Речь по делу А. С. Шулеги,
Уважаемые присяжные заседатели!
Обычно по делам об убийствах государственные обвинители, выступающие в судебных прениях, стараются привлечь внимание слушателей рассказом об особой тяжести совершенного преступления, о невосполнимости утраты и бесценности жизни.
Я этого делать сегодня не буду по той причине, что, во-первых, не считаю себя вправе доводить до вас настолько очевидные истины; а во-вторых, полагаю, что сформированная коллегия присяжных по настоящему делу состоит из столь уважаемых людей, имеющих богатый опыт и обладающих житейской мудростью, что, безусловно, без моих напоминаний (как и все нормальные люди и достойные члены общества) понимают опасность подобных преступных проявлений как для общества в целом, так и для каждого из нас.
Поэтому, не останавливаясь на фабуле происшедшего, поскольку полагаю, что и Вы, и суд, и все присутствующие в зале уже достаточно осведомлены на этот счет, позволю себе остановиться на анализе тех обстоятельств и доказательств, которые нам удалось добыть и проверить в настоящем судебном следствии.
По эпизоду нападения на потерпевшую Шашкину и ее убийства полагаю установленной причастность к совершению этих преступлений именно подсудимого Шулеги.
И хотя сам подсудимый не признал своей вины в совершенном преступлении в ходе судебного заседания и утверждал, что нападение на Шашкину не совершал, ножевых ударов ей не наносил, имущество потерпевшей не похищал, однако причастность подсудимого к этим преступлениям, на мой взгляд, полностью доказана имеющимися по делу доказательствами, которые, в свою очередь, полностью опровергают версию подсудимого о непричастности.
Свидетель Лузов (сослуживец потерпевшей) пояснил, что:
1) Шашкина 05.01.02 в 17 час. 30 мин. вышла из офиса и намеревалась ехать на встречу;
2) он, вскоре выйдя вслед за ней, обнаружил, что автомобиль потерпевшей совершает странные перемещения с включенными аварийными огнями, после чего машина резко, с нарушением всех правил движения уехала;
3) несмотря на тонированные стекла «Тойоты» потерпевшей, он заметил в автомобиле очертания человека с короткой стрижкой;
4) поскольку мобильный телефон потерпевшей не отвечал на его непрерывные звонки, а также то, что автомобилем в момент отъезда (по мнению очевидца Лузова) управляла явно не потерпевшая, т. к. он хорошо знал ее водительские качества, свидетель сделал вывод, что на Шашкину напали именно в тот момент, когда она села в автомобиль и собиралась уехать.
Такой же вывод сделал и свидетель Савин, который близко знал потерпевшую, ее стиль езды, а также сложность устройства противоугонной системы, установленной на ее автомобиле, и невозможность за короткое время не только отключить ее, но даже обнаружить в автомобиле потайную клавишу отключения аварийной сигнализации.
Этот же Савин (как видно из материалов дела) впоследствии опознал обнаруженные и изъятые в ходе обыска квартиры Щулеги ювелирные изделия (кольца, серьги, браслеты), которые принадлежали потерпевшей Шашкиной и которые она постоянно носила. Причем нужно отметить, что большая часть этих ювелирных изделий (судя по пояснениям мужа потерпевшей) приобреталась Шашкиной за границей, что исключает сомнения в принадлежности изъятых вещей именно потерпевшей.
Данные обстоятельства достаточно определенно указывают на причастность Шулеги к совершению преступлений в отношении потерпевшей и, соответственно, опровергают его сегодняшнюю версию о своей непричастности к хищению имущества Шашкиной и ее убийству.
В своих первоначальных показаниях на предварительном следствии Шулега уже 13.01.02 указывал, что подсел в понравившуюся ему автомашину «Тойота», достал нож и нанес находившейся там женщине несколько ножевых ударов в область шеи, после чего переложил труп на заднее сиденье автомобиля, а сам на автомобиле отправился кататься. Остановившись в укромном месте, оставил тело потерпевшей в лесополосе, забросав его снегом. Впоследствии автомобиль пытался продать, поясняя, что на вырученные деньги хотел сыграть свадьбу.
Неоспоримость и достоверность этих показаний подтверждается в первую очередь тем, что именно тогда, до обнаружения тела потерпевшей, Шулега указывал такие обстоятельства относительно:
- характера причиненных им повреждений (ножевые);
- их месторасположения (в области шеи потерпевшей);
- а также последовательности своих действий (сначала наносил удары ножом потерпевшей на переднем сиденье автомобиля, а затем переложил тело на заднее сиденье), которые на тот момент никто, кроме лица, причастного к причинению этих повреждений, знать не мог и которые впоследствии были объективно подтверждены:
· результатами осмотра автомобиля «Тойота» РАФ 4, в ходе которого пятна бурого цвета были обнаружены как на переднем, так и на заднем сиденьях;
· проведенная судебно-биологическая экспертиза определила в этих пятнах наличие крови, сходной по содержанию с кровью потерпевшей;
· в ходе проведения осмотра места происшествия Шулега лично указал местонахождение потерпевшей, где она и была обнаружена под слоем снега, а допрошенный нами свидетель Савин указал, что видел, как Шулега добровольно и уверенно указал на это место;
· в ходе проведения личного обыска Шулеги у него был изъят комплект ключей от автомобиля «Тойота», относительно которых Шулега пояснил, что это ключи от автомобиля, который он похитил, а женщину-водителя убил;
· заключение судебно-медицинской экспертизы подтвердило показания Шулеги относительно расположения и характера повреждений у потерпевшей Шашкиной, указав на то, что повреждения шеи потерпевшей являются колото-резаными.
Данные обстоятельства неопровержимо свидетельствуют о том, что нападение на потерпевшую и все повреждения, причиненные Шашкиной, были причинены именно Шулегой.
Поскольку большинство из причиненных им повреждений отнесены экспертами к категории нанесения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, то полагаю, что расценить действия подсудимого иначе, чем продиктованные желанием убить потерпевшую, нельзя.
А то, в связи с чем Шулега убил потерпевшую, достаточно ясно видно из его действий:
- он сел за руль понравившейся ему автомашины потерпевшей;
- ездил на ней;
- пытался ее продать, чтобы (по его же словам) получить деньги на свадьбу.
О попытке подсудимого реализовать автомобиль убитой пояснил свидетель Чурар, который указал, что Шулега, приехав «к нему вместе с матерью, просил помочь сначала “растаможить”, а затем продать автомобиль “Тойота”». Однако свидетель отказался, т.к. в автомобиле были подозрительные пятна.
Поэтому, подводя итоги по установленным обстоятельствам по данному эпизоду, полагаю обоснованным вывод о доказанности причастности подсудимого Шулеги к убийству потерпевшей и похищению ее имущества.
Уважаемые присяжные!
Когда вы будете обсуждать поставленные перед вами вопросы о виновности или невиновности подсудимого и о возможности применения к нему снисхождения, не забывайте о том, что сегодня именно от вас зависит, как вы лично и наше общество в целом должны реагировать на подобные преступные проявления таких, как Шулега.
Раньше в уголовном праве понятие «мера наказания» именовалось иначе – «мера социальной защиты». По-моему, емкое и правильное понятие. Вам решать, нужно ли сегодня обществу (то есть нам с вами) защищаться от таких, как Шулега?
Я думаю, необходимо, поскольку, в противном случае, вынесенный вами оправдательный вердикт в отношении подсудимого будет, на мой взгляд, являться:
- признанием того, что мы с вами смирились перед наглостью и бесцеремонностью современной преступности;
- признали тот факт, что способ решения своих финансовых проблем, избранный подсудимым, вполне допустим;
- что мы с вами всего лишь очередная потенциальная жертва очередного «парня с материальными трудностями», который, решая их, не задумываясь, отнимет у нас не только имущество, но и жизнь.
Надеюсь, что это не так.
Надеюсь на справедливое и мудрое решение.
Надеюсь на вас.