27.01.1983 г. — И.М. Рыбкин в редакцию газеты "Советская Россия" в отдел культуры тов. Н. Колесниковой:
« Таганрогский музей Пушкина существует пятый год, находясь в ужасном положении! Немало людей, знакомых с ним, считают его по содержанию намного занимательней всех других им известных. А вот известий о нём ещё ни разу нигде не было, даже в местной и областной печати. Дело не просто во вражеских сплетнях. Запах(!) ценностей, а его не скроешь, очень большой и заманчивый, он пробуждает у многих алчность личного обогащения. Уже давно без намёков, открыто говорят: дай нам, поделись хоть чем-нибудь, и мы тебе сделаем всё, а если не дашь, то пусть пропадает. И лгут, и губят, и их никто из столичных учреждений не обходит. Вот если бы Вы смогли это понять, то даже простое сообщение в печати о существовании такого Хранилища и музея на общественных началах, давно разорвало бы удушающее кольцо запугивания и подкупа!
А.С. Пушкин из-за запрета печати рукописей и прочих трудностей вынужден был прибегнуть к разным видам тайнописи, и в своих завещаниях просил начать их раскрытие и оповещение с января 1979 года …
На выставке уже раскрыто около ста исключительнейших научных тем нашего великого гения. И среди них есть такой небольшой щит. Там Пушкин в немногих словах и всего одной "полистатической таблице" очень скромно показал кто он, и какое место занимает он в современном виде человечества, среди других великих людей нашей Родины … [95]
| н.э. | 114 | 271 | 428 | 585 | 742 | 899 | 1056 | 1213 | 1370 | 1525 | 1684 | 1841 | 1998 | 2155 | 2312 | 2465 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 36 | 193 | 350 | 507 | 664 | 821 | 978 | 1135 | 1292 | 1449 | 1606 | 1763 | 1920 | 2077 | 2234 | 2391 | 2548 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 4 -ВОЗРОЖД | 3 - ЧАСТН | 2 -ОБЩИНА | 1 - ЧАСТН | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 29 - ИНДИЙЦЫ БУДДА | 30 - АРАБЫ МУХАММЕД | 31 - ЕВРОПЕЙЦЫ (СЛАВЯНИН) | 32- РУССКИЕ ПУШКИН | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ЮГ АЗИИ | ЕВРОПА И АЗИЯ | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| НОВАЯ ЭРА (2512 лет) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| порядок | ЭРА | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Пушкин стоит того, чтобы с ним познакомиться ближе, минуя чуждых нам, русским людям, нечестных, корыстных посредников и вводящих в заблуждение людей».
23.03.1983 г. — далее, единственное упоминание в газете «Приазовские степи» о Таганрогском хранении рукописи Пушкина, за подписями: Б. Страмоус и Г. Клементьев в статье «Архив А.С. Пушкина находился в Ейске»:
«Один из жителей Таганрога[96] организовал в 1979 году у себя на квартире своеобразный музей-выставку, в котором можно увидеть занимательнейшие документы XIX века, представляющие значительную культурную ценность. Документы эти — часть родового архива породнённых семей, Кутейниковых и Морозовых, довольно хорошо известных в прошлом веке на юге России. Один из Кутейниковых был даже наказным атаманом, а с Морозовым была родственна мать А.П. Чехова. В основу этого родового архива, по семейным преданиям, легли материалы, которые оставил в мае 1829 года у наказного атамана Д.Е. Кутейникова великий поэт А.С. Пушкин, когда совершал путешествие по Кавказу. Если это подтвердиться, то архив Кутейниковых - Морозовых вообще бесценен.
Но самое главное то, что этот архив некогда хранился в Ейске, в доме купца 2-й гильдии Ивана Константиновича Морозова, который жил тогда по улице Михайловской (теперь Карлa Либкнехта). Хранился он, по словам нынешнего владельца и наследника семейного архива, в "подполье с потайным входом через крайнее отделение подвала". Значит, материалы А.С. Пушкина находились когда-то в Ейске?»
06.10.1983 г. — Директор институтапланирования И.Н. Солдатов обращался к Председателю Таганрогского горисполкома тов. Шабанову Б.В. с просьбой помочь хранилищу:
«Всесоюзный научно-исследовательский институт планирования и нормативов [97] сельского хозяйства изучает источники знаний, представленные в музее на общественных началах в г. Таганрог. При изучении графиков [98] и других данных выяснилось, что представленные в музее экспонаты [99] позволяют предсказывать явления в тех сферах, которые не поддаются количественному (числовому) измерению (биологии, метеорологии и др.). В связи с этим, нашим институтом изучались данные научные сведения для применения в долгосрочных прогнозах по сельскому хозяйству. Однако в настоящее время музей находится под угрозой закрытия в связи с разрушением дома, в котором он размещен.
Просим Вас дать указание соседнему ЖКО не срывать деятельность музея на общественных началах, так как его данные являются народным достоянием и, несомненно, требуют дальнейшего тщательного изучения».
В 1983 г. — И.М. Рыбкин снова обращался в ЦК КПСС к К.У. Черненко. В письме он рассказал о хранилище, научных сведениях, позволяющих предсказывать многие явления социальной жизни.
10.10.1983 г. — Директор Таганрогского планетария Севастьянов В.Ф. писал И.М. Рыбкину:
«Таганрогский планетарий принял предложение музея и включился в научно-исследовательскую работу по точному долгосрочному прогнозированию погоды для нужд сельского хозяйства.
Таблицы, представленные в музее служат ключом к разработке новых способов математического моделирования, способствуют становлению нового научного направления, ориентированного на количественное описание различных сложных явлений и последовательной смены состояний, с которыми имеют дело наука и техника».
19.10.1983 г. — И.М. Рыбкин писал Б.М. Марьянову в "Науку и Религию":
«Поздравляю с предстоящими, по предвидению Пушкина, годами в которые мы вступаем с 24 октября 1983 года. И которые продлятся по 1988 год включительно. Точность Пушкина безукоризненна. Но любопытно, когда Вы заметите этот долгожданный переход?» [100]
24.10.1983 г. — была составлена бумага, удостоверяющая технический осмотр помещения Выставки работ Пушкина в г.Таганроге:
«Мы, нижеподписавшиеся… составили настоящий акт… с целью определения причин вызвавших деформации наружной и внутренних стен.
Причиной, вызвавшей деформации стены, является отсутствие отмосток и организованного отвода атмосферных осадков с дворового участка жилого дома по ул. К. Либкнехта 75, а также посадка в непосредственной близости (на месте разобранной отмостки) от здания деревьев и винограда.
Всё это повлекло за собой появление трещин в наружной стене, внутренних перегородках, имеются отслоения штукатурного слоя и наблюдаются прогибы перекрытия, и особенно, пола вблизи деформированных стен… В связи с тем, что грунты в данном районе обладают большими просадочными свойствами комиссия рекомендует:
1. Произвести вырубку всех насаждений, находящихся от здания менее 1 метра;
2. Выполнить асфальтобетонную отмостку шириной, предусмотренной ранее выполненные проектом …»
12.2.1984 г. — И.М. Рыбкин в письме М.Г. Искрину из журнала «Знание—сила»:
«Почему Пушкинский Дом, академик Лихачев, "Литературная Газета" относятся к неизданным работам А.С. Пушкина недоброжелательно? Зачем с их ведома в Таганроге службами дано указание об уничтожении семейного родового Хранилища Кутейниковых-Морозовых, которое тесно связано с научными работами А.С. Пушкина и других выдающихся русских деятелей России?.. Вот уже 10 лет под мнимым видом желания напечатать, идёт волокита, в действительности направленная на уничтожение древних государственных ценностей нашей Родины».
17.02.1984 г. — М.Г. Искрин из журнала «Знание—Сила» отвечал И.М. Рыбкину:
«Жаль, что Вы обращались в Пушкинский Дом — гнездо мракобесов».
14.03.1984 г. — И.М. Рыбкин — донскому писателю А. В. Калинину:
«Мы обращались ко многим гос. учреждениям и отдельным лицам, в том числе и в писательскую организацию Дона и органы Союза писателей СССР. К великому нашему удивлению, всюду одно и тоже: "Подарите в наше личное распоряжение за любое обещание или вознаграждение". Такой обман недопустим.
А другого выхода нет, никто не хочет принять честно, без всяких вознаграждений, но по бумаге, удостоверяющей передачу, каждую старинную ценность …»
17.03.1984 г.— И.М. Рыбкин — М.Г. Искрину в журнал «Знание—Сила»:
«Вы думаете, что на личное семейное родовое хранилище никто не может посягнуть? А знаете ли Вы, что сейчас обострилась война идей о путях развития на границе между мирами Капиталистическим и Социалистическим? И в этой войне иностранные представители спецслужб и их пособники ничем не брезгуют, даже убийствами, унёсшими уже немало жизней честных русских, преданных Отчизне.
Алчное стремление к личному обогащению за счёт государственных древних ценностей настолько велико, что нарушители законности не брезгуют никакими уголовно наказуемыми деяниями.
Но, ведь, есть же где-то в руководстве и честные советские люди! Поймите, пожалуйста, что сейчас над хранением нависла угроза несравненно больше, чем даже было во время преобразований, войн, вооружённых вмешательств иностранцев и всех бедствий вместе взятых.
Удастся ли на этот рез спасти собрание всего русского, что было научного в России. Рукопись, раскрывающую прекресное будущее нашей Страны. Но чего бы то ни стоило, а в руки изменников Родины из него нельзя ничего отдавать!
Что же это такое! Люди враждебно настроенные к существованию нашего Отечества открыто уничтожают величайшие завещания Пушкина, делая это на глазах и при соучастии Пушкинского Дома, Пушкинской комиссии АН СССР, "Литературной газеты " — органа Союза писателей СССР, и даже не глазах самих писателей. Даже не верится, настолько чудовищно это невероятно гнусное злодеяние!»
Разве могли хранители, начиная рассказывать о донском хранении, предположить, какую жажду обогащения это вызовет у некоторых государственных чиновников, сколько трудностей встанет на пути хранителя?
Множество раз выслушивал он лукавые предложения «поделиться подлинниками», получал запугивающие анонимные письма, ставящие в трудное, неловкое положение, и др. А, сколько было в его адрес упрёков в том, что, мол, в музее нет подлинников, что эти знания — плод «фантазии самого Рыбкина»?!
Ведущие работники культуры города предлагали И.М. Рыбкину совершить преступление, объясняя отказ признать музей государственным, отсутствием в нём подлинников. Когда же Рыбкин просил помочь установить для музея охранную зону, провести телефон, сигнализацию — цинично заявляли: «А что у Вас там хранить? Какие-то таблицы, которые никому не понятны?»
А эти таблицы, выполненные хранителем по сведениям из пушкинской рукописи, и есть самое ценное, потому что ценны знания, которые они несут. Зато в музее побывали люди, имеющие другие мерила подлинности: учёные-математики, инженеры, философы, метеорологи, физики, бытописатели...
29.03.1984 г. — И.М. Рыбкин писал М.Г. Искрину в журнал «Знание—Сила»:
«Слово "борьба" ко мне не подходит. Я наследник-хранитель, это подобие беззащитного сторожа [101], при нападении вооружённых грабителей.
Вот однажды пришла, назначенная Горисполкомом " комиссия ", именуемая "на высшем уровне", из десятка учёных города, для того чтобы убедить меня поделиться старинными семейными ценностями, т. е. подарить в личную собственность начальству за щедрейшие обещания, а в противном случае всё погибнет, и сам погибнешь!
Я пояснил, что это нечестно, так как всё по закону завещано городу, и я готов, как положено, начать передачу городу по удостоверяющей бумаге каждую ценность в отдельности.
Не согласились, — требуют "навалом" по одному удостоверению!
И, вскоре, прихожу вечером домой, а дверь квартиры забита и завалена тяжёлыми брёвнами. Соседи сообщили, что приходил участковый милиционер с людьми и сказал, чтобы к двери без него никто не подходил. На другой день в милиции показали "якобы" предписание сотрудника ОБХСС, в котором сказано, чтобы без его ведома в квартиру никто не входил. А он должен вернуться из командировки через две недели.
Только через шесть дней выяснилось, что на бланке ОБХСС была поддельная подпись отсутствующего сотрудника ОБХСС — и мне разрешили войти к себе в квартиру.
Тем временем руководитель "комиссии на высшем уровне" откровенно пояснила, что нужно образумиться и поделиться, так как никто не обязан даром заботиться о вашем родовом хранилище. "Не поделишься, будет ещё хуже!"
И, вскоре исполком подал заявление в нарсуд о пересмотре, якобы, границ землепользования, а в действительности решением нарсуда у саманных стен выломали бетонные отмостки, защищающие стены от разрушения, подкопали под опорную стену, и направили на неё ливнесток. Стену подкопали именно в том месте, где на неё опираются основные столбы строения. Из-за этого она просела, наклонилась и при первом сильном дожде рухнет и всё строение мигом завалиться. Её нужно срочно подпереть, но к ней нас не допускают, потому что решением нарсуда прилегающая к стене земля, на которой были отмостки теперь передана Райкомхозу и ЖКО завода…
Очень хотелось оставить всё в Таганроге или хотя бы на Дону. Но тщетны были наши усилия. И приходится все семейные ценности перевозить за пределы области. А самому куда?»
Препятствия хранителю И.М. Рыбкину, творимые врагами русского образа жизни, кажутся невероятными, будто творимыми оккупантами, завоевателями, которым ничего русского не жаль и не нужно. Ослаблять опору дома и не давать возможности её укреплять — это фашизм, изуверство, злоба против света и правды. Само решение нарсуда о передаче Райкомхозу и ЖКО завода прилегающей к стене земле, на которой были отмостки, и которые были выполнены по проекту, говорит о заведомом пренебрежении и издевательстве над хранителем рукописи Пушкина. Ведь сосед должен быть судим за нарушение строительных норм и самовольное разрушение отмостков. А тут явное стремление руководства города отомстить Рыбкину за нежелание поделиться богатством исключительного клада — научного наследия нашего, русского пророка Александра Сергеевича Пушкина.
2.04.1984 г. — И.М. Рыбкин — М.Г. Искрину в журнал «Знание—Сила»:
«Получил Ваше письмо, написанное 26.03. [102] В связи с изменяющимся положением, теперь я один не вправе на него отвечать. После его тщательного обсуждения, посылаю Вам ответ, принятый большинством.
Всем тем, кто клевещет и пытается унизить А.С. Пушкина, сейчас не верьте. Не для обнародования известия о рукописи Пушкина в печати они выпытывают сейчас о подлинниках. Это подлые враги нашей Родины. И ни на какой сговор с ними никто из нас не пойдёт».
6.04.1984 г. — М.Г. Искрин из журнала «Знание—Сила» — И.М. Рыбкину:
«Куда же Вы посылаете свои рукописи? Материалы Пушкина могу предложить послать в Москву — мне или журналу «Знание—сила». Отсюда — прямая дорога к изданию, на основе авторства, тем более что Вам, видно, сейчас не до заявки, и, возможно, вообще трудно охарактеризовать эти материалы. Итак, если хотите, кладите рукописи Пушкина в ящик и посылайте сюда. Сохранность гарантируем ».
Полное непонимание важности источников знаний для будущей России толкало Искрина на рискованные предприятия. Конечно, И.М. Рыбкин не имел права отправлять рукопись Пушкина в почтовом ящике. Искрин никогда бы не получил её.
4.06.1984 г. —корреспондент ТАСС по Крымской области П. Рябчиков отвечал И.М. Рыбкину:
«Полагаю, что родовое хранение, о котором Вы упоминаете, представляет интерес для литературоведов, к которым Вам следовало бы, наверное, обратиться за консультацией».
19.06.1984 г. — И.М. Рыбкин — в Президиум ВС СССР:
«В городских, областных организациях и республиканских учреждениях культуры и науки поставлен вопрос ребром: отдать (одарить) что "повесомее" в личную или иностранную собственность, в противном случае всё будет уничтожено.
Мы отказались от такой предательской сделки, и угрозу эту они беспрепятственно выполняют ».
Директор музея Пушкина в Михайловском С.С. Гейченко отвечал И.М. Рыбкину:
«Если это — правда, а не шутка, — прошу Вас сообщить об этом и рассказать, какие материалы у Вас есть... Я советую Вам обратиться к Лихачеву. Он обязательно поможет ».
Какая наивность. Или трусость? По чьему же указанию Гейченко не сообщал подробности вскрытия могилы Пушкина после Отечественной войны 1941-45 гг.? Неужели он не чувствовал давления на любые его желания по открытию неизвестных сторон жизни Пушкина. Они «раскрыли» бы его с иной стороны, чем было принято (приказано) освещать (затемнять). Но Рыбкин воспользовался этой подсказкой и написал Лихачеву.
24.07.1984 г. — И.М. Рыбкин — Председателю Пушкинской комиссии АН СССР Д.С. Лихачеву:
«В 1977 году я приезжал в Пушкинский Дом по поручению семейного Совета хранителей собрания Кутейниковых-Морозовых, чтобы доложить Вам о том, что, в соответствии с завещанием А.С. Пушкина, необходимо с 27 января 1979 года начать оглашение оставленной им на долгое хранение рукописи в тайниках "У Лукоморья".
Тогда наши переговоры закончились угрозой с решительным требованием: передать всё хранение Пушкинскому Дому, в противном случае мы не получим никакой поддержки от АН СССР. При этом не учитывались доводы Совета о том, что в ПД нет соответствующим образом подготовленных исследователей по научным работам А.С. Пушкина, и Совет предлагает вести совместную работу.
По поручению Совета я снова подтверждаю предложение работать вместе и приглашаю всех желающих ознакомиться с музеем в Таганроге».
И.М. Рыбкин получил тогда уведомление, что его заказное письмо было вручено Лихачеву 30.7.1984 г. Поэтому ему надо было отвечать. Вскоре из Ленинграда Рыбкин получил ответ от Д.С. Лихачева: «Я совершенно не в курсе "научных работ Пушкина". Что под этим подразумевается? Переговорю со своими Пушкинистами ».
Спустя 7 лет Лихачев делал вид, будто ничего не знал о рукописи Пушкина. Хотя в 1977 г. Рыбкин докладывал о ней, показывал сотрудникам Пушкинского дома 10 листов подлинников. Они, нет сомнения, сделали фотоснимки с них. И, вместо того, чтобы выяснить все обстоятельства дела перед написанием ответа, он обещал «переговорить со своими пушкинистами». Он решил «замять» эту тему, чтобы ненароком не возбудить честных людей, которые всё же должны были быть в его окружении[103].
16.08.1984 г. — И.М. Рыбкин — Заместителю председателя Ростовского Областного Совета П.И. Маевой:
«17 июля я был у Вас на приёме, и 19 июля к нам в квартиру, где хранится одно из ценнейших достояний нашей Родины, приехала в сопровождении 4-х человек тов. А.Д. Бочарова [104]. Они пробыли у нас всего несколько минут. Не захотели ничего ни слушать, ни смотреть. Скороговоркой, с властным тоном, исключающим возражения, заявили, что в Таганроге музея Пушкина не будет, и посоветовали всё, что есть ценного, отдать в краеведческий музей, и уехали.
После этого я несколько раз приезжал в Управление Культуры, и ходил в местный отдел культуры, пытался разъяснить, что я прошу не создания музея в Таганроге, а в соответствии с Законом РСФСР "Об охране памятников" принять на учёт находящиеся у меня ценнейшие писания древности и научные бумаги, которые, безусловно, являются достоянием народа, и поэтому подлежат законному учёту и охране.
На это все мне отвечают, кем-то распущенной сплетней, будто бы у меня на квартире "все" были и, убедились, что "там ничего нет", не считаясь с тем, что это противоречит отзывам более 50 учёных.
А на мои умоляющие просьбы, всё-таки прислать комиссию для учёта ценностей и дать соответствующее предписание об охране народного достояния, предложили подготовить ценности к назначенным дням, а вместо приезда комиссии со стороны, помимо самоуправно выломанных отмостков, кто-то сделал углубление, и под подкопанную стену в это углубление ночью пустил из водопровода с помощью шланга воду. Умоляю Вас, спасите от гибели людей и достояние народа!»
А вот пример, буквально, преступный со стороны государственных чиновников, требующий расследования сыщиков, но…
15.09.1984 — И.М. Рыбкин писал Э.Д. Задираки в Музей Ленина:
«Моя сестра Зинаида, будучи курсисткой, в Петербурге была на стороне большевиков — в партии РСДРП. После (событий) 1905 года она была вынуждена эмигрировать за границу, — в Париж, где в то время был Ленин.
После возвращения из места заграничного переселения была посажена в тюрьму в Киеве. Освобождена по ходатайству И.К. Морозова.
Она скончалась в Москве. У неё в личной собственности хранилось большое количество единственных в своём роде бумаг, имеющих отношение к Ленину того времени. Эти данные должны были по завещанию перейти мне…»
Прервём письмо, чтобы разъяснить суть дела. Дочь Зинаиды Макаровны (племянница Рыбкина) обратилась в музей Ленина и рассказала, что после смерти матери остались бумаги в единственном числе. Вскоре племянница сообщила Ивану Макаровичу, собиравшемуся в Москву, чтобы он не ехал, так как приходили сотрудники музея Ленина и сказали, что бумаги эти ценности не имеют, и она решила их... сжечь.
И.М. Рыбкин срочно выехал в Москву, но было уже поздно: бумаги «сожгли», а племянницу нашли с проломленной головой на железнодорожном полотне. Чудом она осталась жива, — машинисту удалось остановить состав, но память она потеряла.
Продолжим письмо И.М. Рыбкина:
«Но случилось непоправимое: всё сожжено. Я проверял обстоятельства и установил, что костёр в Кузьминках горел, но часть содержимого не сгорела и попала посторонним лицам. Кому? Слышали ли Вы о подобном случае? Если к Вам случайно попали эти Свидетельства, известите меня, так как они требуют раскрытия тайнописи, а я смог бы это сделать ».
И получил ответ…
30.09.1984 г. — И.М. Рыбкину от и.о. зав. отд. фондов Э.Д. Задираки из Центрального Музея Ленина:
«Очень интересные факты Вы нам сообщили. К большому сожалению, материалы, о которых Вы пишете, в музей не поступали. Если что узнаете, сообщите. Будем благодарны, если Вы сообщите фамилию Вашей покойной сестры и адрес, по которому она проживала ».
Значит, по их ответу выходит, что никакого заявления (или рассказа) дочери З.М. Рыбкиной не поступало в музей Ленина и никто из сотрудников музея, якобы, никогда не был на Кузьминках... А надо было бы по закону заявить в милицию, в КГБ… Так оборвалась нить этого отделения хранилища в России.
Рыбкин, не получив удовлетворения своей просьбы, изложенной в письме в 1978 г. в Новочеркасский Музей Донского казачества, решил спустя 6 лет привлечь их внимание к связи Пушкина с наказным атаманом Кутейниковым.
14.10.1984 г. — И.М. Рыбкин в письме в Новочеркасский музей Донского казачества просил «…присоединить наше хранение к музею Донского казачества…»
Вскоре, в ноябре у Рыбкина была женщина, враждебно настроенная к казачеству, считавшая их кровными врагами её предков. И снова отчуждение.
25.09.1984 г. — и.о. Зав. Отд. Культуры Н.Н. Журавлева в Таганрогском Горсовете народных депутатов Ростовской обл. ответила И.М. Рыбкину:
«Отдел культуры Горисполкома, рассмотрев Ваше письмо, адресованное Облисполкому, сообщает, что сходное Ваше заявление неоднократно рассматривалось и проверялось различными комиссиями, которые всякий раз определяли, что созданная Вами выставка, никакой исторической ценности не представляет, и помещённые там материалы, не могут считаться музейными экспонатами.
Что касается ремонта домовладения, то граждане… обязаны сами обеспечивать его сохранность ».
16.10.1984 г. — Зам. начальника Главка охраны, реставрации и использования памятников истории в Министерстве Культуры РСФСР, А.А. Михайловский отвечал И.М. Рыбкину:
«Главк не рассматривает вопросы охраны документов и эпистолярных памятников … Целесообразно получить отзыв таганрогского краеведческого музея … и обратиться в управление музеев Министерства с просьбой о принятии документов под охрану».
12.11.1984 г. — И.М. Рыбкин — Зав. Отделом культуры таганрогского Горисполкома Л.Н. Долбия:
«В связи с необходимостью ремонта помещения, пожалуйста, передайте мне справку и заключение по ремонту помещения домашнего музея, которые для меня оставила у Вас комиссия Областного общества охраны памятников. (Заместитель председателя Горисполкома не разрешила отдать мне эти бумаги, пока я не поделюсь старинными ценностями)».
12.11.1984 г. — И.М. Рыбкин — инженеру лаборатории медицинской электроники Ю.А.Холявкину из ВНИИ "Электрон-стандарт" в г. Сочи:
«В Природе всё просто, если рассматривать всё в отдельности. Иначе всего безгранично много и перепутано и потому кажется сложно.
Существуют свои временные круги. И у разных особей круги разные.
Необходимо начинать с построения безусловно точных порядков для временных кругов: лунных — месячных, планетных — годичных, земных — суточных и др. Они самостоятельные, разные и несоизмеримые. Их можно с любой приближённостью сравнить с какой-либо общепринятой единицей времени (сутки, неделя, год и т.д.). Только нужно иметь в виду, что к астрономическим наблюдениям всегда применимы другие сопутствующие временные круги.
… Это было в основе календаря Брюса. У нас имеется одно издание, выпущенное в XIX веке (Брюс издал в 1709-1715 гг. Календарь на 100 лет. Умер 19/30 апреля 1735 г.)».
14.01.1985 г. — И.М. Рыбкин писал снова академику Д.С. Лихачеву:
«В 1999 году будет 200-летие со дня рождения А.С. Пушкина, а в 1998 году — его и Н.В. Гоголя заветное время, дни 12-14 сентября … Это величайшие, сверх обычные даты, пожалуй, несравнимые ни с какими другими юбилеями. И, чтобы к ним подготовиться, оставшегося десятка лет явно недостаточно. Нужно торопиться!
… Для такого объёма хранения… даже всё учреждение, в какой-то степени управляемое Вами, — явно недостаточно.
Вы, конечно, сами понимаете, что Пушкин и Гоголь стоят того, чтобы сейчас им уделили должное внимание …»
29.3.1985 г. — И.М. Рыбкин писал академику С.И. Рапопорту:
«…Наследниками-хранителями этого собрания были подвижники: Иван Степанович Кутейников, Екатерина Ивановна Кутейникова, Софья Кузнецова, Николай Алексеевич Кузнецов и др., они к 1916 году распродали всё своё недвижимое состояние, но собрали всё: старинные научные книги, включая XIX век, из библиотеки Пушкина или те произведения, которыми пользовался в своих научных работах Пушкин. Всего свыше 15 тыс. томов.
Личная библиотека Пушкина, после его смерти в течение 50 лет находилась в личной собственности его наследников, и всё ценнейшее из неё постепенно растаскивали. Русские ревнители Отчизны искали, к кому попадала эта ценность, а Кутейниковы самоотверженно платили деньги. Эти высокообразованные люди понимали, что значит наука для России. Своим усердием они собрали все старинные научные книги того времени в одно место к научным работам Пушкина …»
27.1.86 г. — И.М. Рыбкин совестил членов Союза Писателей Ростовской области за безразличие к личным призывам Рыбкина к ним о помощи хранения собрания Кутейниковых:
«…сколько мук сейчас приносит хранителям бездушное отношение известных писателей к собранию Кутейниковых. Быть может, к стыду и Шолохова, и Закруткина, и Софронова, и некоторых других, имена которых придётся в будущем не добром помянуть».
В 1986 г. И.М. Рыбкин отправил отклик на заметку «Пульс жизни» в журнале «Наука и Религия» №10-86, с.61:
«… То, что на Западе называют «Пульсом природы», равным в среднем 9,6 года, — у нас стало известно с безусловной точностью с начала XIX века. Это один из временных кругов видовой органической жизни на Земле.
В Таганроге на щитах и в рукописях фонда хранения общественного Музея научных работ А.С. Пушкина этот срок определён с точностью до одного дня. Он в работах А.С. Пушкина равен 3584 дням (9 лет 297 дней), что соответствует 9,81 года, а не 9,6 г.»
В 1987 году из Москвы Т.Л. Калугина обратилась к И.М. Рыбкину:
«Мне помнится, вы писали, что в рукописи Пушкина есть записи о Кала-Чакре. Людмила Васильевна Шапошникова сама из Таганрога. Она индолог. Утверждает, что деда Пушкина звали Визапуром. Сердце поэта гималайское. Цыгане — выходцы из Индии».
Во времена замужества бабушки Александра за Ганнибалом даже ходили в свете частушки об увлечении бабушки Пушкина индийцем Визапуром:
В Москве нашлась такая дура,
Что не спросясь Авгура
Пошла за Визапура [105]
По-видимому, бабушка поделилась с внуком извилистыми путями их рода — она «любила вспоминать старину, и от неё Пушкин наслышался семейных преданий, коими так дорожил впоследствии» [106].
14.1.1987 г. — И.М. Рыбкин писал Т.Л. Калугиной в Москву:
«…О Кала-Чакре ничего не могу сказать. Пушкин изучал просвещённость Индии в пору общин и, конечно же, что-то вошло в собранное великими подвижниками Дона. В числе "пятисот старинных книг" немало рукописных — на чужих языках. Их искусные переводы на русский язык до недавнего времени хранились в Абхазии. Но я их изучал. В юности меня определили к пожилой знатной цыганке в Краснодаре для прохождения курса наук древней Индии, сохранившихся у цыган. Эти знания близки к научным знаниям А.С. Пушкина».
15.4.1987 г. — И.М. Рыбкин отправил отклик писателю В.В. Карповуо телепередаче «Молодые литераторы в гостях у писателя »:
1. «В письменном произведении главное не «хорошо написанное», не «злободневное», а польза людям, Родной стране!
2. У молодых сочинителей сейчас отсутствует убеждённость, и к тому же неправильное понимание прошлого, незнание будущего. Да только ли у молодых?
3. Как же можно так, не знать, что сейчас мы живём в преддверии крупнейшего преобразования: приближается 1998 год. Начало долгожданного "Златого века" — Общин!
В подготовительный срок 1905-1920 годов, как и сейчас, не было у нас борьбы идей и мнений. А было небольшое количество русских революционеров-большевиков и много европействующих противников, преднамеренно чинивших затруднения под руководством капиталистических спецслужб.
Русский, теперь Советский народ, ¾ его людей и его впереди идущая, образованная общность людей, созданная в XIX веке А.С. Пушкиным, и честные коммунисты партии, созданной в XX веке В.И. Лениным, всегда были верны идеалам нашей Родины…
Кто и зачем в Союзе писателей и журналистов СССР противодействует известиям (о рукописи Пушкина) и умалчивают о самом прекрасном в нашем Отечестве ?!»
14.6.1987 г. — И.М. Рыбкин — Генриху Боровику: «14 июня в передаче "Позиция" Вы хотите идти вперёд, повернувшись лицом назад. Зачем так?
Ведь у нас, в России есть ведущий Гений, который, по словам Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского и многих других, а также в прекрасном лике художника В.М. Васнецова, он смотрит на 600 лет вперёд (имеется в виду Илья Муромец-пророк, смотрящий из-под руки вдаль на картине «Три богатыря» — Л.В.М.). Вот на него бы и равнение!
Только остерегайтесь лжи, распущенной Пушкинским Домом о Пушкине ».
1.7.1987 г. — И.М. Рыбкин — сотруднице Русского музея Л.В. Короткиной:
«… Умирает в страшных муках, не своей, не естественной смертью, единственный наследник музея, наша дочь. Остаются круглыми сиротами две дочки-внучки 9-ти и 15-ти лет. И их отбирают от нас, так как по закону опекунами не могут быть люди старше 60 лет. …Но не только всё это рухнуло.
…Мы вынуждены были отказаться от ценностей из хранилища, и вымогательство перешло в месть с неслыханной изощрённой жестокостью.У нас в Городском бюро технической инвентаризации изъяли все письменные удостоверения на права личной собственности домовладения, в котором находится домашний музей. И даже изъяты все подтверждения о существовании, когда-либо, нашего домовладения в Таганроге. А проживающих самоуправно, вписал в книгу, якобы, проживающих в соседнем домовладении.
Всё ценнейшее народное достояние нашей Родины объявлено — "религиозно-мистическим бредом" (подумайте!) это — Пушкина, Гоголя, Н.Я. Данилевского и Л.Н. Толстого, Достоевского, Чайковского и В.М. Васнецова, всё русское в России, всю гордость и основу нашего Советского строя!
…Вот ведь как удивительно вокруг нас: в Русском Музее нет русского духа… там даже Русью не пахнет! В Пушкинском Доме затаённая ненависть к Пушкину! В столичном музее Ленина собрано всё ленинское, но вместо Великого Ленина — жалкий ученик европейского Маркса и Энгельса ».
9.7.1987 г. — И.М. Рыбкин писал в Москву, в Русский музей к Л.В. Короткиной:
«Летопись хранения особо ценных старинных бумаг ведёт один их членов родового Совета хранителей. И там известно, какие работы из нашего хранилища изучал Ф.М. Достоевский и В.М. Васнецов ».
7.8.1987 г. — И.М. Рыбкин отвечал помощнику первого секретаря правления Союза писателей СССР П. Нефедову: «Хранилище всего русского миропонимания в России располагает вернейшим научным обоснованием нашего общественного строя. Его сердцем являются листы бумаги первой половины
Поделиться:
Поиск по сайту
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-15
Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных