Появляется Царь, некоторое время наблюдает за Царевной.

Оксана Розум

ПОТЕХА - ДЛЯ СМЕХА.

 

Действующие лица:

Скоморох - Филька.

2 Скоморох – Пелагея.

Скоморох – Царь

4 Скоморох – Царевна.

 

ПРОЛОГ.

 

Задорная мелодия исполняется на балалайке. Появляются четыре скомороха.

 

1-ый скоморох. Приветствуем добрых гостей

Со всех волостей!

 

2-ой скоморох. Что с утра прочистили уши,

Да пришли нашу сказку слушать.

 

3-ий скоморох. Конный ли ты явился, пеший,

Всем мы рады и всех потешим.

 

4-ый скоморох. И сейчас мы представим сказанье –

Может быль, может преданье.

 

1-ый скоморох. Умному люду на поученье…

 

2-ой скоморох. Прочей публике на развлеченье.

 

3-ий скоморох. И я буду Царь (надевает корону и мантию),

Герой нашей повести.

 

1-ый скоморох. Жадина без стыда и совести.

 

2-ой скоморох. Глаза завидущие, руки загребущие.

Да только какой с него спрос,

Раз у этого скряги склероз.

 

4-ый скоморох. А я – Царёва дочка (надевает корону, берёт веер),

Изящная натура.

 

2-ой скоморох. Но, к сожалению, круглая дура.

 

1-ый скоморох. И о красе её слава

Такова в народе,

Что женихи её

За сто вёрст обходят.

 

3-ий скоморох (первому). Будешь Филькой-удальцом,

Государевым стрельцом (даёт ему ружьё).

 

1-ый скоморох. С утра до ночи весь в работе –

Дичь царю добывать на охоте.

 

3-ий скоморох. А за то, что живёшь рядом с царской палатой,

Работать будешь безо всякой оплаты.

 

4-ый скоморох (второму). А ты - Пелагея! Чего оторопела?

Думаешь, станешь сидеть без дела?

(Вручает фартук и поварёшку).

Будешь царской нянькой, кухаркой,

Служанкой и во всяком деле товаркой.

 

3-ий скоморох. Теперь оставим пустой разговор,

Раз уж мы без обиды и ссор

Сумели ролями распорядиться,

Просим вас поудобней садиться.

Смотрите, не отвлекайтесь,

Представлением наслаждайтесь.

 

1-ый скоморох. А как начнём?

 

3-ий скоморох. Да как обычно.

 

2-ой скоморох. Это дело нам привычно.

Жил да был на свете царь,

Стороны той государь.

 

Все уходят, кроме Царя.

 

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

 

Царь (сверяется с толстой книгой). Так-так-так! Царский дворец – одна штука. Имеется. Царская корона – чистое золото с изумрудами да рубинами, так, куда же она подевалась. (Видит себя в зеркале). Ах, вот она где. Одна штука. Царский трон, резной, позолоченный. А где? (Ищет). Нету! (В зал). А ну, говорите, кто спёр мой трон? А ну, сознавайтесь, мошенники! Стража!

 

Появляется Пелагея.

 

Пелагея. Чего, ваше величество, изволите кричать да надрываться?

 

Царь. А ну, Пелагея, зови стражу.

 

Пелагея. Нету её, стражи-то, ваше величество.

 

Царь. Как это – нету? И стражу украли? Воры, негодяи!

 

Пелагея. Никто, ваше величество, стражу не крал, сами они разбежались.

 

Царь. Сами? Мерзавцы, предатели! Да как они смели бросить своего царя! Найти и казнить, всех казнить. Казнить! Казнить! Казнить!

 

Пелагея. Кто ж их искать да казнить будет, ежели вся стража службу свою оставила?

 

Царь. Что, совсем никого не осталось?

 

Пелагея. Да, почитай, что никого. Вы же стражников кормить не велели, жалованье не платили, вот они с голодухи в лес разбойничать и ушли.

 

Царь. Бунтовщики! Изменники! Это они мой трон украли.

 

Пелагея. Да вы, ваше величество, не бранитесь так, не гневайтесь. Трон её высочество, дочка ваша, велела ей в опочивальню доставить. Она на ём восседает и в зеркала на себя любуется.

 

Царь. (В запале). Вот мерзавка!.. Чего? Ах, доченька! Ну, пущай дитятко потешится. Лишь бы, дура, помалкивала.

 

Пелагея. А ещё их высочество повелели позолоченный балдахин из вашей опочивальни к ней перевесить, так вы уж не обессудьте.

 

Царь. Не сметь моего балдахина трогать! Родная дочь пуще разбойника.Эх, замуж бы её отдать, вмиг бы вся дурь-то из головы-то вышла.

 

Пелагея. Да кто ж её возьмёт? Ежли б вы хоть на приданое не поскупились, а то уж больно она на вас лицом походит, только что прыщей побольше.

 

Царь. Да как ты смеешь, ведьма, такое о царской дочке говорить. Это ты на неё сглаз да порчу наводишь, оттого и женихов не сыскать. Бабка твоя ведьма была, про то все знают, и ты вся в неё пошла.

 

Пелагея. За что напраслину возводите? Бабка моя ко всякому доброму человеку всегда с добром. И людей, и зверей ото всех болезней лечила, добру и меня учила.

 

Царь. Со мной спорить? Мне – возражать?! Стража! В темницу её!

 

Пелагея. Придётся вам, ваше величество, самому меня в темницу сажать, вся стража в разбойники подалась.

 

Царь. А и посажу, не побрезгую.

 

Пелагея. Воля ваша (снимает фартук, отдаёт царю, ему вручает поварёшку), вы только, ваше величество, за кухней приглядите, кашу не пересолите, а как явится Филька с добычей, куропаток ощиплите, фазанов к обеду зажарьте да зайцев к ужину отварите.

 

Царь. Ты, Пелагея, того, на кухню ступай (возвращает ей фартук и поварёшку), а в темницу я тебя вечером посажу.

 

Пелагея. Уж как прикажете, царь-батюшка! (Уходит).

 

Царь. (Возвращается к амбарной книге). Ну вот, сбила меня! Теперь сначала начинать придётся. (Читает). Сундуки с золотом – 10 штук, сундуки с каменьями самоцветными – 15 штук, дочка царская – одна штука. Царский дворец – одна штука, царская корона с изумрудами да рубинами – куда она опять подевалась? (Корона падает с головы.) Ах, вот же она! Одна штука… (Стук, Царь хочет спрятать корону, опомнился, надел). Кого там ещё принесла нелёгкая?

 

Входит Филька, кланяется.

 

Филька. Это я, ваше величество, Филька-стрелец.

 

Царь. Тьфу ты! Что ж это за царская жизнь такая, ежели ни минуты покою нету! (Смотрит в книгу). Опять сбился! А всё ты! Чего столбом застыл? Говори, зачем явился!

 

Филька. Дурные вести у меня, ваше величество, уж не прогневайтесь.

 

Царь. Денег не проси, не дам.

 

Филька. Не в том нужда, ваше величество.

 

Царь. Тогда не тяни, докладай, как есть.

 

Филька. Не бывало такого, ваше величество, чтобы я без добычи из лесу вернулся, а тут прям напасть – три дня по лесу бродил, ни птицы, ни зверя не повстречал, и следов не видал, не иначе завелись в царских лесах браконьеры-разбойники. Всю дичь пораспугали.

 

Царь. Разбойники, разбойники, только о них весь день и слышу. Что ещё за разбойники? Кто посмел? Стража! Изловить! Казнить! (Появляется Пелагея). Тебе чего?

 

Пелагея. Вы, ваше величество, стражу звать изволили.

 

Царь. Ты, что ли, стража, старая?

 

Пелагея. Выходит, я, раз уж больше нет никого.

 

Царь. Как это - никого?

 

Пелагея. Так я вам давеча докладала – разбежались, в разбойники подались.

 

Царь. Дожили, уж и в армии – никакой дисциплины. (Заметил Фильку, замершего по стойке «смирно»). Ты, Пелагея, ступай, обед подавать пора. (Пелагея уходит). Филимон, я гляжу, ты бравый солдат! Молодец! Удалец! Верный слуга царю и Отечеству!

 

Филька (польщён). Рад стараться, ваше величество!

 

Царь. А вот мы и поглядим, как ты для нас, Царя-батюшки, постараешься. Вот тебе наш царский указ. (Достаёт свиток, читает.)

 

Сослужи-ка мне в дружбу

Такую службу:

Чтобы стол наш не оскудел –

Очисти царский надел

От разбойников-лиходеев.

А за мною не заржавеет.

Всё проси, чего пожелаешь,

А уж ты моё слово знаешь.

Награжу я тебя сполна.

А не сможешь – твоя вина.

На этот счёт мой закон суров:

Ежели наломаешь дров –

С головой своей попрощайся!

Всё! Ступай да скорей возвращайся.

 

Отдаёт Фильке свиток.

 

Филька. Царь-батюшка, смилуйся, да как же я один целую шайку разбойников изловлю?

 

Царь. А это уж не моя печаль. Исхитрись, изловчись. Сроку тебе до завтра. (Филька уходит). Вот и сладили, вот и славненько, только про награду - это я зря сболтнул. Ну да, ничего, уж я придумаю, как дурака осчастливить и самому в накладе не остаться. (Возвращается к амбарной книге). Где я остановился? Ага, корона царская, одна штука. (Корона падает с головы). Имеется. Царский трон, резной, позолоченный. Где трон?! Нету! Красное дерево, ручная работа! Куда подевался мой трон?!

 

Появляется Царевна.

 

Царевна. Вы чего, папаня, спозаранку надрываетесь, будто вас разбойники режут? Прям никакого покою нету.

 

Царь. Опять разбойники? Какие разбойники? Это они мой трон украли!

 

Царевна. Угомонитесь, папаша! Трон в моей опочивальне.

 

Царь. Кто позволил?! Кто посмел?!

 

Царевна. Вы, папаша, орёте безо всякого воспитания. Вам это неприлично. А ежели какой воспитанный жених пожалует, да вашу брань услышит, очень для вас неприятно выйдет.

 

Царь. Ага, жди-дожидайся! Явится тебе жених, как же! Уж сколько лет сваты наши границы за сто вёрст обходят.

 

Царевна. Ежели вы, папаша, моего воспитания понимать не желаете, и грубости своей не прекратите, так я вас опять бить стану, чтобы изящности манер приучить. Надевает боксёрские перчатки.

 

Царь. Что же ты? На родного отца! На царя-батюшку! Прикрывается амбарной книгой.

 

Царевна. А вы, папаня, не противьтесь воле моей! Есть на то воля моя, чтобы ввели у нас обращение изящное, на заграничный манер! Значит, так тому и быть! На том и весь мой сказ! И велите Пелагее обед подавать, больно жрать охота.

 

Царь. Велю. Только вот как бы трон…

 

Царевна. Трон у меня останется! (Уходит).

 

Царь. Что за напасть?! На родную дочь никакой управы нету. Эх, замуж бы её отдать! (Кричит). Пелагея, подавай обед! (Уходит).

 

КАРТИНА ВТОРАЯ.

 

Пелагея. (Появляется). Несу, батюшка, несу. (Идёт за Царём).

 

Филька. (Появляется). Тётушка Пелагея.

 

Пелагея (оборачиваясь, на ходу). Чего тебе, сынок?

 

Филька. Совета спросить хочу.

 

Пелагея. Погоди здесь, вот накрою стол к обеду, тогда и спросишь. (Уходит).

 

Филька. Да поди, что и погожу, коли спешить некуда. Куда не спеши, а всё одно - помирать. Что к разбойникам идти, что к царю-батюшке. Видать, судьба такая, пропадать ни за грош, коли помощи ждать неоткуда. Разве тётка Пелагея чего присоветует. Она много на своём веку повидала. Люди судачат, будто колдунья она, а хоть бы и так, только никому ничего худого она не делала. Эх, была - не была, где наша не пропадала!

 

Пелагея. (Появляется). С делами я управилась, а теперь, сынок, рассказывай, не таись, беда ли нежданная приключилась, али так, баловство какое?

 

Филька. Какое уж тут, тётушка, баловство, не до баловства мне сейчас, того и гляди – без головы останусь. Царь-то наш, батюшка, по скупости своей до греха людей довёл, всё государство в запустение пришло, народ по лесам разбойничает. Да вы о том, тётка Пелагея, и сами знаете. А нынче повелел государь мне, Фильке, царские леса от беззаконников очистить. Да только нешто я один справлюсь? Сгину, и поминай, как звали. И отказаться никак нельзя, казнит меня Царь, коли к завтрему указа не исполню. Я уж и сам подумал на вольное житьё, в разбойнички податься, да маманя моя совсем стара да слаба стала, пропадёт без меня.

 

Пелагея. Да, задача твоя нелёгкая, но ежели с умом подойти, делу можно помочь.

 

Филька. С умом подойти? Вы уж помогите, тётушка Пелагея, надеяться-то мне больше не на что, а его величество в случае удачи щедрую награду обещал. Посоветуйте, как делу-то помочь, а уж я вас не забуду.

 

Пелагея. Беду твою мы поправим, не печалься, да только вначале совета послушай – бойся царской милости, пуще любой напасти.

 

Филька. Мудрёно говорите, тётушка, не пойму я, нешто милость пуще напасти может быть?

 

Пелагея. Бывает, что и так. А теперь слушай, да на ус мотай, и всё в точности исполни так, как я тебе скажу. Оденься поплоше да ступай в лес, отыщи разбойников и в шайку просись. Вот тебе мешочек, да не просыпь ненароком.

 

Филька. А что там?

 

Пелагея. Травы сонные. Примут тебя разбойники, пировать станут, тут в общий котёл травы и подсыпь, да сам, смотри, из того котла не ешь. Подождёшь чуток, а как уснут они – грузи на телегу да ко дворцу вези, ничего не бойся, спать они будут три дня кряду. Да с мешочком-то поаккуратнее, не ровён час и сам уснёшь.

 

Филька. Спасибо тебе, тётушка, за помощь да совет. Ежели выйдет во мне какая нужда, вы только позовите, я вашей доброты не забуду.

 

Пелагея. Ступай, сынок, а то как дотемна не успеешь, да не забудь чего, делай в точности, как я сказала.

 

Филька. Не волнуйся, тётушка, я парень толковый.

 

Голос Царевны: «Пелагея!»

 

Пелагея. Поспеши. (Филька уходит).

 

Царевна. Пелагея!

 

Пелагея. (Закрывает за Филькой дверь). Чего, ваше высочество, изволите?

 

Царевна. (Появляется). Она ещё спрашивает. Али оглохла на старости лет? Изволю, чтобы прислуга являлась немедля всякий раз, когда мне того хочется.

 

Пелагея. Уж простите, ваше высочество, стара стала, не поспеваю одна, и помочь-то некому.

 

Царевна. А ну, цыц, неча жалобить. Почему балдахин позолоченный до сих пор не у меня?! Тебе что велено было?!

 

Пелагея. Смилуйтесь, ваше высочество, я уж было приказ-то ваш исполняла, да Царь-батюшка прогневался, не велел балдахина трогать.

 

Царевна. А кто тебе, ведьма, говорил Царя-батюшку слушаться? Сказано по-моему, значит, так тому и быть!

 

Пелагея. Ваше высочество, может, вы батюшке своему сами про то скажете, а уж я, как велено…

 

Царевна. Перечить?! Мне?!

 

Пелагея. Помилуйте, нешто я осмелюсь?

 

Царевна. А ну мигом исполняй, не разговаривай! (Пелагея уходит).

 

Царевна. (Одна). Карга старая! (Достала зеркало, смотрится, прихорашивается, прячет зеркало, обмахиваясь веером, принимает жеманные позы, репетирует). «Ах, простите, мисьё». «Фи, вы так любезны». «Шарман».

 

Появляется Царь, некоторое время наблюдает за Царевной.

Она его не замечает.

 

Царь. Всё кривляешься, будто и забот других нет.

 

Царевна. Вы, папаша, ничего в таких делах не разбираете. Вы грубиян и мужик, а ещё и нос задираете. Желаю я быть, папаня, царицею заграничною. Поскольку я воспитания изящного и приличного.

 

Царь. Думаешь, ежели стихами изъясняться будешь, так найдётся дурак, что замуж тебя возьмёт? Оно бы хорошо, а то эти твои наряды – одно для меня разорение.

 

Царевна. Не испытывайте, папаша, моего терпения!

 

Царь. Тьфу ты, родная дочь – а никакого понимания. Обстановка в стране напряжённая, подати платют не исправно, доходы скудные. Я, Царь, весь день в трудах, всё считаю, всё пересчитываю, а едва концы с концами свожу…

 

Царевна. Вы, папаня, только жалобить и можете, ежели я вас слушать стану, так у меня всё пищеварение испортится. А все заботы ваши только о том, как бы сундуки золотом набить, лучше бы о счастье дочери побеспокоились.

 

Царь. На что оно, счастье-то, один убыток от него. Прынцы твои заграничные, - сплошь голодранцы да бездельники, ещё и приданого, поди, потребуют, а мне такое огорченье ни к чему.

 

Царевна. У вас, папаня, заместо сердца – сундук с золотом. В тех сказках, что Пелагея мне на ночь рассказывает, все принцы благородные и воспитанные.

 

Царь. Глупости она тебе рассказывает.

 

Царевна. А вот и не глупости! А давеча сказывала, будто есть где-то за границей в лесах нехоженых древо-яблоня, что плоды даёт все сплошь волшебные. Ежели кто одно только яблочко с того дерева надкусит, вмиг сделается красоты необыкновенной, и богатство тому будет, и иного всякого счастья в избытке.

 

Царь. Про то и говорю, бабьи сказки всё.

 

Царевна. А вот и не сказки! Эта ведьма зазря болтать не станет. И про то в её книге сказано, я сама видела.

 

Царь. В книге её сказано, как надо кашу варить. Ничего ты там видеть не могла, поскольку грамоте отродясь не обучена.

 

Царевна. А вот и видела! Видела! Я картинки смотрела. А вы, папаша, старый дурак, и ничего в таких делах не смыслите. И балдахин ваш позолоченный теперь мой будет. (Гордо удалилась).

 

Царь. (Один). Эх, замуж бы её отдать, чтобы дурь из головы-то вышла… Вот уже и день на исходе, а подсчёты так и не окончены. Опять завтра сызнова начинать придётся. (Снимает корону, потягивается.)

 

Появляется Пелагея.

 

Пелагея. Ваше величество, а как же с темницей-то быть?

 

Царь. А чего там с темницей?

 

Пелагея. Вы давеча повелели к вечеру меня в темницу бросить.

 

Голос Царевны: «Пелагея, где тебя носит? Ступай сюда, колыбельную петь!»

 

Пелагея. Сию минуту, ваше высочество. (Царю). Так как же, Царь-батюшка, с темницею?

 

Царевна: «Пелагея!»

 

Царь. Отложим этот вопрос до урочного моменту. Али заменим наказание на денежный штраф.

 

Пелагея. Помилуйте, да вы же мне денег испокон веку не платите, откуда же я возьму?

 

Царь. Моя ли эта забота? (Уходит).

 

Царевна. Пелагея, будешь ты колыбельную петь, али гнева моего дожидаешься?

 

Пелагея наводит порядок, поёт колыбельную.

 

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.

 

Утро. Входит Царь, зевает, надевает корону, достаёт книгу, хочет начать подсчёты. Стучат.

 

Царь. Вот те на, с раннего утра уж кто-то пожаловал. Царь я али не царь – никакого покою не дают.

 

Филька. (Входит). Не извольте, Царь-батюшка, сердиться, что без докладу явился. Только вести мои добрые, хочу вас, государь, порадовать.

 

Царь. Ну-ну, говори, не тяни!

 

Филька. Исполнил я ваше задание, царское указание.

 

Царь. Какое ещё указание?

 

Филька. Давеча, государь, велели вы мне царские леса от разбойников очистить.

 

Царь. Ах, это! И что же ты?

 

Филька. Справил я это дело – разбойники в темнице.

 

Царь. Молодец, Филька!.. А чего ж ты тогда без дела шатаешься, отправляйся на охоту, дичь добывай к царскому обеду.

 

Филька. Так я, Царь-батюшка, для исполнения уговору явился.

 

Царь. Какого ещё уговору?

 

Филька. Насчёт награды, за службу верную.

 

Царь. Награды? Чего-то я не припомню. Не было у нас никакого уговору.

 

Филька. Как же, ваше величество, у меня и указ ваш при себе (достаёт свиток),с печатью гербовой, за вашей подписью.

 

Царь. Указ? Верно, верно. А я-то запамятовал. Ну да не беда, ты ступай покуда, а я поразмыслю-пораздумаю насчёт награды. Ступай, ступай, или ты хочешь царя без обеда оставить?

 

Филька. Никак нет, ваше величество.

 

Царь. Вот и молодец, ружьишко не забудь. (Выпроваживает Фильку, один). И без того забот полон рот, а тут – на тебе, награду требовать явился! Каков наглец! Казнить бы, да вот как же с указом быть? И печать гербовая, и подпись моя. (Ещё раз перечитывает указ). О награде, конечно, речь ведётся, только насчёт денег, или чего такого словом не сказано. А уж ежели Филька такой дурак, что царским указам верит, так провести его – не большого труда дело! (Голос Царевны: «Папаша!») А вот задачка-то и решается! Тут же сразу можно двух зайцев поймать! (Голос Царевны: «Папаша!») Умолкни, чадо, не сбивай с государственных мыслей! (Себе). Ежели Царевну за Фильку замуж сплавить – и Фильке честь, и расходов никаких. Уж ему-то царская дочь и без приданого сгодится.

 

Царевна. Папаня! Прям глотку сорвёшь, пока вас дозовёшься!

 

Царь. А неча надрываться, всё одно – глупости у тебя на уме.

 

Царевна. Вы, папаня, учтивости с дамой не понимаете, а потому извольте помалкивать, пока вас не спрашивают.

 

Царь. Это что ещё за порядки – так с отцом разговаривать?

 

Царевна. Вы бы лучше за порядком во дворце следили. Почему ворота до сих пор заперты? Где эти бездельники-стражники? А что ежели женихи пожалуют?

 

Царь. Уже пожаловали.

 

Пауза.

 

Царевна (в шоке). Много?

 

Царь. Один, с тебя и того довольно будет.

 

Царевна. Где? (Заметалась, на ходу прихорашивается).

 

Царь. Чего забегала? Вот обедать сядем, там и помолвку сладим.

 

Царевна (не останавливаясь). А каков жених-то, какого он воспитания?

 

Царь. Нешто тебе разница? Каков ни на есть, а жених. А будешь перебираться – так в девках и останешься.

 

Царевна. Собою-то ладный?

 

Царь. Да уж не тебе чета.

 

Царевна. Вы, папаня, говорите, да не заговаривайтесь! (Мечется, без конца натыкается на Царя).

 

Царь. Совсем девка от счастья сдурела. Не путайся под ногами, ступай к себе да приготовься, как следует.

 

Царевна. Сами вы не путайтесь! Где корона, где моя корона? Пелагея! (Убегает).

 

Царь. (Своему отражению). Ну что за голова! Светлейшая голова! Ишь, как всё ладно устроил. Теперь только жить-поживать, да горя не знать. Ну и хитёр же ты, Царь-батюшка!

 

Пробегает Царевна, за ней Пелагея, потом Пелагея, за ней Царевна.

 

КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ.

 

Царь, уткнувшись в амбарную книгу, что-то записывает, ест яблоко. Входит Филька.

 

Филька. Здравия желаю, Царь-батюшка. Посылали за мной?

 

Царь. А, Филимон, проходи, не стесняйся. Присаживайся, о награде за службу твою верную потолкуем.

 

Филька. (Оробел). Не извольте беспокоиться, стоя оно-то нам привычней.

 

Царь. Да ты не робей, я же не деспот какой. Служба твоя нелёгкая, а дело своё ты исправно знаешь. Я же тебя за родного сына почитаю. Служба твоя государственной важности, а значит, и награда должна соответствовать. Думал я, как достойно отметить заслуги твои перед Отечеством, и нашёл-таки средства.

 

Филька. Премного благодарен вам, Царь-батюшка, да стоило ли так беспокоиться.

 

Царь. Стоило, сынок, стоило. Ты присядь, в ногах правды нет. Доченька наша любимая сейчас пожалует. Да ты чего вскочил? Сиди. (Усаживает почти насильно). Да где ж её черти носят? Стесняется поди, скромница она у меня. Пелагея! (Появляется Пелагея). Поторопи ихнее высочество.

 

Появляется Царевна, одета нелепо. Филька вскакивает, неуклюже кланяется, Царевна выполняет нарочито вычурный поклон, внимательно разглядывает Фильку через лорнет.

 

Царевна. Фи, какой шарман.

 

Филька. (Не понял). Чего изволите?

 

Царевна. Папа, это есть он? Дурной вкус, будто и не принц вовсе.

 

Царь. Подумаешь – не прынц! А на мой вкус вполне подходяще. (Царевна только открыла рот). И не возражать! (Заткнул ей рот недоеденным яблоком). А порешил я, Филимон, высокую честь и доверие тебе оказать в награду за доблесть и верность. Единственную дочь, кровиночку, замуж отдаю.

 

Филька. Поздравляю!За кого?

 

Царь. Да за тебя, дурак, за кого ещё-то! Станешь моим родственником. Можно сказать, членом семьи.

 

Филька. Да что вы, ваше величество…

 

Царь. Чего уж там, не благодари, мы же теперь свои люди.

 

Филька. Погодите, ваше величество, не могу я на Царевне жениться.

 

Царь. (Не понял). То есть… что?

 

Филька. Никак не могу.

 

Царевна. (Царевна подавилась яблоком). Да ты спятил от счастья? Как ты смеешь от чести такой отказываться?

 

Филька. Честь, оно, конечно. Только мне, ваше величество, с царевнами - никак. Мне бы такую жену, чтобы по хозяйству хлопотала, у меня житьё не царское. Да и есть у меня на примете девушка, хоть и роду холопского, да мне – самая подходящая.

 

Царь. Ты это что же, от награды отказываешься?

 

Филька. Мне бы, Царь-батюшка, чести поменьше, а денег побольше, уж тогда бы я к Алёнушке своей сватов засылал.

 

Царевна. (Справилась с яблоком). Негодяй! Мерзавец! Да как ты смеешь! Меня, царскую дочку, с холопкой ровнять? (Швыряет яблоком в Фильку, ревёт).

 

Царь. (Ловит яблоко). А ну, умолкни! Видишь ли, Филимон, дело какое – отложить придётся рассмотрение твоих заслуг, поскольку возникла забота важности государственной. Откладывать никак нельзя, потому не медли и отправляйся в путь-дорогу.

 

Царевна. Какую ещё дорогу, казнить его, подлеца! (Ревёт).

 

Царь. Умолкни, кому сказано!

 

Филька. Какая такая важность?

 

Царь. Есть у меня, Филимон, для тебя поручение, дельце плёвое. Ты с ним вмиг управишься, а будет всё аккуратно исполнено – и сам в накладе не останешься. Все заслуги твои враз окупятся, чистым золотом с тобой рассчитаюсь.

 

Филька. Что же это за дельце такое?

 

Царь. Собирайся поскорей, да принеси мне, Филимон, яблоко.

 

Царевна. Да вы, папаня, ума лишились, ежели такое оскорбление сносите. Да вы…

 

Царь. Цыц!

 

Филька. Яблоко? И только-то? Давеча ко двору две большие корзины доставили. Извольте, я все принесу, выбирайте по вкусу. (Уходит).

 

Царь. Погоди, дослушай. (Филька возвращается). Ты, Филимон, простых решений хочешь. Эка невидаль – две корзины. Яблоки-то в них обыкновенные…

 

Филька. А ежели вы какой другой сорт желаете…

 

Царь. Вот именно, другой. Такого сорта в наших садах не растёт. Прознал я о яблоне, что плоды приносит чудодейственные. Всякому, кто такого яблока отведает, и богатства, и красоты, и разного другого счастья прибавится. Вот ступай и принеси!

 

Филька. Да где же его отыскать, такое яблоко?

 

Царь. А про то уже твоя забота. Вот тебе новый указ:

 

Сослужи-ка мне в дружбу

Такую службу.

Ты парень у меня надёжный.

Отправляйся, как только возможно,

Чудо-яблоко мне раздобудь.

А уж я награжу как-нибудь.

Не кривись, получишь сполна.

Оплошаешь – твоя вина.

Тут уж, знаешь, что говорить?

Мне придётся тебя казнить!

 

Да ты времени даром не теряй, исполняй, не мешкай. (Филька уходит). Так-то оно вернее будет!

 

Царевна. Что ж это, папаша, вы удумали? Сами жениха мне посулили, сами же его невесть куда отправили. Да его, невежу, в бараний рог скрутить, в темницу посадить, не кормить, не поить, собаками травить…

 

Царь. Не суй свой нос в государственные дела, коли не смыслишь. Нам от Фильки при любом исходе прямая выгода. Достанет чудо-яблоко – всё у нас будет, а сгинет в чужом краю – и заботы о расплате никакой.

 

Пелагея. Позвольте и мне слово молвить.

 

Царь и Царевна (удивлённо). Чего?

 

Пелагея. От беды упредить вас хочу, не надо бы вам того яблока пробовать.

 

Царевна. Ах ты, старая карга, подслушивала!

 

Пелагея. Одумайтесь, ваше величество, не губите парня понапрасну.

 

Царь. О других печёшься? О себе подумай!

 

Пелагея. Вы хоть, ваше высочество…

 

Царевна. Перечить?! Мне?!

 

Пелагея. Да на что вам это яблоко?

 

Царь. Стража!.. (Пелагея застывает по стойке «смирно»). Тьфу ты. В темницу тебя! Ступай! (Пелагея уходит).

 

Царевна. Мне ваших дел, папаня, понимать никакой охоты нет. Мне извольте жениха подать. (Уходит).

 

Царь. Вот надоумил на свою голову, теперь нипочём не отстанет. Вынь да положь ей жениха! Будто кто в здравом уме на неё позарится. (Уходит).

 

КАРТИНА ПЯТАЯ.

 

Филька (выглядывая, шёпотом). Тётка Пелагея! Тётка Пелагея, вы здесь?

 

Пелагея. Куда мне деваться, тут я. (Появляется).

 

Филька. Тётка Пелагея, беда у меня – пуще прежней.

 

Пелагея. Слыхала я про твою беду.

 

Филька. Вот. Попрощаться я пришёл. Видать, на роду мне написано на чужбине сгинуть, в безымянной могиле лежать.

 

Пелагея. Ты погоди заупокойную служить. Беда-то, оно, беда, только и этому горю пособить можно.

 

Филька. Что вы, тётка Пелагея, это дело хитростью не возьмёшь.

 

Пелагея. Это ты верно подметил, тут не хитрость, а знания нужны. Не кручинься раньше времени, подскажу я тебе, как дело сладить. Ежели меня во всём послушаешь – выйдет Царю наука и дочке его урок.

 

Филька. Как же не послушать, тётка Пелагея, всё исполню, не сомневайтесь.

 

Пелагея. В старинных книгах, что от бабки мне достались, много премудрости. О разных чудесах там сказано. (Достаёт книгу, листает).

 

Филька. А про яблоню эту есть?

 

Пелагея. И про яблоню.

 

Филька. Где она растёт, как отыскать-то её?

 

Пелагея. (Читает). Растёт она одиноко посередь острова в синем море, ни одна живая душа дороги туда не знает.

 

Филька. Выходит, плохо моё дело.

 

Пелагея. Плохо дело, да не гиблое, ежели дослушаешь и перебивать не станешь. Ступай ночью в чисто поле, жди когда луна взойдёт, да гляди – не усни. Как взойдёт луна, промчится по полю западный ветер, ты за него ухватись, да цепляйся крепче. Захочет он тебя сбросить, а ты держись, ни за что не отпускай, пока не домчит он тебя до острова. Одному ему туда пути ведомы. Вот тут не зевай, изловчись: и ветра не выпусти, и яблоко сорви. Упустишь ветер – навеки на том острове останешься, не сорвёшь яблока – другого случая не представится. Ну, а уж ежели повезёт тебе, самое главное запомни – яблока того не откусывай. Голод ли тебя измучит, жажда ли иссушит – терпи и наказа моего не ослушивайся.

 

Филька. Боязно мне, тётушка, чует сердце недоброе.

 

Пелагея. Коли исполнишь всё в точности – бояться тебе нечего.

 

Филька. Что ж, придётся постараться, выбирать не приходится. Пойду я на прощанье с матушкой повидаюсь. (Уходит).

 

Пелагея. Ужо погодите, Царь-батюшка, будем и мы с вами квиты. (Уходит).

 

КАРТИНА ШЕСТАЯ.

 

Утро. Появляется заспанный Царь.

 

Царь. Пелагея! Пелагея, чтоб тебя!

 

Голос Царевны: «Пелагея!» Появляется Царевна – растрёпана, платье задом наперёд.

 

Царь и Царевна (вместе). Пелагея!

 

Царевна. Куда эта бездельница запропала?

 

Царь. Поди дрыхнет, негодная. (Вместе). Пелагея!

 

Расходятся в разные стороны в поисках Пелагеи, Царевна уходит и у входа сталкивается с Филькой.

 

Филька. Здравия желаю, ваше величество!

 

Царь. Бездельник, ты по какому праву до сей поры во дворце ошиваешься?

 

Филька. К вам, Царь-батюшка, пожаловал.

 

Царь. А не тебя ли я вчера с глаз долой выпроводил?

 

Филька. Меня, Царь-батюшка, да уж я назад воротился.

 

Царь. Да как ты смел назад возвращаться, царского указу не исполнив.

 

Филька. Отчего же – не исполнив? Всё в точности, как велено было, сделал.

 

Царь. А где же, в таком разе, яблоко?

 

Филька. Да вот оно, ваше величество.

 

Достаёт из кармана огрызок яблока, протягивает Царю.

 

Царь. Ты что же, разбойник, сам его съел?

 

Филька. Ох ты, да что вы, батюшка, как можно. (Достаёт целое яблоко). Вот оно, целёхонько. А это – мне матушка в дорогу давала, из нашего сада яблочко.

 

Царь. (Хватает яблоко). Ну, гляди у меня, коли подлог обнаружу – не сносить тебе головы.

 

Появляется Царевна, Царь хочет откусить яблоко, Царевна вырывает его.

 

Царевна. Вы чего это, папаша, на яблочко губу раскатали? Сами же мне не верили, а теперь без меня его съесть хотите?

 

Царь. А ну, отдай!

 

Царевна. Нипочём не отдам!

 

Дерутся, отнимая друг у друга яблоко, Царь кусает Царевну за палец, выхватывает яблоко, убегает, откусывая на ходу, Царевна догоняет, отнимает яблоко и доедает. Гром, затемнение, визг Царевны. Свет. У Царя и Царевны на голове рога.

 

Царь. Что это было?

 

Царевна. Не знаю, папаня, вроде грозы. (Смотрят друг на друга, Царевна хохочет). Откуда у вас, папаня, такие смешные рога?

 

Царь. На себя посмотри! (Ощупывает голову, Царевна смотрится в зеркало, визг).

 

Царь и Царевна. Филька!!!

 

Выглядывает перепуганный Филька.

 

Царевна. Вот он, разбойник, держи его! (Ловят Фильку, загнали его в угол).

 

Царь. Ты что ж это, мерзавец, задумал, над царской семьёй насмехаться?! Да я ж тебя в темнице сгною!

 

Царевна. Ты что это нам подсунул? Ты где это яблоко взял?

 

Филька. Смилуйтесь, Царь-батюшка! Кабы знал я, что так дело обернётся!

 

Царь. Он ещё о милости просит! Верни мне облик человеческий!

 

Царевна. И мне!

 

Филька. Да разве же я в таких делах разумею, тут тётка Пелагея нужна.

 

Царь и Царевна (переглянулись, вместе). Пелагея!

 

Царь (опомнившись)

Поделиться: