Что задумал Главный советник?
Это стало ясно уже через несколько часов, когда до замка долетела страшная весть: армия злобных великанов ворвалась в горное селение и сравняла его с землей. Бросились искать главу Магического Совета, но не нашли, и даже не удосужились спросить у вернувшегося принца Данагвара, куда подевался его спутник. Только Огненный Монаго, когда обратились к нему, сразу вспомнил про юного правителя, велел позвать его, не обращая внимания на недоуменные взгляды - какой может быть прок в столь трудный момент от старательно избегавшего государственных дел безответственного мальчишки? Но принца звать не понадобилось, он пришел сам, призвав всю свою силу воли, поднял глаза на волшебников, собравшихся в Зале Совета, большинство из которых были старше его в несколько раз, и рассказал о том, что случилось в горах.
Советники умели скрывать свои чувства, их лица остались непроницаемы, но Данагвар и без лишних намеков понимал, какие они испытывают чувства, не по отношению к изложенным событиям, а по отношению лично к нему. И принц очень удивился, поймав удовлетворенный взгляд Огненного Монаго.
- Я думаю, горное селение – это демонстрация своей силы и возможностей, - заключил Монаго. – Это способ напугать нас, посеять панику. Теперь он двинется к замку. Врайнику показалось слишком малым - быть регентом. Тем более время регента скоро заканчивается. Он хочет стать правителем и королем.
Замок должен подготовиться к обороне. И пусть гарнизон его немногочислен (Мегаликор никогда не нуждался в большой армии), но зато в этих стенах собралось немало искусных волшебников, преданных своей стране и своему правителю.
- Жители окрестных селений должны покинуть свои дома! – распорядился принц. – А если им некуда идти, пусть приходят в замок. Здесь места хватит на всех. На всех! – повторил он твердо и жестко добавил: - Кроме Врайника.
Огненный Монаго стоял рядом с Данагваром, внимательно слушал и не торопился перебивать. Одобрительный взгляд его всегда суровых глаз придавал принцу уверенности и силы.
- Я прошу советника Корару изучить заклинание. Может, удастся его обратить! Приемлем любой способ.
Один из старейших членов совета, хранитель древних знаний и традиций седовласый Корару посмотрел прямо в глаза юному принцу и, казалось, остался доволен увиденным. Он молча забрал свиток и первым покинул зал.
- Вам необходимо вернуться домой, - обратился Огненный Монаго к Владе, поджидавшей окончания совета в Радужной галерее, на что та, ни капли не оробев, решительно заявила:
- Знаете, Монаго, мы уже обсудили этот вопрос с Си… его высочеством, - Влада бросила на принца укоризненный взгляд. – Не надо напрасно тратить время на уговоры, на это оно уже потрачено. Я все равно останусь. Я не имею права уйти сейчас! Я тоже виновата! – на мгновенье ее решительность уступила место смятению. – Не прогоняйте меня! Я сделаю все, что смогу! У меня тоже есть способности. Я не знаю, будет ли от них польза, и все же…
Советник посмотрел на Данагвара, передавая ему право окончательного решения.
- Тебя же хватятся в школе! Ты и так слишком долго не показывалась там! Начнется переполох.
Влада рассердилась: неужели они не понимают? Она не хочет остаться в истории этого мира причиной несчастий и бедствий. Несмотря на короткое знакомство этот мир дорог ей, Влада ощущает себя и его частью, потому как в том другом, родном и привычном, она является исключением из правил, в какой-то мере чужой, отличной от остальных. И разве можно сравнивать мелкие неприятности со школьным начальством в интернате и угрожающую жизни людей большую беду в Мегаликоре?
- Можешь отправить туда Филимона! – Владе было наплевать на соблюдение приличий: уж как-нибудь переживет советник Монаго, услышав неправильно произнесенное имя своего племянника! – Пусть он все объяснит девчонкам, и они меня прикроют.
Если честно, принц не мог точно сказать, как бы воспринял Владин уход, и стало бы ему от него легче. Синица боялся за Владу, но, наверное, больше всего на свете ему хотелось, чтобы она всегда была рядом с ним. Да и Огненный Монаго смотрел на девочку с особым уважением, будто совершила она нечто важное, нечто значительное, чего помимо нее не смог совершить никто. А Филимон, как всегда, лишь частично справился с возложенной на него миссией. Он, как и следовало, предупредил девчонок, но благополучно вернуться не смог.
- А что вы хотели? – во весь голос возмущалась Томка. – Чтобы мы сидели, и ждали, и ничего не делали? Тогда зачем нам наши особые способности, если их нужно только скрывать? И какие мы еще «слишком юные»? Попробуйте, советник, сдвиньтесь с места, пока я буду удерживать вас!
Принц Данагвар мог положиться на преданность и смелость своих друзей. И на мудрость и знания советника Корару.
Существовал способ сделать вновь ирреальной ожившую иллюзию, существовало обратное заклинание, но произнести его должен тот же человек. И не просто произнести, но и прикоснуться к чудовищу, вобрать в себя отданные видению жизненные силы, чтобы не перешли они, распыленные в пространстве, остальным монстрам. А затем нужно окончательно развеять образ, только тогда исчезнет вся армия. И еще одно условие: из всего полчища выбрать того самого, первого, великана, породившего всех прочих.
Принц только за себя клялся, не задумываясь о цене, исправить роковую ошибку. Это исключительно его обязанность – жертвовать собой, защищая свою страну!
- Даже не думай! – предупредила его порыв Влада. – Я пойду с тобой. Тем более, иного выхода нет. Их слишком много, они очень сильны. По-другому с ними тяжело будет справиться.
Ей не хотелось представлять, сколько жизней унесет предстоящая битва, не воспользуйся они шансом обратить заклинание. Влада, возможно, и предпочла бы забиться в угол, закрыть глаза и молится о счастливом исходе, но ей не дано было право на пассивное участие, когда могла она своим активным действием приблизить этот счастливый исход.
- Только не отходи от меня далеко!
- Ваше высочество! – подал голос советник Корару. – Чтобы прочесть заклинание, нужно время, а великан вряд ли станет ждать!
- Нет проблем! – моментально включилась Томка. – На какой-то срок я смогу его придержать.
Ее не смутил недоверчивый взгляд старика.
- Я тренировалась! Я уже поднимаю автомобиль! – прочитав недоумение в глазах большинства присутствующих, она поняла, что выбрала неудачный пример. – Ну-у… я двигаю каменные статуи. Не думаю, что великан тяжелее. А если вы сомневаетесь, я могу продемонстрировать.
- А мы отвлечем прочих, - заявил Монаго.
На словах все выходило не слишком сложно, но когда загудела земля от тяжелой поступи массивных ног, над замком повисла напряженная тишина.
С холма хорошо просматривалась окружающая его долина, но враг и не думал скрываться. Неровными рядами великаны бесстрастно топали прямиком к воротам, а вслед за ними двигались вооруженные люди. Нашлись приверженцы и у Врайника. Недаром долгое время занимал он пост Главы Магического Совета. Обладал он и силой, и умом, и прозорливостью, умел убеждать и достигать целей.
Великаны катили перед собой огромные валуны, их и без того уродливые лица были перекошены гримасами жестокой кровожадности. Принц Данагвар внимательно высматривал среди них самого громадного и злобного.
Долго искать ему не пришлось. Тот шествовал в самом центре. Ненависть к людям, вложенная в него создателем, огнем горела в красных глазах.
Несмотря на приготовленное для них устрашающее зрелище, защитники замка не прятались благоразумно за его стенами. Они вышли навстречу противнику.
Врайник смутился. Он же прекрасно знал всех этих людей. Они давно отвыкли от войн и сражений. Они умеют только болтать. Их вооружение – чистая формальность, дань дворцовым традициям. Странно, что они не заперлись в замке, понадеясь на крепость стен и счастливое стечение обстоятельств. А юный правитель, что уж совсем удивительно, стоял в первых рядах.
«Я правильно сделал, что не стал ждать! - похвалил Врайник сам себя. Королевскую корону я заслуживаю куда больше, чем этот легкомысленный мальчишка, и даже - его самонадеянный отец».
Да, пост Главы Магического Совета тоже очень значителен. Но ведь последнее слово всегда оставалось за правителем! Тот легко мог свести на нет все усилия Врайника одним кивком головы.
До чего это было унизительно и несправедливо: иметь власть над могучими чудовищами и лишаться власти над обычными людьми!
Врайник не спешил, продвигаясь к своей цели. Когда не стало короля и королевы, а их наследник был еще слишком мал, Врайника назначили регентом, и он успокоил тщеславие, решив, что наконец-то обрел полноту власти. Но, оказалось, регент и правитель – вовсе не одно и то же. Теперь не король, а Магический Совет ограничивал его, признавая за собой неоспоримое право контролировать своего главу и свято беречь место, по закону предназначенное другому. Недостойному! Абсолютно недостойному!
Маленький мальчик, потеряв родителей, возненавидел свое происхождение и предопределенный судьбою путь. И Врайник, не жалея сил, укреплял эту ненависть. Он надеялся, что наступит момент, когда принц, до предела раздраженный навязываемой участью, окончательно взбунтуется и сам отдаст ему трон. Врайник даже добился для наследника разрешения на путешествия в другой мир. Мир, не отягощенный трагическими воспоминаниями и обременительными заботами. Он стал притягательным для принца, уничтожая последние привязанности к родной стране. И не Мегаликор, а именно другой мир преподнес принцу особый по значимости подарок.
Поначалу влюбленность Данагвара обрадовала Врайника. Теперь чужая реальность будет еще более желанной и привлекательной, и принц захочет навсегда остаться в ней, чтобы жить свободно и счастливо. Но неожиданно надежды начали рушиться.
Резко повзрослевший и неожиданно посерьезневший мальчишка начал задумываться о своем предназначении без привычной ненависти и неприязни. Он уже не избегал разговоров о государственных делах, он вспомнил о родителях и даже собрался посетить ту самую пещеру, где они погибли. А для чего приходят на могилы предков? Чтобы ощутить связь поколений, чтобы почувствовать себя продолжением славного рода и пообещать стать его достойным представителем.
Еще, случается, что сильные волшебники в подобных местах начинают видеть прошлое, словно кто-то на ухо нашептывает им историю о минувших событиях, открывая старательно оберегаемые тайны, способные определять будущее. И Врайник понял: ждать и надеяться не имеет смысла. Надо действовать!
Для Врайника не составляло большого труда убить принца, но сначала он рассчитывал с пользой для себя употребить впустую растрачиваемые мальчишкой дарования. И Врайник обманом получил от принца силу, способную покорить Мегаликор и, в дальнейшем, крепко удерживать его власть. Ведь только он, Главный советник, единственный во всей стране умел заклинать и подчинять своей воле чудовищ. Это была славная мысль – заставить наивного Данагвара создать тех, кто его же и уничтожит. Это была достойная мысль! И он не зря поспешил. Он вовремя перестал полагаться на беспечность и инфантильность принца, коварно скрывавшего ото всех умение летать.
Но если в прошлый раз принцу удалось удрать, сегодня ему не скрыться! Наступивший день станет для него последним!
Очень странно, что мальчишка не спрятался в глубинах замка и не сбежал трусливо в другой мир, а вместе с остальными вышел навстречу опасности. Видимо, чрезмерная самоуверенность досталась ему от заносчивого отца. Но его отец был еще силен и смел, мастерски владел оружием, а принц…
Данагвар стойко снес предназначенную ему презрительную усмешку, и Врайник не стал тратить время на разговоры.
Великаны не сбавили шага, подняли над головами приготовленные валуны.
Советник Монаго подкинул на ладони огненный шар.
- Вперед! – не выдержал Врайник, и громкий кровожадный рев сотряс воздух.
- Ваше высочество! – вцепился в плечо принца мудрый советник Корару. – Сразу бросаться нельзя! Нужно подождать, пока его оттеснят в сторону.
Каждый сражался, как мог, но не всякое оружие справлялось с толстой великаньей шкурой. Даже огненные шары не сбивали их с ног, только обжигали, заставляя выть от боли, лишь на некоторое время выводили из строя.
Чудовища медленно, но неотвратимо вползали на холм, приближались к белым стенам.
- Мазила! – крикнула Томка Филимону, когда пущенная им струя пламени лишь краем задела великанский бок, подпалив темную шерсть.
- Сама бы попробовала! – огрызнулся Филимон, на разгоряченном лице которого выступили капельки пота.
- А то я не пробую! – чуть слышно прошептала Томка, пытаясь отвернуть в сторону громадный валун, отскочивший от стены и стремительно катящийся вниз по склону холма.
Камень мог смести со своего пути и раздавить кого-нибудь из защитников замка, а было предпочтительней, чтобы он налетел на великана.
Филимон сотворил очередной огненный шар и со злостью швырнул его в цель. Он не заметил легкого движения девичьей руки и победно завопил, увидев, как шар врезался прямо в уродливую физиономию, выжигая глаза, и языки пламени побежали по черной шевелюре.
Неизвестно откуда вынырнула Рушана с небольшим гудящим мешком. Выражение ее лица не было слишком уж решительным, скорее даже виноватым.
- Как договорились? – уточнила она у Томки, а потом обратилась к мешку: - Вы меня простите! Ладно?
Томка бросила на нее снисходительный взгляд, а Рушана подкинула мешок. Очередное легкое движение выброшенной вперед руки, и тот полетел через головы великанов туда, где предусмотрительно держались перешедшие на сторону Врайника люди.
Из мешка выпал мягкий серый шар, ударился о землю, прорвался, и на свободу вырвался рассерженный осиный рой.
- Томка, пойдем! – Рушана не дала подруге насладиться зрелищем устроенной ими в рядах противника паники. – Его нарочно подпустили к самым воротам. Только тебя ждут.
Девчонки схватились для надежности за руки и помчались вверх по холму. Беспрерывно метающий огонь Филимон прикрывал их отход.
Действительно, самого огромного великана удалось увести из гущи сражения. Натиск чудовища еле сдерживали. Близость заветных стен и ворот подстегивала его, еще сильнее разжигала слепое желание крушить и уничтожать.
- Томка! – испуганно пискнула Рушана, заметив, как рванулся вперед принц Данагвар.
Обнаружив перед собой не ряды опытных, вооруженных до зубов воинов, а одного слабого мальчишку, великан торжествующе взревел и занес для удара свою тяжелую лапищу. Даже сердца посвященных дрогнули, на миг поверив, что сейчас громадный кулак неминуемо обрушится на голову принца. А тот… просто вскинул руку, даже не сжав пальцы, с беззащитно раскрытой ладонью.
Да какая разница! Разве что-то его спасет?
Огромный кулак ткнулся в маленькую по сравнению с ним ладонь и… замер!
Великан оторопел от изумления.
Томка побледнела и стиснула зубы.
Слов не было слышно, было лишь видно, как шевелятся губы Данагвара, произносящего заклинание.
Влада отделилась от небольшой группы стражников и двинулась прямо к застывшему монстру. Шаг, еще шаг. Она не сводила с него глаз.
Великан с ненавистью уставился на нее, буравя взглядом, и вдруг вздрогнул, и осел облаком черной пыли. А вслед за ним и все остальные чудовища рассыпались в прах, и камни, высоко поднятые для броска, гулко ударились о землю.
Один обрушился прямо на Врайника. В неожиданно наступившей тишине его мучительный вопль разнесся над всей долиной. Крик боли и отчаяния стал сигналом.
Оставшись без основной силы, приспешники Главного советника, пораженные ужасной гибелью предводителя, покидали оружие и бросились прочь. Но никто не погнался за ними.
Принц Данагвар, всю битву не терявший из виду своего основного противника, первым оказался возле него.
Врайник лежал на земле, придавленный огромным камнем, а из уголка его рта бежал кровавый ручеек.
- Помогите ему! – негромко приказал принц, скорее даже попросил, и при звуке его голоса Врайник открыл глаза и злобно прохрипел:
- Нет! Не подходите ко мне! Не трогайте меня! Не смейте!
Но его не испугались и не послушались. Общим усилием отвалили глыбу.
Увидев представшее перед ним зрелище, принц не выдержал и отвернулся, а чуть живого Врайника прислонили спиной к камню и накрыли плащом. Тогда Данагвар снова приблизился к нему, присел рядом, положил руку на плечо. Но Врайник брезгливо дернулся.
- Не смей прикасаться ко мне! Я не нуждаюсь в твоей помощи!
Принц не убрал руки, только посмотрел в горящие ненавистью глаза.
- Почему, Врайник? Почему? Ты же поклялся моей матери оберегать меня!
Советник сумел скривить губы в жестокой усмешке. Видимо боль отступала, и это придавало ему сил.
- Если я в чем и поклялся твоей матери, так лишь в том, что ее муж не будет долго страдать и отправится на тот свет сразу следом за ней.
Рука Данагвара дрогнула и безвольно соскользнула с плеча раненого. Он поднялся.
- Так, значит, это ты убил моих родителей, а вовсе не пещерный дух?
Врайник презрительно скривился и пробормотал:
- Безмозглое животное! Мне пришлось доделывать его работу! – Он самодовольно возвысил голос: - Сначала я прикончил королеву! Затем добил короля! Ему все равно недолго оставалось! – Врайник улыбался прямо в лицо принцу. - И это я, я разбудил пещерного духа. Я знал, что твой заносчивый отец отправится в горы в одиночку. И твоя глупая мать тоже увязалась за ним. Я и надеяться не мог на подобную удачу.
Данагвар был бледен, но каменно-бесстрастен, он не сводил с Врайника потухших глаз, так до конца и не веря в истинность ужасных признаний.
- А зачем тебе понадобились великаны? – спросил принц тихим, бесцветным голосом. - Зачем ты убивал людей? Тебе же достаточно было попросить меня, и я с радостью отдал бы тебе эту страну.
Данагвар опустил голову. Стыд жег его. Он знал, что все сейчас смотрят на него, смотрят с изумлением, смотрят с осуждением, но вряд ли кто с пониманием и сочувствием. Его признания звучат не менее ужасно, и в них тоже не хочется верить. Но они правдивы. Он виноват перед своими людьми, он предал их и впервые четко осознал это.
Врайник досадливо поморщился.
Он прогадал, он сделал неверный ход. Ему не хватило терпения, но он бесконечно прав в том, что принц недостоин предназначенной ему великой судьбы.
- Трус! Ленивый, пустоголовый мальчишка! Твой отец и предположить не мог, каким вырастет его сыночек!
Врайник попытался крикнуть что-то еще, но невысказанные слова навеки застыли на его побелевших губах.
Принц поднял глаза, отыскал среди рослых стражников маленькую, хрупкую девичью фигуру, но, задержав на ней взгляд лишь на мгновенье, отвернулся.
Защитники замка медленно стекались к его воротам. Высокие белые стены уже не встречали их прежней безупречно чистой красотой. Глубокие трещины, выбоины, щербины, пятна грязи и копоти невольно притягивали взгляд.
Принц Данагвар шагал в одиночестве, никто не решался к нему приблизиться. Даже предусмотрительная стража, хоть и не отрекалась от своих обязанностей, но сохраняла приличествующее в их понимании расстояние. Только группа сверстников принца отважилась нарушить установленное взрослыми правило.
Ребята тесно обступили Данагвара, но заговорить никто не решался. Не находили они нужных слов, не обладали они мудростью Огненного Монаго или других советников. И сам Данагвар молчал, шел вперед размеренно и безучастно, сложив на груди руки, и из всех лишь Влада заметила, что не простой это был жест, что руки сложены не случайно: левая аккуратно поддерживает распухшую правую кисть.
- Что у тебя с рукой?
- Ерунда!
Тут и Томка заметила.
- Это я виновата! – покаялась она. – Плохо рассчитала силу.
Не прошло без последствий столкновение с каменным кулаком великана.
- Очень больно? – не унималась Томка.
- Нет!
Принц Данагвар получил по наследству способности не только отца, но и матери. Потому и подошел он к Врайнику, потому и положил руку тому на плечо. Не мог он безучастно смотреть на страдания кого бы то ни было, даже врага. А уж свою боль приглушить – проще простого! Жаль только, распространялся его дар лишь на физические раны.
У самых ворот поджидал ребят Огненный Монаго, но и он не решился заговорить с принцем первым. Данагвар сам остановился перед ним.
У него есть целая страна, целый народ, необыкновенные способности и преданные слуги, и он никогда больше не забудет об этом.
- Собирай Совет, Главный советник Монаго! – произнес Данагвар твердо.
- Прямо сейчас, ваше высочество? – изумился Огненный.
- Прямо сейчас! – уверенно подтвердил принц.
- Но ваше высочество! – негромко возразил советник. – Не лучше ли отложить совет до утра? Все слишком устали, вряд ли работа окажется плодотворной. Да и вы…
Принц не стал дослушивать, заметя, что озабоченный взгляд Монаго остановился на его покалеченной руке.
- Хорошо! Завтра утром.
И сразу двинулся дальше, прибавил шаг, отдал по дороге несколько распоряжений, и никто не посмел ослушаться его.
Тяжелые ворота закрылись за спиной последнего вошедшего, сегодня они вряд ли останутся гостеприимно распахнутыми на весь день. Стража заняла свои места, а все прочие разбрелись по замку. Люди заслужили отдых.
Первыми из их маленькой группы откланялись Филиандр и Рассимул, затем Томка с Рушаной свернули в боковую галерею, ведущую к гостевым покоям. Они намеренно не стали дожидаться Владу, потому что случайно услышали, как правитель Мегаликора, не поднимая глаз, еще на парадной лестнице тихо шепнул их подруге: «Побудешь со мной? Хотя бы немного!» Что ответила та, подслушивать не имело смысла. Во-первых, ответ был абсолютно предсказуем, во-вторых, обошлась Влада без лишних слов – всего лишь кивнула в знак согласия.
Во все времена во всех странах даже взрослые короли искали поддержки и участия у своих матерей. А к кому обратиться юному принцу – круглому сироте? Найдется ли на свете человек, который способен его любить не по обязанности, не по должности, не по корысти? Просто так, ни за что. Просто потому что он есть, и плохой, и хороший одновременно. Ему не нужно ни слов, ни похвал, ни утешений, ни воодушевляющих речей. Просто - побудь рядом!
Если кто-то случайно оказывался на их пути, то сразу торопливо отходил в сторону. Ни единого слова, ни одного лишнего взгляда. Принц стремился к уединению, и никто не вмешивался в его планы. Лишь у самых дверей дорогу им преградил невысокий, не отличавшийся худобой человек.
Это был придворный лекарь Фраст.
- Ваше высочество, мне сказали, что вы ранены! – с неподдельным волнением проговорил он.
Фраст не был великим волшебником. Сила его заключалась в глубоких познаниях и огромном опыте. Конечно, лекарь владел несколькими целительными заклинаниями, но предпочитал ими пользоваться только в экстренных случаях. Например, когда срочно требовалось остановить опасное кровотечение. Больше чем магии он доверял своим снадобьям, процедурам, приемам, своему не раз проверенному врачебному искусству.
- Позвольте, я осмотрю вашу руку! – из голоса лекаря исчезло волнение, взамен появилась профессиональная уверенность.
Принц послушно протянул ему распухшую кисть. Фраст быстрыми, умелыми движениями ощупал ее, проверил сустав. Его губы беспрестанно шевелились, но слова произносились слишком тихо и не долетали до слуха посторонних. Принц морщился от боли, но молчал.
- Ничего страшного! – прозвучал окончательный диагноз. – Сейчас смажем мазью и наложим повязку.
Все перечисленные средства уже были приготовлены, словно лекарь заранее знал, что ему понадобиться.
- Если бы я имел способности вашей матушки, то уже к утру вы были бы абсолютно здоровы!
Наверное, он никогда не умолкал, а, если возникала необходимость, просто отключал громкость и болтал про себя.
- Но, увы! – ловко накладывая повязку, продолжал говорить Фраст. - Я, конечно, не могу жаловаться на свои снадобья! Поверьте мне – они превосходны! Но в сочетании с тем даром, которым обладала наша королева, они действовали бы куда эффективней!
Принц никак не отреагировал на его заявление, только поблагодарил и сразу заспешил в свои покои, благо оставалось до них всего несколько шагов.
Когда закрытая дверь отделила их от прочего мира, Влада без сил рухнула в кресло.
- Устала? – спросил Синица.
- Очень! – созналась Влада.
Синица нахмурился, ему не понравился ее ответ, а Влада улыбнулась ласково, словно маленькому обиженному ребенку.
- Но с тобой я этого не замечаю.
Синица взялся за другое кресло в желании придвинуть его поближе к Владиному, но просчитался с выбором рабочей руки и тихонько вскрикнул.
- Все еще болит? – встревожено приподнялась Влада.
- Неважно! – ответил Синица. – Сейчас все уладим.
Он все-таки установил свое кресло напротив Влады, уселся в него, наклонился вперед.
- Дай мне руки!
- Зачем? – Влада удивилась, но безропотно подчинилась, протянув ладони.
- Я не способен вылечить сам себя.
Левой рукой Синица крепко, но аккуратно стиснул пальцы на ее правой руке.
- Я тоже не способна лечить, - с сожалением предупредила Влада, но Синица положил свою перевязанную кисть на ее левую ладонь.
- Сожми!
- Тебе же будет больно!
- Уж как-нибудь переживу.
Влада осторожно ухватилась за повязку, ожидая снова увидеть, как Синица морщится от причиняемой ею боли, но не заметила никаких гримас, зато почувствовала в собственных пальцах особенное тепло. Оно потоком шло из Владиной правой руки в левую, от него было немного не по себе, сердце взволнованно стучало, и казалось, что окружающий мир теряет свои очертания, расплывается в мареве, вливается во Владино тело. Она – это и есть мир, и теперь ей подвластно все, даже чужая боль. Стоит Владе только захотеть, и боль отступит, уйдет, исчезнет, сгорит в огне ее прикосновений, и Синица облегченно прикроет глаза.
Интересно, он испытывает то же самое, когда избавляет других от страданий?
- Ты передаешь мне свои способности? – Влада вопросительно посмотрела на Синицу. - Такое возможно?
- Для нас - возможно! – уверенно подтвердил Синица.
- Почему?
- Потому что между нами особые отношения. - Он нерешительно умолк, но лишь на мгновенье. – Потому что я люблю тебя, а ты…
Как разъяснение и как истинная правда в завершение начатой не ею фразы это произносилось очень легко:
- А я люблю тебя.
По случаю победы не устраивали ни пиров, ни празднеств, не царило в замке приподнятое оживление. Время текло ровно и спокойно. Уже прошло несколько дней с тех пор, как состоялось заседание Совета, на котором принц Данагвар, решительный и сумрачный, стойко выдерживая пристальные взгляды собравшихся по его требованию мудрецов и волшебников, попросил лишить его наследного права на престол, а заодно и всех титулов.
Реакция советников обескуражила принца. На него посмотрели так, словно он сморозил величайшую на свете глупость. Это совершенно не вязалось с твердой уверенностью Данагвара в том, что он заслуживает самого сурового наказания, а не королевской короны.
- Ваше высочество, вы опять устраняетесь от обязанностей, - с тихим осуждением вздохнул Главный советник Монаго.
Принц ошарашенно воззрился на него, обвел глазами присутствующих и задумался.
- Я, кажется, понял тебя, Огненный! – наконец проговорил он. – Когда отдаешь, легко. Тяжело, когда оставляешь себе.
Монаго удовлетворенно усмехнулся уголками рта.
- А кто теперь будет регентом? – задал вопрос один из членов совета.
- Регентом? – до сих пор хранивший молчание и избегавший прямых взглядов старый Корару простодушно улыбнулся. – А зачем нам регент? Я считаю, нет смысла дожидаться момента, когда принцу исполнится шестнадцать.
- Но так нельзя! – воскликнул изумленный Данагвар. – Это противоречит законам!
Корару опять улыбнулся, теперь уже с мудрой грустью.
- Ваше высочество! Не всегда возраст измеряется количеством прожитых лет. Порой несколько дней весят больше, чем долгие годы. Цифры не делают достойными. Вы согласны со мной? – он с вопросом заглянул в глаза принца. - И вы по-прежнему считаете, что Мегаликору нужен регент?
Больше не прозвучало возражений, никто не выказал недоумения, никто не выступил с протестом. Главный Советник Монаго поднялся.
- Ваше величество…
Данагвар вскинул голову.
Он не испугался, не растерялся, на его лице не отразилось ни радости, ни торжества, но, кажется, в одно мгновенье принц сделался выше ростом и шире в плечах.
Данагвар не знал, что сказать, но от него и не ждали слов, от него ждали поступков и действий, и принц больше не мог отречься от данных им клятв.
- Почему вы медлите, ваше высочество? – сурово спросил Главный советник Монаго. – Вы и так слишком долго бездействовали.
Принц не возмутился, не возразил, дозволяя Огненному прежний нравоучительный тон в обращении к истинному правителю страны. Он в долгу у всех и у вся, он не забывает об этом, но его не так-то легко пронять, взывая к совести. А Монаго и тут не растерялся, бесстрашно переходя от осуждения к скрытому сарказму.
- Или вы предпочитаете не прощаться?
Вот этого Данагвар не вытерпел, бросил на Главного советника рассерженный взгляд.
Принц не просил для себя никаких привилегий, совет сам постановил, что в регентстве больше нет необходимости. Через несколько дней Данагвар станет королем, подлинным Правителем Мегаликора, а к нему по-прежнему относятся как к неразумному мальчишке, подозревая в том, что он по-детски нарочно тянет время, ищет надуманные поводы, стараясь отсрочить тяжелый момент.
Да! Он нарочно тянет время! Он пытается выгадать очередные лишние сутки! Разве понять его суровому, аскетичному Монаго?
- Я готов! – принц решительно поднялся с места. – Только я пойду один!
- Нет! – прозвучало вежливо, но непоколебимо.
- Почему? – резкий, пронзительный взгляд полоснул по Главному советнику. – Вы мне не доверяете? – Данагвар усмехнулся. - Неужели вы думаете, что я сбегу?
Монаго ничуть не смутился, спокойно принялся за терпеливые объяснения.
- Ваше высочество, вы скоро станете королем, и вам придется строго соблюдать принятые у правителей Мегаликора правила и приличия, а они не разрешают королю появляться без сопровождения в чужой стране.
Принц понял бесполезность споров.
- Ладно! – обреченно согласился он. – Но неужели вы потащите через портал всю мою свиту?
- Будет достаточно нескольких человек, - успокоил принца Главный советник и перечислил: – Меня, Корару, начальника стражи и, если вы пожелаете, Филиандра.
Насчет «если вы пожелаете» Монаго немного слукавил. Для Филиандра была заранее определена задача: вызвать из школы Владу. Самому принцу не позволили удалиться от портала, опять сославшись на правила и порядки.
В последние дни общение Влады с Синицей свелось к минимуму: у нее - долги по учебе, у него – неисчерпаемая куча государственных дел. Но Влада не слишком расстраивалась: «Ничего! Они перетерпят! Не навечно же затянется эта полоса занятости и загруженности!» Филимона присылали в интернат не впервые, и Влада не ждала ничего необычного от предстоящей встречи. Она предполагала, что Филимон привычно проведет ее в замок, и очень удивилась, обнаружив на постоянном месте портала странную делегацию. Она вопросительно посмотрела на Синицу.
- Что-то случилось?
Тот опустил глаза, стараясь подобрать слова.
Поначалу Данагвар действительно был слишком мал для государственных дел, и страной от его имени управлял регент. Регентом назначили Врайника как главу Магического Совета, и ни у кого не возникло сомнений в правильности этого выбора.
Оттого, что Врайник взвалил на себя все его обязанности, маленький принц был только рад. Он не торопился заполучить их назад. Он совершенно не хотел становиться правителем. Ни капельки! Он ненавидел эту должность.
Если бы не она, родители были бы живы!
Данагвар упрямо отлынивал от занятий, Данагвар отказывался участвовать в заседаниях Магического Совета, без стеснения ссылаясь на свою некомпетентность. И постепенно все смирились с тем, что принц в Мегаликоре – фигура чисто формальная, существование которой поддерживается исключительно за счет нерушимости древних традиций.
Врайник старательно потакал мальчику в его отстраненности и пренебрежении делами: «Вы еще маленькие, ваше высочество. Нет нужды взваливать на себя непосильные для вашего возраста заботы. Вы еще слишком молоды. Вы должны повзрослеть и понабраться опыта. Не торопитесь. У вас все впереди». Данагвара устраивало подобное положение, он с огромным облегчением отдал бы Врайнику страну в безвозмездное пользование, попроси тот об этом всего лишь несколько недель назад.
Расчетливый регент уговорил Совет открыть портал и разрешить принцу перемещаться из одного мира в другой. «Ребенок потерял родителей, ему необходимо обрести душевное равновесие, прежде чем приступить к обязанностям правителя». А принцу было так хорошо в чужой стране – никаких забот, никакого беспокойства! И Врайник ждал, когда он окончательно охладеет к Мегаликору и с легкостью променяет его на другой мир, обещающий новую, беспечную и легкую, жизнь.
Вот так, в нескольких предложениях, мог бы рассказать Синица свою печальную историю, но пробывшая достаточно долго в королевском замке Влада, наверняка, уже знала ее. И Синица, хотя бесконечно тянуть время хотелось по-прежнему, сразу начал с главного.
- Я должен исправить все, что натворил Врайник по моей вине. И должен восполнить все, что упустил за последнее время. Огненный уже расписал мою жизнь по минутам на год вперед.
- Значит, мы будем видеться очень редко? – предположила Влада.
Синица хмыкнул, пытаясь скрыть замешательство.
- Ты же знаешь, люди Врайника разбежались. Еще не всех удалось поймать. Не хотелось бы, чтобы они проникли в ваш мир. У вас достаточно и своих проблем.
Влада сглотнула подступивший к горлу комок и обреченно продолжила сама:
- Порталы закроют?
- Закроют, - утвердительно кивнул Синица, пробуя беспечно усмехнуться. – На какое-то время.
- Все! До единого! – не удержавшись, добавил он и, резко обернувшись, обратился к своей свите: - Может, вы хотя бы отвернетесь! На минутку!
Синица скривил губы, изображая вежливую и учтивую улыбку.
Главный советник, а за ним и все остальные отступили в сторону, скрылись за деревьями, но Синица больше не смотрел в их направлении. Он заметил в глазах Влады закипающие слезы.
- Ты только не плачь!
- Ну, вот зачем, зачем ты это сказал? – всхлипнула Влада. – Теперь я обязательно заплачу.
Непослушные ручейки побежали по ее щекам.
Синица притянул девочку к себе, прижался лицом к ее волосам, вдохнул знакомый аромат, затем отстранился. Не для того, чтобы уйти! Для того, чтобы удобней было целоваться.
А потом он взял Владину ладонь, приподнял, положил что-то и сам сжал пальцы, пряча свой маленький подарок.
- Это – на память! – объяснил Синица и не позволил разжать кулак.
- Я пойду!
Он сделал шаг назад, потом еще один.
Вернувшийся советник Корару взмахом руки открыл портал за спиной принца и первым вошел в него. Следом Огненный Монаго протолкнул старающегося не смотреть на Владу племянника, а дальше…
Дальше Влада зажмурила глаза. Все равно мир застилали слезы. Хотя плакать теперь не имело смысла.
Замер последний шорох шагов. Только шелест листьев нарушал тишину, да далекие звуки привычной человеческой жизни. Легкий порыв холодного осеннего ветра тронул лицо Влады, и глаза сами распахнулись.
Потаенный уголок парка за оградой интерната. Кругом ни души.
Влада вдохнула терпкий печальный воздух. Ее правая сложенная в кулак рука была крепко прижата к груди. Она выставила руку вперед и распрямила пальцы.
Последний солнечный луч отразился от белого