Термин «дежа-вю» был использован впервые в 1876 году, когда профессор философии средней школы из города Пуатье Эмиль Буарак опубликовал статью в престижном журнале RevuePhilosophique.В статье говорилось о специфической форме воспоминаний. Эмиль Буарак описал эти воспоминания как lesentimentdudejavu. Но лишь в 1896 году М. Арно на заседании медико-психологического сообщества официально предложил использовать этот термин. Но уже тогда самые дотошные говорили, что термин «дежа-вю» (в буквальном переводе с фр. dejavu— «уже виденное») не корректный, а вот термин «дежа-векю» (с фр. dejavecu— «уже пережитое») более точно описывает испытываемое ощущение.
В англоязычных странах это чувство называли словом «парамнезия», но постепенно его вытеснил более романтичный термин «дежа-вю». Фредерик Майерс, который описал странный случай женщины, повстречавшей обезьяну, считал более точным термин «промнезия», но он не цеплял воображение. В той же статье, где упоминались события с обезьяной, он писал:
«...внезапно возникшее воспоминание о прошломможет вызвать чувство «дежа-вю», то есть ощущение, что происходящее событие было пережито некогда в прошлом... Возникает действительноважный вопрос... можно ли это назвать иначе, чемобычной случайностью, может ли быть, что человек каким-то сверхъестественным образом пережил или предвидел событие, которое ему суждено было впоследствии увидеть или пережить»208.
То, что на самом деле происходит в момент возникновения дежа-вю, — по-прежнему спорный вопрос, иначе говоря, традиционная наука не может объяснить происходящее. Среди различных теорий популярной является «гипотеза сна», согласно которой дежа-вю — это то, что мы когда-то видели во сне. Такого мнения придерживаются многие «серьезные» писатели, о чем говорится в «Оксфордском путеводителе в разум» Ричарда Л. Грегори. Формально чувство того, что происходящее было увидено во сне, называется псевдопредчувствием, потому что ощущение появляется лишь в тот момент, когда наблюдатель становится свидетелем событий. Несмотря на то что события были увидены во сне, они находятся в подсознании и возникают в памяти только тогда, когда происходит событие. Это объясняет, почему человек, который испытывает дежа-вю, не может предсказывать будущее заранее.
Поскольку дежа-вю считается «воспоминанием» события, некоторые психиатры и психологи называют это чувство примером явления парамнезии. В «Оксфордском путеводителе в разум» написано:
«Поэтому вопрос не в том, как человек может помнить что-то, чего он не испытывал, а в том, почему он думает, что не испытывал этого прежде»209.
Но вопрос даже не в этом. На явление парамнезии ссылаются только один раз в этой книге объемом 800 страниц, а также в статье, о которой шла речь выше. Причем попытка найти определение в других источниках оказывается
тщетной. Если обратиться к «Краткому оксфордскому словарю английского языка», там окажется ссылка, но не определение. Причем дается ссылка на другое слово — дежа-вю! Таким образом получается, что явление дежа-вю является примером парамнезии, которая является примером дежа-вю. Все указывает на то, что первичное воспоминание события «подавляется», поскольку вызывает сильный стресс и человек просто стирает событие из сознательной памяти:
«Любое повторение опыта не может вызвать сознательное воспоминание изначального события. Но оно представляет собой „напоминание" для эго, и именноэто выливается в чувство дежа-вю»210.
В этом психоаналитическом объяснении остается одна существенная проблема. Ни в одном из случаев, описанных в литературе, ничего не говорится о каких-либо психологических травмах. Действительно, одной из основных особенностей явления дежа-вю можно назвать то, насколько «обыденны» предвиденные события. Если верить в такое объяснение, то получается, что в подавляющем большинстве случаев человек вспомнил бы изначальный опыт, испытывая сильный стресс, но, похоже, это не так.
Гораздо более прозаичное и правдоподобное объяснение заключается в том, что события, происходящие в данный момент, просто очень похожи на те, что были пережиты прежде. Тогда возникает вопрос: почему человек не узнает обстоятельства происходящего — «это место действительно напоминает мне...»? Человек, который испытывает дежа-вю, страдает от другого вида парамнезии, на этот раз «ограничительной». Оказывается, такая особая разновидность парамнезии случается регулярно с каждым из нас — удручающее чувство, когда не узнаешь человека, которого знает кто-то другой. Иногда нам не удается вспомнить чье-то имя, но при этом мы хорошо осознаем тот факт, что знаем этого человека. Здесь проблема в нашей способности вспомнить все подробности предыдущей
встречи. А в случае дежа-вю новым оказывается весь опыт, а не отдельные его части.
ПРОСТО РАЗРЫВ СВЯЗИ?
В 1817 году в часовне Святого Георгия в Виндзоре проходили похороны британской принцессы Шарлотты. Среди присутствующих был доктор А.Л. Виган. Он провел бессонную ночь в неудобной съемной комнате и был голоден, так как все местные харчевни были закрыты в знак уважения. Поэтому он прибыл на службу не в самом лучшем состоянии. При этом ему пришлось выстоять на ногах почти четыре часа. Когда гроб опускали в могилу, у него вдруг:
«...возникло не только впечатление, нои убеждение, что я видел всю сцену прежде, в какой-то момент прошлого, и слышал те же самые слова, сказанные в мойадрес сэром Джорджем Нейлором»211.
Вигана впечатлило произошедшее событие, и он решил найти ему объяснение. По некотором размышлении пришел к выводу, что дежа-вю вызывает ошибочная связь между двумя полушариями головного мозга. Он утверждал, что одно из полушарий просто запаздывает с обработкой полученной от органов чувств информации. Более внимательное полушарие обрабатывает информацию немного раньше второго, и сознание получает два одинаковых сообщения с небольшой задержкой между ними. Как считал Виган, разум воспринимает только задержанную информацию, а более ранние данные осознает не до конца. Поэтому у человека возникает смутное ощущение знакомой ситуации при получении запоздалого сообщения.
Хотя теория Вигана о раздвоении сознания достаточно сырая по современным стандартам, именно она стала общепринятым объяснением явления дежа-вю. Спустя много лет ее усовершенствовали, положив на более прочную научную базу — я имею в виду работу Роберта Эфрона212.
Недоминантное полушарие не выполняет речевую функцию, поэтому если оно принимает внешний сигнал первым, то не может выразить словами полученные ощущения. По словам Эфрона, задержка во времени составляет несколько миллисекунд, в течение которых сигнал от невербального полушария передается через мозолистое тело в «разговорчивое» доминантное полушарие. И только когда сообщение достигает доминантного полушария, сознание его воспринимает. Однако первая сторона мозга уже «видела» событие, поэтому мозг в целом получает одно и то же сообщение дважды. В поддержку своей теории, которая сыграет очень важную роль в последующих разделах этой книги, Эфрон выдвинул предположение, что поражения мозга, вызванные эпилепсией, могут замедлить эту передачу еще больше. Интересно, что основная идея теории Эфрона состоит в том, что понятие «сейчас» отличается для каждого полушария мозга. Выходит, что понятие настоящего времени не только различается у всех людей, но и расходится в собственной голове каждого!
Несмотря на то что теория Эфрона достаточно убедительна, она все же не может объяснить многие ощущения, сопровождающие явление дежа-вю. Мэрилин Фергюсон, американская писательница, философ «нового века», сделала очень хороший вывод:
«Это не объясняет субъективное ощущение, когда кажется, что вспоминается далекое прошлое.Кроме того, явление дежа-вю иногда сопровождается волной невыразимого мучения; похоже, „память" имеет эмоциональный контекст»213.
С такой точки зрения предположение Эфрона оказывается неубедительным. Сколько информации может быть обработано в доли секунды? На осознание того, что испытываешь дежа-вю, уходит больше времени, и именно совокупность опыта вызывает ощущение странности, а не крошечные доли секунды восприятия. Можно добавить, что, с точки зрения неврологии, правое и левое полушария обрабатывают информацию, поступающую извне, совершенно
по-разному, поэтому маловероятно, что в этом произойдет путаница.
Защищая работу Эфрона, британский психиатр и писатель Оливер Сакс расширяет теорию, включив мнение Фрейда и других психоаналитиков. В своей книге «Мигрень» он утверждает, что:
«Для объяснения феномена дежа-вю и сочетающихся с ним обычно симптомов было выдвинутомножество разнообразных психологических и физиологических теорий. Так, Фрейд приписываетсверхъестественность переживания внезапномуперемещению в сознание подавленного материала,а Эфрон рассматривает дежа-ею, афазию и субъективные расстройства восприятия времени -когда они встречаются вместе - как проявления повреждения „метки времении в центральнойнервной системе. Эти две теории отличаются друг от друга измерениями объяснений и поэтому великолепно дополняют друг друга»214.
Первым, кто подошел к явлению дежа-вю со стороны личности, а не физиологических аспектов, был Пьер Жане215. Кстати, дежа-вю привлекло его внимание как область человеческой психологии. По своему обыкновению он выбрал совершенно другой подход к этому явлению. Для того чтобы объяснить дежа-вю, Жане придумал термин «ложное узнавание» (faussereconnaissance).Он считал, что вопрос заключается не в том, почему наблюдатель не может вспомнить предыдущую ситуацию, а в том, почему наблюдатель чувствует, что он узнает происходящую ситуацию. В «Оксфордском путеводителе в разум» можно найти следующий ответ на этот вопрос:
«Он [Жане] считал дежа-вю одним из результатов... неспособности к активной и адекватнойреакции на давление реальности. Он предполагал, что суть дежа-вю не в „подтверждении прошлогоа, а в „отрицании настоящего". Поэтому
вопрос не в том, как наблюдатель помнит настоящее событие, а в том, как он его воспринимает»216.
Ранее в статье говорится, что дежа-вю «испытывают время от времени большинство нормальных людей». Здесь мы видим, что, по мнению Жане, «большинство нормальных людей» проявляют «... неспособность к активной и адекватной реакции на давление реальности». Если большинство нормальных людей не могут справиться с реальностью, то коллективное психическое состояние человечества должно быть поводом для серьезного беспокойства!
Следом за Жане последовали многие другие, кто воспринимал дежа-вю просто как форму психической самозащиты. Согласно классической психоаналитической теории, дежа-вю — это попытка эго («я») справиться с тревогой. Считается, что Ид (Оно) и Супер-Эго (сверх-«я») играют решающую роль в этом процессе. Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, разделил человеческую психику на отдельные, индивидуальные компоненты — и это перекликается с концепцией дихотомии Эйдолон—Демон. Вместе со своим помощником Йозефом Брейером Фрейд предположил, что некоторые воспоминания укладываются глубоко в подсознании, где становятся «больными», вырабатывая, по его словам, «патогенные идеи». Хотя Фрейд знал, что эти воспоминания недоступны для обыденного сознания, он тем не менее говорил, что кто-то воспринимает их в пределах разума. На основе этой догадки Фрейд создал систему «восприятие-сознание» (В-С).
СЛУЧАИ НА АКРОПОЛЕ.
По мнению Фрейда, психическая структура каждого человека состоит из трех элементов: Ид, Эго и Супер-Эго217. Ид представляет собой инстинкты и основные потребности. Это самая примитивная часть личности. Супер-Эго — это наиболее развитый элемент, совесть; посредством Супер-Эго мы получаем глубоко проникающие чувства стыда и вины. Несмотря на то что Супер-Эго функционирует на
более высоком уровне сознания, оно является наиболее уязвимой частью человека. Оно активно и открыто для влияния в первые годы жизни и может перенять любой неудачный опыт в этот период жизни. Эго является частью Ид, которая взаимодействует с внешним миром. Для этого оно должно приспособиться к давлению, которое возникает от этого взаимодействия. Подобно дирижеру в оркестре, Эго согласовывает силы Ид и Супер-Эго так, чтобы максимизировать удовольствие и минимизировать неудовлетворение.
Идея Фрейда с высшим «я», или Супер-Эго, возможно, возникла в результате инцидента, произошедшего в 1904 году. Отдыхая в Греции, он решил посетить афинский Акрополь со своим братом Александром. Там он испытал сильнейшее дежа-вю. Много лет спустя по случаю семидесятилетия своего друга Ромена Роллана Фрейд написал о своих ощущениях на Акрополе. Когда он стоял и рассматривал древнее строение, ему в голову пришла удивительная мысль: «Значит, все действительно так, как мы учили в школе!» Фрейд удивился, потому что мысль возникла не в его сознании; наблюдение было сделано гораздо глубже. Ощущение было таким, как будто все это он уже видел раньше. Это любопытное событие заинтересовало психиатров, после того как Фрейд описал его в 1936 году. Высказывались предположения, что ощущение Фрейда представляло собой, по сути, процесс психической самозащиты, о котором говорил Жане. Это малоизученное психологическое состояние называется дереализацией: у человека возникает внезапное ощущение, будто то, что он видит, на самом деле нереально; это некоторая форма проекции в сознании. У этого явления есть два основных свойства. Первое: оно служит для психологической защиты, как говорил Жане, с целью что-то утаить от Эго или вообще отвергнуть его. Второе — это зависимость от прошлого, от богатства воспоминаний Эго и от ранних неприятных переживаний, которые с тех пор, возможно, подверглись вытеснению. Другими словами, Фрейд переживал события на Акрополе в другое время, возможно, при неприятных обстоятельствах, и сознание подавило воспоминания. Однако, как
известно из биографии Фрейда, это был его первый визит в Афины. Как он мог помнить о месте, где никогда не был? Очевидно, он видел фотографии. Но воспоминание об этом событии было не только визуальным. Он закончил письмо таким комментарием:
«А теперь вы уже не станете удивляться тому, что воспоминание о пережитом на Акро-поле посещает меня так часто с тех пор,как я сам постарел, стал нуждаться в уходе и долее не могу путешествовать».
Как мы уже видели, Жане считал дежа-вю формой дереализации. Может быть, Фрейд испытал в тот день в 1904 году сразу два события: встречу с Демоном и сильное дежа-вю?
В книге «Воспоминания»218 сэр Фредерик Бартлетт предположил, что память представляет собой далеко не пассивный, а скорее динамичный и конструктивный процесс. Мы не помним событие из своего прошлого: мы реконструируем его, учитывая опыт и ощущения, которые остались после него. Мы помним подсознательно записанный вариант событий и при каждом воспоминании вносим туда дополнительные изменения. Таким образом, то, что мы помним, — это не оригинал события, а воссозданный вариант последнего воспоминания. Некоторые психологи утверждают, что, чем чаще мы вспоминаем о пережитом событии, тем больше вносим в него изменений и тем слабее субъективное соответствие между текущим воспоминанием и любым последующим воссозданием исходного материала. Когда мы видим исходный материал, возникает когнитивное несоответствие между «воспоминанием» и реальностью. Эта путаница приводит к диссоциации, которая и является дежа-вю. Сознание не признает обстоятельства как подлинное воспоминание, но остается подсознательная узнаваемость.
Формально эта путаница называется, опять-таки, «всеобъемлющим» термином «парамнезия», а точнее, «ограниченная парамнезия».
Психологи Банистер и Зангвилл219 утверждают, что такая интерпретация неверна. Они полагают, что дежа-вю отличается от парамнезии, поскольку во время дежа-вю событие вспоминается во всей полноте, а не частично отдельными элементами. Кроме того, ситуация, при которой возникло дежа-вю, может не иметь аналогов в прошлом человека, в то время как ограниченная парамнезия всегда относится к событиям, которые были пережиты прежде. Такого мнения придерживались не только Банистер и Зангвилл. Позже эта идея нашла поддержку в работе Р. В. Пикфорда220.
У теории ограниченной парамнезии как способа объяснения дежа-вю есть еще одно слабое место: если это обычная структура памяти, то почему мы не испытываем дежа-вю постоянно? Человек замечает, когда ощущает дежа-вю, как раз потому, что это странно и необычно. Все сказанное выше наводит на мысль, что большинство психологов и психиатров завязывают себя в узел, пытаясь избежать признания совершенно очевидной вещи: дежа-вю — это и есть то чувство, которое описывают очевидцы: это вспоминание о пережитом некогда событии или месте, где они уже были раньше.
ВЕРНОН ДАЕТ ОПРЕДЕЛЕНИЕ.
Один из ведущих экспертов по дежа-вю старший преподаватель и психиатр-консультант университета Витватерсранда (Южно-Африканская Республика) Вернон Неппе твердо решил рассматривать это явление объективно и рационально. Он чувствовал, что нужно искать простое определение. После многих лет исследований он предложил следующее определение дежа-вю:
«Любое субъективно неуместное ощущение сходства настоящего с неопределенным прошлым»221.
По мнению Неппе, важно понять, что именно мы имеем в виду, когда говорим о дежа-вю. Он утверждает, что это
не чувство, а именно ощущение; когнитивный процесс, а не воздействие раздражителя. Неппе также считает, что не менее важно отличать дежа-вю от других подобных явлений, таких как вспышки прошлого, криптомнезия и предвидение. Он объясняет:
«Сначала рассмотрим фразу из определения дежа-вю „настоящего с... прошлым". Чтобы возниклоощущение сходства, должно быть сравнение. Переживание дежа-вю прочно укореняется в НАСТОЯЩЕМ, а сравнение происходит с ПРОШЛЫМ. Делаяакцент на настоящем, человек способен отличатьинтерпретируемый компонент дежа-вю от чисто эмпирических вспышек прошлого222. В пережитой вспышке прошлого можно увидеть грани своей прошлой жизни, проходящей перед глазами. Заэтот короткий промежуток времени можно почувствовать себя не в настоящем, а в прошлом.Вспышки прошлого отличаются от обычных ярких воспоминаний: в ярких воспоминаниях образы и ощущения прошлого оказываются в центревнимания, но сам человек привязан к настоящему.Оба явления отличаются от дежа-вю: чтобы возникло дежа-вю у нужно переживать какое-то событие, и тогда именно это событие покажетсязнакомым. Дежа-вю также отличается от криптомнезии223 (буквально: скрытые воспоминания),ибо в последнем случае человек имеет воспоминания о чем-то, чего с ним не случалось, но никакого сравнения с настоящим у него не возникает,просто ощущение прошлого, которое и не должно быть знакомо, потому что не существует»224.
Мы уже сталкивались с криптомнезией, когда говорили о воспоминаниях событий из прошлого. Как отмечает Неппе, это явление, так же как и вспышки прошлого, не имеет ничего общего с дежа-вю. Важно понимать это различие. Дежа-вю — это не воспоминание каких-то событий из неясного прошлого. Это воспоминание данного
момента времени: повторное переживание происходящего в данный момент жизни.
Неппе считает очень важным то, что возникает ощущение неопределенного периода времени в прошлом. Если бы человек мог определить, где происходило событие изначально, то загадка приобрела бы совершенно иной характер.
В таком случае прошлое, как говорит Неппе, «актуализировалось» в настоящем или в псевдопредчувствии225. Это ощущение, что данная ситуация была предвидена. Но оно отличается от предвидения, которое связано с будущими событиями, теми, которым еще предстоит произойти. Чтобы испытать псевдопредчувствие, нужно оказаться в том моменте времени, когда предсказанное событие действительно происходит. В случае дежа-вю человек не может вспомнить предсказание, только ощущение, что это сейчас происходит. Неппе считает, что это особая форма явления дежа-вю, и называет ее dejapressenti226.
Эту концепцию понять нелегко. Существует много разных точек зрения и субъективных мнений. В качестве примера Неппе приводит следующий случай, который был записан Кэрроллом Б. Нэшем. Главный герой описывает пережитое:
«В 1948 году в имении XVI века в Боливии я пережилсамое интересное событие. Оказавшись внутридома с владельцем, я вдруг обнаружил себя в месте,которое видел во сне, повторявшемся неоднократно в течение двадцати лет. К удивлению владельца, я точно описал схему и интерьер всего крыла прежде, чем он открыл дверь, ведущую туда.
С тех пор я больше никогда не видел этот сон»227.
Этот человек заново переживает свой сон в реальной жизни. Неппе считает это проявлением дежа-вю, потому что событие узнается как происходящее. Вплоть до момента ощущения узнаваемости нахождение сна во времени и пространстве неизвестно. В самом деле, важно то, что обстоятельства сна вспомнились только в момент возникновения ощущения узнаваемости.
Ранее мы говорили о работе швейцарского психотерапевта Артура Фанкхаузера. Так вот он считает, что многие пережитые дежа-вю связаны со сновидениями. Дело в том, что сны почти всегда забываются после пробуждения, и когда предвиденные события сбываются, они неожиданны для наблюдателя. Это ощущение упоминается в одном из описаний, приведенных в книге Неппе о явлении дежа-вю. 56-летний клерк на пенсии приписывал все свои дежа-вю сновидениям. Однако он понимал это только после того, как событие уже произошло. Он утверждал, что всегда забывал свои сны после пробуждения. Один из таких случаев дежа-вю он описывает сам:
«Это произошло недавно и имеет отношение к моей работе. Это связано с тем, что я делал, и подтверждает то, что вы упомянули о dejavuи dejaentendu. У меня возникло чувство, что все это мнезнакомо, потому что мне снилось. Но я не мог вспомнить сюжет сна или когда я видел этот сон. Все,что происходило, было знакомым. Я чувствовал себя пророком, потому что знал все, что произойдет.
Я мог бы доказать, что был пророком, если бы я говорил об этом с кем-то прежде, чем все случилось,но я не сделал этого. Все началось, когда упомянули имя одного из моих клиентов. Мне нужно былопросмотреть документ (это часть моей работы),и я почувствовал, будто знаю, что будет дальше.
Я уже пережил несколько подобных случаев - всесны сбылись, но хорошо я помню только этот».
Этот случай, кажется, подтверждает не только теорию Фанкхаузера о снах, но и работу Данна, хотя Фанкхаузер по-прежнему озадачен одним из аспектов этого явления:
«...почему явления дежа-вю настолько банальны? Почему мне дано предвидеть только повседневные ситуации, а не что-то более яркое или,по крайней мере, более значимое? Неужели в этомучаствуют лишь некоторые случайные события,
подобно радиоактивному распаду, или все-такисуществует какая-то скрытая метацель?»228
Этот вопрос чрезвычайно важен. Сама обыденность событий, во время которых возникает дежа-вю, — на сегодняшний день один из самых характерных признаков этого явления. Мы рассмотрим некоторые случаи дежа-вю, испытанные известными и не очень людьми. Все они без исключения характеризуются прозаичностью обстоятельств.
РАЗ ЗА РАЗОМ.
В книге «Наш старый дом» американский писатель XIX века Натаниел Готорн написал о событии, которое произошло, когда он жил в Англии. Он описывает странное ощущение, которое испытал на усадьбе в Стэнтон Харкорт графства Оксфордшир:
«Это было место, подобного которому в Англии ненайти и которое, следовательно, наверняка выходит за пределы опыта американца....Пока мы стояли, глядя на кухню, меня поглотила и смутилаидея, что где-то или как-то я видел это странноезрелище раньше. Высота, темнота, мрачная пустота - все перед моими глазами казалось такимзнакомым, как опрятная кухня моей бабушки...
Я никогда раньше не испытывал такого сильного приступа, насколько я могу судить, странного состояния, когда судорожно и дразняще вспоминается какое-то предыдущее событие, а то, чтопроисходит сейчас, кажется эхом или повтором».
Важно отметить, что дежа-вю, которое испытал Готорн, не было воспоминанием о том, что он был там в далеком прошлом, равно как и воспоминанием о жизни в этом доме много веков назад. Это воспоминание о нахождении Готорна в данный момент времени. То есть не воспоминание о его собственном прошлом, а воспоминание
о событии в его настоящем. Это классический случай псевдопредчувствия.
Узнаваемость места, как правило, дома, — распространенное явление. По-видимому, определенные предметы в комнате вызывают воспоминания, хранящиеся глубоко в подсознании. Ранее мы рассмотрели достаточно подробно явление заряженных воспоминаний — воспоминаний, казалось бы, неважных событий из прошлого, которые тем не менее оставили яркую картинку в памяти. Эта картинка не выцветает со временем и в некоторых случаях может становиться ярче и эффектнее, по мере того как мы становимся старше. Такого рода воспоминания, как правило, привязаны больше к местам, нежели к событиям. В эту категорию попадает случай, произошедший с одним из опрошенных Неппе людей, 43-летним бухгалтером:
«В 1951 году, когда мне было 15лет, мы вместе с матерью и младшей сестрой переезжали в новый дом.
Я не видел и не осматривал новый дом прежде, до дня переезда, и поэтому почувствовал себя странно, когда, войдя в него, вдруг понял, что знаю это место. Я почувствовал, что был в этом доме прежде. Но, конечно, это было не так. Ведь на самом деле я никогда не видел его. Когда я вошел в парадную дверь, все показалось знакомым. Я вошел через парадную дверь прямо в гостиную, и мне показалось, что посветлело. Не было мрака, каждая деталь ярко выделялась, и я почувствовал странное свечение вокруг себя, все мои чувства обострились.
Я знал, что мне знакомо это место из какого-тодругого времени, по крайней мере я так чувствовал.Все звуки были отчетливы; я знал, как выглядитостальная часть дома, еще до того, как осмотрелего полностью: я переходил из комнаты в комнатус нарастающим волнением вперемежку с чувствомрадости и удивления, но это ощущение покинуломеня так же быстро, как возникло. Оно длилось неболее трех минут - приблизительно столько времени мне понадобилось, чтобы обойти весь дом».
Этот случай имеет важное значение, поскольку он опровергает практически все психоаналитические способы объяснения дежа-вю. Мужчина, о котором идет речь, не воспринимает произошедшее «частично» в течение секунды, как должно быть, если верить объяснениям Эфрона и Вигана. Напротив, мужчина узнал следующую комнату, прежде чем вошел в дверь. Его недоминантное полушарие не могло видеть комнату прежде. Если поверить приведенному выше описанию, то получается, что дежа-вю — это либо воспоминание из прошлой жизни, либо предвидение. Другого объяснения нет. Следующий случай, описанный женщиной, также изучал Неппе:
«Это было в Ньянге, Родезия. Мне было около двенадцати-тринадцати лет. Мы ехали в горы. Мыникогда не были там прежде. Чувство возникло, когда мы проезжали мимо особого дерева, - оно былоперекошено, и рядом находился пень. Все тогда выглядело знакомым — деревья, я знал каждое дерево.
Мы поднимались вверх по прямой дороге, а впередибыл поворот. Я знала, что, когда мы свернем за поворот, появится спуск, ведущий к мосту. Ощущениебыло таким, как будто я проезжала здесь раньше».
Психоаналитики заставили бы нас поверить, что, пока молодая женщина испытывала дежа-вю, в ее разуме происходил следующий индуктивный процесс:
1. «Смотри, какое странное дерево».
2. «Это дерево напоминает мне что-то, но я не Moгyвспомнить, что именно» [классическая парамнезия].
3. «Что же оно мне напоминает? — Ах да, я помню, что видела его раньше».
4. «Да, и сейчас я вспоминаю другие деревья».
5. «Я помню, что дальше будет поворот и спуск к мосту».
Существует, однако, еще одно объяснение дежа-вю, которое близко к моему объяснению происходящего. Эли Марковиц229 утверждал, что дежа-вю — это просто желание получить второй шанс, чтобы исправить ошибки. Он считал, что дежа-вю связано с переходными психотическими
эпизодами и вызвано желанием вернуть время назад. Таким образом, дежа-вю — это действительно encorevu, потому что неудовлетворительные моменты повторяются, чтобы принести удовлетворение.
СТРУКТУРЫТРАНСЦЕНДЕНТНОСТИ.
До сих пор мы рассматривали дежа-вю с точки зрения восприятия, но это всего лишь одна сторона медали. Неврологов, в отличие от психологов, больше интересует другая сторона этого явления — вещественные доказательства наличия сознания. Многие анатомы и неврологи считают, что оно находится в лимбической системе.
Поль Брока не только обнаружил область мозга, которая впоследствии была названа в его честь, благодаря ему также появился термин «лимбическая доля». Именно так в 1878 году он назвал зону, окружающую ствол головного мозга. Это сложное скопление расположенных под корой узлов, бугров, труб и полостей. В систему входят следующие структуры: гиппокамп, таламус, гипоталамус и миндалевидное тело. За исключением шишковидной железы, каждая структура дублируется в другом полушарии. Брока понятия не имел, какие функции выполняют эти структуры. И только в 1935 году было выявлено, что в данной области головного мозга обрабатывается «нефизический мир» эмоций, которые затем преобразуются в физические действия.
Одно из самых страшных заболеваний, известных человеку, — бешенство. В течение нескольких часов эта болезнь может превратить здравомыслящего человека в буйную массу неконтролируемых эмоций. В результате укуса бешеного животного, чаще всего собаки, происходят резкие психологические изменения. Поэтому раньше считалось, что те несчастные, которые заразились страшной болезнью, одержимы демонами или превращаются в оборотней. И только в середине 1930-х годов анатом и невропатолог Джеймс Папец выдвинул предположение, что какое-то вещество из слюны собаки передается от места укуса в мозг и поражает его.
Он обнаружил, что это вирус, который распространяется по нервам, окружающим место укуса, к спинному мозгу, а оттуда поступает прямо в головной мозг жертвы. Папец решил выяснить, какую часть головного мозга поражает вирус. Вскрывая умерших от этого заболевания, он обнаружил, что вирус атакует всегда конкретную область головного мозга жертв — лимбическую систему. А поскольку бешенство проявляется в виде приступов гнева и страха, Папецу стало ясно, что лимбические структуры должны иметь тесную связь с эмоциональным поведением человека. Так спустя столетие после того, как Брока открыл лимбическую систему, удалось определить ее функции230.
Впоследствии было выявлено, что лимбическая система является своего рода центром связи головного мозга. К ней поступают данные от всех сенсорных систем — зрения, осязания, слуха, вкуса и обоняния — и затем передаются в другие части мозга. Кроме того, в этой системе данные обрабатываются и выходят в виде чистых бессознательных эмоций. «Дирижирует» выходящими данными гипоталамус. Это небольшое скопление клеток передает гормональные и нервные сигналы в гипофиз. Согласно полученной информации гипофиз может изменить, к примеру, пульс, температуру тела, дыхание, выделение слез, слюны и пота — все те процессы, которые не контролируются сознанием. Таким образом, гипоталамус можно рассматривать как остаточный орган, сохранившийся еще от примитивного «бездумного» мозга наших эволюционных предков. Он выполняет четыре основные функции: борьба за выживание, питание и сексуальное поведение.
Наши знания о лимбической системе расширились после появления новаторской работы Р. Дж. Хита. Проводя хирургические операции на мозге, при которых пациенты оставались в сознании, он действовал аналогично методу Уайлдера Пенфилда. Хит стимулировал гиппокамп с помощью электрода и капал на открытую поверхность этой области мозга раствор, содержащий химические вещества, влияющие на нейромедиаторные процессы. У некоторых пациентов:
«...выражение тоски и отчаяния стремительно сменялось выражением оптимизма и развитием приятных переживаний,прошлых и ожидаемых. Пациенты могли считать быстрее, чем до стимуляции231. Запоминание и воспоминания обострялись»232.
В 1969 году доктор Хосе Дельгадо из Йельского университета также применил подход, изначально предложенный Пенфилдом, в исследованиях лимбической системы, в частности гиппокампа и миндалевидного тела233. Его результаты были похожи на результаты Хита, но он выявил дополнительный фактор: непосредственная стимуляция электродом вызывает у пациентов чувство дежа-вю. Дельгадо был поражен, обнаружив, что в некоторых случаях требуется не больше Уг секунды, чтобы вызвать такое расстройство восприятия «настоящего времени». Дельгадо заметил, что пациенты прислушиваются к происходящему, а потом с удивлением и недоумением говорят:
«Но все это случалось раньше. Я знал, что вы собираетесь сказать, прежде чем вы это сказали»234.
Эти слова невероятно похожи на то, что говорила молодая пациентка Пенфилда.в подобной ситуации за 30 лет до этого:
«...[у меня возникло] чувство, что я знала все, чтодолжно было случиться в ближайшем будущем»235.
Через 9 лет другая группа исследователей, которую возглавил доктор Е. Хальгрен, продолжила работу Дельгадо. Ученые работали с людьми, страдающими височной эпилепсией (подробнее об этом — в главе 12). Хальгрен и его коллеги исследовали 36 больных. Они произвели 3495 стимуляций; в 267 случаях были вызваны психические переживания. Из них 19 случаев по всем признакам походили на дежа-вю. Хальгрен предположил, что дежа-вю — явление личностное, а не физиологическое, основываясь на том,
что у 18 из 19 пациентов, которые испытали это состояние, дежа-вю наблюдалось раньше как часть ауры эпилептического припадка.
Результаты работ Дельгадо и Хальгрена подтверждают предположение Карла Прибрама о том, что лимбическая система — это место, в котором сознание связано с трансцендентным. Ранее мы достаточно подробно обсуждали голографическую теорию памяти, которую предложил Прибрам. По его мнению, память распределена по всему мозгу, а не сосредоточена в одном конкретном месте. В статье, опубликованной в 1969 году, Прибрам писал:
«Эпилептогенные поражения медиальной частиполюса височной доли головного мозга возле миндалевидного тела периодически нарушают самосознание. Пациенты с такими поражениями испытывают неуместные чувства дежа-вю, когдавсе кажется знакомым, и жаме-вю, когда все кажется незнакомым, и не запоминают пережитое во время эпизодов электрической активности в головном мозге. Следовательно, в некоторомсмысле эти клинические эпизоды указывают натрансцендентность содержания, явление сознания без содержания, явление, испытанное в мистических состояниях, и как следствие процедур йоги и дзен-терапии - трансцендентностьдихотомии между „я“ и „другим11 сознанием»236.
В последние годы теория памяти Прибрама с применением бомовский голографии получила новую жизнь благодаря теориям и трудам психиатра из Нидерландов Германа Сно. Он проштудировал научную литературу по теме дежа-вю и пришел к такому же выводу, что и Прибрам: ответ лежит в голограммах. Вы уже знаете, что изображения, содержащиеся в голограмме, можно найти во всех частях фотопластинки. Если пластину разрезать на части, каждая из них будет содержать размытую версию оригинального изображения, а не его часть. Прибрам, а теперь и Сно считают, что память работает по тому же принципу.
Память распространена по всему мозгу, она не сосредоточена в одном месте, и каждая часть содержит изображение целого.
Сно утверждает, что, если воспоминания действительно хранятся в мозге в виде голограммы, каждая часть памяти содержит все сенсорные и эмоциональные данные, необходимые, чтобы вспомнить весь оригинальный опыт.
Незначительная деталь, например звук голоса любимого человека или запах одежды ребенка, мож