Просто нет другого выхода

Что можно было сказать о Чанёле?

Маленький мальчик, у которого были любящие родители, немного странноватая, но обожающая его до дрожи в коленках бабушка, живущая в дряхлом домишке неподалёку, и большой двухэтажный дом, который был полным раздольем для десятилетнего рыжего сорванца.
Ещё соседская ребятня, с которой он вечно пропадал на улице с утра и до вечера, да так, что мама выходила и с криками загоняла домой на ужин мелкого проказника.

И всё было просто замечательно, ровно до того момента, пока одним вечером его друзья не прибежали заплаканные к ним домой. Мальчишки играли на краю деревни, а так как была осень, они решили развести костёр, чтобы согреться. Ну и как полагается, предложили поспорить, кто же из них самый смелый и сможет через него перепрыгнуть. Все воодушевились и сотворили костёрчик побольше. А маленький Чанни был первым, кто вызвался. Только не рассчитал мальчишка и угодил чуть ли не в самую середину пламени, что моментально подхватило своими лапками ткань, а потом перебралось на кожу.

Обожжённого и еле дышащего от шока Ёля принесли домой, но врача как назло не оказалось в деревне, а из соседнего посёлка повозка с лекарем завязла в размытой дороге после обильного дождя.

Маленький мальчик кричал и плакал от невыносимой боли и слабел с каждым часом. Родители были в отчаянии и пожилая женщина, имевшая некоторые довольно специфические знания, решила взять всё в свои руки. Она унесла ребёнка к себе, где жила, и никого туда не пускала.

Ровно через сутки к обезумевшим родителям прибежал полностью здоровый и радостный Чанёль на перевес со шкатулкой, и на все шокированные взгляды отвечал лишь загадочной улыбкой и просьбой отблагодарить бабушку.

Мальчик с того случая был всегда здоровеньким, крепким и никогда не болел. Родители решили не вдаваться в подробности того, что же женщина с ним сделала, ведь славилась она давно уже дурной славой и узнавать подробности было страшно. Чанни жив, здоров и это главное. Только вот со временем мальчишка, в отличие от своих сверстников, внешне не менялся и всегда оставался таким же десятилетним.

- Ба, не уходи, - хныкал Ёль, сидя рядом с кроватью, на которой лежала пожилая женщина. Родители давно ушли на тот свет и она была единственным близким ему человеком. Даже удивительно, ведь она сумела даже собственную дочь пережить. Видимо, желание быть с внуком было настолько сильно, что помогло ей так долго продержаться.

- Тебе не стоит из-за этого переживать, - она взяла внука за руку, что-то прошептала, и он ощутил лёгкое покалывание, пробегающее от пальцев по руке и скрывающееся где-то у него в груди, - тебе главное узнать его и оберегать. А там уже ты сам поймёшь, что дальше делать.

Чанёль остался один и хранил дом, в который никто больше не поселился. Со временем Чанёлю надоело одиночество и он решил исчезнуть, надеясь, что нужный человек сам придёт к нему. Спустя несколько десятилетий эту часть земли выкупили новые хозяева, и снесли старый дом, найдя потом под завалами досок и кирпичей старинную шкатулку. Они решили не выбрасывать красивую вещицу и оставить у себя.

Первое неосознанное пробуждение с Ёлем произошло, когда по прошествии двадцати лет в новый дом внесли маленький свёрток, в котором копошился младенец. Чанёль с удивлением взирал на ребёнка, которого молодая женщина ласково называла Бэкхённи, и не понимал, почему мальчик не сводил с него своих крохотных карих глазок, хотя рыжик был невидим. С того момента он внимательно следил за Бэкхёном, с каждым разом чувствуя, что сильнее привязывается к этому маленькому человечку. Он смотрел как растёт этот малыш и иногда забавлял себя незначительными проделками, заставив подумать хозяев о вредном домовёнке, поселившимся с ними под одной крышей. А уж когда подросший, одиннадцатилетний мальчишка нашёл шкатулку и прикоснулся к ней, то всё сразу же встало на свои места.

И вот сейчас Чанёль смотрел на языки пламени, в которых уродовалось тело этого самого мальчика и сжимал в руках острые края шкатулки. Небо было чистым, а в озёрной глади отражались звёзды, подкрашенный алым цветом от костра.

Чанёль в начале их знакомства, а затем и отношений, думал, что они будут жить как простые люди. Любить, вместе стареть. Но после того ночного разговора он понял, что смотреть на старение его Бэкки он не сможет. Не сможет он его и похоронить после смерти и существовать долгие годы с одной лишь памятью о нём. Мысль закончить его жизнь, пока он молодой, мелькала, но Чанёль отгонял её, будучи уверенным, что не сможет сделать того, что когда-то сделали с ним и даровали потустороннюю жизнь. Правда после такого бездумного поступка Бэкки, эти мысли не только вернулись, но и укрепили сумасшедшее решение. Ведь если с Бэкхёном что-то случиться, а Чанёля в этот момент не будет рядом, то он и сделать уже ничего не сможет.

А так... да, Бэкхён лишился всего, что у него было, но он же сейчас с Чанёлем, с тем кого он любит! Теперь их уже не разлучить, их любовь взаимна и вечна... разве это не равноценная плата?

Эгоистичные мысли, но что поделать.

Ключик висел на шее, а рыжий задумчиво теребил замочек на крышке, собираясь уже снять его, как вдруг услышал позади себя тихий и безжизненный голос.

- Не наигрался ещё?

Чанёль вздрогнул, и медленно обернулся, замечая призрачного юношу, безразличным взглядом смотрящего на огонь, в котором ещё угадывался человеческий силуэт. Он умер только вчера, а осознание предательства со стороны любимого уже успело его изнутри всего обглодать.

Обглодать, выжрать подчистую всю любовь, всё доверие, что с таким трудом зародилось в нём и так бессовестно было разрушено за каких-то пару мгновений. И если бы Бэкхён просто умер, отправился бы туда, куда попадают все души, ему бы не было так больно, как сейчас, смотря на то, как от его тела избавляются. Как спокойно сидят, даже ни чуточки не сожалея о случившемся.

- О чём ты, малыш? - как можно мягче спросил Ёль, а сам в ужасе от того, какой сейчас его Бэкки изменившийся и далеко не в лучшую сторону.

- О чём? Об этом, - шатен едва заметно кивнул на весело пляшущее пламя, - ты же его боялся. А так спокойно разжёг его и сейчас тут сидишь... хороший из тебя актёр получился, - горько хмыкнул Бэкхён и, прикрыв глаза от бессилия, продолжил, - а я ведь правильно думал в самом начале, что ты лишь забавлялся, но потом... чёрт, каким же я был дураком.

Чанёль не мог поверить тому, что сейчас слышал. Он что, совсем с ума сошёл? Что за глупые догадки?

Парень вскочил на ноги, оказываясь лицом к лицу с возлюбленным, но призрак даже не отреагировал. Он всё также продолжал смотреть перед собой, но уже упираясь взглядом Чанёлю в грудь. Был бы он живым, то плакал бы, кричал от обиды, но сейчас он не может даже посмотреть на когда-то любимого Чанни.

- Бэкки, всё не так! Всё совсем не так! - взволнованно воскликнул Чанёль, когда как за его спиной пламя шустро слизывало последнюю обугленную плоть с костей, превращая её в пепел.

- Не так? Разве? - слегка нахмурился Бэкхён, думая о том, что если он сейчас вновь поверит этому существу, то опять попадёт в ловушку. А теперь даже не понятно, чем ему это грозит. От него лишь простая душонка осталась, вряд ли с ней что-то можно сделать. Хотя, кто знает. Тут уже ни в чём нельзя быть уверенным, - Чанёль, скажи... неужели это так приятно, чужой жизнью распоряжаться? Вся эта игра... это было единственное развлечение, которое ты мог себе придумать?

- Бэкки...

- Чанёль, прошу, отпусти меня. Я не знаю, как ты там меня удерживаешь, что я тебе сделал такого, что ты так со мной поступил... но, пожалуйста. Я хочу в последний раз увидеть родителей, - прошептал Бэк, через силу заставляя себя посмотреть на Чанёля.

Его глаза. Некогда наполненные всевозможными эмоциями, сейчас не выражали ничего.

- Бэкхённи, - всхлипнул Ёль, пытаясь схватиться за Бэкхёна, но рука лишь проходила сквозь призрачное тело, оставляя в ладони пустоту, - Бэкки, я не врал тебе, правда! Я же так тебя люблю! Как я могу тебе врать?

Покачав головой, призрак растворился в ночной тишине, оставляя после себя осознание того, что Чанёль собственными руками уничтожил самое дорогое, что у него было. А ведь его просили оберегать свою судьбу.

- Бэкки, подожди чуток, и ты всё поймёшь. Я не игрался с тобой, правда, - бормотал рыжий, подходя к костру и теребя в дрожащих руках шкатулку. Чтобы там Бэк не говорил, а Чанёль огня всё же боится до ужаса, но... но без огня у Чанёля сейчас ничего не получится.

***

Захлопнув шкатулку, он повесил замочек и повернул ключ, навсегда закрывая её. Резной ключик ему больше не нужен, поэтому он держит его в ладони и спустя мгновение, серебряная вещичка превращается в пыль, разлетаясь по ветру.

Костёр уже почти потух, а ветер постепенно разносил оставшийся пепел по округе под прерывистое дыхание, рассеянный взгляд и скомканные мысли.

А вдруг не получится?

- Должно, - пытался успокоиться Чанёль, прислушиваясь к ощущениям, - должно, я знаю! Иначе мы бы не встретились, ты бы не нашёл меня, понимаешь? Зачем тогда всё это с нами произошло? Мы родились в разное время, но предназначены друг другу... - Чанёль всё продолжал бормотать, уже переходя на жалобный скулёж, склоняя голову и зарываясь пальцами в кудряшки.

Вокруг была давящая тишина и даже природа играла в молчанку, погружая Чанёля на несколько часов в собственные мысли и панику.

Первые лучи утреннего солнца тронули верхушки деревьев, а пальцы рыжего продолжали нервно водить по объёмному рисунку на крышке и неожиданно нащупали нечто незнакомое. Он опустил взгляд, и к своему удивлению наткнулся на изменённый облик шкатулки. Маленькая птичка, что будто неуверенно выглядывала из-под крыла большой птицы, неярко сверкнула зелёными камушками-глазками и Чанёль отчётливо почувствовал чьё-то присутствие.

Чанни обернулся и его лицо озарила широченная улыбка. Поднявшись на ноги, он схватил плед, что лежал рядом, и помчался к возникшему в паре метрах от него юноше.
Он закутал обнажённого Бэкхёна в плед и упал перед ним на колени, обнимая за талию и прижимаясь щекой к его животу.

- Мальчик мой, получилось, - лепетал Чанёль, дрожа от эйфории, окутавшей и тело и разум. Он может его чувствовать, а значит весь этот риск не зря.

Оторвавшись от любимого, Чанёль схватил руку Бэкки и развернул ладошкой к себе, ещё раз убеждаясь, что всё сделал правильно.

- Чистенькая. Смотри, чистенькая, никаких ожогов, - он прижал её к своей щеке и поднял счастливые глаза на шатена, - и горло у тебя больше не болит, правда же? Видишь, как хорошо теперь?

Бэкхён ничего не ответил, да и не слушал он толком, лишь посмотрел на него пустыми глазами, по которым даже невозможно было сказать, что они когда-то любили.

По бледным щекам бежали слёзы, а остатки души разрывались на кучу маленьких осколков.

Снова.

Ведь теперь ему действительно суждено вечно следовать за этим лживым, эгоистичным существом, и остаётся только теряться в догадках, что новорождённому ещё предстоит пережить.

Потому что Чанёль способен уже абсолютно на всё.