Для адекватного понимания существующих в информационном поле отдельных тем или дискурсов необходима презентация не только самих его агентов с набором характеристик и мотиваций, но и использование некоторых фрагментов исторического, социального, политического и культурного контекстов сосуществования на одной территории двух этнических общин 64.
В 1990г. Татарстан объявил себя суверенным государством. Обретение государственности повлекло легитимацию этнической культуры на государственном уровне. Закрепление государственного статуса татарского языка в Конституции РТ, принятие Закона о языках народов РТ (1992г.), Государственная Программа РТ по сохранению, изучению и развитию языков народов РТ (1994г.); появление новых периодических изданий на татарском языке – положило начало расширению семантического поля этнической культуры татар. Если в советский период употребление национального языка ограничивалось сферой быта, то сегодня предпринимаются попытки его использования в политике, экономике, науке и культуре.
Обогащение семантического поля произошло не только за счет расширения функционального применения татарского языка. Идеология национального ренессанса формируемая этнической элитой, находит свое отражение на страницах республиканской прессы, в большей степени татароязычной, от простого употребления национальных символов до изложения концепций возрождения татарского общества.
В предыдущей части статьи я попыталась как можно полнее показать весь спектр этнических категорий, действующих в публичной сфере. Анализ текстов публикаций позволил увидеть, как, и с помощью каких приемов акцентируется их значимость в современном республиканском сообществе. Исследование показало, что культура и язык, в качестве этнических ценностей, способны придать значимость таким политическим категориям, как суверенитет и государственность, которые, в конце- концов, начинают восприниматься массовым сознанием как этнические.
Однако, конструктивистские усилия властной и «символьной элиты» не были бы столь плодотворны, если бы не было социальной основы – тех социальных групп, которые разделяют транслируемую систему ценностей. Если бы не было исторической традиции, с помощью которой можно было бы обосновать легитимность конструируемого дискурса. Как оказалось, усилия в поисках своей идентичности в условиях смены эпох – не новы.
Анализ интерпретаций проблем, в рамках названных тем, выявил приверженность их авторов идеям модернизации татарского общества. По сути, произошло возвращение к дискурсам двух направлений общественного развития татарского общества, получившим наиболее яркое выражение в конце ХIХ-го – начале ХХ вв. Идеологии джадидизма и кадимизма пытались сохранить этнорелигиозную идентичность татар в условиях буржуазной эпохи. Модернизационные идеи Европы, получившие широкий резонанс в русском обществе, по-своему интерпрпетировались в татарской среде. Татарские либералы приветствовали европейские ценности, признавали значимость русской культуры и языка для прогресса татарского общества.
Кадимисты видели путь сохранения общности через ее консервацию. В его основе лежала стратегия замкнутости мусульманской общины. Самодостаточность обеспечивалась социально-экономическим укладом жизнедеятельности традиционных сельских общин, с соблюдением шариата во внутренней жизни и догматической системой мусульманского образования.
Воспитание конформной и ограниченной личности оспаривалось сторонниками реформаторского движения. Введение джадидистами светских наук, творческий подход к изучению ислама, введение русского языка, наряду с татарским языком обучения - должны были, по их замыслу, преодолеть инертность сельского менталитета и способствовать формированию урбанизированной личности, адаптированной к быстро развивающейся социальной реальности на основе своей национальной «высокой культуры».
Позиции джадидизма явно видны в модели государственного развития республики разработанной современным национальным движением и взятым на вооружение официальными идеологами Стратегия, намеченного в программах развития республики сочетает западные ценности - рынок, частную собственность, плюрализм и демократию, и национальные - учет исламского фактора и этнических ценностей.
Сегодня позиции кадимистов представляют Милли Меджлис, партия «Иттифак» и часть мусульманского духовенства. Сторонниками идей джадидизма является ТОЦ и большинство национальной интеллигенции. В последнее время о приверженности этому течению стала открыто заявлять и партия власти. 65 Обе стороны сходятся в одном, считая, что именно ислам помог сохраниться татарам как этнической общности. Однако позиции резко расходятся, когда речь заходит о решении проблем, связанных с модернизацией татарского общества. Вот пример характерной дискуссии, проходившей на страницах татароязычной прессы, во второй половине 1990-х гг.
Ф.Байрамова, лидер национальной партии «Иттифак», писала о главной угрозе для целостности татар в «погоне за Европой» (через русскую культуру):
«стремление татарских ученых узнать русскую культуру, язык, достичь их уровня - погубило татарскую нацию... жертвами обрусения сегодня стали образованные и городские татары». 66 Спасение нации она видит в изоляции татар от влияния Запада и России и в возврате к кадимизму. А письменность татар должна вернуться к арабскому, а не латинскому алфавиту, который "был принят в Турции под дулом пистолета," - утверждает автор. 67
Надежды на сохранение татарского общества, Ф. Байрамова связывала с крестьянством, сохранившим связь с национальной культурой и менее подверженным влиянию русских. 68
Ей возражал татарский писатель А.Еники, который видел в участии татар в модернизационных процессах залог полноценного развития нации в соответствии с требованиями времени. Изоляция татарского общества от внешних влияний - это регресс, - писал он. Называя джадидистов прогрессивными реформаторами, писатель говорил о пользе овладения русской культурой и языком:
«Невозможно жить, отгородившись от русского общества. В том, что татары сегодня образованы - есть влияние и русского прогресса» 69. По мнению писателя, благодаря знакомству с европейской культурой через русский язык, татары вышли на первое место среди других тюркских народов.
Подчеркивая значимость ислама для татар, он заявляет об опасности фундаментализма.
Преемственность модернизационной направляющей в этнонационалистическом дискурсе заставляет задуматься о причинах ее актуальности в татарском обществе. Ведь сегодня татары по своей социальной структуре близки к русским. Их уровень урбанизированности, включенности в современную социально-экономическую инфраструктуру общества довольно высок. Исследования этносоциологов, в ходе реализации программы «НИК» 70 показали, что национальная интеллигенция в Татарстане имеет явно более полиструктурный и более сходный с русской состав, чем во многих других республиках. Это сходство проявляется в том, что у татар является значительной доля производственной интеллигенции: по данным переписи 1989 г. - 44,7% в составе городской интеллигенции у татар - относительно 49,8% у русских. Была также выявлена тенденция 80-х г.г. - увеличение доли административно-управленческой интеллигенции в составе титульных народов республик в сравнении с русскими, а также интеллигенции художественно-творческой, преподавателей ВУЗов, работников печати. К началу 90-х г.г. доля занятых в партийно-государственном аппарате у татар была более чем в полтора раза больше, чем у русских в республике, так же как и доля художественно-творческой интеллигенции. По подсчетам исследователей, доля татарской интеллигенции по сравнению с 60-ми г.г. выросла в 2 раза. 71
Мотивы заинтересованности и участия в формировании этнонационалистического дискурса двух групп (властная и интеллектуальная элита) были описаны в самом начале статьи. Теперь логика моего исследования заставляет задаться вопросом: в чем причины социальной поддержки конструируемого дискурса? Контент-анализ читательских писем, поступавших в редакции республиканских газет и журналов, а также опыт массовых этносоциологических опросов позволил приблизиться к пониманию некоторых причин.
В процессе этнического ренессанса ведущая роль идеолога принадлежит "партии бывших провинциалов". Исследование показало, что она выражает интересы и устремления, в большей мере, татаро-язычной части татарского общества. Это подтверждают результаты анализа читательских писем - 75% из них написано на татарском языке. Естественно, что письменным татарским языком владеют те, кто получил на нем образование. В 1987-88 гг. в республике насчитывалось 995 татарских школ - практически полностью в сельской местности (численность учащихся - 104,4 тыс.чел.). К 1988 г. в Казани осталась всего лишь одна национальная школа. Несмотря на то, что по официальной статистике в 1988/89 гг. число татарских школ возросло до 1059 (численность учащихся - 70,1 тыс. чел.), а в русских и смешанных школах имелась 9091 группа по изучению татарского языка с охватом более 127,0 тыс. учащихся, тем не менее, количество часов, отведенных на изучение родного языка в этих школах, было незначительным - 2 часа в неделю. 72 Приведенные цифры говорят о том, что категорию хорошо владеющих родным языком составляли, в большей мере, сельчане и выходцы из села (горожане первого поколения).
Попытка анализа состава читательской группы по признаку социального происхождения дала следующие результаты: 37,5% написавших - сельчане, 62,5% - горожане. С большей долей вероятности можно вывести, что 24,5% (из 75%) респондентов, написавших на татарском языке - выходцы из села.
Результаты опросов "НИК" показали, что этническая идентификация сегодня преимущественно базируется на этнокультурных признаках. На вопрос: "Что роднит Вас с людьми Вашей национальности?" - 77% татар-горожан и 71% сельчан назвали родной язык; 67% и 51% соответственно, назвали культуру, обычаи и обряды; 33,5% и 45% - назвали религию. Данные показали, что родной язык является основным этноопределителем. 96,6% татар в качестве родного называют татарский язык. Однако, эта цифра не раскрывает качественного содержания этого признака. Предлагаемые мной цифры позволяют увидеть специфику функционирования родного языка среди татар. В качестве языка общения татарским языком пользуются: на работе - 14% татар-горожан и 92% - сельчан; дома - соответственно, 48% и 99%; читают газеты на татарском языке - 13% горожан и 64% сельчан. Цифры говорят о том, что в большей степени татарским литературным языком владеют татары - сельчане - 64%, против 13% горожан. Больший процент татар-горожан (48%) владеют бытовым языком. Результаты опроса "НИК" соотносятся с данными другого социологического опроса, по которым: в совершенстве владеют языком своей национальности 49% татар, знают только разговорный язык своей нации - 43% 73. Из 96,6% татар, назвавших татарский язык родным, 49% владеют им, а оставшиеся 47% включают тех, кто владеет языком неудовлетворительно и не владеют совсем. Для тех же, кто назвал татарский язык родным, не владея им, национальный язык является, своего рода, символом национальной принадлежности.
При рассмотрении характеристик современного татарского общества в контексте актуализированности этнических ценностей, мы не можем оставить без внимания русскоязычных татар. Несмотря на то, что русскоязычная часть представлена в процессе национального возрождения слабо, тем не менее у нее имеется своя позиция. Она проявилась в ходе опроса "НИК". На вопрос: "Как Вы относитесь к требованию некоторых национальных лидеров придать статус государственного языка только татарскому языку, одобрили - 18% горожан, 53% сельчан; не одобрили - 57% горожан, 19% сельчан. На утверждения: "Я никогда не забываю, что я татарин" - положительно ответили 50,5% татар и 50% татар согласились с тем, что современному человеку необходимо ощущать себя частью своей национальной группы.
При рассмотрении данных нашего исследования в контексте актуализированности этнических ценностей в структуре самосознания представителей татарского общества обнаруживается, что оно делится примерно на две равные половины. Демаркационная линия затрагивает категорию социального происхождения и фактор экзосоциализации, которая проходила либо на татарском, либо на русском языках. Можно с достаточной долей вероятности предположить, что этнически направленная система ценностных ориентаций сильнее представлена у татар-сельчан и горожан первого поколения. В свою очередь, внутри последней можно выделить наиболее активные подгруппы. Первая - этническая элита, ядро которой составляет художественная и гуманитарная интеллигенция и политическая элита. Вторая - рабочие относительно молодых индустриальных центров, выходцы из села (примером может послужить г.Набережные Челны. Не случайно, этот город, начиная с постперестроечного периода, составляет национально-радикальную оппозицию умеренной, центристской Казани).
Чтобы представить удельный вес анализируемой нами группы (этнически ориентированных татар) в современном татарстанском обществе, то есть социальный ресурс поддержания республиканской этнической идентичности можно использовать данные по миграционным процессам в республике. По сравнению с переписью 1979 г., перепись 1989 г. показала, что удельный вес татар в населении городов Татарстана вырос с 37,7% до 42,1%. Численность татар в сельской местности республики уменьшилась на 21,5%. 74 Эти цифры говорят о том, что данная группа составляет значимый фрагмент татарстанского общества. Из нее рекрутируются активисты национальных движений, а представители, составляющие ее пассивную часть, с пониманием и сочувствием относятся к высказываемым ими идеям.
Результаты проведенного мной исследования показали, что приверженность национальным идеологемам не возникает на пустом месте, а определяется непосредственным опытом человека. Негатив этого опыта, объединяющего выходцев из села, связан с асимметричностью общесоветской "высокой культуры" и национальной культуры, в условиях которой нарушалась преемственность первичной и высшего звена вторичной социализации, что затрудняло включение личности в престижные сферы социальной деятельности в советский период. Именно этот фактор и обусловил, на мой взгляд, актуальность модернизационного вектора на национальной почве.
Таким образом, содержание социальной детерминанты этничности обусловила политика советского государства, не сумевшего сбалансировать широко развернувшийся процесс индустриализации с интересами и потребностями села, с одной стороны, и определить стратегию сохранения и развития национальных культур в новых экономических условиях, с другой. В результате, искусственное ограничение социально-профессионального продвижения сельчан, низкий уровень образования, в сочетании с несовпадением языка экзосоциализации сельчанина нерусской национальности с языком "высокой культуры" - русским и его низкий социальный статус, по сравнению с горожанином, явились основой нарушения баланса психологической адаптации сельчанина, особенно нерусского, в условиях города. Это социологические "корни" приверженности данной группы национальным идеологемам.
Психологические "корни" - связаны с потерей своего "дома" в условиях города, когда в столкновении с другой культурой и языком разрушалась или подвергалась сомнению неизбежность и самоочевидность субъективной реальности, выстроенной на "материнском языке" и национальной культуре, когда "значимые другие" в рамках этой культуры (в соответствии с которыми личность выстраивала свое идеальное "Я") теряли свою значимость в контексте общесоветской "высокой культуры". Попытка снять стресс заставляла бывшего сельчанина воссоздавать свой национальный "дом" в условиях города, а когда этничность была легитимирована на государственном уровне, и защищать его гласно.
Не случайно, контент-анализ читательских писем, присланных на конкурс "Татар-90" 75 (где надо было обосновать выбор лучшего представителя нации), показал, что самым ценным качеством, победившей в 1990 г. в этом конкурсе Ф.Байрамовой, стала ее характеристика как защитника нации (этничности, "дома"). Это отметили 72% читателей. Ярким примером стремления отстоять право на жизнь своего "дома" могут послужить публикации писателя и народного депутата РТ Т. Минуллина в газете "Татарстан яшьляре", печатавшиеся в специальной рубрике. В качестве характерного примера можно привести его "Кодекс татарина", опубликованный в преддверии проведения II Конгресса татар, в июле 1997 г. Обращаясь к читателю, автор писал, что татарская молодежь может гордиться своим народом, его языком и культурой, и далее, призывал:
"Татарин! Помни, ты не хуже ни одного народа на земле! В истории народа есть достойное место и для тебя. Не верь тем, кто чернит твою историю!" Подчеркивая миролюбивый характер народа, он все-таки оговаривает, что в случае опасности надо быть готовым "выйти на площадь борьбы, если кто-то начнет ставить под сомнение наше национальное". 76
Показанная нами специфика психологических "корней" помогает объяснить феномен популярности газеты "Татарстан яшьляре", имеющей самый высокий тираж в республике. Эта газета воплощает в себе самые характерные черты своего "дома" для сельчанина и горожанина первого поколения. Доверительный, диалоговый стиль общения, преобладание эмоционального начала над рациональным, поддержание оппозиции "мы - они" даже в информационных блоках, но не в радикальной, агрессивной, а умеренной форме, во многом обусловлены социальной и психологической близостью журналистов газеты, выходцев из села, своей аудитории. Воссоздавая черты своего "дома", газета дает возможность бывшему сельчанину в условиях города продолжить свою биографию в русле привычек, представлений и системы ценностей традиционной сельской общины.
Поиск ответа на вопрос о приверженности представителей, отобранных нами для анализа групп, этнонационалистической идеологии, побуждает нас также обратиться и к истории. Я уже писала об идеологии джадидизма, которая по замыслу дореволюционной татарской элиты должна была способствовать сохранению и развитию нации в условиях модернизации. Сохранившаяся память об этой попытке была реанимирована "символьной элитой", представители которой составили костяк современных национальных движений Татарстана. Идеологемы дореволюционного национального возрождения татар получили свое развитие и новую интерпретацию в современных условиях. Они явились теоретической стратегией, обеспечивающей основу легитимности, поставленной государством в невыгодное положение, национальной культуре и ее носителям.
Асимметричность общесоветской "высокой культуры" и национальной культуры явилась основанием внутринационального раскола татарской нации, поскольку произошло наложение социального конфликта между городом и деревней на конкурентность культур, когда носители невостребованной национальной культуры оказывались в невыгодном положении по отношению к русскоязычным городским татарам. Актуальность этнических ценностей сильно снижалась уже у второго поколения горожан-татар. Родителям, бывшим сельчанам, было трудно обосновать (кроме как эмоциональной привязанностью) важность национальной культуры и языка рационалистически настроенным детям, успех социального продвижения которых зависел от знания русского языка и культуры. Ассимиляционные процессы среди городских татар, сопровождающиеся нигилизмом по отношению к национальному, спровоцировали появление темы "манкуртизма" 77 в республиканской прессе в период этнического ренессанса. Эмоциональность подачи этой темы в прессе свидетельствует о болезненном переживании ситуации оспаривания тотальности этнической реальности группой этнически ориентированных татар.
Наблюдения в ходе этносоциологических опросов показали, что русскоязычные татары второго и далее поколений ориентированы, в большей мере, на русскую и западную культуру, и мало интересуются национальной культурой. Авторы публикаций в республиканской прессе, размышляющие о причинах равнодушия к национальной культуре среди русскоязычных татар и особенно, молодежи, видят причину в ее отсталости и неконкурентоспособности. Молодой писатель А.Хаиров в статье "Манкурт или "потерянная нация" писал:
"Если экономическая культура нации узнается по совершенству экспортируемой техники, то духовная - по экспорту литературы... Пропасть, допустим между современной татарской литературой и американской, очевидна. Можно ли сравнивать "Белые цветы" 78 и "Над пропастью во ржи"? Я не берусь!... Все большие и маленькие литературы представляют одно целое, что-то вроде реки. Татарская литература - это литература первичных, полуязыческих символов, находится далеко от фарватера, в затоне, где под водой идет тихая, размеренная жизнь, один старый сом хвалит другого, а подслеповатая щука (читай, критика) скрипит стершимися зубами" 79.
Другой писатель, З.Хаким пытался рассмотреть эту проблему с точки зрения психологии:
"Теперь ответьте на вопрос: воспитывает ли наша литература, искусство и сегодняшний уклад жизни чувство собственного достоинства в подрастающем поколении татар? Нет!... тут есть и ответ, почему в театрах, концертных залах, на национальных мероприятиях нет молодежи... Юность биологически тянется к свету, ей нужен простор и поэтому она не вмещается в залы, где звучит меланхолия, тоска по деревне и однотипные песенки о "сандугач" ("соловей"), "сагындым" ("соскучился") и т.д., молодым наплевать на то, кто виноват в сегодняшней действительности татар, им скучно слушать постоянные жалобы на судьбу и проклятия в адрес русских. Молодежь тянется к сильным, уверенным, обладающим потенцией на будущее... Молодым не интересна татарская культура, в ней они чувствуют душевный дискомфорт". 80
Другой причиной, на наш взгляд, является характер экзосоциализации, которая у татар-горожан проходила на русском языке, на основе русской культуры и ее "значимых других". Именно на этой основе конструировался первый мир индивида и затем находил свое подтверждение в ходе вторичной социализации и дальнейшей жизни. Этот мир для него более знаком и комфортен. Русскоязычные татары-горожане чаще вступают в межнациональные браки с русскими, что ведет к полной ассимиляции.
Сегодня у определенной части русскоязычных татар, в какой-то мере, сохраняется система ориентаций, которая включает в себя комплекс ценностей советской эпохи (патернализм, интернационализм и т.д.) Другая часть ориентирована на модернизационные западные ценности. Соответственно, представители этой группы включены в современные виды производства, наукоемкие сферы деятельности, знакомы с передовыми технологиями. Это та часть татар, для которых модернизация осуществилась, но не на основе национальной «высокой культуры», а на базе, прежде общесоветской, а теперь общероссийской «высокой культуры» на основе русской культуры и языка. Именно поэтому модернизационный дискурс татарского национального движения лишен для них такой притягательности, как для татар - сельчан. Однако, это не мешает русскоязычным татарам проявлять интерес к этнической истории и культуре, сведения о которых они черпают из русскоязычной прессы.
Инерция невключенности татарской культуры и языка в модернизационные процессы, начиная с советского периода, дает о себе знать и в период этнического ренессанса. Информационное поле, отражающее социально-экономическую, законодательно-правовую и политическую жизнь Татарстана, основано, в большей мере, на русском языке. Весьма показателен факт, демонстрирующий приоритеты русскоязычной и татароязычной прессы. Так две одноименные республиканские информационные газеты преобразовались, примерно в один и тот же период (1996 г.): «Известия Татарстана» - в газету «Время и деньги»;
«Татарстан хабэрлере» в газету «Мэдэни жомга» («Культурная пятница»). На 1 января 2001г. тематический рейтинг изданий, выходящих на татарском и русском языках, выглядит следующим образом 81:
Таблица 2.
| Тематика периодических изданий | Количество изданий | ||
| на русском языке | на татарском языке | На обоих языках | |
| 1. Газеты производств.и и учебных заведений | |||
| 2. Экономика, собственность.бизнес | |||
| 3. Рекламно-информац.ионные | |||
| 4. Общегородские и районные | |||
| 5. Досуговые | |||
| 6. Культура, образование | |||
| 7. Здоровье.медицина | |||
| 8. Социальная сфера | |||
| 9. Молодежные | |||
| 10. Религиозные | |||
| 11. Законодательство и право | |||
| 12. Политические партии | |||
| 13. Семья, быт |
Сама по себе деятельность русскоязычных и татароязычных СМИ в республике может служить индикатором степени включенности национальной культуры в модернизационные процессы. В своих исследованиях специалисты по СМИ приходят к выводу о том, что концепция татароязычных СМИ поддерживает и развивает культурный традиционализм. На эту стратегию влияют берущие начало с революционных времен профессиональные традиции, определяющие ее просветительский журнальный характер и традиции советской эпохи. 82 Данные Таблицы 2 красноречиво иллюстрируют этот тезис. В то время как русскоязычные газеты чаще обсуждают проблемы, связанные с социально-экономическим развитием республики, формированием в ней гражданского общества. На мой взгляд, это обстоятельство обусловлено рядом причин. Первая из них состоит в том, что национальная интеллигенция стремится достроить образовательную пирамиду татарской "высокой культуры", а это связано с обсуждением проблем языка, культуры и национального образования. Вторая причина обусловлена политической конъюнктурой, то есть стратегией республиканской власти, заинтересованной в поддержании этнического фактора в качестве политического ресурса. «Верность традиции» обусловлена не только социальным происхождением татароязычных журналистов, но и узостью рынка предложений для них. Татароязычных изданий мало, они неконкурентоспособны, большинство из них поддерживается государством. Отсутствие у журналиста лояльности по отношению к «традиционной» стратегии редакции может обернуться для него потерей места работы.
* * *
Таким образом, в информационном поле современного Татарстана сосуществует несколько дискурсов. Татароязычная пресса транслирует, наряду с национально-модернизационным дискурсом, центристски ориентированный.с элементами менталитета советской эпохи, общетатарстанский дискурс властной элиты. Ее аудиторией являются в большей мере татары-сельчане и горожане первого поколения, национальная интеллигенция.
Русскоязычная пресса также содержит общетатарстанский дискурс правительственных структур; оппозиционный ему, промосковский дискурс Центра; национально-модернизационный дискурс; дискурс, ориентированный на постмодерн. Ее читают и русские, и татары.
Сегодня, на включенность социальных групп в тот, или иной из представленных дискурсов, вырабатываемых республиканскими СМИ, оказывают влияние, по крайней мере, два фактора. Фактор владения русским или татарским языком, и фактор интереса. В самом выгодном положении оказываются татары, владеющие и татарским, и русским языками. Для них все информационное поле, создаваемое республиканской прессой, является прозрачным. Для русских и русскоязычных татар существенная его часть остается закрытой. Испытывают ли они ущемление? Если принять во внимание фактор интереса, то наверное, нет, поскольку, как я уже говорила выше, существующие сегодня дискурсы татароязычной прессы для них малоактуальны. Для татароязычных татар-сельчан и горожан первого поколения не стали еще «своими» дискурсы современной модернизации и «постмодерна». Поэтому корректнее было бы говорить об автономности или наложении фрагментов всех представленных дискурсов. Условно названные мной: национально-модернизационный; общетатарстанский; оппозиционный республиканскому; и «постмодерн» - дискурсы актуализируются в сознании читателей в зависимости от систем идентичностей, обусловленных конкретными социально-экономическими и этнокультурными детерминантами их жизнедеятельности.
Тем не менее, конструктивистская деятельность СМИ в формировании республиканской и этнической идентичности будет стимулироваться республиканской властью. Но здесь многое будет зависеть от того, кто будет выступать учредителем (собственником) СМИ. Как правило, наиболее активными участниками в формировании этнической (татарской), или общетатарстанской (гражданской) идентичности являются издания, выходящие на русском и татарском языках, учредителями которых выступает государство, то есть республиканская власть. Очевидно, что деятельность этих СМИ идет по общепринятому правилу: «кто платит деньги, тот и заказывает музыку». Влияние рыночной экономики становится все ощутимее. В самом деле, ситуация сегодня такова, что практически ни одно издание, выходящее на татарском языке, не является рентабельным в силу ряда причин. Это: некредитоспособность населения; отсутствие подготовленных специалистов в сфере издательского менеджмента и рекламного рынка. Поэтому татароязычные издания пока не способны выжить без помощи государства. Другая причина связана с тем, что рынок труда татароязычных журналистов ограничен границами республики. И они, в силу этого, «привязаны» к своему изданию. Отсутствие конкуренции и выбора не способствуют профессиональному росту.
Однако, есть и исключения. Конкурентоспособность газеты «Татарстан яшьляре» свидетельствует о ее востребованности. Шансы приумножения ее аудитории подкрепляются тем, что развитие национальной школы и высшего образования на татарском языке в республике уже сегодня начинает приносить свои плоды: увеличивается число татароязычных татар-горожан. Но здесь важно, насколько это, или такого рода издания будут способны реагировать на вызовы времени.
Заключение.
Детальное исследование процесса формирования этнической идентичности, как составной части региональной, республиканской идентичности в Татарстане показало успешность конструктивистской деятельности элиты. Однако, она была бы неосуществима без «почвы», когда этнические ценности, культура и язык растворены в повседневности. Когда для каких-то групп они являются частью «хабитуса» (по Бергеру и Лукману), а их представители не могут не отстаивать их, поскольку все это – часть их биографии. Мы смогли убедиться и в том, что часть современных татар ощущает неравенство, несмотря на то, что по социально-экономическим показателям они идентичны с русскими в Татарстане, да и по России в целом. 83 Асимметричность статусов «высоких культур» болезненно переживается многими из тех, для кого татарская культура была родной, а ее язык – «материнским» языком. Сходный опыт и недовольство, сложившейся ситуацией способны объединять людей в сообщество на основе ярко выраженной этнической идентичности. Конфронтационность, или комплиментарность гражданской и этнической идентичностей, величина дистанции между ними зависят не только от субъективных (политика российской и республиканской власти), но и от объективных причин. От того, насколько адекватно будет реагировать на вызовы постиндустриального общества культура татар, продолжающая сохранять черты традиционализма.
1 Республиканский этносоциологический опрос татарской художественно-творческой и научной интеллигенции (1990-1991 гг., рук. Исхаков Д.М., Мусина Р.Н., Гарипов Я.З.); Проект «Этническая идентичность, национализм и разрешение конфликтов в Российской Федерации» (НИК) (1993-1996гг., рук. Дробижева Л.М.); Проект «Социально-экономическое неравенство этнических групп и проблемы интеграции в Российской Федерации» (1999-2000 гг., рук. Дробижева Л.М.); индивидуальные авторские проекты: «Роль республиканской прессы в формировании новой системы ценностей в условиях социально-политической трансформации общества в Татарстане» (1996-1997 гг.) и «Особенности постсоветской политической социализации молодежи в Республике Татарстан» (2000-2002 гг.), поддержанные Фондом Маккартуров; Проект «Разработка методов диагностики толерантности в средствах массовой информации» (2001-2002 гг., рук. В.К. Малькова) в рамках Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 гг.)
2 Уокер Э. Собака, которая не лаяла: Татарстан и асимметричный федерализм в России// Панорама-форум, Казань, 1997-1998, № 18 (публиковалось по: The Harriman review. V.9, № 4. Winter 1996); Raviot, J.-R. ‘Territoire et ethnicite au Tatarstan: une ancienne republique sovietique en quete d’une identite // Archives Europeenes de Sociologie, 1993, Vol.34(2); Raviot J.-R. La Republique du Tatarstan au coeur de la construction federale en Russie, depuis 1988: l’invention de la souverainete-association// L’Islam de Russie. – Paris: Maisonneuve et Larose, 1997;
3 Многочисленные работы, написанные по результатм названных выше проектов – «НИК», «Социально – экономическое неравенство…»: Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика – М., 1995; Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. – М.: Изд-во «Мысль», 1996, и др.
4 Хакимов Р.С. Россия и Татарстан: у исторического перекрестка// Панорама-форум, 1997, №№1,8,11,16; Исхаков Д.М. Модель Татарстана: «за» и «против»// Панорама-форум, 1995, №№1-2
5 Г. Дэвис, Ф. Хэммонд, Л. Низамова. Медиа, языковая политика и культурные изменения в Татарстане: исторические versus прагматические требования государственности.
6 Шайхитдинова С. К. Этнонациональные ценности и ориентации культурной элиты Татарстана: опыт культурологического анализа свободных интервью.
7 Низамова Л.Р. Медиа-продукт и «национальная» идеология: кейс-стади Всемирного Конгресса татар.
8 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. – М.: «Медиум», 1995.
9 Янг К. Диалектика культурного плюрализма: концепция и реальность //Этничность и власть в полиэтнических государствах. - Наука, М., 1994, с.116-117.
10 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М.: «Канон – пресс-Ц», 2001. – С.93.
11 Шамильоглу Ю. Шигабетдин Марджани hэм Алтын Урда образы //Татарстан, 1991, № 10, с.51.
12 Бергер П., Лукман Т., с. 217.
13 Геллнер Э. Нации и национализм. – М.:Прогресс, 1991,С.261
14 Бергер П., Лукман Т., с.234.
15 Геллнер Э. Нации и национализм. -М., Прогресс, 1991, С.23.
16 Геллнер…, с.23.
17 Ethnic groups and boundaries. The social Organization of culture difference. Ed. By F. Barth. Universitetsforlaget (reprint 1982).
18 Цит. По: Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России / Институт этнологии и антропологии РАН. – М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. – с. 20-21.
19 «Символьная элита» – научная и творческая интеллигенция, тиражирующая и создающая посредством СМИ этнические ценности и символы.
20 Средства массовой информации. Издательства и полиграфия Татарстана в 2001 г. - Казань, 2001.
21 Методика «Формуляр» использовалась для анализа этниче<