Предметом нашего внимания в этой работе будут I и II Иллирийские войны. Первая переправа римлян на Балканы была оценена историком Полибием, обладавшим острым политическим чутьем, как событие, имеющее непосредственное отношение к «возрастанию и приготовлению римского могущества» (II. 1.2). События этих лет привлекали внимание многих ученых. Нас в основном интересует система взаимоотношений римлян с местным населением после окончания военных действий в этом регионе, хотя по ходу дела нам придется останавливаться и на иных проблемах.
Первая из них связана с состоянием наших немногочислен-
ных источников (См.: Polyb. II. 2.1—5; 4—6; 8—12; III. 16; 18—19; App. III. II. 7—8; Liv. Epit. XX; Dio Cass. XII. fr. 49; 53; Zon. VIII. 19—20; Flor. I. 21). Основные данные о начале I Иллирийской войны (229—228 гг.) сосредоточены у противоречащих друг другу Полибия и Аппиана. Сведения Диона Кассия и следующего за ним Зонары — попытка примирить обе версии1. Разногласия между Полибием и Аппианом заключаются в описании иллирийского пиратства: Полибий особенно подчеркивает его размах и угрозу для материковых греков (II. 2.4—5; 3.1—7; 6.8); в характеристике иллирийской правительницы Тевты Полибий подчеркивает неспособность Тевты действовать разумно2, возлагая на нее ответственность за убийство римских послов и делая ее виновницей войны (II. 7.3; 8.6—8); в оценке роли острова Исса в римско-иллирийском конфликте. Если Аппиан и идущие вслед за ним Дион Кассий и Зонара делают жалобу иссейцев на иллирийское пиратство в Адриатике толчком для вмешательства римлян в иллирийские дела, то Полибий, говоря о том, что действия иллирийцев задевали прежде всего интересы италийских купцов, не упоминает от Иссе в этой связи вообще (Ср.: Polyb. II. 8.5; App. III. II. 7.2; Dio Cass. XII. fr. 49. 1; Zon. VIII. 19.3—4); наконец, в рассказе о ходе военных действий римлян в Иллирии: у Аппиана он более схематичен.
Вместе с тем следует отметить и сходство некоторых данных Полибия и Аппиана. Оно проявляется в указании на размах пиратских действий иллирийцев именно в правление Агрона и Тевты; в сообщении о посылке в Иллирию римлянами и убийстве там двух (Polyb. II.7.3; 8.6—8) или одного (App. III. II. 7.3—4) послов из знатного римского рода3 Корункариев. Полибий, называя римскими послами братьев Луция и Гая Корункариев, повествует о встрече их с Тевтой, которая отказалась пойти навстречу требованиям Рима и отдала приказ об убийстве послов на обратном пути. Аппиан, относя посольство ко времени до смерти Агрона, включает в его состав, кроме римлянина Корункария, иссейца по имени Клеемпор и обвиняет в их убийстве неких иллирийских пиратов; в указании на то, что измена Деметрия Фарского была одной из причин быстрого успеха римлян в Иллирии (Polyb. II. 9.1—10; 10.2— 8; 11.4; App. III. II. 7.3—4); в совпадении по основным пунктам условий мирного договора 228 г.4.
Долгое время в силу распространенного среди антиковедов мнения о том, что источники Аппиана — неизвестные нам римские авторы-анналисты, и из-за общего недоверия к анналистической традиции преимущество отдавалось сведениям Полибия5. При этом данные Аппиана рассматривались зачастую как сфабрикованные римской исторической традицией. Но в последнее время ситуация несколько изменилась.
Во-первых, был поставлен вопрос об источниках Полибия и степени доверия к ним. М. Гельцер в свое время доказал, что основные данные при изложении иллирийских событий ахейский историк почерпнул из работы римлянина Фабия Пиктора. Она была, по всей видимости, опубликована перед II Македонской войной и ставила своей целью дать его читателям-грекам верное (конечно, как его понимали римские правящие круги II в. до н. э.) представление о характере римской политики. М. Гельцер доказывал также, что труд Фабия по жанру своему, по методам и критериям подачи материала резко отличался от римских анналов6. Эта точка зрения вызвала возражения. По мнению Ф. Уэлбэнка, работа Фабия Пиктора не только не отличалась от римской анналистики по форме, но была создана на ее основе7. Таким образом, преимущество данных Полибия было поставлено под сомнение: исходным пунктом его сведений и рассказа Аппиана оказывается одна и та же римская анналистика.
Во-вторых, в последнее время ряд ученых настойчиво говорит о возможности и даже необходимости доверия к римской анналистической традиции8. Наконец, в-третьих, была предпринята попытка доказать, что в рассказе о событиях I Иллирийской войны Аппиан пользовался не римским, а греческим источником, тем же, что и Павсаний в VII книге своего труда9. Последняя точка зрения, по нашему мнению, не более чем предположение без особо точных доказательств.
Но важно, что поколеблена вера в непогрешимость сведений Полибия об иллирийских событиях III в. до н. э. Отныне открыто говорится о том, что ахейский историк, идя вслед за Фабием Пиктором, рисует перед нами не столько истинную картину римско-иллирийских отношений, сколько изображение созданной римлянами во II в. до н. э. концепции их внешней политики на Востоке10. Иначе говоря, рассказ Полибия о событиях в Иллирии носит на себе следы явного воздействия совершенно определенной политической тенденции, которая диктует осторожное к нему отношение.
Вместе с тем констатация этого не должна, как нам представляется, полностью перечеркивать возможность обращения к данным Полибия. Опираться при описании порядка событий в Иллирии только на рассказ Аппиана вряд ли возможно прежде всего из-за явной конспективности11 изложения им предыстории I Иллирийской войны. Таким образом, единственно правильный, по нашему мнению, в этом случае путь — реставрация событий с привлечением обоих источников, но с учетом недостатков каждого из них.
Непосредственным толчком для вмешательства римлян в дела на северо-западе Балканского полуострова стало морское пиратство иллирийцев в Адриатике. Видимо, в настоящее вре-
мя нельзя говорить о постоянном морском разбое этого племени в Адриатике, начиная с конца V в. до н. э. В свое время с этой точки зрения 12, которая вписывалась в его концепцию об оборонительном характере римского империализма на Востоке, выступил М. Олло13. К нему присоединился ряд ученых14. Нельзя отрицать тот факт, что жители Иллирии, страны суровой, гористой и скудной естественными богатствами15, не могли существовать без спорадически предпринимаемых сухопутных или морских грабительских рейдов на соседние регионы. Иллирийцы прочно занимали одно из первых мест по численности среди воинов-наемников эпохи эллинизма16.
Но говорить о постоянном морском разбое иллирийцев в районе Адриатики — явное преувеличение. Как доказал Г. Дэлл17, особый размах он получил там в 30-е гг. III в. до н. э. Наши источники связывают рост пиратской активности иллирийцев в Адриатическом море с именем царя, или правильнее, князька иллирийского племени ардиэев18 Агрона (250—231 гг.). Первоначальным местом расселения ардиэев был район на границе с Эпиром, к северу от современной реки Наро19. Активность ардиэев на море Г. Дэлл связывает с их переселением на юг от реки Наро, на побережье Адриатического моря, которое произошло, примерно, в конце 30-х гг. III в. до н. э.20
Получив доступ к морю и сосредоточив, как на это указывает Полибий (II. 2.4), в своих руках значительные военные силы, Агрон развернул наступление на суше и на море. Он захватил часть Эпира, города Керкиру и Эпидамн, остров Фар и поставил там иллирийские гарнизоны (App. III. II. 7.6). Он ввязался в борьбу между этолийцами и Македонией и принял летом 231 г. до н. э.21 участие в осаде занятого этолийцами в Акарнании города Медиона (Polyb. II. 2.5; 3.1—7).
После смерти Агрона политика грабежа соседних территорий была продолжена его второй женой Тевтой (Ibid., 4.7—9), которая стала опекуншей малолетнего сына Агрона по имени Пинна от его первой супруги (Flor. I. 21). При ней было совершено несколько набегов на Эпир. Скеделаид, брат Агрона22, захватил город Антигонию и территорию в районе реки Аой23 (Polyb. II. 5.6—7). В августе — сентябре 230 г. до н. э.24 в руках иллирийцев оказалась столица Эпира Феника. К этому Же времени относятся их вторжения на территорию Пелопоннеса, в Элиду и Мессению, что привело, по словам Полибия (II. 6.8), к очень тревожной обстановке в греческих полисах. Треки стали опасаться не только «за плоды земли своей, но и за самих себя, и за свои города». Опасной стала дорога на северо-запад Балканского полуострова, поскольку греческие Колонисты добирались туда обычно морем25. Усиление разбоя в Водах Адриатики — а иллирийцы имели к тому времени под
своим контролем все побережье от современного Дубровника до входа в Коринфский залив26 — задевало интересы италийских купцов (Polyb. II. 5.1—5; 8. 1—2).
Причем иллирийское пиратство имело характер не только каперства: Полибий (II. 4.8; 8.4) указывает на прямую заинтересованность Тевты в получении пиратской добычи, но обстановка в государстве ардиэев благоприятствовала развитию морского разбоя со стороны частных лиц. Видимо, отчасти это было связано с тем, что Тевта не контролировала всю перешедшую к ней после смерти Агрона территорию, во всяком случае, в самом начале своего правления. У Полибия содержатся глухие, без указания на причины, упоминания о волнениях местного населения в начале ее правления, об отпадении части ардиэев и переходе их на сторону дардан. Царице пришлось усмирять восставших. Таким образом, Тевта была до некоторой степени вынуждена разрешить «всяким плавающим частным образом грабить на море встречных, а своим военачальникам поступать с любой землей как с неприятельской».
Способствовала этому и скудность природных ресурсов Иллирии. Внимательный разбор данных источников о характере иллирийского пиратства в 30-е гг. III в. до н. э. показывает, что грабеж зачастую предпринимался для добычи пищи27. В связи с этим стоит вспомнить ответ Тевты римским послам в передаче Полибия (II. 8.6-8). Правительница обещала не совершать со своей стороны несправедливостей по отношению к римлянам, но честно предупредила, что у царей Иллирии «не в обычае препятствовать частным лицам в получении ими добычи на море». Все это, как нам кажется, неплохо иллюстрирует характерный для данной области Балканского полуострова политический климат.
Как уже говорилось выше, Аппиан, в отличие от Полибия, упоминает об иссейском посольстве в Рим. Ряд обстоятельств позволяет нам поверить в его возможность. Во-первых, Полибий ясно дает нам понять, что Исса была затронута процессами, происходящими в это время в Адриатике. Так, он сообщает об осаде острова иллирийцами, относя ее, правда, ко времени после прибытия посольства римлян в Иллирию (II. 6.8). Во-вторых, Исса-Сиракузская колония, а в 230 г. Рим и Сиракузы были в дружественных отношениях. Позже, в период II Македонской войны, остров Исса был в союзе с Римом. В-третьих, Исса была важным перевалочным пунктом в торговле между южной Италией и Иллирией28, как показывают находки в Югославии кладов ранних римских бронзовых монет, которые, по мнению ученых, могли попасть сюда как благодаря племени иллирийцев-либурнов, так и через Иссу, Фар, Эпидамн и Керкиру29. Таким образом, события 231—230 гг. серьезно затрагивали торговые интересы эллинов этого района. Равным
образом бесчинства ардиэев в Адриатике мешали италийской торговле на северо-западе Балкан. В-четвертых, ни греческие полисы иллирийского побережья, ни греки материковой Эллады не могли помочь Иссе: они были бессильны остановить иллирийцев30. Своей просьбой о помощи иссейцы создали моральное обоснование для римского вмешательства з иллирийские дела.
Под давлением этих обстоятельств римское правительство направило в Адриатику посольство. Не приходится сомневаться в его исходе: послы были убиты. Плиний Старший упоминает о статуях двух римских послов, убитых Тевтой, которые стояли на Форуме, называя их, в отличие от Полибия, Публием Юнием и Тиберием Корункариями (Plin. Η. Ν. XXXIV. 24)31. Обстоятельства убийства неясны. Тот факт, что Дион Кассий и Зонара сообщают нам о настойчивых попытках Тевты снять с себя впоследствии обвинение в убийстве римлян, объявить их жертвами пиратов32, показывает, что царица, видимо, не может нести за это ответственность.
Насилие над римским посольством помогает, как нам представляется, объяснить, почему в официальной римской версии иллирийских событий 231—230 гг., переданной Фабием Пиктором, ничего не говорится о жалобе иссейцев. Перед лицом столь страшного оскорбления римскому народу, как надругательство над его посольством, трактовка событий была сконцентрирована на эпизодах, задевающих интересы и достоинство Рима, и была отставлена в сторону возможность иного морального обоснования для римского вмешательства, то есть защита просящих о помощи33. Ситуация на Адриатическом побережье была найдена опасной для самого Рима. Именно эта официальная версия была использована Полибием и легла в основу поздней римской традиции. У Флора (1.21) в рассказе о гибели римских послов подчеркивается особая жестокость иллирийцев. Римлян убили топорами, словно жертвы при заклании, а командиров римских кораблей сожгли живьем. Вина возлагается на царицу.
В результате проведенной римскими послами разведки, создавшей правовое обоснование для выступления римлян против иллирийцев34, необходимость войны стала очевидной. В 229 г.35 началась I Иллирийская война, в которой римляне очень быстро получили перевес.
Первоначальные успехи Тевты в войне: захват Эпидамна, осада Керкиры, которая поставила жителей острова в тяжелое положение и заставила их просить ахейцев о помощи, победа ардиэев в битве под Паксами, сдача им Керкиры и ввод в город гарнизона Деметрия были блокированы переправой римлян на Балканы. В ходе войны римлянам — флоту под
командой Гнея Фульвия и сухопутным силам во главе с Луцием Постумием — помогли два обстоятельства.
Во-первых, изменил Тевте и перешел на сторону римлян правитель острова Фара Деметрий. Таким образом, в их руках оказался важный стратегический пункт: остров Керкира. Причиной измены было желание использовать сложившуюся на западе Балканского полуострова ситуацию в узко эгоистических интересах, питаемое, возможно, его личной обидой на Тевту: Аппиан, Дион Кассий и Зонара говорят о разногласиях между ними (Polyb. II. 9.1 — 10; 10.2—8; 11.4; App. III. 11.7.6; Dio Cass. XII. fr. 49.7; Zon. VIII. 19.9—10).
Во-вторых, огромную роль сыграл переход под опеку римлян ряда греческих полисов: Керкиры, Аполлонии, Эпидамна и Иссы. Позднее римляне вступили в дружественные отношения с иллирийскими племенами атинтанов и парфиниев по инициативе последних (Polyb. II. 11. 5—12; App. III. IL 7.7—8).
Отступив на север в город Ризону, Тевта в конечном счете вступила в 228 г. с римлянами в переговоры о мире. Согласно мирному договору, территория ардиэев была разделена на две части. Одна очутилась в руках Деметрия Фарского. Неясна только ее протяженность, поскольку, по словам Полибия (II. 11.17), римляне отдали в его подчинение большинство иллирийцев. Аппиан же говорит лишь о «некоторых местечках», переданных ему римлянами.
За малолетним Пинною оставалось право на остальную часть царства ардиэев при выполнении определенных условий. Его опекунша должна была выплатить наложенную на нее контрибуцию, отдать пленных и перебежчиков. Она отказывалась от притязаний на владения Деметрия из Фара. Царица обязывалась не заплывать за Лисс с более чем двумя кораблями, да и то последние должны были быть безоружными. Тевта признавала особое положение отдавшихся иод покровительство римлян эллинских полисов Адриатики. (Polyb. II. 12.2—3; App. III. II. 7.9—11; Liv. Epit. XX).
Важным следствием иллирийских событий явилось, по сообщению Полибия (II. 12.4—7), установление дипломатических отношений Рима с Этолийской и Ахейской Лигой. Посольство Постумия ознакомило их с причинами и результатом войны в Иллирии36.
Хотелось бы подчеркнуть самый важный, по нашему мнению, результат I Иллирийской войны: она имела большое значение для последующего развития взаимоотношений Рима с греческим Востоком. Именно здесь римляне впервые опробовали особую систему зависимости от Рима местного населения Балкан, получившую в литературе, может быть, и не слишком верное обозначение «римского протектората». Следует согласиться с Э. Бэдиэном37 в том, что зачатки подобных взаимо-
отношений относятся ко времени I Пунической войны и связаны, прежде всего, с проблемами управления первой римской провинцией Сицилией. Римляне попытались совместить в Сицилии местный эллинистический опыт с римскими обычаями и представлениями38. При этом сицилийские греки ориентировались на свое прошлое: как далекое — времени классики, так и совсем близкое — эпохи эллинизма. Римляне, исходя из обычая римской клиентелы, перенесли в сферу провинциальной политики отношения клиента и патрона.
Нам представляется, что этот принцип клиентских отношений был положен в основу римской межгосударственной политики на греческом Востоке. Иллирия стала первым примером такого римского опыта на Балканском полуострове.
Установлению этих отношений, по нашему мнению, предшествовал акт сдачи греческих полисов под покровительство Рима, то есть так называемое deditio in fidem39. Источники, как нам кажется, недвусмысленно свидетельствуют об этом. По словам Полибия, отдали себя под защиту римлян керкиряне, вслед за ними сдались на милость жители Аполлонии, затем под опекой Рима оказались Эпидамн и Исса40. Во время пребывания претора Постумия под Эпидамном к нему явились послы от иллирийских племен атинтанов и парфиниев, которые также передали себя на милость римлянам. При свойственной Полибию терминологической неточности все же можно утверждать, что греческое понятие επιτροπή равно латинскому deditio, а πιστις — fides (Polyb. II. 11.5—12; App. III. II. 7—8; Dio Cass. XII, fr. 49.1; Zon. VIII. 19.3)41.
Тесные контакты между западными греками и римским государством, которые современные ученые возводят к VI в. до н. э.42, несомненно, оказали свое воздействие на знакомство всех эллинов с римскими обычаями. Лежащие на важных торговых путях в западное Средиземноморье, связанные торговыми интересами с Сицилией и Великой Грецией островные и прибрежные полисы Иллирии имели ясное представление о том, какие выгоды сулит Им сдача под покровительство римлян, и воспользовались этим знанием в 228 г.
В западной политико-правовой литературе предметом пристального внимания был вопрос о том, существует ли различие в понимании акта безусловной сдачи (deditio) и акта перехода под римское покровительство (deditio in fidem)43. Мы считаем, что, несмотря на некоторые нюансы чисто морального характера44, оба эти акта объединяло нечто, по нашему мнению, весьма важное. И в том, и в другом случае государство или отдельный народ передавали себя в распоряжение римлян, следовательно, предусматривалось их безусловное подчинение Риму.
По мнению самих римлян, эти государства были свободны
лишь благодаря доброй воле римского народа (beneficio populi Romani) и находились в сверхлегальной зависимости от своего сильного покровителя45. Зависимость эта не фиксировалась письменно, имела моральный характер и в идеальном варианте накладывала обязательства как на покровителя, так и на покровительствуемого. Первый должен был быть милостлив, снисходителен, оказывать протекцию, второй — верен Риму. Но то обстоятельство, что понятие не было заключено в легальные рамки, позволяло римлянам применять его весьма гибко, исходя всякий раз из конкретно-исторической ситуации.
Делая такой вывод, мы опираемся на данные «Всеобщей истории» Полибия. Приведем три его свидетельства. Первое представляет объяснение его читателям-грекам правового смысла акта сдачи на усмотрение римлян (XXXVI 4.2—3): «Те, кто передает себя на усмотрение римлян, прежде всего отдают принадлежавшую им страну, города на ней, вместе с тем мужей и жен, находящихся на этой земле со всеми городами, реками, гаванями, святилищами, словом, римляне становятся владыками всего».
Второе заставляет нас обратиться к событиям II Иллирийской войны (219—218 гг.), которые, как нельзя лучше, показывают право Рима решать судьбу попросившего покровительства римлян государства. По словам Полибия (III. 187), после просьбы греческих полисов Иллирии о принятии их вновь под опеку римлян каждый город принимался Римом под покровительство на соответствующих, зависящих от поведения горожан условиях.
Третье — рассказ о реакции римского консула Ацилия Глабриона на слова стратега этолийцев, передавших себя на милость римлян после поражения 191 г. под Фермопилами, Фенеи. Он ясно показывает, что римляне оставляли за собой право карать и миловать в случае deditio in fidem (Polyb XX. 9.1—10; Liv XXXVI. 27; 28. 4—5).
Таким образом, в результате I Иллирийской войны в распоряжении римлян оказались две категории местного населения: сдавшиеся им ардиэи (deditii)46 и перешедшие под их покровительство греческие полисы и племена атинтанов и парфиниев. И в том, и в другом случае римляне получили полное право распоряжаться их судьбой.
Территория ардиэев была поделена между двумя правителями: Деметрием и Пинною, причем на последнего, вернее, на его опекуншу Тевту, как виновницу войны, была налажена контрибуция. По справедливому замечанию Н. Хэммонда47, владения Деметрия Фарского стали буфером между монархией ардиэев и Римом. В управлении атинтанов и парфиниев
изменении не произошло: они сохранили политическую самостоятельность.
Очень сложно определить статус греческих полисов Иллириды в римском протекторате. Ясно, что они не входили в состав владений Деметрия и Пинны. Полибий (III. 16.3), рассказывая о попытке Деметрия во время II Иллирийской войны подчинить себе иллирийские греческие города, называет их «зависящими от римлян». Аппиан (III. II. 7.8) в рассказе об исходе I Иллирийской войны дает сходные сведения: он называет Иссу, Эпидамн, Фар, Керкиру «подчиненными римлянам».
Обращаясь к этому вопросу, некоторые ученые считают греческие полисы сдавшимися (dedicitii) и получившими «свободу во временное пользование» (libertas praecaria)48. Другие полагают, что они имели статус союзников, с которыми римляне заключили формальные договоры49. Существует также точка зрения, согласно которой они считались союзниками и «друзьями» Рима50, но без заключения какого бы то ни было соглашения с последним51.
Повествуя о результатах I Иллирийской войны, Аппиан делает одно-единственное замечание, которое позволяет нам представить себе положение греческих полисов в составе римского протектората. Он (III. II. 8.2) указывает, что римляне оставили Керкиру и Аполлонию свободными. Таким образом, мы считаем, что полисы Иллирии можно отнести к разряду civiates liberae et immunes52. Они должны были иметь ряд привилегий: освобождение от налога, от римских гарнизонов, право на самоуправление, на свободу в экономической жизни, в частности, на выпуск собственной монеты53. Чеканка монет иллирийскими полисами после 229 г. показывает, что их суверенитет никак не был ограничен54. Разумеется, во взаимоотношениях этих городов с римским государством могли быть нюансы, но состояние источников выяснить нам их достоверно не позволяет.
II Иллирийская война (219—218 гг.), начатая по инициативе Деметрия Фарского, который учел тяжелое положение Рима в то время, — его разногласия с Карфагеном перед II Пунической войной и затяжную борьбу с кельтами 225— 222 гг., — на короткий период лишила римлян контроля над иллирийским побережьем. Деметрий захватил греческие полисы, склонил к отпадению от Рима атинтанов, вновь начал грабежи на море и втянул в эти операции иллирийское племя истров, вынудив в 221—220 гг. Рим на так называемую Истрийскую войну55. Но планы его потерпели неудачу. Римляне под руководством консула Луция Эмилия Павла одержали победу. Деметрий был вынужден бежать в Грецию (См.: о ходе войны: Polyb. III. 16; 18—19; App. III. II. 8; Dio Cass. XII. fr. 53; Zon. VIII. 20).
У нас мало данных о политике римлян в Иллирии после II Иллирийской войны, но они позволяют сделать вывод о том, что здесь был восстановлен прежний status quo. Был оставлен у власти Пинна, «просивший, по словам Аппиана (III. II. 8.6), за иллирийцев». На месте Деметрия из Фара появляется Скерделаид56, который сохранил верность Риму в годы Македонских войн. Вновь попросили у римлян покровительства греческие полисы, и положение каждого из них было определено победителями (Polyb. III. 18.7). Восстановление прежнего положения в Иллирии в 218 г. подтверждается и тем пунктом договора 215 г. между Филиппом V и Ганнибалом, где говорится об иллирийских владениях римлян. Согласно соглашению, римляне должны были отказаться от Керкиры. Аполлонии, Эпидамна, Фара, Дималы, земель парфиниев и атинтанов и вернуть во власть Деметрия Фарского всех его подданных (Ibid., VII. 9.10).
Таким образом, то новообразование, которое ряд исследователей называет римским протекторатом в Иллирии57, представляло собой рыхлый конгломерат из греческих полисов, прибрежных районов, племенных территорий и поселений ардиэев, оставленных за Пинною и Деметрием, замененным впоследствии Окерделаидом58. Связующим звеном здесь была общая идея о «дружбе» с Римом. Как отрывочно свидетельствуют наши источники, после I Иллирийской войны римляне вступили в дружественные отношения с керкирянами, племенами атинтанов и парфиниев, сделали «другом» Рима Пикну (См. последовательно: Ibid., II. 11.6—11.11; App. III. II. 7.8).
До начала Македонских войн проблемы Балканского полуострова по-настоящему римлян не занимают. Их вполне устраивает зависимость Иллирии, имеющая своей основой институт клиентелы, оформленная по большей части через акт сдачи под римское покровительство и объединяющая всю эту область на северо-западе Балкан на базе «дружбы» с римским государством. Установление такого рода взаимоотношений здесь— развитие столь любезной сердцу римлян идеи о связи, содружестве, чаще всего, без договора59, уже апробированной ими на Апеннинском полуострове. Она позволяла, не связывая Рим никакими обязательствами, с «друзьями» на Балканах, оказывать нужное ему влияние в нужный для него момент на эту вне италийскую территорию.
Таким образом, установление римского влияния в Иллирии — любопытный пример использования римских частноправовых институтов в межгосударственных отношениях. За этой идеей было будущее, и она во многом предопределила характер отношений Рима с греческим Востоком.
ПРИМЕЧАНИЯ И ЛИТЕРАТУРА
1 См: Hammond N. G. L. lllyris, Rome and Macedonia in 229—205 В. С.// JRS. - 1968. — Vol. LVVIII. — N 1. — P. 5. — Not. 6.
2 Тенденция изображать таким образом женщин-правительниц характерна для эллинистической историографии. В данном случае, возможно, основана на Филархе. См.: Petzold К. Е. Ein Betrag zur romischen Ausenpolitik im 3. Jahrhundert //Historia. - 1973. — Bd. XX. - H. 3. — S. 204. — Anm. 18.
3 Cm: Waser G. Die Ursachen der ersten romisch-illyrisches Kriegs // Historia. — 1953—1954. — Bd. 11. - H. 3. — S. 310.
4 Указание на сходство и различие между сведениями Полибия и Аппиана дано нами на основе анализа этих источников Г. Васером. (Ibid. — S 314).
5 См., например: Badian Ε. Notes on Roman Policy in Illyria // Badian Ε Studies in Greek and Roman History. — New York, 1964. — P. 1 — Not 3; Beloch К J. Griechische Geschichte. — Auffl. 2. — Berlin und Leipzig, 1927. — Bd. IV. — Teil 1. — S. 664; Holleaux M. Rome, la Grece et les monarchies hellenistiques au Ill-e siecle av. J. — Paris, 1921. — P. 23; 93. — Not. 2.
6 Cm: GelzerM. Romische Politik bei Fabius Pictor// Romische Geschichtsschreibung / Hrsg. von V. Posch!. — Darmstadt, 1969. — S. 77—79, 96—129.
7 См.: Walbank F. W. Polybios phj linos und der erste Pumische Krieg// Romis che Geschichtsschreibung Hrsg. von V. Poschl. — Darmstadt, 1969. — S. 272—279.
8 См., в частности: Baldson J. P. Some Questions about Hisrorical Writing in the 2-nd Century В. C. // CQ. — 1953. - Vol. XLVII. — P. 158-164; idem. Rome and Macedon 205-200 В. C. // JRS. — 1954. - Vol. XLIV. — ρ 30—42· Dell H. j. Demetrios of Pharus and Istrian War // Historia. — 1970. — Vol. XXVII. — N 2: — P. 123—124; 129—131.
9 См. подробнее: Derow P. S. Kleemporos //Phoenix. — 1973. — Vol. XXVII. — N 2. — P. 123-124, 129—131.
10 См.: Petzold К. E. Op. cit. — S. 223.
11 Ibid. — S. 207.
12 Он отдает преимущество данным Полибия, опираясь на его слова (11.8.1.—2) о том, что «иллирийцы и ранее постоянно чинили несправедливости по отношению к плывущим из Италии».
13 См.: Holleaux Μ Rome... — P. 22. Not. l;idem. The Romans in Illyria// САН.— 1928. — Vol. VII. — P. 824-827.
14 См. в частности: Сагу Μ. A History of the Greek World from 323 to 146 В. С. — New York., 1939. — P. 182—183; Ormerod H. A. Piracy in the Ancient World. An Essay in the Mediterranean History: — Liverpool, 1924. - P. 62.
15 См. описание территории Иллирии (совр. центральном Албании). Hammond N. G. L. lllyris... — P. 1-4.
16 См. Griffit G. Th. The Mercenaries of the Hellenistic World. — Cambridge, 1935.— P. 14, 70.— Not. 1. Launey M. Recherches sur les armees hellenistiques. Т. 1. — Paris, 1949. — P. 410—418.
17 Cm. Dell Η j The Origin and Nature of the Illyrian Piracy'/Historia. — 1967. — Bd. XVI. — H. 3. — P. 345—355.
18 Нам представляется более верной точка зрения Н. Хэммонда, который в полемике с Ф. Папазоглу настаивает на том, что ни о каком едином иллирийском царстве в III—II вв. до н. э. говорить не приходится. Подтверждением этого мнения, как нам кажется, могут служить упоминания Аппианом многочисленных иллирийских племен, проживающих в данном районе Балкан в римское время (App. III. 1.1—5) и слабо освещенная в источниках борьба за власть в Иллирии претендентов — предводителей отдельных племен, таких, как Деметрий из Фара, Скерделаид. Плеврат, его сын Гентий в ходе трех иллирийских войн. См. в сравнении: Hammond N. G. L. The Kingdoms in Illyria circa 400—167 В. C. // ABSA. — 1966. — Vol. LXI. — P. 239—242; Papazoglou F. Les origines et la destinees de l'Etat
Illyrien: Illyrii proprie dicti // Historia. — 1965 — Η 2 — Bd XIV — P. 169—170.
19 Ibid. — P. 168.
20 См.; Dell H. J. The Origine... — P. 348.-
21 См. хронологические выкладки: Derow P. S. Op. cit. —P. 118.—Not.
1 2. P. 133—134.
22 См. о династии ардиэейских властителей: Hammond N GL The Kingdoms in Illyria... P. 243.
23 См.: Badian Ε. Notes... — P. 3
24 См.: Derow P. S. Op. cit. — P. 118. — Not. 2.
25 См.: Bickermann E. Hannibal's Covenent // AOPh — 1952 — Vol LXXIII. — P. 21.
26 См.; Hammond N. G. L. Illyris... — Ρ 4
27 См..: Dell H. J. The Origine... - P. 356-357. Not 56—57.
28 Об этом свидетельствуют находки там италийской керамики См · Waser G. Op. cit. — S. 316.
29 См. разбор сведений по этому вопросу: Derow Ρ S Op cit —Ρ 125—
127; Waser G. Op. cit. — P. 315—317.
30 См. о неудачной попытке ахейцев сделать это: Polyb. II. 10. 1—6.
31 Решить, кто в этом случае прав, Полибий или Плиний, вряд ли возможно. См.: Derow P. S. Ор. cit. — Р. 121 — 122 Not 14
32 См.: Dio Cass. XII, fr. 49.5; Zon. VIII. 19 7
33 См.: Badian Ε. Notes... — Ρ 4—5
34 См.: Petzold К. В. Op. cit. — P. 202.
36 См.: хронологические выкладки Η. Хэммонда и Г. Васера, которые расходятся между собой в выводах: Н. Хэммонд относит начало войны ко второй половине 229 г., Г. Васер — к 228 г. Нам кажутся более верными выводы Н. Хэммонда. Ср. между собой: Hammond N. G. L. Illyris — Ρ 5 6; Waser G. Op. cit. — S. 311—312.
36 Ряд ученых (см., в частности,: N. G. L. Hammond Illyris... — Ρ 9· Holleaux Μ. Rome...— P. 109—112; idem. The Romans in Illyria... — P. 828,' 833, 837—847; Weil E. Historie politique du mönde hellenistique (327—307 a.' C.) — Nancy, 1967. — Vol. 11. — P. 65—66) полагает, что эта акция носила откровенно враждебный Македонии характер. Но вряд ли это было актуально для конца III в. до н. э. См. убедительные доказательства этой точки зрения: Dell Η. G. Antigonos III and Rome // CPh — 1967 — Vol
LXII. — N 2. — P. 95.
37 См.: Badian E. Foreign Clientelae (264—270) — Oxford 1958 — P. 36—43.
38 См. о примерах такой политики римлян в отечественной литературе: Сизов С. К. Податный устав Гиерона II // Из истории античного общества — Горький, 1979. — С. 47—64; Он же. Объединения городов в римской Сицилии (Ш—I в. до н. э.) // Проблемы античной государственности. — Л., 1982. — С. 158—178; Он же. Налоговая политика Рима в провинции Сицилии в эпоху Республики // Из истории античного общества. — Горький, 1983,. — С. 27—39; Он же. «Цензорские общины» в римской Сицилии// Страны Средиземноморья в античную и средневековую эпохи. — Горький 1985. — С. 40—56.
39 Проблема эта решается современной наукой неоднозначно. См. о разногласиях по этому вопросу: Scullard Η. The History of the Roman World. 753—746. В. C. — London, — New York, 1980. — P. 493. — Not. 1 — 11.
Часть ученых считает это событие актом deditio (См.,
например: Dahlheim W. Deditio und Societas: Untersuchungen zur Entwicklung der romischen Ausenpolitik in der Blutezeit der Republik — Diss. München. 1965.— S. 22—27; Holleaux M. The Romans in Illyria..., P. 836). Другие (см. Badien Ε. Foreign Clientelae. — P. 43—45; idem Notes: — P. 7; Hammond N. G. L. Illyris... — P. 7; Obst S. I. Roman Policy in Epirus and Acarnanis in the Age of the Roman Conquest of Greece. — Dallas, 1954. - P. 1; Petzold К. E. Op. cit. — S. 208), говорят о deditio in fidem.
40 Слова Диона Кассия и Зонары более неопределенны и двусмысленны: «Иссейцы передали себя римлянам» (Dio Cass. XII, fr. 49. 1; Zon. VI 11. 19; 3.
41 См.: Gruen Ε. S. Greek not; and Roman fides // Athenaeum. — 1982, — Vol. XL. — Fasc. 1—2. — P. 60—63. Подробнее об обозначении в греческом и латинском языках deditio и deditio in fidem см.: Dahlheim W. Deditio und Societas... — S. 8, 41; Heuss A. Die Völkerrechtlichen Grund- ' lagen der romischen Ausenpolitik in republikanischer Zeit (KHo. Beihelf 21. N. Folge. Helf 18) — Leipzig, 1933. — S. 64.
42 См., например: Walbank F. Polybius and Rome's Eastern // Policy 1963. — Vol. LIII. — N 1. — P. 1—4.
43 См. подробнее об историографии этого вопроса: Dahlheim W. Struktur und Entwicklung des romischen Volkerrechts im critten und zweiten Bahrhundert. — Chr. — München, 1968. — S. 25—29; Elurl W. Deditio in fidem. — Diss, Munich, 1969. — S.67—69. — Not. 1; Gruen Ε. S. Op. cit. — P. 51.— Not. 4,
44 Ряд ученых, говоря о прагматическом подходе римлян к вогфосам политики, отрицает моральные обязательства римлян. См.: Dahlheim W. Deditio und Societas... — S. 41—52; idem. Struktur und Entwicklung... — S. 48—52. На наличии моральных обязательств римлян по отношению к прибегнувшим под их покровительство настаивают: Flurl W. Op. cit. Dassim; Gruen Ε. S. Op. cit. — P. 54—55.
45 См.: Badian Ε. Foreign Clientelae... — P. 41.
40 См. весьма выразительное свидетельство Ливия о судьбе их: Liv. Per XX:... subactique in deditionem venerunt. Попытка Η. Хэммонда считать слова Полибия (II. 12.2:... τοις δεδωχοσιν εαυτούς εις την πιστην)t имеющими отношение к племени ардиэев неверна. Речь здесь, по мнению Петзольда, идет об атинтанах и парфиниях. Ср. между собой: Hammond N. G. L. Illyris... —P. 7. — Not. 23; Petzold Κ. Ε. Op. cit. — S. 208.
47 См.: Hammond N. G. L. Illyris.., — P. 7.
48 См., например: Holleaux Μ. The Romans in Illyria... — P. 836. 48 См., в частности: Scullard Η. Η. Op. cit. — P. 493. —Not. 11.
™ См.: Badian Ε. Foreign Clientelae... — P. 43—45; idem. Notes... — P. 7; Oost S. 1. Op. cit. — P. 1.
51 На наличие в римской политической практике такого рода отношений указывают некоторые ученые. См., прежде всего: Matthei L. On the Classification of the Roman Allies // CQ. — 1907. — Vol. 1. — P. 193, 203.
1)2 Мы присоединяемся в этом вопросе к следующим исследователям: Petzold К. Е. Ор. cit. - S. 215; Scullard Η. Η. Op. cit. - P. 493.—Not 1U Но в отличие от последнего мы считаем, что все иллирийские полисы находились в таковом положении, не только Керкира и Аполлония.
53 Подробнее см.: Jones А. Н. М. Civitates liberae et immunes in the Fast // Anatolian Studies Presented to W. H. Buckler. — Manchester, 1939.— P. 103—117.
54 Cm: Petzold Κ Ε. Op. cit. — S. 215. — Anm. 78.
55 См. доказательства истинности данного события римской истории: Dell Η J. Demetrius of Pharus and Istrian War // Historia. — 1970. — Bd. XIX. — P. 30-33.
:f; См подробные указания на источники: Badian Ε. Notes... — P. 18; Will Ε. Op. cit. - Vol. II - P. 67.
Б7 См., в частности: Dell Η. J. Antigonos III and Rome... — P. 95; Walbank F. W. Philipp V of Macedon. — Cambridg, 1940. — P. 12.
58 По поводу его границ единой точки зрения нет. Территория, принимаемая Олло (Holleaux Μ. The Romans in Illyria... — P. 768. — Fig. 10; Ρ 825 — Fig 14) и идущим вслед за ним Дж. Файном (Fine J. V. Α. Macedon, Illyria and Rome 220-219 В. C. // IRS. - 1936. - Vol.
XXVI _ N 1. — P. 27) за область римского влияния на северо-западе
Балкан видимо, действительно неправомерно преувеличена, как отмечено Э Бэдиэном (Badian Ε. Notes... — P. 7). Из нее, прежде всего, как верно
отмечено Η. Хэммондом (Hammond N. G. L. lllyris... — P. 8—9. — Fig. 1) следует исключить территорию эпирской Атинтании.
59 См.: Larsen J. А. О. Greek Federal States. Their Tnstitutions and History. — Oxford, 1968. — P. 359—360.
Подготовлено по изданию:
Античность и раннее средневековье. Социально-политические и этнокультурные процессы: Межвузовский сборник научных трудов. — Н. Новгород: НГПИ им. М. Горького, 1991. — 149 с.
© Нижегородский ордена Трудового Красного Знамени государственный педагогический институт им. М. Горького, 1991
Главная страница > Библиотека > Античность и раннее средневековье: Предыдущая глава < - > Следующая глава
