П.Калиновский «Переход. последняя болезнь, смерть и после»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Меня иногда спрашивают, верю ли я сам в то, что пишу о жизни после смерти. Я отвечаю, что верю, а теперь даже больше - знаю.
Такие вопросы меня огорчают. Огорчаюсь я не за себя, а за того, кто спрашивает. Верить или не верить во что угодно можно и нужно, не подчиняясь авторитету, не принимая чье-нибудь мнение, а самостоятельно, своим разумением, и ничем больше. А для того, чтобы не ошибиться, нужно знать факты и уже после этого приходить к какому-то заключению. Поэтому, работая над книгой, я старался нигде не высказывать свое мнение, не подтверждать и не отрицать, а просто приводить факты или то, что выглядит как несомненно существующее. Исключение из этого правила допущено только в шестой главе, где критикуются материалистические теории о сущности жизни и смерти. Однако и здесь не столько критика, как описание тех новых данных и трудов мировых ученых, о которых писатели материалисты не пишут. Они не критикуют, а просто замалчивают те факты, которые известны и достоверны, но противоречат материалистическим догмам.

Что случилось с людьми? Можно, конечно, объяснить по-разному, но основная причина очевидна - это потеря веры во все духовное. Если нет бессмертной души, вообще нет души, а есть только тело, то в чем тогда смысл моей жизни на земле?
В самом деле, ведь если со смертью кончается мое существование, так что больше не будет ничего для меня, ни меня самого, так для чего же тогда что-то планировать, трудиться, стараться создать что-то новое и постоянное? Ради чего приобретать новое знание, воспитывать в себе новые качества, зачем вообще думать о будущем? Пока еще есть время, нужно взять от жизни все, что она может дать - нужно есть, пить, "любить", добиться власти и почета и так далее. Нужно не думать ни о чем трудном и неприятном и уж, конечно, не допускать мыслей о смерти. Так многие и делают.
Индустрия развлечений в небывалом расцвете. Развлечений и отвлечений всякого рода сейчас больше, чем когда-либо раньше. Может быть, во время упадка римской империи было столько же.
Однако счастья, радости, покоя и равновесия это не приносит. Отсюда - алкоголизм, наркомания, изощренный разврат, бессмысленные преступления и самоубийства. А позади этого глубокий инстинктивный страх смерти - не помнить о ней, не думать.
Совсем не думать о смысле жизни все-таки невозможно. Каждый, хоть иногда, задаст сам себе вопрос: "Ну, а дальше что? Чем это все кончится? А. мои дети? В каком мире будут жить наши дети?"

В истории народов бывали периоды, похожие на наше время. Губили не столько пороки и разврат сами по себе, сколько терпимость и безразличие народа к любому пороку.
Можем ли мы, люди конца двадцатого века, надеяться, что мы найдем в себе силы преодолеть кризис, который грозит уничтожить духовную культуру?
Недавно Солженицын опубликовал свой призыв "Жить не по лжи". Все еще живут христианская и другие религии с их вечными, светлыми заповедями. Есть еще немало честных пастырей Церкви, писателей, ученых, которые зовут нас подумать, остановиться и сделать выводы. Но крупицы истины тонут в массе самых разнообразных и противоречивых мнений и предложений по любому вопросу. Экраны телевизоров, радио, газеты, популярные лекции - о чем говорят и чему учат все эти средства промывания мозгов? Много лжи, много призывов к наслаждению, ко всякого рода удовольствиям, а главное такое количество все новых и новых мнений и "открытий", что подумать и разобраться во всем этом нет никакой возможности. Слово измельчало, и ему придают любой смысл, нередко противоположный истинному.

Сбывается то, что предсказал апостол Павел: "Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху" (2 Тим. 4, 3). Человечество катится вниз к плохому концу…

Материалисты учат, что человек состоит полностью, на все 100 процентов, из материи. Жизнь это поток разных химических и молекулярных процессов, происходящих в тканях организма; даже мысль - это что-то вроде секреции мозговых клеток. Профессор Ховард Хаггард из Лондона писал в середине XX столетия: "Мозг - это такой же орган тела, как печень или сердце... будучи стимулирована, печень выделяет желчь, сердце, когда его стимулируют, накачивают кровь, а мозг, когда его стимулируют, выделяет мысли". И так далее. При умирании материя, из которой состоял человеческий организм, распадается и существование личности прекращается.
Вот и вся философия материализма…

Все, даже очевидные проявления духовной жизни игнорируются или высмеиваются. Трансцендентальные духовные способности, включая предчувствия, предвидения, мистические состояния, состояния одержимости, пророческие сны и видения, ясновидение, яснослышание, случаи экстериоризации и так далее, и так далее, для материалистов не существуют. Работы Карла Юнга и других ведущих психологов и психиатров, свидетельствующие о жизни души, не оспариваются, так как с фактами не спорят, а замалчиваются. Так, например, проблемы жизни вне тела и другие трансцендентальные феномены изучаются в специальных государственных институтах. Труды эти держатся в строгом секрете от населения. Это понятно, так как здесь наглядно доказывается, что какая-то часть человека может выходить из тела и жить вне какой-либо связи с материей.

Лучшие умы человечества видели духовную сторону мира и верили в Бога и в бессмертие души человека. Все великие философы древности, включая Платона и Сократа, верили в бессмертие. Платон учил: "Душа человека бессмертна. Все ее надежды и стремления перенесены в другой мир. Истинный мудрец желает смерти как начала новой жизни",
Верующими людьми были Ньютон, Галилей; ближе к нам: Паскаль, Пастер, Эйнштейн, основоположник науки о мозге и психике Иван Петрович Павлов, наши русские писатели и мыслители, такие, как Толстой, Достоевский, В. Соловьев, а теперь Солженицын. Лев Николаевич Толстой сказал: "Не верит в бессмертие души лишь тот, кто никогда серьезно не думал о смерти".
Люди, живущие простой трудовой жизнью, особенно люди, близкие к природе, инстинктивно чувствуют присутствие Бога. Большие умы подтверждают это чувство своим знанием. А не чувствуют и не верят обычно те, кто посредине - от одного ушел, а к другому не пришел. Есть чудесная английская поговорка: "Поверхностное знание очень опасно". Это очень верно, не верят те, кто не думает серьезно. На такой вопрос, заданный ему журналистом, хорошо ответил А. И. Солженицын: "Я думаю, что ощущение присутствия Бога доступно каждому человеку, если он не будет давать себя замотать суетой ежедневной жизни".

В. А. Жуковский написал стихотворение "На смерть Пушкина". Она было написано в 1837 году, а опубликовано почему-то только много лет спустя, после смерти Жуковского. Вот это стихотворение:
Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе
Руки свои опустив. Голову тихо склоня.

Долго стоял я над ним, один, смотря со вниманьем
Мертвому прямо в глаза; были открыты глаза.

Было лицо его мне так знакомо, и было заметно. Что выражалось на нем,

- в жизни такого Мы не видали на этом лице.

Не горел вдохновенья
Пламень на нем; не сиял острый ум; Нет!

Какою-то мыслью, глубокой, высокой мыслью
Было объято оно: мнилось мне, что ему В этот миг предстояло как будто виденье,

Что-то сбывалось над ним... и спросить мне хотелось, что видишь?...

"Все мое внимание сосредоточилось на самом себе... и как бы раздвоение... появился внутренний человек - главный, у которого полное безразличие к внешнему (к телу) и к тому, что с ним происходит".
Он продолжает: "Удивительно было жить, видеть и не понимать ничего, такую чувствовать ко всему отчужденность. Вот доктор задает вопрос, а я слышу, понимаю, но не отвечаю - мне незачем говорить с ним.. И вдруг меня со страшной силой потянуло вниз, в землю... я заметался. "Агония", - сказал доктор. Я все понимал. Не испугался. Вспомнил, что читал, что смерть болезненна, но болей не было. Но мне было тяжко, томно. Меня тянуло вниз... я чувствовал, что что-то должно отделиться... я сделал усилие освободиться, и вдруг мне стало легко, я почувствовал покой.
Дальнейшее я помню ясно. Я стою в комнате, посредине ее. Справа от меня полукругом стоят врачи и сестры, вокруг кровати. Я удивился - что они там делают, ведь я не там, я здесь. Я подошел ближе, посмотреть. На кровати лежал я. Увидев его двойника, я не испугался, а был только удивлен - как это возможно? Я хотел потрогать самого себя - моя рука прошла насквозь, как через пустоту.
Себя стоящего я тоже видел, но ощущать не мог рука проходила через туловище насквозь. И пола я не чувствовал... Дотянуться до других тоже не мог.
Я позвал доктора, но тот не реагировал. Я понял, что я совершенно одинок, и меня охватила паника".
Посмотрев на свое мертвое тело, он подумал, а не умер ли он. "Но это было трудно себе представить я был живее, чем прежде, я все чувствовал и сознавал. Кроме того, в жизнь души я не верил, и эта мысль не приходила".
Позже, вспоминая пережитое, Икскуль говорит: "Предположение, что, сбросив тело, душа сразу все знает и понимает, неверно. Я явился в этот новый мир таким, каким ушел из старого. Тело - не тюрьма души, а её законное жилище, и поэтому душа является в новый мир в той степени своего развития и зрелости, каких достигла в совместной жизни с телом".
Он видел, как старушка няня перекрестилась: "Ну, Царство ему небесное", и вдруг увидел двух ангелов. В одном он почему-то узнал ангела-хранителя, а другого он не знал. Ангелы взяли его за руки и пронесли через стены палаты на улицу.
Затем он описывает подъем, видение "безобразных существ" ("Я сразу понял, что этот вид принимают на себя бесы") и появление света... ярче солнечного. "Всюду свет и нет теней". Свет был так ярок, что он не мог ничего видеть. "Как во тьме. И вдруг сверху, властно, но без гнева, раздались слова: "Не готов", и началось стремительное движение вниз". Он вернулся к телу. Ангел-хранитель сказал: "Ты слышал Божие определение. Войди и готовься".
Оба ангела стали невидимы. Появилось чувство стеснения и холода и глубокая грусть об утраченном. "Она всегда со мной". Он потерял сознание и очнулся в палате на койке.
Врачи, наблюдавшие за Икскулем, сообщили, что все клинические признаки смерти ("он отсутствовал") были налицо и состояние смерти продолжалось 36 часов.
Доктор Муди и другие ученые описали много подобных случаев…

мне иногда возражали: "Если после клинической смерти человек оживал, значит, это не была смерть".

Жизнь вне тела испытал и описал Карл Густав Юнг, один из ведущих психологов-психиатров нашего времени, и ряд других ученых.

Доктор Сабом решил проверить эти удивительные сообщения, посмотрев на них со стороны глазами объективного исследователя. Он проверял, совпадают ли рассказы больных с тем, что в это время происходило на самом деле.

Доктор Сабом собрал и опубликовал 166 случаев. Все они проверены им лично. Он сверял рассказы больных с историями болезни, расспрашивал тех людей, которых видели и слышали его пациенты, возвращенные к жизни, опять-таки сверяя показания тех и других. Так, например, он проверял, действительно ли описанные люди находились в комнате для ожидающих и в какое именно время. Он составлял точные протоколы с учетом места, времени, участников, произнесенных слов и так далее. Для своих наблюдений он отбирал только психически здоровых и уравновешенных людей.
Такая проверка полностью подтвердила существование изучаемого феномена. Подтвердилось, что после смерти тела существование личности продолжается. Какая-то часть человека остается жить, она видит, слышит, думает и чувствует, как и раньше.
В то время когда тело было мертвым, люди видели не только включенные аппараты, но и стрелки их манометров в том положении, которое они принимали в действительности, он детально и точно описывали машины и приборы, которых они раньше не видели и о существовании которых не знали. Они слышали разговоры врачей и сестер; наблюдая сверху, они видели их прически и головные уборы, видели, что происходило за стенами комнаты, в которой лежало их тело, и так далее. Все эти удивительные сообщения получили достоверное подтверждение…

Мое сознание вернулось... но они уже что-то сделали со мной... моя голова и все тело были покрыты простынями... и тогда я вдруг начал видеть то, что делается... я как бы был на пару футов над моей головой, будто был еще одной персоной в комнате... я видел двух докторов, как они зашивали меня... они пилили грудную кость... я мог бы нарисовать вам пилу и вещь, которой они раздвигали ребра... она была завернута вся вокруг и была из хорошей стали, без ржавчины..."
Он описывает ход операции: "...много инструментов... они (доктора) называли их зажимами... я удивился, я думал, что везде будет много крови, а ее было очень мало... и сердце не такое, как я думал. Оно большое; большое сверху и узкое внизу, как континент Африка. Сверху оно розовое и желтое. Даже жутко. А одна часть была темнее, чем остальное, вместо того чтобы все было одного цвета... Доктор С. стоял с левой стороны, он отрезал кусочки от моего сердца и вертел их так и этак и долго рассматривал... и у них был большой спор, нужно ли делать обвод или нет. И решили этого не делать... У всех докторов, кроме одного, ботинки были в зеленых чехлах, а этот чудак был в белых ботинках, покрытых кровью... это было странно и, по-моему, антигигиенично..." (с. 93 - 96).
Описанный больным ход операции совпадал с записями в операционном журнале, сделанными, конечно, другим стилем.

Не сразу поверили и все трое названных нами ученых: Кюблер-Росс, Муди и Сабом.
Все трое - люди далекие от какой-либо фантастики, спокойные и серьезные ученые. Их книги написаны сухим, точным языком, без всяких украшений. Их целью являлось не удивить или развлечь читателя, а объективно проверить новые данные. Все сомнительное они отбрасывали и выводов по сути не делали, ограничиваясь изложением фактом.
Они долго не знали друг друга и работали отдельно, но результаты наблюдений всех троих оказались идентичными. Все они начали работу, будучи скептиками, верившими науке, а нерелигии, ожидая, что их исследования, скорее всего, покажут ошибочность и ненаучность верований в загробную жизнь. Но все трое были объективными учеными и, встретив неожиданное, не побоялись признать его и подтвердить своим авторитетом, хотя это могло уронить их в глазах собратьев-ученых, в большинстве своем настроенных скептически. Все трое стали людьми верующими…

Эрнест Хемингуэй описывает случай временной смерти в своем романе "Прощай, оружие!". Рассказывает герой романа, но, видимо, описанное случилось с самим автором.
Солдаты сидят в траншее под артиллерийским обстрелом. "Мы продолжали есть... я надкусил свой ломоть сыра и глотнул вина... потом послышалось: чух-чух-чух, потом что-то сверкнуло... и рев, все белое, потом все краснее, краснее в стремительном вихре... я попытался вздохнуть, но дыхания не было, и я почувствовал, что весь вырвался из самого себя и лечу, и лечу, подхваченный вихрем. Я вылетел быстро, весь как есть, и я знал, что я мертв и что напрасно думают, будто умираешь и все. Потом я поплыл по воздуху, но вместо того, чтобы подвигаться вперед, скользил назад. Я вдохнул и понял, что я вернулся в себя. Земля вокруг была разворочена... голова моя тряслась и я вдруг услышал чей-то плач".

К 1980 году было известно более 25000 случаев возвращения к жизни недавно умерших. В настоящее время их много больше. Восприятия людей во время пребывания "на той стороне" записаны, систематизированы и многие из них проверены.
Сейчас ученые предлагают различать две стадии восприятий: аутоскопические - то, что душа видит, слышит и чувствует непосредственно после выхода из тела, когда она находится еще здесь, в нашем мире; и трансцендентальные - восприятия души, уже ушедшей в нездешний мир. Слепой от рождения, выйдя из тела, видел все, что делали с его телом врачи и сестры, и позже смог рассказать о происходившем во всех деталях. Доктор Кюблер-Росс описала слепую женщину, которая ясно видела, а потом описала все, что было в комнате, в которой она "умерла". Вернувшись в тело, она снова стала слепой. Видимо, духовное зрение воспринимает оба мира, телесное зрение - только мир материальный.

Профессор Войно-Ясенецкий в своей книге "Дух, Душа и Тело" описывает два известных ему случая.
Адмирал Бофр рассказал, что, когда он тонул, он видел "...детство, проказы, время, потраченное зря, прежнее плавание с кораблекрушением; все это в панораме, причем каждый шаг мой являлся предо мною, сопровождаясь сознанием правильности или неправильности его, с точным пониманием его причины и следствия. Многие маленькие приключения моей жизни, на самом деле уже забытые, предстали пред моим духовным взором в полной ясности". От падения в воду до извлечения прошло две минуты. Значит, была сверхъестественная быстрота течения сознания.
В другом случае говорится об одной даме, упавшей в воду и чуть не утонувшей. С момента прекращения всяких движений ее тела и извлечения ее из воды прошло две минуты, в которые она, по ее словам, пережила еще раз всю свою прошлую жизнь, развернувшуюся перед ее духовным взором со всеми подробностями…

Он видел самоубийц. Они страдают. Они прикованы к жертвам своего акта. Они причинили страдания другим, плачут, просят прощения у тех, перед кем они виноваты, но их не слышат. Ничего сделать нельзя. …
Он видел и другие картины ада - привязанность к земным желаниям, которые там неутолимы. "Где лежит твое сердце, там и ты сам"…

Можно ли надеяться, что это относится ко всем нам и что никому из нас после смерти тела ничто плохое не угрожает? Наука ответить на этот вопрос не может; добытые ею данные говорят не о загробной жизни, а только о ее начале, только о первых минутах, редко - часах после перехода.
Большая часть описаний этих первых минут действительно носит светлый характер, но не все. Мы уже упоминали страшные видения ада в сообщениях Ритчи, Бетти Мальц и пациентов Муди и Сабома. Рассказы возвращенных к жизни самоубийц тоже не радостны. Кроме того, известно, что неприятное часто забывается, а трудные и нежелательные переживания вытесняются из памяти в подсознание.
Об этом пишет доктор Морис Ровлингс в книге "За дверью смерти" (описание этого случая приводится по книге Тима Лехай "Жизнь за гробом"). Он был озабочен тем, что сообщения Муди, Кюблер-Росс и других создают ложное впечатление. Не все восприятия перехода приятны. Он описывает своего пациента, который во время остановки сердца попал в ад. В процессе оживления он несколько раз приходил в себя, но сердце снова останавливалось. Когда он был в нашем мире и обретал дар речи, он все еще видел ад, был в панике и просил врачей продолжать оживление. Это процедуры болезненны, и обычно больные, возвращаясь к земной жизни, просят прекратить их. Спустя два дня у больного не осталось никаких воспоминаний о происходившем. Он все забыл, он никогда не был в аду и никакого ада не видел

Потом он видел небесный мир, где процветают наука, искусство, музыка. …

Глава 7

В первых главах этой книги говорилось о тех новых данных, добытых медицинской наукой, которые показали, что после смерти тела существование личности продолжается. Факты несомненны, касаются каждого из нас, и касаются очень близко. Тем не менее большинство людей проявляют к этому очень мало интереса.
Если вы попробуете поговорить об этом с кем-либо из ваших знакомых, то скорее всего услышите: "Я в такое не верю". Почему? Как это получается, что он заявляет это вот так сразу и притом очень авторитетно?
О том, что нужно купить новое платье, - подумает, о маленькой семейной ссоре или неприятности на службе будет беспокоиться, а подумать о смерти нет ни желания, ни времени. А ведь вопрос не маленький. Будет ли это конец всем его привязанностям, стремлениям и мечтам, конец всему или, наоборот, какая-то решающая перемена, более важная, чем вся его жизнь до этого момента?
И даже еще не это самое главное. Если есть бессмертная душа, значит, есть Бог. А вера, познание того, что мы в этом холодном мире не одни, что есть всемогущий и любящий нас; Господь, который заботится о нас, ведь это опора, и свет, и радость. Тому, кто наконец увидел и понял, сразу открывается смысл жизни, многое становится яснее и светлее. Вера делает людей лучше и счастливее. Исчезает много ненужных мелких страхов и опасений, которые отравляли существование, приходят мир, покой и любовь - любовь ваша и к вам.
Многим из нас уверовать было трудно. Мы не умели, сомневались, за ежедневной суетой не было времени углубиться в себя. И жили трудно. И сейчас еще живем трудно, особенно те из нас, для которых "такого быть не может".
Делается обидно за таких людей; человек не чувствует, не видит, как слепой проходит мимо сокровища, которое теперь открыто, показано, доступно. Заметь, посмотри и возьми же наконец эту драгоценность, которую тебе дарят и которая сделает тебя лучше и счастливее. Что тебя задерживает, что этому мешает? Сейчас уже не нужно "верить", а достаточно не полениться, посмотреть и немного подумать, и понимание - "вера" - придет неизбежно, а ведь может человек прожить всю жизнь и помереть, так и не узнав, какое сокровище он пропустил. Почему?
Прежде всего, все новое, радикально новое, такое, которое может заставить нас пересмотреть наше мировоззрение, всегда принимается медленно и с трудом. Новое рождает не только недоверие, но и враждебность. Люди привыкли к чему-то; привычное знакомо и безопасно, и его хранят. Защищаясь от нового, сознание, прежде всего, не пускает его в себя. Новое не замечают или, заметив, проходят мимо и больше не вспоминают. Очень легко смотреть и не видеть или даже видеть, но не замечать. Это Человеческое свойство хорошо известно.
Когда христианская религия входила в мир, Иисус Христос и апостолы постоянно призывали людей подумать и понять: "Имеющий уши да слышит"; и все же оставалось много людей, встречавших новое учение с недоверием и враждой.
Человеческое мышление очень консервативно и много ленивее, чем мы обычно считаем. Есть хорошая книга - "Искусство мышления", написанная А. Димнэ. Автор полагает, что только один человек из десяти способен на отвлеченное мышление. Большинство людей живут изо дня в день каждодневными заботами - как быть сытым, как прокормить семью, и тому подобным. Думают еще о развлечениях и, если остается свободное время, думают о том, как убить его. Одним людям некогда думать, другие боятся думать. И так люди живут до того времени, когда придет смерть и думать будет поздно.
К новому, если оно идет вразрез с общепринятым, относятся с подозрением. Особенно трудно принимается абстрактное. Димнэ пишет, что человеку с не очень высокоразвитым интеллектом бывает трудно осознать что-либо абстрактное, он верит только непосредственным восприятиям своих органов чувств и дальше этого не ищет, забывая, что ими познается далеко не все существующее в природе.
Открытия Коперника и Ньютона показали, что Земля вращается, а не стоит на месте, и что не Солнце ходит вокруг Земли, а Земля - вокруг Солнца. Однако до большинства жителей нашей планеты это знание долго не доходило. Люди, в том числе и ученые-астрономы, видели своими глазами, что Солнце всходило и заходило, двигаясь вокруг Земли, а Земля устойчиво стояла под ногами, а не вертелась.
И сейчас, в наше время, происходит нечто похожее, Ученые-медики и биологи показали и доказали, что жизнь личности продолжается и после смерти тела, но люди, в том числе и врачи, видели, что человек перестал двигаться, дышать, что исчезли все признаки жизни, и делали вывод, что умер весь человек, опять-таки не думая о том, что доступно нашим органам чувств и что нет. Новое часто может показаться странным и неправдоподобным.
Описаны два типа людей, которые особенно невосприимчивы и враждебны ко всему новому. Одни отличаются большой самоуверенностью при малом знании. С серьезной наукой они не знакомы. "Я это уже знаю", а знают они только материальное и даже это только поверхностно. Другие боятся думать самостоятельно, они не смеют уходить от хорошо знакомого, каждодневного, материального. Их психологию хорошо описывает умный еврейский писатель Морис Самюэль в книге "Вы, неевреи" ("You Gentiles").
"Думающему человеку, для того чтобы видеть Бога, не нужны ни телескоп, ни микроскоп. Сама жизнь, одним чудом своего существования, полностью заполняет у восприимчивого человека способность удивляться.
Те, для кого существование стало обыденно привычным, или те, кто никогда не падал ниц перед великой тайной существования, ничего не поймут... Человек массы свое вульгарное знакомство с окружающим принимает за понимание. Он ездит в автомобиле, ежедневно пользуется телефоном и воображает, что он мудрее варвара дикаря. В действительности он ниже варвара, потому что в своем бесстыдстве он не видит своей собственной ограниченности. Безумец, решивший в своем сердце, что Бога больше нет, это тот городской сумасшедший, которого больше ничто не удивляет, а те, кто ничему не удивляются, не знают Бога".
Вот еще несколько цитат, относящихся к тому же самому:
"Ограниченному человеку легче жить в привычном. Новое заставляет думать, пересматривать. И вот для нового явления находят слово, которое принимают за объяснение, и на этом мыслительный процесс кончается. Повторение этого нового слова делает его привычным, и уже никаких вопросов больше не возникает. В этом видна удивительная способность человека уходить от проблемы, не видеть ее".
"Это - способность не видеть собственного дефицита. Отсюда - презрение ко всякой духовности и гордость собственной ограниченностью. Неприятие нового - защитный механизм психики - не видеть собственной ограниченности".
"Блаженны люди, для которых все просто и ясно. Им незачем утомлять свое поверхностное мышление. Они всегда объясняют новое и необыкновенное только старым и обыкновенным. Для них безусловно авторитетна только наука, причем только привычные научные данные, и они не замечают, как старые теории рушатся, а все не вмещающееся в научные рамки они просто отвергают как суеверие и бабьи сказки. Новое принимается только тогда, когда к нему привыкли. И лошади перестали шарахаться от автомобилей, когда привыкли".
"Рабство мысли, малодушный страх перешагнуть за черту круга, очерченного тем, что считают наукой".
Большие ученые постигли новое, видят свет и огорчены человеческой ограниченностью, которая мешает людям подняться на более высокий уровень существования. А возможность эта, особенно теперь, есть у каждого, кто сумеет отбросить ложное самомнение и не побоится думать своей головой, а не привычными шаблонами. Осознать новое всегда не очень легко, принять же идею бессмертия некоторым людям особенно трудно, так как эта идея неизбежно приведет к мысли об ответственности за все сделанное при жизни на земле.
Для человека плохой жизни такая мысль неприемлема. Чтобы она его не тревожила, он будет отрицать очевидное и будет охотно верить любым "научным" доводам о невозможности загробной жизни. Легче всего, конечно, просто не думать и жить, как прежде, но счастья это не приносит. Вот как один из христианских философов описывает состояние ума и души такого человека:
"Человек порочный не видит Бога и света и начинает утверждать, что их нет. Его рассудок - раб его страстей. Не убеждайте его, ничего не выйдет. Такие люди не хотят видеть истины. Они тупеют - не могут отличить истины от лжи и верят только тому, что им выгодно, а все высшее они ненавидят и борются с ним. Их знание плоско и мелко. Самые опасные люди, образованные науками, но преданные страстям. Кончают они помешательством или самоубийством". Солженицын, говоря о таком, употребляет слово "образованщина".
Есть очень хорошее определение неверия: "Неверие не продукт мышления, а наоборот, ощущение плюс нежелание верить". Английская пословица говорит: "Люди верят в то, чего желают".
Некоторые философы-богословы считают, что для ощущения духовного мира человек, кроме естественных пяти органов чувств, должен иметь еще и некое "шестое чувство" и что некоторые люди полностью лишены этого чувства духовного. Вряд ли это верно. Ощущение духовного, присутствия духовных сил в мире есть у каждого, но, как и всякое другое чувство, без употребления, без упражнения оно может погаснуть. В современных условиях, при непрерывной суете, многим никогда не приходит в голову мысль, что нужно подумать о духовной стороне жизни.
Отцы Церкви учат, что для того, чтобы воспринять то, что выше материи, нужны знание и опыт. Неверие никогда не бывает результатом знания. Наоборот. Если вы поговорите с кем-либо из "убежденных неверующих", то узнаете, что он никогда не читал священных книг, даже Евангелия, ничего не знает об учении Христа и вообще этими "легендами" не интересуется. А ведь для того чтобы "верить" или "не верить", нужно все-таки знать, о чем идет речь. Ведь если мы что-то решаем, ничего об этом не зная, то какая цена нашему мнению и нам самим?
Однако одним отвлеченным знанием, одним изучением нельзя освоить истину, особенно истину духовную. Кроме знания, нужен и опыт. Молитва - это опыт познания Бога. Если вы сомневаетесь и хотите проверить, существует ли духовное, нужно обратиться к нему. Церковь советует начать молиться, даже если вы не верите. Молитва - это обращение к духовным силам, которые выше человека. Просьба помочь. И вы можете получить ответ.
Есть еще опыт христианской жизни. Один из отцов Церкви советует: "Попробуйте жить по заветам Христа, и вы перестанете бояться смерти; ваша жизнь станет полной и счастливой, исчезнет пустота, уйдут неудовлетворенность, неясность и страх будущего".
Не отрываться от природы - тоже путь к Богу. Просто смотреть и замечать чудеса окружающего нас мира, и думать, и пытаться объяснить их.
Галина Заречняк поместила в "Русском возрождении" статью о Пирогове.
Николай Иванович Пирогов - крупный ученый и отец русской хирургии. Он внимательно изучал природу и жизнь в ней. Вот как он сам изложил свое миропонимание: "Все в природе тем и удивительно для нас, что в ней начало или сила жизни приспособила все механические и химические процессы к известным целям бытия... Главная суть вселенной есть проявление творческого плана в веществе, а вещество подвержено изменению".
И дальше: "...пытался прежде всего познать, что такое "Я"...начал усматривать самого себя не только в себе, но и во всей мировой жизни без участия мозговой мякоти... Так мой ум открыл высшее начало сознания и мысли".
Кончает он следующими словами: "Мозг отдельного человека служит органом мышления мировой мысли. Нужно признать...существование, кроме мозговой мысли, другой, высшей, мировой".
Уединение тоже может быть опытом. Это то, чего не хватает многим из нас, - уединиться в тишине, остаться со своими мыслями и отдаться их свободному течению. Уединение, уход внутрь самого себя, это лучшее средство для избавления от мелких забот и тревог, и тогда могут прийти другие, более высокие ощущения и мысли.
Поздно вечером, перед сном, можно выйти в поле или в парк, или просто в тихий уголок сада, посмотреть на темное небо с искрами звезд, послушать тишину, побыть одному или вдвоем, но молча; подумать немного и можно почувствовать что-то такое, чего в сутолоке дня не замечал.
Есть еще один фактор, способствующий развитию неверия, - наше чрезмерное доверие к так называемой науке; конечно, не к настоящей, объективной науке, а к некоторым учениям. Для многих слово ученого равнозначно слову науки и принимается на веру. Это неправильно. Ученые ошибаются так же, как и все остальные, а иногда и больше нас с вами. В наше время быть универсальным "ученым невозможно; все современные ученые - специалисты в какой-либо одной области знания. Здесь они на вершине, но в других областях часто знают меньше, чем простой смертный. Кроме того, поглощенные деталями своей специальности, они бывают склонны терять что-то в ощущении общего.
Универсальные ученые - это почти вымершая порода людей; мудрость и знание - разные вещи.
Несколько слов о том, что такое ученый. Это человек, который объективно и без предвзятых мнений изучает и исследует какой-либо феномен, предмет или явление (материальное или нематериальное) и приходит к выводам, логически вытекающим из результатов изучения. Не все из тех, кого мы, по нашей доверчивости, считаем учеными, отвечают этим требованиям. Далеко не все профессора и академики - ученые. Совсем не обязательно являются объективными учеными члены разных научных обществ и институтов или люди, получившие звания и награды за научные заслуги.
Очень хорошо пишет об ученых Алексис Каррел в книге на английском языке "Человек - это неизвестное".
"В конце концов, ученые - это только люди... они охотно верят, что факты, которые не могут быть объяснены теориями настоящего времени, не существуют. В настоящее время (он писал в 1930 - 1935 гг. Прим. авт.) те ученые, которые занимались исключительно физическими, химическими и физико-химическими аспектами физиологических процессов, все еще смотрят на телепатию и другие метафизические феномены как на иллюзию. Очевидные факты, если они выглядят неортодоксально, не признаются".
Новое большое явление часто труднее всего принять специалистам затронутой области; им трудно признать ошибочность того, во что они твердо верили и чему учили всех остальных. Они могут долго не признавать даже очевидное, задерживая развитие науки.
Можно привести несколько примеров. До XIX века люди не верили, что существуют метеориты, хотя видели их следы на земле, а иногда видели и сами метеориты. Слепо верили тогдашней науке, которая объясняла людям, что "камни не могут падать с неба, потому что там камней нет". Насколько логичнее их были древние, объяснявшие метеориты гневом какого-нибудь божества. Они давали неверные объяснения, но признавали факты; некоторые мыслители нашего времени отрицают и сами факты.
В прошлом ученые-техники высмеивали телефон Эдисона, биологи и врачи высмеивали Пастера, а астрономы - Кеплера и Галилея. Отрицали, высмеивали, замалчивали. И в наше время точно так же сперва отрицали и высмеивали, а теперь стараются замолчать факт существования жизни вне тела.
Каррел заканчивает свои рассуждения о поклонении людей теории следующими словами: "Таким образом, нам нужно вернуться к прямым, непосредственным наблюдениям над нами самими во всех аспектах, ничего не отбрасывая и просто описывая то, что мы познаем". Продолжая, он пишет, что "все мистические феномены тоже доступны исследованию, хотя и не прямому".
Суть любой науки не столько в теориях, сколько в нахождении новых фактов, в их освоении и в накоплении знаний. Время от времени, когда обнаруживается что-то новое, идущее вразрез с господствовавшими теориями, эти устаревшие теории приходится пересматривать и перестраивать, а иногда и вовсе отбрасывать. Это и происходит сейчас с той частью медицинской науки, которая изучает смерть человеческого организма.
Для прогресса науки нужны и теории, но они имеют только подсобное значение и меняются по мере надобности.
Есть два источника познания - религия и наука. Материалисты, создавая свой научно обоснованный строй, утверждают, что религия и наука противоречат друг другу, и многие люди до сих пор верят им, На самом деле это не так. У религии есть несогласие с некоторыми теориями, но не