Фото: Паленик Анастасия Васильевна – справа, с сестрой Пелагеей и племянницей




Анастасия Васильевна Паленик, уроженка переселенческой деревни Гришино Молчановского района.

Записала племянница, Доровенчик (Зуева) Елена Ивановна,

Научный сотрудник ТОКМ им. М.Б. Шатилова.

Паленик (Саськова) Анастасия Васильевна, родилась в 1923 году в с. Гришино Молчановского района. Умерла 9 мая 2017 года.Дочери: Крашковец (Паленик) Клара Иосифовна (1945 г.р.); Хабибуллина (Паленик) Светлана Иосифовна (1946 – 1992 гг.). Анастасии Васильевне 30 ноября 2013 года исполнилось 90 лет.

Образование 8 классов получила в школе с. Молчаново Томской области. Работала, перед пенсией в Томске на железной дороге.

Мать: Зуева (Цветникова) Александра Семеновна (03.05.1872 – 19.12.1964), уроженка д. Юховичи Росонского уезда, белоруска, крестьянка, неграмотная. В Сибирь ее привез муж – Кондрат.

[1]Вероятно, он приехал в Сибирь вместе с отцом и другими родственниками, которые жили в д. Тювинке (Зуевы, Аксиненко). [2]

Отец: Саськов Василий.

Первый муж моей мамы Кондрат был с Белоруссии, жену он «украл» и привез в Сибирь. Я помню, что в Гришино в гости из Белоруссии приезжали родственники мамы, Цветниковы, сестра и брат.

От Зуева Кондрата у мамы было 7 детей:

- Елизавета, замуж не выходила, жила и похоронена в Гришино;

- Пелагея (Гулидо), сын Сергей Гулидо, жил в Донбассе.

- Антонина (Гриценко), дочери Людмила (Кобыляк) и Зинаида (Анкудович).

- Татьяна (Богданова, Веснина), сын Николай Богданов, дочь Надежда (Солянкина).

- Мария (Бокша), дочь Тамара.

- Иван (1916-2006), жил в Молчаново, был женат на Зуевой (Демаковой) Матрене Тихоновне, дети: Виктор, 1948 г.р.; Валентина (Сержантова), 1950-1994 гг., Анна (Сербуленко), 1955-1993 гг.; Елена (Доровенчик), 1962 г.р.;

- Николай, сыновья Валерий (утонул), Владимир и дочь Надежда (Агранович).

Первоый муж мамы Кондрат Зуев, он заболел и умер в 20-х годах. Он построил дом в Гришино. Мама вышла замуж во второй раз за моего отца, Саськова Василия, родилось двое детей – я и брат Василий, потом брак распался («Он нажил двух детей и ушел»). В семье жили еще приемные дети - Валя Бобылева и Сережа (А.В. называет его то цыганенек, то китаец). Сестра Лиза нашла его на берегу Татоша. Валькина (Бобылевой) мать умерла, а отец женился на другой и бросил ее («оставил в лесу»). Мама поехала за сеном и на другом берегу реки нашла ребенка, которому было примерно 6 лет. Сестры хотели отвести ее в сельсовет, но мама сказала оставить.

Больше она замуж не выходила, а с 50-х годов она жила в селе Молчаново, с братом Иваном.

В Гришино у всех было домашнее хозяйство – коровы, овцы, куры. Огороды были возле домов. В Гришино не было названий улиц.

Врачей не было. В Молчаново жила бабушка по фамилии Горячих, она правила животы, грыжи у младенцев и если кто надсадился. Лечила в бане, делала массаж. Лечил людей и животных (лошадей) Демаков Тихон из Алексеевки.

Соседи жили дружно. Праздники справляли всем селом. Дни рождения не праздновали, были только церковные праздники – Пасха, Троица и другие. Ставили столы на улице, приносили из еды, кто что мог, пили самогон. Дома строили также всем миром.

Говор перенимали у родителей, например, были слова: в хате, дочк е…. Мы все так говорили. Одежда у всех была одинаковая…

Церкви были в Колбинке и Молчаново, потом их закрыли. Крестили детей в д. Колбинке, пока там церковь работала. Потом детей «погружали» (крестили) в доме, это делали тайно бабушки.

Хоронили всех на одном кладбище. Самоубийств не было. Коренных жителей, остяков, в Гришине не было. Ссыльных в Гришино не было.

Был магазин, колхоз, сельсовет. Когда стали сгонять в колхоз, мать в колхоз не брали.

Строили дома всем селом. Дом строили из сосны, одноэтажный. Отдельно строили стайки, иногда был навес, закрывающий весь двор. Была одна хата (комната), полати, на них спали. И на печке спали. Были сундуки, койка деревянная, стол, лавки.

На кроснах ткали половики. В углу на иконах были вышитые полотенца. На сундуки делали накидки. Шили рубахи, одежду и сами делали, и привозная была.

В Гришино сеяли лен, коноплю, лен много обрабатывали, в реке колотили, чесали, пряли. [3]

Одежду из него делали, одеяла. Когда я работала нянькой, то нянчила двух детей, хозяйка рассчитывалась едой и одеждой («кормили и одевали»). Чирки сами шили, также обувь шили сапожники. Гончар из деревни Фоминка делал глиняную посуду. Также везли товары (из Колпашево) на лошадях по деревням, люди покупали или меняли. Бондари продавали бочки. Делали шайки, деревянную посуду, корыта для свиней… [4]

…Женщины волосы заплетали в косы, их не обрезали. Мужики стригли волосы. Женщины всегда ходили в платках. Наверное, была и праздничная одежда, платья, кофты, длинные юбки.

Дети работали с малых лет, кто корову доил, кто соседям картошку копал. В 7 лет отдавали в няньки, Антонину отдавали в няньки в Фоминку, за еду, обувь и одежду (пуд муки).

Сестра Пелагея

Сестра Пелагея вышла замуж за Капитона Гулидо. В Молчаново раскулачивали семью Гулидо, сын Капитон Гулидо сбежал и высватал Пелагею. Она была беднячка и он перешел на ее фамилию. Они стали жить в Молчаново. Место, где был их дом в Молчаново, называлось «Гулидина гора». Часть дома отобрали, там был Нарсуд, в другой части жила их семья…[5]

… Сестра Пелагея забрала меня в Молчаново, чтобы водиться с ее детьми.

Фото: Паленик Анастасия Васильевна – справа, с сестрой Пелагеей и племянницей

Потом она меня отдавала в няньки к учительнице, я водилась детьми, пока учительница работала, а потом ходила в школу.

Все семьи были большие, младенцы умирали часто, у сестры один сын умер, Костя, а Сергей остался. В нашей семье все дети выжили. Рано умер брат Василий.

Однажды брат Василий пошутил, что его отправляют драть лыко Сталину на подметки, кто-то сообщил, брата арестовали и сослали на Колыму. Он был «смешной» (любил пошутить). А когда заболел туберкулезом и лежал в доме у мамы, она уже жила в Молчанове, сказал мне: «Хочу снега». Было уже лето, я сказала: «Где же я его возьму?». «Иди в лог и снегу наберешь». Взяли с сестрой Марьей ведра на коромысло, не успели спуститься в лог, а нам кричат – вернитесь, Васька умер. Ему было меньше 40 лет. У него была жена Шура, он с ней уезжал, но когда заболел, сестра Марья его привезла.

Брат Иван Кондратьевич был призван в армию в 1939 году, на Дальний восток, началась война…[6]

… В 1946 году Иван вернулся в Молчаново и работал в промартели «Нарымский кожевник» заготовителем. Его «приглядел» Демаков Тихон из Алексеевки и сказал: «Ты должен жениться на моей дочери Матрене». Она работала в Райзо счетоводом. Отец запряг коня и она приехала к Ивану. Они поженились и стали жить на улице Пилипенко…

[7]

…На улице Пелипенко в Молчаново был дом Марии. Этот дом купили в Афанасьевке, разобрали и перевезли. Потом этот дом перевезли на ул. Рабочую 22 и поставили там. В одной половине дома жила семья Ивана, в другой – мать. Когда родился 4 ребенок, матери купили избушку на ул. Степной, там был большой огород. Потом ее забрала Лиза в Гришино.

Иван Кондратьевич пришел с армии с ранением, в Молчаново открыли артель по вырабатыванию из кожи: из нее шили сапоги, хромовые польта. Он стал работать приемщиком кож. Вырабатывали лошадиную кожу и шили хромовые польта.

Жили кто как. Сестра Татьяна вышла замуж перед войной за Трофима Богданова, у нее родился сын Николай, мужа забрали на фронт и убили. Затем она вышла замуж за Веснина Гаврилу Семеновича. В семьях жили по-разному.

Сестра Лиза никогда не выходила замуж. Женихов было мало, много мужчин погибло на войне. Антонина вышла в 25 лет за Василия Гриценко.

Брат Николай женился на Стояновской Анфисе. У нее умерли родители (Стояновский Михаил Казимирович, 1884-1935 гг., и Стояновская Антонина Ильинична), они с братом остались сиротами. Когда брат Анфисы женился, со снохой не ужилась. Они жили в Березовке, недалеко от Гришино. Николай заготавливал лес за Березовкой, строил дом. Анфиса пришла к нему и сказала: «Возьми меня замуж, мне деваться некуда».

Когда я вышла замуж за Юзефа Ивановича, мне было 23 года, а ему за 40. С Юзефом (по документам Иосифом) Ивановичем Паленик я познакомилась в Молчановской больнице. Во время войны после Ленинградской блокады привезли блокадников, опухших, вода текет с косточек. Больница держала коров, больных поили молоком. Коровы «запустились» (перестали давать молоко) и врач договорилась с сестрой Пелагеей, чтобы у нее брать молоко. Я приносила молоко и наливала каждому больному по стакану. Когда Юзеф Иванович немного поправился, стал говорить, что я ему нравлюсь. Пришел просить моей руки у Пелагеи. Там моя мать была с Гришина, все «поднялись» (были против). У Пелагеи было двое детей, мне надоело служить всем.

Когда мать уехала, я сказала, что все равно выйду за Юзефа Ивановича. Так и вышло.

Юзеф Иванович был хороший человек, никогда не пил, не ругался. Он выглядел намного моложе своих лет. Был членом партии.

После выздоровления он работал председателем (бригадиром) в артели «Нарымский кожевник», учил рабочих пимы катать, сапоги шить. Он шил очень красивые туфли, (одни где-то до сих пор есть) хромовые пальто и сапоги.

В Венгрии Юзеф Иванович жил до Первой мировой войны, потом воевал и попал в плен, партизанил. Потом жил в Ленинграде, работал на обувной фабрике «Скороход». Он знал много языков. Он был на инвалидности как блокадник. У нас родились две дочери, Клара в 1945 году, Света в 1946 году.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-08-27 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: