Главным адептом мультикультурной идеологии в Великобритании является Лейбористская партия. На протяжении нескольких десятилетий она последовательно и весьма активно отстаивала мультикультурализм как главный принцип, на котором, по замыслу идеологов этой партии, должно основываться «постнациональное и постколониальное британское общество»
Как указывает известный исследователь, профессор теологии Королевского колледжа в Нью-Йорке Роберт Карл, мультикультурный проект, активно продвигавшийся Лейбористской партией Великобритании, исходит из следующих постулатов:
• отвергает западный универсализм как основу культурного доминирования Запада;
• предусматривает уравнивание в правах коренных граждан Великобритании и выходцев из бывших английских колоний;
• предполагает отказ от политики гражданской и социальной интеграции иммигрантов и переход к политике, направленной на сохранение их расовой и этнической идентичности.[12]
По мнению многих экспертов, одной из причин активного продвижения лейбористами мультикультурализма в качестве главной модели интеграции иммигрантов в Великобритании, особенно в последние два десятилетия, является серьезная зависимость Лейбористской партии от голосов иммигрантов на местных и национальных выборах. В статье «Исламисты в «разноцветной» коалиции» Р. Карл отмечает, что «в 1980-е годы белый, организованный рабочий класс стал покидать Лейбористскую партию, и ее лидеры, стремясь заполнить образовавшуюся брешь, сделали ставку на «разноликую коалицию», состоящую из национальных (этнических) меньшинств, женщин и активистов движения за права геев».
Самой активной частью иммигрантского сообщества в Великобритании являются мусульмане, и именно на них в первую очередь делают ставку лейбористы. Подавляющая часть проживающих в стране мусульман традиционно симпатизирует лейбористам, как правило, на выборах за них голосуют свыше 70% всех мусульман, имеющих право голоса. Но в современной истории Великобритании были отмечены случаи, когда поддержка, оказываемая мусульманским сообществом Лейбористской партии, существенно превышала даже этот весьма весомый показатель. Наибольших успехов в этом отношении лейбористы достигли на парламентских выборах 1997 г., когда за них проголосовали свыше 90% избирателей-мусульман.
2. Парламентские выборы. Особенности процесса мультикультурализма в Англии 1990-2010г.
Парламентские выборы в Великобритании 1997 года — демократические выборы, прошедшие 1 мая 1997 года. Правящие консерваторы во главе с Джоном Мейджором потерпели полное поражение и оказались в оппозиции, а лейбористы во главе с Тони Блэром, ставшим премьер-министром, впервые за 18 лет пришли к власти. Разрыв между консерваторами и лейбористами составил 253 мандата (418 у лейбористов против 165 у консерваторов). На сегодняшний день выборы 1997 года являются самыми успешными для Лейбористской партии.
В Великобритании проживает около 2,4 млн мусульман, их доля в общей численности населения сравнительно невелика (3%). Тем не менее поддержание хороших отношений с мусульманским сообществом и удержание в своей орбите избирателей-мусульман рассматривается Лейбористской партией как одна из приоритетных задач, поскольку большая часть мусульман сосредоточена в крупных городах, а жители мегаполисов составляют основную электоральную базу партии.Однако после того, как Великобритания заявила о своей поддержке США, развязавших войну в Ираке и Афганистане, отношения между Лейбористской партией и мусульманами испортились. [13]
2.1 Падение Либеральной партии
Опрос, проведенный в марте 2004 г., показал, что доверие мусульманского сообщества к Лейбористской партии резко снизилось: лишь 38% мусульман заявили, что они поддерживают лейбористов Симпатии мусульманских избирателей сместились от лейбористов к либерал-демократам. Если на парламентских выборах 2001 г. за кандидатов от Либерально-демократической партии намеревались голосовать только 10% мусульман, то в 2004 г. на выборах в Европарламент – уже 36%.
Начиная с 2003 г. резко увеличилось число мусульман, вступивших в ряды этой партии. Объясняется это в первую очередь тем, что либерал-демократы заняли активную позицию по вопросу о войне в Ираке и осудили ее. С увеличением численности мусульманского населения борьба между партиями за голоса избирателей-мусульман усиливается.лидеры мусульманской общины прекрасно это понимают. Лорд Ахмед, первым из всех мусульман занявший кресло в верхней палате британского парламента, еще в 2005 г. заявил: «В настоящее время все политические партии Великобритании уже осознают, что голоса избирателей-мусульман являются весьма значимыми на выборах, по крайней мере на местных выборах в крупных городах»[14]
2.2 Первые признаки несостоятельности программы мультикультурализма
После террористической атаки на США 11 сентября 2001 г. и на Великобританию 7 июля 2005 г., когда отношение коренных британцев к мусульманам резко ухудшилось, часть лейбористов изменила свою позицию в отношении мультикультурализма и в этом вопросе стала сближаться с консерваторами, выступающими за ассимиляцию иммигрантов и призывающими к социальной сплоченности и укреплению национального единства. Но, несмотря на начавшееся брожение внутри Лейбористской партии, ее лидеры по-прежнему оставались твердыми приверженцами мультикультурной идеологии.
Спустя почти полтора годапосле теракта в Лондоне,8 декабря 2006 г., Тони Блэр выступил с лекцией перед журналистами в своей резиденции на Дауниг-Стрит, 10. Это была его пятая и последняя за время нахождения у власти встреча с представителями ведущих СМИ в рамках мероприятия, получившего название «Наше национальное будущее». Задача, по замыслу его организаторов, состояла в том, чтобы знакомить общественность с позицией правительства по самым острым долгосрочным проблемам, стоящим перед страной. На этот раз лекция была целиком посвящена мультикультурализму. Его речь, по существу, свелась к призыву к иммигрантам интегрироваться в британское общество и призыву ко всем – и коренным британцам, и чужестранцам – уважать религию и культуру друг друга и жить дружно. Т. Блэр недвусмысленно дал понять, что курс на создание мультикультурного общества, активно осуществлявшийся на протяжении всех лет правления лейбористов, останется неизменным.[15]
Тема несостоятельности мультикультурной политики в Великобритании далеко не нова. О ней говорят уже по крайней мере на протяжении последнего десятилетия. Первые заявления на этот счет появились еще в мае 2001 г., когда в г. Олдем (пригороде Манчестера, где иммигранты составляют значительную часть населения) произошли серьезные беспорядки на этнической почве. Это далеко не первые в новейшей истории Великобритании этнические столкновения, но они были самыми крупными за предшествующее десятилетие. Обострение ситуации в Олдеме началось после того, как местная молодежь азиатского происхождения попыталась установить зоны, закрытые для белых британцев. По мнению живущих в городе выходцев из Пакистана и Бангладеш, полиция не приняла достаточных мер против экстремистских группировок типа «Национального Фронта», члены которых организовали нападения на их общины, что и привело к массовым беспорядкам. События в Олдеме совпали с проходившей в это время кампанией по выборам в британский парламент, в ходе которой кандидаты от Консервативной партии весьма активно разыгрывали антииммигрантскую карту, и потому они имели большой резонанс в британском обществе.
Террористическая атака на Нью-Йорк 11 сентября 2001 г., произошедшая спустя три месяца после беспорядков в Олдеме, привела к еще большему обострению отношений между коренными британцами и мусульманами, которые и без того были напряженными. Некоторые эксперты расслышали в этом теракте «похоронный звон по мультикультурализму».[16]
В апреле 2004 г. с сенсационным заявлением о провале мультикультурализма выступил глава Комиссии по расовому равенству ТреворФиллипс – мусульманин, член Лейбористской партии. В интервью газете «TheTimes» он призвал правительство «отказаться от политики, проводимой британскими властями на протяжении последних 40 лет и направленной на построение мультикультурного общества»
Т.Филлипс считает, что мультикультурализм, один из основополагающих принципов, на которых строится деятельность возглавляемой им организации, устарел. «Мультикультурализм больше не приносит пользы британскому обществу, поскольку, помимо всего прочего, он способствует “разделенности” между общинами». «Мир, в котором мы живем, отличается от того, каким он был в 1960-е и 1970-е годы, и мультикультурализм уже не соответствует потребностям нынешнего времени», – заявил Т. Филлипс.
Однако этот призыв не нашел отклика у лейбористского правительства. Более того, многие члены Лейбористской партии осудили Т.Филлипса за его позицию по мультикультурализму, а видный лейбористский политик Кен Ливингстон, занимавший в тот период пост мэра Лондона, даже обвинил его в «пособничестве националистам».
2.3 Консервативная партия и мультикультурализм
Террористическая атака на Лондон в 2005 г. серьезно повлияла на отношение британцев к мультикультурализму. Как подчеркивал журнал «TheEconomist», после этих трагических событий слово «мультикультурализм» прочно вошло в британский политический лексикон, но при этом оно приобрело негативный оттенок. Применительно к британским политикам определение «мультикультуралист» стало таким же ругательным, как «социалист» или «неоконсерватор». «Несмотря на то, что между ведущими политическими партиями по-прежнему сохраняются серьезные разногласия по многим вопросам, их отношение к мультикультурализму вдруг стало абсолютно одинаковым, все они начали рассматривать его как наивную, но пагубную для страны идею и выражать твердую убежденность в том, что время этой идеи прошло и она больше никогда не должна возродиться»
Особенно резкие нападки на мультикультурализм раздавались из лагеря консерваторов, никогда не разделявших эту идеологию и всегда настаивавших на использовании в Великобритании ассимиляционной модели интеграции иммигрантов. Выступая в качестве лидера Консервативной партии на слушаниях в Комиссии по равенству и правам человека в феврале 2008 г., Д. Кэмерон пытался обратить внимание на опасность, которую таит в себе проводимая в стране мультикультурная политика.[17]
Как писала газета «TheDailyMail», «Дэвид Кэмерон со всей страстью обрушился на “разрушительную”, по его мнению, доктрину мультикультурализма». «Мультикультурализм как идеология, утверждающая, что различия в культурах столь ценны, что для их сохранения следует позволить носителям этих культур жить отдельно от остального общества, очень опасен для страны, поскольку он размывает идентичность британцев и ведет к культурному апартеиду», – утверждал Д. Кэмерон. Он заявил, что «мультикультурализм – это ошибочная доктрина», и предупредил, что дальнейшее следование по этому пути «будет иметь для страны самые пагубные последствия». Д. Кэмерон выразил недоумение по поводу того, что различные организации, деятельность которых имеет явно выраженный сепаратистский и экстремистский характер, получают финансовую поддержку от государства, и подчеркнул, что «в Великобритании все старательно замалчивают проблему религиозного экстремизма из-за опасений быть обвиненными в нападках на этнические меньшинства».[18]
Д. Кэмерон выступил с жестким требованием к иммигрантам, и в первую очередь к мусульманам, соблюдать британские законы и заявил, что «Великобритания должна превратиться в “неуютное место” для всех выходцев из других стран, отказывающихся интегрироваться в британское общество».
Несмотря на то, что на протяжении многих лет лидер Консервативной партии стремился обратить внимание британского общества на пагубность проводимой в стране мультикультурной политики, его речи не становились сенсацией и не находили широкого отклика в британской прессе. Но выступление Д. Кэмерона 5 февраля 2011 г. (уже в качестве премьер-министра) на международной конференции по безопасности в Мюнхене, где он заявил о провале мультикультурализма в Великобритании, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Необходимо отметить, что Д. Кэмерон был далеко не первым европейским лидером, объявившим о несостоятельности доктрины мультикультурализма. В октябре 2010 г. подобное признание было сделано канцлером Германии А. Меркель, а несколько позже – президентом Франции Н. Саркози. Но следует учитывать, что в Германии отношение к мультикультурализму всегда было далеко не однозначным, а Франция вообще отвергала эту идеологию и пыталась решить проблему интеграции иммигрантов путем их ассимиляции, а не путем насаждения «культурного равенства». Так как именно Великобритания считалась оплотом мультикультурализма, заявление Д. Кэмерона было расценено некоторыми аналитиками вообще как свидетельство краха мультикультурного проекта, упорно навязывавшегося европейским странам в последние годы.
Поскольку Д. Кэмерон выступал на конференции по безопасности, он должен был, прежде всего, обозначить те угрозы, с которыми Великобритания сталкивается в последние годы. Самой большой из них, по мнению премьер-министра, являются террористические атаки на страну, которые осуществляют «собственные граждане Великобритании». Хотя Д. Кэмерон сказал, что терроризм не связан исключительно с какой-либо одной религией или этнической группой, тем не менее он отметил, что «в Европе эта угроза исходит главным образом от молодых людей, которые руководствуются абсолютно неправильным, искаженным толкованием ислама, и потому готовы взорвать себя и убить своих сограждан»
Выступление Д. Кэмерона, несомненно, следует рассматривать как историческую веху, как поворотный пункт во взаимоотношениях между мусульманами и британским обществом. Консервативная партия уловила изменения в настроениях коренных британцев по отношению к иммигрантам, и, прежде всего, к мусульманам, и решила, что позицию, которую она занимает в вопросе о мультикультурализме, уже можно озвучить и на международном уровне.[19]
«Толерантность, демократия, умеренность и честные правила игры – именно на этих ценностях воспитывались поколения британцев, и именно на них должна быть основана политика Соединенного Королевства. И политика мультикультурализма – то есть уверенность в том, что любые общины наделены правом придерживаться своих культурных традиций и своей системы ценностей, и что эта свобода послужит лишь на благо страны – изначально была основана как раз на толерантности и честных правилах игры. Однако, к сожалению, эта политика провалилась, – констатировала «TheTimes». – Ожидалось, что этнические меньшинства обогатят культуру нашей страны, но, вопреки этим ожиданиям, они отгородились от коренного населения, а национальные общины превратились в гетто – как физически, так и психологически»[20]
2.4 Британское общество и мультикультурализм
Итак, как уже отмечалось выше, в последние годы, и особенно после теракта в Лондоне в июле 2005 г. и нескольких неудавшихся попыток мусульманских экстремистов устроить повторную террористическую атаку на Великобританию, отношение коренных британцев к иммигрантам и к мультикультурализму резко изменилось. Свойственная британцам толерантность все больше уступает место ксенофобии и неприятию чужаков. Британцы чувствуют себя незащищенными, и эта незащищенность порождает в обществе тревогу и чувство страха.[21]
Практически в те же дни, когда в Мюнхене проходила конференция по безопасности, в Великобритании был опубликован доклад «Страх и надежда. Новая политика идентичности», в котором представлены результаты социологического исследования, проведенного организацией SearchlightEducationalTrust и посвященного проблеме национализма и экстремизма, одной из самых актуальных на сегодняшний день проблем, стоящих не только перед Великобританией, но и перед многими странами Европы. Авторы доклада пришли к выводу, что в связи со все более явственно проявляющимся разделением британского общества, вызванным неготовностью иммигрантов интегрироваться, проблема иммиграции в Великобритании в последнее время приобретает политический характер. При этом идентификация личности на основе этнических, культурных или конфессиональных признаков становится главным фактором, объединяющим людей. Принцип деления общества на классы уже не играет такой роли в политической жизни страны и не определяет политические предпочтения избирателей, как это было ранее, его место занял принцип идентичности.
Подавляющее большинство граждан Великобритании, разделяющих идеологию Консервативной партии, озабочены, прежде всего, сохранением британской культуры (42%), а среди тех, кто разделяет идеологию Лейбористской партии, 37% считают важнейшей задачей сохранение своей идентичности.
Терпимость к иммигрантам в наибольшей степени свойственна сочувствующим Либерально-демократической партии и Партии зеленых – лишь 8 и 12% из них признают, что они не любят иммигрантов и не принимают их. Из числа сторонников Консервативной партии испытывают скрытую или явную вражду по отношению к иммигрантам 24%. Как ни странно, среди тех, кто сочувствует Лейбористской партии, доля лиц, настроенных враждебно по отношению к иммигрантам, довольно высока (18%), при этом каждый десятый сторонник лейбористов признается в своей агрессивной вражде по отношению к чужестранцам.
Крайне враждебно к иммигрантам относятся сторонники националистических партий – Партии за независимость Великобритании и Британской национальной партии. 29% из них проявляют скрытую враждебность по отношению к «непрошенным иностранцам», а 56% открыто заявляют о своей ненависти к ним.
Авторы исследования отмечают, что в настоящее время в Великобритании иммиграция воспринимается как одна из самых значимых проблем, в общественном сознании она прочно занимает второе место после экономики. Социологические опросы свидетельствуют, что отношение британцев к иммиграции в последние годы претерпело серьезные изменения. Еще в мае 1997 г., когда лейбористы только пришли к власти, лишь 5% граждан Великобритании считали иммиграцию важнейшей (или одной из важнейших) проблем, стоящих перед страной. В 2006 г. такую позицию разделяли уже 40% британцев, и это неудивительно, поскольку именно за годы пребывания Лейбористской партии у власти масштабы иммиграции в страну существенно возросли.
Доклад показывает, что в настоящее время британцы воспринимают иммигрантов иначе, чем еще несколько лет назад. Подавляющая часть британцев (60%) не видит пользы в иммиграции, каждый четвертый коренной житель Великобритании испытывает вражду к приезжим, а более 2/3 населения убеждены, что межэтническая напряженность в стране усиливается.
Толерантность, которой так гордились британские политики, и которая является непременным условием проведения мультикультурной политики, уходит в прошлое, а на смену ей приходит нетерпимость к иной культуре, иному вероисповеданию и иному образу жизни.
Итак, можно с полным основанием утверждать, что эпоха мультикультурализма в том виде, в котором он существовал на протяжении последних десятилетий, заканчивается. [22]
2.5 Проблема иммиграции и парламентские выборы 2010 г. в Великобритании
В настоящее время по численности иммигрантов Великобритания занимает третье место в Европе. Согласно экспертной оценке ООН, здесь проживают 6,5 млн. международных мигрантов (в Германии – 10,8 млн., во Франции – 6,7 млн.[23]
Иммиграционное давление ощущается уже столь остро, что в британском обществе иммиграция все чаще и чаще воспринимается как негативное явление. Социологический опрос, проведенный в апреле 2008 г. по заказу газеты TheDailyMail, показал следующее:
- 84% британцев выступают за сокращение притока иммигрантов, а 15% требуют вообще запретить иммиграцию в страну;
- 69% убеждены, что предпринимаемые правительством меры «по обустройству» прибывающих иностранцев ставят «в неравное положение» коренных жителей;
- 66% британцев уверены, что рабочие-мигранты отнимают у них рабочие места и что именно иммиграция является основной причиной ухудшения социального положения в стране;
- 60% считают, что иммиграция повышает уровень преступности в стране и наносит удар по безопасности граждан;
- 39% согласны с тем, что компактные поселения иммигрантов приводят к созданию «непривлекательных зон» и вытеснению коренных британцев из родных мест;
- 58% граждан страны полагают, что иммиграция подрывает британскую культуру и способствует распаду общества, а 69% - уверены в том, что насаждаемый властями мультикультурализм «не работает»; причем это мнение разделяют 45% мигрантов, уже проживающих в Великобритании, и 41% - вновь прибывших;
- у 51% все чаще возникает желание покинуть Великобританию и переехать в другую страну из-за того, что иммигранты, по их оценке, оказывают серьезное негативное воздействие на британское общество (при этом среди городских жителей численность лиц, заявляющих об этом, достигает 75%).[24]
Данные, полученные в ходе опроса, были опубликованы в британских СМИ, и реакция последовала незамедлительно. Как резюмировал глава исследовательского центра MigrationWatch UK Эндрю Грин, «ошеломляющие результаты опроса свидетельствуют, что граждане страны выступают за немедленные решительные меры по снижению масштабов иммиграции»
Недовольство иммиграционной политикой, проводимой властями, достигло в британском обществе уже таких масштабов, что традиционная толерантность, столь свойственная британцам, начинает уходить в прошлое. Международный социологический опрос, проведенный известной исследовательской компанией AngusReidStrategies в августе 2009г. в Великобритании, США и Канаде, показал: если в Канаде доля респондентов, считающих, что иммиграция оказывает негативное воздействие на их страну, составляет лишь 41%, а в США – 66%, то в Великобритании она превышает 72%.
Как будет развиваться ситуация в Великобритании дальше? Ответ на этот вопрос зависит от взаимодействия разномастных факторов, в частности, от экономической ситуации в стране, в Еврозоне и в мире в общем. Сейчас Британия идет путем усиления ассимиляционной политики на основе «энергичного либерализма», курс на который был взят ДевидомКемероном после победы на парламентских выборах.[25]
3. Иммиграционная проблема
3.1 Коалиционный кабинет Д. Кэмерона — Н. Клегга (2010–2015 гг.) и иммиграционная проблема
Предвыборные обещания Д. Кэмерона 2010 г. содержали пункт о сокращении притока мигрантов в страну до 100 тыс. человек в год. Придя к власти и создав коалиционное правительство с либеральными демократами, Д. Кэмерон оказался перед необходимостью противостоять потокам мигрантов из стран ЕС, прежде всего из недавно принятых в Союз. В первые годы существования коалиционного правительства его усилия привели к тому, что к 2012 г. количество мигрантов снизилось до 154 тыс. человек в год.[26]
Д. Кэмерон не смог помешать открытию границ для румын и болгар, и это создало первоначальные проблемы текущего иммиграционного кризиса для Британии.
По данным Бюро национальной статистики о миграции за 2014 г., после открытия границ для граждан Румынии и Болгарии миграционное сальдо достигло 318 тыс. человек – на 109 тыс. больше, чем в 2013 г. В этих условиях еще больше ухудшилось и без того негативное отношение британцев к мигрантам. Согласно опросам общественного мнения газеты «TheObserver», каждый четвертый британец требовал ввести ограничения для мигрантов из ЕС или выйти из Союза в случае отсутствия такого ограничения. Таким образом, проблема пересмотра участия Великобритании в иммиграционной политике ЕС оказалась непосредственно связана с более широкой проблемой сохранения ее членства в Евросоюзе.
Из-за нестабильности ситуации в Северной Африке и на Ближнем Востоке приток нелегальных иммигрантов из этих регионов с апреля по сентябрь 2015 г. приобрел для Европы масштабы стихийного бедствия. При этом из-за долговременного экономического роста и открывшего двери для иммигрантов расширения ЕС Великобритания вошла в число наиболее желанных для них стран Евросоюза.[27]
Вторично придя к власти в мае 2015 г., в том числе и благодаря успешному осуществлению программы по уменьшению числа мигрантов, лидер Консервативной партии Д. Кэмерон оказался перед необходимостью решать сразу две взаимосвязанные задачи: во-первых, реагировать на разворачивающийся с конца 2014 г. иммиграционный кризис, во-вторых, пересогласовывать условия членства в ЕС, одним из которых было ограничение миграционных потоков и социальных льгот для иммигрантов из стран Союза.
Еще одним предлогом для отказа от мигрантов из горячих точек стали опасения, что под видом беженцев в страну проникнут исламские террористы.
Тем не менее с марта 2014 по август 2015 гг. из стран ЕС в Великобританию прибыли 183 тыс. человек (на 53 тыс. больше, чем за аналогичный период 2014 г.), прежде всего граждане Румынии и Болгарии, которые с 2014 г. получили право въезжать в Британию без ограничений. Чистый приток мигрантов из государств, не входящих в ЕС, оказался еще больше — 196 тыс. человек. Число прошений об убежище за год выросло на 10% — до 26 тыс. Большинство обращавшихся с прошением были родом из Эритреи, Пакистана и Сирии.
Абсолютное большинство мигрантов из-за пределов Европы прибыли из азиатских стран. Так, с июня 2014 по июнь 2015 гг. в Великобританию въехало рекордное число китайцев — около 90 тыс. человек, индусов — более 86 тыс.[28]
С мая по сентябрь 2015 г. силами трех военно-морских кораблей, трех вертолетов и незначительного числа полицейских Великобритания принимала активное участие в операциях по спасению переплывавших Средиземное море нелегальных мигрантов и отслеживанию путей их доставки бандами перевозчиков. Однако Соединенное Королевство искало и другие пути урегулирования кризиса. Первоначально Д. Кэмерон предлагал возвращать нелегально приплывших экономических мигрантов, прежде всего из Эритреи и Нигерии, отделяя их от беженцев. Впоследствии появилась идея полного прекращения поисковых и спасательных операций как стимулирующих приток иммигрантов. Когда ситуация в Европе с наплывом беженцев окончательно ухудшилась, Д. Кэмерон стал делать акцент на поиск путей скорейшего урегулирования конфликтов в регионах исхода мигрантов и уделять больше внимания финансированию и обустройству лагерей беженцев, чтобы снизить поток в Европу. Британия продолжила выделять помощь развивающимся странам, прежде всего Африке, в размере 0,7% ВВП (11,7 млрдф.ст.), а также с готовностью выполняла роль второго по объему помощи донора для сирийского народа.
Из-за отказа британской стороны принимать беженцев летом 2015 г. в районе порта Кале и Евротоннеля под Ла-Маншем разразился настоящий кризис. Благодаря франко-британским договоренностям 5 тыс. иммигрантов эффективно сдерживались Францией, тогда как ЕС финансировал дополнительные меры безопасности.
Вплоть до сентября 2015 г. Великобритания не стремилась принимать участие по линии ЕС в переселении из третьих стран иммигрантов, нуждающихся в международной защите, отбирая и обустраивая преимущественно сирийских беженцев. Однако после гибели двух мальчиков-сирийцев усилилось давление на Д. Кэмерона со стороны британской общественности и политических кругов. Премьер был вынужден объявить о приеме в следующие пять лет по линии ООН дополнительных 20 тыс. только сирийских беженцев и только из лагерей, расположенных в непосредственной близости от вооруженного конфликта.
К сентябрю 2015 г. проблема распределения беженцев по странам ЕС оказалась столь острой, что заставила Германию, Австрию и Францию попытаться увязать условия приема иммигрантов с получением Великобританией уступок от Брюсселя при пересогласовании условий ее членства в ЕС.
Внутри страны для борьбы с нелегальной иммиграцией Д. Кэмерон объявил о введении уголовной ответственности иностранных мигрантов за работу без соответствующей визы и штрафов для их работодателей. Кроме того, домовладельцам было вменено в обязанность выселять нелегальных мигрантов.
Ни Россия, ни Европа не могут отказывать людям в праве на безопасность, мир и поиск своего счастья. Вызовы, связанные с международной миграцией, определяют нашу способность перейти от замкнутых на себе, ощетинившихся племен к единому человеческому сообществу. Конечно, до постэтнического мира нам еще далеко, и, наверное, рано возвещать смерть национального государства. Однако большинство стран мира сегодня разделяет ценность достойного существования каждого человека, и если уж вооружиться логикой прагматика, то нынешний миграционный кризис – как раз отражение той вполне реальной взаимозависимости, которая должна толкать государства к наращиванию сотрудничества в эпоху новых раздоров.[29]
3.2 Европеизация ислама или исламизация Европы?
Особенно стремительно увеличивается количество мусульман в Европе. Самая крупная мусульманская община – во Франции: от 5 до 7 миллионов (до 10% от общего числа населения), ислам стал здесь второй по численности религией страны после католицизма. Многочисленные общины последователей ислама сформировались в Германии (4 млн.), Великобритании (1,7 млн.), Италии и Голландии (по 1 млн.). Значительные мусульманские общины разбросаны по всем без исключения западноевропейским странам.[30]
Следует отметить, что реальное количество мусульман в Западной Европе не знает никто, так как наряду с легальными иммигрантами и их потомками здесь проживают многие миллионы нелегальных, которые отсутствуют в данных официальной статистики. По разным подсчетам в Западной Европе сейчас проживает от 15 до 24 миллионов мусульман. Демографы предсказывают, что к 2015 году численность мусульман в Европе удвоится благодаря высокому уровню рождаемости и массовой иммиграции из стран Северной Африки и Ближнего Востока.
В Западную Европу ислам пришел всего несколько десятилетий назад. До конца 1940-х мусульман здесь практически не было или было совсем немного (больше всего во Франции – 120 тыс. в середине 1920-х гг.). Мусульманские районы и пригороды появились в Париже, Берлине, Лондоне и многих других крупных европейских городах.
Спецслужбы видят основную угрозу в тех, кто воевал на Ближнем Востоке и теперь возвращается в Европу. У таких людей британское правительство, как и многие другие страны, намерено по первому подозрению отбирать паспорта. Но самое дикое преступление последних лет — убийство на лондонской улице рядового Ли Ригби — совершили исламисты, которые не были ни в каких лагерях.так что забаррикадироваться дома уже не получится. БританскаядокументалисткаСтейси Дулей сняла фильм о своем возвращении в родной город Лутон в получасе езды от Лондона. Теперь там другие люди, которые учат ее, как себя вести и в чем ей ходить по улице.
Английские националисты, впрочем, не остаются в долгу. «Они приезжают в нашу страну, чтобы нам свои взгляды и устанавливать здесь их законы, но британцы этого не допустят. У них же какое-то дьявольское учение, они легко отрубают конечности своим врагам, не терпят никакой критики. Их религия основана на ненависти», — заявил один из них.
За последние 15 лет в благополучной внешне Европе сформировалось целое поколение молодых исламистов, которое знает, что такое джихад. За всеми уследить практически невозможно.
Согласно последней переписи населения, в Великобритании проживает почти два миллиона восемьсот тысяч мусульман. Это чуть меньше пяти процентов населения, но именно с этой частью общества у британских властей сегодня самые непростые отношения. Лидеры мусульманских общин, вроде бы, сотрудничают с властями, но ощущение, что все больше на словах.[31]
«Мусульмане в Великобритании, как и во всем мире, почти единодушно считают, что причина, по которой люди отправляются воевать за ислам, заключается в том, что Запад ведет неправильную политику в отношении мусульманских стран. Вряд ли вы найдете того, кто думает по-другому», — сообщил представитель Мусульманского комитета по связям с общественностью АсгарБухари.
Проблема разрастается, но четкого, системного ответа на нее по-прежнему никем не предложено. Некоторые исламские деятели выступили с требованием автономии для европейских мусульман.
Некий КамилСиддики, один из лидеров исламских радикалов в Англии, в своем «Мусульманском манифесте» призвал мусульман не соблюдать британские законы, которые идут вразрез с исламской религией и потребовал дать британским мусульманам статус «автономного сообщества». А это требование является уже проявлением акта оккупации чужих территорий.
Европа стала ареной деятельности исламских террористов, организовавших взрывы в Мадриде и Лондоне, а также убийство голландского режиссера Тео Ван Гога в Амстердаме. Многие мусульмане, принявшие участие в террористической атаке на США 11 сентября 2001 года, были мусульманами из европейских стран. Их мировоззрение формировалось в Европе, где сложились благоприятные условия для распространения идей радикального ислама, отрицающего либеральные и демократические ценности.[32]
Большинство совершивших теракты 11 марта 2004 года в Мадриде также составляли молодые мусульмане, принадлежащие ко второму или третьему поколению иммигрантов. Состав группы состоял из полноправных граждан Испании (большей частью марокканского происхождения), которые прониклись идеями джихада (борьба с врагами ислама и за распространение исламской веры) под влиянием информации, которую они получают от имамов в мечетях и в Интернете на радикальных исламских сайтах.
Та же картина наблюдалась в Англии, где лондонские теракты 7 июля 2005 года также были осуществлены молодыми мусульманами - полноценными британскими гражданами.
Значительная часть мусульман Европы не интегрировалась в европейскую действительность и сознательно отказывается принимать европейский образ жизни, европейскую мораль и европейские ценности. Отказываясь от европейской идентичности, они ощущают себя в первую очередь частью всемирной мусульманской общины (Умма). Сложившаяся демографическая ситуация укрепляет мусульман в уверенности, что рано или поздно Европа станет частью исламского мира.
Шейх Юсуф аль-Карадави, видный авторитет исламского мира и духовный лидер «Братьев мусульман», заявил недавно: «После того, как ислам дважды был вытеснен с континента, он ещё раз вернётся в Европу в качестве завоевателя и победителя. Только на этот раз мы завоюем Европу не мечом, а молитвой, распространяя идеологию ислама».
Некоторые аналитики утверждают, что уже в самом ближайшем будущем первой исламской страной Европы станет Франция, из которой ислам начнет свое победное шествие по остальным странам континента.
Все большее число мусульман предпочитают жить в рамках собственной общины, исключительно по своим исламским законам. Они не хотят говорить на языках стран своего проживания и формируют таким образом закрытые изолированные общества, существующие параллельно обществу принимающей страны.
Именно этим поведение мусульман коренным образом отличается от поведения других меньшинств (китайских, индийских, восточноевропейских и т.п.), которые, сохраняя свои культурные традиции и своеобразие, все же стремятся адаптироваться и интегрироваться в то общество, где они ныне проживают.[33]
Очевидно, что чем больще становятся мусульман, которые не интегрированы в местное общество, тем выше потенциал конфликтности общества и тем более агрессивной становится деятельность радикальных исламистских группировок.
По мнению некоторых экспертов, ислам сам по себе не несет угрозы миру и обществу. Угроза возникает лишь тогда, когда ислам перестает быть религией и начинает использоваться в качестве политической идеологии, которая предназначена для захвата власти в отдельных странах, регионах <