— ЛуЛу.
— Да?
Омега услышал, как открывается молния его двухместной палатки.
— Ты спишь?
— Уже нет, — пробормотал он, и Крис забрался в палатку.
— Лгунишка, я слышал, как ты плакал.
— Значит, и все остальные тоже слышали, — посетовал омежка.
— Не беспокойся об этом.
Альфа застегнул молнию и сел в полутьме, скрестив ноги, возле спального мешка омеги. Солнце село, и быстро становилось прохладно.
— Ребята всё прибывают. Все взволнованы предстоящим путешествием по реке, потому всё ещё не спят. Кроме того, я специально разбил твою палатку в стороне от остальных, чтобы обеспечить тебе уединение. Ты уже готов к разговору о твоем Денежном Мешке?
— Пожалуйста, не называй его так.
— Это же ласковое выражение, — усмехнулся альфа.
— Он совершенно не такой..
— Ну, тогда расскажи мне о нем, — попросил альфа, придвигаясь ближе к братишке.
— В данный момент он находится в Париже со своим женихом. Они собираются пожениться первого августа. Он… признался, что не любит его.
Неожиданно слова полились потоком. Омега наконец выплеснул все.
Тихо свистнув, Крис положил ладонь ему на руку.
— Это тяжело.
Лухан смахнул слезы со щек. Милый брат, он всегда его понимал и поддерживал..
— По окончании судебного слушания ты сказал мне, что когда-нибудь, вспомнив это приключение, я посмеюсь над ним. Только эта мысль и помогает мне держаться.
— Но это не имеет никакого отношения к той боли, какую ты сейчас переживаешь. Хотя приятно слышать, что я на что-то годен.
— Ты годен на многое! — омега всхлипнул. — Почему же я еще, по-твоему, здесь? Только боюсь, как бы ты не пожалел, что взял меня с собой. Я сейчас не лучшая компания..
— Ты что, шутишь? Мне не терпится поделиться с тобой некоторыми новыми идеями по поводу моего магазина. Знаешь, что? Я слышу подлетающий вертолет с последней группой наших ребят. Если ты еще не уснешь к тому моменту, как они устроятся, мы поговорим.
— Можешь не беспокоиться, мне кажется, я вообще больше не усну.
— Еще как уснешь. Проведешь завтра день на реке и уснешь как младенец.
Крис наклонился и нежно чмокнул брата в щеку.
— Я очень люблю тебя, ЛуЛу.
— Я тебя тоже, Фань.. — шмыгнул носом Лухан.
Крис вышел из палатки, и омега снова лег. В этой части каньона шум вертолетных винтов раздавался громче, чем обычно в скалах.
Теперь всегда, заслышав этот шум, омега думал о Сехуне.
Удаляясь на вертолете от его дома и наблюдая за, все труднее различимой, фигурой альфы, он чувствовал такую тоску, что казалось, ему никогда не пережить этого. Как же сильно он его любил…
Всхлипнув, омежка уткнулся носиком в подушку.
Вертолет взлетел. Теперь Крис вот-вот вернется. Лухан был рад этому, так как нуждался в его поддержке.
У него все же самый лучший брат на свете, всегда готовый помочь, поддержать и защитить. Однажды Крис встретит свою омегу и ему или ей очень повезет. Потому что он, Лухан был уверен, будет самым любящим и заботливым мужем и отцом.
Наконец омега услышал, как альфа снова открывает молнию на палатке.
— Крис, — жалостливо окликнул он.
— Нет, это Сехун.
На долю секунды омеге показалось это правдой, но понимая, что такое не возможно, он с горечью в голосе ответил брату.
— Крис, это не смешно.
— Согласен, — раздался знакомый голос.
Боже! Этот родной, любимый голос…
Решив, что у него начались галлюцинации или, возможно, он окончательно спятил, омега схватил карманный фонарик.
Альфа присел на корточки рядом с омежкой, так близко, что тот ощутил тепло его тела и до боли знакомый запах жасмина и корицы с лаймом..
Омега вскрикнул от счастья и неожиданности.
— Тшш, милый.
Он закрыл ему рот поцелуем и выключил фонарик.
Лухан не мог поверить в реальность происходящего.
— Я объясню все позднее, а пока ты должен только знать, что я свободен. Исин дал нам свое благословение. А теперь иди ко мне и дай мне наконец-то тебя обнять.
Сердце у омеги лихорадочно забилось, когда альфа спустил молнию на спальном мешке и заключил его в свои объятия.
— Ханни… — прерывистым голосом выдохнул он, покрывая поцелуями лицо и шею омежки, — я так ждал этого момента.
— Я тоже, — признался Хань.
Омега подставил ему губы, а голова пошла кругом от жадного, горячего поцелуя альфы.
Он застонал, с каждым стоном омеги альфа целовал все более страстно, пока они не превратились в единый пульсирующий организм.
Хань прижался к его крепкому телу и обвил альфу руками и ногами. Его губы блуждали по незабываемому лицу альфы, которое омежка видел в своих снах. Теперь он мог позволить себе наяву то, чего так жаждало его сердце.
— Я люблю тебя, — шептал он лихорадочно.
Сехун обхватил ладонью затылок омеги, неистово целуя, потом с силой притянул его к себе.
— Я так люблю тебя, что даже не знаю, есть ли слова, чтобы передать то, что я чувствую.
— Это те самые слова, которые я жажду услышать, мне не нужно других.
Омега услышал, как он резко втянул воздух.
— Выходи за меня, Лухан, я не могу жить без тебя.
— А я бы тебе и не позволил.
Они снова жадно прильнули друг к другу.
— Ты допустил ошибку, когда влез в эту палатку, — прошептал на ухо альфе Лухан, а того обдало жаром. — Я уже привык к тому, что ты рядом, — признался омега, когда альфа дал ему, наконец, возможность перевести дух. — Есть вероятность, что ты не выйдешь отсюда живым.
Он уткнулся лицом в затылок омежки, жадно втягивая воздух..
— От тебя так чудесно пахнет, тебя так приятно касаться. Мне нравится смотреть на тебя. Все в тебе просто чудо.
Молниеносным движением он перевернул парня так, чтобы видеть его лицо. Полная луна светила ярко, и они хорошо видели друг друга.
— Сейчас ты похож на моего Сказочного Принца, — прошептал Лухан, кончиками тонких пальчиков едва касаясь лица альфы.
Его белозубая улыбка ослепила омегу, кажется, он еще никогда не видел своего альфу таким.
У омеги перехватило дыхание.
Лухан смотрел на него, вот он, такой родной, такой любимый, такой желанный… И плевать на всё! Омега любит его, любит, не смотря ни на что… Он его мечта, его любовь… Герой лишь его романа..
— Что случилось, малыш?
— Ничего. Просто я вспомнил, что почувствовал, когда закончил рисовать обложку к «Сеульскому аристократу».
Сехун поцеловал омегу в кончик носа.
— И что же?
— Ты был воплощением моей мечты, которая ожила на куске холста. У тебя были глаза, которые, казалось, видели то, чего никто другой не мог даже представить. Черты лица свидетельствовали о напряженной работе, жертвах и триумфах. Под твоим деловым костюмом угадывались тело и осанка завоевателя. Но ты был альфой, которого еще не изменила любовь омеги… Когда ты улыбнулся мне сейчас, я понял, что это была та составляющая, которой не хватало. Ее не хватало тогда, когда ты был с Исином, но я не хотел осознавать это. Если бы мне пришлось рисовать тебя сейчас, ты бы выглядел совсем по-другому.
— Потому что я стал другим, — голос у него дрогнул. — Ты преобразил меня так, что я сам себя не узнаю. Лухани… — воскликнул Сехун, — я не хочу плыть завтра по реке.
— Я тоже.
— Я хочу как можно скорее познакомиться с твоей семьей.
— Мы поедем ко мне утром, и я представлю тебя родителям. Моя мама уже давно твоя поклонница. Папа будет в восторге оттого, что я нашел, наконец, любовь всей моей жизни.
Сехун привлек омегу к себе властным движением, от которого его бросило в дрожь.
— Ты никогда не был с альфой? — Сехун уже знал ответ.
Запах омеги был чистый, нетронутый, и он, казалось, стал насыщеннее с их последней встречи. Похоже, у кого-то скоро течка..
Вопрос альфы слегка смутил омежку… Интересно, и как он об этом догадался?..
— Нет, я ждал своего единственного, — честно ответил Хань и покраснел.
— Луханни… — альфа то отстранял, то притягивал омежку к себе. — Поскольку я не знаю, сколько еще смогу ждать, пока сделаю тебя своим, нам надо пожениться как можно скорее. Я хотел бы, чтобы все прошло скромно…
— Я тоже. Я всегда хотел, чтобы церемония проходила в нашей семейной церкви. Время самое подходящее. Крис будет здесь послезавтра.
— Тогда у моих родственников будет время, чтобы прилететь сюда. Минсок будет вне себя от радости.
— Он обожает тебя, Се, — от волнения у омеги сжалось горло. — Хунни, расскажи мне об Исине.
Секундная пауза. «Хунни».. Как прекрасно и нежно это прозвучало из уст омежки. Сехун никогда никому не разрешал называть себя так. Но это нежное «Хунни» заставило его сердце сжаться и затрепетать, словно бешеное. Это было очень необычно и ново для альфы, все, что он испытывал рядом со своим омегой, было необыкновенным и волшебным, и альфа ни за что и никогда не откажется от этого.
Он снова крепко прижал Лухана к себе.
— Представляешь, он взял «Сеульского аристократа» с собой, — начал альфа, устраиваясь за спиной омеги и притягивая его к себе. — Когда я во вторник утром вернулся в отель, он читал его и ждал меня.
— О, Хунни... — жгучие слезы заструились из глаз омеги. — Я боялся, что, если он когда-нибудь заглянет в эту книгу, ему станет больно.
— Не то слово, он был просто раздавлен чувством вины.
Несколько минут Хань лежал и с удивлением слушал рассказ альфы о том, как Исин предоставил ему свободу и попросил прощения.
— Я буду молиться о том, чтобы Исин снова смог ходить. Я обязан ему жизнью, он отпустил тебя, подарив нам жизнь, — воскликнул омега.
— Он сказал тоже самое о тебе. Благодаря твоим картинам он захотел снова ходить и любить.
— Я как-нибудь позвоню До Кенсу и расскажу ему все. Он будет потрясен тем, что одна из его историй послужила переломным моментом в жизни человека.
— Эта книга изменила жизнь каждого из нас, Луханни. Я никогда больше не буду недооценивать силы романов, — он потерся носом о шею омеги. — Мой брат Бекхен, может быть, станет следующим интеллектуалом, который признает, что был не прав.
Лухан улыбнулся.
— Если это случится, можно я скажу об этом Ким Чонину?
— А почему это так важно?
— Помнишь вопрос, который он задал в конце судебного слушания? Он спросил, как ты узнал про свой портрет на обложке.
— Я помню все. Это было в тот день, когда Лу Хань вошел в мою жизнь...
Омега теснее прижался к своему альфе, все еще до конца не веря, что мужчина мечты сжимает его в своих объятиях.
— Знаешь, я, пожалуй, лучше встану и скажу Крису, что мы не поедем с ним завтра утром.
— Он уже знает.
— Как?
— Мы с ним немного посовещались перед тем, как я забрался в твою палатку. Он уже принял меня в вашу семью.
— Я так счастлив, что, кажется, взорвусь.
— Не делай этого, — дурашливо прорычал альфа в шею Лухана. — Я вынашиваю некоторые планы на завтрашнее утро. Пилот подберет нас около восьми. В Ганчжоу мы пересядем на самолет в Пекин. Мне не терпится познакомиться с моим соперником.
Лухан нахмурился.
— О чем это ты? В моей жизни нет другого альфы.
— Есть. По словам твоего брата, ты и этот парень были неразлучны с тех пор, как ты прилетел домой к родителям из Сеула. Насколько я понимаю, он спит в твоей постели.
— Хо! — радостно воскликнул омежка.
— Кто же еще? — Сехун хмыкнул. — Если он собирается жить с нами, я бы хотел начать налаживать с ним отношения прямо сейчас. Если мне удастся добиться того, что он будет хотя бы терпеть меня, то у нас все будет хорошо.
— Терпеть тебя…
Лухан обвил его руками.
— Он полюбит тебя и ничего не сможет с этим поделать, как и я. Исин верно сказал, я воск в твоих руках, как говорит народная мудрость.
— Такой дивный воск..
От поцелуя альфы Лухана бросило в жар. Когда он в конце концов прервал этот поцелуй, омега был не в состоянии его отпустить.
— Отпусти меня, — прошептал Сехун. — Я не ручаюсь за себя, когда я рядом с тобой. Давай прогуляемся к реке и поговорим о наших планах до восхода солнца.
— Оно уже взошло, Сехунни. Разве ты не знаешь, что вся вселенная наполнилась светом с того момента, как ты просунул ногу в мою палатку?