Представим, что двум людям стало возможным имплантировать воспоминания друг друга и временно медикаментозно блокировать собственные воспоминания. Субъективно они будут думать, что их «поменяли телами». p1 (под p будем понимать «личность» - память, характер, интеллект и прочие ее характеристики) будет существовать в теле p2 и наоборот. Допустим, один из них, p1, случайно умирает в процессе эксперимента, тогда «имплантированному p1» будет «некуда» возвращаться и прекращение действия блокирующего препарата будет ощущаться субъективно, как приближение смерти. То есть забвение искусственных для p2 воспоминаний, имплантированных от p1, и восстановление его собственных будет p2 (точнее сознанием в теле, то есть мозге p2) восприниматься как умирание, хотя это нонсенс, он не p1, a p2 с временной памятью от p1 и прекрасно об этом осведомлен. Но вот беда, в процессе эксперимента он явно ощущает себя именно p1 и видит со стороны «смерть своего тела», и понимает, что его ждет скорое забвение. В каком-то смысле p1 в теле p2 не менее «реален», чем в своем собственном, потому его ощущение приближения смерти вполне оправдано и не смехотворно, он «на самом деле» p1, а не просто «искусственные воспоминания». Можно утверждать, что никто из нас, в качестве p, личности, индивидуальности, не более реален, чем просто временная информация, не важно какого происхождения, искусственного, или естественного.
В неприятии смерти есть два момента, первый связан с тем, что забвение p1 сродни тому, как если персонаж сна вдруг поймет, что он и весь его мир – мираж, и сейчас он проснется другим человеком и окажется в «реальности», если сон был прекрасен, но такая реальность даже нежеланна. Второй момент в том, что страх исчезновения у p1 внутри мозга p2 обусловлен тем, что наш страх смерти ассоциируется с одновременным исчезновением самого субъекта. Это коренное заблуждение. Ведь субъект, сознание, вещь трансцендентная, оно не может исчезнуть, а может лишь перестать быть где-то. Как бы исчезающий p1 это не понимал, как бы мы это не понимали, все равно инстинкт есть инстинкт. Трагедия если тут и уместна, то ровно в той же степени, как и в случае пробуждения от сладкого сна. Если p1 сам по себе ценный персонаж с богатым жизненным опытом, знаниями, своим видением мира, то его исчезновение – потеря для сознания, для нелокального субъекта. Ведь он только и проявляется через разные p.
В один прекрасный день я решил пойти в парк, встретил там девушку, на которой потом женился, после переехал в другой город, нашел там новую работу и т.д., я обрел совершенно новую жизнь, запустив цепь событий одним своим действием. Но не пойди я в парк, остался бы на том же месте и «потерял» целую непрожитую жизнь. Для того гипотетического меня это будет равноценно смерти, так как его бытию не суждено сбыться, но я не переживаю это как трагедию, потому что его бытие за гранью моего сознания. Но в этом вся загвоздка - то, что наполняет сознание, то, что входит в его границы и определят причастность к жизни его обладателя. Точно так же, пойдя все-таки в парк, можно заключить, что я «убиваю» себя нынешнего, потому что кардинально меняю содержание своего сознания, но и это не будет восприниматься как смерть. Нам кажется, что память о самом себе нечто гораздо более важное, чем новые события, которые еще только готовы ворваться ураганом в нашу жизнь, но ведь именно эти события и сформируют нашу будущую память и новые бусинки на ожерелье нашей индивидуальности. Тогда, логически, в приведенном примере один человек из двух все же «умрет» (будучи не рожден, «умерев во чреве возможности»), а значит, память и личность можно значительно упразднить и свести до уровня «впечатлений», как впечатления от прочитанных книг, рассказов, которыми и являются разные периоды нашей жизни. Можно возразить, что важна не непрерывность сознания, не память, которая совершенно произвольна и случайна, и личность, произвольно подвергающаяся метаморфозам, а важна сохранность «носителя сознания», как будто бы, даже не смотря на универсальность его, носители все же отличаются. Ведь я же совершенно точно могу сказать, что не чувствую того, что другие с «их сознаниями». Но «их сознания» относятся к моему так же, как моя альтернативная личность в приведенном примере - только содержанием. То есть, если я умру, а другие останутся, это будет тоже самое, как если бы «умер» один из вариантов описанного мною жизненного пути, а другой остался бы.
Разные воображаемые варианты моей жизни так же относятся ко мне, как и разные жизни других людей, которые я не проживу. Но в каком бы варианте я не оказался, там окажусь всегда я, а не кто-то другой, пойди ваша жизнь по другому сценарию, возможно, встретившись с самим собой, вы бы даже не узнали себя, настолько это мог бы быть другой, чужой вам человек, с другими взглядами, ценностями, внешностью и т.д. Но это были бы все равно вы, как бы далеко они не отстояли друг от друга. Может быть тогда другие люди и есть все эти «варианты», которые получили возможность быть, в отличие от принципиальной невозможности осуществления более одного варианта моей судьбы (в одной вселенной, по крайней мере)? Тогда все мы – это Я - самотождественный субъект S. Наше чувство непрерывности на самом деле иллюзия, порожденная памятью, потому что сознание одного и того же человека, перемещаясь из точки А в точку Б, даже если это наносекунды и нанометры, умирает и вновь возрождается, как квантовые флуктуации вакуума…
Если нас смущает прекращение наполненности нашего отдельно взятого сознания после смерти, то почему не смущает нас уже его прижизненное ограничение наполненности, мы объемлем лишь малу часть всего, мы мертвы уже почти на 100%, имея лишь чудовищно малую часть всего, что может предоставить жизнь. Отдельно взятый человек, проживая свою жизнь, теряет при этом бесчисленное множество других жизней, которые он не проживает, скажем, места, в которых он не побывает и люди, которых он не полюбит. Ведь что-то не обрести и что-то потерять – вещи равноценные, как состояние до рождения и состояние после смерти.
Пусть в роли «жизненной силы» выступает не индивидуальное электричество, а в роли «конкретных форм» – микроэлектронные элементы. Но электричество нельзя поделить на «мое» и «чужое», его не может быть какое-то счетное количество, как-то: «одно электричество», «два электричества», а если так, то оно, выполняя условную роль трансцендентного субъекта, не делимо и тождественно себе во всех бесчисленных и количественно различаемых уже роботах. Тоже самое и с водой, которая наполняет эластичные сосуды и придает им тургор и возможность функционировать. Самих сосудов может быть много, но вода в них не исчисляется количественными числительными, как-то: «одна вода», «две воды» и т.д., так как она представляет собой носитель функции, и эта функция не зависит от ее объема и от конкретной порции, так как они идентичны друг другу, она зависит только от факта ее наличия в сосуде. Можно сказать, что вода «одна и та же» везде, ее можно слить, смешать, разделить на порции, налить другую и т.п., то есть каждая порция делится и сама в свою очередь - порция от большего количества, любой ее объем в любом месте тождественен сам себе. Вся разница будет только в пустых сосудах. Нельзя сказать, таким образом, что «субъект обладает сознанием» и что смерть человека (если понимать ее как уничтожение его индивидуальности) – это «смерть субъекта – носителя сознания», которое исчезает вместе с этим субъектом (по сути, субъект и сознание в самом абстрактном смысле это одно и тоже). Правильнее будет сказать, что деятельность сознания прекращается в определенном носителе.
Еще один мысленный опыт. Начнем постепенно заменять нейроны одного человека на нейроны другого человека. От замены парочки он останется собой, от замены 5000 скорее всего тоже, но когда половина мозга будет физически состоять из нейросетей другого человека - кем он будет тогда? Пустой индивидуализм говорит – ответ на этот вопрос будет «пустой», то есть он не имеет смысла, по большому счету идентичности нет вообще, она - фикция, даже вы спустя минуту - уже не вы, а всего лишь ваш «ближайший продолжатель» (closest continuer). Если наш мозг сейчас и наш мозг в 3 года - разные мозги, то что их соединяет? Есть ли что-то, кроме самого мозга, что сохраняет через все эти изменения идентичность? Ответ пустого индивидуализма – ничего такого нет. Пустой индивидуализм считает, что весь мир – это «каша», что у него нет такого трансцендентального уровня, поэтому идентичности нет вообще, как понятия. Я согласен отчасти с тем, что идентичности нет на физическом уровне, но это первый шаг, следующий сделал открытый индивидуализм – если идентичность и есть, то наше «я», сознание, идентично самому себе всегда и везде. Открытый индивидуализм утверждает, что есть самотождественный трансцендентальный субъект (S), который, собственно, обеспечивает наше сознание вообще и неизменное ощущение самоидентичности, в частности, как то: «я есть я». Эта интуиция, что «я это я» - неизменный ингредиент нашего сознания, через какие бы изменения не проходил мозг в течение жизни, в течение любого из этих мысленных экспериментов. Невозможно быть сознательным даже в самом слабом смысле этого слова и ощущать себя «кем-то/чем-то еще, кроме себя», если некто себя ощущает вообще, он/оно именно с этим и отождествляется по определению. Этот нелокальный субъект, который «обнаруживает себя во всех существах», не фикция, а главный элемент бытия и ничто не может нарушить неизменной связи S c любым сознательным опытом, поэтому в этом эксперименте человек всегда останется «самим собой», даже при полной замене мозга, потому что идентичность содержится в субъекте, а не в физиологии, психологии, пространстве, времени. То есть идентичность абсолютно трансцендентна всему нашему феноменальному миру, в нем нигде не найти той границы, которая отделит вас от меня, где произойдет диссоциация и возникнет два численно различные существа - некто №1 и некто №2, так чтобы их границы были абсолютными.
***
Что у материи «внутри»? По сути, это не имеет значения, если есть некий закон, как что-то с чем-то будет взаимодействовать, ее внутреннее содержимое может при этом быть чем угодно. Например, можно создать компьютерную модель атома, это будет информационная модель взаимодействия как бы электрона и как бы протона. Если попытаться изнутри модели узнать, что внутри протона - он окажется пустой внутри, как объекты в играх, он будет иметь только бесконечно тонкую текстуру, что не помешает ему в виртуальной реальности играть свою каузальную роль. Значит, истинными носителем всех свойств будут настоящие атомы компьютера, которые нельзя по определению увидеть, находясь внутри моделируемой реальности, состоя из моделируемых виртуальных протонов и электронов. Все, что мы можем «видеть» изнутри своей реальности – это «пустые оболочки», потому что мы всегда находимся «на поверхности». Узнать, что внутри материи с помощью самой материи, все равно, что узнать с помощью слов в процессе диалога, о чем человек думает на самом деле (не догадаться, а именно узнать)
Отдельного внимания требует буддийское учение о пустотности. Не думаю, что пустота - сложная философская категория, если понимать пустое пространство, то это легко, если убрать еще и само пространство, останется ничто, а легче «ничто» вообще ничего нет для определения. Определить хоть что-то - вот уже самая настоящая проблема, догмы, что «все есть ум», ни к чему не приводят. В моем понимании «пустотность» означает, что невозможно препарировать некий объект и найти в нем нечто предельно материальное, что-то «твердое». Реальность - это живая математика, идея, поддерживающая сама себя, есть нечто, что определяется только через само себя и это нечто невозможно увидеть снаружи, то есть, препарируя, вы наткнетесь на пустоту, но эта пустота будет таковой только для наружного исследования. Существует только взаимодействие, если А притягивается к Б, то они оба существуют только из этого акта, если Б будет невидим для всего остального мира, он станет ничем, вот суть пустотности всего и вся. Взаимообусловленность всего и отсутствие предельной «твердой» реальности. Однако, это не значит, что «ничего нет», например, ощущение цвета есть, но это нечто, что нельзя найти в материи, да, будут корреляты конкретных видов сознания, но невозможно препарировать это и найти в своем ощущении «атом цвета», явление есть, оно реально, оно состоит из самого себя, но оно в то же время «пусто», так как его суть в этом действии на сознание, а не в некой «материи цвета».
В философии мир уже традиционно делится на феноменальный и ноуменальный (то есть вещи «сами по себе», то, каковы они помимо тех качеств, которыми они наделены нашими формами восприятия, как-то: протяженность, цвет, плотность и т.д.) Возьмем аналогию со сном. Пусть мозг, его субстанция, будет как бы этим «изначальным» ноуменальным миром, так сказать, «предельной реальностью» (как думают элиминативисты), а сам сон – его продукт, феномен. Те предметы, с которыми мы взаимодействуем во сне – это мы же сами и есть, по существу. В «материи» сна (в феноменальной материи) нет субъекта (в узком смысле слова), наше «я» во сне – это то образование, для которого существуют эти псевдо объекты, но и то и другое – в ноуменальном смысле одно и тоже – мозг! Если точно известно, что мы это не только наш «непосредственный объект» - то есть чувства, мысли, эмоции и т.п., а еще и «опосредованные объекты» - все то, что предстает перед нами во сне, как окружающим мир, то нет оснований в бодрствующем состоянии считать мир и его материю не собой, ведь в «материи» сна нет субъекта, но тем не менее это мы. Более того, мы - все то, что наполняет наше сознание, то, что Шопенгауэр называл непосредственным объектом, не в большей степени относится к нашему «я», чем то, что не поддается прямому контролю со стороны нервной системы. Наше «я» - это в равной степени и наши чувства, и стол на противоположном конце планеты. А вот наше сознание, субъективность – это совсем другая история. Не известно, как именно оно контактирует с мозгом, т.е. понятно, что существует нейронный коррелят того или иного сознательного процесса, но субъективность стоит особняком и ее связь с этими структурами – не некая необходимость с точки зрения физики, она просто констатируется как данность, которая ничем больше не обусловлена в мире, ничем не может быть «объяснена» в терминах и понятиях этого мира, его законов. Если субъект связан с одними процессами в мозге непосредственно, а с другими нет, для него они – «слепое пятно», бессознательное, то почему он так же не можем быть связан с чем-то кроме мозга? То есть площадь контакта субъекта может быть расширена на всю материю вообще, как будто Вселенная – это один сплошной «мозг», в которой точно так же есть и сознательная часть, и бессознательная, нельзя определить эту площадь контакта и «запереть» субъект «внутри мозга». При синдроме множественных личностей в мозге одного человека может существовать несколько независимых потоков сознания, личностей, которые могут даже разговаривать друг с другом. Такое расщепление чаще всего результат психотравмы в детстве и генетической предрасположенности. Но так или иначе два параллельных сознания на базе одного мозга – реальная ситуация и оба они принадлежат одному субъекту. Но если вся Вселенная – «большой мозг», то почему бы другим людям с их собственными мозгами не быть аналогами этих подличностей одного, единственного, нелокального субъекта? Естественно, этому ничего не препятствует.
Что будет, если оптический нерв сшить со слуховой корой? Я думаю, очевидно, что мы будем в лучшем случае слышать набор звуков, а не начнем видеть звуковой корой. Все потому, что звуковая кора обрабатывает информацию по-другому. Но если ее «перекодировать» и научить видеть? Более того, можно пойти дальше и просто подключить эту новую зрительную кору к искусственному глазу, оставив нетронутым естественный путь зрительного восприятия. Что в итоге получится? По идее, должно произойти «слияние» двух картинок в «фокусе сознания». У далеких от науки людей проскользнет мысль об «эфирном теле», мол, оно-то и определяет, в каком месте мы мозгом видим, в каком слышим, у нас есть что-то вроде «схемы», каркаса из «тонкой материи», но это тупик. Это такая же бесконечная рекурсия, как и с богами, что тогда в самом этом эфирном теле определяет, где в этой «схеме» слышащая область, а где видящая? Вопрос просто передается дальше к вышестоящей инстанции.
На самом деле способов кодирования зрительной информации может быть множество, как в случае с видеокартой и монитором. Монитор в данном случае и определяет то, как именно будет кодироваться изображение в видеокарте, ведь масса программ определяет способы изменения параметров совокупности пикселей на плоскости. На микроуровне между зрительной корой и слуховой существует существенная разница, потому что звуковая, в частности, кодирует колебания мембраны, сама кора во время работы «колеблется», если очень грубо говорить, зрительная же кора представляет собой на самом деле подобие экрана. Точно так же, изучив работу видеокарты и звуковой карты можно понять, где какая. Монитор как бы «вырастает» из способа кодировки сам собой. Если монитор играет функцию коры, условно выражаясь, то сознание играет роль «феноменального поля», которое скрепляет каждый пиксель в единое восприятие. Ведь, в конце концов, у нас могло бы быть тысяча сознаний, на каждый участок зрительного поля, но что-то делает все поле одним целым. Как такое возможно?
Остается вопрос, почему тот или иной физический процесс вызывает соответствующее ему ощущение. Но в самом вопросе уже содержится ответ, ведь любое ощущение коррелирует с некой соответствующей ему математической (даже логической) моделью паттерна нервных импульсов (или работы программ, как в случае кодировки на компьютере). То есть звук это один вид «колебаний», свет - другой вид, поэтому то, что определяет специализацию коры зависит от работы нейронов, их специфических паттернов, которые довольно сильно отличаются от одной области к другой. Материя - это как барабанная мембрана, в зависимости от способа удара по которой, извлекается то звук, то свет, то еще что угодно. Эволюция зрительного анализатора дала нам систему, которая представляет собой солидный набор алгоритмов, каждый из которых занимается своей отдельной специфической функцией, например, анализ движения, формы, сам факт наличия таких схем вычислений и определяет функцию коры. Нынешнее совершенство не иначе как результат проб и ошибок, мы обязаны быть тонко организованными из-за давления отбора. Искусственная эволюция видеокарт как бы повторяет это, но по-своему, поэтому в каком-то другом гипотетическом мире она могла бы быть естественной эволюцией. Но, несмотря на различия кодировок, их объединяют логические схемы самих анализирующих программ. Зрительному нерву нужна зрительная кора, а видеокарте – монитор, результат же один и тот же, если бы только можно было как-то изображение от монитора «передать» напрямую в «феноменальное пространство» субъекта. Отдельно зрительная кора тоже не сознательна, она лишь часть того, что встроено в т.н. «нейронные корреляты сознания». Но сам контур, который в конечном итоге сознание обеспечивает и есть та самая логическая схема, которая как бы автоматически связана с субъективностью. Она находится «по другую сторону» от совокупности объектов, но всегда «готова» к восприятию, лишь бы был подходящий контур. Она словно воздух, который готов поднять крыло самолета, лишь бы то было подходящей формы.
Самое сложное - это понять, почему каждая часть зрительного поля образует единое феноменальное, отчасти это вопрос к нейрофизиологии, но мне кажется, что уже сейчас можно сделать смелые предположения. Я как субъект присутствую во всех точках своего поля восприятия одновременно, точнее, я и есть это поле, в сущности, видеть сразу то, что слева, справа, внизу, сверху, в центре – тоже самое, что «находится в разных местах одновременно». Может быть какая-то очень быстрая синхронная циркуляция создает некий «вихрь», который как бы становится чем-то солидным и все, что в него попадает, воспринимается одновременно, то есть квант восприятия немного больше по длительности, чем физическое время, необходимое для синхронизации разрозненной информации, восприятие как бы «запаздывает» и поэтому, несмотря на физическую разрозненность информации, в нашем феноменальном сознании картинка сливается воедино. Этот самый вихрь, другими словами, «открывает» путь в измерение субъекта, и информация становится осознанной. Субъект, таким образом, это то, что, воспринимает, но не менее важно, что он как бы распределен, у него есть свойство быть неким «чувствующим полем». Даже если это чудо обеспечивается материальной структурой, само это свойство кажется уже «нематериальным», это единство поля сознания трудно представить, просто есть некий континуум восприятия, между участками которого уже нет никакого скрепляющего взаимодействия, оно осуществляется на уровне материальных структур, но потом субъект (в виде этого «поля») просто сразу охватывает собой разрозненную информацию. С другой стороны, если бы речь шла о том, что «проще» объяснить было бы «точечное» сознание, это не так. Ведь точка имеет размер, тогда чем она отличается от более крупного «пятна» принципиально? Значит, чтобы вообще иметь сознание, нет ограничительного принципа на размер пятна/точки, кроме самой информации, ее количества и структуры. Но это вывод от обратного, то есть, если сознанию быть вообще, как таковому, то оно должно быть таким континуумом, «феноменальным полем». Все же, как эта интеграция обеспечивается, понять невозможно. Остается признать за субъектом такое свойство, что он (сознание) представляет собой это «пятно». Субъект, таким образом, в «чистом виде» просто свойство бытия, что еще раз говорит о нашей глубокой безличной основе. Ведь пятно не может быть чем-то «самосущным», нет ничего, чтобы отличало его от любого другого, если исключить наполнение.
Даже если нет какого-то «трансцендентного Я» и каждый раз субъект рождается и умирает вместе со своим носителем, разницы никакой. Ведь субъективность все равно слово, идея, как влажность или температура. А идея не может быть объективирована, это только абстракция. Какой смысла было бы говорить о «вечной температуре», ей не нужно никакое место в «анналах Абсолюта», как и субъекту, он словно феникс, рождается то там, то тут, где придется, приходит из небытия и в него же и уходит. Все равно «трон», который бы он занимал в своей «трансцендентности», не отличался бы от небытия, пока его не вызволили бы на свет. Он все равно тождественен себе во всех случаях, просто потому, что не может быть иначе логически.
Можно ли быть уверенным вообще тогда в том, что субъект существует? Может субъективность это такой же обман, как и личность? Во-первых, ничто не обман, у нас есть личность, но она постоянно меняется, а субъект - это сама возможность сознания, просто он все равно тождественен себе во всех проявлениях, даже если сознание - банально функция мозга. С другой же стороны, может быть и неправильно говорить о субъекте как о каком-то вечном образовании типа Атмана (разве что, кроме удобной метафоры), последовательное перенесение нашей основы с тела, потому в душу, а далее в Атман, может быть только иллюзией решения проблемы. Но того, что мы имеем и можем осмыслить достаточно, чтобы отторгнуть идеи закрытого индивидуализма и базирующейся на нем такой же закрытой метафизики. Субъект - как температура, вещь абстрактная в нашем понимании, но он имеет феноменальное проявление, как и личность, но личности отличаются, а субъективность нет. Может быть, есть смысл говорить о «протосубъекте», который представляет собой что-то вроде водной глади, а субъектом в полном смысле слова он становится при образовании водоворотов – индивидуальных сознаний. Этот протосубъект одновременно ответственен как за материю, так и за восприятие.
Бессознательное
Очевидно, что бессознательное имеет некоторые преимущества, так как оно стоит тогда неким нерушимым «гарантом бытия», ведь сознание может быть «потеряно», если разрывается контур объектов. Так как существует вес бессознательного, мы не видим мир как нечто, контролируемое неким существом. Само существо всегда будет совокупностью сознательного и бессознательного, и именно бессознательное будет определять его сознание, так как оно пассивно. Так или иначе, есть нечто, что определяет само себя, то есть просто есть и никто не может это изменить, так как любой «кто-то» - вырастает из этого нечто. Не могло быть ситуации, чтобы сознание само по себе «решило» чему быть – боли или удовольствию, счастью или несчастью, ведь оно должно было бы это иметь в наличии, как строительный материал. Т.е. бог обнаруживает себя счастливым, к примеру, и пусть он счастлив целую вечность, но это не он сделал себя счастливым, он просто был таким всегда, это его «строительный материал».
Звучит парадоксально, мы как сознательные существа для которых только и существует всё, должны иметь как данность нечто, что досознательно и существует до того, как «спросить» нас, хотим мы того или нет, хотя и существует только для нас и через нас. Ну, в каком-то смысле это было бы так же странно, если бы мы ругали землю за то, что она нас поддерживает без нашего согласия. Не было бы ее, не было бы того, кто выражал это недовольство. Именно по этой причине недовольство – глупость, так как оно исходит из несуществующих принципов, как бы говоря от их имени и противопоставляя их существующим (не понимая их или понимая неправильно). Мы как производные неких принципов, им же и тождественны, поэтому только наше их непонимание может привести к недовольству, именно абстрактное мышление создает кажущуюся диссоциацию между принципами устройства бытия и нашими желаниями. Но это тоже самое, как если бы рыба затеяла войну против воды.
То есть счастье не обязано быть только таким, как мы его себе представляем, но так или иначе существует некое «состояние системы», которое раскрывает какие-то принципы таким образом, что не остается недовольства и жалоб, ведь других просто не существует в природе, мы не можем хотеть того, чего нам хотеть.
В буддизме есть понятие дхармы – это некий элемент, как правило, психический, который состоит из самого себя и абсолютно самодостаточен, то есть его внутреннюю природу нельзя объяснить посредством чего-то вне его, например, восприятие цвета никогда нельзя свести к восприятию звука. Эти элементы есть объективно, они изначально «бессознательны», они первичны, как и материя. Ничто и никто, никакой бог не сможет создать что-то наподобие боли или вкуса, если бы этого не было изначально в «хранилище идей». Сознание в этом смысле опять пассивную роль играет, не можем само что-то «придумать», чего бы уже не было. Если так расширить понятие материи до бессознательного, она опять скатывается в ту же «независимо от сознания существующую материю». С одной стороны, это хорошо, что бытие нас всем «обеспечило», можно представить мир без боли, люди бы не знали страданий и даже помыслить не могли бы их. Но ведь может и существовать мир без радости? И самое неприятное то, что в таком мире никто бы и не помыслил о возможности ее существования, они бы жили, не руководствуясь удовольствием, как «компасом», а просто избегали бы страданий, оставаясь в лучшем случае ни с чем, как бесчувственные роботы. Сознание, таким образом, «импотентно» что-либо создавать «из ничего», наш мир и наши возможности - это некая произвольная, вероятно, часть этого огромного спектра всех возможных переживаний.
Это очень забавно, что есть нечто, что не в компетенции сознания напрямую, как возможность видеть цвета, но существует только благодаря сознанию и только ДЛЯ него. Казалось бы, сознание должно «выбирать» свое наилучшее состояние, высочайшее блаженство, но вместо этого оно просто «пользуется» тем, что уже содержится (в вечности, нирване, «мире идей» Платона и т.п.).
Идея личностного бога абсурдна в том числе и поэтому, даже величайшее существо должно опираться внутри себя на принципы, его сознание не может быть в нигде, не иметь «носителя», ни от чего не зависеть и при этом на всё влиять с бесконечной степенью свободы. Смысл устройства бытия таков, что при идеальных условиях мы не можем пожаловаться, что «недостаточно хорошо», потому что принципы обеспечивают нас самим понятием о том, что есть хорошо.
Наш мир не лучшая модель для демонстрации власти разума над материей. Принципиально возможен разум, для которого в его мире все процессы прозрачны, но любой мир – это «вычисления в реальном времени», и если он бесконечен во времени (и/или пространстве), ни один разум изнутри не может иметь полную информационную картину всех процессов, а значит его контроль над ними ограничен, какой же он бог после этого? Если мир конечен, то можно его «препарировать» снаружи, но тогда такой «анатом» должен принадлежать своему миру и быть его частью, процессы которого он не сможет так же контролировать полностью, если тот бесконечен, а если он конечен, то и сам такой «бог» конечен, то есть, он уже теряет свой «статус», значит, остается вариант, что его мир («второго порядка») часть мира «третьего порядка» и так далее до бесконечности…Некий сознательный контроль всего бытия невозможен по определению, значит, оно должно «двигаться» само по себе. Короче говоря, такие вещи как абсолютная свобода и бесконечность не вяжутся с сознанием и субъективностью, они несовместимы. Обогнать бессознательное и взять абсолютный контроль также невозможно, как превысить скорость света. С какой бы скоростью мы не двигались, скорость света всегда остается для нас той же самой. Есть такая метафора: «скорость света – это скорость движения самой Вселенной», поэтому мы не может обогнать ее, мы тогда должны «выпрыгнуть» из нее и попасть в никуда, а это невозможно по определению. Да и сам «обгон» невозможен, так как нужна бесконечная энергия или большая, чем вся энергия вселенной, если она конечна. Есть, таким образом, какой-то предел контроля и власти конечных разумных систем.
Можно понимать это, как доказательство невозможности бытия бога, что некое сознательное существо может что-то сделать «из ничего» и вообще быть началом бытия, любой бог все равно обязан своему существованию более глубоким слоям реальности и для ее существования не требуется его «разрешения», любая сознательная система всегда опирается на бессознательные принципы, один из которых – сознание, прошу прощения за тавтологию. Можно еще проще – мир/бытие можно объяснить из них самих же, не вводя дополнительной сущности, как «первопричины» - бога, потому что сам он тоже должен иметь в себе бессознательные принципы, в лучшем случае творец некоего мира будет лишь проводником этих принципов, которые и без него отлично справились бы со своей задачей по сотворению. Вместо того чтобы доказывать не необходимость бога для бытия мира, можно пойти немного другим путем и сказать, что его действия обусловлены и не независимы, то есть он не бог по определению. Тогда он тоже часть бытия, которое имеет себя само своим основанием. Возможно, этим космическим процессам сопутствует некая форма сознания, но для такого «бога» тогда будет очевидна пассивность его сознания (как и нашего для нас) и его зависимость от бессознательных принципов. Наше бытие, которое мы принимаем в дар от материи - достаточное объяснение нашего существования, введя бога, мы только создадим проблему, а не решим ее, в частности, надо будет объяснять, почему столько зла и страдания.
В своей книге «существование бога» теолог Р. Суинберн использует весьма забавные пассажи: бог, оказывается, это «бестелесная личность» в том смысле, что имеет бесконечный прямой непосредственный контроль над каждой частью материи Вселенный, при этом абсолютно от нее свободный. Ладно, пусть этот мир - его «симуляция», но сам по себе он все равно имеет «тело», иначе через что он будет такой контроль над миром осуществлять? Тут есть две проблемы, во-первых, является ли это «тело» конечным или бесконечным? Очевидно, что оно должно быть конечным, потому что бесконечность не поддается контролю, а значит, личность бога будет лишь ее частью, то есть потеряет свой статус абсолюта. Во-вторых, любое тело (конечное) никогда не сможет иметь полный доступ к себе через само себя. Любой разум, имея тело носителем, не сможет абсолютно его контролировать, он от него зависит, ни о какой свободе и речи не идет и т.д., все атрибуты бога таким образом нивелируются. Но даже если такая личность имеет логически и физически максимально допустимый контроль над собой, это уже не бог, потому что постулирование его «бестелесноти» как раз и означает его полную независимость от тела-посредника, или тела-носителя, не важно. К тому же он, если и не был создан, а был вечен таким, какой он есть, разве себе он этим обязан? Его всемогущество рассыпается только от одного этого факта, что он не создал сам себя, а просто существует с «заданными характеристиками», какими бы совершенными они ни были. Это как если бы мир появился сам секунду назад «из ничего» и мы назвали бы себя богами, какой в этом смысл? И это далеко не все. Все наши действия и устремления обусловлены неведением, но если богу известно абсолютно все, его состояние информационной наполненности просто не дает ему возможности что-либо делать, «думать», он будет фактически мертв, «всезнание» это синоним смерти. Как он может помнить всю бесконечность времени своего существования? Ведь для припоминания нужно время, для этого ему понадобится вечность, чтобы осознать себя в какой-то момент, конечно, он может просто помнить недавний отрезок времени, а о совей бесконечной истории просто «знать» и «иметь доступ» к ней, но что это за бог тогда? Чтобы личность существовала, «моменты вспоминания» должны быть в ней связаны, а не просто «зависать в вечности», но это невозможно сделать через конечную личность. А бесконечная личность – это тавтология (плюс она еще и «бестелесная», просто шик). Получается, сознание бога это бесконечный контур, который охватывает всю бесконечность, тогда мы имеем отношение двух бесконечностей, которое само по себе конечно. Как в случае с нашим сознанием, чей контур конечен и который охватывает некую конечную информацию за конечное время. Однако тут есть проблема, круг, контур не может быть бесконечным, между двумя точками всегда будет конечный отрезок прямой линии. Поэтому «сознание бога» - это оксюморон.
«Объяснение зла» с точки зрения теологии для меня выглядит так: что раз оно есть и бог есть, то значит, оно необходимо, следовательно, бог существует. Теологи только и делают, что создают порочные круги «доказательств» и придумывают сущности вроде «бестелесной личности», когерентность которой не возможно даже представить. Личностный бог - худшее объяснение зла из всех возможных. Оно звучит примерно так: любое зло необходимо, потому что ведет к благу, которое им окупается. ВОЗ заявила о ликвидации оспы в 1981 году, получается, оспа как таковая не нужна была на протяжении тысячелетий, но как можно «вычеркнуть» из бытия то, что вписано самим богом? Значит, то, что можно изменить, не необходимо в парадигме личностного бога, но это противоречие по определению, остается вариант, что она была нужна и аккурат к ликвидации перестала? Ну что за чушь! Сам бог, получается, способствовал ее ликвидации именно в 81 году и ни годом раньше. Но зачем могла быть нужна оспа и многое другое, от чего мы активно избавляемся? Неужели бог, всемогущий, не смог бы найти более приемлемого способа решить те или иные вопросы? Смысл всех подобных «объяснений зла» сводится к тому, что мир без бога был бы ТОЧНО ТАКИМ ЖЕ, как и с ним, он просто лишний элемент. Как, скажем, утверждение, что кроме гравитации в процессе вращение Луны вокруг Земли принимают еще участие и невидимые космические гномы. Бог теряет свой статус в космологическом плане, он может остат