытекающее из свободного развития всей совокупности способностей творческое проявление жизни «целостного субъекта»«[64], необходимое для утверждения «царства свободы».
Однако позже К. Маркс неоднократно использовал понятие «труд», но уже в несколько ином ключе. Так, в первом томе «Капитала» он писал, что процесс труда есть целесообразная человеческая деятельность для созидания потребительных стоимостей, «всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково общ всем ее общественным формам»[65].
Кроме того, этот широко понимаемый труд К. Маркс предлагал рассматривать в двух аспектах: как антагонистический труд (труд по внешнему принуждению) и труд, как самоосуществление индивида[66].
Для нашего исследования принципиально важно установить то, о каком же труде ведет речь В. Предтеченский.
Для этого раскроем содержание и суть его учения.
И вначале зададимся вопросом: «А так ли диалектична его диалектика?»
Для ответа пристально взглянем не на его общие рассуждения о диалектике, а на тот анализ труда, который он нам предлагает.
В начале статьи автор пытается раскрыть двойственный характер труда – вслед за Марксом указывает на абстрактную и конкретную его стороны. И вроде ничего в его «гармонии» не вызывает подозрения, но… Но только до определенного момента – когда он начинает производить замену марксовых понятий на свои. Читая В. Предтеченского, мы узнаем, что оказывается «трудовая функция определится двумя пересекающимися осями. Идеальная ось – трудовая идея человеческого самоосуществления – абстрактный труд. Материальная ось – трудовое овеществление – конкретный труд… На идеальной оси откладываем имеющуюся в наличии трудовую идею. На материальной оси откладываем величину предполагаемого материального результата»; «идеально, труд есть мыслимые человеческие психофизические способности видеть будущность преобразуемого предмета труда. Это – отвлечённый от конкретных операций, всеобщий, абстрактный труд, свойственный всему частному, конкретному».
Тем самым В. Предтеченский в отличие от К. Маркса, – который один и тот же труд рассматривал и как конкретный, и как абстрактный, – абстрактность труда понимает как его начало, а конкретность, – как его завершение. Здесь налицо, во-первых, смешение и наложение противоречий между свойствами предмета (то есть труда), с противоречиями между этапами его развития, и, во-вторых, – банальная путаница понятий: «абстрактное» в одном смысле (нечто умственно отвлеченное, виртуальное, существующее в сознании) заменяет «абстрактное» в другом смысле (частичное в предмете, постигаемое именно как частичное). А ведь у К. Маркса речь идет не об абстракции человеческой мысли в трудовом процессе, а о трудовом процессе, имеющем абстрактную и конкретную стороны, адекватно (а кем-то и неадекватно) постигаемыми в процессе познания. Э. Ильенков по этому поводу писал, что «для человека, незнакомого с диалектической логикой, абстрактное – это синоним мыслимого, синоним понятия»[67]. У К. Маркса не так.
Вчитаемся в известный текст «Капитала»:
«Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, – и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости»[68].
Из приведенной цитаты видно, что под абстрактным понимается лишь одно частичное качество конкретно-всеобщего – «расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле», одинаково присущее всем работникам и которое выявляется на конкурентном рынке через образование стоимости товаров. И абстрактное, и конкретное труда, по Марксу, одномомент