Июнь
«Я просто выросла»… Чёрт побери!
«Вари зелья! – приказала она и прибавила: - Я не могу сосредоточиться, если ты суетишься вокруг меня». И голос у неё при этом был такой тонкий и ломкий, какого он не слышал уже месяцы. А потом она выбралась из подземелий – живот вперёд, волосы тщательно уложены. И оставила его наедине с ингредиентами для самого нудного из зелий, которое заняло бы его часов на пять, не будь у него в запасе нужного флакона. Его Снейп и положил на рабочий стол, дабы она могла оценить готовность, вернувшись со своих ЖАБА по истории магии.
Так оно и пошло, экзамен за экзаменом. Ему всегда оставляли задание. Можно подумать, ей было легче, если она знала, что он занят.
Но все эти десять дней, пока мисс Грейнджер переходила от одного испытания к другому, что-то явно томило её всё сильнее и глубже. Это могло означать, что она уже всё больше беспокоится не столько об экзаменах, сколько об арифмантическом проекте в Министерстве. Но отнюдь не означало, что она в результате стала меньше беспокоиться о своих истязаниях, как она их с усмешкой называла.
Дни передышки Гермиона проводила в оцепенении, прижавшись к нему в постели, пока остальные корпели над уходом за магическими существами и прорицаниями. Но в остальные дни неизменно оставляла его наедине с домашним заданием, словно это она, чёрт её побери, была тут учителем, а он учеником. И всё ради того, чтобы вокруг неё не суетились.
Это она называла «суетиться»!
Слово «суета» нисколько не подходило к тому, что он переживал в те часы, когда она была в Большом зале. Склонившись над столом, водя пером или размахивая палочкой. Со сведённой спиной и отекающими ногами. И никто, никто там и не думал ухаживать за ней! «Суетиться» совершенно не подходило к тем мукам, которые он переживал, думая о том, куда она лезет, чем она рискует, чтобы доказать кому-то (но уж точно не ему!), что ни Закон о браке, ни уход из школы, ни Тёмный лорд, ни беременность, словом, ничего из того, что свалилось на неё, не заставит её упустить ни одного нужного шага, ни единого малейшего этапа при завершении образования и выходе в большой мир.
Но я-то уже взрослый!
Да уж, чёрт побери!
Снейп почувствовал внезапный укол нежности к той девочке, которая впервые вошла в его комнаты, невинная и отважная. А сейчас его взгляд встречали глаза очень усталой молодой женщины, усталой и многое пережившей, глаза, которые видели и понимали больше, чем следовало бы. И всё же иногда сверкали прежней невинностью и отвагой. И детской обидой, словно ей было не больше двенадцати лет. Выросла, но не изменилась. По крайней мере, в одном: она ни в коем случае не перестала быть невыносимой Грейнджер.
И, конечно, была просто помешана на оценках!
Тогда почему же сегодня, в последний день, день, когда предстоял самый сложный (но, понятно, не для неё, только не для неё!) экзамен – арифмантика!- почему именно сегодня она оставила ему на прощанье один беспокойный поцелуй и растерянность? Никаких предписаний и заданий, которые он должен проигнорировать или сделать вид, что выполнил. Только сладкий, горячий поцелуй. От которого он загорелся ещё больше. Он просто сгорал от желания схватить её в объятия и держать там, пока мир от них не отстанет, не забудет об их существовании, не…
Чары на входе отозвались на чьё-то прибытие из коридора. Кто-то явно пытался найти способ поговорить с ним. Снейп мрачно уставился на стену, где уже проступала дверь. Потому что понял, кто собирается лезть в его дела.
Поттер!
Будь он проклят, если позволит ему вторгаться в своё… в их общее убежище!
Снейп был слишком возбуждён, чтобы просто проигнорировать этого идиота. Поэтому он прошёл через свой кабинет в класс, а оттуда вышел в коридор, где и встал неподвижно, ожидая, пока Поттер оглянется и заметит его.
Поттер обернулся практически мгновенно.
- Профессор!
Вид у него был чересчур спокойный, взрослый и здоровый, нимало не напоминавший того Поттера, который мозолил ему глаза семь лет подряд.
Снейп ответил коротким, резким кивком.
- Гермиона сказала, что сейчас как раз будет удобно.
Чёрт! Следовало бы догадаться! Она просто нашла ему другое занятие, чтобы отвлечь!
- Удобно что?
Спокойствие Поттера поколебалось под мрачным взглядом профессора, он поспешно отвёл свой… Но потом снова взглянул прямо в глаза. Твёрже, чем когда-либо.
- Поговорить о Годриковой лощине!
- Нет! – ответил Снейп ещё до того, как Гарри договорил.
Что бы там ни было, нет! Он мгновенно развернулся, взметнув мантию, и ушёл в класс, захлопнув за собой дверь. Но Поттер его нагнал.
- Что с Гермионой? - требовательно спросил он.
Снейп замер.
- Или это…
Снейп обернулся и увидел, что щёки Поттера залились краской.
- …ребёнок?
У него что, встаёт даже при мысли о её беременности? Но беспокойство Снейпа росло.
- Всё в порядке! С чего ты вообще взял…
Он оборвал себя на середине фразы. Потому что увидел перед собой пустые глаза, белое лицо и запавшие щёки, а не до отвращения здорового Мальчика-который-выжил.
Снейп словно взглянул на себя в зеркало.
- Маскирующие чары? Ты носишь маскирующие чары?
- Ну да… Вам-то что! А вот мне сразу начинают задавать вопросы, чего это я выгляжу как покойник.
Снейп снова повернулся, чтобы уйти, но Поттер просто схватил его за руку. За левую руку! Оба застыли на месте. Наконец, Поттер отпустил его и отступил на шаг.
- Мне надо туда вернуться, - тихо сказал он. – Мне надо вернуться… Мы совершили это вместе, вы и я. И я думал… Я думал, вам тоже надо туда вернуться.
- Это всё она?
Поттер потряс головой. Его вечно встрёпанные волосы, казалось, тоже слишком устали, чтобы двигаться вместе с ним.
- Нет, она не знала. Думала, просто поговорить. Мы аппарируем и вернёмся ещё до конца экзамена.
- С чего ради мне идти с тобой куда-то? Особенно туда…
- Потому что у нас обоих кошмары. Верно, профессор? Нет, это не она мне сказала. Но догадаться по вашему виду легко.
И в третий раз Снейп попытался уйти. На этот раз Поттер не стал бросаться за ним. Он просто безмолвно умолял. Такими знакомыми, зелёными глазами…
Это был настоящий удар. Война закончилась! Но раны их обоих не желали затягиваться.
Есть нечто, чего он никогда ей не скажет, никогда не позволит ей узнать.
А Поттер это знает.
И Снейп пошёл с ним.
* * *
Поттер вытащил из-под куртки букет из трёх зачарованных для сохранности лилий, встал на колени и положил их на могилу матери.
Снейп держался позади, разрываясь между желанием коснуться камня или даже земли, которые спасали его мисс Грейнджер, и потребностью пойти куда-нибудь и утопить своё чувство вины в огневиски.
Могила Лили.
Вина была больше, чем он мог вынести. Поэтому он не мог издеваться и проклинать. Он должен был стоять и терпеть.
И что это доказывает?
Через несколько нескончаемых, но всё же минут Поттер поднялся и отряхнул коленки.
- Идёмте! – хрипло сказал он и пошёл, даже не оглянувшись, чтобы проверить, идёт ли Снейп за ним через кладбищенские ворота и дальше по дороге.
Нет!
Не надо! Он не вернётся туда, где он… где они… где он…
Статуя! Она была на месте. Её восстановили.
Сердце бешено заколотилось, Снейп пытался закрыть разум от нахлынувших воспоминаний, звуков, всполохов молний, вспышек красных и зелёных огней, отчаянных воплей.
Поттер шёл прямо туда.
Снейп опять медлил и держался позади.
- Восстановили! В том самом металле… - сказал Гарри, погладив сияющее серебро отцовской руки. – И это всё вы! С ума сойти…
Нет, не он. Это сделала она. Потому что любила его так, что даже он в конце концов не устоял, не смог больше отвергать любовь, должен был её принять.
Серебро…
- Вы отказались от ордена Мерлина, - продолжал Поттер, который, казалось, был полностью сосредоточен на сильной руке, которая держала изображение его самого, только в младенчестве. – Надо было и мне отказаться!
- И лишить людей их великого героя? – насмешливо спросил Снейп, даже не желая скрывать насмешки.
- Это меня до сих пор и мучает. Что я мог бы. Мог бы овладеть такой силой. Таким злом…
- Да заткнись ты! Скажи ещё, как тебя мучает чувство вины за это…
Внутри Снейпа начала сворачиваться кольцами ярость. Да что этот мальчишка может знать о том, что такое вина?!
- Нет, не вина. Не совсем вина… Просто понимание. Меня это убивает. Я думал, может, вы поймёте. У вас ведь всё ещё хуже.
Снейп резко вздёрнул голову вверх.
- Я это чувствую, - настойчиво сказал Поттер. – Всё это.
Снейп угрожающе предостерегал его взглядом. Не лезь! Не смей, чёрт тебя побери, сюда лезть!
Но, поскольку он молчал, Поттер без помех добавил:
- Я знаю, что вы переживаете. Я знаю о вашем чувстве вины, потери…
Снейп более не мог ни смотреть в глаза этого мальчишки, ни стоять на месте. Он повернулся, чтобы аппарировать, но был опрокинут жестоким ударом в солнечное сплетение.
Он задыхался, потому что Поттер прижал его к земле, но мгновением позже палочка Снейпа упёрлась в горло этого мелкого ублюдка.
- Ты об этом пожалеешь!
Но изумрудно-зелёные глаза держали его крепко, такие знакомые, отчаянные и обречённые глаза… И, не задумываясь, он поднял палочку к виску Поттера и выкрикнул:
- Легиллименс!
«Получай своё, сволочь!» - мелькнула яростная мысль.
Это была ошибка, потому его тут же затянуло…
В то мгновение кошмаров, когда опустил палочку и убрал щит. Когда бронза превратилась в серебро. Когда их с Поттером магия объёдинилась и Тёмный лорд пал…
В мгновение, когда душа его терзалась от вины за предательство, хотя жаждала спасения.
Скорбь, вина и боль, которые мгновенно сменились на утешение, желание и любовь.
Скорбь, вина и боль за то, что он предал своего Лорда, своего защитника…
И отца.
К горлу подступили ужас и ярость, Снейп вырвался из воспоминаний, отшвырнул Поттера и встал прямо, дико рыча:
- Да как ты смеешь!
- Я? – огрызнулся Поттер, подняв лицо от дорожной пыли. – Это вы влезли в мою голову!
- Ты на меня напал!
- Напал! Чёрта с два! Я не дал тебе сбежать, как последнему…
Поттер задохнулся.
- Как последнему кому? – угрожающе-ласково поинтересовался Снейп.
Поттер молча смотрел на него.
- Как последнему… кто ещё нуждается в помощи! – нашёлся он. – И в прощении. Как кому-то вроде меня. Я знаю, что вы чувствуете!
- Нет! Ты знаешь только о себе. Что происходит у меня в голове, что думаю я… Чёрта с два ты об этом знаешь!
Снейп бессильно привалился к камню на краю дороги.
- По-твоему, я жалкий дурак? Ты воображаешь, я полоумный ублюдок, который скорбит об утрате Тёмного лорда?
Поттер, пошатываясь, встал. Глаза его были пусты и, похоже, видели больше, чем нужно.
- И чувствует свою вину за участие во всём этом! Почему бы и нет? Может, Лорд был и не совсем такой, как вы хотели, но ведь он был ваш отец!
- Да ты рехнулся, Поттер! Не такой, как я хотел? Злобный нечеловек, отвратительный монстр – и вдруг оказался не таким, как я хотел?!
Снейп заставил себя замолчать, но слова теснились в голове по-прежнему, мучили и язвили его. Стало быть, ему следовало радоваться любви, которую Лорд ему оказывал? Любви, которой он так и не вернул… Нет! Нет, нет и нет!
- Я думал, - сказал Поттер, - я думал, мы сможем помочь друг другу. Больше ведь нам никто не поможет. И не поймёт, что я чувствую. Весь этот ужас и, да, чувство вины за то, что я делал. Можете издеваться надо мной. Но вы соврёте, если скажете, что не понимаете меня.
- Что ты от меня хочешь? Что ещё ты от меня хочешь?! Мне пора возвращаться.
- Что-то чувствовать – это не слабость. Сожалеть – это не болезнь, профессор, - тихо сказал Гарри, и глаза его потемнели. – Именно поэтому вы – человек, а не монстр.
Поттер потёр лоб со шрамом и застонал.
- Я думал… В общем, я знал, что ни мои слова, ни действия ничего не изменят. Но если вы поймёте, что я… Ну, просто понимаю и всё! Что вы человек, а не монстр, что вы не жалкий и слабый. И если вы вдруг сможете понять что-то насчёт меня… Ну, у нас будет что-то общее, что, может быть, поможет покончить с кошмарами.
У него всё ещё болит шрам? Или просто воспоминание об испытанной боли? Лицо Поттера исказилось.
- Я тебе не исповедник, - отрезал Снейп. – Но, раз уж ты настаиваешь, отпущу твои грехи. Хорошо, я понимаю, почему тебя мучает твоё пошлое чувство вины, и освобождаю тебя от него.
Он постарался вложить в голос максимум яда, но результат не тянул даже на сарказм.
- И я ничего против вас не имею, сэр. Ну, разве что вы сальноволосый ублюдок, урод и всё такое.
О, как же давно Снейп мечтал стереть эту ухмылку с этого слишком знакомого лица!
Но ухмылка сошла сама собой.
- Вам всё равно надо вручить орден Мерлина.
Снейп почувствовал, как губы его сами собой презрительно изогнулись.
- Я знаешь ли, раз или два делал такое, за что даже медаль не вручают.
- Профессор…
Снейп неохотно взглянул ему в глаза.
- Я чувствую всё остальное тоже. Это… любовь. – Щёки Поттера опять залила краска. – Может быть, вам стоит думать сейчас об этом? Может, тогда то, другое, уйдёт…
А о чём ещё он думает каждую секунду, если не спит?!
Самонадеянный пошляк Поттер!
Но Снейп уже ощущал, как чуть-чуть, но отступило напряжение, как расслабилась шея, плечи, даже глаза. Может быть… Может быть…
Он кивнул и, не говоря более ни слова, аппарировал.
И внезапно понял, что отсутствовал очень долго.
* * *
И всё этот назойливый идиот Поттер!
У дверей в Большой зал стояла толпа.
Снейп узнал Голдстайна, Броклхёрста, обоих Патил… В общем, всех семикурсников, кто сдавал арифмантику. Экзамен, должно быть, уже закончиться. Снейп чуть не бросился вниз по лестницам в подземелья, но что-то, какое-то беспокойство, разлитое в воздухе, его остановило.
От группы гриффиндорцев отделился Уизли и вприпрыжку рванул к Поттеру.
- Гермиона! И Малфой, - сказал он. – Они всё ещё там! Последние.
Патил из Когтеврана усмехнулась:
- Что они пытаются доказать? Знания – это не спортивные достижения!
Но кислая мина на её лице ясно говорила, что нет, именно спортивные, и проигрывать она не умеет. Интересно, сколько она продержалась, прежде чем сдала работу?
Снейп ощутил укол беспокойства от того, что Гермиона всё ещё здесь. Прошло четыре часа. Она не в том физическом состоянии, чтобы работать бесконечно, чтобы там не твердило ей её сердце заучки.
Драко!
Вытащить бы оттуда этого малфоевского сынка за его чудные платиновые волосы!
Пока он там, она, ясное дело, не остановится!
И если бы Молли не поделилась с ней этими беременными заклинаниями, она бы там не высидела столько без туалета!
Ему хотелось проклясть все эти чары или хотя бы большую часть.
Ему хотелось просто войти и сказать: «Хватит!»
- Вы давно вышли, мисс Патил?
Он старался говорить ровно, но её, конечно, должен был напугать сам вопрос от него.
И она в испуге повернулась к нему, мотнув волосами.
- Недавно!
- Гермиона и Малфой там вдвоём уже девяносто минут! - сказал Уизли. – Идут на рекорд, полагаю. Но если Малфой выиграет, я…
Что ещё за рекорд?!
Уизли продолжал гневаться и перечислять, что он сделает с тем, кто осмелится превзойти мисс Грейнджер в арифмантике, но вскоре фантазия у него иссякла.
Снейп уже был на грани того, чтобы и впрямь схватить свою жену за её ужасные космы и выволочь оттуда, но тут двери отворились. Появилась Септима, перед ней летела корзинка со свитками. Два были заметно толще остальных.
- Конец! – объявила она и устало обратилась к Северусу: - Таких длинных ЖАБА по арифмантике у меня не было уж и не знаю сколько лет!
За ней вышел Драко, настороженно оглядываясь…
На Гермиону, которая просто вырвалась из дверей. Растрёпанные волосы свисали из-под зачарованного гребня.
- Твой сын! – воскликнула она. – Он настоящий слизеринец! Он не давал мне сосредоточиться, чтобы закончить! Я только…
Она оглядела всех, кто слушал её, разинув рот. Но, не обращая внимания, продолжила свою тираду:
- Я дошла только до шестьдесят седьмого вопроса! А он начал пинать меня в позвоночник. И спина сразу чертовски заболела! На зельях тоже было ужасно. Уверена, он пытался помешать мне побить твой рекорд. Но мешать мне добиться высшего балла по арифмантике! Этому нет прощения!
И, упираясь руками в поясницу, она кивнула не лестницу в подземелья и добавила:
- Так ты идёшь или нет?
Снейп чувствовал уставившиеся на него потрясённые взгляды всех присутствующих. Они ждали его ответа. Выглядеть большим подкаблучником было невозможно, даже если бы он специально постарался. Снейп разрывался на части между желанием взорваться на месте от гневного облегчения или поспешить за ней, чтобы она в своём возбуждённом состоянии не навернулась на ступеньках.
И вдруг до него дошло, что она сказала.
И до всех, как он сразу понял, тоже дошло.
- Гермиона…
Как видно, что-то в его голосе её насторожило, поскольку она остановилась у самой лестницы и обернулась:
- Что?
- Шестьдесят седьмой вопрос?
- Чёрт! – воскликнул Малфой, перекрыв бормотание остальных сдававших экзамен.
Впрочем, большинство гриффиндорцев по-прежнему явно ничего не понимали.
- Я не могла продолжать, - начала она, и Снейп видел, что её измученные нервы начинают сдавать. – Я старалась сделать всё до конца, клянусь, оставалась только одна страница, но… Но я просто не смогла!
Глаза её наполнились слезами, она вздрогнула, привалилась к стене и снова посильнее нажала пальцами на поясницу.
- Если бы не эта дурацкая… - Она оборвала себя, сообразив, что говорит. – Нет, я этого хотела! Конечно, я хотела ребёнка! Но мне так тяжело, ты же видишь…
Гермиона заплакала.
Снейп засмеялся.
И пошёл через вестибюль прямо к ней. Рядом спешил Драко.
- Я очень беспокоился, сэр, - бормотал он. – Она словно с ума сошла, работала на износ. Я боялся оставить её там одну. Но, чёрт побери, шестьдесят семь вопросов?!
- Да как ты смел?! – спросила Гермиона, когда они подошли ближе.
Теперь весь её гнев обрушился на Драко.
- Как ты смел так насмехаться надо мной? Только потому, что ты был в состоянии сделать всё до конца, а я, я… - Она резко повернулась к Снейпу. – А ты! Тебе смешно! Клянусь, ты выучился этим слизеринским трюкам ещё в утробе матери!
Снейп потянул её к себе. Он очень старался, но не мог удержаться от смеха. Тот сам выплёскивался из него вместе с напряжением. Но при этом Снейп не забывал сердито мерить взглядом Драко.
- Ты что, не понял? Она была уверена, что ты всё ещё работаешь. Поэтому и не останавливалась.
- Я просто очень беспокоился, - повторил Драко. – А после того, что она сделала для отца…
К ним присоединилась парочка Поттер-Уизли, причём девчонка вырвалась вперёд.
- Гермиона, ты как? Позвать маму? Мадам Помфри?
- Нет! – Гермиона почти кричала. – Нет, нет и нет! Они будут вокруг меня суетиться!
- Мисс Грейнджер, - сурово сказал Снейп.
И, наконец, получил всё её внимание, широко открытые глаза, дрожащие губы…
- Вы не провалили экзамен.
- Ты-то откуда знаешь? – довольно невежливо фыркнула она.
Снейп наклонился над ней и потёр ей спину. Гермиона облегчённо прижалась к нему с дрожащим вздохом.
- Потому что высший балл на экзамене по арифмантике дают тридцать пять правильных ответов. Тридцать пять.
- Но задания ведь всё появляются и появляются?!
- Экзамен бесконечный. Сколько ни решай, всегда остаётся одна страница и двадцать вопросов на ней. Лучшие ученики решают две страницы - с учётом возможных ошибок. Этого хватает для высшего балла. Остальные вопросы предназначены для тех, кто не уверен в себе и хочет повысить свои шансы за счёт большего числа потенциально правильных ответов. Но продолжать только потому, что… - Он снова сердито посмотрел на Драко. – Только потому, что у тебя нездоровое соперничество с другим учеником или чтобы поставить какой-то идиотский рекорд… Сдаётся мне, что-то в этом роде и было у вас на уме, мистер Малфой! Кстати, сколько у вас?
- Сорок девять. Потом мне надоело, и я стал просто следить за Грейнджер. Чтобы она вдруг не упала со стула.
- Так я не… Я не провалилась? – затеребила Гермиона мантию Снейпа.
- Едва ли такое возможно.
- Ура!
- Гермиона, - вздохнул Гарри, - даже в состоянии «Я всё провалила» ты способна только установить новый рекорд!
- О чтоб тебя… - пробормотала Гермиона, всё ещё прижимаясь к Северусу за поддержкой.
- Тебе надо лечь, - сказал он.
Тело её напряглось в его объятиях, она коротко простонала и снова схватилась за спину.
- О чёрт… Сегодня он просто взбесился. Эти схватки Брэкстона-Хикса меня доконают!
Живот её казался на ощупь твёрдым, как камень. Снейп мысленно заметался, но держал её крепко. А когда она расслабилась, отрезал:
- Мы идём к Поппи!
- Что такое? – заинтересовалась Уизли. – Что случилось? Всё, я за мамой! – постановила она.
- Нет!
На этот раз это был самый настоящий крик.
- Мне просто надо лечь, ты правильно говоришь. И отдохнуть. Я в порядке, я не хочу, чтоб вокруг меня суетились! - Она смотрела на него отчаянными, умоляющими глазами. - Давай пойдём к нам?
Но сердце её громко колотилось, он это чувствовал так, словно у них был один пульс на двоих. Она была в ужасе, они слишком долго были далеко друг от друга, что-то внутри него рвалось к ней, чтобы утешить и утешиться самому…
- Мы идём и немедленно! – сказал Снейп и бросил через плечо: - Предупредите Поппи, мы прибудем через камин!
Заключив Гермиону в объятия, Снейп повлёк её вниз по лестницам, по тёмному коридору подземелий. К ним, домой.
Лежавший на своём месте у камина Альбус вскочил на ноги и дважды радостно гавкнул.
Лежавший на своём месте в кровати Живоглот в знак приветствия открыл один глаз.
Но мисс Грейнджер, его мисс Грейджер, только обвила его шею руками и уткнулась в неё носом.
- Спасибо! – вздохнула она.
От неё исходили тихие волны мира и покоя, которые смывали воспоминания о Годриковой лощине, об ужасах и кошмарах…
И вдруг она возмутилась:
- Почему никто не сказал мне о том, как сдают арифмантику?
- Я сам не знал, - сказал Снейп с внезапным стыдом. – Если бы ты ходила на уроки или на занятия с преподавателями, ты бы, конечно, узнала...
- Не нужны мне преподаватели!
- Ну, разумеется!
- Но лучше бы мне было узнать об этом заранее…
Снейп усадил Гермиону на кресло в цветочек, с сожалением освободившись из её рук.
- Я сейчас вернусь, обещаю! – сказал он, нерешительно отступая.
И встал на колени у камина, чтобы дозваться до госпиталя.
- Нет! – услышал он за спиной. – Я просто хочу быть с тобой!
Камин, как по заказу, не сработал.
Снейп попробовал связаться ещё раз, на этот раз с кабинетом директора.
- Профессор…
Снейп развернулся и увидел на её лице гримасу боли.
- Кажется, это не схватки Бракстона-Хикса. Думаю, это может быть… - Глаза её распахнулись, ресницы затрепетали. – Это на самом деле!
Чёрт!
Снейп рванулся в коридор.
Двери перед ним не открылись.
Сопровождаемый безумно скачущим Альбусом, он рванулся к дверям в своём кабинете…
Они тоже остались закрыты и невидимы.
Он развернулся и…
Перед ним подпрыгивал Альбус, как бы говоря «Мне надо по-маленькому!»
Кот устроился на коленях мисс Грейнджер, дабы её успокоить.
Мисс Грейнджер смотрела прямо, в глазах у неё постепенно разгоралось понимание.
- Грёбаный замок, чтоб ему провалиться, нас запер, - подтвердил Снейп.
И эта невыносимая, кошмарная девка имела наглость облегчённо вздохнуть, улыбнуться и заявить:
- Прекрасно! Зачем нам все остальные?
После чего протянула ему руки:
- Обними меня!
Снейп мысленно понадеялся, что заклинания Молли подействуют и на мочевой пузырь собаки.
Оставалось только подчиниться. Он потянул жену себе на колени.
Она стала поудобнее устраиваться у него на руках, словно таким образом можно было всё уладить.
О чёрт бы всё это побрал, будь оно всё трижды проклято!