Глава II СЕКСУАЛИЗАЦИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
На протяжении последних двух столетий и особенно нескольких последних десятилетий секс пронизал все области нашей культуры. Наша цивилизация так им пропитана, что теперь секс сочится из всех пор американской жизни.
Литература
Наша литература в своих персонажах, сценах, темах и целях в значительной мере сосредоточена на сексе, особенно в его патологических формах.
В XX веке американская литература стала ориентироваться на секс, сосредотачиваться на нем, и в ней появилось низкопробное коммерческое чтиво. Теперь по уровню сексуализации она догнала и, возможно, перегнала европейскую литературу.
Почти все знаменитые американские писатели последних пятидесяти лет — Драйзер, Льюис, О’Нил, Хемингуэй, Фолкнер, Стейнбек, Фаррелл — и легион менее известных авторов отдали дань сексу, или делая его главной темой многих своих произведений, или, что возможно еще более показательно, уделяя ему много внимания в работах, посвященных совсем другим проблемам. В книгах второго из этих видов можно было легко обойтись без сексуальной тематики, но эротические сцены изображаются на любом фоне, будь то гражданская война в Испании, или переезды “оки”, или южноамериканские Джуксы и Кэлликэксы.
Еще важнее то, что многие из этих авторов представляют эротические излишества и неверность своих персонажей как нечто совершенно нормальное. Если великие писатели XIX столетия, такие как Толстой и Флобер, описывали незаконную страсть как трагедию, за которую и герой и героиня расплачивались своими жизнями или долгими страданиями, то в современной литературе большинство измен и других грехов трактуются авторами как забавные приключения, оживляющие монотонное существование современных мужчин и женщин.
Если мы обратимся к сегодняшней бульварной литературе, то мы обнаружим там атмосферу, еще больше пропитанную сексом. Ибо в этой писанине сексуализация зашла гораздо дальше и приняла гораздо более уродливые формы, чем в серьезной литературе. Бульварная литература нашего времени предназначена для коммерческого культивирования, распространения и эксплуатации самых низменных форм поведения. И как раз порнография обращается к самым низменным склонностям этого “худшего из скотов”, как Платон и Аристотель называли развращенное человеческое животное. Мир этой массовой литературы — это своего рода зверинец, населенный изнасилованными, изувеченными и убитыми женщинами и мужчинами-самцами, превосходящими своим скотством любого дикаря, а похотливостью — самое похотливое животное; здесь мужчины и женщины одинаково тверды в циничном презрении к человеческой жизни и человеческим ценностям.
Вместо разоблачения его мерзости и гнилости авторы сексуального чтива поражают читателя великолепием “сноровки”, “оргастических” изгибов, “динамичных” линий, неистовых страстей и “неограниченной свободы” делать все, что захочется.
Детально описывая различные виды техники секса, яркие сцены поцелуев, объятий и совокуплений, и при этом страшно драматизируя насилие и другие сексуальные извращения, эта расцвеченная порнографией бульварная литература деморализует и дегуманизирует миллионы читателей. У этой продукции круг читателей, как и сам ее объем, несравненно шире, чем у серьезной литературы.
Садистские романы Микки Спиллейна проданы более чем в 25 миллионах экземпляров! Общий тираж подобного хлама насчитывает сотни миллионов..
Живопись и скульптура
Серьезная американская живопись и скульптура были почти полностью свободны от сексуальных тем вплоть до XX века. Только с появлением американского импрессионизма (1880-1910) и в особенности американского реализма “школы мусорщиков” (1900–1910), секс вошел в нашу живопись и скульптуру. Но даже и эти школы лишь изредка затрагивали эту тему и тогда трактовали ее с викторианской сдержанностью.
По мере приближения к нашему времени реалистические, экспрессионистские и сюрреалистические картины и скульптуры, изображающие сладострастные сцены и образы размножения и плодородия, становятся все более многочисленными и чувственными. Сегодня картины и скульптуры подобного рода можно встретить почти на каждой большой выставке. Если в абстрактной картине или скульптуре сексуальное содержание не передается визуально, то оно зачастую ясно обозначается в названии, данном автором своей композиции или изделию.
Общая тенденция нашей живописи, фотографии, скульптуры и других визуальных искусств — стремление к изображению человеческого тела во все более обнаженном и более чувственном виде.
В этом отношении и Европа и Америка повторяли цикл, пройденный несколькими предшествовавшими культурами. В ранние и продолжительные творческие периоды своей истории египтяне, халдеи, ассирийцы, эгейские критяне, греки, этруски и римляне не были склонны, за исключением низших слоев общества, полностью раздевать изображаемые фигуры. Но на стадии упадка этих культур визуальные искусства обращались к чувственной наготе и изображали ее все более эротично.
Эта старая история повторяется в севроамериканской культуре при визуальном изображении человеческой фигуры.
Можно отметить еще одну значительную деталь в повторении этих циклов. В периоды упадка этих культур любимым сюжетом картин и скульптур становилось изображение женщин. Хорошенькое женское личико, соблазнительная женская фигура со сладострастными изгибами изображались тогда так же часто, как теперь.
Нет необходимости дальше отмечать удивительное сходство визуальных искусств в чрезмерно сексуализированные периоды упадка в прошлом и в современной западной культуре. Следует лишь добавить, что сексуальное поведение мужчин и женщин в эти периоды было очень похожим на поведение миллионов людей сегодня.
Музыка
Подобно ранней западной литературе, музыка в большинстве своем была религиозной.
По мере того как музыка становилась все более светской, в ней все больше внимания уделялось гетеросексуальной любви. Она становилась все более земной, экзотической, живописной и романтичной. Такая любовь изображалась и изображается теперь в разнообразных видах, представленных такими произведениями, как «Служанка-госпожа», «Севильский цирюльник», «Саломея», «Саламбо», «Аида», «Сафо», «Отелло», «Вертер», «Кармен», «Петрушка», «Весна священная». Они показывают нам все виды сексуальной любви: любовь трагическую и комическую, любовь дикаря и хористки, любовь донжуанскую, отелловскую, фаустовскую и клоунскую, первобытную, средневековую, современную и бродвейскую, любовь богов, дьяволов, героев и простых смертных, любовь обнаженную и полуприкрытую, любовь в любой форме, в какой пожелаете. И чем ближе мы подходим к нашему времени, тем ярче выделяется сексуальная любовь и тем ниже она опускается из мира божественного и героического в сферу повседневной жизни и далее в область экзотических и эротических излишеств.
Тенденция сексуализации особенно заметно проявилась в полупопулярной и популярной музыке нашего времени. Здесь эта тема стала действительно ударной. Если в таких шоу как «Оклахома», «Южный Тихий», «Целуй меня, Кэт», «Кисмет», «Моя прекрасная леди» она еще несколько смягчена, то в популярных джазовых и песенных хитах, а также в большей части музыки, исполняемой в ночных клубах, на телевидении и радио, она стала обнаженной, обольстительной и соблазнительной, страстной и порочной. В их текстах обязательно присутствуют упоминания поцелуев, объятий и постели. Эти песни монотонно поются безголосыми хрипунами, не ведающими об искусстве bel-canto. Их блеяние сопровождается вращениями, извивами и ритмичными движениями тела, имеющими двусмысленный или откровенно сексуальный характер. Записи этой “музыки” продаются миллионными тиражами, а ее тошнотворное звучание занимает львиную долю радио и телевизионных программ. Композиторы и исполнители этих “хитов” становятся идолами массы и финансово вознаграждаются во много раз щедрее, чем авторы современной серьезной музыки.