Что это было, профессор?




Взгляд Гермионы прошел сквозь расширенные зрачки Снейпа, и навстречу ей из глубины его глаз стало проступать… Чье-то лицо? Ее собственное отражение? Изображение было размытым и смазанным, как в плохо настроенном объективе фотоаппарата. Гермиона моргнула, и фокус вернулся на место: она по-прежнему стояла, держась за плечи профессора, и заглядывала в его глаза…

Вот только его внешность неуловимо изменилась. Мужчина стал чуть полнее и старше; волосы, украшенные серебряными нитками седины, пострижены короче; вместо мантии под руками Гермионы оказался серый свитер; но главное — выражение лица. Он улыбался с нескрываемой нежностью.

Находились они не в мрачном кабинете ЗОТИ, а на их кухне, освещенной и согретой утренним летним солнцем. Гермиона точно знала — это их дом. Такая уверенность бывает, когда видишь сон, но она ведь не спала: все вокруг было абсолютно реально, знакомо и естественно.

Она стояла вполоборота к плите, где весело шипела сковорода с оладьями, ее обнимал бодрый свежепобритый муж — только что подошел поцеловать и сказать: «Доброе утро». Собравшись с духом, Гермиона стала оглядывать обстановку дальше.

Ее кухня была милой и аккуратной. Не педантично стерильной, зато обжитой и уютной: на холодильнике в беспорядке висели сувенирные магниты, блокнотик для списка покупок и пара детских рисунков, на нижней дверце вкривь и вкось была налеплена магнитная азбука.

И ни малейшего сходства с волшебной кухней Уизли: предметы не летали в воздухе, а лежали на своих местах, ожидая, когда их используют по-магловски. Гермиона привыкла готовить и убираться вручную, разве что пятна со скатертей и детской одежды выводила заклинаниями. Домовых эльфов у Снейпов, конечно же, не было.

Обычная электрическая плита, а не очаг с огнем; светлые шкафчики; легкие занавески в красно-белую клетку колыхались на большом чистом окне; посудомоечная машина ждала новой работы после того, как семья позавтракает. Обеденный гарнитур — большой овальный стол и шесть стульев с высокими спинками — тоже светлый, скатерть гармонирует расцветкой со шторами.

За столом, не дотерпев до общего завтрака, хрустел кукурузными хлопьями, уткнувшись в книгу, их старший сын — тощий лохматый подросток. Гарри. Конечно же, Гарри. В свое время они даже не выбирали имя для первенца, сойдясь на первом же варианте, и сложно вспомнить теперь, кто его предложил. А сын не подвел, чудесным образом получив от крестного не только имя, но еще и непослушные вихры, и плохое зрение. «А аппетитом ты пошел в дядю Рона», — шутила Гермиона.

Повиснув на ноге Северуса, снизу радостно визжала Лили, папина любимица, хохотушка и самая избалованная девочка всей магической Британии, а в высоком стульчике сосредоточенно грыз погремушку младший, Альбус.

Выбирая имя для третьего ребенка, Снейпы едва не развелись. Отец был категорически против Альбуса, но Гермиона интуицией не волшебницы, а скорее будущей матери чувствовала, что у нее родится мальчик, и четко знала, как его нужно назвать. Она сумела настоять на своем, и не зря. Младенец оказался удивительно похож на профессора Дамблдора. Конечно же, не внешними чертами, а манерами, характером, выражением лица. С первых дней он рос тихим и серьезным, будто принес с собой в этот мир какие-то разгадки и обдумывал, когда преподнести их людям.

Но почему Гарри и Лили? Они с Северусом поддались помешательству увековечить в именах потомков семью Поттеров? Как к этому стремлению отнесся Гарри, то есть Гарри-старший, то есть Гарри Поттер? А еще… Если Гарри-старший — крестный Гарри-младшего, то почему крестным малыша Ала стал Невилл, а не Дамблдор?

«Потому что он умер», — спокойно ответила она сама себе почему-то мужским голосом. — «Гермиона, конечно, была по-своему права, Альбусу его имя дано свыше. Но как же я не хотел слышать ежедневные напоминания…»

Одновременно с пониманием, кому принадлежит этот голос, Гермиону настиг обморок.

***


— Лили… Тьфу, пф-ф-ф, убери воду! Лили! Сковородка!

Вскочив на ноги, мокрая растрепанная Гермиона дернула Северуса за рукав:
— Как мы оказались здесь? Давай быстро обратно! На плите стояла горячая сковородка, а под ногами крутилась Лили! Ее нельзя оставлять у плиты одну, ты же знаешь! Северус! Чего ты стоишь как вкопа…

Она осеклась и посмотрела по сторонам. Тот же полумрак в разгромленном кабинете Защиты, тот же — без седины и брюшка — Северус Снейп в черной мантии. На одной из уцелевших парт лежит ее сумка. Преподавательский стол представлял бы собой единственный оплот порядка, если бы не початая бутылка огневиски и стакан. Второй стакан валялся на полу, опрокинутый набок.

Шестикурсница, преподаватель и никаких детей.

— Что это было, профессор? — выдавила она непослушными губами.
— Высший уровень легилименции, — ответил Северус так же тихо и растерянно.
— Легилименция?! Да как вы посмели лезть в мою голову! Да еще и внушать всякие… глупости! Трое детей? Оладушки на завтрак, семейная идиллия?! Я всегда догадывалась, что нормального чувства юмора у вас нет, но это — уже слишком! Ту сковородку на голову кое-кому опустить бы!
— Я посмел? Невежда…

Гермиона не успела понять ни каким образом тихий голос Снейпа сумел вклиниться в ее возмущенный крик, ни почему ее — впервые в жизни, на минуточку! — назвали невеждой, а не выскочкой, всезнайкой или в каждой бочке затычкой…

Как у нее появился более важный повод для недоумения. Почему ночной кошмар всея Хогвартса подходит к ней и сгребает в объятие с восхищенной ласковой улыбкой? Как его мимические мышцы справились со столь непривычной работой?

— Высший уровень легилименции — это… двусторонний контакт, — голос стал карамельным от нежности и затих до шепота.
— Двусторонний?
— Если очень коротко, то… Мы думали об одном и том же вместе.

И они потянулись губами друг к другу. Вместе.

Примечание к части

Иллюстрация:
https://cs621826.vk.me/v621826734/139c5/uZYnKIDJBgU.jpg



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-03-31 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: