А потом я стал встречаться с полтергейстными записками всё чаще и чаще. Один из наиболее запомнившихся в этом отношении случаев — полтергейст в однокомнатной квартире на первом этаже дома, что недалеко от станции метро «Новогиреево» в Москве. В квартире жили двенадцатилетняя девочка и её мама.
К тому времени, как мы с В.Н.Фоменко 8 января 1990 года впервые посетили квартиру, её обитатели также прошли огонь и воду. Как и в случае на улице Молдагуловой, здесь водная стадия полтергейстных проявлений предшествовала огневой. Потом стали двигаться и летать предметы домашнего обихода, появляться рисунки и надписи на стенах и стёклах окон квартиры. Затем пошли записки.
Но самые первые странности начались значительно раньше. Мама девочки рассказала, что несколько лет назад был период, когда она с дочкой часто обнаруживала на ступеньках лестниц домов, куда они заходили по делам или в гости, стопки мелочи, а три раза нашли и бумажные деньги — сначала один рубль, потом пятирублёвую бумажку, затем десятку. Бумажные деньги они взяли, мелочь обходили стороной.
С мая 1989 года в почтовом ящике стала появляться не принадлежащая им почта. Например, газеты, на которые они не подписывались, часто по 8 — 10 экземпляров одной и той же газеты. Однажды в почтовом ящике обнаружилось 38 экземпляров газеты «Труд». Было около десятка чужих писем, один перевод алиментной выплаты на 100 рублей, чужие открытки, дорогие «толстые» журналы, например «Москва». С осени поток не принадлежащей им корреспонденции стал возрастать. На почте лишь руками разводили. Мне удалось застать почтальона. В ответ на мои недоумённые вопросы и разъяснения он лишь сочувственно посмотрел на меня: «Такого в нашем отделении связи быть не может!» Потом в почтовом ящике стало гореть...
Первые серьёзные неприятности начались 31 октября 1989 года. Дверь в эту квартиру открывается в коридор, куда выходят двери ещё трёх квартир. В течение нескольких дней пол, стены и двери квартир были облиты краской, чернилами и какими-то другими жидкостями. Затем стала загораться обивка дверей. Обратились в милицию. Стали следить. Соседи подозревали друг друга, едва не перессорились. Обычно возгоралось в период примерно с пяти и до десяти часов вечера. Поджигателя обнаружить не удалось ни самим, ни с помощью милиции. Возгорания в коридоре продолжались.
На всякий случай уже в ноябре сменили замок на коридорной двери, закрасили дверные стёкла, чтобы не было видно с лестничной клетки. Тут же на стенах коридора появилась надпись: «Закрасили стекло ну и штож серавно пробирусь». На некоторое время всё прекратилось.
В первой половине декабря мать с дочерью стали находить перед своей входной дверью стопки мелочи, но не брали их. 15 декабря «это» вошло в квартиру. Стала появляться вода в ванной, на кухне, в прихожей, в комнате, даже из-под плинтусов. Сантехники ничего криминального не нашли. Паркетный пол вспучился от постоянной влаги. 6 января 1990 года начались самовозгорания, зато прекратились водные «процедуры». Было около двадцати самовозгораний. Горящие вещи тут же бросали в ванну с водой, потом удивлялись: «Несу в руках горящее полотенце, огонь лижет руку, а жар совсем не чувствуется!» С 8 января стали летать, падать и переворачиваться вещи, зато прекратились самовозгорания.
В полночь с 8 на 9 января из ванной комнаты прилетел молоток, минут через десять оттуда же стало летать мыло. Вылетело три куска. Последний летел по горизонтальной кривой и с такой силой швырнулся о пол, что разбился вдребезги. Стало неуютно, и все вышли в коридор. Тут же из квартиры в коридор начали вылетать всякие мелкие вещи, попадая при этом в людей. Они перешли на лестничную площадку. Попадало и там. Пришлось идти в милицию. Там им искренне посочувствовали.
Взбесившийся апельсин разбил внутреннее стекло кухонного окна, застряв в нём. На другом стекле засиял нарисованный зубной пастой чёртик. Это было уже 10 декабря. Отрезались пуговицы, резались или исчезали вещи. Стали появляться надписи угрожающего содержания, например: «Водку срочно, а то ночью зарежу». Поставили стопку водки, рядом положили хлеб с колбасой. Вскоре проверили: стопка — пустая, закуска тоже исчезла...
Где-то с середины января движения и полёты предметов постепенно прекратились, но зато всё чаще стали появляться надписи на стенах и записки, как правило, угрожающие: «Завтра в церкви убью». Несколько раз в комнате обнаруживались до сорока мелко нарезанных листочков бумаги с рисунками НЛО и их «обитателей». Всё это очень нервировало семью.
Тут необходимо сделать одно пояснение. Маму с дочкой не оставили без внимания ни мы — исследователи, ни родственники, сослуживцы, знакомые. Всякий раз, как я приходил, в квартире уже находилось до дюжины человек. Все пытались, каждый по-своему, дать объяснение. Но маме с дочкой наиболее правдоподобной показалась инопланетная гипотеза. Для них это была даже не гипотеза, они и в самом деле считали, что это так и есть. Ведь мать и дочь были свидетелями таких чудес, на которые способны разве что инопланетяне. Попробуйте, например, бросить кусок мыла так, чтобы он полетел по горизонтальной дуге... А инопланетянам это доступно. Они же и записки пишут нам, землянам. Кстати, родственники и знакомые мамы и её дочери также считали, что всё это — вода, возгорания, записки и прочее — дело рук инопланетян. Все были крайне насторожены и готовы поверить во что угодно.
Однажды я, не привлекая ничьего внимания, уединился в ванной комнате. Через несколько минут слышу — спрашивают, где Игорь Владимирович (как раз тогда стали пропадать вещи — шапки, сумки, пальто и прочее). Начинаются усиленные поиски Игоря Владимировича, заглядывают во все щели, отодвигают мебель. Потом толпой побежали в коридор, где с соседями беседовал пришедший вместе со мной корреспондент газеты «Московский комсомолец» В.Н.Травин. Спрашивают у Виктора Николаевича, не видел ли он меня?
— Нет, не видел.
— И Игорь Владимирович мимо вас не проходил?
— Нет, а что случилось?
— Исчез Игорь Владимирович!
Позже Виктор Николаевич признался мне, что к исчезновению сумок, шапок и даже пальто относился спокойно, считая, что это проделки кого-то из домочадцев. Но пропажа Игоря Владимировича! Это уже что-то новое...
И тут я вышел из своего тайного укрытия, чем вызвал неподдельную радость на лицах окружающих. Только Виктор Николаевич спокойно стоял в стороне, незаметно вертя пальцем у виска в их адрес.
В эту ночь мне пришлось остаться там ночевать. Родственники и знакомые были напуганы всем происшедшим, ночевать боялись, а мать с дочерью собирались провести эту ночь на вокзале. Правда, поздно вечером гостей ждало ещё одно испытание: входная дверь оказалась закрыта на второй замок, который никогда не использовался. Подходящий ключ нашли с трудом. Ночь и утро прошли спокойно.
В последующие дни записки множились. Они обнаруживались в самых разных местах, однажды — на коленях задремавшей днём хозяйки квартиры. Последняя вступила в письменный диалог с «инопланетянами»:
— Напишите, пожалуйста, когда вы нас покинете? И за что принесли нам столько бед? Мы очень вас просим, не обижайте нас.
— 26 (этот ответ был расценен как обещание покинуть квартиру 26 января).
— Нам нужно вас бояться? Давайте жить дружно. Может, вам что ответить? Спрашивайте.
— Нет.
— Нам бояться вас нужно?
— Нет, конечно.
— Вы хотите с нами жить дружно?
— Не знаем.
— Напишите, что вам надо?
— Вас.
Этот диалог состоялся 17 января. А через день «они» прислали свою «визитную карточку» с изображениями двух перекрещенных кругов, человечка с антеннами на голове и четырёх цифр — 0398. Последние три цифры страшно напугали одну из подруг мамы: это был номер её квартиры! Номер, которого дочка хозяйки этой «нехорошей» квартиры не знала (многие всё-таки не исключали, что записки могла писать и подбрасывать она). Подруга восприняла этот номер как знак, что «они» появятся в её квартире...
А дальше под «визиткой» были написаны угрозы: «Сегодня у вас будет всё взрываться экстрасенсы дураки Витя умный». И подпись непонятным росчерком. Написано в основном печатными буквами и как бы нарочито неграмотно (здесь я убрал орфографические ошибки, а в оригиналах они хорошо заметны). Экстрасенсы, которых я недавно приглашал сюда, «им» явно не понравились. А вот Витя — Виктор Николаевич Травин — произвёл на «них» самое благоприятное впечатление. Тут я с «ними» солидарен.
Визитная карточка «инопланетян»...
Последующая переписка была сосредоточена в основном на персоне В.Н.Травина. Около часа дня 21 января появилась записка такого содержания: «Звонить Вите срочно у нас топор ночью убью если не позвоните Вите и Володе нам только поговорить». Чуть позже пришла другая: «Мы вас заберём 26 если сегодня Володя и Витя не будут с нами говорить в туалете по хорошему а то начнём по плохому ясно вам всем».
23 января и я стал одним из персонажей переписки: «Мы улетаем 26 и заберём вас с собой если Витя, Володя и Лида и Света и Югарь Владимирович не будут сидеть поочерёдно I пара Витя Света Лида II Володя Вера Югарь Владимирович если вас не будет в среду то мы переберёмся к Лиде и к Вите и к Толе обязательно».
Несколько пояснений: «сидеть поочерёдно» мы должны были в туалете, причём не парами, а тройками. Володя и Лида — родственники хозяйки, Вера и Света — мать и дочь, живущие в этой квартире. Югарь Владимирович — это я. Любопытно, что, как летом 1991 года сообщил мне А.К.Прийма, в одном из его последних контактных экспериментов контактёр, ничего не ведавший ни об этой записке, ни обо мне, почему-то тоже назвал меня «Югарь Владимирович». Но это так, к слову.
Изощрённый морально-психологический террор новогиреевского полтергейста вынуждал семью идти навстречу самым немыслимым вымогательствам невидимого рэкетира.
«Инопланетяне» почтили своим вниманием и автора.
Фрагмент последнего послания новогиреевского полтергейста: в конверте и на пяти страницах.
У обитателей квартиры, правда, оставались сомнения, тот ли это Витя? У них был родственник с таким же именем. Вступили в уточняющую переписку:
— Какого Витю надо? В какое время нам быть в туалете?
— Витю редактора в 18 часов.
Тут уж сомнения отпали. «Сидеть поочерёдно» приглашается именно В.Н.Травин. А то, что он журналист, а не редактор, для «них» было несущественно...
Но матери с дочерью, их родственникам и знакомым было отнюдь не до шуток. Они воспринимали всё это совершенно серьёзно и вовсе не хотели покидать нашу зелёную старушку-планету. Позвонили мне, попросили назавтра приехать с Виктором Николаевичем.
За себя я поручился, а вот за Виктора Николаевича не мог. Не потому, что предполагал отказ с его стороны, а потому, что сомневался, найду ли его. Ведь я иногда месяцами не мог до него дозвониться! Правда, когда я бывал ему нужен, он мгновенно разыскивал меня... Но тут мне повезло, Виктор Николаевич оказался на месте.
Я начал издалека, рассказал события последних дней и как бы невзначай коснулся переписки. Упомянул и о приглашении «посидеть поочерёдно». Виктор Николаевич, как я и ожидал, пришёл в восторг. Он хорошо понимал психологическую картину ситуации, в которой оказалась эта несчастная семья, и необходимость своего участия в предстоящем весьма комичном действе. Мы договорились встретиться в той квартире на следующий день вечером.
В среду 24 января, приехав, мы узнали, что вчера около семи часов вечера пришло последнее письменное послание — в конверте и на пяти страницах. Впервые была подпись «отправителя»: ИНОПЛА. То есть инопланетяне. Они, в частности, писали: «В среду вы нас увидите в туалете сначала покажутся наши глаза потом мы мы вам плохого не сделаем мы поговорим и исчезнем». Было указано и точное время, когда и кому там сидеть: с 18.00 до 18.20 — Витя, Володя, Света, с 18.22 до 18.30 — Вера, Югарь и опять Володя. Лиду «они» отставили: «не хочет она трусиха». Это была совершенная правда…
За час до появления этого письма в квартире обнаружились вырванные из какого-то журнала рисунки, явно связанные с темой НЛО. Это были рисунки ленинградского художника Н.П.Потапова. На одном из них — трое инопланетян на фоне их НЛО, перед ними — человек-очевидец. Именно на этом рисунке появились три красные стрелки, нацеленные в головы инопланетян, а поверх стрелок надпись: «Это мы». Такое послание было неплохой прелюдией к полученному через час письму. Адресаты были уже почти «тёпленькие» и готовы поверить во что угодно.
Прелюдия к последнему посланию «инопланетян».
В назначенное время мы, согласно установленным инопланетянами очерёдности и времени, дружно исполнили предписанный нам долг. Правда, ни их глаз, ни их самих мы не увидели. Но зато успокоенная таким коллективным действом семья решила и в этот раз ночевать не на вокзале, а у себя дома.
В последующие дни и недели стало спокойнее. Фантасмагория близилась к своему завершению.