Казак в переводе с тюркского значит «вольный человек». Свободным человеком, умеющим, если надо, отстаивать свою независимость с оружием в руках, предстает перед нами дед Григория — Прокофий Мелехов. Его внук — Григорий по силе духа не уступает деду. Он пленяет читателя красотой души своевольного, простодушного человека, для которого мир легко обозрим, всякое нарушение справедливости наглядно, причины зла очевидны. Он вырос в мире конкретных, понятных вещей и обстоятельств. Это тоже из эпоса, где еще нет безличных, абстрактных отношений между людьми.
Противостояние Григория Мелехова и Степана Астахова — противостояние двух эпических характеров. Пусть кругом ад войны, гибнут империи, совершаются революции, они — активные участники всех этих событий — продолжают стоять друг против друга и помнить про непогашенный счет. Когда обстоятельства сталкивают их, они всегда готовы схватиться за оружие, чтобы разрешить этот спор. Борьба за сердце Аксиньи — их личное дело и дело огромной жизненной важности.
Противостоянию мужчин не уступает по силе поединок женщин: Натальи и Аксиньи. Есть нечто величественное в том пренебре-
жении к социальным бурям, которое демонстрируют обе соперницы, когда речь идет об их чувстве к Григорию. Для этих женщин любовь не частное дело, о котором можно забыть в столь грозные времена. У них нет чувства приниженности своей жизни по сравнению с величием происходящих событий. Они как бы вровень с ними.
Поэтому для Натальи факт новой встречи Григория с Аксиньей — событие более важное, чем исход гражданской войны. Плач и проклятие Натальи, призывающей смерть отцу ее детей, — сцена, достойная античной трагедии. Темная туча и раскат грома, распростертая на земле плачущая женщина — это поистине эпическое единство человека и природы, как и черное солнце, которое увидит над собой Григорий в час смерти Аксиньи.
Природа в романе сопровождает не только кульминационные моменты судеб героев. Она сопутствует всем битвам и любым трагическим потрясениям. Пейзаж в «Тихом Доне» выражает оптимизм, готовность природы еще и еще, бесконечное множество раз, рождать будущее. Что бы ни делали люди, природа вечна и неизменна. Это прекрасно чувствуют герои Шолохова, умеющие слышать шум леса и любоваться голубым небом. В трудные минуты они припадают к земле, словно наливаются силами от нее. Нет большего счастья для провоевавшего семь лет Григория, как пройти за плугом по свежей борозде, — мечта так и не осуществившаяся для него.
Роман и завершается эпической картиной — отец с сыном на руках около родного дома.
«ТИХИЙ ДОН» — РОМАН-ЭПОПЕЯ
(вариант 3)
У каждого своя правда, своя борозда.
М. Шолохов
Долг платежом красен.
Русская пословица
«За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь всегда боролись люди и все-
гда будут бороться, пока светит им солнце, пока теплая сочится по жилам кровь». Так рассуждает Григорий Мелехов, главный герой романа Михаила Шолохова. Там, где борьба, там и кровь. А на кровь — отвечают кровью. И эта эпидемия страшнее тифа.
Жили себе казаки на своей земле — не бог весть как, и тяжело, и скучновато, только что не голодали, но и роскоши особой не было.
Развлекались просто и бесхитростно. То до полусмерти с хохлами дрались, потому что вроде кто-то из них без очереди пытался муку смолоть. То со своими.
Собой гордились чрезвычайно. Еще бы, опора государства — и хлебушком кормят, и воевать горазды. Презирали хохлов, жидов, русских крестьян. И вообще все непривычное.
Доходило до изуверства, как в случае с бабкой Григория Мелехова — привезенной турчанкой. Забили насмерть, беременную, потому что оказалась непохожа на других баб, а не ведьма ли? И отчаянная защита мужа не спасла.
Жестокость вообще им свойственна. Не от злобности натуры — от недоразвитости. Брошенную мужем Наталью дразнят и мешают с грязью и девушки, и парни — просто так, чтобы языки почесать — и доводят до того, что она пытается зарезать себя косой и на всю жизнь становится калекой.
Отношение к женщине вообще ужасает. Только с возрастом, в некоторых что-то человеческое просыпается. А так — женщина ниже скотины. Эксплуатируют ее больше, берегут меньше.
Каторжный труд, в результате которого свекровь Аксиньи умирает к сорока годам — надорвавшись. Вечно все болит у матери Григория Мелехова — от работы и от побоев.
Скотину не бьют просто так, как бьют своих жен казаки. Степан Астахов, по местным понятиям, любит жену — и лупит ее «обдуманно и страшно» ежедневно в течение нескольких лет (еще до ее романа с Григорием). Она принимает это, разумеется, как должное.
А как показательна реакция на избиение Аксиньи Степаном, возвратившимся из лаге-
рей! Он ее буквально втаптывает в землю ногами — а мимо идущий Алешка Шамиль, далеко не худший из станичников, улыбается. «Что из того, что муж... охаживает собственную жену сапогами?.. Остановился бы Шамиль поглядеть... до смерти убьет или нет, но совесть не позволяет. Не баба, как-никак». Вот такое понятие о совести — мужику неловко любопытствовать. А кроме этого, какие еще чувства возникнуть-то могут?..
А ужасная сцена с изнасилованием Фра-ни! И после этого — пространные рассуждения о казацких косточках, разбросанных по полям Европы. Но после сцены изнасилования — и не жалко. Воспринимается как естественное возмездие.
Так они и живут до первой мировой. Загоняют себя работой до полусмерти, иногда напиваются — тоже до полусмерти. Так же дерутся. Только и умеют — работать и воевать. За это, кстати, их и ценит государство — за урожаи и надежные шашки. От них ничего и не нужно больше никому.
Только и любят — хозяйство, в муках, собственным здоровьем созданное, да свои воображаемые права.
Но все это — до войны. Надо было оторваться от земли, от семей, повидать смерть товарищей, чтобы понять, как дорого свое, родное — и не только хозяйство, но и жены, и дети, и родители, как ценна их забота и ласка.
Понятно, что мировая война никому не нужна, всем к земле хочется. А как быть между двумя огнями — белыми и красными?
Хорошо тем, кому все ясно сразу — Мишке Кошевому или Митьке Коршунову.
А большинство мечется, не зная, к какой власти приткнуться — лишь бы жить не мешали.
Как не просто выбрать правых! Ясно, Деникин был для офицеров и помещиков, красные — для бедноты. Большевистская пропаганда не вдохновляет. Земли — и так полно было, воли — меньше стало, раньше начальство — атамана — сами выбирали, при красных назначают. Поделить поровну — ас какой стати? Все свои, все на виду — кто вкалывает, «потом омывается», тот и имеет, а кто дурака валяет, «пальцем не ворохнул»... Ведь бо-
гачи-то местные не зря уважаемы — вся семья пашет от зари до зари, у любого руки — сплошь в мозолях, бабы к сорока годам — инвалиды. А теперь вкалывать вроде и смысла нет, «хозяйственному человеку эта власть жилы режет».
Да и не верится казакам в декларируемое равенство — красный командир весь в коже, а «Ванек в обмоточках». «Да ить это год ихней власти прошел, а укоренятся они, — куда равенство денется?» Если и сейчас жизнь по блату сохраняется — заплатил Петр взятку Фомину — и признали его «своим товарищем» в отличие от Григория,
Хотелось бы, конечно, чтобы и те, и другие оставили в покое, дали пожить самостоятельно — да кто ж даст! И договориться невозможно, потому что оголтелая нетерпимость со всех сторон.
С белыми все понятно, к ним только от отчаянья можно. Офицеры и используя презрения не скрывают.
У коммунистов — тоже лишь свои хороши. Остальные вроде как мусор — особенно если не поддаются агитации. Еще в мирное время, при более мягких нравах, машинист Иван Алексеевич говорит о рабочих мартеновского завода: «Это тебе не пролетарии, а так... навоз... А потому это, что все они зажиточные. Каждый имеет свой домик...» Почему-то приличная жизнь людей на отдельных заводах не вызывает естественного, казалось бы желания, чтобы и на других все было так же хорошо. Нет, все должны быть бедные и обозленные. Но это ладно. Если б хоть не обращались, как с мусором! А то ведь мертвых не считают! Комиссар Малкин — «чужими жизнями, как бог, распоряжается», расстреливает стариков «ради шутки». За бороду. Ну не любит он бородатых! «Пересаливает» слегка. «Парень-то он хороший, но не особенно разбирается в политической обстановке. Да ведь лес рубят, щепки летят...»
И у каждого своя правота.
Нет правых и вроде нет виноватых. И всех можно понять. Можно понять Бунчука, у которого двенадцатилетняя Луша, дочь погибшего в мировую приятеля, на панели зарабатывает на хлеб, и это гложет ему душу, и да, действительно, грош цена тому обществу, при котором такое возможно. И мож-
но понять агрессивного красноармейца Александра Тюрникова, ищущего лишь повода для ссоры — потому что перед этим офицеры на его глазах застрелили его мать и сестру, и не может он относиться к ним спокойно.
И как не понять казаков — а тридцать пять тысяч взбунтовалось! — если вместо надоевших белопогонников пришли красные и вместо обещанной свободы — убийства и грабежи. Если стариков — а все они чьи-то отцы и деды — избивают и расстреливают лишь потому, что они могут быть врагами советской власти. И ходят, и ходят по домам с арестами, и начинаешь ждать своей очереди. И уж лучше бороться — чем ждать пассивно, как овца.
У каждого своя правда. И напоминает это разговор немого с глухим. Потому что ограниченность вопиющая — и казаков, и красных, и белых. И каждый видит только свои обиды, считает только своих мертвецов.
И каждый акт насилия порождает новое насилие.
По разные стороны — Митька Коршунов и Мишка Кошевой. Но в своей непримиримости — словно близнецы.
Мишка Кошевой, дружок Григория Мелехова, влюблен в его сестру. Когда-то мать упросила стариков-станичников, и те спасли его от неминуемой смерти, написали от общества прошение оставить его в живых как единственного кормильца — но нет благодарности, нет понимания, что его правота — не единственная.
Чуть не плача — но «надо» — убивает Петра Мелехова, односельчанина, брата любимой девушки. Иван Алексеевич, кум, крестил ребенка Петра, не мешает убийству — «надо» — становится соучастником.
Дарья — ветреница, насмешница — берет винтовку и убивает Ивана Алексеевича — за смерть мужа.
Мишка за смерть единомышленников — Ивана Алексеевича и Штокмана — мстит всем, убивает безобидного, почти столетнего деда Гришаку и подпаливает полхутора. Потому что все кругом враги, а враги — потому что не такие, как он. «Он уже не раздумывал, не прислушивался к невнятному голосу жалости, когда в руки ему попадался плен-
ный казак-повстанец... Рубил безжалостно!» Даже к животным становится безжалостен: «...когда, ломая плетни горящих базов, на проулки с ревом выбегали обезумевшие от страха быки и коровы, Мишка в упор расстреливал их из винтовки». Сломана психика. И в безудержной мести становится подобием Митьки Коршунова, изувера и садиста, от которого открещивается родня.
Нет логики. Нет элементарного чувства ответственности. Не жалко чужих стариков, чужих детей — пожалей своих, ведь остаются заложниками. И, разумеется, за деда Коршунов убивает малых детей и мать Мишки. Невинных.
Но нет и чувства вины. Это Григорий Мелехов комплексует — что он не так сделал, и за что надо расплачиваться. А тут простота душевная, что хуже воровства — ну, убивал, так ведь не красных. И свататься к сестре убитого приходит, как ни в чем ни бывало, и с матерью его так же общается. А так вроде и человек не из худших — и детишек приголубит, и жене по хозяйству поможет; но полстаницы лично арестует, на всякий случай, а вдруг не то думают и не на то когда-нибудь решатся.
Но это, конечно, крайний случай.
Нормальная психика не выдерживает бесконечных убийств, люди — не щепки, и на грани помешательства тот же Бунчук после своей столь полезной расстрельной работы — особенно, когда разглядел мозолистую руку расстрелянного за счастье трудящихся.
Мутит и Григория — хоть и нужно мстить за брата, да уж больно нелегко это — убивать и убивать.
Но как «освежающе радостно» становится на душе, хоть ум и досадует, если, поддавшись безотчетной жалости, ни с того ни с сего отпустишь врага!
И удивительные женщины. Битые-перебитые, замордованные тяжелейшей работой, как много их, отзывчивых на любое доброе слово, куда мудрее они своих воинственных мужей и сыновей. Как та старушка, что выпрашивает себе под присмотр «сумасшедшего» красноармейца — чтобы хоть его спасти, потому что она уже похоронила своих сыновей, и ей всех чужих тоже жалко, за что бы
они, глупые, не воевали. Эта «щемящая материнская жалость» — ко всем без разбора, даже к убийце собственного сына, как у Ильиничны — единственное светлое чувство в романе.
Потому что любое зло наказуемо. Воздается сторицей. Плодит и умножает зло. В геометрической прогрессии. И нет выхода. Разве что прерваться иногда да отпустить пленного, забыть на миг о своих обидах и интересах, подарить жизнь безрассудно, почувствовать себя на мгновение сродни Богу — и кто знает, может, и доброе дело чем откликнется. Ибо есть идеи, цели и прочие выдумки — и есть жизнь, которая у каждого одна, и ни одна идея ее не стоит.
СУДЬБА ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА
В РОМАНЕ М. ШОЛОХОВА
«ТИХИЙ ДОН»
В романе-эпопее М. Шолохова «Тихий Дон» изображена история казачества в бурное время с 1912 по 1922 год. В этом произведении Шолохов отразил и своеобразный уклад жизни казаков, и их традиции, культуру и нравы. Роман насыщен событиями общественно-политической жизни, которые оказали большое влияние на судьбу донского казачества.
Главные герои романа — люди с яркими индивидуальными характерами, сильными страстями, непростыми судьбами. Григорий Мелехов, чей нравственный облик и тернистый жизненный путь показаны в романе наиболее глубоко, не случайно занимает центральное место в романе. В его жизненных исканиях отразилась судьба всего донского казачества в это нелегкое время. С самого детства Григорий впитывает в себя тягу к свободному крестьянскому труду, заботу об укреплении хозяйства, о семье. Писатель показывает нам, что традиции казачества включают в себя общечеловеческие нравственные ценности. Мир, в котором живет казачество, наполнен красками, насыщен красотой родной природы. Автор романа создает прекрасные пейзажи донской земли, которые
помогают ему глубже раскрыть характеры героев, а читателям — проникнуться силой и красотой жизни казачества.
Начало романа рисует быт и нравы казачьей станицы накануне первой мировой войны. Казалось бы, ничто не предвещает будущих потрясений. Жизнь казачьего хутора Татарский течет мирно и спокойно. Этот покой нарушается разве что слухом о связи замужней солдатки Аксиньи Астаховой с Гришкой Мелеховым. Уже в самом начале романа мы видим самобытные яркие характеры героев, чьи чувства противоречат общепринятой морали. Именно в Григории и Аксинье наиболее полно отражаются характерные черты казачества. История женитьбы Григория говорит о том, что в казачьей среде сын должен беспрекословно подчиняться воле- отца. На примере судьбы ' Григория мы видим, насколько решение отца могло определить ход всей дальнейшей жизни его сына. Григорий вынужден расплачиваться за свое подчинение воле отца всю жизнь. Это решение делает также несчастными двух незаурядных, гордых и любящих Григория женщин. Драматизм личной жизни героя усугубляется теми потрясениями, которые пришли на донскую землю в 1918 году. Автор романа показывает, как рушится привычный жизненный уклад казачества, как вчерашние друзья становятся врагами, как разрываются родственные связи...
Мы видим, как расходятся жизненные пути бывших друзей Григория Мелехова и Михаила Кошевого, который проникается политическими взглядами большевиков. В отличие от Григория он не испытывает сомнений и колебаний. Идея справедливости, равенства и братства настолько овладевает Кошевым, что он уже не считается с дружбой, любовью, семьей: Несмотря на то, что Григорий — его старый друг и брат его жены, он настаивает на его аресте. А сватаясь к сестре Григория Дуняшке, он совершенно не обращает внимания на гнев Ильиничны. А ведь он расстрелял ее сына Петра. Для этого человека не остается ничего святого. Он даже не позволяет себе расслабиться и насладиться красотой родной земли. «Там люди свою и чужую судьбу решают, а я кобылок пасу. Как же так? Уходить надо, а то засосет», —
думает Мишка, когда работает отарщиком. Такое фанатичное служение идее, непоколебимая уверенность в правоте своих мыслей и поступков свойственна и другим героям-коммунистам, изображенным Шолоховым в романе.
Совсем по-иному изображает писатель Григория Мелехова. Это незаурядная личность, думающий, ищущий человек. Во время первой мировой войны он храбро сражался на фронте, даже получил Георгиевский крест. Он честно исполнил свой долг. Последовавшие затем Октябрьская революция и гражданская война привели шолоховского героя в смятение. Теперь он уже не знает, кто прав, на чьей стороне сражаться. Он пытается сделать свой выбор. И что же? Сначала он сражается за красных, но убийство ими безоружных пленных отталкивает его. А когда большевики приходят на его родину, он яростно борется с ними. Но поиски этим шолбховским героем истины так ни к чему и не приводят, превращая его жизнь в драму.
Мы видим человека, потерявшегося в круговороте событий.
Вся сущность Григория сопротивляется насилию над человеком, это отталкивает его и от красных, и от белых. «Все они одинаковы! — говорит он склоняющимся на сторону большевиков друзьям детства. — Все они ярмо на шее казачества!» И когда Григорий узнает о бунте казаков в верховьях Дона против Красной Армии, он выступает на стороне бунтовщиков. Теперь он думает: «Будто и не было за плечами дней поисков правды, испытаний, переходов и тяжелой внутренней борьбы. О чем было думать? Зачем металась душа, — в поисках выхода, в разрешении противоречий? Жизнь казалась насмешливой, мудро-простой». Григорий приходит к пониманию, что «у каждого своя правда, своя борозда. За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь — всегда боролись люди и будут бороться... Надо биться с тем, кто хочет отнять жизнь, право на нее».
Но такая правда жизни все-таки ему не по нутру. Он не может равнодушно смотреть на неубранную пшеницу, нескошеный хлеб, пустые гумна, думая о том, как надрываются
от непосильной работы бабы в то время, когда мужчины ведут бессмысленную войну. Почему нельзя спокойно жить на своей земле и работать для себя, для семьи, для страны, в конце концов? Этим вопросом задается Григорий Мелехов и в его лице — все казачество, мечтающее о вольном труде на родной земле.
Григорий ожесточается, впадает в отчаяние. Он насильственно отторгнут от всего, что ему дорого: от дома, семьи, любящих людей. Он вынужден убивать людей за идеи, которые не может понять... Герой приходит к осознанию того, что «неправильный у жизни ход», но он не может ничего изменить. Хотя он всем своим сердцем хочет, чтобы в казачьем мире был лад.
Незыблемость в среде казачества дома, семьи М. Шолохов раскрывает также в женских образах. В матери Григория Ильиничне и в его жене Наталье воплощены лучшие черты женщины-казачки: почитание святости домашнего очага, верность и преданность в любви, терпение, гордость, трудолюбие. Соперница Натальи Аксинья — красавица с независимым смелым характером, бурным темпераментом — дополняет женский образ казачки, делая его более ярким. Мать Григория была для него поистине близким человеком. Она понимала его, как никто другой. Она же и призывала его к человеколюбию: «Слухом пользовались мы, что ты каких-то матросов порубил... Господи! Да ты, Гришенька, опамятуйся! У тебя же ить вон, гля, какие дети растут, а у этих, загубленных тобой, тоже, небось, детки поостались... В из-мальстве какой ты был ласковый да желанный, а зараз так и живешь со сдвинутыми бровями».
Жизнь человека бесценна, и никто не имеет права ею распоряжаться даже во имя самых благородных идей. Об этом говорила Григорию мать, и к осознанию этого пришел сам герой в результате своих жизненных мытарств. К этой мысли приводит читателя Шолохов, который возвращает нас своим романом к трагическим страницам российской истории. В романе «Тихий Дон» автор утверждает простую истину, говоря нам, что смысл человеческой жизни состоит в труде, в любви, заботе о детях. Именно эти ценнос-
ти лежат в основе нравственности казачества, чья трагическая судьба в начале XX века так полно и широко показана Шолоховым в его замечательном романе.
ЖИЗНЕННЫЙ ВЫБОР КАЗАКОВ
В РОМАНЕ М. ШОЛОХОВА
«ТИХИЙ ДОН»
В романе Шолохова «Тихий Дон» дана широкая панорама становления Советской власти на земле Войска Донского, показано, как непросто дался казакам выбор в этот сложный период. В романе впервые был показан трагизм революции, особенно трагизм гражданской войны, когда по разные стороны оказались друзья, выросшие вместе, односельчане, всю жизнь прожившие бок о бок, Шолохов показал «весомо» и «зримо», что «сила привычки миллионов и десятков миллионов — самая страшная сила». Казаков вполне устраивал их патриархальный уклад жизни, где многое определялось личностными качествами человека. После революции казачество, мятежное по своей сути, «проголосовало» за Советскую власть. Но выбор был не окончательный и продолжался ряд лет на полях гражданской войны. Люди пережили страшные годы, когда агитация проходила с оружием в руках. И самым сильным аргументом в этом выборе были факты.
С первых страниц романа мы ощущаем контрасты жизни и быта земли Войска Донского. С одной стороны, читатель видит разнузданность, дикость быта, когда пьяный отец может изнасиловать дочь, а муж частенько избивает жену. А с другой стороны, мы видим трудолюбивых людей, для которых первый день покоса — чуть ли не главный праздник в году. Казаки радостно и с удовольствием работают, это не подневольный труд, а труд настоящего, хорошего хозяина. Кроме того, это отважные люди. Хотя казаки имеют весьма туманные представления о внешнем мире, причинах и целях войн, в которых им приходится участвовать, они хорошо знают историю своих предков, помнят прекрасные
казачьи песни и любят их петь, поразительно чувствуют красоту природы. Они свято блюдут традиции и обычаи, и в то же время высокомерно относятся к соседям — украинским и русским мужикам. Вместе с тем внутренне это свободные люди.
Роман начинается рассказом о появлении жены-турчанки в доме деда Григория Мелехова. В этом проявляется его внутренняя свобода, умение противопоставить себя общепринятым нормам, что говорит о силе характера казака. Иначе и быть не могло: ведь предки казаков бежали на Дон от власти помещиков и государственных тягот еще в XVI веке. Поэтому они так свободны внутренне, не связаны никакими путами. В их высокомерном отношении к крепостному крестьянству было нечто от аристократически-феодальной усмешки над простолюдином, не умеющим скакать на коне и не владевшим оружием. Примечательно, что казачки Дуняша и Дарья надрываются от хохота, видя красноармейцев, неумело сидящих в седле. Казаки помнили, что земля и вольности достались им не^даром, а частенько отстаивались в борьбе с самодержавием. На Дону прекрасно помнили Степана Разина, Емельяна Пугачева, Кондрата Булавина и гордились ими. Даже Ленина на Дону причислили к казакам. «Ильич-то — казак. Чего уж там теперь наводить! В Симбирской губернии таких и на корню не бывает», — хвастливо убеждает Бунчука Чикамасов. Здесь уверенность казаков в том, что все свободолюбивые идеи могут родиться только на этой земле свободных людей.
«Прадеды наши кровью ее полили, — говорит о своей земле Григорий Мелехов, — оттого, может, и родит наш чернозем». Казачья вольность была оплачена сполна царской службой. С XVIII века казаки активно участвуют во всех военных походах России. Военная удаль была платой за земельный надел и право самим выбирать станичных и окружных атаманов. В спокойные времена казачество трудилось и богатело. Поэтому у казаков легко могло возникнуть убеждение, что счастье — дело рук человека: подвиг обязан лихости казака, а богатство — его трудолюбию. Отсюда яркие индивидуальности, могучие характеры и героическое, даже эпическое, по сути, мироощущение.
Конечно, XX век принес новое на землю Войска Донского. Это был долгий, медленный процесс. Так, казачество Нижнего Дона, живущее богаче, на более плодородных землях, издавна находилось в антагонизме с казаками Верхнего Дона. Но лишь в 1918 году, в разгар гражданской воины, «завершится великий раздел». Только тогда история окончательно разделила верховцев с низовцами. «Но начало раздела намечалось еще сотни лет назад».
В первой книге романа ясно видно, что довоенное казачество неоднородно: это купец Мохов, кулак Коршунов, середняки Мелеховы, есть и явная беднота — рабочие на мельнице, сезонные работники. Несмотря на явные различия в материальном достатке, эти люди связаны патриархальным единством. Помещик Листницкий удивлен, что сын казака Мелехов нанимается к нему в кучера. Кулак Коршунов сам трудится до потери сил и воспитывает дочь в трудолюбии.. Он выдает ее замуж не по расчету, а по голосу ее сердца. Ненависть Григория к младшему Ли-стницкому отнюдь не классовая, а порождена мужской ревностью и обидой. Эту сплоченность казаков сразу почувствовал даже такой опытный агитатор,' как Штокман. Он долго и терпеливо ищет подход к казацкой бедноте, пытаясь пробудить недовольство существующими порядками.
На Дону, однако, еще нет революционной ситуации. Хозяйства по большей части крепкие, как, например, у Мелеховых или Астаховых. Поэтому так трудно работать здесь Штокману, и людям непонятно, для чего восставать против власти, когда привычная жизнь столь хорошо налажена. Вот и оказалось, что казаки, возглавлявшие прежде народные восстания против царей, через несколько веков стали оплотом самодержавия. На них возлагает надежды и Временное правительство. По приказу Керенского в Петроград для защиты Зимнего дворца с фронта направляются именно казацкие части. Непросто было восстановить казаков против самодержавия. Но казаки не поддержали Корнилова и не стали защищать Зимний. Как и всему народу, казачеству был нужен мир. Люди устали от войны, хорошим хозяевам хотелось домой, к семьям. Лозунги социали-
32 Зак. 269
стической революции вызывали не энтузиазм, а недоумение, а 'затем беспокойство. «У нас Войсковой круг, власть народная — на что нам Советы?» — спрашивали казаки. Прежней власти они были верны беззаветно, а возникшая новая еще не приобрела уважения у этих привыкших принимать самостоятельные решения людей. Казаки разошлись по своим хозяйствам.
И все же революция ворвалась на Дон и поставила казаков перед выбором. Теперь уже не донцы ходили в далекий Петербург «усмирять» рабочих и студентов, а рабочие и матросы Петрограда хлынули сюда. Земля Войска Донского оказалась опорой Добровольческой армии и интервентов. Только с приближением красных начинается разделение столь сплоченного ранее казачества. Невидимая линия фронта прошла через каждую станицу, через каждый хутор. На донскую землю приходит гражданская война. Если в первых книгах романа казаки сражались в Галиции и Австрии, а затем, отказавшись идти на красный Петроград, были лишь эпизодическими персонажами в громаде событий, теперь они — главная опора белых и интервентов — разыгрывают финал гражданской войны, как главные герои всемирно-исторической драмы.
Казачество, сражающееся на своей земле, мятущееся и колеблющееся между революцией и реакцией, сильное, вооруженное, имеющее опыт недавней войны, было одним из последних препятствий на пути революции. Казакам пришлось выбирать, на чьей они стороне, хотя автор все время показывает, что будь их воля, все осталось бы как есть. Примечательно, что казаки не хотели воевать за пределами своего Донского округа и два раза оставляли войска, как только боевые действия выходили за пределы их земли. Но слишком свободолюбивы были эти люди, слишком привыкли жить своим умом, а не по указке, чтобы безропотно сносить как неумеренные притеснения коммунистов, так и высокомерие кадетов. Казаки были готовы сотрудничать с любой властью, которая бы уважительно отнеслась к их жизненному укладу. Но этого они не дождались ни от коммунистов, ни от кадетов.
То, что казачье восстание обречено с са-
мого начала, было ясно самым дальновидным из них, например Григорию Мелехову. Но безропотно подчиняться эти вольные люди тоже не привыкли. Поэтому столь трудно и с такими большими жертвами устанавливалась Советская власть на Дону. После многих лет войны люди устали сопротивляться, устали от войны, потерь близких. Они увидели, что любая власть приносит с собой лишения и приводит своих карателей. Казаки уступили, захотели, наконец, мира, и он пришел на измученную гражданской войной донскую землю.
ДОНСКИЕ КАЗАКИ И РЕВОЛЮЦИЯ
(на примере судьбы Григория Мелехова
по роману М. А. Шолохова
«Тихий Дон»)
Ибо в те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения... даже доныне, и не будет... Предаст же брат брата на смерть, и отец — детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их.
Из Евангелия
С детства я привык слышать в слове «казак» что-то героическое, И застольные казачьи песни говорили об этом, и исторические фильмы. С интересом я узнавал об истории казачества на Дону. Как бежали сюда из России в течение веков люди: кто от крепостного тягла, кто, спасаясь от государства, кто из любви к разбою. И занимали землю, сеяли хлеб, воевали с татарами и турками, грабили купцов и бояр, а порой вместе с другими недовольными устраивали настоящие казачьи и крестьянские войны. Но уже после Пугачевского бунта, привлеченное большими льготами, стало казачество опорой русским царям, воевало за них и за славу России.