Октябрь 1769 года
Отдача от удара пронзила его руки вибрирующей дрожью. В ритме, рожденном большим опытом, Джейми тут же выдернул топор, снова замахнулся и ударил по тому же месту, где кора уже была разрублена и виднелась чистая желтая древесина. Потом чуть передвинул ногу и еще раз ударил, и топор послушно взлетал в его руках, и острый метал врезался в дерево в какой-нибудь паре дюймов от его ноги.
Он мог бы заставить Яна рубить дрова и щепу, а сам пойти на маленькую мельницу в Вулам-Пойнт, чтобы принести муки, — но Ян вполне заслужил такую прогулку, пусть пообщается с тремя незамужними дочерьми мельника Вулама, что работали вместе с отцом. Эти девушки из семьи квакеров одевались во все серое и скучное, так что напоминали воробышков, но при этом обладали живым умом и симпатичными личиками, и им нравился Ян, тем более что он, являясь на мельницу, каждый раз приносил с собой немного пива и мясных пирожков.
Да и вообще, пусть уж лучше парнишка тратит свое время, флиртуя с невинными квакерскими девушками, чем таращится на дерзких индейских женщин, что живут но другую сторону горной гряды, мрачно думал Джейми. Он не забыл того, что рассказывал ему об индианках, Майерс — будто бы они способны уложить в свою постель любого мужчину, если им того захочется.
Он отправил с Яном и маленькую горничную, решив, что прогулка на свежем воздухе поможет вернуть румянец на бледные щечки девочки. Девчушка была такой же светлокожей, как Клэр, вот только ее кожа имела голубоватый оттенок снятого молока и ничуть не походила на светлое сияние кожи Клэр, роскошное, безупречное… как серебристая сердцевина тополя.
Бревно было расколото уже почти до конца; еще один удар, еще один поворот топора — и два отличные полена легли рядышком, готовые к тому, чтобы их бросили в очаг; они пахли свежо и остро, и в их запахе чувствовался привкус смолы. Джейми аккуратно положил их на подросшую кучу дров рядом с кладовкой и выкатил на свободное место следующий чурбан.
По правде говоря, ему нравилось рубить дрова. Это, конечно, совсем не то, что резать торф на болоте, не разгибая спины, по колено в грязи… но эта работа давала такое же чувство удовлетворения, особенно если посмотреть на растущую поленницу и представить себе, как приятно будет сидеть зимой возле огня… такая мысль согревала человека, испытавшего на собственной шкуре, что такое зимовать в холодной пещере, имея на себе лишь тонкую старую одежду.
Да, тепло… день для конца октября стоял на удивление теплый, и рубашка Джейми уже промокла от пота, прилипнув к его плечам. Джейми вытер лоб рукавом и критически посмотрел на влажное пятно.
Если он слишком пропотеет, Брианна начнет настаивать на том, чтобы снова постирать его рубашку, и даже слушать не станет его возражений, хотя он не раз уже пытался уверить ее, что пот — совершенно чистая жидкость, «фу!» — только и скажет дочь и неодобрительно скривит длинный нос, став ужасно похожей на опоссума. Когда он впервые увидел такое, он расхохотался — просто от удивления.
Его мать умерла давным-давно, когда он был еще совсем маленьким, и хотя обрывки воспоминаний о ней время от времени всплывали в его снах, он в общем создал для себя некий статичный образ… точнее, для него мать существовала как несколько неживых изображений. Но она точно так же говорила «фу!», когда он являлся домой в грязи с головы до ног, и точно так же кривила длинный нос, как это делала Брианна… он вдруг вспомнил это, увидев гримаску дочери.
Что за таинственная штука — память крови… каким образом незначительный жест, какая-то особая интонация голоса могут передаваться из поколения в поколение, словно они обладают некоей материальной устойчивостью… и почему они способны с легкостью пробуждать память? Джейми много раз замечал это явление, наблюдая за своими племянниками и племянницами, за тем, как они, подрастая, становились похожими не только на родителей, но и на дедов, прадедов… в их лицах вдруг на краткое мгновение проявлялись черты далеких предков, а потом снова исчезали…
И вот теперь он увидел то же самое в Брианне… он мог часами наблюдать за ней, и при этом вспоминал свою сестру, восторженно склонявшуюся над очередным своим младенцем. Может быть, подумал Джейми, именно поэтому родители так зачарованно смотрят иной раз на своих отпрысков; они видят в детях частицу самих себя, дети связывают их с вечностью, с будущими поколениями…
Джейми покачал головой и снял рубашку. В конце концов, он тут один, и никто не увидит отметины на его спине, а если кто и увидит, то не тот, кого следует опасаться. Воздух, коснувшийся его влажной обнаженной кожи, показался Джейми слишком прохладным, но несколько взмахов топором разогрели кровь.
Он любил всех детей Дженни… а в особенности Яна, этого неуклюжего балбеса, чья глупость и отчаянная храбрость напоминали ему самого себя в таком же возрасте. В конце концов, они были одной крови. Но Брианна…
Да, Брианна была его дочерью, кровь от крови, плоть от плоти. Она была тем мысленным обещанием, которое он дал своим родителям, и которое сдержал. Она была его даром Клэр, она была даром Клэр ему самому…
Однако уже не в первый раз Джейми поймал себя на том, что снова думает о Фрэнке Рэндалле. Что, интересно, чувствовал Рэндалл, воспитывая ребенка другого мужчины… мужчины, к которому он явно не мог испытывать добрых чувств?
Но ведь следует прежде всего думать о том, что Рэндалл был наилучшим выходом… надежным отцом для ребенка, надежной защитой для матери; он хотел видеть радость на прекрасном лице жены, он хотел покоя для дочери… и не ради самого себя, а ради них. Джейми почувствовал, как его охватывает стыд, и с еще большим жаром принялся за дрова, чтобы заглушить неприятное чувство.
Однако его ум вовсе не был занят работой, Джейми совсем не думал о том, что делает. Он занимался чем-то слишком привычным, и топор как бы стал частью его тела, как рука, которая его держала. И так же, как интуиция обычно предупреждала его о приближающейся опасности, точно так же легкое ощущение перемещения веса топора в руке привлекло внимание — и не зря; посреди взмаха топор сорвался с топорища и улетел через поляну, на которой никого не было, — но если бы Джейми не усилил интуитивно размах, тяжелое железное острие вполне могло хлопнуться на его ступню.
— Deo gratias, — пробормотал он, но хотя его слова выражали благодарность, в голосе Джейми ее не было слышно. Он небрежно перекрестился и отправился за умчавшимся вдаль топором. Черт бы побрал эту сушь; уже почти месяц не было ни единого дождя, и пересохшая рукоятка топора беспокоила Джейми куда меньше, чем поникшие головки цветов в садике Клэр рядом с домом.
Он бросил косой взгляд на выкопанный наполовину колодец и раздраженно пожал плечами. Еще одно дело, которое следует сделать, несмотря на то, что времени совершенно нет. Ну, впрочем, как раз колодец-то и может немного подождать; они вполне могут носить воду из ручья или растапливать снег, но вот если у них не хватит на зиму дров, они помрут от голода или холода, или от того и другого вместе.
Дверь хижины открылась, вышла Клэр; она надела плащ, поскольку было уже довольно прохладно, а на ее руке висела корзинка Следом за Клэр вышла Брианна, и, взглянув на них обеих, Джейми тут же забыл о своем раздражении.
— Что это ты такое натворил? — сразу же спросила Клэр, увидев в руке Джейми топор без топорища Ее глаза быстро обежали тело Джейми, ища рану.
— Ничего, я в целости и сохранности, — заверил он жену. — Просто надо укрепить рукоятку, она пересохла. А вы куда собрались, фураж добывать? — Он кивком показал на корзину.
— Я подумала, мы можем пройтись вверх по ручью, поискать грибов.
— Не слишком ли это далеко? На дальнем склоне индейцы охотятся. Я их утром почуял на гребне.
— Ты их почуял? — переспросила Брианна.
При этом одна ее каштановая бровь приподнялась вверх. Джейми заметил, как Клэр перевела взгляд с Брианны на него самого и слегка улыбнулась. Что ж, то действительно был его жест. Он тоже вскинул одну бровь, глядя на Клэр, и ее улыбка стала шире.
— Сейчас осень, и они сушат и коптят на зиму оленье мясо, — пояснил Джейми, обращаясь к Брианне. — А запах коптильного костра можно почувствовать за многие мили, если ветер дует в нужную сторону.
— Да мы не пойдем очень далеко, — пообещала Клэр. — Только до той заводи, где форель.
— Ну, ладно, — согласился Джейми. — Надеюсь, это не слишком опасно.
Ему очень не хотелось отпускать женщин одних, но вряд ли он смог бы запереть их дома лишь по той причине, что где-то неподалеку бродят краснокожие… индейцы, без сомнения, настроены так же мирно, как и он сам, занимаясь приготовлениями к долгой холодной зиме.
Но… Вот если бы он был уверен, что по дальнему склону бродят люди племени Накогнавето, он бы не стал тревожиться; однако охотничьи группы индейцев зачастую уходили очень далеко от своих родных деревень, так что поблизости вполне могли оказаться и чероки, или даже люди из того странного маленького племени, которое называло себя Сыновьями Собаки. Это племя было почти полностью уничтожено, от него осталась всего лишь одна-единственная деревня, и потому Сыновья Собаки чрезвычайно подозрительно относился к любому белому незнакомцу… ну, у собачьих детей были к тому серьезные причины.
Глаза Брианны на мгновение задержались на обнаженной груди отца, на том месте, где виднелся небольшой шрам… но ни неприязни, ни любопытства не отразилось на лице девушки; она совершенно спокойно коснулась отцовского плеча, поцеловала его в щеку на прощанье — но пальцы Брианны словно бы против ее собственной воли дотронулись до шрама…
Джейми подумал, что Клэр, наверное, рассказала дочери, откуда взялся этот след… и рассказала о Джеке Рэндалле, и о тех днях накануне восстания Карла Стюарта… А может, еще и не рассказала. Или рассказала не все. Джейми ощутил неприятный холодок в спине и отступил назад, избегая прикосновения Брианны, хотя и продолжал улыбаться ей.
— Там на столе хлеб, и в котелке еще осталось немного тушеного мяса для вас с Яном и Лиззи, — Клэр протянула руку и вытащила из волос Джейми небольшую щепку. — И не трогайте тот пудинг, что в кладовке; он приготовлен на ужин.
Джейми поймал ее пальцы и поцеловал. Клэр удивленно посмотрела на него, но тут же ее глаза вспыхнули теплым светом. Она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам, и тут же поспешила за Брианной, уже дошедшей до края поляны.
— Поосторожнее там! — крикнул Джейми им вслед. Они обе оглянулись, помахали ему и исчезли в лесу, оставив его одного… и поцелуй Клэр все еще горел на его губах.
— Deo gratias, — пробормотал он снова, глядя туда, где скрылись женщины, и на этот раз он действительно возносил благодарность… Через минуту он уже вернулся к работе.
Сев на чурбак, он высыпал на землю перед собой горсточку гвоздей с квадратными шляпками и принялся аккуратно вбивать их по одному в торец топорища маленьким деревянным молотком. Сухое дерево расщеплялось, но благодаря железному уплотнению держало топорище, вроде бы оно не должно было соскочить снова…
Джейми огляделся и, крепко сжав в руке топор, встал и с размаху рубанул по тому чурбану, на котором сидел, для проверки. Топорище не шелохнулось.
От того, что Джейми некоторое время сидел неподвижно, ему стало холодно, и он снова надел рубашку. И еще он проголодался, но вполне мог подождать, пока явится молодежь. Хотя они-то вряд ли вернутся с пустыми желудками, насмешливо подумал Джейми. Он просто почувствовал запах мясных пирожков, аппетитный запах, всплывший в его памяти и пробившийся сквозь вполне реальные ароматы сухих листьев и чуть влажной земли.
Мысль о пирожках с мясом преследовала его, пока он рубил дрова, вместе с мыслями о близящейся зиме. Индейцы говорили, что эта зима будет суровой, не такой, как прошлая. Интересно, как он сможет охотиться, если выпадет очень глубокий снег?
Конечно, в Шотландии тоже бывают снежные зимы, но чаще снег лишь тонким слоем покрывает землю, и черные следы красных оленей отчетливо видны на склонах обнаженных скалистых гор.
И прошлая зима здесь, в новых краях, была похожа на шотландскую. Однако местный климат был склонен к крайностям. Джейми приходилось слышать о том, как внезапно начиналась буря, и слой снега достигал шести футов, и в некоторых долинах люди тонули в его пышном море до подмышек, а дома заносило до самых крыш… и даже самые стремительные горные ручьи покрывались таким толстым слоем льда, что медведи запросто могли переходить по нему на другой берег. Джейми мрачно улыбнулся при мысли о медведях. Ну, если ему удастся завалить одну такую зверюгу, еды им хватит на всю зиму… да и шкура лишней не окажется.
Джейми отдался ритму работы, и часть его ума лениво прикидывала, как именно было бы лучше добыть медведя, а другая часть почему-то принялась весьма живо воображать белую, нежную кожу Клэр (имевшую оттенок лучших рейнских вин) на фоне блестящего, густого, черного медвежьего меха…
Он забормотал под нос старые детские стишки:
— На охоту папа шел — чтоб медведя завалить — чтобы шкуру с него снять — и малышку в ней качать… — Ритм стишка совпадал с ритмом ударов топора.
Ему очень хотелось знать, что именно Клэр рассказала Брианне. Между ними сложилась немножко странная, но в то же время чарующая система трехстороннего общения; Джейми и девушка немного стеснялись друг друга, и многое они могли сказать только Клэр, будучи уверены, что она передаст другому сущность послания; она служила переводчиком нового, немного нескладного языка сердец.
Но…
Несмотря на то, что Джейми был бесконечно благодарен небесам за чудо явления его дочери, ему весьма хотелось снова заниматься любовью с женой в теплой кровати. В лесу и в сарае, где хранились целебные травы, было уже довольно холодно для такого дела, хотя Джейми поневоле вынужден был признать, что сияющая нагота Клэр среди огромных груд золотых листьев каштанов очаровывала, пусть даже в такой постели недоставало комфорта.
— А, ладно… — буркнул он, улыбаясь и покачивая головой. — Когда это мужчины слишком беспокоились об удобствах, а? В таком-то деле!
Он задумчиво посмотрел на груду длинных прямых сосновых бревен, лежавших на краю поляны, потом на солнце. Если Ян поспешит с возвращением, они могут успеть снять кору с дюжины бревен и вырубить в них пазы до заката.
Оставив ненадолго топор, Джейми направился к новому дому и начал вымерять шагами длину и ширину задуманных им жилых комнат и других помещений. Следовало все продумать как следует. Она ведь уже взрослая женщина, его дочь Брианна… у нее должна быть собственная спаленка, где она могла бы уединиться; и для горничной тоже необходимо место. И Джейми хотелось организовать такую спаленку еще до того, как большой дом будет весь целиком достроен. Девушке это понравится… ну, а если заодно они с Клэр снова получат возможность уединиться, так чего еще и желать?
Джейми услышал негромкий шорох палой листвы во дворе, но не обернулся. Потом за его спиной раздалось тоненькое покашливание, как будто белка чихнула.
— Мисс Лиззи, — сказал он, по-прежнему изучая взглядом будущий пол дома. — Ну как вы, хорошо прогулялись? Надеюсь, все Вуламы пребывают в добром здравии. — Но вообще-то Джейми хотел бы узнать другое: где Ян и фургон? Он ведь не слышал, чтобы по дороге кто-то проехал.
Лиззи ничего не сказала, лишь издала горлом какой-то странный звук, заставивший Джейми резко обернуться и удивленно посмотреть на девушку.
Бледное личико Лиззи заострилось, она выглядела как перепуганная белая мышка. Но в этом не было ничего необычного; Джейми прекрасно знал, что ее пугают его рост и низкий голос, и потому он старался говорить с ней как можно мягче и медленнее, словно обращался к забитой собачонке.
— У вас что-то случилось, девочка? Что-то неладное с фургоном и лошадьми?
Лиззи отрицательно покачала головой, все еще не в состоянии вымолвить ни слова. Глаза ее округлились и казались такими же блекло-серыми, как подол ее вылинявшего платья, а кончик носа сильно порозовел.
— С Яном все в порядке? — Джейми не хотелось пугать девушку еще сильнее, но ее поведение начало его тревожить не на шутку. Что-то ведь случилось, это было слишком очевидно.
— Со мной все в порядке, дядя, и с мулами тоже, — сообщил Ян, появившийся из-за угла хижины бесшумно, как индеец. Он подошел к Лиззи и встал рядом с ней, как бы предлагая девушке свою поддержку, и она с явным облегчением вцепилась в его рукав.
Джейми посмотрел на племянника, на Лиззи… Ян внешне выглядел спокойным, но нельзя было не заметить, что он просто старается скрыть охватившее его волнение.
— Так в чем все-таки дело? — спросил Джейми куда резче, чем ему бы того хотелось. Девушка вздрогнула.
— Лучше сама расскажи ему, — сказал Ян. — Может, нам следует поспешить. — Он ободряюще коснулся плеча Лиззи, и она словно впитала часть его силы, сразу взбодрившись; выпрямившись, девушка кивнула и заговорила.
— Я… я там видела одного человека. На мельнице, сэр.
Она пыталась добавить что-то еще, но тут ее нервы не выдержали; кончик языка Лиззи от усердия высунулся наружу, но она не сумела ничего сказать.
— Она его знает, дядя, — пояснил Ян. Вид у него был встревоженный, но не испуганный; скорее парнишка казался невероятно взволнованным. — Она его видела раньше… они с Брианной его видели.
— Вот как? — Джейми постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более бодро, однако почувствовал, как в его душу вкрадывается ужасное предчувствие.
— В Велмингтоне, — заговорила наконец Лиззи. — Там его называли Маккензи; я слышала, как моряки так к нему обращались. — Джейми бросил быстрый взгляд на Яна, но тот покачал головой. — Он не говорил, откуда он, но я никого не знаю в Леохе, кто был бы на него похож. Я его видела, я слышала, как он разговаривает; может быть, он и горец, но учился точно на юге, я бы так сказала… и он образованный человек.
— И что, этот мистер Маккензи знаком с моей дочерью? — спросил Джейми.
Лиззи утвердительно кивнула и нахмурилась, сосредоточившись.
— Ой, да, сэр! И она его знает… и она его боится.
— Боится? Почему? — Джейми рявкнул это во весь голос, и Лиззи побледнела, но она уже была и без того перепугана до полусмерти, так что слова сами собой полились из ее рта, хотя и несколько беспорядочно.
— Я не знаю, сэр… только она ужас как побледнела, когда его увидела, сэр, и выругалась. А потом начала то краснеть, то бледнеть, много раз… о, да, она была ужасно расстроена, это любой мог заметить!
— А он что делал?
— Ну… ну… да ничего, сэр. Он подошел к ней поближе, взял ее за руки и заявил, что она должна пойти с ним. И все в таверне это видели. Она от него отшатнулась, белая стала, как моя сорочка, но сказала мне, что все в порядке, и что я должна ее подождать, пока она не вернется. И… и потом она ушла с ним.
Лиззи судорожно вздохнула и вытерла нос, из которого уже начало капать.
— И ты позволила ей пойти?
Маленькая горничная, купленная по рабочему контракту, отшатнулась от хозяина, вжав голову в плечи.
— О-ох… мне, конечно, надо было пойти следом, сэр, я знаю, что надо было! — воскликнула она, и ее личико исказилось от отчаяния. — Но я ужасно испугалась, сэр, да простит меня Господь!
— Ладно. А потом что было?
— Ох, я поднялась наверх, как она мне велела, сэр, и легла в постель, сэр, молясь, чтобы все было хорошо…
— Ну да, это очень полезное занятие, не сомневаюсь!
— Дядя… — Голос Яна прозвучал тихо, но тем не менее настойчиво, и его карие глаза твердо посмотрели на Джейми. — Она ведь просто маленькая девочка, дядя… она ничего другого и не могла сделать.
Джейми энергично почесал затылок.
— Да… — буркнул он. — Да, ладно, извини, малышка. Я вовсе не собираюсь откусывать тебе голову. Но может быть, ты расскажешь и остальное?
На щеках Лиззи начал быстро разгораться жаркий румянец.
— Она… она не возвращалась до самого рассвета, сэр. И… и…
Терпение Джейми начало подходить к концу, и, без сомнения, это явственно отразилось на его лице.
— Я почувствовала, что она вся пахнем им… — прошептала Лиззи почти неслышно. — Его… его… семенем.
Джейми ощутил, как в нем внезапно поднялась волна ярости, пронзившая его тело, как ослепительная, обжигающая молния. Он почти задохнулся от бешенства, но совладал с собой, заставив гнев скрыться, как будто это были горячие угли, присыпанные тонким слоем золы.
— Так он ею овладел… ты в этом уверена?
Совершенно убитая горем, маленькая горничная только и смогла, что кивнуть головой.
Бедная Лиззи стояла перед Джейми, тиская в пальцах собственную юбку, превращая ткань в уродливые комки. Бледность на лице девушки сменилась яркой краской стыда; она сейчас напоминала те помидоры, что росли на грядках Клэр. И она не смотрела на Джейми — она низко склонила голову и таращилась в землю у своих ног.
— О, сэр… да она ведь ждет маленького, вы разве до сих пор не заметили? Это должен быть его ребенок… она ведь была невинной девушкой, когда он ее взял. И он сюда за ней приехал… а она его боится.
И вдруг Джейми словно наяву увидел все это, и все волоски на его теле разом встали торчком. Осенний ветер пробрался к нему под рубашку, опалив холодом кожу, и гнев уступил место слабости. Все те мелочи, которые он замечал, но о которых почему-то не желал думать, вдруг сложились в единую картину, приобретя особый смысл и значение.
То, как Брианна выглядела в последние дни, и то, как она себя вела… то вдруг оживлялась, а то погружалась в какие-то явно тревожные мысли. И то, как светилась ее кожа… солнце тут было совершенно ни при чем, это Джейми отлично знал, но не хотел пропускать на поверхность сознания то, что было очевидно… Ему ведь отлично было известно, как выглядит женщина, носящая под сердцем дитя; и если бы ему довелось видеть дочь раньше, до того, он не замедлил бы отметить перемены. А так…
Клэр. Клэр все знала. Эта мысль вдруг ударила его, как молотком. Конечно же, знала Во-первых, она достаточно давно знакома с собственной дочерью, а во-вторых, она врач.
— Ты в этом уверена? — спросил он Лиззи, похолодев от ярости. Он просто ощущал, как эта ярость сжалась в комок у него в груди, — опасный комок, утыканный шипами, готовыми разлететься во все стороны…
Лиззи молча кивнула и покраснела еще сильнее, хотя это и казалось уже невозможным.
— Я ведь ее горничная, сэр… — прошептала она, все так же глядя в землю.
— Она хочет сказать, что у Брианны уже два месяца нет кровей, — спокойно пояснил Ян. Он был младшим в семье, и у него имелось множество старших сестер, так что его ничуть не смущали подобные темы. — Она уверена.
— Я… я бы ничего и не сказала, сэр… — робко продолжила девушка — Это не мое дело… вот только когда я увидела того человека…
— Как ты думаешь, дядя, он за ней явился? — перебил маленькую горничную Ян. — Может, нам нужно им заняться, а? — Теперь уже Ян не мог скрыть волнение и гнев, и его впалые щеки порозовели.
Джейми глубоко вздохнул, лишь теперь заметив, что уже довольно давно сдерживает дыхание.
— Я не знаю, — ответил он, сам удивившись тому, насколько спокойно прозвучал его голос. Он еще не успел как следует переварить новости, не говоря уж о том, чтобы прийти к каким-то выводам, но в одном парнишка был безусловно прав: к ним действительно приближалась опасность, и с этим надо было что-то делать.
Если этот Маккензи того пожелает, он может получить Брианну в качестве супруги, по праву и по закону, вместе с будущим младенцем, который без сомнения был его собственным произведением. Суд, действующий по нормам статутного права, возможно, и не станет принуждать женщину обвенчаться с насильником, но кое-кто из мировых судей вполне могут поддержать право мужчины на его жену и ребенка… вне зависимости от того, как посмотрит на это сама женщина.
Его собственные родители обвенчались похожим образом: они сбежали и прятались в шотландских горах до тех пор, пока его мать не забеременела, так что ее братьям оставалось только признать нежеланных для них союз. Ребенок всегда считался нерушимой и неоспоримой цепью, связывающей мужчину и женщину, и Джейми не мог с этим бороться.
Он посмотрел в сторону тропы, уводившей в лес ниже по склону.
— А он часом не явился прямо за вами? Эти Вуламы вполне могли объяснить ему, как до нас добраться.
— Не-ет, — задумчиво протянул Ян. — Я так не думаю. Мы вроде как прихватили с собой его лошадь, а? Мы на ней прискакали. — Он вдруг ухмыльнулся во весь рот и подмигнул Лиззи, и девушка робко хихикнула в ответ.
— Вот как? А что помешает ему взять наш фургон с упряжкой, или просто одного из мулов?
Ухмылка на лице Яна стала еще шире.
— Ну, я вообще-то оставил в фургоне Ролло, дядя Джейми. Думаю, мой песик с этим справится.
Джейми поневоле хмыкнул и улыбнулся.
— Ты быстро соображаешь, Ян.
Ян скромно пожал плечами.
— Ну, мне совсем не хотелось, чтобы этот ублюдок застал нас врасплох. А поскольку я что-то не слыхал, чтобы кузина Брианна в последнее время говорила о том парне… Уэйкфилд, так? — Ян деликатно помолчал. — Ну, не думаю, чтобы ей захотелось видеть этого Маккензи. В особенности если…
— Должен сказать, что мистер Уэйкфилд уж слишком задержался с прибытием, — сказал Джейми. — Особенно если…
Нечего было удивляться тому, что Брианна перестала ждать приезда Уэйкфилда, ведь когда она поняла.. В конце концов, как женщина могла бы объяснить появление ребенка мужчине, который оставил ее девственницей?
Джейми, приложив немалое усилие воли, заставил свои кулаки разжаться. Все детали и подробности можно будет обдумать позже, когда будет время. А сейчас важным представлялось только одно.
— Принеси-ка мои пистолеты из дома, — сказал Джейми, повернувшись к Яну. — А ты, малышка… — Он изобразил нечто вроде улыбки и взял свое пальто, лежавшее на дровяной куче. — Ты иди в дом и жди, когда вернется твоя хозяйка. Скажешь моей жене… ну, скажи ей, что я отправился помочь Фергусу закончить очаг. Да смотри, ни слова обо всем этом миссис Клэр или моей дочери! Или я точно пущу твои кишки на подвязки! — Несмотря на то, что угроза Джейми явно была несерьезной, девушка перепугалась до того, что снова побледнела. Как будто подумала, что Джейми намерен и в самом деле вспороть ей живот…
Ослабев от страха, Лиззи опустилась на чурбак, чувствуя, что колени у нее стали ватными. Она сжала в пальцах медальон, висевший у нее на шее, как будто холодный металл мог принести ей успокоение. Она беспомощным взглядом проводила мистера Фрезера, быстрым шагом направившегося вниз по склону; мистер Фрезер рычал на ходу, как большой бурый волк. Длинная черная тень бежала перед ним, а вечернее солнце, коснувшись его, зажгло на голове мистера Фрезера яростный костер.
Медальон в руках Лиззи был холодным, как лед.
— О, милая Дева, — снова и снова повторяла маленькая горничная. — О, благословенная Дева Мария, что же я наделала?
Глава 45
Пятьдесят на пятьдесят
Сухая дубовая листва похрустывала и потрескивала под ногами. И с высоченных каштанов, что распростерли ветви над их головами, тоже сыпался непрерывный дождь листьев, — неторопливый золотой дождь, лишь дразнивший пересохшую землю.
— Неужели это правда, что индейцы могут ходить по лесам, не издавая ни звука? Или это просто слова, вроде тех сказок, что рассказывают девочкам-скаутам? — Брианна поддала ногой небольшую кучку дубовых листьев, заставив их взлететь в воздух.
Вопрос прозвучал резонно. Мы с дочерью, одетые, как положено, в широкие верхние и нижние юбки, цеплявшиеся за листья и ветки, производили шума не меньше, чем стадо слонов.
— Ну, вот в такую сушь, как сейчас, даже им это вряд ли удастся, разве что они начнут прыгать с дерева на дерево, как шимпанзе. Но весной, когда влажно… ну, это другое дело. Тогда даже я могу пройти по лесу почти бесшумно. Почва здесь весной — как влажная губка.
Я подобрала юбки, чтобы в них не впился большой куст бузины, и остановилась, глядя на его ягоды. Они были темно-красными, но в этой красноте еще не было черного оттенка, говорящего о полной зрелости.
— Еще дня два, пожалуй, — сказала я. — Если мы хотим использовать эти ягоды в лечебных целях, мы можем набрать их сейчас. Но я хочу сделать из них вино, и еще высушить часть, как изюм… но они будут кислыми, потребуется много сахара. Так что лучше подождать до того момента, когда ягоды будут готовы вот-вот осыпаться со стебельков.
— Ладно, подождем. Какой у нас тут ориентир? — Брианна посмотрела по сторонам и улыбнулась. — Нет, погоди, не говори… ага, вон та большая скала, что похожа на голову ирландца.
— Очень хорошо, — одобрительно кивнула я. — Верно, этот ориентир не меняется в зависимости от времени года.
Дойдя до берега небольшого ручья, мы разделились и неторопливо пошли вниз по течению. Я велела Брианне собирать кресс-салат, а сама бродила между деревьями в поисках хороших грибов.
Но я постоянно присматривала за Брианной во время своих поисков, одним глазом глядя в землю, а другим — на дочь. Она подобрала юбки и по колено забралась в воду, выставив напоказ удивительно длинные, мускулистые бедра; Брианна медленно брела по ручью, выискивая кресс-салат.
С ней что-то было не так, и это продолжалось уже много дней. Сначала я решила, что ее внутреннее напряжение связано с новизной обстановки, в которой она оказалась. Но за последние недели они с Джейми наладили между собой неплохие отношения, и теплая привязанность между отцом и дочерью росла, хотя оба они все еще заметно страдали от стеснительности. Однако они восхищались друг другом — а я восхищалась, видя их вместе.