Существует пять основных периодов развития личности, а именно: грудное и раннее детство приблизительно до 7лет, второе детство до 13 лет, отрочество до 16 лет и юность до наступления зрелости.
Грудное и ранее детство. Зеньковский указывает, что иерархический строй человека, актуален для человека в любой возрастной период, лишь только с той разницей, что будет меняться соотношение и значение сил духа+души+тела, в зависимости от возраста. Поэтому момент духовности, раскрытый в исследованиях коллег В. В. Зеньковского,- Шарля Бюлера и Пайгета,[1] особенно важен. Феррьер, расширивший учение о важнейших силах в ребенке, вводит духовную компоненту[2]. Он рассуждает, вводя понятие «VIТAL» жизнь «SPIRITUEL» духа. Об этом мы рассуждали выше, говоря о Личности, Образе Творца и основах христианской антропологии, а также раскрывая суждения В. В. Зеньковского о тварной софии. Так, рассуждая о теме развития личности в первый период, необходимо заметить о том, что юная личность от родителей наследует общечеловеческую двойственность, Образа Творца и греховности. Однако, последствия грехопадения прародителей находятся в зачаточном состоянии и слабо проявляются у младенца. Его «духовное развитие», осуществляющееся в трёх направлениях:1) анагенез своеобразия, 2) фундаментальных сил,3) творческого начала, не исключает в нем прародительской двойственности добра и зла и связанное с этим начала свободы, впервые проявляющихся через усвоение языка, этнических традиции.
В будущем, когда эмпирическое развитие ребёнка пойдёт более интенсивно, проявляющееся светолучение Образа Божия, и тёмного наследия прародителей, определят в нём уникальную судьбу, его крест.
Необходимо сказать о неразрывной связи духовной и эмпирической жизни, обнаруживающей себя в скрытых потенциях зреющего духа, и таких же созревающих начал психики и тела.
Мы уже предупреждали об иерархичности в человеке, однако в разные периоды жизни она выражается неоднородно. Психология детства, поясняет нам, что акты мышления, непроизводные, и не черпаются из образов мира, однако нуждаются в чувственном материале[3].
По аналогии с этим можно рассуждать и о связи пневматической жизни и эмпирической. Первая, не обуславливается второй, однако нуждается в развитии второй. Так, мы с одной стороны говорим о разнородности духовной жизни и эмпирической, а с другой стороны, о их важнейшей связи. Учёный замечает инструментальное значение эмпирии человека к его духовности.
Феноменология духа младенца (период первый) «иерархична»[4], и разница со взрослой личностью заключается в соотношении сил духа, души, тела.
Очевидно, что младенец не в полной мере владеет своей телесностью, ему ещё это предстоит освоить. В сфере психики ему так же надлежит раскрывать путь свободы, приобретая волевой опыт, а также формируя свои интеллектуальные способности. Все это происходит путём приобщения к культуре своего этноса. В таких условиях эмоциональная сфера младенца больше чем у взрослых. Экспансивность и ярко выраженная эмоциональность детей тому подтверждение. Дети ещё не овладевают смысловой компонентой своих эмоций и чувств, потому что и интеллект и воображение ещё развиваются.[5]
О понимании воображения, как функции эмоциональной сферы, ученый говорит в фундаментальной своей работе «Психология детства». [6]
Феномен воображения притягивает в душу ребёнка миропознание[7]. В последующие периоды жизни воображение будет слабеть и меняться, если перекочует в сферу духовной жизни принесёт вредный плод. Неслучайно православные аскеты писали о вреде увлечения воображением в молитве. В католицизме это, наоборот не только допустимо, но и желательно. Данное состояние называется у католиков COMPASSIO(сострадание), когда человек, воображающий себе страдания Христа, Распятие, ещё и должен молиться. В православном духовной традиции это определяется как прелесть.[8]
Однако, в младенчестве нет места взрослому сознанию, а значит воображение, в признании действительности необходимо и фактически присутствует.
На основе воображения зиждется познавательный и мироисследовательский потенциал юной личности, раскрывающийся в склонности к игре.[9]
В игре созревает свободное творчество, выражая проявление эстетического начала, а также развивается мироощущение. Зеньковский замечает, что именно в игре впервые возникает опыт свободы, эстетической свободы.
Взрослея, личность уже не требует игры, в силу того, что необходимый опыт уже накоплен. Однако, можно возразить и сказать, что играют и взрослые. Это правда, но взрослые игры суть проявления либо греховных наклонностей, страстей, либо желания забавы и расслабления, для взрослого они не носят познавательный характер, в силу уже накопленных знаний. Чтобы понять ребёнка, педагоги русского зарубежья советуют присматриваться во что играют наши дети,[10]выявляя первые влечения к смысловой активности. Именно этими смысловыми проявлениями юная личность приобщается миру и познаёт его. И в этой сфере смыслов, дающей толчок всей духовной жизни ребенка — умственной, религиозной, моральной, эстетической, проявляется умственная его жизнь.
В силу скудости и неяркости эмпирических проявлений, религиозную работу души, тяжело выявлять.[11]
Мир для ребенка не есть набор случайных и хаотичных фактов, он целостен и христоцентричен. Целомудрие детей – это целостное мудрование, категория, прежде всего, духовно-мировоззренческая, в центре детской картины мира – его смысловая основа – Существо Верховное и Благое.
Религиозное сознание ребенка оформляется в свете того, что дают ребенку его непосредственные переживания, в первую очередь – семейные. Искренность и простота, ясность и чистота детской религиозности есть идеал богообщения для взрослых. Однако, несмотря на это обстоятельство, изначальное раздвоение детской души между добром и злом проявляется уже в самом раннем возрасте в неосознаваемой склонности ребенка к греховным поступкам и действиям. Происходит как бы одновременное движение по путям добра и зла.
Дошкольник (а позже и младший школьник) вступает в активную борьбу двух начал в себе. И, если к дошкольному детству нельзя (или с трудом можно) приложить момент ответственности (речь идет только о ее пробуждении, о предпосылках к ее формированию), то в младшем школьном возрасте активно формируется моральная цензура сознания, совесть. Сознание же дошкольника (особенно младшего) духовно свободно, но не ответственно.
Именно в дошкольном возрасте происходит усвоение социальных норм, моральных требований и образцов поведения на основе подражания, пробы сил в различных направлениях, но наблюдаются и начальные проявления детской лжи, жадности, лукавства, жестокости. Наблюдается также значительная сосредоточенность на себе – детский эгоцентризм, проявляющийся как в познавательной, так и в моральной сферах, однако успешно идет построение поведения в соответствии с моделями, взятыми из жизни, сказок, литературных повествований, образов средств массовой информации.
Светолучения мира для юной личности не хаотичны, и разрозненны, а исходят от этой благодатной Интуиции (религиозности), которая упорядочивает всё его мировосприятие. Зеньковский, не соглашаясь со своим коллегой педагогом П. Бовитом, развивавшего гипотезу о том, что религиозное сознание развивается из семейных переживаний ребенка, доказывает, что религиозное сознание ребенка лишь оформляется в свете семейных переживаний, имея совсем другой Центр.[12]
Существование Бога, осознаваемое юной личностью из недр своей семьи, (иконы, молитвы, культ) призвано утвердить и другое понимание, более глубокое, что Бог является Творцом. При условии сохранения семьёй религиозности, это ясно детям «само собой».
Именно к этой детской простоте и чистоте призывает нас Спаситель, Христос, говоря о том, чтобы мы были как дети(Мф. 18:3). Именно эту особенность детства «райской простотой в Богоообщении», следовало бы уточнить в Богоощушении, которая теряется нами при отходе от детства. Слабое проявление самости определяет обращенность детской души к Богу. Эту пору Зеньковский, называет «наивным эгоцентризмом ребенка», она не мешает ни интеллектуальному познанию мира, ни религиозному.
Общечеловеческая греховность не связана волей в младенце, со свободой выбора, но вкус ко злу (уже сознаваемому как недолжное, но только не связываемому с чувством свободы) присутствует. Так же присутствует вкус к добру, и оба эти вкуса не связаны с актом воли и свободы выбора.
Чувство ответственности, рано просыпающееся, находится в сфере эмпирической активности и с «сердцем», как отсевающем доброе или злое, - не связано. [13]
Образ Божий в юной личности, сияющий заметнее, именно в силу того, что эмпирическое сознание ребенка еще не стало субъектом свободы.
Тайна свободы развернется позже, когда дитя осознает, что его влечения, желания и замыслы исходят от него самого.
Особенностью духовной жизни первого периода является то, что «греховное» еще ничтожно и мелко*, по сути находится на периферии всех проявлений души.
Духовное в юной личности «вовсе не пусто» [14] имеет место Божественная одарённость личности. «Не зная ни умом, ни в слове, что в нем зреет, дитя дышит этим дыханием бесконечности — просто, беспечно, наивно, но и непосредственно, живо, глубоко»[15]. Сознание, мало связанное с духовностью, уходит в изучение внешнего мира. А рядом духовная жизнь, открывающая благодатную бесконечность, светлая и близкая. Это пора неосознанного дуализма. Однако, Бог и маленькая собственная задача созревания не мешают, а восполняют друг друга. И в этом смысле становится понятным почему Христос поставил задачу уподобления детям именно взрослым, в большинстве своём, отошедшим от этого идеала.
И задача взрослых и взрослеющих, как раз заключается в том, чтобы то Благодатное и Богоданное в детской душе, существующее не сознательно, - у взрослого посредством свободы воли стало сознательным[16].
Сделаем некоторые выводы, ученый показал и обосновал наличие духовной жизни в первом периоде, и светлый религиозный дар, который сосуществует с тёмным, однако не имея свободы и то и другое остается без фундамента, однако уже совсем скоро юная личность начнёт свободное строительство этого фундамента, который её свяжет либо с темной духовность и отведёт от Образа Творца, либо наоборот личность свободно выберет добро и будет шествовать по пути к Подобию Ему, метаморфозируя свою человечность.
3.Второе детство. Это пора дошкольного возраста. Как обозначалось выше мы ставим задачу обозначить особенности и соотношение духовных, душевных и эмпирических сил в юной личности, которые не только перекочёвывают в этот период, но и продолжают своё развитие. Уникальность дошкольного периода развития личности, по мнению В.В. Зеньковского, заключается в том, что на ряду с накоплением жизненного опыта и развитием чувств ребёнок на всё смотрит со «своей колокольни»[17]. Его чувства и воображения становятся более свободными.
Во втором периоде дуализм светлого и тёмного более выражен и наступает фаза борьбы, которая лишь прелюдия будущему нравственному созреванию.
В этот период на ряду с духовным богатством, укрепляется через рост психических сил душевная эмпирия. Личность по-прежнему лишена онтологической основы ответственности.
Зеньковский вводит понятие «духовного ядра» личности, через которое происходит развитие всех трёх, вышеуказанных составляющих человека.
Эмпирическая составляющая в юной личности ещё недостаточно сильна, чтобы оказывать влияние на духовный вектор, он свободен от давления эмпирии. А общечеловеческая двойственность, не связана с сознанием и не ослабляет светолучение Образа Творца. Однако, уже близок тот час, когда эмпирическое сознание окрепнет и станет самостоятельным центром юной личности. С появлением этого сознания, говорит учёный, появляется настоящая «цензура сознания»[18]; мир внутренних переживаний первого периода отделяется за пределы сознания.
В духовной сфере, происходит переходный период, намечается повторный поворот к мироисследованию, но уже новыми соотношениями личностной триады, вторая и третья составляющая имеют всё больший вес. Этот процесс учёный называет отказом от «духовного первородства».[19]«Измена» осуществляется в подсознании и поэтому еще живы те инерции души, которые питались от духа в первый период.
«Как дитя, поворачиваясь спиной к матери, вовсе не отрекается от нее и не думает, что матери близко нет, — так и в духовной жизни ребенка при его всецелом повороте к миру нет ни отречения от неба»[20].
В эти годы юная личность хорошо обучаема, она пытается понять порядок и подражать старшим, тем самым развивать психику и эмпирию. Развивается социальная компонента в приобщении к традициям семьи и этноса.
«Наивный эгоцентризм» становится невозможным, из-за того, что духовная компонента обращена к материальному миру.
В психике юной личности появляется необходимость к моделированию, образами взятыми, например, из сказок, игр и мультфильмов. Наступающая пора реализма, трезвости, пора приспособления к миру и людям, обедняет, «омеляет»[21] духовную жизнь.
Во втором периоде эстетическая жизнь становится беднее и менее уникальна. А духовная жизнь наоборот, становится определеннее и яснее, так как имеет новое основание в моральной сфере. Оформляющиеся моральные идеи помогают пневматической жизни ребёнка. В силу этого ребёнок легко выполняет требования и наставления взрослых, свободно ходит в Церковь, молится, — всё это включается в моральную сферу.
Зеньковский вводит понятие типического «послушания» юной личности. Типичность обуславливается «приспособленчеством» новым законам морального, эмпирического и социального миров. Мораль первого периода не творческая, а послушническая, следующая авторитетам. Вот почему для ребёнка в этот период важен правильный герой, создающий верный авторитет. Второй период менее религиозен, в виду вышесказанного, чем первый. «Удивительный мистицизм раннего детства с его интуициями и прозрениями исчезает, духовная чуткость к горнему миру слабеет, но зато гораздо ближе становятся жизненные образы религии»[22].
В эту пору ребёнок, в силу своей этической склонности, обращенностью к миру земному, легко будет выполнять всякую обрядность, пономарить в Церкви, читать молитвы, духовный мир становится беднее к восприятию Божественных созерцаний и томлению души о Бесконечности. А именно это образует творчески духовную жизнь. Происходит отказ от «духовного первородства» в силу укрепляющейся и возвышающейся свободы. Однако, именно она нужна для духовного сознания зрелости.
О бладающая свободой, юная личность еще не до конца ведает ее смысл и объём. Так же ребёнка в этот период можно назвать управляемой Личностью, поскольку его сознание уже приступило к созиданию своего авторства и своих интересов. Дуализм, первого периода сменяется единством, увы, вытесняя одарённость первого духовного периода в «подполье»[23], происходит некое слабое «срастание духовной сферы с эмпирической сферой»[24], духовное питание продолжается, несомненно, но уже свободно.
Растущее эмпирическое развитие, и первые проявления энергии пола обуславливает конец периода второго детства.
Отрочество.
Этот период второго детства заканчивается по-разному у девочек (раньше[25]), у мальчиков (позже[26]) так как конец этому периоду приносит, начинающееся половое созревание. Именно энергия пола привносит изменения в эмпирию и психику юной личности.[27] Появляется некое уныние, по Ч. Бухлеру «негативизм», ослабляется память, противопоставление окружающим уже не носит наивно-познавательного акцента и выражается отрицанием всего. Падают способности интеллекта, чтобы потом возродится с новой силой. Мыслительная сфера преображается от авторитетной и схематической, которая была в прошлом периоде, к мышлению в понятиях[28].
Новая сила (пол[29]), порождает подростковое недовольство.[30]Мыслитель, считавший заслуживающими внимания идеи З. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга по вопросам подсознания, указывал на ошибку фрейдизма в том, что в нем не проведены различия между эмпирическим и метафизическим полом, по сути энергия пола глубже эмпирической сферы.[31] Отрок начинает экспериментировать своей внешностью. Разрушающиеся прежние авторитеты, и детское стремление к подвижничеству, оставшееся в прошлом, может разрушить или ослабить влияние семьи и школы. Проявляются плевлы общечеловеческой испорченности: упрямство, необязательность, безответственность, заносчивость. [32] Так, «наивный эгоцентризм», по мысли учёного, сменяется «мечтательным эгоцентризмом».[33] Мечтательность и «ирреализм» является важной душевной характеристикой подростка.[34]
Ирреализм, уверенность в собственной правоте, социально его изолирующая*, связана не только с внешними проявлениями, но и с внутренними.[35] Духовная жизнь отрока не сплошь беспросветна, она скорее, морально двойственна: в ней есть начатки самопожертвования и почти ничем не мотивированный эгоизм. Поэтому и возникают условия для постоянных конфликтов. Отрок, мистичеки-мечтателен и иррационален, чувствует свое эго-право на духовную жизнь, и ещё причастен, начинающей цвести –энергии пола.
Эта новая сила, способная к творческому развитию, оказывает влияние на психику и на эмпирию.[36]
Понятие «энергия пола» шире понятия «половая энергия.[37]
Эти сферы пола онтологически несовместимы: 1) сексуальность, собственно телесная сторона пола, 2) эрос, - это поиск гармоничности, творчества, духовности.
Как же развивается юная личность, под влияние этих двух сфер?
Невыраженные проявления пола находят своё место в человеке с младенчества.
В пуберта́тный период* юная личность сталкивается с новыми вызовами, оказывающими влияние на дальнейшее её развитие.
1)Активизирующаяся работа воображения, еще в периоде второго детства, становится более яркой и активной, рождая опасность «загрязнения» психии помыслами, уводящими отрока от эроса к сексуальности [38]. Может проявится «тайный порок»*, вредный для психики и эмпирии.
Так же существует опасность «откровенного», или «скрытого», «лицемерного» цинизма.[39]
2)Разделённость эроса от сексуальности можно назвать общечеловеческой «естественной болезнью»[40] пуберта́тного периода. Эту общечеловеческую двойственность, владычествующей сексуальности над эросом, призван исправить брак или девственность[41]. Так, монашество суть особый путь в «устроении» пола, направленный на метаморфозу эроса (сублимацию сексуальных движений).
Необходимо заметить прелестность и безумие такого направления в католицизме как «богосупружество», представителями которого являлись Тереза Авильская[42][43] и Тереза Малая. Это не сублимация сексуальности, которая преображается в эрос, а наоборот ярко выраженная сексуальность молодой кармелитки. Возможно, сказалось влияние Франциска Ассизского, обосновавшего необходимость воображательства в молитвенной практике. (см., например,«Цветочки Святого Франциска Ассизского» (начало составления — около 1257 года).
Необходимо заметить важность «первой любови[44]», которая основана на энергии пола, однако является проявлением чистого эроса.
«Первая любовь», включающая в себя творческий аспект, очень важна для развития юной личности, как будущего семьи и общества[45].
У отрока могут быть проявления пола связанные и с сексуальностью, и с эросом, но необходимо указать на гармоничное соотношение этих сфер.
В социальном отношении, замечает мыслитель, отрок, ещё недавно любивший общество родителей и друзей, отвергает его «уходит в себя»[46]. Он может попытаться социализироваться опираясь на «виртуальную»[47] реальность, но в контексте психологических затруднений пубертатного периода она не исцелит его замкнутости. На фоне отвержения авторитетов второго детства, мудрые педагоги отказываются от большинства правил и требований к подростку. Открытость любящей семьи в этот период очень важна.[48] В преодолении социальной замкнутости помогут отроку увлечения спортом, творчеством и другими формами подростковой активности, например скаутские движения[49].
«Подросток религиозно пуст»[50], замечает мыслитель, направленность в глубины себя, не ведёт к религиозным проявлениям, так как дух отрока находится в смятении. Духовная жизнь отрока инертна и идёт за тем что было накоплено в прошлых периодах.[51]
Метко характеризируя духовную жизнь отрока, учёный называет ее стадией «блудного сына»,[52] имея в виду Евангельскую притчу, в которой видно как правильно и с любовью принял своего непутёвого сына любящий Отец, и от этой любви сын, бывший блудным был преображен и спасён. Так, именно мудрость семьи призвана преобразить отрока. (Лк.15:11-32).
Правильно поступают те педагоги и родители, которые отказываются от требования посещения храма, и других проявлений религиозной активности[53].
Юность.
Период юности, можно назвать первым итогом личности. Этот период соединяет и ощущает весь тот багаж духа, психики и эмпирии, который юная личность уже накопила в предыдущие периоды. Учёный замечает, что «эстетический [54] » тип миропонимания юность наследует от первых двух периодов, однако с большей долей свободы и интеллектуальности. От второго детства юность берёт и усваивает «законничество», в том числе и моральное, а также «социализацию[55]». А от отрочества в юность перекочёвывает сила пола, которая должна быть укреплена, при правильном воспитании сублимацией светлого эроса[56].
Юность, это пора выборности и творчества, позитивного идеализма и решительности.
Кто понял «духовный строй» юности, в его балансе между духовным и эмпирическим, тот подобрал ключик к пониманию юношества.
Юность заключает в себе подлинное взаимопроникновение духовного и эмпирического, возводящее её на новый уровень духовности, лишенный детской мечтательной узости и основанный на свободе и интеллекте.
Духовность юности не «приспособленческая», как во втором детстве, она растворена началом свободы, которая не является препятствием для чудных религиозных переживаний. Многие примеры жизнеописаний русских [57]святых, подтверждающие этот факт, свидетельствуют о возможности исихии и свободе духовной жизни.
Поскольку юность пора сознательной борьбы со страстями, а также проб, то именно в юности может проявится стремление и интерес к, например, монашескому деланию, служению ближним, (волонтёрские движения), у юных девушек должен проявляться интерес к материнству. Идея «служения» и «нерасчётливости»[58] юности личности свойственна.
Духовность юности, более целостна[59], и свободна, «осознаёт своё право на свободу, сознаёт всю силу её»[60]. Пневматическая жизнь, подпитываемая памятью религиозных переживаний детства, всё же «неопытна»[61] и может рождать «духовную слепоту».[62]
Энергия пола так же присутствует в юности, однако она призвана быть возвышенной над подростковой узостью.В самой глубине пола скрыта глубокая социализирующая сила, и творческая энергия, - мыслитель, подчеркивает необходимость наставника, который создаст верные социальные условия, способствующие воспитанию юной личности.
Юность освободившаяся от подростковой мечтательности, «нерасчетлива»[63], достигает полноты субъективного и объективного своего созревания дара свободы. Однако, с одной стороны юность, без опыта слепа, а с другой стороны, -обладает «духовным богатством». Общечеловеческая двойственность светолучения Образа Творца и греховности призвана преодолеваться Святым Крещением, освобождающим душу от бремени ее участия в первородном грехе, но не уничтожает силы первородного греха в мире[64], например «духовную слепоту».
Духовная слепота (лишь у избранных свыше людей устраняемая силой внутреннего свечения) не может быть устранена никаким образованием, вообще через интеллект; юность изнутри должна увидеть себя в Боге.
Тема спасения, в свете педагогических императивов ставится именно юностью. Расцветающая свобода, так двойственна, что нуждается в спасении. Не от грехов юности (их может не быть), а от греховности, как общечеловеческое наследие надлежит спасать юность. Мыслитель замечает, что поскольку мы причастны «соборности» всечеловеческой, то Крещение не очищает «софийное, доипостасное[65]». И от этих темных проявлений «тварной софии» надлежит педагогам спасти юность. Именно, спасти личность от неверного ее погружения в себя, от ее обособления.[66] Ученый, критикуя Л.Н. Толстого, который в отличии о церковного понимания свободы юной личности, стоял на позициях её подавления во имя «добра», говорит о необходимости её «Оцерковления [67] » — в этом и заключается ее спасение. Смысл воспитания, раскрывающийся в свете идеи спасения,[68]* определяетсвязь сотериоло́гии с педагогикой, и с новой глубиной ставят проблемы воспитания. Педагоги, родители, священники призваны обеспечить связь юной личности с добром, внутренне освободив её, чтобы спасти ее от подчинения злу и греху.
Некоторые выводы:
• Мыслители русского зарубежья сохранили и творчески преумножили отечественные педагогические культурные традиции.
• Типология наследия представителей православной культуры Русского Зарубежья проливает свет на понимание ими важнейших проблем образования и самой его сути.
• В.В. 1Зеньковский углубил святоотеческое понимание понятия «личность», учтя и трёхчастность и иерархичность и божественную природу её, указав на приоритет «сердца» в его бытии. Новое осмысление получили понятия «крест» и «духовная свобода». Используя софио-богословскую терминологию, он творчески разрешил проблему зла и добра в человеке.
• В.В. Зеньковский внес огромнейший вклад в практику воспитания, описав особенности духовной жизни на различных возрастных этапах.
• Рассуждая в фарватере, софиологии В.В. Зеньковский обосновал новое понимание понятия «соборность» для описания феноменов социальной сферы.
• Мыслители русского зарубежья обогатили мировое педагогическое наследие, внеся духовную компоненту и в это наследие и в современную философию образования.
Список литературы
1. Bruner J. The perception of people (совм. сTagiuri R.), in: Lindzey G. (Ed.), Handbook of Social Psychology, L.1959.
2. Grier, Philip T. The Speculative Concrete: I. A. Il’in’s Interpretation of Hegel, in: Hegel and Hermeneutics / ed. Shaun Gallagher. — New-York, 1994.
3. Paradowski, Ryszard. Kosciółiwładza: ideologicznedylematy Iwana Iljina. — Poznań:Wydawn. Naukowe UAM, 2003.
4. Tsygankov, Daniel Beruf, Verbannung, Schicksal: IwanIljin und Deutschland // ArchivfuerRechts- und Sozialphilosophie. — Bielefeld, 2001. — Vol. 87. — 1. Quartal. — Heft 1. — S. 44-60.
5. Wolfgang Mensch. Das Lebenswerk des russischenreligiösenDenkers Ivan IljinfürErneuerung der geistigenGrundlagen der Menschheit. — Erlangen 1979
6. Августин Аврелий. О Граде Божьем. М.: ХарвестАст, 2000. -345 с.
7. Альманах Научного архива Психологического института РАО. Челпановские чтения 2008. Вып.2. - М.: ПИ РАО, МГППУ. - 2008. С. 192-198.
8. Бердяев Н.А. Дух и реальность: Основы богочеловеческой духовности. Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. – 384 с.
9. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – М.: Республика, 1994. – 380 с.
10. Берлин И. История свободы. Россия. - М.: Новое литературное обозрение, 2001. -544 с.
11. Бим-Бад Б.М. Идеи педагогической антропологии в России // Советская педагогика. - 1990. - № 9. - С. 102-108.
12. Благоразумов Н.В. Святоотеческая хрестоматия. М.: Аст, 2001. – 301 с.
13. Блохина Н. Н., Калягин А. Н. Нравственность врача в представлении И. А. Ильина (к 120-летию со дня рождения) // Сибирский медицинский журнал. — Иркутск, 2004. — Т. 43. № 2. — С. 95-99.
14. Богуславский М.В. Значение изучения истории русского педагогического зарубежья для развития современного o6paзования // Образование и педагогика российского зарубежья: сб. ст. и материалов. - М. - 1995. - С. 78-85.
15. Богуславский М.В. Философия образования в трактовке мыслителей российского зарубежья [Электронный ресурс]: электрон. данные. - Минск: Белорусская цифровая библиотека LIBRARY.BY, 2007. С.66
16. Бочарова З.С. Современная историография российского зарубежья 1920-1930-х годов // Отечественная история. М. 1999. № 1.
17. Брянчанинов И, еп..Аскетические опыты. М. 2000 Том 1. С 156
18. Брянчанинов И., еп. Приношение современному монашеству. М.1996.
19. Булгаков С.Н. Купина неопалимая. Опыт догматического истолкования некоторых черт в православном почитании Богоматери. ПАРИЖ, 1927.- 23-34 с.
20. Булгаков С.Н. Свет Невечерний: Созерцания и умозрения. —М.: Республика, 1994. — 415 с.
21. Верховской С.С. Памяти ушедших. О. Василий Зеньковский // Новый журнал. - Нью-Йорк, 1962. - №70. — С. 271-285.
22. Второй Ватиканский собор: Конституции, Декреты, Декларации. — Брюссель,1992. — С.340
23. Вышеславцев Б.П. Что есть я сам? // Хрестоматия. Педагогика Российского Зарубежья.– М.: Институт практической психологии, 1996. – 528 с.
24. Гагаев П.А. История философско-педагогических исканий в XVIII-XX веках // Саран, епарх. ведомости. 1998.-№ 3/4.-С.77-101.
25. Гессен С.И. Мировоззрение и образование // Хрестоматия. Педагогика Российского Зарубежья. – М.: Институт практической психологии, 1996. – 528 с.
26. Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию / Отв. ред. и сост. П.В. Алексеев. – М.: «Школа-Пресс», 1995. – 448 с.
27. Гессен С.И. Русская педагогика в XX в.// Педагогические сочинения. - Саранск, 2001. - С. 473-475
28. Гололобова Т.А. Концепции христианского воспитания в философско-педагогической мысли России конца 19 - начала 20 в.// Понятийный аппарат педагогики и образования: Сб. научных трудов. - Екатеринбург, 1998. - Вып. 3. - С. 141-151.
29. Дроба С.А, свящ. Проблема воспитания детей и молодежи в русской церковной литературе новейшего периода (1917-1990 гг.). Кандидатская диссертация. М. 2003 – 164с.
30. Дроба С.А. Церковь, государство и общество ХХ века по периодическим изданиям и воспоминаниям. Исторический очерк. Тверь. 2010- 264 с.
31. Дубровина С.Н. Национальное образование и воспитание детей и подростков в российском зарубежье, 20-50 гг. 20 в.: Дис. канд. пед. наук. – Н.Новгород, 2000. – 168 с.
32. Евлампиев И.И. Феноменология божественного и человеческого в философии Ивана Ильина. — М.: Арт, 1998. – 312 с.
33. Ельчанинов К.А. Отец Василий как философ // Памяти о. Василия Зеньковского: сб. ст. - Париж: РСХД, 1984. - С. 67-70.
34. Емельянов Б.В. Очерки педагогической антропологии в России Екатеринбург, 1997. - 124 с.
35. Жан Мелье. Завещание. М.,1954г., Т.1.С. 71.
36. Зандер Л.А. Отец Василий как общественный деятель // Вестник РСХД. - 1962. - № 66-67. - С.24-27.
37. Зеньковский В.В. Антология гуманной педагогики: сб. ст. // сост. и комент. В.М. Кларин, В.М. Петров, М.А. Комлева. - М.: Издательский Дом Шалвы Амонашвили, 2000. - 224с.
38. Зеньковский В.В. Автономия и теономия. // Путь. 1926г. №3. С.63.
39. Зеньковский В.В. Педагогика. - Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2002. - 164 с.
40. Зеньковский В.В. Принципы православной педагогики // Хрестоматия. Педагогика Российского Зарубежья /В.В. Зеньковский. – М.: Институт практической психологии, 1996. с.170.
41. Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М., 1996. - С.33-34.
42. Зеньковский В.В. Пять месяцев у власти. М.: Наука, 1995.
43. Зернов И. И. Иван Ильин. Монархия и будущее России. — М.: Алгоритм, 2007. — 240 с.
44. Ильин И.А. О сопротивление злу силою. Путь очевидности. М. 2001. С.8,9.
45. Ильин И.А. Одинокий художник. Основы христианской культуры. – М., 1993. - 301 с.
46. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Путь к очевидности: Сочинения / И.А. Ильин. – М.: ЗАО Изд-во: ЭКСМО-Пресс.– 1998. – 912 с.
47. Ильин И.А. Путь к очевидности. Собр. соч. Т.3. С.496.
48. Ильин И.А. Собрание сочинений. М. 1996 г. Т.4. С.544.
49. Ильин И.А. Собрание сочинений. Доп. Том аксиомы. М. 2014.
50. Ильюнина Л.А. Отец Серафим Роуз, которого мы не знаем. // Церковь, дети и современный мир. М.2001. С. 50.
51. Ириней Лионский, свят. О природе человека. Святоотеческая хрестоматия. М. 2001. С. 107-108
52. Кант И. Критика чистого разума. Пер. с нем. и предисл. Н. Лосского. СПб., тип. М. М. Стасюлевича, 1907.
53. Кларин В.М. Пути духовного восхождения личности. - М.: Изд. Дом Шалвы Амонашвили, 2000. -С. 5-19.
54. Крестьянова Е.Н. Аксиологическая парадигма идентичности в фил-пед. мысли русского зарубежья. (20-30 ГОДЫXX ВЕКА) Ульяновск, 2007.
55. Коломейцева Т.С. Антропологическая интерпретация гегелевской философии в творчестве И.А. Ильина. Екатеринбург: Прогресс, 2012. – 67 с.
56. Коплстон Ф. История философии: Contemporaryphilosophy: XX век: / Ф. Коплстон. - М.: Центрополиграф, 2002. - 267с.
57. Куломзина С.С. Наша Церковь и наши дети. Клин, 2000 -С. 32-33.
58. Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001.
59. Леонов В., свящ. Бог во плоти. Святоотеческое учение о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа, ред. Образовательный портал «Слово»; М., “Drakkar”, 2005.
60. Лисица Ю.Т. И. А. Ильин: Историко-биографический очерк // И. А. Ильин. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 5-36.
61. Лисица Ю.Т. Консервативная мысль Ивана Ильина // Ильин И.А. О воспитании национальной элиты. М.: Русская. Путилова JI.M. Российский менталитет в творчестве И. Ильина // И.А. Ильин и современная Россия. М., 2001.
62. Лихачев А.Е. Возвращение к В.В. Зеньковскому // Педагогика. - 1998. - №7. - С.88-92.
63. Лосский Н.О. История русской философии. - М.: Высш. шк. - 1991. -559 с.
64. Лосский Н.О. Характер русского народа. М. 1990.-С.44-45.
65. Любан Т.Н. Христианско-педагогическая антропология В.В. Зеньковского в современном контексте: дис. канд. пед. наук. 13.00.01/ Т.Н. Любан. - М.: НИИ общих проблем воспитания АПН СССР, 1999. -142 с.
66. Малинин В. А. Против современных буржуазных фальсификаторов истории русской философии // Коммунист. - 1955. - №10. - С. 62-77.
67. Мальцева В.М. В.В. Зеньковский о духовно-нравственном развитии личности // Педагогика. - 1994. - № 4. — С. 96-98.
68. Мареева Е.В., Мареев С.Н., Майданский А.Д. Философия науки. М.: Инфра-М, 2010. — 333 с.
69. Маслин М.А. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и русской философской культуре // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. - М.: Наука, 1990. - С. 5-42.
70. Никифоров М.В. Православная энциклопедия М. 2010.
71. Образование и педагогика Российского Зарубежья: Сб. статей и материалов / Сост. М.Н. Кузьмин, В.А. Владыкина. – М.: Ин-т нац. проблем образования, 1995. – 158 с.
72. Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М.: Прогресс, 2001. -347 с.
73. Осовский Е.Г. К вопросу об эволюции педагогических взглядов В.В.Зеньковского // История образования: наука и учебный предмет: материалы федеральной научной конференции: сб. ст. - Н.Новгород, 1996. - С.43-46.
74. Осовский Е.Г. С.И. Гессен: педагогика как прикладная философия // Фрадкин Ф.А., Плохова М.Г. Осовский Е.Г. Лекции по истории отечественной педагогики. М., 1995.
75. Педагогика Российского Зарубежья: Хрестоматия / Сост. Е. Г. Осовский, О. Е. Осовский. - М., 1996.
76. Педагогическая библиография Российского Зарубежья (20-50е годы XX века) / Под ред. и со вступит. статьей Е.Г. Осовского. – Саранск: Мордовский государственный педагогический институт, 1999. – с.9
77. Педагогическое наследие русского зарубежья. 20-е годы: Книга для учителя / Сост. П. В. Алексеев. - М., 1993. – 352 с.
78. Пет