Минковский заявил, что карандаш также имеет четвертую единицу измерения, которую он назвал «расширением». Но это расширение происходит не в пространстве, а в пространстве-времени. Карандаш существует во времени. Развиваясь во времени, он следует так называемой «мировой линии». Например, если я захочу сфотографировать карандаш при медленной выдержке затвора, скажем, десятые доли секунды, и буду перемещать карандаш вдоль его продольной оси, он в процессе фотографирования утратит форму карандаша и станет прямоугольником с длиной,
соответствующей тому, как далеко я его сдвигал. Толщина будет примерно соответствовать ширине карандаша, и он будет выглядеть как твердый объект. Такая фотография покажет наш предмет в четырех измерениях. Представьте себе, что вы держите в действительности такой четырехмерный карандаш. Вы могли бы обрезать его по бокам в любой точке и в итоге получить такой кусочек карандаша, каким он был в какой-то момент времени, т. е. в какую-то определенную десятую долю секунды. По мнению Минковского, все на самом деле существует в таком четырехмерном состоянии, включая вас и меня. Мы движемся в пространстве- времени, воспринимая реальность как его часть. Именно мы совершаем движение, а не время.
До этого революционного взгляда, считалось, что время течет из будущего в настоящее, а затем в прошлое. Время текло вокруг нас подобно тому, как река омывает камень. Минковский и Эйнштейн все изменили. Прошлое, настоящее и будущее не существуют — их придумало человеческое сознание. Именно мы совершаем движение, а не время. Кусочек пространства-времени, воспринимаемый сознанием, определяет настоящий момент для наблюдателя.
Каждое индивидуальное сознание перемещается, как свет от прожектора, блуждающий по темному ландшафту. Те уголки ландшафта, которые прожектор успел осветить, наблюдатель называет прошлым, а те, которые еще попадут в лучи света, — будущим. Четырехмерная Вселенная статична и неизменна. Тем не менее сознание пребывает в иллюзии, что все «происходит» таким же образом, как для путешественника в ночном поезде проносятся мимо и исчезают освещенные платформы станций. Для путешественника станция была где-то в будущем, «случилась», а затем исчезла в прошлом. На самом деле станция статична, имеет постоянное и неизменное существование и будет вскоре «восприниматься» другим поездом, проносящимся по собственным «временным» рельсам.
Таким образом, для Минковского и Эйнштейна пространство и время неразрывны. Они представляют собой континуум или две грани одного и того же фундаментального «нечто». Эта связь схожа с той, что имеется между
материей и энергией. Мы движемся в своем личном маленьком пузыре сознания, воспринимая время в своей субъективной манере. Наше восприятие может никогда не совпасть с чужим. Это «течение» напрямую зависит от того, что мы чувствуем. Как считает Минковский, наше будущее существует сейчас, просто мы его еще не достигли.
Мысль, что будущее ожидает где-то там, приводит в замешательство. Но ее можно еще развить, предположив, что уже пережитое прошлое тоже по-прежнему существует. Немецкий математик Герман Вейль предложил эту любопытную идею, когда писал:
«Каждая мировая точка (как говорил Минковский) является центром двойного конуса активного будущего и пассивного прошлого. В то время как в специальной теории относительности эти две точки разделены промежуточной областью, в данном случае конус активного будущего определенно имеет возможность пересекаться с пассивным прошлым, так что, в принципе, у меня есть возможность переживать настоящие события, которые повлияют на мои будущие решения и действия. Кроме того, несмотря на то что у мировой линии есть временное направление в каждой точкеу есть возможность (у меня, в частности) вернуться в соседнюю точку, которая уже пройдена. В результате получится спектральный образ мира гораздо более ужасающий, чем все странные фантазии Э. Т А. Гофмана»74.
Если согласиться с тем, что психологическое время является личной выдумкой человека, то что же можно сказать об объективном времени? На территории военно- морской обсерватории США в Вашингтоне расположено здание, обозначенное номером 78. В нем внешнее время измеряется не по Луне и Солнцу, не по солнечным часам или даже кварцевому кристаллу, а по мельчайшему кусочку цезия. Там установлены 50 атомных часов, подключенных к нескольким компьютерам, а в середине расположен
цифровой индикатор, который светится яркими красными цифрами. Они показывают часы, минуты и секунды, по которым сверяет время весь мир. Эта установка работает с точностью до миллиардной доли секунды в год. Постоянные импульсы цезия, с которыми он поглощает и излучает энергию, в 1967 году были точно измерены — 9192631770 колебаний в секунду. Сейчас по этим колебаниям происходит официальное измерение времени, которое заменило прежний стандарт — по вращению и орбите Земли. Раньше эталоном секунды была 1/31 556925,9747 года. Теперь год официально считают не как 365,242199 дня, а как 290091 200500000000 колебаний атома цезия.
И все же атомные часы — не абсолют. Поскольку Земля колеблется на своей орбите, эти суперчасы нужно проверять, чтобы они соответствовали времени Земли. Даже объективное внешнее время начинает колебаться, или, точнее, искажаться, на уровне наносекунд.
Дж. Хафеле из университета Вашингтона в Сент-Луисе и Ричард Китинг первыми успешно добились этого эффекта в 1971 году. Из военно-морской обсерватории США, где работал Китинг, они позаимствовали четыре комплекта атомных часов и разместили их на пассажирских авиалайнерах. Часы проделали кругосветное путешествие сначала в направлении на восток, а затем на запад регулярными коммерческими авиарейсами. Пассажирские самолеты летают не слишком быстро: их скорость не превышает одну миллионную скорости света. Таким образом, эффект замедления времени на борту был очень маленьким, но часы были настолько точны, что могли отразить любое изменение, даже вот эту одну миллионную секунды в день. Было установлено, что после путешествия навстречу Солнцу все часы вернулись в США, отставая от атомных часов, находящихся в обсерватории, в среднем на 59 наносекунд (миллиардных долей секунды). А после путешествия в западном направлении часы спешили в среднем на 273 наносекунды. Эту разницу создало вращение Земли — оно вызывает замедление времени, как и предполагал Эйнштейн.
Подобный эксперимент проводил и доктор Кэрролл Элли из Мэрилендского университета. Он установил, что на
время влияет не только человеческое восприятие, но и гравитация. Чем ближе к Земле, тем быстрее течет время. В эксперименте, который проходил зимой 1975 года, он использовал пару атомных часов. Одна группа ученых с атомными часами поднялась на воздушном шаре на 9000 метров над Чесапикским заливом. Другая группа с такими же часами осталась на земле. Часы, поднятые вверх, отстали на несколько миллиардных долей секунды от тех, что измеряли время внизу75.
Эти результаты вызывают дополнительные вопросы, связанные с течением времени в целом. Если время течет тем быстрее, чем ближе Земля, то вероятно, время течет быстрее для невысоких людей (с неизменным предположением, что именно мозг обрабатывает информацию). Действительно, вблизи более крупных объектов, таких как Солнце, скорость течения времени отличается от нашей. Секунда на Солнце равна 1,000002 земной секунды. Это приводит к разнице в одну секунду каждые шесть дней, или, грубо говоря, в одну минуту за год на поверхности Солнца по отношению к поверхности Земли. По приблизительным подсчетам, получается разница в два года каждый миллион лет. Таким образом, на протяжении существования Земли Солнце «отстало» на 9000 лет по отношению к Земле. Так как у каждой планеты своя масса и, соответственно, своя сила притяжения, логично заключить, что каждая планета имеет собственную шкалу времени.
Тот факт, что, чем ближе скорость частицы к скорости света, тем сильнее искажение ее субъективного времени, можно проверить, находясь гораздо ближе к нашему дому, нежели к Солнцу. Протоны известны как самые быстрые из простых частиц. Они составляют большую часть первичных частиц «солнечного ветра», порождающего гамма-лучи, и обладают невероятной энергией. Единицы измерения энергии частиц называются электронвольтами. Обычно энергия электрона, вращающегося в атоме, составляет несколько электронвольт. Энергия первичных частиц космических лучей составляет триллион электрон- вольт. Эти протоны несут столько энергии, что могут путешествовать со скоростью, равной 99,999999% скорости
света. Разница между скоростью протона с энергией в десять триллионов электронвольт и скоростью света составляет 3 м/с — это скорость пешехода. При энергии в 100 триллионов электронвольт разница составляет 3 см, а в 1000 триллионов электронвольт — 0,3 мм/с. В 1993 году обнаружили космический луч (состоящий большей частью из протонов) с энергией в 300 квинтиллионов электронвольт. Даже при 100 квинтиллионов электронвольт получается ошеломляющий коэффициент замедления времени — 100 миллиардов. Если закрепить на такой частице часы, они будут тикать через каждую сотню миллиардов тиков земных часов. Мгновение на этих часах будет длиться 3 тыс. земных лет. Но есть и еще не менее интересные факты!
CygnusХ-3 — это двойная звезда, источник рентгеновских лучей, расположенный на расстоянии 35000 световых лет. Было замечено, что частицы, приходящие от этого объекта, путешествуют по прямой траектории без каких- либо признаков преломления. Обычно заряженные объекты, такие как протоны, преломляет магнитное поле нашей галактики. Единственная причина, по которой эти частицы могли бы избежать преломления, — отсутствие заряда. Что же это за частицы? Можно было бы предположить, что это нейтрино, — но период полураспада этих частиц составляет 15 минут, и за это время они не могут далеко улететь. Вот здесь и раскрывается концепция искажения времени. Если бы нейтрино перемещались достаточно быстро, то в нашей системе отсчета время их жизни могло бы значительно увеличиться. При энергии в миллион триллионов электронвольт и коэффициенте искажения миллиард эти 15 минут превращаются в 30 000 лет полураспада. Если бы было возможно совершить путешествие на одном из таких нейтрино, то на преодоление 30000 световых лет хватило бы 15 минут.
Эта информация заставляет подозревать, что наше понимание времени зачастую ошибочно. В современной науке принято считать, что Вселенной около 15 миллиардов лет. Но если время может настолько расширяться для космических лучей, то относительно чего определяется возраст
Вселенной? С точки зрения сверхскоростных частиц Вселенной только год от роду! Если ко всему сказанному добавить, что некоторые галактики удаляются от Земли со скоростями, близкими к скорости света, то все окончательно запутывается. Отсюда следует вывод, что время — это разработка человеческого сознания, оно не существует «там, снаружи».
Но даже для космических лучей время течет только в одном направлении: прошлое остается в прошлом, будущее — в будущем. Это вселенская константа, которой можно доверять. Ну, не до конца, конечно. Мюоны — это неустойчивые элементарные частицы сродни электронам, но только в 200 раз тяжелее. Когда энергичные частицы космического излучения бомбардируют ядра атомов в верхних слоях атмосферы, высвобождаются потоки субатомных частиц. Большинство из них составляют электроны, но среди частиц с большим временем жизни можно обнаружить и мюоны. Поскольку они живут дольше, значительное их количество успевает попасть на поверхность Земли. Если в любой точке планеты разместить счетчик Гейгера, он будет издавать довольно частые щелчки, и некоторая часть из них будет вызвана мюонами.
Любопытно, что мюоны по своей природе нестабильны: период их полураспада составляет две микросекунды. Если предположить, что мюон движется приблизительно со скоростью света, то за две микросекунды он смог бы преодолеть меньше километра. Таким образом, для того чтобы мюоны из верхних слоев атмосферы достигли Земли, их скорость должна была бы во много раз превышать скорость света, что невозможно. Как же так получается? Ответ в том, что для мюона время расширяется по отношению к нашему времени.
Вот как это происходит. Согласно теории относительности Эйнштейна, когда мюон движется со скоростью, близкой к скорости света, время для него течет иначе. Относительно времени на Земле время движущегося мюона расширяется примерно в тысячу раз. В результате мюон не распадается за несколько микросекунд по земному времени, а может существовать гораздо дольше. За это время он
успевает достичь поверхности Земли. Чтобы показать эффект искажения времени, в 1941 году Бруно Росси и Дэвид Холл из Чикагского университета провели эксперимент. Вот как описывает этот эксперимент Пол Дэвис:
«Они хотели показать, что более быстрые мюоны живут дольше (когда наблюдаются нами в земной системе отсчета). Для этого они воспользовались металлическими щитами с различными тормозными способностями, чтобы отсеять медленные мюоны, а затем зафиксировали оставшиеся на двух разных высотах с помощью нескольких счетчиков Гейгера. Им удалось показать, что медленные частицы, которые они причудливо называют «мезотронами», распались примерно в три раза быстрее, чем быстрые»76.
Но для нас доказательство замедления времени находится гораздо ближе, чем в экспериментах с самолетами, воздушным шаром и бомбардировкой мюонов. Многие люди носят доказательства замедления времени на своем теле. Как объясняет Дэвис:
«Обычно электрон движется по своей орбите внутри атома водорода со скоростью около 200 км/с — это одна сотая скорости света.
Но у более тяжелых атомов скорость намного больше за счет больших электрических зарядовядра. Внутренний электрон атомов таких химических элементов, как золото, свинец и уран,может вращаться вокруг ядра со скоростью, составляющей существенную долю скорости света.Следовательно, замедление времени и другие релятивистские эффекты оказывают значительное влияние на поведение таких электронов»77.
Большинство металлов имеют серебристый цвет в отличие от золота. Золото имеет такой цвет именно из-за замедления времени. Его отличительные блеск и цвет можно
отнести к влиянию релятивистских эффектов на движение электронов, отражающих свет. Мюоны, конечно, странные частицы, но самыми странными из всех, пожалуй, являются гипотетические, еще не открытые тахионы.
НАЗАД в ПРОШЛОЕ.
В 1974 году мировое сообщество физиков-теоретиков затаило дыхание. Двое исследователей Роджер Клей и Филип Крауч сообщили, что зафиксировали «всплеск» от столкновения космических лучей с атмосферой, произошедший раньше самого столкновения. Это могло стать доказательством существования тахионов78. И хотя эти результаты до сих пор не подтверждены, все же физики очень серьезно рассматривают концепцию существования тахионов.
Тахион — это воображаемая частица, минимальная скорость которой равна скорости света. Поэтому ее называют сверхсветовой частицей. Чтобы замедлиться, тахиону нужна энергия. Для того чтобы двигаться быстрее, чем свет, объект должен обладать бесконечной массой. Поэтому предполагается, что тахионы могли бы иметь «мнимую массу покоя», если включить в расчет мнимые числа. В теории относительности на самом деле имеется в виду не то, что тахионы не могут передвигаться быстрее света, даже в вакууме, а только то, что такие объекты не могут передвигаться медленнее, чем свет. Иными словами, ничто не может преодолеть световой барьер, двигаясь со скоростью выше или ниже него. Эйнштейн утверждал, что масса частицы бесконечно возрастает по мере приближения к скорости света. И как отметили физики-теоретики Олекса-Мирон Биланюк и Джордж Сударшан79, тахионы не разгоняются до скорости света, они движутся быстрее, чем свет, уже в момент своего возникновения. Аналогичным образом фотоны и нейтрино движутся со скоростью света сразу же после своего возникновения. Не существует таких понятий, как медленный фотон или медленный нейтрино.
Итак, что же открыли Клей и Крауч? Мы видели, что, когда энергичная частица космических лучей сталкивается с обычной атомной частицей в верхних слоях атмосферы, высвобождаются меньшие частицы, которые можно обнаружить на поверхности Земли. Если среди частиц окажутся тахионы, они будут двигаться назад во времени и фиксироваться детекторами на Земле не только раньше большинства других частиц, но даже раньше, чем изначальные (первичные) космические лучи начнут бомбардировать верхние слои атмосферы. Такой «всплеск» и был обнаружен в ходе эксперимента, упомянутого выше.
То, что частицы не Moiyrдвигаться быстрее света, не совсем верно. Под скоростью света, установленной Эйнштейном, понимается скорость света в вакууме. Это и есть знаменитая постоянная с. Ни одна частица, скорость движения которой ниже с, не может получить достаточно энергии, чтобы разогнаться до скорости света. Но сам свет, проходя через прозрачное вещество, например стекло или воду, движется со скоростью ниже с. Это значит, что обычные частицы могут двигаться быстрее света в воде, не разгоняясь до постоянной с. Когда это происходит с заряженной частицей, например электроном, она излучает свет. Это похоже на звуковой щелчок — «бах!», когда самолет преодолевает звуковой барьер; частица же создает оптический «бах!». В 1934 году этот эффект впервые заметил русский физик Павел Черенков. Теперь он известен как эффект Черенкова. Заряженная частица, движущаяся быстрее, чем свет в среде, должна излучать электромагнитные волны. Расчеты показывают, что такая частица потеряла бы всю свою энергию в один миг, оставшись в конечном итоге с нулевой энергией и двигаясь с бесконечной скоростью, так что в каком-то смысле она находилась бы одновременно во всех точках Вселенной!
Американский физик Ричард Фейнман развил эту идею до предела, предположив, что во Вселенной есть только один электрон. Он предположил, что эта частица движется вперед и назад во времени по такой сложной траектории, что в любой момент времени мы думаем, что
видим много частиц. Иными словами, как говорит Пол Дэвис:
«Вы и я, Земля, Солнце, Млечный Путь и другие галактики состоят из одного электрона(а также одного протона и одного нейтрона),наблюдаемого сквиллионы раз одновременно. Это лаконичное объяснение того, почему все электроны кажутся одинаковыми».
Это также указывает на то, что Вселенная должна состоять из равного количества материи и антиматерии. Разовьем эту идею. Если частицы появились в миллисекунды после Большого взрыва, они сразу же достигли края Вселенной. Им некуда было больше двигаться, кроме как обратно — туда, откуда они пришли. И они совершают то же самое путешествие снова и снова, продолжая делать это сегодня бесконечное количество раз в секунду. Поскольку пространство искривлено, кто-то может поспорить, что они на самом деле совершают обратный путь в двух направлениях: назад во времени (возвращаясь в исходный момент) и в пространстве (поскольку пространство искривлено, они также возвращаются к точке выхода). И так как эти объекты одновременно находятся буквально везде, можно полагать, что из этих частиц состоит материя реальности — основа всего сущего. Для этих объектов времени не существует — они находятся вне этого понятия, — а есть только настоящее: все, что было, есть и будет, содержится в текущем «сейчас». Концепции замедления, ускорения и остановки времени — это все субъективные реальности, потому что время само по себе является психологической выдумкой воспринимающего — каждый из нас создает свое собственное время.
Американский физик Джек Сарфатти считает, что каждая непрерывная история мировой линии или пространства-времени — всего лишь вероятность. Объединяя многомировую интерпретацию Эверетта и бомовскую теорию скрытого порядка, Сарфатти выдвигает предположение, что все возможные истории Вселенной возникают и взаимодей
ствуют друг с другом. Пересечение или подразумеваемое взаимодействие этих «взаимопроникающих Вселенных» образует ту Вселенную, которую мы воспринимаем в нормальном состоянии сознания80. Эту идею мы рассмотрим более подробно в следующей главе.
Мы видим, что ведущие ученые в тех областях физики и математики, которые постоянно расширяют границы человеческих знаний, не держатся за концепцию времени, к которой мы привыкли. В современной науке время зачастую рассматривается как психологическое, а не физическое понятие. После Минковского одним из величайших математиков прошлого века был австриец Курт Гёдель. Он был чудаком и затворником логики, работал вместе с Эйнштейном в принстонском Институте перспективных исследований. Следующая цитата взята из его работы «Замечания относительно взаимоотношения между теорией относительности и идеалистической философией»:
«Утверждение, что события А и Б произошли одновременно (а также утверждение, что А произошло раньше Б для широкого класса пар событий), теряет свой объективный смысл,поскольку другой наблюдатель с той же претензией на корректность может утверждать, что АиБне были одновременными событиями (или что Б произошло раньше А)».
В целом у нас, кажется, получилось однозначное доказательство точки зрения тех философов, которые, как Парменид81, Кант и современные идеалисты, отрицают объективность изменений, считая их иллюзией или результатом особого режима восприятия. Объясняется это так. Изменение становится возможным только с течением времени. Существование объективного течения времени означает (или, по крайней мере, равнозначно тому факту), что реальность состоит из бесконечного количества слоев «сейчас», которые возникают последовательно друг за другом. Но если одновременность относительна в русле этих объяснений, то реальность не может быть разделена на такие
слои объективным образом. Каждый наблюдатель имеет свой собственный набор «сейчас», и ничто из этих различных систем и слоев не может претендовать на исключительное право представлять объективное течение времени82. Физик-теоретик Джулиан Барбур довел эту идею до логического финала. Он утверждает, что есть достаточно доказательств того, что проблема не в восприятии, а в самом времени. По мнению Барбура, время — это иллюзия.
В УРАВНЕНИИ БАРБУРАВРЕМЯ СОКРАЩАЕТСЯ.
Барбур утверждает, что время — иллюзия, а Вселенная вечна. Его теория сложна, но, по сути, его Вселенная похожа на ту, которую описывает Хью Эверетт в многомировой интерпретации. С одним важным отличием: по мнению Барбура, Вселенная расщепляется не на идентичные копии себя при каждом квантовом событии, а только на вероятности — таким же образом, как кот Шрёдингера имел равную вероятность быть живым или мертвым. Барбур поясняет:
«...в той схеме [многомировая интерпретация]время все еще существует: история остается тропинкой, которая разветвляется всякий раз, когдапринимается некоторое квантовое решение, В моей картине событий нет тропинок, В каждой точкеПлатонии [мифическая Вселенная Барбура, которую он использует, чтобы объяснить свою теорию]есть вероятность, и на этом конец истории»83,
Идея Барбура подобна теории о частицах, существующих в тумане вероятностей. С наибольшей вероятностью происходят события, находящиеся в более плотных «интервалах тумана вероятности». Некоторые «сейчас» имеют более высокую вероятность реализации, точно так же, как шанс найти субатомную частицу в определенном месте выше, если выше вероятность того, что частица находится в этом месте. В Платонии имеют место те «сейчас»,
которые обладают более высокой вероятностью. Барбур признает, что эта теория вызывает серьезные проблемы в понимании времени:
«Все это кажется очень далеким от реальностинашей жизни. Где история, которую мы изучаем? Где наши воспоминания? Где шумный, меняющийся миру который мы воспринимаем? Этиконфигурации Вселенной7 туман вероятностикоторых имеет высокую плотность, и которые поэтомуу скорее всего, будут восприняты,должны хранить в себе историю — совокупность взаимно согласованных записейу которые подтверждают наличие прошлого. Я называю эти конфигурации у7капсулами времени"»84.
Барбур утверждает, что эти «капсулы времени» существуют в наших сознаниях и не имеют объективной реальности. Эти записи существуют сейчас, а не в прошлом. Мы все живем в текущем настоящем. Сначала кажется, что предложение Барбура легко опровергнуть простым наблюдением: если времени не существует, как мы тогда воспринимаем движение? Ведь движение может существовать только во времени: в один момент времени объект находится в одном положении, а затем он перемещается и обнаруживается в другом месте в следующий момент времени. Однако Барбур достаточно убедительно показывает, что движение не может существовать вне нашего восприятия85.
Важно понимать, что мы видим «реальность» на сетчатке в виде изображения, вызванного светом. Важным здесь является термин «изображение» — это одна картинка, «фотография». Мы воспринимаем движение точно так же, как кинофильм, который дает иллюзию движения благодаря фи-феномену. В кино серия статических изображений мелькает в поле зрения с такой скоростью, что они все «сливаются» в одно изображение. Это одно изображение имеет длительность во времени, что создает иллюзию движения. Серия статических изображений воспринимается как единое движущееся изображение. Сетчатка работает
таким же образом. Предыдущее изображение сохраняется в мозге и накладывается на следующее изображение86. Как объясняет Барбур:
«Предположиму что мы могли бы на мгновение заморозить атомы нашего мозга в тот момент,когда мы наблюдаем за выступлением гимнастки. Что нашли бы специалисты в замороженноймодели атомов? Они наверняка обнаружили бы,что модель кодирует положение гимнастки в этомгновение. Но она также может кодировать позиции гимнастки в предшествующие мгновения.Действительно у наверняка так и будет, потомучто мозг не может обработать данные мгновенно,ведь известно у что для этого необходима их передача по всему мозгу87. Информация о положениях гимнастки в течение определенного промежутка времени находится в мозге в любое мгновение.
Я полагаю у что в мозге всегда содержится несколько кадров из у,фильма". Они соответствуют разным положениям объектов у которыеу какмы думаем у воспринимаем в движении. Идея состоит в том у что именно этот набор „кадров“, все из которых присутствуют в любоемгновение у находится в психофизической параллели с движением у которое мы видим на самом деле. Мозг у7показываетинам УуКиноиу какоркестр играет ноты из партитуры»88.
Мы уже рассматривали случай, описанный неврологом Вилаянуром Рамачандраном, с пациенткой Ингрид, страдающей двусторонним повреждением средней височной области мозга. Ее зрение оставалось нормальным, пока она смотрела на неподвижный объект, но как только объект начинал двигаться, она воспринимала его как при помощи стробоскопа. Рамачандран назвал ее заболевание агнозией движения. Напомню: при общении с человеком ей не были видны изменения его выражения лица; даже
налить чашку кофе было для нее трудной задачей — она не могла наблюдать, как наполняется сосуд89.
Этот пример, конечно, поддерживает теорию Барбура. Тем не менее, как обнаружил Уайлдер Пенфилд, полные синестетические воспоминания можно стимулировать путем приложения электродов к определенным точкам коры головного мозга человека. Такие воспоминания аналогичны видеозаписи фильма, потому что их можно приостановить, сняв электрод, а затем продолжить «просмотр» с того же момента, повторно приложив электрод. Это прекрасное подтверждение аналогии Барбура с кино. Если теория Барбура верна, то образы событий, которые вызывал Пенфилд у своих пациентов, вовсе не были воспоминаниями, потому что память — это воспоминания о прошедших событиях. Таким образом, если наше понятие времени ошибочно и все мы живем в бесконечном настоящем, то эти образы были повторными переживаниями настоящих событий!
Приняв теорию Барбура, нам придется признать, что время существует только как часть нашего сознания, а объективно его нет. Поэтому мы измеряем течение времени, опираясь на показания собственного разума. В самом деле, доказательство того, что субъективное восприятие времени может быть изменено, существует в теории Франсу а — Хо гланд а.
ОТ МЕТАФИЗИКИ К МЕТАБОЛИКЕ.
В начале 1930-х годов один врач оказывал помощь своей больной жене. Когда температура ее тела поднялась до 40 °С, он решил, что необходимо приобрести ей лекарства. Несмотря на то что из-за лихорадки она находилась в полусознании, она согласилась несколько минут побыть одна, пока он сходит в аптеку. Муж сказал ей, что вернется как можно быстрее..
Он вернулся меньше чем через 20 минут и обнаружил обеспокоенную жену. В состоянии лихорадки она решила, что ее муж отсутствовал несколько часов. Сочтя ситуацию довольно необычной, врач спустился вниз, взял секундомер
и вернулся обратно в спальню. Без лишних объяснений он попросил жену отсчитать 60 секунд. Женщина была хорошим музыкантом и имела прекрасное чувство ритма. Несмотря на болезненное состояние, она выполнила странную просьбу мужа. К его удивлению, она посчитала до 60 гораздо быстрее чем за минуту. Он проводил эксперимент еще много раз, но результат оставался неизменным. В течение нескольких часов, пока у супруги был жар, он повторял эксперимент. Когда температура спала, он обнаружил, что ее биологические часы постепенно пришли в норму. Стало очевидно, что температура тела непосредственно повлияла на восприятие течения времени.
Вернувшись в университет на свою преподавательскую должность, этот человек провел ряд экспериментов, чтобы подтвердить полученные результаты. С помощью электрического тока он смог вызывать у людей состояние лихорадки, которое испытала его жена, и таким образом он проверил свои идеи на многих студентах-добровольцах. Почти во всех случаях испытуемые считали быстрее, когда температура их тела была выше нормы90.