Четвёртый голос: "Кхм!"
Первый и второй, одновременно: "Всё, молчу!"
***
На Луне было довольно много постоянно действующих баз. Самая крупная и развитая из них - Саган - фактически является настоящим городом. Несколько посадочных площадок, серьёзная станция связи, большой термоядерный реактор и население в несколько тысяч человек. Город уходит под лунный грунт на добрую сотню метров вглубь и пару километров вширь. На поверхности остаются только те конструкции, которые принципиально нельзя было бы спрятать - антенны связи, башни коммуникационных лазеров, окна солнечных коллекторов, шлюзы и тому подобное. Жилые помещения, мастерские и научные лаборатории, оранжереи, склады, водные резервуары, системы кондиционирования и всё прочее было спрятано подальше от метеоритов, пыли, губительной радиации, перепадов температур и вакуума. Этого, впрочем, всё равно оказалось бы недостаточно для защиты от будущей катастрофы...
Ещё несколько баз, в основном научных, были почти хаотически разбросаны по поверхности Луны.
База Тихо, расположенная на кольце одноимённого кратера, была излюбленным пунктом туристов с Земли. Отсюда расходились экскурсионные маршруты к местам былой славы человечества - к мемориалам Луноходов и Аполлонов (вся аппаратура, оставленная в своё время русскими и американцами, прекрасно сохранилась, будто назло конспирологам). Живописные окрестности кратера с прогулочными дорожками и расставленными там и сям табличками с названиями минералов были истоптаны сотнями тысяч ног.
База Галилей была построена вокруг экспериментальной установки, обещавшей Луне почти полный отказ от реактивного транспорта. Кольцевой электромагнитный ускоритель - колоссальная ажурная конструкция, внешне чем-то напоминающая примитивный аттракцион "лунные горки" - могла выбрасывать в космос полууправляемые снаряды. Прорва почти дармовой энергии, поставлявшейся с огромных полей солнечных батарей[47], позволяла разгонять относительно небольшие металлические цилиндры в несколько тонн весом до второй лунной космической скорости. Совершая лишь небольшие манёвры своими двигателями, такой снаряд мог отправиться к Земле за цену несравненно меньшую, нежели чем обходился обычный старт. К сожалению, ещё не все технологические тонкости были отработаны, поэтому установка оставалась экспериментальной.
База Коперник, напротив, стояла совсем не в одноимённом кратере - её решили поставить на невидимой с Земли стороне Луны. Это было сделано для снижения помех чувствительному научному оборудованию, непрерывно сканирующему небо в поисках слабых сигналов от небесных объектов и, чего уж тут скрывать, от внеземных цивилизаций. Попутно велись астрономические наблюдения за астероидами, потенциально опасными для Земли и Луны. Здесь стояли самые большие телескопы наземного[48]базирования, целое поле огромных зеркал на поворотных платформах. Изготовить и установить их здесь, даже несмотря на пыль и радиацию, было гораздо проще, чем на Земле - помогала низкая лунная гравитация. Отсутствие атмосферной турбулентности так же выгодно подыгрывало учёным. Эта обсерватория совершила массу удивительных открытий, а сколько ещё предстояло совершить? Космос бесконечно глубок и фантазия природы неисчерпаема - никогда не знаешь, что она может подкинуть в следующий момент.
База Гефест специализировалась на опасных и тяжёлых производствах. Здесь производились большие металлоконструкции, собирались реакторы, двигатели и баки для кораблей и баз. На базе не было постоянного населения, лишь несколько технологов время от времени навещали полностью роботизированное производство, чтобы провести плановое техническое обслуживание или раздать новые задания машинам. База Лавуазье по степени безлюдности могла посоперничать с Гефестом - здесь было одно из крупнейших лунных химических предприятий.
Базы Гагарин и Ломоносов славились своими университетами, работавшими на переднем крае науки и, конечно, поставлявшими лучшие кадры для Луны. И, кстати, их дипломы на Земле тоже весьма высоко ценились - во всяком случае, студентов-землян тут было едва ли не больше студентов-лунарей.
Несколько мелких баз, с персоналом в пару десятков человек, гнездились рядом с крупными, образуя нечто подобное земным пригородам - научные станции, небольшие промышленные предприятия, фермы и всё такое прочее.
Лунная транспортная сеть связывала несколько крупных баз в единую систему - поезда-маглевы оказались чрезвычайно подходящими для безвоздушной среды с низкой гравитацией. Удалённые базы и мелкие поселения довольствовались вездеходами. Иногда для доставки грузов использовались лунные орбитальные грузовики, особенно если нужно было что-то быстро перебросить с базы на базу по кратчейшему пути и без пересадок.
Фактически, жёстких границ на Луне не было. Территории распределялись Лунной Ассамблеей, закрепляясь за администрациями городов или представительствами корпораций[49]- конкретные границы получались в результате тендеров, за честностью которых следили общественные представители. Единственное исключение из этого правила было сделано для Домена Китая - свою территорию они обозначили сами, ни с кем не советуясь. Так же самостоятельно Китай построил несколько баз, занимался промышленной разработкой гелия-3 и прочими делами. Практически никто из лунарей не бывал на территории Домена законными образом, туда чаще (и совершенно случайно) попадали свободные искатели. Когда их ловили, то по первому разу просто выставляли обратно, ограничившись строгим предупреждением. Попавшихся второй раз китайцы отправляли на ледяные разработки, а если кому-то хватало ума попасться в третий раз, то мы об этом уже не знали - такие не возвращались... Домен владел своей диспетчерской зоной и крайне редко допускал пролёты наших кораблей через неё. Впрочем, нашими делами Домен тоже не особо интересовался, строго соблюдая неизменность собственных границ.
Термоядерные реакторы использовались всё шире, постепенно вытесняя атомные "печки" и поля солнечных батарей с энергетического трона. Самое удобное топливо для реакторов и прочная основа экономической независимости Луны - гелий-3. Редчайший на Земле, на Луне он был практически повсеместно - лунный реголит достаточно накопил этот дар Солнца за всё время своего существования. Нужно было всего лишь срезать верхний слой грунта и выделить из него ценный изотоп (попутно получив ещё массу полезных веществ). Это "всего лишь" вылилось в устройство целых лунных карьеров - не огромных котлованов, как на Земле, но неглубогих и гигантских по площади. Реголит собирали и обрабатывали роботы-комбайны. Большие и очень сложные машины медленно, но верно обгрызали Луну, высасывая драгоценные атомы из её серой плоти. Титан, кремний, медь, железо, углерод, алюминий, кальций, уран, серебро, золото, платина, фосфор, кислород с азотом и инертными газами - всё это тоже добывалось в карьерах. Комбайнами управляли люди-операторы. Вернее, не управляли, а наблюдали за работой - комбайны собирали грунт вполне самостоятельно. Нет, наверное, во Вселенной занятия скучнее, чем у оператора карьера. Даже несмотря на то, что за одним человеком могло быть закреплено с десяток машин, сидеть и следить, как они медленно ползают по безжизенным серым пустошам, было совершенно неувлекательно. Собранные минералы сортировались и упаковывались автоматически, автоматически же грузились на автоматические транспорты, автоматически доставляющие груз в ближайшие автоматические центры дальнейшей обработки - человеку там практически нечего было делать.
Гелий-3 распределялся по квотам между Землёй, Луной и орбитальными объектами. Грузовики каждый месяц, строго по расписанию, вывозили криоконтейнеры, заполненные капсулами с гелием-3 и любая задержка грузоотправлений тут же чувствовалась на Земле, ничуть не желавшей снижать темпы энергопотребления. Луна нуждалась в энергии не меньше, но её потребности частично удовлетворялись солнечной энергией, доступной практически постоянно - несколько крупных станций и множество мелких были связаны в единую энергетическую сеть, составляя единую систему, практически не зависящую от времени суток. На некоторых базах ещё оставались старые атомные реакторы - работали они надёжно, энергию поставляли стабильно и пока на пенсию не собирались.
Обилие ресурсов и океаны энергии позволяли Луне производить для своих нужд практически всё, что угодно, начиная от проводов и заканчивая сложнейшей машинерией. Впрочем, это не отменяло импорт некоторых особо чистых материалов с орбитальных фабрик и органического сырья с Земли.
Вода на Луне была относительно редким и дорогим минералом. Её добывали в нескольких приполярных шахтах, идущих вглубь под поверхность. Тут тоже правили бал роботы, но людей было всё-таки больше, чем в карьерах: селенологи и шахтёры работали вместе, намечая путь машинам. Машины - проходческие щиты - собирали смесь камня, пыли и льда, вырезая тоннели в лунной коре. Стенки и потолки тоннелей укреплялись сделанными прямо на месте конструкциями. Лёд концентрировался, в основном, в жилах вдоль древних трещин в лунной коре, но иногда попадались и целые пласты, они выбирались полностью. Образовывающиеся пустоты консервировались для будущих нужд поселенцев. Добытый лёд проходил многоступенчатую очистку от механических и химических примесей прямо здесь же, в мобильных водоочистных фабриках. После очистки и переплавки в брикеты, лёд загружался на автоматические транспорты, развозящие ценнейшее вещество по водохранилищам.
Кстати сказать, не все лунари жили в стационарных базах. Некоторые смельчаки покупали старые пассажирские луноходы, оборудовали в них себе жильё и рассекали по пустыням по поисках артефактов инопланетных цивилизаций - несмотря на безуспешность всех предыдущих поисков, вера в прошлые посещения Земли и Луны не ослабевала. Особо отчаянные собирали луноходы сами. Далеко не каждому везло так же, как Такэда Кимура - первооткрывателю системы пещер Али-Баба: многие искатели однажды просто не возвращались за припасами, находя на пыльных равнинах свой покой. Луна очень жестоко карала за ошибки...
***
- И вот представь, еду я к разлому, где роботы нашли богатую руду и аккурат заезжаю в мёртвую зону. Ну то есть вообще никого не слышно - ни башен, ни спутников, ничего. И Землю же не видать, она ведь с другой стороны. Ну, думаю, хрен с ним, переживу как-нибудь, без болтунов-то. Ну, вот, съехал. Вылезаю из колесницы, значит, и иду искать то место. Робот суетится-суетится, а потом смотрю - что-то он по кругу забегал. Я ему - "Борька, стой!", а он кружится. Я ему - "Отбой и паник-стоп!", а он ноль внимания. И, главное, как-то всё ближе и ближе ко мне. Думаю, ну дела - спятил Борька, сгорел на работе. А он так бочком-бочком и всё ближе ко мне. И уже бур достал. Я думаю - что за дела, с меня образцы взять вздумал, что ли? Я ему "Стой на месте, скотина!" - неа, не слышит, прёт на меня и всё тут. А у меня ж ничего нет с собой, а ремут[50]остался в колеснице. Я бегом обратно, залезаю внутрь, а Борька за мной шагает! Я заперся, а он как начал бурить прям в бок тачанке-то моей, я там прямо чуть не поседел. Роюсь по вещам, ищу ремут - а он сверлит и сверлит. Так до самой батареи и досверлил. Короче, жахнуло так, что колесницу всю перекосило, аж швы разошлись. Воздух сразу тю-тю! И консервы полопались... Я-то сам цел остался, а вот в Борьку-то вся батарейная начинка и влетела. Разворотило его на месте, да на камни - упал он там и затих... В общем, сижу я, как дурак, в сдохшей колеснице, рядом со сдохшим роботом, в глухомани и не знаю, что делать. Вылез, значит, из машины, осмотрел её - не, колесница точно не жилец, всё выгорело. А запаску-то я ещё в прошлом месяце истратил, всё никак руки не доходили обновить... Да кто ж знал. Кое-как вышел из ямы, думаю - на помощь хоть позову кого. Зову, зову, а в ответ ничего. Даже приводной маяк молчит. То ли в скафе поломалось что, то ли мёртвая зона больше, чем я думал. Вот как назло, всё один к одному - до ближайшей базы пилить ещё километров пятьдесят, а у меня в баллонах воздуха-то всего на час-другой. Перезарядка в колеснице осталась. Хотя там баллоны нулёвые, как я их поменяю-то в вакууме? Это ж скафандр снимать надо! В общем, понял я тогда - вот и всё, конец, останутся мои нетленные мощи валяться в этом кратере. Мож, моим именем это место назовут когда-нибудь. Копать-долбить, ну что же это за день такой выдался!... Взял я свистульку[51]и выстрелил ею вверх - авось да услышит кто-нибудь, кроме меня самого. Сел там на камень и стал ждать смерти... И ты не поверишь, камрад - именно в этот момент туда же спускается ещё одна колесница. Ёлки-палки, как же я им был рад! Оказалось, что это не мой Борька там чудил, это их робот был, вот он меня и не слушал. Спятил он из-за микрометеорита - ему череп аккуратно прокололо в каком-то там месте. Мой-то в соседнем кратере честно сидел и меня ждал... Вот умники говорят, что так не бывает. Ага, я те скажу такое: на Луне бывает вообще всё.
***
Стационарная связь между лунными городками была дальним-предальним потомком древнего земного оптического телеграфа - все потоки данных передавались по лазерному лучу через цепь ретрансляторов. Низкая лунная гравитация позволяла ставить высокие мачты для зеркал, поэтому, несмотря даже на близкий лунный горизонт, это было намного дешевле строительства стационарных оптоволоконных линий - лунари тоже учитывали экономический фактор! Радиосвязь с мобильными объектами велась либо через подобие земной сотовой сети, либо через низкоорбитальные лунные спутники, либо, в совсем уж тяжёлых случаях, через ретрансляторы на земной орбите.
Лунные продукты питания производились в оранжереях. Наличие своей воды, углерода и кислорода, а так же вполне успешные опыты по созданию бактерий, способных перерабатывать реголит, позволили жить практически независимо от поставок с Земли. Растительная пища выращивалась либо в гидропонных теплицах, либо (в отдельных случаях) в "открытом" грунте - на подлунных грядках, удобренных обработанными отходами жизнедеятельности лунян. Искусственные бактерии превращали смесь реголита и органических отходов в нечто, очень похожее на земную почву - растения, во всяком случае, никакой разницы не ощущали. Адаптированные к низкой гравитации, они давали весьма богатые урожаи под почти постоянным солнечным светом[52]. Не каждый землянин мог позволить себе настоящие свежие овощи и фрукты к обеду, а лунари редко отказывали себе в таком удовольствии.
Бифштексы с котлетами лунари тоже кушали, но при этом ни единое животное не страдало - всё мясо выращивалось в пищевых клон-фабриках. Почти любые сорта самого высшего качества, на вкус абсолютно неотличимые от земных продуктов, любой разновидности. Только без дефектов. Полезная и питательная пища, со всеми необходимыми микро- и макроэлементами. И никаких синтетических добавок! Импортировались только некоторые виды белковой пищи, выращивать которые на Луне было бы нерационально - морепродукты, например.
А вот хлеб превратился в относительно редкое блюдо - пшеница, даже будучи модифицированной[53], была невыгодна для выращивания в гидропонике. Это не значит, что её вообще не выращивали - несколько фирм только ею и занималась, но цены на хлебопродукты всё равно были выше, чем даже на мясо.
Почвы со временем наработалось так много, что на одном из ярусов Сагана лунари соорудили парк - деревья и трава спокойно приняли такие экзотические для себя условия и радовали бодрым зелёным цветом и свежим воздухом отдыхающих. Сложнее всего оказалось организовать неразумных жителей - насекомые, специально завезённые с Земли, постоянно норовили улизнуть с паркового яруса, но шлюзовая система с подпоркой давления решила проблему. Птицы и мелкие зверушки быстро приспособились к пониженной гравитации и совсем не стремились покидать это уютное место. Через какое-то время было принято решение добавить к парку пруд, запасов воды вполне хватало даже для такой роскоши.
А вот марсианская экспедиция таких условий была лишена. Доставка грузов на Марс оставалась очень дорогой затеей, поэтому отважные пионеры жили в чрезвычайно спартанских условиях, экономя буквально на всём. В избытке у них были только углекислый газ и ржавая пыль, всего остального не хватало. Две маленькие базы с населением в десяток человек и маленьким атомным реактором на каждой, два вездехода, несколько летающих дронов и орбитальный модуль с ретранслятором - вот и всё богатство, на которое могли расcчитывать отважные исследователи.
Кстати сказать, жизнь на Марсе так и не нашли. Не нашлось и остатков чего-либо, хотя бы просто напоминающего земную белковую жизнь. Это только потом стало ясно, что "белковый шовинизм" ведёт научный поиск в тупик, а на тот момент иных вариантов не просматривалось и поэтому люди искали только то, что могли бы опознать.
Знаменитое "лицо на Марсе", вместе с "пирамидами", оказалось просто старыми выветренными скалами. Русла "рек", похоже, были прорыты вовсе не водой, а пылью и углекислым газом. Всюду и везде были сплошные крушения надежд, на все вопросы люди получали от марсианских пустошей однообразный ответ "нет" и чем дальше шли поиски, тем всё меньше и меньше энтузиазма они вызывали. Впрочем, на Земле за успехами и неудачами экспедиции и так практически никто не следил - переживали, в основном, лунари. Ну и сами "марсиане", конечно же.
Но улететь раньше намеченного срока экспедиция не могла, это потребовало бы слишком много топлива. Оно было на корабле, оставшемся на орбите, и дополнительные запасы взять было неоткуда. Можно было бы, конечно, прислать с Земли транспорт-танкер, но он затратил бы на дорогу почти столько же времени, сколько надо было ждать до оптимального момента для старта, поэтому в такой затее не было смысла и от неё отказались.
Терраформинг Марса остался несбыточной мечтой - после подсчёта ориентировочной стоимости подобного начинания даже самые горячие энтузиасты впадали в беспросветное уныние. Хотя это не помешало "марсианам" провести эксперименты по посеву на красные песчаники лишайников с симбиотическими искусственными бактериями. Как ни странно, лишайники прижились и, если бы эксперимент не был прерван по просьбе с Земли, через несколько тысяч лет на Марсе вполне могла бы[54]появиться своя биосфера - хилая, унылая, но своя.
Но самое досадное во всём марсианском проекте было не это. Группа доктора Акитару Кайто нашла на Марсе нечто такое, о чём никто раньше и помыслить не мог. Нечто такое, что враз перевернуло наши представления о мире. Точнее, оно могло бы перевернуть, если бы мы поняли, что же это такое. Интерес широкой публики к этому открытию продержался недолго - когда стало ясно, что ничего не ясно, люди, в общем, попросту перестали заглядывать на информационные сайты. Найденным артефактом - не приходилось сомневаться в том, что Стена была предметом искусственного происхождения - интересовались только специалисты и, пожалуй, слегка двинутые умом люди. Средств на расширение исследовательской программы всё равно не было, а возможности Первой Марсианской были довольно скромны...
***
Дни шли за днями, а наше строительство едва сдвинулось с мёртвой точки. Оборудование, которое пришлось поставить на "Циолковского" взамен старого, обошлось нам в кругленькую сумму. Фонд "Общество межзвёздных исследований", который мы организовали для сбора добровольных взносов, едва-едва покрывал организационные нужды - на командировки кредов хватало, но вот на серьёзные закупки уже не очень. Если удавалось заключить какой-нибудь контракт на выгодных для нас условиях, то это была редкая удача. Особенно "старались" земные коммерсанты, предпочитая кошмарно задирать цены, едва только услышав, что мы с Луны, они оправдывали это какими-то "дополнительными издержками". Бездумная жадность погубит людей однажды, уж я-то знаю точно.
Некоторые лунные компании помогали нам безвозмездно, но на таком энтузиазме, к сожалению, далеко не уедешь. Хотя подарки, конечно, были царские: "Фуджита Лунар Текнотрон" передала нам великолепный роботизированный завод на Гефесте, "Михайлов и партнёры" постоянно помогали с конструкционными материалами, "Хэви Фьюжн Текнолоджиз" прислала инженеров, вместе с которыми мы работали над схемой рамджета, а "Солар Майн" совершенно безвозмездно предоставила термоядерный реактор из новой серии - невероятное по щедрости[55]деяние. Но это была пылинка в море: впереди предстояла орбитальная сборка двух восьмимиллионтонных гигантов - задача нетривиальная, даже при условиях непрерывной поставки всего необходимого. А ведь эти безумные мегатонны ещё как-то вывести в космос надо... Чтобы вы представляли масштаб задачи, опишу совершенно бытовую ситуацию - запуск одной из секций каркаса.
***
На разровненной и проплавленной для прочности площадке, устроенной в каком-нибудь подходящем кратере, покоится огромная конструкция: решётка в форме гиперболоида, её диаметр у основания под триста метров, а высота - около полусотни. По всему периметру основания, через равные промежутки, установлены двигатели-лифтеры. Все они включены в бортовую сеть этого "корабля", для обеспечения единомоментного запуска и управления полётом.
Запуск такой огромной штуковины и так задача непростая, а чтобы старт был ещё более полезным, к решётке подвешивают дополнительные грузы - материалы для строительства, баки с топливом для ракетных двигателей, запчасти, батареи и всё прочее, в чём постоянно нуждается большая стройка. "Корабль" нагружается по максимуму, чтобы выжать всю возможную пользу из рейса. С Земли такую конструкцию вообще не запустить, кстати говоря - слишком она тяжелая, да и атмосферы многовато.
Это одна из немногих операций на Гефесте, в которой всегда участвуют люди - несколько человек, в обязательном порядке. Оператор старта проверяет, все ли системы в норме (конечно, на самом деле всё проверяют машины, человек лишь смотрит за тем, чтобы они не слишком увлекались) и активизирует процедуру запуска. Дальше всё происходит почти полностью автоматически - навигационный компьютер следит, чтобы все двигатели включились единомоментно, чтобы не было перекосов тяги, чтобы не было перерасхода топлива и так далее, тому подобное. Диспетчеры близлежащего сектора расчищают пространство над местом старта - катастроф со столкновениями нам совсем не нужно. Нелепого[56]вида агрегат тяжело и бесшумно[57]отрывается от стартовой площадки, выдувая едва видимыми струями выхлопа пыль[58], степенно разгоняется и уходит ввысь, поблёскивая на солнце металлическими деталями. Набрав достаточную высоту, "корабль" совершит манёвр дополнительного разгона и пойдёт к "Циолковскому", где народ уже с нетерпением ждёт прибытия очередного груза. Приближаясь к Платформе, агрегат развернётся "кормой" вперёд и даст несколько тормозных импульсов - за аккуратностью исполнения этого важного манёвра дополнительно следит компьютер на Платформе. Как только секция приблизится на безопасную дистанцию, к ней устремится небольшая флотилия буксирных роботов и навигационный компьютер "корабля" передаст им полномочия. Буксы сцепятся с решёткой и осторожно доведут её к месту временной швартовки. Далее к своей работе приступят люди - они снимут все дополнительные грузы с решётки, двигатели и компьютерное оборудование.
Когда всё снято и секция готова к монтажу на каркас, буксирные роботы оттаскивают её со швартовки и подводят к месту монтажа, где её уже поджидают роботы-монтажники. Они протягивают свои невообразимо длинные клешни, хватают секцию и притягивают её к частично собранному каркасу, при этом буксы им помогают своей тягой. Операторы следят, чтобы автоматика делала только то, что нужно - несмотря на мнение о том, что "комьютеры не ошибаются", на самом деле они всё-таки ошибаются, поэтому человек всегда должен иметь возможность повлиять на ситуацию. Ведь если что-то непредвиденное случится, автоматика потом за аварию отвечать не будет. Наконец, секция встаёт на своё место, добавив ещё полсотни метров длины к каркасу.
Затем монтажники-люди прокладывают по каркасу кабели и трубопроводы, укладывают сегменты радиаторов, монтируют фрагменты трубы рамджета и так далее. Роботы таскают детали от склада к месту установки, варят металл, сшивают карбоволоконные штанги - короче говоря, работа кипит.
Двигатели-лифтеры, снятые с только что прибывшей секции, собираются бригадой монтажников в маленькую связку, задача которой проста: вернуться на Луну. К связке подвешивается топливный бак и навикомп, после чего этот мини-кораблик самостоятельно летит обратно к месту первого старта: там его разберут на части, которые снова установят на новую секцию, готовящуюся к следующему запуску - и так далее, так далее... Одноразовые технологии - слишком уж большая роскошь.
В общем, на словах всё выглядит очень просто, но не стоит забывать, что для этого сотням инженеров, программистов, технологов и монтажников приходилось хорошенько поломать голову и тривиальных задач у нас не было.
Для вывода некоторых грузов, способных без ущерба переносить большие ускорения, мы иногда использовали электромагнитную пушку базы Галилей. Этот способ оказался очень удобным и дёшевым, но крупногабаритные или сложные изделия, к сожалению, так запускать было невозможно.
Плиты орион-приводов и головные броневые щиты мы изготовили прямо на орбите, рядом с платформой. Для этого пришлось исхитриться и собрать машину, которая буквально вырастила, слой за слоем, эти огромные монолиты. Точность изготовления плит была фантастической - допускались лишь миллиметровые отклонения от проекта. Учитывая, что диаметром плиты были в четыре сотни метров, нам было, чем гордиться!
Но чтобы всё это стало возможным, нужно было затратить колоссальные усилия. Проект требовал непрерывных денежных вливаний - ведь занятым на строительстве людям нужно было платить за работу, да и материалы с машинами нам далеко не всегда[59]доставились бесплатно.
В общем, строительство практически застопорилось, едва мы переоборудовали Платформу и вывели первую экспериментальную секцию будущего каркаса. Как дальше быть и где изыскать средства на продолжение дела, мы не знали. Нельзя сказать, что мы приступали к нему, вовсе не думая о будущем финансировании, но мы как-то откладывали решение этой проблемы на потом: техническая сторона нам казалась намного более важной. Времени на решение всех задач было не так уж и много, как вы понимаете, поэтому приходилось работать сразу над всем одновременно.
Кто-то догадался, что неплохим источником финансирования может стать туризм. Я был против этого, потому что в таком случае на Платформе, кроме жилых помещений, пришлось бы устраивать ещё всяческие увеселительные заведения... Впрочем, когда в наш бюджет деньги потекли бодрее прежнего, я своё мнение изменил. Туристические рейсы с Земли стали приходить на Платформу едва ли не чаще, чем грузовые с Луны. Особенно удались шоу с установкой каких-нибудь крупногабаритных деталей - зеваки валили толпами, стабильно принося креды. Но, даже несмотря на возросший интерес, денег не хватало всё равно.
Особенно остро денежный вопрос встал тогда, когда мы задумались о топливе для орион-привода. Нам ведь предстояло где-то найти тысячи термоядерных бомб, чтобы заправить корабль! Оружейные заводы на Земле или воротили от нас нос[60], или начинали задавать так много вопросов, что нам самим приходилось сбегать - и это тоже было проблемой, так как привлекало к Проекту слишком много совершенно ненужного внимания. На Луне было недостаточно обогатительных комбинатов[61], чтобы за приемлемый срок наработать нужное количество плутония для атомных запалов[62]. Чтобы не связываться с Землёй лишний раз и не влипать в скандалы (кстати, когда мы строили первую секцию, про нас писали, что мы хотим "устроить на Земле Армагеддон", сбросив вниз эту огромную конструкцию. Я тогда сетевые издания почти не читал, а вот Макс регулярно портил себе настроение), мы решили построить комбинат, который работал бы только на заправку кораблей. Но сказать-то это просто, а вот сделать...
Неожиданно Земля про нас вспомнила и решила сунуть нос в наши дела: к нам прислали целую настоящую Инспекцию. Они обшарили Саган, Коперник, Гефест и кучу других баз в поисках всего, к чему можно было прицепиться - будь то финансовые махинации или нарушения прав человека. Они брали пробы воздуха и воды, заставляли людей сдавать кровь на анализ[63], чуть ли не обнюхивали жилые помещения. Потом они припёрлись на орбиту и выдвинули нам претензии - мы, мол, заставляем людей работать в скафандрах по десять-двенадцать часов в сутки. На что был дан резонный ответ - никто никого не заставляет, люди сами за себя могут решить, как им работать. Если кто-то вырабатывает больше, чем предусмотрено суточной нормой[64], то это его личное право. Которое, впрочем, не остаётся без причитающегося вознаграждения. Газеты про нас тут же написали, что мы жуткие эксплуататоры и те люди, которые вынуждены (?!) на нас работать, влачат жалкое существование, сидят по уши в грязи, дышат вонючим воздухом и пьют чуть ли не ядовитую воду. Уму не постижимо, откуда журналисты брали такие идеи - Инспекция ещё не завершила свою работу, а про нас уже писали фельетоны и пасквили. И это при том, что те же туристы видели, как на самом деле живут наши люди. Видели и всё равно верили в сказки-страшилки. Удивительно.
Макс однажды предложил не пускать журналистов вообще, но я его отговорил (хотя сам питал примерно такие же чувства), указав на то, что они пишут даже про те вещи, которые вообще не видели. Что толку кого-то сюда не пускать, если им для сочинения обличительных статей совсем не обязательно знать, о чём именно писать? Если же мы закроемся, то это лишь даст им лишний повод считать, что мы "что-то скрываем".