Часть 2: О монашестве
(автор, христианка - Тамара Костина)
Устав преподобного Иосифа Волоцкого
Яко же не подобает в монастыри женскому входу быти. Слово 8.
О женах же глаголет Великий Златоуст: «Любодеяние любо есть иноку и прелюбодеяние, еже с женами сожительствовати, или часто беседовати. Егда бо камень еси? Человек еси общаго естества, и падением подлежа, и огнь в недрех держиши, и не хощеши запалитися? Постави убо свещу на сени, аще сено не изгорит? яси бо с женами, и пьеши, и смеешися, и беседуеши с ними, и хощеши девственик нарещися? И мне убо не глаголи, но ведущему сокровеная, иже грядет собирати дела и словеса и помышления». Божественная правила и градстии законы повелевают, да не внидет жена ниже инокиня в мужский монастырь ниже вины ради погребальныя, ниже иныя ради вины. Не естества или сродства гнушающеся сия творим; но яко елико приближаются нам, толико воспоминанию страстей приводят, и смущают и помрачают ум, и рати помысленыя воздвижут. Тем добре глаголет Божественный Маркиан, яко лучши есть с диаволом беседовати, нежели женам безсрамным, и с диаволом часто быти, нежели со женами благообразными и украшеными: скоропреложно бо есть человеческое естество, и добро небрегши, удобь прелагается на злое. Сего ради добре глаголет во Святей Лествицы: «Бежаща бежим, еже ни видети, ни слышати плода, егоже обещахомся не вкусити; чужду бо ся, аще Давида Пророка крепчайши себе вменим, еже немощно есть». Сего ради со всяцем тщанием подобает нам повиноватися Святых отец наших наказанию и хранитися от малых, еже есть от зрения или глаголания, даже не впадем в Великая, и тако возможем спастися о Христе Иисусе Господе нашем[38].
Относительно монахов, которые избрали тихий и уединенный образ жизни и дали обет Богу нести монашеский подвиг, правило напоминает слова Священного Писания, пусть сидят и молчать (Плач Иерем. 3:28), то есть, пусть уединенно и тихо пребывают в своих монастырях и уклоняются от мирского общения, особенно где есть женщины, памятуя и стремясь к тому, чтобы как можно точнее и полнее исполнить монашеские правила и чрез то усовершенствоваться для вечной жизни. Наконец, правило обращается и к священникам, которые хотя и не давали монашеского обета, однако должны подавать во всем добрый пример мирянам, говоря, что не целесообразно и им есть наедине с женщинами, разве с какими-либо богобоязненными и благочестивыми мужчинами и женщинами, дабы это общение в трапезе повело к духовному совершенству. Это предписывается правилом в отношении безбрачных священников, равно имеет силу и по отношению к священникам, состоящим в браке, жену и детей коих правило подразумевает под сродниками‖ (ζοββεκχκ). Отцы собора предвидят случай, когда монах или священник могут быть в пути и, не имея с собой потребного для еды, вынуждены будут отдохнуть в гостинице или каком-либо доме; настоящим правилом отцы разрешают это делать свободно, ибо нужда того требует, но, однако, всегда должно хранить им благочестие и свое достоинство (чин).
Василий Великий в свое время подробно установил все то, что касается устройства монастырей и жизни, как монахов, так и монахинь, и в частности: каково должно быть отношение между монахами и монахинями, и что в одном монастыре не могут жить монахи и монахини (49).Эти предписания Василия Великого упоминают отцы собора в этом правиле и определяют, что они должны иметь силу. Между тем наблюдалось, что по местам есть двойные монастыри (δίπθά ιμκαζηήνζα) и что это бывает соблазном и преткновением для многих, а потому собор и определяет, что таких монастырей не должно быть совсем, —повторяя здесь старые повеления Юстинианова законодательства(50), которые были приняты церковью и получили в ней силу закона. Монастыри эти двойные, по мнению некоторых, не следует разуметь в том смысле, что будто монахи жили вместе с монахинями, но жили близко друг от друга, так что могли бы слышать друг друга, когда бы говорили: были два монастыря один рядом с другим и на них смотрели как на один монастырь. На это Вальсамон замечает, что этого не усматривается из правил, и не вследствие того многие монастыри называются двойными, но они называются так потому, что некогда в одном и том же монастыре жили монахи и монахини, и потому правило запрещает такие монастыри, ибо они служат только соблазном (5).
***
Женщины и монахи и проблема женской исповеди
Запрет женщинам посещать мужские монастыри строго соблюдается сегодня в Афонской традиции, но этот запрет существовал во всех монастырях.
Соборные правила категорически воспрещали совместное пребывание женщин и мужчин в монастыре (не делая оговорки ни для духовников, ни для священников) и погребение женщин в мужском, а мужчин в женском монастыре.
20-е правило VII вселенского (Никейского) собора содержало запрет на совместное проживание женщин и мужчин в монастыре: «Определяем не быти отныне монастырям двойным, потому что сие бывает соблазном и преткновением для многих. Аще же восхотят некии со сродниками отрещися от мира, и монашескому житию последовати, то мужам отходити в мужский монастырь, а женам входити в женский монастырь: ибо сим благоугождается Бог. А обретающиеся доныне двойные монастыри да будут управляемы по правилу святого отца нашего Василия, и по заповеди его, законополагающей тако: да не живут во едином монастыре монахи и монахини, потому что соводворение дает посредство к прелюбодеянию. Да не имеет дерзновение монах с монахинею, или монахиня с монахом беседовати наедине. Да не спит монах в женском монастыре, и да не яст монахиня вместе с монахом наедине. И когда вещи потребныя для жизни, со стороны мужеской приносятся к монахиням: за вратами оныя да приемлет женскаго монастыря игумения с некоею старою монахинею. Аще же случится, что монах пожелает видети некую родственницу, то в присутствии игумении с нею да беседует, не многими и краткими словами, и вскоре от нея да отходит»(45).
В этой же рукописи имеется слово некоего отца Стефана: «Не имей дружбы с женою да не сгориши огнем»(51).
Но в уставе Ефросина Псковского (преставился в 1481 г.) есть запрет на вход женщинам в монастырь с ссылками на 46-е правило V собора. При этом делается оговорка, что нельзя презирать Божье создание, от которого рождены, и дано сравнение с солью: «Соль от водного естества бытие имать, но егда пакы приближится к воде, абие в небытие расходится: сице убо, рече, мужеский пол вину имать с женским»(61). Запрет на вход женщинам в монастырь содержится и в Уставе Иосифа Волоцкого(62). Однако этот запрет не мешал принимать Иосифу Волоцкому пожертвования от женщин и вести с ними переписку(63).
Исповедь женщин с развитием монашества стала несомненной проблемой. Строгие правила, запрещавшие монаху общение с женщинами, противоречили практике исповеди у монахов. В Номоканоне Иоанна Постника раздел «О женщинах» появляется в поздних греческих редакциях памятника(75).
Различные правила определяют, кто может принимать исповедь. Большинство предписаний касаются возраста духовника: им категорически не может быть молодой священник. Правила различают исповедь монахов и монахинь и исповеди простых мирян. Василий Великий предписывал монахиням исповедоваться перед пресвитером при старице (76). Правила запрещали женатым священникам принимать исповедь у монахов(77). Монахиням митрополит Киприан разрешал причащаться у мирского попа, а на покаянии предписывал быть у многолетнего старца(78). Стоглав также разрешал причащаться монахам и монахиням у мирского священника, но не быть у него в покаянии(79). Патриарх Иосиф в 1642 г. запретил священникам принимать на исповедь черниц; обещание не принимать иноков и инокинь на исповедь имеется и в ставленических грамотах XVII-XVIII вв.(80)
Монахам воспрещалось принимать на исповедь и мирских женщин. Псковские священники писали митрополиту Фотию (XV в.) как о нарушении о том, что «игумены по миру жены мужеския в покаянии держат», а митрополит Фотий отвечал, что это разрешается только «старцу духовному и во иночестве утвержену игумену, человеку добродетельну» (81). В этом ответе, как отметил С. Смирнов, митрополит Фотий следовал указаниям греческого Номоканона.
В славянских епитимийниках встречается полный запрет молодым священникам принимать исповедь: «Иереи аще в старости доспел есть и в разуме духовнем, аще ли жену своя имать и может съи, аще хощет приимати некых исповеданием к себе, да приимет, аще достоен есть, 15 человек, или 20. Прочии да не примемлят. Юнеи же иереи сущи отнюд, тъи да не смеет приети ни едину душу к исповеди, понеж слепец слепци водит, и обоя в ров впадется»(82).
Исповедь у женщин предписано принимать при открытых дверях, в притворе, чтобы не было соблазна.
П. Смирнов, однако, не отметил, что по одной из ранних редакций Номоканона Иоанна Постника женщина на исповедь вообще не допускается, за исключением тех случаев, когда она опасно заболела или будет «заматоревшей во дни многи»(83). Покаянные Номоканоны содержат противоречие между указаниями об исповеди женщин и воспрещением монахам вообще принимать женщин на исповедь(84).
В приложении мы приводим отрывок из творения известного и очень авторитетного греческого писателя XI в. Никона Черногорца. Никон пишет о том, что для инока очень опасно принимать женские исповеди. Он приводит пример из Жития святого Иоанникия, который чуть не впал в блуд с инокиней, исповедавшей ему свои помыслы. Он приводит также пример современного ему монаха, который тоже не устоял в этом искушении, хотя до этого обладал даже силой чудотворения. Никон говорит о том, что нигде не существует разрешения принимать мужчинам (а тем более монахам) женщин на исповедь. Но как же быть тогда женщинам? В связи с этим он приводит толкование Иоанна Златоуста, который объясняет, что женщин целомудрию должны учить старицы.
Дальше Никон говорит о том, что Постников Номоканон не велит принимать помыслы женские, и на вопрос о том, что же будет с женами, если их не принимают на исповедь, отвечает приведенными выше словами Златоуста о старицах, которые «уцеломудрят юные».
По-видимому, не без влияния произведений Никона Черногорца, широко цитируемого в старопечатных изданиях, патриарх Иосиф в XVII в. запретил принимать священноинокам мирских людей и жен на исповедь, а тем более называться духовниками женщин, потому что «диавол женами брань творит мнихом и святителям»( 85).
Этот же запрет был повторен патриархом Никоном в грамоте архимандриту Нижегородского Благовещенского монастыря (86).
Вопрос об исповеди женщин и монахинь так и остался нерешенным в древнерусской практике.
Не думайте, что неведение есть зло незначительное. Святые Отцы называют неведение великим, начальным злом, от которого зло рождается в полноте обилия. Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы (443). Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, сказал другой отец (444). Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. Говорю это из чувства сострадания к человекам, непонимающим, в чем заключается достоинство человека, – к христианам, незнающим, в чем состоит христианство, действующим из неведения своего против себя. Не подумайте, чтоб у меня было намерение прикрывать в установлении Божественном человеческие злоупотребления и человеческую немощь. Нет! обличение и устранение человеческих злоупотреблений в установлении Божием служит признаком благоговения к этому установлению, средством сохранения в должной святости установления, дарованного Богом, предоставленного в распоряжение человекам.
Священное Писание свидетельствует, что христиане, подобно иудеям, начнут постепенно охладевать к откровенному учению Божию, они начнут оставлять без внимания обновление естества человеческого Богочеловеком, забудут о вечности, все внимание обратят на свою земную жизнь; в этом настроении и направлении займутся развитием своего положения на земле, как бы вечного, и развитием своего падшего естества для удовлетворения всем поврежденным и извращенным требованиям и пожеланиям души и тела. Разумеется: такому направлению Искупитель, искупивший человека для блаженной вечности, чужд. Такому направлению отступление от христианства свойственно. Отступление настанет, по проречению Писания (2Сол.2:3). В ослаблении христианства будет участвовать монашество: член тела не может не принять участия в немощи, поразившей все тело. Предсказали это святые иноки древних времен по внушению обитавшего в них Святого Духа (446). Когда христианство до крайности умалится на земле: тогда окончится жизнь мира (Лк.18:8).
Монахи сути те христиане, которые оставляют все по возможности земные занятия для занятия молитвою, – добродетелью, высшею всех добродетелей, чтоб посредством ее соединиться во едино с Богом, как сказал Апостол: «Прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом» (1Кор.6:17) (447). А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова: то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей, присовокупляя к исполнению заповедей, обязательному для всех христиан, исполнение двух советов Христовых: совета о нестяжании и совета о безбрачии (448). Монахи жительством своим стремятся уподобиться жительству на земле Богочеловека: по этой причине святые иноки именуются – «преподобными».
***
Мирянин: Откуда монахи получили свое название?
Монах: Слова «монах, монастырь, монашество» произошли от греческого слова «μοnoz», один. Монах значит живущий уединенно или в одиночестве; монастырь – уединенное, отдельное жилище; монашество – уединенное жительство. Это жительство отличается от обыкновенного, всем общего жительства, – есть жительство иное, а потому в русском языке образовалось для него наименование «иночества». Монах по-русски – «инок». Слова «Общежитие, скит, безмолвие, отшельничество, затвор, пустынножитие» означают собою разные роды иноческой жизни. Иноческим общежитием называется сожительство более или менее многочисленного собрания иноков, имеющих общее Богослужение, общую трапезу и одежду, находящихся в заведывании одного настоятеля.
Безмолвием называется сожительство двух или трех иноков в отдельной келлии, жительствующих по взаимному совету или по совету старшего, имеющих общую трапезу и одежду, отправляющих в течении пяти дней Богослужение в келлии, а в субботу и воскресение приходящих к общественной службе в церковь.
Отшельничеством называется жительство инока наедине. Когда отшельник пребывает неисходно в келлии, находящейся в монастыре, тогда он называется затворником, а жительство его затвором; когда же он жительствует в безлюдной пустыне, то называется пустынником, а жительство его пустынножитием.
Мирянин: Когда началось монашество?
Монах: Со времени Апостолов, по удостоверению преподобного Кассиана (449). Преподобный Кассиан, писатель и инок четвертого века, обозревший иноческие обители Египта, в котором тогда особенно процветало монашество, проведший значительное время между иноками Египетского «Скита», и предавший позднему потомству уставы и учение египетских монахов, говорит, что в первые времена христианства получили в Египте наименование монахов избранные ученики святого Апостола, евангелиста Марка, первого епископа Александрии. Они удалились в самые глухие пригородные места, где проводили возвышеннейшее жительство по правилам, которые предал им Евангелист(450). В жизнеописании преподобномученицы Евгении повествуется, что в царствование римского императора Коммода – Коммод вступил на престол в 180 году по рождестве Христовом – вельможа римской Филипп сделан был правителем Египта. В то время в александрийском предместии был монастырь; о епископе того времени, святом Елие, упоминается, что он с юности вступил в монашество(451). Иудейский историк Филон, современный Апостолам, гражданин Александрии, описывает жизнь ферапевтов, удалившихся в предместья Александрии, точно такою, какою изображена преподобным Кассианом жизнь первых александрийских монахов и называет жилища их «монастырями»(452). Из описания Филона не видно, были ли ферапевты христианами; но описание Филона, как светского писателя, поверхностно; притом в это время многие не отличали христианства от иудейства, признавая первое сектою второго. В жизнеописании преподобного Антония Великого, которое составил современник его, святой Афанасий Великий, архиепископ александрийский, упоминается, что в то время, как святой Антоний вступил в монашество, – Антонию тогда было около 20-ти лет, – монахи египетские проводили уединенную жизнь в окрестностях городов и сел. Преподобный Антоний Великий скончался в 356-м году по рождестве Христовом, будучи 105-ти лет(453). Имеется факт, доказывающий, что и в Сирии монашество существовало со времен Апостольских. Преподобномученица Евдокия, жившая в сирском город Илиополе, в царствование римского императора Траяна, обращена в христианство преподобным Германом, настоятелем мужского монастыря, в котором было 70 иноков. Евдокия, по принятии христианства, вступила в монастырь женский, в котором было 30 инокинь(454). Траян начал царствовать с 96-го года по рождестве Христовом. – В последних годах 3-го века преподобный Антоний Великий положил начало пустынножительству; в конце первой половины 4-го века преподобный Пахомий Великий основал Тавеннисиотские общежития в пустыне Фиваидской, а преподобный Макарий Великий – жительство безмолвников в дикой пустыне Скит, близкой к Александрии, отчего такое жительство получило название скитского, а монастыри, устроиваемые для этого жительства, получили название скитов. Святой Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, живший во второй половине 4-го века, изучил монашескую жизнь среди египетских иноков; возвратившись в отечество свое, Каппадокию, проводил там, в пустыне, монашескую жизнь до вступления своего в служение Церкви, и написал правила для монахов, которые впоследствии частью приняты в руководство, а частью в назидание всею Восточною Церковью. Таким образом монашество, таившееся в окрестностях городов и сел, в 4-м веке, переместилось в большинство своем в необитаемые пустыни. Там развилось и разрослось оно, как на свойственной себе почве. Впрочем и в городах, и в окрестностях городов, монастыри и пребыли, и вновь устраивались. – Преподобный Кассиан, сказав о установлении монашества в Александрии святым евангелистом Марком, предоставляет ищущим о сем более подробных сведений обратиться к Церковной Истории. Эта История не дошла до нас, как и все почти письменные акты Египта: их уничтожили магометане в 7-м веке, что они совершили и в других покоренных ими христианских странах, но в меньшей степени.
Мирянин: Какая была причина переселения монашества в места отдаленные от городов и селений?
Монах: Это переселение совершилось в то самое время, когда прекратился подвиг мученический, и начали принимать христианскую веру уже не одни избранные, не по особенному призванию, не с решимостью на величайшие бедствия и смерть, но все вообще, как веру господствующую, покровительствуемую и распространяемую правительством. Христианство соделалось всеобщим; но оно не сохранило прежнего самоотвержения. Христиане в городах и селах начали вдаваться во многие житейские попечения, позволять себе роскошь, плотское наслаждение, участие в народных увеселениях и другие послабления, которых первобытные исповедники веры чуждались, как отречения от Христа в духе. Пустыня представила собою естественное убежище и пристанище, невозмущаемое соблазнами, для христиан, желавших сохранить и развить в себе христианство во всей его силе. “Пустыня”, говорит святой Исаак Сирский, полезна и немощным и сильным: в первых удалением от вещества не допускается разгореться и умножишься страстям, а крепкие, когда будут вне вещества, то достигают борьбы с лукавыми духами”(455). Святой Василий Великий и Димитрий Ростовский изображают причину отшествия святого Гордия в пустыню так: “Гордий отбежа молв градных, кличек торжных, величаний княжеских отбежа, судов оглаголующих, продающих, купующих, клянущихся, лжущих, студословящих, отбежа игр и глумлений и смехотворства, бываемого во градех, сам чист слух имый, чистыя очи, и прежде всего сердце очищено, могущее зрети Бога, и сподобися Божественных откровений, и великим научися таинствам, не от человек, ни человеки, но великого стяжав учителя истины – Духа”(456). С переселения монашества в пустыни появилось у него особенное одеяние, с целью окончательного отделения его от мирян. Во времена гонений и клир и монахи употребляли наиболее общее одеяние: это укрывало их в значительной степени от гонителей
Мирянин: Высокое учение, которого сподобился святой Гордий, – исключительная принадлежность весьма немногих. В новейшие времена христианская вера удовлетворительно и подробно преподается в семинариях, а высшее учение о ней в духовных академиях.
Монах: Между учением, преподаваемым в духовных училищах, и учением, которое преподается или должно преподаваться в монастырях, находится величайшее различие, хотя предмет того и другого учения – один: христианство. Спаситель мира, посылая Своих святых Апостолов на всемирную проповедь, повелел им научить все народы «вере», в истинного Бога и «жительству» по Его заповедям. «Шедше, – сказал Он, – научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам» (Мф.28:19-20). Учение «вере» должно предшествовать «крещению»; учение «жительству» по заповедям должно последовать «крещению». Первое учение – теоретическое, второе – практическое. О первом сказал святой Апостол Павел: «Ни в чесом от полезных обинухся, еже сказати вам и научити вас пред людьми и по домом: засвидетельствуя Иудеем же и Еллином еже к Богу покаяние и веру, яже в Господа нашего Иисуса Христа» (Деян.20:20-21); о втором: «Христос в вас, упование славы, Его же мы проповедуем, наказующе всякого человека, и учаще всякой премудрости, да представим всякого человека совершенна о Христе Иисусе» (Кол.1:27-28). Богом даны два учения о Боге: учение словом, приемлемое верою, и учение жизнью, приемлемое деятельностью по заповедям Евангелия. Первое учение можно уподобить основанию здания, а второе самому зданию, воздвигнутому на этом основании. Как невозможно строить здания без фундамента к нему, так и один фундамент не послужит ни к чему, если не будет на нем воздвигнуто здание. «Вера без дел мертва есть» (Иак.2:26).
Святой Апостол Павел изображает необходимость первого учения так: «Вера от слуха, слух же глаголом Божиим. Како же уверуют, Его же не услышаша? како же услышат без проповедующего» (Рим.10:17, 14)? Вот начало катехизического учения. Вступающим в христианство Апостолы и их преемники излагали основное учение христианства о Боге, о Богочеловеке, о человеке, о значении его во времени, о значении его в вечности, о таинствах, о райском блаженстве, о адских муках (Евр.6:1-2), и о прочем, составляющем основное, догматическое христианское учение, к чему присовокуплялось и теоретическое учение о жительстве по заповедям Евангелия (Евр.11:12, 13). Вот начало догматического и нравственного Богословия, этой возвышеннейшей, священной науки. С самых времен Апостольских стали возникать в Церкви Христовой еретические учения, то есть, учения об Откровении Божием из лжеименного человеческого разума. В Откровенном Учении Божием нет места умствованиям человеческим: там от альфа до омега – все Божие. Святая Вселенская Церковь тщательно старалась сохранить вверенное ей бесценное духовное сокровище – Откровенное Учение Божие: она обличала своих явных врагов – идолопоклонников, языческих философов и иудеев, отражала нападения их; она обличала своих внутренних врагов – еретиков, опровергала их учение, извергала их из своего недра, предостерегала от них чад своих. По этой причине, с течением времени, Богословие получало большую и большую обширность. Для обучения ему явилась нужда в училищах. Древнейшее и обширнейшее училище было в Александрии; особенно процветало оно во 2 и 3 веке по Р. X. Учения, враждебные Божественному Учению, постоянно умножались, возникая в различных формах: необходимость в училищах, систематическая организация их, становилась постоянно ощутительнее. Запад, отклонившись от Востока впадением в ересь, принял образованность и жизнь языческие: с этого времени учения враждебные Православной Церкви, учения самые хитросложенные, самые дерзкие, уродливые, богохульные умножились до бесконечности. Духовные училища соделались существенною потребностью для Православной Церкви, как дыхание жизни. Судите сами: надо представить в ясности православному христианину, особенно тому, который приготовляется быть пастырем, и истинное учение Православной Церкви, и всю победоносную борьбу ее с тайными и явными врагами, с прикрытыми и открытыми, борьбу, продолжавшуюся 18 столетий, разгорающуюся более и более. Надо изложить заблуждения и Ария, и Македония, и Нестория, и Евтихия, и иконоборцев, и папизма, и протестантизма с бесчисленными их отраслями, увенчаемыми атеизмом и новейшею философией; надо изложить удовлетворительное опровержение всех этих учений. Изучение Богословия требовало краткого времени в первые времена христианства, – оно требует ныне времени продолжительного; прежде могло быть преподано в поучениях, произносимых в храме Божием, – нуждается ныне в систематическом преподавании в течении нескольких годов. Доставление этого изучения, в полном его объеме, – вот цель наших духовных семинарий и академий: они преподают познания о христианстве основные, вводные, как назвал их преподобный Марк Подвижник(457), преподают их юношеству, еще не вступившему в общественное служение, приготовленному к нему лишь теоретически, незнакомому с познаниями, сообщаемыми опытом жизни. На теоретических познаниях о вере должны быть назданы познания деятельные, живые, благодатные. Для приобретения этих познаний дана земная жизнь человеку. Христианин, живущий посреди мира по заповедям Евангелия, непременно обогатится познаниями не только опытными, но и благодатными в известной степени. Несравненно более должен обогатиться ими тот, кто оставя все земные попечения, употребить все время свое, все силы тела и души на Богоугождение, то есть, монах. Он-то назван в Евангелии «имеющим» заповеди Господа, потому что заповеди Господа составляют все достояние его. «Имеяй заповеди Моя, – сказал Спаситель мира, – и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам» (Ин.14:21). По этой причине ревностнейшие христиане всех веков, окончив образование свое в училищах, вступали и доселе вступают в монашество для стяжания того образования, которое доставляется монашеством. Кто были великие учители Церкви всех времен? монахи. Кто объяснил с подробностью ее учение, кто сохранил ее предание для потомства, кто обличил и попрал ереси? – монахи. Кто запечатлел своею кровью православное исповедание веры? – монахи. Это очень естественно. Христиане, живущие посреди мира, опутанные связями его, занятые различными попечениями, произвольными и невольными не могут уделять много времени, не могут посвятить всей любви своей Богу. «Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских» (1Кор.7:32-33). Оженивыйся не может постоянно и усиленно прилепляться к Господу молитвою, отрешенною от всего земного, и соединиться «во един дух с Господом» (1Кор.6:17), как это возможно и свойственно монаху. Для личного преуспеяния христианского нет нужды в учености человеческой, нужной для учителей Церкви: многие неграмотные христиане, между прочими и преподобный Антоний Великий, вступив в монашество, достигли христианского совершенства, разливали свет духовный на современников примером, устным учением, благодатными дарованиями своими. “Кто, говорит святой Иоанн Лествичник, между мирянами был чудотворец? кто воскрешал мертвых? кто изгонял бесов? никто; все это – монахов почести, которых мир вместить не может”(458).
Мирянин: Не все же монахи достигают такого высокого состояния, не все выполняют свое назначение. Выполняют его редкие.
Монах: Те монахи, которые проводят жительство по правилам монашеским, непременно стяжавают благодать по обетованию Божию. Обетование Божие не может не исполниться, по самому свойству Слова Божия и заповедей Евангелия, свойству сообщать делателям своим Дух Божий. Напротив того, монахи, пренебрегающие Богопреданными постановлениями для монашества, проводящие жизнь самовольную, развеянную, сластолюбивую и миролюбивую, лишаются духовного преуспеяния. Подобное совершается со всеми христианами. Те из христиан, которые проводят жительство христианское, спасаются, а те, которые, именуясь христианами, проводят жительство языческое, погибают. Прежде было гораздо более святых между монахами и спасающихся между христианами, нежели ныне. Причина этому – общее ослабление в вере и нравственности. Но и ныне есть истинные монахи и истинные христиане. Повторяю вам: имеются иноки, недостойные своего имени и призвания; но это – злоупотребление установлением Божиим. Установление Божие не перестает быть установлением Божиим, не смотря на злоупотребления им человеками. Так и христианство не лишается своего великого достоинства по той причине, что некоторые или и многие христиане проводят жительство противоположное учению Христову. Как о христианстве, так и о монашестве, должно судить по истинным христианам и монахам. Это не легко: благочестие и добродетель, как целомудренные девы, всегда под покровами и келлии и неизвестности, как бы под покровами тканей; напротив того блудницы стараются полуобнаженными являться на позор. Часто высокая жизнь монаха открывается только при кончине его или после кончины. Часто монаха, причастника благодати Божией, осыпает мир злоречием и клеветами по ненависти мира к Духу Божию (Ин.15:18-19). Самое преуспеяние имеет различные степени: потому что, как уже сказано выше, монастырское уединение, будучи полезно сильным христианам по одному отношению, полезно и немощным по другому. Разумеется, число вторых всегда было более, нежели число первых.
Мирянин: После всего сказанного вами, делаются необходимыми определительные объяснение и доказательство, что монашество есть установление Божие. Сказанное вами уже приводит к такому заключению в значительной степени.
Монах: Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него: путь или жительство, доставляющие «спасение», и путь или жительство, доставляющие «совершенство». Последние путь и жительство Господь назвал «последованием Себе», так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа (Ин.3:36, 17:3), в жительстве по заповедям Божиим (Мф.19:17; Мк.10:19), и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей (Лк.13:3, 5): следовательно спасение предоставлено, и оно возможно, всем, при обязанностях и служениях посреди мира, не противных Закону Божию. К последованию Господу некоторые были призваны Самим Господом, как Апостолы; но вообще последование Господу предоставлено Господом на произвол каждого(459), что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете. «Аще кто хощет ко Мне ити» (Мф.16:24), «аще хощеши совершен быти» (Мф.19:21), «аще кто грядет ко Мне» (Лк.14:26), говорит Господь в начале учения о «последовании» и христианском «совершенстве». Принятие на себя жительства зависит от произвола; но условия для жительства предписаны уже Господом; без сохранения этих условий последование Господу не может состояться. Условия последования, или пути и жительства, ведущих к совершенству, Господь изобразил так: «Аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет» (Мф.16:24). «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф.19:21), «взем крест» (Мк.10:21). «Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик. И иже не носит креста своего, и вслед Мене грядет, не может Мой быти ученик... иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик» (Лк.14:26-27, 33). Здесь предписаны именно те условия, из которых составляются существенные обеты монашества; монашество, как мы сказали, в начале своем было не что иное, как уединенное, отдаленное от молвы жительство христиан, стремившихся к христианскому совершенству. Христиане многолюдной и богатой Александрии удалились в предместья города по наставлению святого евангелиста Марка; то же самое наставление дает святой Апостол Павел и всем христианам, желающим вступить в теснейшее общение с Богом. «Вы бо есте, – говорит он, – церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них, и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие. Темже изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоты их неприкасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (2Кор.6:16-18). Святой Иоанн Лествичник относит это призвание именно к монахам (460). Вышеприведенные слова Господа точно так понимались в первенствующей Церкви, как они объяснены здесь. Святой Афанасий Великий в жизнеописании преподобного Антония Великого говорит, что Антоний, будучи юношею, вошел в церковь для молитвы. В тот день читалось Евангелие от Матфея (Мф.19) о богатом человеке, вопрошавшем Господа о спасении и совершенстве. Когда прочитаны были вышеприведенные слова: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое» и прочее, Антоний, которого в душе занимал вопрос о том, какой род жизни избрать ему, ощутил особенное сочувствие к этим словам, признал, что Сам Господь сказал их ему, почему немедленно продал свое имение, и вступил в монашество(461). Эта слова Господа и ныне признаются святою Церковью основными для монашества, всегда читаются при пострижении в монашество(462). – Помещение монашества вдали от селений, в пустынях, совершилось по откровению и повелению Божиим. Преподобный Антоний Великий призван Богом к жительству в глубокой пустыне; преподобному Макарию Великому повелел Ангел поместиться в пустыне Скитской(463), преподобному Пахомию Великому повелел также Ангел учредить в пустыне иноческое общежитие, и предал письменные правила для жительства иноков(464). Упомянутые преподобные были мужи, исполненные Святого Духа, пребывавшие постоянно в общении с Богом, служившие для иночества «глаголом» Божиим, как служил им Моисей для израильтян. Святой Дух постоянно, чрез все века христианства, светил на монашество. Учение Святого Духа, учение Христово, учение Божие о иночестве, о этой наук из наук(465), как выражаются святые Отцы о этой Божественной науке, изложено преподобными иноками со всею отчетливостью и полнотою в их Боговдохновенных писаниях. Все они свидетельствуют, что установление монашества, этого сверх-естественного жительства, никак не дело человеческое: оно – дело Божие. Оно, будучи сверх-естественно, не может быть делом человеческим, не может не быть делом Божиим.
Мирянин: Некоторые полагают, что начальною причиною монашества были гонения, воздвигнутые идолопоклонниками на христиан в первые три века жизни христианства.
Монах: Всегда ошибочно рассуждает о мужах духовных плотское мудрование. Духовные мужи, каковы были монахи первых веков, жаждали мученичества, и многие из них увенчались венцом мученичества, как-то преподобномученики Никон(466), Иулиан(467), преподобномученицы Евдокия(4680, Евгения(469), Феврония(470), и другие. Упомянутый выше святой пустынножитель Гордий, когда открылся подвиг для мученичества в Кесарии Каппадокийской, пришел в этот город во время всенародного торжества, обличил заблуждение идолопоклонства, исповедал Х