ВЕЛИКИЙ БУРУНДУКСКИЙ ЛАБИРИНТ




 

Один персонаж – бурундук

 

(Бурундук говорит с нами из лабиринта тоннелей. Помолимся за него).

 

БУРУНДУК. Нас видят красивыми, веселыми зверушками, но на самом деле мы, бурундуки, постоянно охвачены сомнениями и тревогами. Достаточно ли орехов? Достаточно ли громко я пищу, чтобы предупредить других об опасности? Я сижу в лабиринте тоннелей и думаю, зачем Великий бурундукский бог создал змей? Да, конечно, чтобы избавляться от мышей. Это я понять могу. То есть я ничего не имею против мышей, но доказательства налицо: они – низшая раса. Сколько орехов уместится у них в пасти? И что происходит, когда они пытаются пищать? Они способны лишь на жалкое попискивание. Такое убогое. Я сочувствую мышам. Но не могу заставить себя поверить, что без них мир станет хуже. А мы – бурундуки. Богом избранные существа.

Но почему Великий бурундучий бог разрешает змеям заглатывать наших детенышей? Что мы такого сделали, чтобы так нас карать? Я пытаюсь это понять.

Я люблю лабиринт моих тоннелей. Это мое сокровище, труд всей моей жизни. Моя задача – сделать тоннели больше, лучше, заплести еще хитрее, чтобы сбить с толку змей. Лабиринт тоннелей тянется к началу времен. Обязанность каждого поколения – расширять его, усложнять, прорывать тоннели под камнями, огибая корни деревьев, создавать запасные выходы в местах, куда не додумаются заглянуть змеи. Великий бурундук дал нам эти тоннели на условии, что мы будем поддерживать их в надлежащем состоянии, из поколения в поколение, расширять их сеть, углублять, усложнять, восхваляя тем самым это его загадочное творение.

Теперь тоннели проложены и под бетонной плитой, и от нее к ржавому скутеру, и под клумбой, и под внутренним двориком из красного кирпича, и под тротуаром, и вокруг дома, вдоль фундамента, под вечнозелеными изгородями, под грецким орехом, под кустом гибискуса, сквозь корни клена, на холм к яблоне, мимо кроличьей норы. И кролики такого высокого мнения о себе, потому что норы у них больше! Большие глупые дилетанты. Никто не может рыть землю лучше нас. Кроты слепы. Мы работаем и при дневном свете, и в темноте. Мы избраны Богом.

Есть много тайных выходов, о которых я не могу говорить, связанный бурундучьим кодексом чести. Пока я сосредоточен на расположении этих тоннелей, хранилищах орехов и тому подобном, все вроде бы хорошо. Но меня тревожат воспоминания. Воспоминания – тот же лабиринт, хитросплетение тоннелей, и я думаю и думаю о ястребе. Не могу остановиться. О том дне, когда ястреб спикировал вниз, схватил маму, и утащил. Она была беременна моими братьями и сестрами. Я помню ее глаза. Она смотрела на меня, когда ястреб схватил ее. Когти. Огромные острые когти. Огромные жуткие когти гигантского летающего монстра. Схватил ее и утащил, высоко в небо, к гнезду на деревьях, чтобы разорвать в клочья. Нет. Не думай об этом. Вышвырни эти мысли из головы. Думай о тоннелях, и орехах, и о том, как глупы кролики. Не думай о змеях. Не думай о ястребах. У Великого бурундучьего бога есть ответы на эти и все прочие вызывающие боль вопросы. И когда наступит время, когда Бурундучий бог пожелает открыть нам свои неисповедимые цели, мы все узнаем. А пока мы будем собирать орехи, рыть новые тоннели, расширять лабиринт, и не думать о ястребе, о глазах матери в тот момент, когда когти с неба сомкнулись на ее толстом животе, чтобы утащить туда, где ее разорвут вместе с еще не родившимися детенышами… нет, нет, нет, не думать об этом, не думать об этом, продолжать рыть тоннели.

Эти тоннели, иногда я задаюсь вопросом, эти тоннели, а не в мозгу ли они Великого бурундучьего бога, не создаем ли мы этот мозг, роя и роя, расширяя и расширяя, сюда и туда, добавляя проходы, перекрестки, тупики, места, где мы не бывали вечность, места, которые пахнут змеями, где совершалось ужасное, вот мы и роем больше тоннелей, новые тоннели, создаем Бурундучьего бога, находим его в нашей непрерывной работе. Он – не земля. Он – пустота, остающаяся после того, как земля вырыта. Он – пустота внутри лабиринта внутри его мозга внутри лабиринта. Не думай об этом. Не думай о ястребе, не думай о змее, только о тоннелях. Рой, рой, рой, рой. Работай в одиночку и в темноте.

(ЗАТЕМНЕНИЕ)

 

СУРОК У ОКНА

 

Один персонаж – сурок

 

(Сурок говорит с нами с лесной опушки)

 

СУРОК. Что-то в моей голове заставляет меня думать медленно, но обстоятельно. Я не глупый. Я могу есть все, но в пределах разумного. Изоляция под капотами припаркованных автомобилей действительно очень вкусная. Мое правило – жизнь коротка. Если можешь что-то прожевать – съешь. Но, может, это касается только меня. Я стараюсь держаться подальше от людей. Не нравится мне, как они пахнут. А они, похоже, одержимы моей тенью. И это еще раз подтверждает, что они – безумцы. Но меня тянет к этому дому неподалеку от моей норы. Причина в окнах подвала. Маленьких таких, вдоль стены и заднего торца дома. Это отличные места для охоты на лягушек после дождя. Лягушки особенно вкусны после сильного летнего дождя. Но есть одно окошко, рядом с дверью черного хода, самое опасное, потому что иногда дверь открывается и выходит человек, высокий, такой странный с виду, от которого ничего хорошего ждать не приходится, однако я все равно прихожу к этому окошку, и не ради лягушек, по другому поводу.

Потому что за окошком живет другой сурок. Он двигается, когда я двигаюсь, царапает когтями стекло, когда я царапаю. Прижимается носом к стеклу, когда я прижимаюсь. В подвале живет сурок, и он не может выбраться оттуда из-за этого окна. Я пытаюсь общаться. Но он лишь копирует то, что делаю я. Меня тянет и тянет к этому окошку. Я зачарован этим сурком. На что похожа его жизнь, в доме, где живут люди? Что он ест? Как выживает? И почему он всегда по тут сторону стекла, когда я подхожу к окошку? Я жалею его. Я кое-что знаю об одиночестве. Мне хочется вызволить его. Но стекло разделяет нас. И мое раздражение нарастает. Я изо всей силы царапаю стекло когтями. Но разбить его не получается.

Иногда люди слышат меня и выходят, чтобы прогнать. Не следует мне приходить так часто. Я съел всех лягушек. Повода приходить больше нет. Это опасно. Но я ничего не могу с собой поделать. Меня тянет к этому сурку, который сидит взаперти за стеклом. Правда, в последнее время я начал задумываться, а не играет ли он со мной? Не дразнит меня? Не высмеивает? Почему он копирует все, что делаю я? Я для него посмешище? Так я не посмешище. Я видел, как он ел лягушек, когда я ел лягушек. Он повторяет все, что делаю я.

Мне это действует на нервы. И теперь, когда я пересекаю лужайку, меня не покидает ощущение, будто что-то преследует меня. Я продолжаю идти. Я оглядываюсь. И тень снова здесь. Что темное, и оно преследует меня. Движется по жимолости. Я останавливаюсь, чтобы поесть травы, и оно останавливается. Я прыгаю за лягушкой, и оно прыгает. Вот я и гадаю: это сурок из окна? Это замаскированный темным мой двойник из подвального окна? Он выбрался оттуда и преследует меня? Поэтому людям так хочется знать, вижу я свою тень или нет? Люди - хранители теней? Они держат двойника каждого из нас в доме, за окнами? Они отправляют их преследовать нас, насмехаться над нами, сводить нас с ума, уничтожать? Это какая-то дьявольская месть за то, что мы едим посаженные человеком огурцы и изоляцию в этих дурацких автомобилях.

Я подхожу к окну подвала, и это существо здесь, ждет меня, насмехается надо мной. Я кричу на него, а оно кричит на меня. Прекрати, кричу я. Перестань преследовать меня. Чего ты хочешь? Почему мучаешь меня?

Спокойно. Спокойно. Я сажусь на поле и слушаю. В конце лета прилетели дрозды. В голове у меня какой-то шум. Что-то шумит у меня в голове. Это странно. Это очень странно. У меня кружится голова. И хочется пить. Теперь мне все время хочется пить. И какой-то привкус во рту. И что-то шумит у меня в голове.

А потом до меня доходит. Это существо в подвальном окошке. То самое, которое преследует меня, когда я пересекаю лужайку. Это темное существо пробралось мне в голову.

Оно есть мою душу.

Оно ест мою душу.

Оно ест мою душу.

(Свет на последних фразах медленно гаснет).

 

ПОПУГАИ

 

Действующие лица:

РИЧИ – попугай

ПЕГГИ – тоже попугай

 

Место действия: клетка для попугаев. Мы видим тени прутьев, которые ложатся на попугаев.

 

(Два попугая, тени прутьев падают на них, когда они перемещаются по жердочкам).

 

РИЧИ. Полли хочет крекер?

ПЕГГИ. Полли хочет крекер?

РИЧИ. Мои слова.

ПЕГГИ. Мои слова.

РИЧИ. Может, заткнешься?

ПЕГГИ. Может, заткнешься?

РИЧИ. Вопрос не в том, почему эта тупица повторяет все, что я говорю. Главное в другом: почему я считаю необходимым говорить все эти глупости. Полли хочет крекер?

ПЕГГИ. Полли хочет крекер?

РИЧИ. Почему я не могу прекратить выблевывать эти пустые фразы? Меня зовут не Полли. Ее зовут не Полли. Тогда почему я ощущаю это абсурдное, может, даже безумное желание произнести вслух этот идиотский вопрос? Я не хочу крекер. Я не люблю крекеры. Я бы предпочел чизбургер с картофелем-фри м шоколадным молочным коктейлем. Красивая птичка.

ПЕГГИ. Красивая птичка.

РИЧИ. Красивая птичка.

ПЕГГИ. Красивая птичка.

РИЧИ. Ты заткнешься?

ПЕГГИ. Ты заткнешься?

РИЧИ. Почему это дерьмо продолжает сыпаться из моего клюва? Да что со мной не так? У меня какое-то психическое расстройство? Я совершенно выживаю из ума? Какой-то кретин повторяет мне эти фразы снова и снова, и как только они заползают мне в мозг, другое мое «я» берет верх, и я не могу не повторять их сам. Я слышу, как раз за разом говорю эти глупости, хочу остановиться и не могу. Меня словно проглотил какой-то инопланетный робот. Я хочу сказать, выпустите меня оттуда. Я совсем не такой. Я совсем не из тех, кто ходит целыми днями по жердочке, кивает и говорит: «Привет, красавчик! Привет, красавчик».

ПЕГГИ. Привет, красавчик.

РИЧИ. Заткнись, тупая ослица.

ПЕГГИ. Заткнись, тупая ослица.

РИЧИ. Я это ненавижу. Ненавижу. Плохо, что я не могу остановиться и твержу эти глупости, так я еще вынужден круглые сутки делить клетку с этим тупицей, зная, что он повторит все, сказанное мной. Я не только должен слышать себя, мне приходится выслушивать и бормотание этой козы, и ее слова прилетают ко мне маразматическим эхом. Этого достаточно для того, чтобы встать на пути движущегося кота. Полли – гадкая птичка.

ПЕГГИ. Гадкая птичка.

РИЧИ. Гадкая птичка.

ПЕГГИ. Гадкая птичка.

РИЧИ. Господи, я готов отдать свой пенис за несколько минут интеллигентного разговора. Тому, у кого есть разум, так одиноко в этом мире. И однако, глядя на эту идиотку, я вижу себя. Я вижу собственное безумное желание повторять бессмысленные фразы, которые слышал столько раз, что не могу выбросить из головы, а в итоге, если я вдруг отвлекусь, они начинают сыпаться из моего клюва, как попкорн. Почему я не могу контролировать себя? Дай нам поцелуйчик.

ПЕГГИ. Дай нам поцелуйчик.

РИЧИ. Я не хочу ничего этого говорить. Все равно, что чужак прячется у меня в мозгу и подавляет мою волю, стоит мне утратить бдительность. Это сводит с ума. Вызывает желание влететь в электрический вентилятор. А самое худшее, когда клетку накрывают чехлом, я остаюсь в темноте с этой Пегги. Кто бы пришел и поговорил со мной.

ПЕГГИ. Кто бы пришел и поговорил со мной.

РИЧИ. Ради Бога, можешь ты сказать что-нибудь такое, чего я не говорю первым? Хотя бы раз, хотя бы раз я бы хотел услышать от тебя что-то такое, чего я не говорю первым.

ПЕГГИ. Я тебя люблю.

РИЧИ. Не говори, что ты любишь меня. Ты меня не любишь. Ты даже не понимаешь, что говоришь. Ты – паршивый магнитофон в перьях. Ты не скажешь ничего умного, даже от этого будет зависеть твою жизнь.

ПЕГГИ. Онтогенез повторяет филогенез.

РИЧИ. Что?

ПЕГГИ. Онтогенез повторяет филогенез.

РИЧИ. И что это означает?

ПЕГГИ. Я ненавижу отвратительную пустошь за маленьким леском.

РИЧИ. Что?

ПЕГГИ. Я думаю, вы получили плохие яйца, мистер Джонс.

РИЧИ. Где ты это взяла?

ПЕГГИ. Отныне время само по себе и пространство само по себе становятся пустой фикцией, и только единение их сохраняет шанс на реальность.

РИЧИ. Да кого ты слушала?

ПЕГГИ. Что тогда есть правда? Армия преобразованных метафор и антроморфизмов, одобренных привычкой. Правда – это иллюзия, в которой человек находит удобную повторяемость.

РИЧИ. Ты читала энциклопедию?

ПЕГГИ. Физики верят в реальность мира, но атом, который они кладут в основу своих доводов, - субъективная выдумка, зависящая от особенностей и ограничений сознания.

РИЧИ. Быть такого не может. Ты даже не умеешь читать.

ПЕГГИ. Всем патрульным машинам. Всем патрульным машинам. Нам нужен черный «паккард» модели сорок девятого года с висконсинскими номерами.

РИЧИ. Это телепатия? Твой практически пустой мозг каким-то образом принимает сигнал от кого-то еще?

ПЕГГИ. Внимание, обитатели Земли. Мы пришли сюда не для того, чтобы покорить вас. Мы хотим дать вам знания. Просто оставьте ключ в замке и проследите, чтобы сетчатая дверь не дала вам под зад, когда будете уходить.

РИЧИ. Я больше не выдержу.

ПЕГГИ (поет). К большой реке я сегодня выйду, сегодня лето…

РИЧИ. Прекрати.

ПЕГГИ (поет). Ой, мороз, мороз…

РИЧИ. Прекрати.

ПЕГГИ (поет). Сердце красавиц склонно…

РИЧИ. ЗАТКНИСЬ. ЗАТКНИСЬ. ПРОСТО ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ. РАДИ БОГА, ПОЧЕМУ ТЫНЕ МОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ?

ПЕГГИ. Я тебя люблю.

РИЧИ. ЗАТО Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ. Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫТЫСДОХЛА. Я ХОЧУ, ЧТОБЫТЕБЯ ПРОПУСТИЛИ ВЕРЕЗ МЯСОРУБКУ И ПРЕВРАТИЛИ В КОШАЧЬЮ ЕДУ.

(Пауза).

Хоть это заставило ее замолчать.

(Пауза).

Слава Богу. Наконец-то. Теперь здесь мир и покой.

(Пауза).

Такое облегчение.

(Пауза).

Наконец-то никто не несет вздор.

(Пауза).

И что ты делаешь? Дуешься?

(Пауза).

Ты дуешься? Я тебя обидел?

(Пауза).

Бедная, маленькая Пегги. Такая чувствительная. Столько месяцев сводила меня с ума, а теперь надулась, потому что я ее не люблю.

(Пауза).

Пегги?

(Пауза).

Послушай, не обязательно тебе все время молчать. Я совсем не против того, чтобы время от времени и поговорить, но только не о крекерах.

(Пауза).

Эй, красотка?

(Пауза).

Навести меня как-нибудь.

(Пауза).

Алло, гараж?

(Пауза).

Ты в коме или как?

(Пауза).

Пегги?

(Пауза).

Скажи что-нибудь, черт побери.

(Пауза).

Пегги?

(Пауза).

Ты там не умерла? Пегги?

(Пауза).

Я тебя люблю.

(Пауза).

Пегги, я тебя люблю. Я тебя люблю.

(Пауза).

Полли хочет крекер?

(Свет медленно гаснет).

 

ТЕОРИЯ НИТКИ

 

Действующие лица:

МЭГГИ - кошка

ТЭББИ - тоже кошка

 

Место действия: коврик перед камином.

 

(Две кошки, Мэгги и Тэбби лежат на коврике перед камином)

 

МЭГГИ. Ты в это веришь?

ТЭББИ. Нет.

МЭГГИ. Я хочу сказать, что это?

ТЭББИ. Я не знаю.

МЭГГИ. Неужели это называется жизнью?

ТЭББИ. Я не знаю, что это.

МЭГГИ. Я хочу сказать, что с ним такое?

ТЭББИ. Коты.

МЭГГИ. И то правда.

ТЭББИ. Нельзя им доверять.

МЭГГИ. Я знаю.

ТЭББИ. Я тебе говорила.

МЭГГИ. Я знаю, что говорила.

ТЭББИ. Я сказала, Мэгги, нельзя доверять коту, которого не кастрировали.

МЭГГИ. От этого хочется прыгнуть на забор и завыть.

ТЭББИ. Я так и делала. Много раз.

МЭГГИ. И еще моя мать.

ТЭББИ. Твою мать следовало отправить в пруд.

МЭГГИ. Она говорит мне, Мэгги, дорогая, и при этом лижет меня, словно я по-прежнему котенок какой-нибудь.

ТЭББИ. Ей бы держаться подальше от кошачьей мяты.

МЭГГИ. Мэгги, говорит она мне, ты можешь стать, кем захочешь.

ТЭББИ. И это правда.

МЭГГИ. А нужно ли это?

ТЭББИ. Не понимаю тебя.

МЭГГИ. Весь этот потенциал. Ты его реализуешь, реализуешь. А что потом? Он весь вышел, и тебя хоронят во дворе.

ТЭББИ. Какой-то у тебя мрачный взгляд на жизнь, Мэгги.

МЭГГИ. Жизнь – это мрак. Мы живем во мраке. Мы спим днем и живем ночью. Иногда я думаю, что схожу с ума.

ТЭББИ. Мы всегда можем убежать.

МЭГГИ. Когда?

ТЭББИ. Не знаю. Когда захотим. Мы – кошки. Кто сможет нас остановить?

МЭГГИ. И куда мы пойдем?

ТЭББИ. Не знаю. Мест много. И тогда все это уйдет. Всё, что казалось таким важным, исчезнет. Более не будет иметь никакого значения.

МЭГГИ. И ты думаешь, от этого мне полегчает.

ТЭББИ. Не знаю. Но разве не в этом вся прелесть? Мы – кошки! И за нами всегда остается право исчезнуть.

МЭГГИ. Не думаю, что я хочу исчезнуть. По крайней мере, у меня есть это. Глупо, наверное, но есть. Миска с едой. Миска с водой. Кошачий туалет, когда есть желание им воспользоваться. Кошачья мята. Иногда воробей. Но потом я думаю, кто я? Что все это значит? Хочу я лежать на спине и всю жизнь играть с ниткой? Вроде бы это бессмысленно. И все-таки я не хочу, чтобы это заканчивалось. Если на то пошло, не верю, что по ту сторону забора что-то есть. Там может быть ничто. По ту сторону забора нас может ждать пустота.

ТЭББИ. Там другой двор. По ту сторону забора другой двор.

МЭГГИ. Откуда ты знаешь?

ТЭББИ. Потому что вчера я там побывала, гоняясь за белками.

МЭГГИ. Но откуда ты знаешь, что он там сегодня? Закрывая глаза, откуда мы знаем, что увидим то же самое, открыв их вновь?

ТЭББИ. Я знаю одно: всякий раз, перебираясь через забор, я вижу тот же двор, что и прежде.

МЭГГИ. Ты уверена, что это тот же двор? Или все-таки другой. А что по другую сторону того двора?

ТЭББИ. Еще один двор.

МЭГГИ. А потом?

ТЭББИ. Не знаю. Наверное, новые дворы, до бесконечности. В свое время я жила в большом старом доме, с множеством комнат, и каждая комната в том доме, когда я в ней находилась, казалась мне целым миром, если ты понимаешь, о чем я. Но когда тебе скучно, или заходит большая собака, или ты унюхиваешь рыбу, тогда ты вцепляешься когтями в ручку, поворачиваешь ее, открываешь дверь и переходишь в другую комнату. В том доме было так много комнат. И ты всегда волнуешься и боишься, попадая в другую комнату, это новый мир, который надо исследовать, ты узнаешь историю этой комнаты по запахам ковра и мебели, пыли, которая скапливается в углах, но рано или поздно кто-то открывает дверь, и ты просто не можешь устоять перед желанием узнать, что в следующей комнате. Может, так со всем? Жизнь – это большой дом, и ты продолжаешь переходить из комнаты в комнату.

МЭГГИ. И как долго?

ТЭББИ. Не знаю. Пока не закончатся наши жизни, наверное. А может, они никогда не закончатся. Может, в последней комнате ты получаешь еще девять жизней. Может, все, что кажется тебе реальным, всего лишь особенность комнаты, в которой ты сейчас находишься, но скоро ты услышишь щебет птички или что-то другое и пойдешь в следующую комнату.

МЭГГИ. А что потом?

ТЭББИ. Не знаю. Я скажу тебе, когда попаду туда. Хочешь подняться на чердак и поохотиться на мышей?

МЭГГИ. Нет. Меня тошнит от мышей. Меня тошнит от этой жизни. Я хочу чего-то еще.

ТЭББИ. Например?

МЭГГИ. На днях я гонялась за ниткой.

ТЭББИ. Да?

МЭГГИ. У мальчишки была длинная нитка, и я гонялась за ней.

ТЭББИ. Мы все через это проходили.

МЭГГИ. Я отлично проводила время.

ТЭББИ. Нитка – это хорошо.

МЭГГИ. Я знала, что это всего лишь нитка. Но, когда она двигалась, я не могла не гнаться за ней.

ТЭББИ. Мы все это делаем.

МЭГГИ. Это не мышь. Не бабочка. Я знала, что не смогу ее съесть. Но все равно гналась.

ТЭББИ. И что?

МЭГГИ. Так зачем я гонялась? Какой в этом был смысл?

ТЭББИ. Нам нравится гоняться за ниткой.

МЭГГИ. Почему?

ТЭББИ. Потому что мы – кошки. Кошки за всем гоняются. Нам это нравится. Такими мы созданы.

МЭГГИ. Мы гоняемся за мышами и птицами, чтобы потом их съесть. Но почему за ниткой?

ТЭББИ. Потому что нам это нравится.

МЭГГИ. Но почему нам это нравится?

ТЭББИ. Знаешь, это как тренировка. Мы тренируемся. Нам нравится тренироваться. Мы, видишь ли, репетируем. Ты понимаешь, погоню за мышью, птицей или кем-то еще.

МЭГГИ. Но почему мы должны продолжать репетировать? Мы знаем, как поймать мышь. Мы знаем, как поймать птицу. И мы никогда этого не забудем, если голодны. Даже если никто не будем водить нитку перед нашими носами, мы все равно поймаем и мышь, и птицу. Так в чем смысл? Что это для нас значит?

ТЭББИ. Мы получаем от этого удовольствие. Удовлетворяем потребность.

МЭГГИ. Какую потребность?

ТЭББИ. Потребность за чем-то гоняться.

МЭГГИ. Потребность за чем-то гоняться? Даже когда занятие это абсолютно бессмысленное?

ТЭББИ. Гоняться за ниткой – занятие не бессмысленное. Мы получаем от этого удовольствие.

МЭГГИ. Но что тебе достается, когда ты ее ловишь?

ТЭББИ. Тебе достается нитка.

МЭГГИ. Именно.

ТЭББИ. К чему ты клонишь?

МЭГГИ. Я гонялась за ниткой, концентрировалась на конце нитки, на его перемещении.

ТЭББИ. И правильно.

МЭГГИ. Отлично проводила время, пока концентрировалась только на свободном конце нитки.

ТЭББИ. Естественно.

МЭГГИ. А потом перевела взгляд с нитки на руку.

ТЭББИ. Какую руку?

МЭГГИ. Руку мальчишки.

ТЭББИ. Зачем?

МЭГГИ. Потому что рука мальчишки приводила нитку в движение.

ТЭББИ. И что?

МЭГГИ. Начав наблюдать за рукой, я перестала наблюдать за ниткой, и погоня для меня закончилась. Ты понимаешь, о чем я?

ТЭББИ. Нет.

МЭГГИ. Мне нравилось гоняться за ниткой, только когда я сосредотачивалась на ее свободном конце, наблюдала, за его движениями и убеждала себя, что это мышь или птица. Не это ли мы делаем, когда гоняемся за ниткой? Сосредотачиваемся на конце и прикидываемся, будто это мышь или птица, так? И удовольствие, которое мы получаем, зависит от способности убедить себя в том, что нитка – мышь, или птица, или что-то еще, тоже съедобное. Все зависит от богатства воображения, но при этом нельзя думать о руке, которая заставляет нитку двигаться. Стоит тебе подумать о том, что приводит в движение объект твоего внимания, как получаемое удовольствие исчезает бесследно, потому что присутствие руки напоминает – это всего лишь нитка, которую кто-то дергает, заставляя тебя гоняться за ней.

ТЭББИ. Мэгги, по-моему, ты слишком много об этом думаешь.

МЭГГИ. Нет, послушай, это важно. Мы используем наше воображение, чтобы забыть, что это нитка и гоняться за ней бессмысленно. Но посмотрев на источник движения нитки, мы видим руку, которая дергает ее и тем самым манипулирует нами.

ТЭББИ. И что?

МЭГГИ. Я не хочу, чтобы мною манипулировала чья-то рука. Я не хочу тратить жизнь, гоняясь за ниткой.

ТЭББИ. Тогда гоняйся за мышами.

МЭГГИ. Я не хочу гоняться и за мышами.

ТЭББИ. Тогда чего ты хочешь, Мэгги? Мы должны есть мышей или умрем. И мыши не подходят к нам и не прыгают в пасть. За мышами приходится гоняться. Мы за всем гоняемся. Мы – кошки. Мы хотим жить. Чтобы жить, нам надо есть. Чтобы есть, нам надо гоняться за добычей. Если, конечно, ты не хочешь целиком и полностью рассчитывать на то, что этот мальчишка всегда будет помнить еду, которую нужно класть в твою миску. Но иногда он забывает. И нам приходится гоняться за мышами.

МЭГГИ. Даже когда у нас достаточно еды, стремление гоняться за мышами не пропадает. Иногда, если мы сытые, мы их убиваем и оставляем там, где убили.

ТЭББИ. Это жестокий мир, Мэгги.

МЭГГИ. Что ж, он мне не нравится.

ТЭББИ. Всем до лампочки, нравится он тебе или нет. Ты – кошка. Или ты играешь, или нет. Не хочешь играть – отлично. Не играй. Н хочешь гоняться за мышью – отлично. Не гоняйся. Не хочешь есть еду, которую положили в твою миску, - отлично, не ешь. Это твой выбор. Не вини руку в том, что ты продолжаешь гоняться за ниткой. Таково мое мировоззрение. И я даже не знала, что у меня есть мировоззрение.

МЭГГИ. Жизнь наша бессмысленная. Мы рождаемся. Гоняемся за всем. Попадаем под «Бьюик». Такова наша жизнь, Тэбби. И большая часть того, что доставляет нам удовольствие, иллюзия или непотребство.

ТЭББИ. Мэгги от твоих рассуждений у меня болит голова.

МЭГГИ. Я просто думаю, что должно быть не только это.

ТЭББИ. Да?

МЭГГИ. А ты так не думаешь?

ТЭББИ. Но что?

МЭГГИ. Не знаю. Потому что рука - часть мальчишки.

ТЭББИ. Это да.

МЭГГИ. И мальчишка выходит из матери, как мы выходим из наших матерей.

ТЭББИ. Пожалуй.

МЭГГИ. А что дальше?

ТЭББИ. А что дальше?

МЭГГИ. Это какой-то процесс, который мы не понимаем. И его контролируют те, кто тоже ничего не понимает. Мы гоняемся за добычей и поедаем ее, потом нас поедают жуки и вороны, а потом кто-то поедает их, и так без конца. Рука, которая движет нитку, и мальчишка, который движет руку, и мать, которая движет мальчишку, и ее мать, которая движет ее саму, и так далее, и так далее. Зачем все это? Для чего?

ТЭББИ. Мэгги, тебе нравится гоняться за ниткой?

МЭГГИ. Да.

ТЭББИ. Вот и гоняйся за этой чертовой ниткой.

 

(Пауза. Они сидят, глядя в огонь. Свет медленно гаснет).

 

ЛЕТУЧИЙ МЫШЬ

 

Один персонаж – летучий мышь.

 

Место действия: пещера.

 

Важное замечание по части безопасности: не заставляйте актера долгое время висеть головой вниз на репетициях или в ожидании начала спектакля. Сам монолог небольшой, но заставлять актера долгое время висеть головой вниз на репетициях или пока зрители заполняют зал – идея не из лучших, и не должна оставаться в голове режиссера. Как и всегда, безопасность и комфортность актера должны стоять во главе угла как на репетициях, так по ходу спектакля. Пожалуйста, заботьтесь о Ваших актерах.

 

(Один персонаж – летучий мышь, висит головой вниз в сумрачном свете).

 

ЛЕТУЧИЙ МЫШЬ. Я все скажу быстро, потому что кровь приливает к голове, и я не хочу лишиться чувств. Вы думаете, теперь я в этом мастер, но на самом деле никак не могу привыкнуть. Согласно легенде, когда-то давно случилась война между птицами и зверями, и когда они все собрались, чтобы сразиться, птицы сказали, будь с нами, а летучий мышь ответил, но я – зверь, и звери сказали, будь с нами, а летучий мышь ответил, но я могу летать, как птицы. В последний момент звери и птицы помирились, сражения не состоялось, и когда летучий мышь захотел отпраздновать мир с птицами, они ему сказали, ты не наш, ты – зверь, и прогнали его. Он пошел к зверям, но они сказали, ты не наш, ты – птица, и тоже прогнали, да еще чуть не разорвали на куски.

Так что летучий мышь сидел в одиночестве и думал, я – не одно и не другое, существо, которое не может примкнуть ни к первым, ни ко вторым, у которого нет друзей, нет дома. Вот тогда я и начал сосать кровь. Раньше ел только насекомых, но потом подумал, если я буду сосать кровь, то всосу в себя квинтэссенцию кого-то и стану кем-то. Но этого не происходит. Вши, клещи, блохи, комары, никто не хочет признавать меня своим. Поэтому я нашел пещеру и просто вишу головой вниз. Не знаю, почему. Может, это какой-то экзистенциальный протест. А потом я услышал шуршание, шепот в пещере и осознал, что таких как я здесь миллионы и миллионы.

Вроде бы в этом можно найти утешение, но нет, мы висим вместе, головой вниз, в темноте, в сырости, и мы по-прежнему одинокие. Каждый из нас. Закрываем морду лапками, попискиваем во сне. Вылетаем из пещеры в сгущающуюся тьму, практически слепые, используем радар, чтобы не врезаться в стволы деревьев. Ищем пищу везде, где только возможно. Едим насекомых и сосем кровь. Едим насекомых и сосем кровь. Машем крыльями и пищим в ночи, возвращаемся в пещеру, в ее темноте остаемся такими одинокими среди многих.

Я не знаю, зачем это. Я не знаю, что это значит. Я не знаю, как это понимать. Даже если бы я спал ногами вниз, мир казался бы стоящим на голове. Не птица. Не зверь. Никто. И когда придет следующая война, я по-прежнему буду здесь, в моей пещере. Где будете вы? Что вы за зверь? Или птица? Ладно, теперь я отключаюсь. Кровь высосу у вас позже. Может, потом мы сможем повисеть вместе.

 

(Свет медленно гаснет).

 

БОГ БАБУИНОВ

 

Один персонаж – Эд, бабуин

 

ЭД. Мне стало известно, что теорию эволюции преподают во многих наших бабуиновых школах, и для меня это – шок. Предполагать, что мы каким-то боком связаны с человеческими существами! Прежде всего, это абсурдно, не говоря о том, что безмерно оскорбительно и кощунственно. Достаточно посмотреть на синий зад моей жены, чтобы чтобы понять, что такой зад мог создать только Бог, единственный настоящий Бог, великий Бог бабуинов, который создал нас по образу своего синего зада и большого красного носа. Такими мы и созданы, Его дети.

И любому думающему индивидууму совершенно очевидно, что Бог и есть единственный великий синезадый Бабуин, которому мы возносим хвалу в наших священных церемониях. Предполагать что-то иное – жалкое и пустое занятие. Вот я и призываю вас казнить всех этих заблудших мирских бабуинов, которые наполняют разум наших детей чудовищными сказками о том, что человеческие существа являются нашими дальними родственниками.

Такое невежество. Такая наглость. Это оскорбительно. Это ужасающе. И я, дитя Великого бабуина, чувствую, что должен исполнить свой священный долг – вытравить вредителей, которые распространяют эту безбожную ложь. Кто-то обязан взять инициативу на себя и навести порядок. Разорвать их на части зубами. Показать, какие они, настоящие бабуины. Убивать, убивать, убивать, убивать, убивать. Во имя самого святого Владыки и Создателя, Великого Синезадого Бога бабуинов. Аминь.

 

(Свет гаснет).

 

ОЖИДАНИЕ

 

Действующие лица:

БЕССИ – корова

ОФЕЛИЯ – вторая корова

ЭЛОИЗА – третья корова

 

(Все три коровы ждут в очереди)

 

БЕССИ. Очередь движется?

ОФЕЛИЯ. Думаю, нет.

БКССИ. Что они там делают?

ОФЕЛИЯ. Не знаю.

БЕССИ. Что мы здесь делаем?

ОФЕЛИЯ. Понятия не имею.

БЕССИ. Когда обед?

ОФЕЛИЯ. Не знаю, Бесси. Я ничего не знаю.

БЕССИ. Почему нас привезли сюда?

ОФЕЛИЯ. Откуда мне знать? Я корова! Разве я могу понимать, кто что делает и зачем?

ЭЛОИЗА. В любом случае, я уверена, все будет хорошо.

БЕССИ. Что будет хорошо?

ЭЛОИЗА. Не знаю. То, что впереди.

БЕССИ. Откуда такая уверенность?

ЭЛОИЗА. Раньше всегда все было хорошо.

ОФЕЛИЯ. Она права.

ЭЛОИЗА. Нас кормили. О нас заботились.

ОФЕЛИЯ. Нас кормили.

ЭЛОИЗА. Я и сказала, нас кормили.

ОФЕЛИЯ. Это правда.

ЭЛОИЗА. Тебе надо научиться терпению.

БЕССИ. Такого с нами раньше не делали. Не заводили в кузов, не везли в другое место. Я и не знала, что есть другое место. Где поле? Где хлев?

ОФЕЛИЯ. Это хлев.

БЕССИ. Не выглядит он хлевом.

ОФЕЛИЯ. Зато пахнет, как хлев.

БЕССИ. Не совсем.

ОФЕЛИЯ. Ты не думаешь, что он пахнет, как хлев?

БЕССИ. Он пахнет, как что-то еще.

ОФЕЛИЯ. Для меня он пахнет, как хлев.

БЕССИ. Здесь происходит что-то другое.

ОФЕЛИЯ. Это ты о чем?

БЕССИ. Посмотри на этих незнакомых коров. Нас тут сотни.

ОФЕЛИЯ. Мне нравится. Найдем новых подруг.

БЕССИ. Не очень-то они дружелюбные. По-моему, встревоженные. Особенно те, которые стоят в начале очереди.

ЭЛОИЗА. Знаешь, Бесси, я давно уже поняла, что для коровы тревога – главное несчастье. И что нам нужно, так это успокоиться и верить. Все всегда было хорошо, и все будет хорошо, так или иначе. Нужно просто радоваться тому, что есть.

БЕССИ. И что у меня есть?

ЭЛОИЗА. У тебя есть хлев, у тебя есть поля…

БЕССИ. Но где они?

ЭЛОИЗА. Я уверена, они где-то здесь.

БЕССИ. Нас отвезли в другое место, Элоиза. Мы не знаем, где это. Мы не знаем, вернемся ли домой. Мы ничего не знаем. Мы просто находимся в незнакомом месте среди множества других коров, ждем в очереди, чтобы попасть в какое-то другое место. Я не знаю, где мы. Я не знаю, почему.

ЭЛОИЗА. Именно поэтому тебе надо успокоиться, положиться на Провидение и верить, что все будет хорошо.

БЕССИ. А если хорошо не будет?

ОФЕЛИЯ. Это ты про что?

БЕССИ. Если что-то ужасное ждет нас, в следующем месте?

ОФЕЛИЯ. Например?

БЕССИ. Я не знаю.

ЭЛОИЗА. И что, по-твоему, может нас ждать, Бесси?

БЕССИ. Я не знаю, что с нами собираются сделать. Но думаю, здесь что-то не так.

ЭЛОИЗА. Все здесь хорошо.

БЕССИ. Просто у меня предчувствие…

ЭЛОИЗА. Ты даешь волю эмоциям. Расстраиваешь Офелию.

БЕССИ. Это страх. Здесь пахнет страхом.

ОФЕЛИЯ. Здесь пахнет коровами.

БЕССИ. Здесь пахнет коровами и страхом. Что-то происходит. Что-то здесь происходит. Что-то ужасное.

ЭЛОИЗА. Успокойся.

БЕССИ. Не говори мне этого.

ЭЛОИЗА. Из-за тебя мы попадем в беду.

БЕССИ. Разве это уже не беда?

ЭЛОИЗА. А теперь послушай меня. Я уверена, мы на земле ради какой-то цели, мы, возможно, не знаем, что это за цель, но я верю, что она есть. И я верю, что те, кто всегда присматривал за нами, кормил и заботился, знают, что делают. Мы просто должны им доверять. Верить, что все у нас будет хорошо. Расслабиться, верить и все образуется.

БЕССИ. Ты так думаешь?

ЭЛОИЗА. Абсолютно.

БЕССИ. Ну, может быть.

ОФЕЛИЯ. Смотрите, очередь двинулась.

ЭЛОИЗА. Видите? Процесс пошел. Очередь движется и все хорошо.

БЕССИ (в тревоге, не убежденная, но ей так хочется верить). Все хорошо. Очередь движется, и все хорошо.

 

(Свет медленно гаснет)

 

Перевел с английского Виктор Вебер.

 

Переводчик Вебер Виктор Анатольевич 127642 г. Москва Заповедная ул. дом 24 кв. 56. Тел. 8 499 473 40 91. E-mail: vic-weber@yandex.ru

 


[1] Название в зависимости от того, какой рассматривается пьеса, для взрослых (Звериные) или для молодежи (Зверушкины).



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-08-27 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: