Ужин оказался приятным отдыхом от первого длинного дня занятий и от сопутствующей суматохи. Никки заказала двойную порцию кьянти, заявив, что она утром его не пила и ей нужна компенсация, — и отдыхала вовсю под завистливыми взглядами соседей, потягивающих соки, минералку и чай.
— Дзинтара, — спросила Никки, — а как это понять — «младшая принцесса»?
— Это означает, — ответила принцесса, — что наследовать трон династии будет мой старший брат, а не я. Если старший брат не захочет… или не сможет, то королём станет средний брат. А я самая младшая принцесса в семье, без особых перспектив на корону. И хорошо, иначе вряд ли бы меня отпустили в Колледж, мне возили бы преподавателей домой, и я везде ходила бы с десятком охранников…
— Как же человек становится королём? — спросила Никки.
— Элементарно, — сказала Дзинтара. — Как только твоё индивидуальное состояние достигает ста миллиардов золотых, Президент Королевского Клуба сам приглашает тебя в Клуб, ты платишь взносы — и всё…
— А династийный характер наследования — это требование устава Клуба? — спросила любопытная Никки.
— Это лишь необходимая традиция: ведь, разделив наследство между детьми, король немедленно выпадает из Королевского Клуба. Сто миллиардов — это минимум индивидуального состояния. Суммирование богатств родственников клана в счёт не идёт.
— Дзинтара, ты лучше всех осведомлена о могущественных группировках разных планет; можно узнать твоё мнение об одной важной вещи? — посмотрела Никки на принцессу клана Шихин-ых.
— Попробуй.
— Я изложу факты, а ты скажи, что об этом думаешь, — начала Никки. — Факт первый: десять лет назад кто-то выстрелил из боевой электромагнитной пушки по исследовательскому фрегату «Стрейнджер», на котором летели мои родители и я. Значит, преступник имел хорошо вооружённый корабль. Как мне сообщил знакомый полицейский, вблизи орбиты «Стрейнджера» полётов космических судов зарегистрировано не было, следовательно — или пушка была дальнобойной, или напавший корабль обладал стелс-бронёй, невидимой для радаров. Подобное оружие и такая броня запрещены для частных космолётов.
Факт второй: кто-то сумел перепрограммировать ремонтного робота на охоту за мной. На такую квалифицированную работу способны только первоклассные программисты. Потом кто-то сумел завербовать исполнителя покушения — начальника безопасности госпиталя, а когда подкупленный охранник был раскрыт и арестован, его уничтожили прямо в тюрьме, сымитировав самоубийство.
Принцесса слушала очень внимательно.
— Какая группировка способна на такое с технической точки зрения? — спросила Никки, вопросительно глядя на Дзинтару. — Кто может иметь хорошо вооружённый незаконный корабль, умелых программистов, опять-таки нарушающих закон, и могучие связи даже в полиции?
— Вопросы ты задаёшь нетривиальные, — высоко подняла одну бровь Дзинтара — у неё это очень хорошо получалось, — да и жизнь твоя полна приключений… Список довольно большой, — помолчав, сказала она. — Каждая династия имеет собственный космический флот и всё остальное, названное тобой. Это около сотни вариантов. Кроме того, правительства мелких авторитарных государств могут обладать такими возможностями и бесконтрольно их использовать. Разведки крупных государств и мафиозные кланы тоже не исключаются. Список потенциальных врагов разрастается до пары сотен.
— Многовато, — вздохнула Никки. — Подумай об этих фактах, Дзинтара, — ведь ты вращаешься в самых высоких кругах. Если услышишь что-то, имеющее отношение к этим фактам, сообщи мне, пожалуйста.
— Не забывайтесь, любезная мисс Гринвич, — сказала ледяным голосом Дзинтара. — Вы смеете предлагать мне — младшей принцессе Шихин-ой! — стать вашим информатором? Шпионить для вас?
За столом воцарилась напряжённая пауза. Никки внимательно посмотрела на рассвирепевшую Дзинтару.
— Принцесса Дзинтара, я прошу вашего прощения, — сказала Никки, ухитряясь сочетать одновременно официальность с искренней вежливостью, — за неправильно сформулированную просьбу. Разрешите мне пояснить. Когда наблюдаешь за простой деятельностью, например за копанием земли, то суть процесса ясна сразу. Если же человек совершает непонятные операции, то это признак реализации сложной технологии, поэтому отдельные ступени процесса не дают неопытному глазу понимания его конечной цели…
Принцесса постепенно справлялась с гневом, хотя её глаза по-прежнему горели недобрым огнём.
— Перечисленные факты — звенья одной цепи, — продолжала Никки, — но цель этих действий совершенно неясна. Очевидно, что речь идёт о чём-то долговременном — даже прошедшие десять лет никак не изменили приоритетов этого загадочного процесса. Я уверена, что речь не идёт о мести моей семье — мы оказались только песчинками на пути какой-то таинственной махины. Куда она направлена? Какие ещё несчастья она принесёт другим людям и всему миру? Я не исключаю и того, что она угрожает даже таким могущественным организациям, как династии, в том числе, возможно, и вашей династии, принцесса…
Сердитая Дзинтара внимательнее вслушалась в Никкины слова.
— В конце концов, — пожала плечами Никки, — большой план должен быть направлен против крупных целей. Смешно думать, что кто-то могучий уже десять лет гоняется за маленькой девочкой… Может, это какой-то план одной группы династий против другой группы династий? Или операция какого-то государства против его врагов? Я не знаю, что мне делать с этой информацией: я ведь просто девочка, которую всего полгода назад нашли в космосе. Вы же, принцесса Дзинтара, представляете влиятельную династию, и я очень рада, что смогла рассказать вам обо всём, переложив часть тяжести на более опытные плечи… Так что это я — ваш информатор и готова сообщить вам любые факты и гипотезы.
Лицо Дзинтары расслабилось, и она вернулась в обычное равновесие. Никки кивнула на Джерри:
— Например, Джерри высказал правдоподобную мысль, что нападение на «Стрейнджер» и покушение в госпитале связаны не со мной, а с моим компьютером Робби класса A10 и с той информацией, которую он раздобыл на Марсе. Собственно, сам полёт «Стрейнджера» являлся рейсом по срочной доставке компьютера на Землю — возможно, этот рейс специально организовали для упрощения уничтожения Робби. Джеррина гипотеза многое объясняет, но пока это только догадки: ведь мы не знаем, что мог раздобыть Робби — его марсианские файлы стёрты электромагнитным выстрелом. Всё, о чём я прошу вас, принцесса Дзинтара: отнеситесь к этой информации серьёзно, она может касаться безопасности вашей династии или дружественных вам семей, — снова подчеркнула Никки ключевую мысль. — Вам лучше знать, что можно предпринять по раскрытию этого смертоносного плана. Если вы окажете мне честь обсудить со мной любые аспекты данного дела, то я буду вам очень благодарна… — закончила длинный монолог Никки.
— Браво! — медленно похлопала в ладоши очень серьёзная Дзинтара. — Ты далеко пойдёшь — для девочки с астероида ты прекрасно всё формулируешь… Я принимаю твою информацию к сведению и подумаю над ней. Зови меня по-прежнему на «ты» и без титула, Никки, — протянула ей красивую руку Дзинтара.
— Хорошо, Дзинтара, — улыбнулась Никки и пожала протянутую руку принцессы. — Но тебя трудно считать обыкновенной девчонкой… ты всё-таки слишком принцесса.
— Я… немного погорячилась, — непривычно сожалеющим тоном сказала Дзинтара. — Я сейчас понимаю, что ты имела в виду. Мне не хотелось бы разрушать столь удачно сложившийся свободный стиль нашего общения.
— Ну, смотри, Дзинтара, — хмыкнула Никки. — Это с этикетом у меня иногда тяжело, а со свободным стилем никогда не было проблем!
После ужина Джерри проводил Никки до лифта.
— За один день ты смогла подружиться с могущественной принцессой и даже вовлечь её в процесс своего расследования, — восхищённо сказал Джерри, — ты невероятна! Но самое удивительное, что я много раз видел тебя жёсткой и бескомпромиссной… и сейчас поражён тем, насколько ты можешь быть дипломатичной.
— Дзинтара не нападала на меня, — ответила Никки, — наоборот, это она почувствовала себя оскорблённой моей просьбой. У неё свой кодекс чести, а я уважаю чужие убеждения. И я постаралась разъяснить ей мою позицию. Я где-нибудь отклонилась от истины или покривила душой?
— Нет, — ответил Джерри, — в том-то и дело, ты оказалась чрезвычайно умной.
— Если вы думаете, что очень умны, — то вы полные болваны! — смешно изобразила Никки громовой бас профессора Ван-Теллера, и они расхохотались.
Первая неделя учёбы была такой, что к пятнице от студентов уже шёл дым, но рано или поздно заканчиваются даже самые приятные вещи. Настал первый уик-энд в Колледже. Утром в субботу Никки позволила себе немного поваляться в постели и подольше понежиться под тёплыми струями душа.
Греясь у окна на солнышке, она вытирала полотенцем мокрые волосы — сушить их феном в ванной ей категорически не нравилось — и с интересом наблюдала за канадскими гусями. Крупные птицы, подлетая к озеру, полого планировали, а в конце посадки долго скользили лапами по воде, как на лыжах, поднимая облако брызг. Зазвонил т-фон.
— Никки, ты куда пропала? — послышался возбуждённый голос Джерри. — У меня есть одна идея… хочу обсудить её без свидетелей — пока Хао с Дзинтарой не пришли.
— Мне надо ещё минут пятнадцать, — сказала Никки.
— Давай я зайду поболтать, а потом пойдём на завтрак вместе, — предложил Джерри.
— О'кей!
Уже через минуту раздался торопливый стук в наружную дверь.
— Робби, открой, сейчас мы покажем Джерри глиссирующих птиц, — попросила Никки, всё ещё глядевшая на озеро.
Джерри шагнул из коридора и, снова постучав, распахнул дверь комнаты. Силуэт Никки на фоне освещённого окна стал оборачиваться на стук, но тут Джерри ойкнул и стремительно захлопнул дверь.
— Чёрт, Никки, ты же совсем голая! — заорал он из прихожей.
— Ах да — я напрочь забыла…
В комнате послышались шаги, и через несколько секунд Никки сама появилась на пороге.
— Заходи! — Она была уже в махровом купальном халате, имея вид не столько смущённый, сколько слегка виноватый.
— Ну так же нельзя! — Пылая лицом, Джерри с опаской шагнул в комнату. — Меня мог хватить инфаркт!
— Здесь так тепло, а я засмотрелась на гусей и совсем забыла про эти ваши правила приличия… — виновато сказала Никки. — Извини, я не хотела тебя напугать.
— Тут вопрос совсем не в напугать… — проворчал Джерри. — Как всё-таки трудно иметь дело с диким человеком, у которого нет никаких социальных тормозов… Ты, может, и в гостиную выходишь… в таком виде?
— Нет, конечно, — удивилась Никки. — В холле довольно прохладно.
— Это большая удача… иначе трудно представить, что творилось бы… Дай водички, пожалуйста, что-то я весь горю, — Джерри, переводя дух, сел в кресло.
— О чём хотел поговорить? Что за идея? — спросила Никки, уводя разговор от своей оплошности.
— Мне попалась в Сети информация о фирме в Луна-Сити, — сказал Джерри, изо всех сил стараясь сосредоточиться на деловых вопросах и безуспешно отодвигая в сторону секундное видение обнажённой Никки, — которая выпускает дешёвые процессоры A9, но ошибок изготовления пока слишком много… гм, ещё водички, пожалуйста… у меня есть кое-какие соображения, но их надо обмозговать с Робби. Может, удастся подзаработать на сотрудничестве с этой фирмой — пора думать об оплате Колледжа за второй год.
— Отличная идея, — сразу поддержала Никки. — А почему ты хотел поговорить об этом без свидетелей?
— Ну… — пожал плечами Джерри, — в присутствии Дзинтары любой разговор о зарабатывании денег на следующий год будет звучать как скрытая просьба… Так ты разрешаешь мне сотрудничать с Робби? Через Сеть, конечно, никто его у тебя не забирает.
— Нет проблем, — согласилась Никки. — Только помни, Робби, что информация, имеющая отношение лично ко мне или Джерри — или любая, не подходящая для чужих глаз, — не должна передаваться через Сеть. Будьте осторожными и обменивайтесь наиболее важным при встрече.
— Конечно, — согласился Робби. — Буду рад помочь тебе, Джерри, чем смогу.
Они вступили в технический разговор, а Никки ушла одеваться в ванную комнату. И хотя Робби привилегированно последовал за ней, его голос продолжал звучать в т-фоне Джерри. Но надо честно признать — юноша проявил себя довольно рассеянным в ходе этой деловой дискуссии.
Когда Никки и Джерри спустились в кафе, их друзья уже сидели за столом и завтракали. Дзинтара внимательно посмотрела на Джерри, по лицу которого ещё бродили красные пятна.
— Ты что такой румяный, Джерри? — спросила она с любопытством.
— Э-э… — смутился не умеющий врать Джерри.
— Да он зашёл ко мне обсудить один технический вопрос, а я засмотрелась на гусей и забыла одеться после душа, — непринуждённо сказала Никки, — вот Джерри и выпал в полуинфарктном состоянии назад за дверь.
Услышав откровенное Никкино объяснение, Джерри снова густо покраснел, невозмутимый Хао не сдержался и фыркнул, а Дзинтара залилась весёлым хохотом.
— Самое поразительное, — отдышавшись, произнесла она, — что ты действительно забыла. Я это вижу даже без Шарика-полиграфа. Прелестно! Все известные мне аналогичные случаи носили тщательно спланированный характер.
— Никки, Дзинтара — вы несносны! — буркнул Джерри.
— Джерри, неужели это было так… ужасно? — хихикнув, спросила Дзинтара.
Джерри сказал максимально небрежно:
— Да нет, у неё хорошая фигура… но она скоро потеряет её из-за трёх ежедневных лососей, — мстительно добавил он, покосившись в полную Никкину тарелку.
Прошло две недели после начала занятий. Утром Никки отправилась завтракать уже привычным маршрутом. Когда она вышла из лифта на первом этаже башни Леопардов, в холле никого не было. Никки направила коляску к входу в кафе и приготовилась к непростой для неё процедуре открывания массивной старинной двери, не оборудованной автоматической системой. Но тут в башню ввалилась толпа весёлых студентов.
— А-а! Вот и знаменитая Никки Гринвич! — воскликнул один из них.
Никки обернулась и увидела во главе группы Драконов красивого и рослого парня — этого, как его… принца Дитбита, вспомнила она.
— Давно хотел поблагодарить вас, мисс Гринвич, за то удовольствие, которое вы мне доставили на экзамене. А уж ваше интервью на следующий день… у меня нет слов выразить свои чувства! — Дитбит с приветливой улыбкой на лице, странно контрастирующей с заметной иронией в голосе, подошёл и предупредительно открыл массивные двери в столовую.
Никки мысленно пожала плечами, коротко поблагодарила принца и быстро въехала в проём открытой двери. Она увидела, что пришла рановато и столовая ещё практически пуста.
В следующий момент её кресло резко отклонилось назад, и она получила мощный толчок в спину. Никки успела нажать клавишу тормоза, но коляска уже неуправляемо летела вперёд на двух задних колёсах и в следующий момент опрокинулась.
Силовые фиксаторы спины выключились; Никки вылетела из кресла и проехала на боку до ближайшего стола. За ней тянулся шнур от Робби, который так и остался в кармане кресла. Придя в себя от падения, Никки увидела над собой круглые глаза Изабеллы — беленькой первокурсницы из Ордена Леопардов, которая в одиночестве сидела за столом и растерянно смотрела на лежащую Никки. От дверей доносился громкий смех Драконов.
— Привет, Изабелла! — как ни в чём не бывало поздоровалась Никки. — Помоги мне с коляской, пожалуйста.
Девочка стремительно вскочила, уронив собственный стул, и бросилась поднимать кресло Никки.
— Вот что бывает, когда сложная техника попадает в руки вырождающихся представителей хомо сапиенс — они не справляются с её управлением! — разглагольствовал у дверей Дитбит. — О боги Олимпа! До чего омерзительное зрелище — мутированные волосы, провода к электронным потрохам, колёса вместо ног… Как правы были древние спартанцы, бросавшие таких фриков в пропасть немедленно после их рождения!
Группа холёных Драконов угодливо смеялась над шутками Дитбита, показывая друг другу на медленно встающую с пола Никки и провод, идущий от неё к коляске.
Никки осторожно села в коляску, привезённую красной от смущения Изабеллой, стараясь не повредить спину — ей и так уже досталось от падения.
— Спасибо, — сказала она Изабелле ласковым голосом стараясь её успокоить, и показала на вазу с фруктами стоящую на столе: — Угости меня яблоком, пожалуйста!
Но эта странная просьба испугала Изабеллу ещё сильнее и вызвала совсем уж гомерический смех Драконов.
— Эти голодранцы совсем дошли до крайности, буквально выпрашивают объедки у соседей! — резвился в меру своего понимания чувства юмора высокий рыжий Дракон у двери.
Никки взяла большое зелёное яблоко, робко протянутое Изабеллой, и только тогда впервые обернулась к дверям, где корчились от смеха Дитбит с группой Драконов.
— Швейцар Дитбит! — громко сказала Никки. — Твои чаевые! — и бросила яблоко в сторону двери.
Кинетическая энергия — интересная штука. Кинет мальчишка яблоко — и оно может нанести лёгкий ушиб человеку или повредиться о твёрдую стенку. Однако если яблоко полетит со скоростью всего в два раза большей, то энергетический эффект удара будет в четыре раза сильнее — ушиб получится серьёзным, а попав в стенку, яблоко разлетится на части. Если суметь бросить яблоко со скоростью в три-четыре раза быстрее обычного, то кинетическая энергия вырастет в девять или шестнадцать раз. Эффект удара таким яблоком можно представить, вообразив удивительного мальчишку, сумевшего швырнуть двухкилограммовую металлическую гирю со скоростью камушка.
Специальная теория Эйнштейна выводит кинетическую энергию тела и его инерцию из свойств пространства-времени; впрочем, эйнштейновская мудрость обычно недоступна столкнувшимся телам — в момент соударения они заняты лихорадочным поиском резервуаров, куда можно сбросить излишки своей кинетической энергии. Увы! — обычно энергию стремительного сближения им приходится расходовать на собственную деформацию и саморазрушение.
Яблоко, брошенное Никки, полетело со странным сердитым гулом и врезалось точно в солнечное сплетение Дитбита. От удара яблоко мгновенно превратилось в пюре и разлетелось мелкими брызгами. Весёлый смех Дитбита прервался коротким вяканьем, а сам принц стремительно сложился пополам и отлетел назад, сметая стоящих за ним Драконов. Возле двери образовалась куча из упавших тел, и общее веселье сменилось криками и проклятиями. Разобравшись с переплетёнными конечностями, Драконы вскочили с пола, и тут выяснилось, что их предводитель категорически отказывается вставать и, свернувшись калачиком, продолжает неподвижно и безмолвно лежать в углу возле стенки.
— Кажется, ему понравилось твоё яблоко, Изабелла! — обернулась Никки к девочке-Леопарду, у которой глаза стали совсем круглыми.
К месту событий бежали немногие ранние посетители кафе. Никки развернула коляску и поехала к своему ещё пустому столу. И с грустью задумалась о том, что даже здесь — в Колледже — ей придётся быть настороже и не оставлять спину незащищённой. И что Робби нужно носить не в кармане кресла… Что было бы, если бы провод между ними порвался? Риторический вопрос, на который Никки отлично знала ответ: смерть первой категории в течение шести минут.
Вскоре к столу подошли Дзинтара и Джерри.
— Никки, привет! — оживлённо воскликнул Джерри. — Что случилось с этим принцем — Дитбитом? Я видел, как его сейчас тащили в медблок!
— Он заработал несварение, — вздохнула Никки. — Слишком быстро съел зелёное яблоко натощак…
Дитбит не вернулся из больничного блока ни к завтраку, ни к первой лекции, а его стычка с Никки мгновенно стала предметом шумного обсуждения в Школе Эйнштейна. Большинство было на стороне Никки, считая, что Дитбит первый начал ссору и рукоприкладство. Меньшинство — конечно, в основном, Драконы — было на стороне Дитбита, указывая на серьёзность полученной им травмы.
Герцог-Дракон Джон Ван Дональдс надменно сказал, что джентльмен, посмевший проявить подобную грубость по отношению к даме, должен быть высечен, притом вовсе не из камня. А Джерри столько раз мысленно наносил нокаутирующий удар этому принцу-мерзавцу, что напугал свирепым выражением лица случайно встретившуюся девочку-Оленя.
Общее мнение склонялось к тому, что Никки запросто может вылететь из Колледжа, где дуэли на спортивных снарядах были широко распространены, а неорганизованные драки, да ещё с попаданием в медблок, — категорически запрещены. А уж если имеет место «обширная гематома в районе нервного грудного узла» у самого принца Дитбита, то тут только держись!
Около полудня Никки вызвал донельзя расстроенный директор Милич.
— Я знаю, что произошло, — заявил он. — О боги! Неприятности клубятся вокруг вас! Вне зависимости от того, что я думаю об этом, скандал разразился невероятный. Мне уже звонил сам Дитбит-старший! — поднял директор глаза к небу. — Он в ярости, его даже ваше исключение не устраивает: он хочет подать в суд на обидчика своего сына, разорить его, упечь в тюрьму для малолетних… да только боги знают, что ещё придёт ему в голову… Он невероятно влиятелен, и для него не составляет большого труда меня самого… кхм… Самый известный комментатор Лунного телевидения Тимоти позволил себе неосторожно пошутить по адресу принца Дитбита во время экзамена и был уволен с телевидения на следующий день. Я его хорошо знаю — он комментировал экзамены Колледжа более тридцати лет… И что прикажете мне делать с вами, мисс Гринвич? — с отчаянием возопил директор Милич.
— Дайте мне поговорить с ним, — неожиданно попросила его Никки.
— С кем?! — удивился директор Милич.
— С Дитбитом-старшим, — ответила Никки.
— Вы с ума сошли! — закричал нервно директор. — Вам надо куда-нибудь потихоньку уехать, затаиться и надеяться, что всё как-нибудь уляжется…
— Если это все, что вы мне можете посоветовать, то тем более мне надо с ним поговорить, — настойчиво сказала Никки. — Ведь он, наверное, ждёт от вас звонка с решением…
Директор выскочил из-за стола и нервно забегал по комнате, дёргая себя за длинные седые волосы. Потом он сел за стол, выпил воды из стакана и решительно произнёс хриплым голосом:
— Мисс Гринвич, вы исключаетесь из Школы Эйнштейна! Я распоряжусь о возвращении вам неиспользованных денег за обучение — они вам понадобятся. Вы должны покинуть Колледж сегодня до полуночи.
Сердце Никки болезненно сжалось. Столько усилий по поступлению в Колледж — и всё оказалось зря! Когда же она научится сдерживаться в этой малознакомой ей жизни, где справедливое возмездие оказывается слишком дорогим удовольствием… Так всё испортить в первый же месяц учёбы! И сколько она проживёт вне хорошо охраняемых стен Колледжа?
— Я не знаю, какие ещё меры примет против вас династия Дитбитов — это вне моего контроля, — продолжал директор суровую речь. — Сейчас я буду звонить о своём решении Дитбиту-старшему… может, он захочет с вами поговорить… не знаю… — Он в смущении покрутил головой и нажал кнопку старомодного коммуникатора на столе.
— Слушаю вас, директор Милич. — На экране появилось изображение молодой женщины, которую можно было бы счесть привлекательной, если бы не препарирующий взгляд жёлтых глаз. — Чем могу помочь?
— Кхм… — прокашлялся директор. — Сегодня его величество звонил мне по срочному вопросу… кхм… связанному с его сыном, и велел мне перезвонить… гм… так что он… э-э… ждёт моего сообщения… — На мямлящего директора Милича было жалко смотреть.
— Подождите немного, — сказала секретарь, резанула хищными глазами по Никки и отключилась. На экране появился королевский герб Дитбитов и раздалась торжественная музыка. «Наверное, их династический гимн», — машинально подумала Никки. Её одолевала нервная дрожь, и всё происходящее казалось кошмарным сном.
Пауза затянулась минут на десять, в течение которых директор нервно лил в пересохшее горло воду, стакан за стаканом. Никки уставилась в окно и напряжённо молчала, вслушиваясь во что-то беззвучное. Её пальцы слегка подрагивали, словно двигаясь над невидимой клавиатурой.
На экране внезапно появилось волевое красивое лицо моложавого горбоносого мужчины с чёрными, коротко стриженными волосами.
— Директор Милич? — Голос мужчины был сердит и отрывист.
— Ваше величество… кхм… Я принял решение о немедленном исключении из Колледжа виновника травмы вашего сына… вернее, виновницы… э-э… мисс Никки Гринвич, присутствующей здесь, — и директор повернул голову в сторону Никки.
Король Дитбит бросил быстрый взгляд на Никки и снова повернулся к директору.
— Вы что — смеете издеваться надо мной? — шипящим змеиным голосом спросил он. — Мой сын, атлет и боксёр, попал в госпиталь с травмой от сильнейшего удара по корпусу, и вы утверждаете, что его ударила эта девочка-инвалид?
— Э-э… — втянул голову в плечи директор Милич, и его нимб обвис.
— Я могу показать, как это произошло, — звонким голосом сказала Никки, и сейчас же в нижней части экрана с лицом короля появился квадрат с физиономией Дитбита-младшего и раздался его ироничный голос: «А-а! Вот и знаменитая Никки Гринвич! — Его приближающееся лицо ехидно улыбалось. — Давно хотел поблагодарить вас, мисс Гринвич, за то удовольствие, которое вы мне доставили на экзамене! А уж ваше интервью на следующий день… нет слов выразить свои чувства!» Робби, объектив которого имел угол зрения гораздо больший, чем глаза Никки, исправно показал не только как Дитбит-младший открыл ей двери, но и как он схватил её коляску сзади, поднял на дыбы и с силой толкнул вперёд. Изображение заплясало и замерло на картине растянувшейся на полу Никки. Звуковой фон составили издевательские слова и смех Дитбита с друзьями-Драконами.
Директор в ужасе схватился за голову, но старший Дитбит лишь слегка нахмурился и продолжал внимательно смотреть запись, при этом он сказал что-то кому-то за экраном, но звук его голоса был отключён. На экране появилась Никки, взявшая из рук Изабеллы яблоко и бросившая его, правда, изображение на последних кадрах двигалось заметно медленнее, чем это было на самом деле, но никто этого заметить не мог. Потом на экране появились кадры, где смеющийся принц Дитбит внезапно сложился пополам и рухнул на Драконов.
При виде этого зрелища брови старшего Дитбита поднялись так высоко, что он даже стал похож на обычного человека, а не на громовержца, управляющего планетами.
Видеозапись остановилась на том, как Дитбит-младший уютно свернулся клубочком на полу.
— Вы понимаете, мистер Дитбит, — сказала Никки, — что эта запись будет показана на первой же моей встрече с журналистами, которые захотят узнать, почему…
В это время король Дитбит слушал кого-то ещё, наклонив голову в сторону, и не обращал внимания на слова Никки.
— Вы — Никки Гринвич со «Стрейнджера»? — бесцеремонно перебил он её.
— Да, — удивлённо ответила Никки.
— Вы специально делали эту запись? — резко спросил мистер Дитбит.
— Нет, просто мой компьютер Робби всегда со мной, и он записывает всё, что происходит вокруг меня.
— Директор Милич! — вдруг обратился Дитбит к директору, с этого момента полностью игнорируя Никки.
— Да, ваше величество? — робко сказал директор.
— Снимаю всякие претензии в ваш адрес, — властно произнёс король. — Не нужно никаких исключений или шумихи. Готов рассматривать этот инцидент как детскую шалость. Он исчерпан. Позаботьтесь о том, чтобы мисс Гринвич не устраивала публичных скандалов вокруг происшедшего — как попечитель Колледжа, считаю, что это не принесёт пользу Школе. Если она ослушается, исключите её за неподчинение распоряжениям администрации школы, а не за драку с моим сыном. Вы согласны?
— К-конечно, ваше величество… — пробормотал ошеломлённый директор.
И Дитбит исчез с экрана, так и не посмотрев больше на Никки. Директор сидел, отдуваясь и приходя в себя.
— Ваше счастье, мисс Гринвич, — обратился он облегчённо к Никки, — что король Дитбит оказался… так миролюбив… Я отменяю решение о вашем исключении и предлагаю предать забвению этот прискорбный инцидент… У вас нет возражений? Вы можете обещать мне не распространять эту… ужасную запись?
— Конечно, — с не меньшим облегчением отозвалась Никки, — я ведь должна беречь честь Колледжа… пока я его студентка, — вполне определённо закончила она свою мысль.
Когда она выбралась из Главной башни, уже наступило время обеда. Встревоженный Джерри ждал её на полянке в парке, и она быстро успокоила его. Он, счастливый, засмеялся и с огромным энтузиазмом пожал её руку.
— Я так боялся, что нас выгонят из-за этого ублюдка! — Джеррино лицо сияло. Он даже и мысли не допускал, что останется в Колледже, если Никки исключат.
У самой Никки искренняя радость от удачного разрешения ситуации смешивалась с неприятным ощущением, что всё получилось так легко только по неизвестной ей причине.
— Ты должен пообещать мне, Джерри, — очень серьёзно сказала Никки, — что ты не будешь мстить за меня Дитбиту. Нам нужно быть очень осторожными с этими аристократами. Всё было настолько плохо… директор меня уже выгнал из Колледжа, и я спаслась в последний момент… непонятным образом. Если же ты полезешь драться и тебя исключат, то мне одной тут не выжить… Понимаешь?
Джерри сердито нахмурился, но медленно кивнул.
Когда они вошли в кафе, раздался оживлённый гул и к ним подскочил встревоженный Смит, чей столик был недалеко от входа.
— Ну как, Никки, — приглушённо спросил он, — исключили?
— Нет, — улыбнулась она. — Инцидент признан детской шалостью и исчерпан без последствий.
Непосредственный Смит вскинул руки в победном жесте, издал торжественный вопль и побежал среди рядов, делясь с друзьями хорошей новостью. Когда Никки проезжала среди столов, направляясь к своему месту, многие студенты, особенно Леопарды, приветствовали её, как победительницу какого-нибудь забега.