Дан
Красная Книга
Пролог
Часто ли вы выходили за Южные ворота Хориниса? Куда? – спросите вы, а я отвечу: туда, где сосновый лес, пни поросшие плесенью и бесчисленное количество кровяных мух. Ну что ж вы так? Вам непременно надо здесь побывать, а не проводить свободное время в пивных, падая на пол после шестой кружки крепкого пива. Тем более, здесь не опасно, да и барьер ещё стоит, а значит - бандитов в лесах нет. Только мракорисы… шучу, шучу. Что ж вы так испугались? Дрожите как ни как?..
В утренние сумерки из южных ворот Хориниса вышло четыре человека: посредине брёл сутулый старик, опираясь на толстую длинную ветвь, сзади него шло два ребёнка лет двенадцати, а слева молодой парень, который держал в руках короткий меч. Старика звали Кавэн и он был самым пожилым жителем Хориниса. Детям он нравился, поскольку умел рассказывать интересные истории о Хоринисе. А вот собственным Взрослым Детям он надоел: они не могли дождаться, пока тот умрёт и им отойдёт домик в Верхнем Квартале. Молодого парня звали Лютеро, он был единственным сыном торговца Роннальда, самого зажиточного жителя города, который когда-то зазывал к себе покупателей раскатистым «Эй, дорогой, что проходишь?!» Лютеро уже прикидывал в уме: какое наследство ему достанется от богатого отца, мечтая о красивой жизни в одиночестве. Ну а сопровождавших детей звали Диего и Гербрандт и были они неразлучными друзьями, пожалуй, с рождения...
Компания постепенно углублялась вглубь леса, где, дойдя до пригорка, остановилась.
- Ну, что здесь и начнём?.. – Кавэн хоть и был дряхлым стариком, но фразы он ещё произносил чётко.
- Дедушка Кавэн, а почему мы пошли так рано? - спросил первый мальчуган, протирая пальцами веки.
- Диего, я думаю так и надо, - со свойственным ему тоном ответил Лютеро, - поспать всегда успеешь.
- Да, Диего, - продолжил старик. – Просто сейчас все люди спят…кроме нас…в общем, смотрите.
Старик достал из походной сумки книгу с потрёпанной красной обложкой и рисунком странного животного по центру; два подростка переглянулись: им явно не приходилось видеть этого зверя никогда прежде.
- Это лошадь, - пояснил Кавэн.
- Лошадь?
- Да, Гербрандт, лошадь.
- Никогда прежде не видел такую, Кавэн, - Лютеро называл старика будто приятеля. - И что собираешься с ней делать?..
- Я хочу вам рассказать историю об этом животном, которое исчезло из Хориниса таинственным образом… я последний, кто видел это животное, гладил его гриву, и смотрел ей в причудливые глаза, которые очень походили на человеческие. А эту книгу я нашёл недавно в этом лесу, когда собирал цветы…
- Собирал цветы?.. - Лютеро ухмыльнулся, немного оскалив зубы. - Ты же богатый, чё ж ты по лесам шастаешь?
- Знаешь, иногда надо выбираться из города. Ведь я из другого поколения, это сейчас все сошли с ума по поводу открытия борделя. А я другой человек.
- Ну ладно, старик…продолжай – зевая, одобрил Лютеро.
- Так вот, - продолжил Кавэн, - когда мне было года три, эти животные водились здесь в бессметном количестве, и я их хорошо помню. А Хоринис тогда был очень привлекательным для торговцев: со всей страны они съезжались в надежде получить место на рынке Хориниса. Недалеко от современного порта располагалась конюшня. Да, да… Не надо смотреть на меня так, вы же просто не знаете, что это такое. Там содержали лошадей, лелеяли их, поскольку это были сильные и умные звери, и приносили они людям много пользы. На континенте их вообще никогда не было, ведь в нашем городе действовал закон о том, что лошади только для Хориниса, и их продажа запрещена.
- И ты позвал меня, чтобы я слушал эти бредни?! – Заорал Лютеро.
Старик, ничего не ответив, продолжил свой рассказ.
- Когда они исчезли, мне было всего четырнадцать, а ваших родителей ещё не было…
Тут Лютеро развернулся и собрался идти обратно в город. Но Кавэн окликнул его:
- Ты зря уходишь. Сейчас случится много чего интересного.
- Если ты имеешь в виду свои россказни, то я пасс. Слушай, старик, басни свои рассказывай этим молокососам. Хорошо, господин Кавэн?..
Лютеро всё-таки ушёл, Кавэн лишь пожал плечами, после повернулся к детям:
- Диего, Гербрандт… В руках у меня книга писателя Рамоса, это последний её экземпляр, потому что все остальные сгорели в Великом Пожаре.
- Дедушка Кавэн…
- Да?..
- Но ведь даже мой дедушка ничего не знает о лошадях. А почему только один ты о них знаешь? – хитро спросил Гербрандт.
- Но я ведь не сказал, что я один знаю о них, я сказал, что видел их последним, но все почему-то о них забыли, и теперь я только один знаю, почему они исчезли, и только я один знаю, как они выглядели.
- А что в этой красной книжке? – спросил Диего.
- Их история. Но, - вдруг резко сказал Кавэн, - сейчас я попробую произнести одно заклинание.
- Заклинание… - в два голоса восхищенно сказали дети.
Кавэн встал, держа на вытянутых руках книгу, и произнёс: «Исшамар кулени хоради».
Ничего не произошло и дети переглянулись, старик снова попробовал свои силы, казалось, ему опять ничего не удастся, но послышалось ржание и из прилегающих кустов вышел вороной конь, без единого светлого пятна. Лошадь выглядела гордо, красиво, уверенно, смело. Складывалось ощущение, что она вообще не замечает испуганных детей и восхищённого старика, а также чьи-то глаза. Конь спокойно щипал траву, на нём небольшая узда, на копытах не видно подков, хвост ходил из стороны в сторону.
Кавэн подошёл к коню и ласково потрепал его за гриву, затем позвал дрожащих от страха детей
- Да не бойтесь вы, это же не варг.
Диего и Гербрандт неуверенно подошли к неведомому зверю и тоже принялись гладить его чёрную блестящую кожу.
Кавэн, Диего и Гербрандт неожиданно отринули от лошади: мимо них просвистел болт, который угодил прямо в голову лошади… она упала и совсем недолго была в агонии. Кто-то убегал из прилегающих кустов с тяжёлым арбалетом, дети заметили только натёртые до безумного блеска сапоги и военную форму.
Кавэн рыдал:
- Причём тут лошадь?.. Последняя лошадь.
Диего склонился над трупом и спросил:
- Почему последняя?..
- Потому, Диего, что это был последний свиток заклинания… - ответил старик с совсем пустыми глазами.
Старик вернулся в город, чтобы взять лопату и закопать прекрасное животное, но, вернувшись, он не обнаружил тело лошади.
Дома Кавэн молчал, его потомки не смогли разузнать, что случилось, лишь перешёптываясь по углам, мол, старик сошёл с ума…
***
Вечером кто-то постучал в дверь Лютеро.
- А это ты?.. - тихо сказал Лютеро.
- Да. – Ответил низкий голос.
- Поговорим завтра. – последовал ответ, и дверь захлопнулась.
Прошлая и настоящая жизнь Лютеро
Лютеро, сын знатного богатея, в своей молодости был странным малым, причём «странным» это ещё мягко сказано. После смерти матери, ему на шею повис отец: больной, богатый, безумный и глухой, и Лютеро, когда-то контролируемый суровой матерью, распустился, как это бывает у нерадивых подмастерьев. Конечно, Иннос не поощряет распутников, но сын знатного богатея, считал, что его ежедневные подносы к статуям уменьшат долю его прегрешения. Как бы не так! Иннос всё видит… и наследник богатства безумного отца за всё ответит. Хотя… Если так подумать, то ничего белиаровского в его поступках и деяниях не было. Но как же всё было отвратно и нелепо.
Вы наверняка знаете, что после сбора урожая в Хоринисе (да и во всей стране) отмечают день молодого вина. Оргии, пляски, брюхи до пола, рыганье в пивных - в общем, всеобщая вакханалия, как ни крути. Мужики щупают девок, девки щупают кошельки… а тут ещё и бордель открыли, по поводу праздника. Как туда все повалили! Ну и Лютеро решил не отставать от цивилизованных отбросов, правда, он боялся, что его в роскошной одежде самого несколько раз сделают уличной девкой, посему он и нашёл в выгребной яме какую-то ветошь, от которой несло овечьим навозом. Дык, всё равно храбрости не хватило пойти в портовый квартал. Ну он и решил выпить побольше. Стоит сказать, что никаких других шансов зайти дальше поцелуя в общении с девушками у него не было. Больше всего женщин раздражал его смех, а также непрекращающиеся выделения газа. Но ведь как ему хотелось… Поэтому был только один выход: «сходить в бордель».
И вот в пивной Лютеро давится пивом, попутно всё закуривая косяком, чтобы сильней в голову дало. Дало, конечно, сильно, но не так как он хотел, а гораздо сильнее. Короче говоря, дорога до «Красного Фонаря» ещё расплывчато вспоминается, а дальше тьма.
Пришёл в себя Лютеро утром. Он лежал на левом боку, голова упиралась в стену; сознание постепенно начало проясняться. «Чёй-то ногам холодно» - подумал Лютеро. Он взглянул туда, где должны быть ноги, он их обнаружил, только штанов на них не было. Зато справа от него лежал какой-то рыжий, здоровый мужик и улыбался во все свои три зуба.
- Ты кто? – спрашивает ошарашенный Лютеро.
- Я – Моряк. – отвечает рыжий.
- А что ты делаешь в моей постели?
- Ждал, пока ты проснёшься, солнышко. Мы вчера с тобой хорошо провели время.
Лютеро чуть не выплюнув желудок, вскочил с постели и рванул в сторону выхода. А штаны то забыл… «И куда теперь? К этому морскому волку? Не-а… А там меня люди увидят в неглиже. Что делать? Что делать?…» - думал он, но тут из комнаты показался рыжий и бросил ему штаны, ехидно заметив: «Без штанов? Может всё-таки останешься? Что не хочешь?» Лютеро проклял всех виноделов Мордрага, и поспешно нацепив вонючие штаны, стал спускаться по лестнице, но там его ждал ещё один сюрприз: девица, в платье с глубоким вырезом, остановила его.
- Слушай, я не думала, что в первый день работы, попадётся такой товар как ты, - смеётся распутница.
- Да отстаньте вы от меня, - отвечает Лютеро, быстро и верно продвигаясь к выходу.
Но там его встречает Бромор, который тоже ржёт:
- Слушай парень, присядь на минуту, ты наверно ничего не помнишь?.. Да, сядь ты, кому говорю, - Бромор хлопнул ему по плечу и движеньем сим усадил Лютеро в кресло.
- Что было вчера?.. – дрожит распутник.
- Сейчас расскажу.
Бромор встаёт в центре зала, и активно жестикулируя, начинает пересказывать события прошлой ночи:
- Ну ты даёшь парень, я тебя моложе и то так не распустился. А ты… Да уж куда мои годы, когда попадаются такие типы как ты.
- Да что, в конце концов, случилось? – Лютеро уже паникует, и, кажется, вот-вот сойдёт с ума.
- Да ничего особенного, - ухмыляется Бромор, - Когда вчера ты завалился в моё заведение, то тридцать галдящих ртов мгновенно заткнулись, все посмотрели на тебя оборвыша. От тебя несло смесью навоза и пива, ну естественно ты стал распугивать всех этой вонью. Я уже хотел было тебя вышвырнуть, но ты вдруг достал кошелёк и высыпал много, много золотых на столик. Заказал всем отменной травы и сам принялся курить, правда на ногах уже не держался и пару раз ударялся головой об чьи-то кулаки. Видимо, твоё сознание сильно помутнело, и ты перестал контролировать свои похотливые желания, а ту как на грех зашла какая-то старуха: плохо видящая и слабослышащая. Я наверно не буду говорить, что ты сделал? А, ладно, расскажу. В общем, ты стал до неё домогаться и щипать за оные похотливые места, ну она тебя и саданула промеж ног, и ты заплакал. Потом ты захотел в сортир, но спать ты видимо хотел сильнее и уснул здесь на полу, ну и обделался, естественно. От тебя и так смердело, как из клоаки, а ты ещё и обделался. Скоро ты проснулся, но глаза твои были ещё туманны, и ты не обратил внимания на рыжего моряка, который глядел на тебя, как на… Извини, но девушек не было, все были с клиентами, а ты ничего не соображал. Ты ведь знаешь, что морякам тяжело в плавании, и любой порт для них радость. Но он, кажется, был рад такому красавцу как ты, он положил тебе в карман куртки несколько золотых и понёс на руках наверх…
Тут Лютеро не выдержал и заорал:
- Хватит! Достаточно!
После чего выбежал на улицу, Бромор смотрел ему вслед и довольно улыбался.
***
Лютеро год пытался забыть эту историю, но каждый день он её вспоминал и проклинал себя. Правда, теперь он думал о своём собственном деле, которое он собирался открыть после смерти отца. Лютеро замысли продавать странные и малоизученные вещи: козюльки тролля, усики митбага, копчики скелета и прочую рухлядь. Но сегодня он ожидал своего компаньона (с важной новостью и вещью) которого пришлось отослать вчера из-за пары свидетелей.
Стук в дверь, Лютеро отворяет, на пороге его компаньон Гёте усердно ковыряет мостовую носком ботинка.
- Здорово! – громогласно объявил Гёте.
- Да тише ты…
- А, понимаю, отец наверху?..
- Да. Ну ты принёс?..
- Нет. Понимаешь, были определённые трудности.
Лютеро о чём-то подумал, походил по кругу и сказал:
- Я тебе ещё вчера утром приказал достать мне эту вещь!
- Сегодня всё будет сделано, хозяин – съязвил компаньон.
Наверху послышался кашель.
- Ладно, заходи вечером, если не зайдёшь, то наш договор можешь считать расторгнутым.
- А зачем тебе эта книга?
- Всё, уходи.
Лютеро вытолкнул компаньона за дверь и в спешке закрылся на все засовы.
Красная Книга
Кавэн бережно хранил красную книгу о лошадях на стеллаже рядом со своей кроватью, её все видели, но никто не трогал - старик берёг эту книгу как нечто священное. Казалось, он прочитал её несколько раз от начала до конца и знал каждый абзац, строчку, слово… Книга была старая, потрёпанная, некоторые строчки затёрты, интерес добавляло ещё и то, что она была рукописной, хотя книги печатали уже давно, и найти рукопись представлялось чем-то непосильным.
На следующие утро после смерти лошади к Кавэну зашли Диего и Гербрандт, обрадовавшись их приходу, старик накрыл стол и разлил им чай, привезённый с южных островов, а на десерт были яблоки в сахаре.
Диего, громка чавкая, начал разговор:
- Дедушка Кавэн, ты нам можешь рассказать почему лошади исчезли? Вчера мы побоялись спрашивать тебя об этом, ты был грустным и расстроенным.
- Ну что ты, Диего, – перебил Гербрандт, - мы просто не хотели тебе мешать, дедушка.
- Сейчас…
Кавэн поднялся наверх, взял драгоценную книгу и, усевшись за стол, начал читать:
- Были лошади умные и смелые, не боялись они никого, даже самых сильных и кровожадных зверей. Помогали людям они в деятельности их разума, и любили люди их, и держали в доме каждом по лошади. Только в Хоринисе их насчитывалось более сотни, все разных окрасок: яблоневые, гнедые, вороные, серые… Но прислужник Белиара Риендо, приказ получил изничтожить всех лошадей, чтобы не помогали они людям в борьбе против посланников бога тьмы – орков. И тогда страшный мор пошёл по земле Хориниса, и гибли лошади каждый день по одной. Когда прошло восемьдесят восемь дней осталось только тринадцать лошадей, и одна лошадь была не такая, как другие: она была полностью белой, без единого пятна тёмного. И эти тринадцать лошадей убежали от хозяев своих и в табун сбились, который основался в южном лесу Хориниса. Люди, как ни старались, не могли их поймать и привести обратно: лошади сильно одичали и уже не понимали язык, которым говорили им люди. Тогда люди решили убить их, поскольку от копыт лошадей умирало много смельчаков, не боявшихся заходить в чащобы сосновые, для поимки одичавших. Глава города приказал всех лошадей застрелить из луков и арбалетов, сетуя на милосердие и на то, чтобы животные не мучались, потому что они раньше приносили много пользы. Более четырёх дюжин мужчин отправились на охоту и убили всех, кроме одной белой лошади. Которую они так и не нашли. Но многие говорили, что сам Белиар взял эту лошадь с собой в царство тьмы, но они ошибались: Белиар не успел, так как лошадь эта спрыгнула с обрыва в северном лесу и её принял в своё царство Аданос. С той поры больше не было лошадей. Но остался единственный свиток заклинания, который находится незнамо где. Если свиток заклинания будет найден, то он должен быть вложен в центр книги, для обретения им силы магической.
Диего и Гербрандт в восхищении открыли рты.
- Дедушка Кавэн, а зачем Белиару лошадь?
- Ты что не понял, Диего? – спросил старик – Лошадь, став частью войск Белиара, может оказать ему неоценимую помощь, и тогда исход борьбы Его с Инносом предрешён.
- Но он их уничтожил? – спросил Гербрандт.
- Уничтожили лошадей люди глупые, им было обидно, что своенравные звери перестали их слушать.
- А это точно был последний свиток?
- Точно, Диего, точно… - старик выдохнул и встал из-за стола.
Он опять поднялся наверх и положил обратно книгу, единственную ценность духовную, что у него осталась.
Обед с десертом продолжился в молчании и редкими однотипными фразами, Диего и Гербрандт, наевшись сахарных яблок, попрощались и ушли на учёбу к своему учителю Мариту.
- Так, ну хватит расстраиваться, – ворчал сам на себя старик, - нужно сходить к священнику и душу проповедью наполнить.
Кавэн закрыл на ржавый замок дверь и пошёл в сторону храмовой площади, а Гёте только этого и ждал, он отсидел себе все части тела, прячась за ящиками.
***
Гёте ловкими движениями забрался на карниз второго этажа и толчком открыл окно, осторожно ступив обеими ногами на пол, он громко, зловеще и смешно сказал: «Кто здесь? Ууу…» Никто не отозвался, тогда он принялся осматривать комнату и достаточно быстро обнаружил нужный ему предмет: красная книга не лежала на видном месте, но выделялась на фоне остальных вещей ярким цветом. Гёте положил книгу в небольшой мешок и выкарабкался обратно.
Гёте хотел понять для чего нужна эта книга Лютеро, но ему хорошо платили, и он не стал настаивать. Свернув за угол и дождавшись пока никого не будет рядом, он раскрыл книгу где-то посередине, ему не понравилась эта притча о лошадях и он, зевнув, положил её обратно.
***
- Вот она родимая, - вне себя от блаженства вопил Лютеро, поглаживая обложку книги.
- Я жду…
- Ах да, на - держи. - Лютеро протянул небольшой кожаный мешочек, издававший металлический звук.
- И сколько ты за неё хочешь выручить?
- Болван, иди отсюда! – злобно крикнул Лютеро, выталкивая Гёте из своего дома, но тут из корешка книги выпал лист бумаги, пожелтевший, потрескавшийся по краям, исписанный красными чернилами и аккуратно сложенный в узкий прямоугольник.
Лютеро, широко открыв глаза, поднял лист с дощатого пола, и вслух зачитал всё послание некого Риендо:
«Я, Риендо – слуга тьма, верный подчинённый Его, последний, кто осмелился бороться с людьми на лошадях, и победивший их, пишу письмо это тому, кто убьёт последнюю лошадь, с которой я уже не успею справится, так как силы мои иссякают из-за удара паладина. Хозяин мой приказал доставить тело лошади на каменный алтарь Его на севере Миртаны, но я не успел. Поэтому, кто принесёт тело лошади на алтарь и окропит его кровью этого существа, возложит рядом с тушей оружие убийства, произнесёт заклинание из книги, тот будет вознаграждён Им. Если же посланник Инноса сделает это, то возродятся лошади в Мордраге и снова будут помогать людям они, если же посланник Аданоса сделает это, то силы опять станут равными, ведь не будет лошадей ни у кого, если же слуга Белиара сделает это, то армии Белиара пойдут в бой на чёрных вороных конях… Вкладываю послание это в корень книги. Я был верен тебе, Белиар!»
- Это фикция, - с фальшивой улыбкой, глядя на Гёте, произнёс Лютеро.
- Да, точно, - с ещё более ненастоящей улыбкой ответил Гёте.
Действующие лица
На самом деле, Лютеро уже давно знал, кто купит книгу, но в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, книга становилась бесценной. Лютеро, алчный до безобразия, не мог пропустить мимо ушей сообщение Риендо, поэтому в его голове тут же закрутились вихри планов, интриг, загадочных писаний и прочее, и прочее. Книгу он заметил у старика давно и сразу стал выстраивать план по её похищению (об этом благородный читатель узнал выше)
Этим вечером он разговаривал сам с собой:
- Теперь этот Гёте знает, что эта книга собой представляет. Проклятие! Угораздило же меня! Хотя… нет, этот тупица ничего не понял.
Потом, подумав, он продолжил:
- Надо убрать этого дурня: он слишком много знает. Только с чьей помощью? А, ладно! Книга то у меня!
Лютеро после этого залился демоническим смехом, разбудив отца.
- Вот тебе раз, отец очнулся.
Лютеро спустился на первый этаж, развернул книгу в поисках заклинания, но, как мы знаем, магической бумаги там уже не было.
- Да что ты будешь делать! Свиток у Кавэна! Надо идти к нему. И что я с ним буду делать?.. А да не всё ли равно.
***
Шумно в трактире: смех, ругань, звуки бьющихся стаканов, тарелок, удары ног о лютню и юного лютниста, бедный он: всегда получает по морде, но играет ведь он, как умеет. Зато он умел мыть облёванные полы и подавать пиво.
Гёте присел в тёмном угле трактира и подозвал к себе лютниста.
- Что вам, Гер Гёте? - с призрением спросил лютнист.
- Так, давай неси мне пива, увалень. Быстрее, будешь быстрым – будешь без побоев.
- Слушаюсь.
К Гёте подсел человек без ноги, вернее, с деревяшкой, вместо конечности:
- Так, ты меня хотел видеть?
- Да, Гордон, хотел. У меня появилась мысль о нашем совместном обогащении.
Гордон привстал, схватил Гёте за горловину рубахи и властным тоном сказал:
- Ты, щенок! Ты понимаешь, что ты мне дерзишь?! Ты понимаешь, кто перед тобой? А?
- Да… простите меня, – еле живой проговорил Гёте, - у меня есть интересные новости для Вас.
- Говори.
Худое тело Гёте шмякнулось об табуретку, немного придя в себя, он в самых ярких красках обрисовал картину будущего богатства. Когда-то он был поэтом, поэтому рассказ получился чересчур романтичным. Выслушав его, Гордон подумал, отхлёбывая «тёмного паладина», выкурил самопальную сигару и уже спокойным тоном начал своё рассуждение:
- Так, Лютеро мы обработаем, он нам сам отдаст книгу, В Миртану? Да без проблем. У меня с морем вообще никогда проблем не было. А что ты говоришь там ещё надо?
- Оружие убийства и тушу лошади.
- Ну и ты, баран, знаешь, где это достать?
Гёте уже был настолько испуган, что, заикаясь, произнёс:
- Нет…
- Что?! – Гордон привстал.
- А подождите, подождите. Старик… Да, точно, у которого я выкрал книгу.
- Ну вот, твои тупые мозги могут ещё что-то выдать, - с нисхождением сказал Гордон.
- Спасибо.
- Я тебе разрешал говорить? Ирэн!
К их столику подошла черноволосая девушка: властный взгляд, угрюмое лицо без намёка на улыбку, полы платья скрывали ступы. Она покосилась на Гёте:
- Это что за хмырь?
- Этот хмырь, нам подкинул идею. Да, хмырь?
Гёте кивнул.
- Так вот, -продолжил Гордон, - он нам рассказал, о сказочном богатстве, если он не лжёт, то мы и правда разбогатеем. Я надеюсь ты не веришь в богов, Ирэн?
- Нет. – Холодно отрезала она.
- Тогда нам должно повезти. Так ведь, баран?
Гёте опять кивнул. Ирэн, глядя на него, облизнула губы, после чего заржала (именно заржала, если читатель общался с пьяными женщинами, то он может прекрасно представить себе сию картину).
Новоиспечённая компания покинула заведение, а лютнист отчего-то сделался обеспокоенным, протирая вместо кружек свои руки.
- Эй, Хаген! Смотри, что ты делаешь, - заорал лютнисту хозяин трактира.
- Да, гер, простите.
***
Лютеро дремал в обнимку с книгой, и ему виделись картины: он купался в золоте, отдыхал в самых дорогих заведениях и женой его была (страшно подумать) жена Робара Первого. Во время сновидения у него изо рта потекла слюна, он лепетал во сне как ребёнок и хитро улыбался. Он сразу ничего не понял, когда упал с кровати, и когда над ним склонились три хитрые рожи. Его привязали к стулу и в рот запихали кляп, который больше смахивал на нестиранное бельё. Лютеро мычал, в одном из «бандитов» он узнал Гёте, отчего ещё больше задёргался, оглядев комнату, он не обнаружил отца и забеспокоился.
- Может, дать ему что-нибудь сказать? – Предложила Ирэн.
- Нет, – зевнул Гордон, - пусть упокоится.
Постепенно бьющая ключом энергия в Лютеро стала ослабевать и он успокоился.
- Мой мальчик успокоился, - ласково, нежно и неправдоподобно сказала девушка и опять заржала (если она и дальше будет ржать, я её отправлю в небытиё - подумал сейчас автор), – Откроем ему ротик?
- Давай. – согласился одноногий бандит.
Пока Ирэн подходила к Лютеро, Гёте сел на корточки в углу комнаты и спрятал глаза, всё остальное время он молчал. Вот, наконец, кляп вырвали с хлопком изо рта.
- Где отец?
- Какой отец? Ты видела отца, Ирэн?
Та покачала головой.
- Ты догадываешься, зачем мы к тебе пришли? – спросил Гордон.
- Пока вы не скажете что с отцом, я рассказывать ничего не собираюсь.
- Ах, вот оно что. Твой отец отбросил копыта, несчастный ты мой. – Как можно более развязно и цинично сказала Ирэн.
- Я вас убью! – завопил Лютеро и попытался освободиться от пут, но его тут же ударили по голове, и он потерял сознание.
Гордон взглянул на Ирэн и сухо сказал:
- Жди теперь, когда он очнётся.
Пока Лютеро был в отрубе, троица обыскивала комнату. Они нашли книгу, Гёте показал письмо Риендо, что, несомненно, воодушевило компаньонов. Ирэн спустилась на кухню в поисках кухонной утвари, представлявшей материальную ценность. В богатом доме ей не составило труда найти несколько серебряных кубков, золотых блюд, различных украшений, а также уйму золота, которое было припрятано в десятке глиняных горшков, стоявших на полках серванта.
- Похоже на правду, - разглядывая письмо, бормотал Гордон.
- А я что говорю…
- Заткнись, Гёте. – Сказала, вернувшаяся Ирэн.
- Ну что, нашла что-нибудь?
- Да, Гордон.
Она развернула мешок, куда складывала все вещи, представлявшие хотя бы малейшую ценность. Золото пересчитали: его оказалось пять тысяч четыреста сорок семь монет в пятидесяти четырёх кошелях.
Лютеро очнулся, постепенно он вспомнил всё, в том числе и смерть отца со слов бандитов. «Сейчас я закричу, и ко мне на помощь прибежит патруль» - думал он – «Что с отцом? Может они его не тронули? А куда же он делся тогда? Проклятие! Не нужно было доверять этому Гёте. Ну ничего я их пошлю к Кавэну, пусть они его мучают» Лютеро собрался с силами и закричал:
- Помогите! Люди!
Но Ирэн сработала моментально: подскочив к нему она вновь засунула ему в ротовую полость кляп. Лютеро всё равно бы не помогли крики: патруль проходил на другой стороне верхнего квартала.
Гордон подставил нож к горлу Лютеро и очень спокойно сказал:
- Ещё раз шевельнёшься или заорёшь, пикнешь, заплачешь, руками дрыгнешь я тебе перережу горло, так же как и твоему отцу. Мы с тобой договорились? Вот и славно.
Ирэн вытащила кляп, Лютеро был полностью сломлен, и воли, видимо, у него уже не осталось.
- Так, где лошадь? – спокойно продолжил одноногий.
- У Кавэна. Да. Спросите у него, всё должно быть у него. И с ним было ещё два ребёнка: Диего и Гербрандт.
- Он говорит правду? – спросила Ирэн, глядя на Гёте.
Гёте так и не поднимая глаз ответил:
- Да, то есть… я не знаю, я брал только книгу.
- Так, Ирэн, отнесёшь нашу добычу в наше укромное место, а мы пока наведаемся к Кавэну.
Та кивнула. Гордон подошёл к Лютеро и развязал его, приподнял за шкирку и со всей силой стукнул головой об стену, потекла кровь и тело Лютеро упало на пол. Уходя из дома, Гёте посмотрел на Лютеро, казалось, тот уже не дышал.
***
Кавэн безуспешно пытался найти книгу, весь день он провёл в её поисках. В конце концов, он подумал, что её взяли либо сын, либо дочь, которые, правда, уже давно не заходили к нему. Он и не подумал на воров, поскольку кроме книги ничего не пропало. Кавэн сидел и размышлял о прожитой жизни; из окна доносились детский смех, раздался грохот грозы, вспышка молнии, постепенно кроме дождя уже ничего не было слышно; старика поглотила картина воды, льющейся с неба, окно было раскрыто, и постепенно на паркете образовались небольшие лужицы. Старику было всё равно, он что-то чувствовал, наконец, заснул в кресле. Он ещё никогда не засыпал ранним вечером, ему снились корабли, развевающиеся паруса бригов, фрегатов, фок и грок мачты галионов, вёсла галер, старику так хотелось хоть раз побывать в открытом плавании, но он был уже слишком стар, сон же подарил ему эту возможность.
Кавэн проснулся поздней ночью.
- Угораздило же меня уснуть вечером, - усмехнулся старик, - нет, больше я не буду сидеть в кресле во время дождя.
Кавэн взглянул в окно: полная луна освещала изумрудную лужайку у дома главы города, при таком свете она казалось ещё более красивой, чем днём, дождь уже перестал, но воздух был ещё влажным, поэтому сделать вдох чистого воздуха полной грудью становилось проблематично. Старик был заворожён красотой ночного верхнего квартала: штиль едва сдвигал водную гладь на лужах, отражая свет луны и звёзд, листья на кустарниках в саду, как будто тихо шептали (автор хочет заметить, что ещё до падения барьера у дома мэра был аккуратный сад, но позже с приходом нового главы города – страшного материалиста – сад по его разумению убрали), в ночной тиши выли волки, ухали совы, стрекотали кузнечики, мотыльки бились о фонари; картина была потрясающей. Старика отвлёк глухой стук в дверь.
- Кто там?
- Кавэн, открывай, это друзья Лютеро с ним беда.
- Что?!
Старик, видимо сильно отвлечённый романтическими переживаниями, не осознающий реальность, открыл. Его тут же толкнули в грудь, и он упал, после чего его подняли и усадили на кровать. Гордон подобрал свиток заклинания, вывалившийся из кармана стариковского пиджака и убедившись, что там нарисована лошадь, отдал Гёте. Он даже не обратил внимания, что свиток уже был использован, но это, как мы знаем, было уже не важно, поскольку он для ритуала не представлял ценности, но несведущие разбойники, брали в свои руки, всё, что плохо лежало и относилось к их грёзам о богатстве.
- Кто вы такие? – Умиротворённо и устало спросил Кавэн.
- Так, тебе наши имена ничего не скажут, - ответил Гордон.
- Имей уважение к старшим, не тыкай мне, - возмутился Кавэн, - говорите, что надо и проваливайте из моего дома.
Гордон немного оторопел, а Гёте вежливо сказал:
- Старик, нам нужна лошадь.
- Лошадь? – загадочно улыбнулся Кавэн – Лошади больше нет, её убили.
- Хорошо, где труп?
- Зачем мне говорить, всё равно ведь она мертва.
Гёте наклонился и сказал на ухо Гордону:
- Старик не в себе, пойдём.
Гордон повернулся и ударил Гёте по челюсти, тот потерялся в пространстве и рухнул ничком на постель.
- Старик, не тереби мои нервы, я могу наведаться к твоим друзьям детишкам и спросить у них, говори.
- Ты не посмеешь! – всколыхнул Кавэн, - Если тебе что-то надо, то спроси у меня.
- Я тебе уже сказал, что мне надо!
- Лошадь закопана у стены рядом с южными воротами, там свежая земля, найдёшь, бандит, слуга Белиара.
- Ладно, кто её убил?
- Не знаю, и никто не знает, болт, которым её убили, я положил рядом с ней.
Гордон смягчился:
- Сразу бы так…
Кавэн встал и тихо сказал:
- Вон из моего дома. Вон.
Гордон, привыкший к жестокости, повиновался, даже сам не осознавая этого. Он похлопал по щекам Гёте, тот очнулся и они ушли. Кавэн выпил вина, подаренного ему сорок лет назад женой, которое бережно хранилось на всякий случай и вскоре уснул, как оказалось последний раз.
***
Троица спряталась в лесу, неподалёку от крестьянского двора. Тушу лошади тащили втроём. Гордон уже знал, как им попасть в Миртану: через две недели, как он уверял, они отправятся в путь неизведанный.
***
На следующий день весь город всполошился убийством отца Лютеро и смертью Кавэна, увечьями Лютеро и дерзкой кражей из его богатого дома. Лютеро был в беспамятстве и всё время повторял: «Лошадь красная, лошадь», ему прописали постельный режим, за его здоровьем стал следить молодой слуга Аданоса - Ватрас. Лютеро, откровенно повезло: череп не был проломлен, но перелом челюсти и носа давали о себе знать. Труп отца Лютеро обнаружили в кладовой, всех поразила жестокость с которой было совершено это убийство. Но как ни старались следователи милиции найти хоть какую-нибудь зацепку, они не смогли. Диего в этот день исполнялось тринадцать лет, но празднества были сорваны из-за смерти его друга – старика. Диего тайком плакал, убегал в лес и сидел там до темноты.
(Автор подумал: чего-то грустно всё получается, но таковы суровые нравы Мордрага)
***
Лютнист Хаген уволился из трактира, теперь ему предстояли дела поважнее, его юность бурлила в нём, ему хотелось приключений, а теперь появился повод для дальнего путешествия, в свои семнадцать лет он ещё ничего не видел, кроме грязных столов трактира и струн расстроенной лютни. Его сбережения составляли двести золотых, но теперь он знал, как можно разбогатеть.
***
Убийца лошади (его сущность автор ещё решил не раскрывать) тоже собирался в путь, сейчас же он просто смотрел на танцовщиц в борделе, сидя нога на ногу, насвистывая гимн Миртаны.
Корабль
Дни становились длиннее, ночи короче и теплее, и в Хоринисе постепенно становилось жарче и ярче, тем паче астрологи обещали сухое лето с малым количеством косых дождей и ужасающих гроз. Лето – сезон торговли, в Хоринис большинство торговых кораблей заходило именно тогда, когда до осенних штормов было ещё далеко, а до зимней прохлады ещё далече. В порту сновали амбалы из разных частей страны с тюками, мешками, коробками товаров: мука, хмель, мясо кабанье и овечье, оленина, выделанные шкуры, золотые и серебряные изделия, заготовки для кузниц, оружие как искусное, так и нет, эликсиры алхимиков, одежда красивая и бедная. Для всех сословий (даже для черни) наступал ежедневный праздник, когда с приезжими торговцами они могли сэкономить лишний золотой и купить вещь такую нужную и такую необходимую.
Пронырливые торгаши с материка продавали безвинные безделушки крестьянам, накручивая порой до двух десятков себестоимости, а крестьяне в свою очередь не могли понять, что циркониевые амулеты не помогают от сглаза, порчи, бед и несчастий, да и здоровье они не улучшали, но вы же знаете, что крестьяне - наивный народ, верящий в силу бутафорских вещей.
***
Вот уже седьмой день в порту стоял торговый однопалубный корабль «Фауст», эта каравелла с высокими бортами и тремя мачтами выделялась на фоне остальных посудин роскошно отделанным корпусом и устрашающей головой гарпии из чистого золота на корме.
Хозяином судна был некто Халим, выходец с южных островов, но вот уже двадцать лет живущий в Венгарде, его дочь Матильда совершала путешествие вместе с ним. Это была красивая, стройная девушка со светлыми, вьющимися волосами и серыми глазами, которые топили всякого, кто в них заглядывал. Её улыбка озаряла всех матросов судна, и они забыли о старой поговорке насчёт женщин в море, став учтиво-вежливыми по отношению к юному созданию
***
Халим подошёл к соседней с капитанской к