Потом увели Вадима. Просидели мы втроем какое-то время, я, Глеб и Юнфэй. Тут дверь в камеру открывается днем, а я сплю. Слышу «вдюк», - дверь открылась, - на автопилоте встал. Обычно так проверка приходит, ты спишь, а пока дверь открывается, уже вскакиваешь. Смотрю, по камере какая-то тень замелькала, черная. Думаю: «Что же такое?! Где мои очки? Что-то слепнуть начал». Очки одеваю, смотрю - негр в камере! Прямо вылитый негр из «Зеленой мили», лицо, комплекция, только маленький, мне по плечо. Поздоровались, зовут его Максвелл. Говорю ему:
-Какую статью шьют?
-228, наркотики. А у тебя чего?
-А у меня 282-ая.
-Что это?
-Мы были Ку-клукс-клановцы, наркоторговца вешали, ногу отрубали и сжигали в костре.
Негр посмотрел на меня и сутки со мной не разговаривал, думал, что я над ним издеваюсь. Но издевались над нами опера, которые в одну камеру нас посадили. Думали, что какой-нибудь конфликт будет, еще чего. Естественно, конфликта не было, потому что в общем и целом конфликт возможен, если кого-то опера науськают. Меня они науськать не могли, а негру, видать, это тоже было не нужно. Мне было очень интересно пообщаться с негром, тем более он был наркоторговцем, принцем из Нигерии. Настоящий принц, в Россию наркоту возил десятками килограмм. То есть он именно из тех, кого я призывал вешать, отрубать ноги и сжигать в костре. В общем-то, врага надо знать. Я с ним общался. Надо сказать, негр очень хитрый, по воле никогда не пил, не наркоман, не чифирил, занимался спортом, умеет читать на русском и на английском. Знал, что делает, уже второй раз судим за наркотики в России.
-Мы все бегали на прогулке, негр также с нами бегал. Как-то идем, Глеб, Юнфэй, Максвелл и я последним. Мне один конвойный говорит:
-Что? Хата Миклухо-Маклая?
И все ржут. Говорю:
-Что, специально устроили мне?
-Да-нет, это же не мы. Мы режимники, это опера мутят все. Они, походу, над тобой издеваются.
-Ну, понятно...
В принципе, было очень интересно и с негром посидеть. Где еще с живым негром поговоришь? На воле-то я никогда с негром не разговаривал и не планирую. А здесь, вот - пожалуйста, уникальная возможность.
Юнфэй по вечерам всегда ел или лапшу, или кашу. И всегда не мог решить, что именно ему сегодня съесть:
-Макс, что мне съесть - кашу или лапшу?
-Съешь лапшу.
-Ой, я лапшу вчера ел.
-Съешь кашу.
-Ой, кашу не хочу.
-Съешь что-нибудь другое.
-Нет, надо или лапшу или кашу.
-Понятно.
Взял спичечный коробок, написал с одной стороны «каша», с другой стороны «лапша».
-Вот, Юнфэй, подкидывай. Какой стороной упадет, то и ешь.
-О! Точно! Какая хорошая вещь. Можно определить, каша или лапша!
Как-то я и Юнфэй отравились. Я не знаю, что мы съели, вроде в камере все ели одно и то же, но отравились только я и он. Температура, жуткий понос, башка кружится, спать не можешь, потеешь, всего трясет. Говорю:
-Юнфэй, мы что-то сожрали. Но ты не ешь ничего один день и у тебя все пройдет.
Сам сблевал, и весь день только пил воду, слабенький чаек. А Юнфэй говорит:
-Ой, как это я могу сутки не есть, я же от голода умру.
Юнфэй, не ешь один день. Все пройдет.
Нет, нельзя один день не есть, можно от голода умереть.
На следующий день я поголодал, тем более я худел, мне было нормально. Юнфэй пожрал, его стошнило этой лапшой опять. Пожрал каши. Потом опять понос, рвота, сознание теряет. Я говорю ему:
-Ты завтра хоть ничего не ешь. Все будет нормально. Смотри, я-то уже выздоровел.
-Ой, я попробую.
С утра просыпаюсь, уже порет что-то:
-Ты чего?
-Ой, нельзя не есть. Можно умереть!
Опять вырвало, просрался. Неделю мучился, какие-то таблетки жрал, вместо того, что бы денек поголодать на чае. С китайской медициной я в нем разочаровался, думал, китайцы более сведущи в этом.
У нас потек унитаз. И никак его не заткнуть было, вроде воду убираешь, ставишь какие-то мисочки, выливаешь все это, но в хате все равно сыро. Форточка открывается только чуть-чуть, на улице дикая жара, лето. Пробежишься буквально десять минут, уже весь течешь от пота. А в камере вообще невозможно занимаешься, весь течешь. Возможно, точнее, как и все при большом желании и дурости. У меня и того и того хватало. Вещи не сохли вообще. Я постирал свою качковскую кофту с питбулем, повесил у окна на веревку, думал, что с утра надену сухую. А с утра беру ее в руки, она такая же мокрая как я ее повесил. Вечером ее трогаю, она такая же мокрая. На следующий день ее трогаю, она такая же мокрая, но еще и начала пахнуть - подтухла. Да, что же такое?! Сырость дикая. Мы начали вызывать сантехника:
- Чините унитаз. Мы здесь заживо сгнием от сырости.
Хорошо, что никто действительно гнить не начал, потому что многие в тюрьмах начинают гнить именно от сырости. Маленькая царапина - и пошло воспаление, загноение, вплоть до того, что могут ногу отрезать. Неприятная вещь…