Оглала, число которых сначала было невелико, вскоре имели многочисленные лагеря на восточной стороне Миссури. Успех, которым наслаждались эти первые общины, привлёк внимание других лакота. Подвижность, которую обеспечила им лошадь, была высоко оценена. Лошади теперь стали доступными. Больше не нужно было полагаться на женщин, детей и собак, чтобы перемещать лагерь. Лошади могли переносить более длинные шесты для более высокого, более удобного типи. Кроме того, лошади позволили западным лакота проходить больше пяти миль в день.
С лошадьми, ставшими всё более доступными, оглала быстро исследовали этот бесплодный регион равнин, который они выбрали для своих охотничьих угодий. В конечном счете, они узнали обширную и отдаленную область глиняных холмов между ними и своими братьями брюле на юге. Превращённая эрозией в экзотические формы, эта страна стала известна как Бесплодные земли. Хотя область была непригодна даже для конных путешественников, лошади облегчили оглала исследовать её. Эти животные также использовались для поездок через Миссури, чтобы приобрести оружие и другие изделия на ярмарках, которые, в конечном счете, были перемещены от истоков Миннесоты в долину реки Джеймс, чтобы быть ближе к большинству мигрирующих лакота.
История этой стадии похода на запад еще менее зарегистрирована, чем более ранние сцены. Немного информации о передвижении сиу к востоку от Миссури обеспечено племенной традицией и поверхностными знаниями европейцев, большая часть информации о движениях к западу от реки получено из перечней зим. Вероятно, эти отчеты включают самый важный источник информации, пока белые торговцы, продвигающиеся по Миссури, через два десятилетия смогли предоставить сведения. Например, перечень зим Американского Коня отмечает самый существенный случай этих ранних лет – открытие Блэк-Хилс отрядом Стоящего Быка зимой 1775-76гг. Даже притом, что перечень зим Облачного Щита утверждает, что открытие было сделано в следующем году, важность обоих пиктографических отчетов стоит отметить.
Отношения сиу к новым племенам к западу от Миссури отражают сильную любовь или неприязнь этих чрезвычайно воинственных людей. Например, когда шайенны, которые мигрировали через Миссури еще раньше лакота, напали на брюле вначале 1790-ых, оглала присоединились к своим союзникам сиу в нападении на шайеннскую деревню и убили многих её жителей. Но они не изгнали этих временных соперников из региона; фактически, много лет они были в союзе с шайеннами, которые все более и более разделяли общий интерес с ними. Все же, в случае большинства других конкурирующих племен, лакота не выказали никакого милосердия. Оглала вытеснили кайова из Блэк-Хилс, в конечном счете, вынудив их переместиться на юг, на равнины Оклахома. Столкновение сиу с кроу, охотничьи земли которых простирались к северу от Блэк-Хилс, было в том же самом духе. Даже притом, что они говорили на одном языке, кроу, также, оказались перед серьёзным давлением лакота, которые, в конечном счете, изгнали их из страны реки Паудер, вынудив отступать еще дальше на запад.
Отношения сиу к арикара часто изменялись. Даже притом, что переправа через Миссури теперь была к югу от страны арикара, вечно беспокойные оглала все ещё продолжали пересекать реку два раза в год. Следовательно, это была хорошая стратегия – спокойно жить с арикара, по крайней мере, часть времени. Кроме того, их пристрастие к маису, тыквам и табаку, выращиваемым арикара, только усилило их желание избежать постоянной войны с этими людьми.
Но для саоне, северных лакота, арикара продолжали представлять проблему. Они находились прямо на тропе перемещения саоне через Миссури. В 1794г северные лакота напали на арикара, заставив половина арикара искать убежища вверх по реке у манданов, а других – присоединиться к скиди пауни в Небраске. Но тяжелое положение арикара не улучшалось. Северная группа поссорилась с манданами, которые в союзе с хидатса вынудили арикара отступить на юг, где, в 1799г они обосновались в трех новых деревнях выше устья Гранд-Ривер. Арикара больше не могли блокировать проход саоне на запад, и самые северные лакота теперь могли свободно присоединяться к оглала и брюле к западу от Миссури. Они пересекли Миссури в устье Шайенн-Ривер, которая была расположена приблизительно в сорока пяти милях ниже нового места жительства арикара. Река, которую сиу назвали Хорошей Рекой, потому что это был один из лучших маршрутов на запад, скоро станет другой "старой тропой", которую вспоминал Красное Облако.
Число саоне, присоединившихся к оглала и охотящихся с ними в этой новой стране стало настолько велико, что к 1840г, возможно половина оглала имела кровь саоне. Из вновь прибывших, миниконжу, наибольшее из пяти северных племен, следовало впереди, настойчиво двигаясь вверх по Шайенн-Ривер. Они были близко связаны с санс арк и Два Котла. Хункпапа и черноногие, все еще связанные оживленной торговлей с арикара, отстали. Тем не менее, они, также пересекли Миссури, чтобы стать самыми северными племенами мощного союза лакота, который доминировал на Северных Равнинах большую часть девятнадцатого столетия.
К 1795г сиу, наконец, столкнулись с людьми, над которыми они не могли доминировать: европейские и американские торговцы и исследователи, продвигающиеся по Миссури. Французские торговцы, прибывающие из Сент-Луиса на плоскодонках и пирогах, были первыми, кто начал деловые отношения с лакота. Хотя многие из этих французов предпочли торговать с более предсказуемыми арикара, контакт с лакота был неизбежен. Фактически, лакота часто беспокоили французов, заставляя их платить дань, если те хотели подняться к деревням арикара. Из-за многочисленных проблем с этими более агрессивными индейцами, множество французских торговцев установило укрепленные посты в области Большого Изгиба Миссури для лучшей защиты.
Одновременно с французскими усилиями установить некоторое разумное основание для торговли с сиу, лакота продолжали совершать поездки от Миссури к Блэк-Хилс и назад. Из-за этих путешествий, оглала и брюле были склонны располагаться в устье Бэд-Ривер. Северные лакота, со своей стороны, часто сталкивались с европейскими торговцами около устья Шайенн-Ривер. Что касается янктонов, то они имели тенденцию собираться ниже Большого Изгиба с группой лакота, которая позже станет известна как нижние брюле.
Когда Льюис и Кларк появились в этом регионе, многие из этих лагерей переместились, демонстрируя постоянные изменения, которые характеризуют жизнь сиу. Хотя оглала и брюле все еще проводили рандеву у слияния Бэд-Ривер и Миссури, почти все брюле, наряду со многими оглала теперь жили к западу от Миссури, оставив восточный берег реки для янктонов. Племена саоне, во главе с миниконжу, продвигаясь по Шайенн-Ривер, больше не испытывали угрозы от арикара при пересечении Миссури. Но одна вещь не изменилась в течение этого десятилетия: сиу продолжали терроризировать путешественников по реке. Хотя двух американских капитанов, Мериуотэра Льюиса и Вильяма Кларка, не удалось запугать, они были среди первых американцев, которые узнали, что с лакота нужно считаться.
Льюис и Кларк, впервые столкнувшиеся с сиу в 1804г, дали первое официальное представление об индейском народе, который однажды бросит вызов экспансионистской политике США. Первое впечатление этих двух исследователей демонстрирует небольшой потенциал для создания неприятностей. Фактически, Льюис и Кларк насчитали только 160 палаток оглала, насчитав полное население в 360 человек и только 120 воинов. Их успех в запугивании таких многочисленных противников как кроу и кайова, возможно, был результатом их более раннего приобретения оружия.
В 1825г американский генерал Генри Аткинсон возглавил военную экспедицию по Миссури; он насчитал оглала в четыре раза больше, чем Льюис и Кларк. Его число – больше соответствует с демографическим исследованием Кингсли Брея 1994г, который показал, что в течение девятнадцатого столетия оглала росли в числе быстрее, чем другие племена лакота. Вероятно, это увеличение населения было результатом новой подвижности оглала, полученной из-за приобретения лошадей, и притока других лакота. Конечно лошадь, наряду с оружием, сделала оглала не только эффективными воинами, но и более эффективными охотниками на бизонов. Из-за этой новой подвижности, которой, в конечном счете, наслаждались все лакота, мяса всегда было в достатке. Голод стал редким явлением. Кроме того, улучшенная диета, которой наслаждались лакота большую часть девятнадцатого столетия, соответствовала освобождению от нагрузки женщин и детей; лошади могли перевозить тяжелые грузы для кочевого образа жизни сиу, и обеспечить более быстрое преследование добычи.
Жизнь лакота продолжала значительно улучшаться в течение первой половины девятнадцатого столетия. Когда стада бизонов становились недостаточными в одном районе, охотники могли быстро переместиться в другой. В отличие от своих союзников шайеннов, которые, возможно, были главным источником лошадей, приобретенных в результате набегов и торговли, сиу, вероятно, никогда не полагались на земледелие как арикара и пауни. Следовательно, скорость, с которой они могли перемещаться, зависела от умения женщин и детей быстро разобрать лагерь.
В обширной стране Великих равнин, с ее маленьким населением и обычно обильной дичью, общины лакота могли свободно бродить в дружественной стране. Они были отделены от враждебных племён, типа пауни и кроу, зонами неопределенного размера, которые историк Ричард Вайт назвал нейтральными землями или военными землями. Границы этих зон, которые разделяли конкурирующие племена, редко были устойчивы, сделав эти области опасными, куда могли вторгаться только хорошо-вооружённые и хорошо-подготовленные военные отряды. Так как в этих нейтральных землях почти никто не охотился, множество животных из смежных районов искали там убежище, сделав эти области соблазнительно богатыми дичью.
Хотя нейтральные земли никогда не были постоянными, к середине девятнадцатого столетия, четыре из них затрагивали лакота. Первая нейтральная территория находилась между развилками Платт, часто оспариваемая с пауни, вторая называлась Магический Лук – регион равнин Ларами, к западу от форта Ларами. Третья нейтральная территория находилась в стране реки Репабликан, на границе Канзаса и Небраски, и четвертая – район Йеллоустон с реками Паудер и Роузбад, который первоначально был страной кроу, но преобразован сиу в нейтральную зону в течение 1840-ых и 1850-ых.
Поскольку перемещения бизонов были непредсказуемы, серьезное сокращение стад на территории одного племени могло привести к вторжению в нейтральные земли. Было ли вторжение началом экспансионистского движения, или просто реакцией на потерю дичи – всегда такое вторжение рассматривалось с подозрением. Лошади, получившие широкое использование на Великих равнинах, стали решением таких проблема; конные военные отряды выступали против злоумышленников. Когда в конце восемнадцатого столетия сиу начали своё медленное движение за Миссури – лошадей все еще было недостаточно, но, в конечном счете, они стали общепринятым явлением; антрополог Роял Хассрик, знаток культуры сиу, считал, что лошади существенно изменили образ жизни лакота. Конечно, к 1820-ым, когда родился Красное Облако, конные воины племени уже оставили яркий след в его памяти, став доминирующим племенем на Северных Равнинах.
Прежде, чем они начали настойчиво выдвигаться в нейтральные охотничьи угодья или в охотничьи угодья конкурирующих племен, лакота уже считали западную часть Южной Дакоты своей территорией. Они больше не зимовали в Миннесоте; их крепкие связи с восточными сиу были потеряны после 1785г, когда лакота решили круглый год оставаться на менее защищенных равнинах Дакоты. В течение всего года, предприимчивые общины лакота охотились или разбивали лагерь между Миссури и Блэк-Хилс. В северной части этой области бродили саоне; миниконжу были в авангарде медленного, но уверенного движения вверх по Шайенн-Ривер. На юге охотились дерзкие брюле, путешествуя по Уайт-Ривер. Между этими племенами, на Бэд-Ривер, блуждали беспокойные оглала, которые к 1805г начали зимовать у Медвежьей Горы, к северо-востоку от Блэк-Хилс. Здесь они чувствовали себя в безопасности; они были около Блэк-Хилс, которые они назвали Паха Сапа (Paha Sapa) – места, которое становилось все более важным для них. Они были окружены соплеменниками сиу и шайеннами, которых они считали своими союзниками.
Новый ритм в жизни сиу развился на равнинах Дакоты. Оглала, например, весной отправлялись вниз по Бэд-Ривер к ее устью на Миссури, охотясь на бизонов и другую дичь. Достигнув Большой Грязнули, они присоединялись к брюле на юге или саоне на севере, чтобы беспокоить белых торговцев на пути вверх по реке к деревням арикара или манданов. Иногда они проводили священный танец солнца на Миссури, даже притом, что Блэк-Хилс быстро становился самым популярным местом для этого ритуала. Летом они отправлялись на запад, нападая на кроу, перед возвращением к зимним лагерям у Медвежьей Горы.
В значительной степени из-за этого вольного образа жизни, быстро растущие племена лакота и их союзники шайенны начали расширять свои охотничьи угодья в Северную Дакоту, Монтану, Вайоминг и Небраску. На севере они вели постоянную войну с кроу. Они не были удовлетворены изгнанием конкурентов из охотничьих угодий к северу и западу от Блэк-Хилс, таким образом, превратив территорию кроу в нейтральные земли, они были настроены уничтожить кроу любым возможным способом; торговля, которую кроу вели с манданами и хидатса в устье реки Найф в Северной Дакоте, была почти полностью разрушена.
Лакота также совершали частые экспедиции в страну кроу, чтобы красть лошадей. Хотя кроу, смелые воины, обычно предпринимали ответные меры, иногда их попытки мести приносили больше вреда, чем пользы. Нападение кроу, которое уничтожило военный отряд шайеннов на реке Тонг в южной Монтане около 1820г, представляет хороший пример того, насколько противоречивы могли быть последствия таких нападений. Рассерженные родственники и друзья шайеннов, подождав одну зиму, пошли от одного лагеря лакота к другому, где они предлагали военную трубку и требовали помощи. Когда они были готовы, большой отряд лакота и шайеннов неожиданно напал на деревню кроу на реке Тонг, перебив многих воинов и захватив женщин и детей. Такие агрессивные действия, в конечном счете, превратили страну реки Паудер в восточном Вайоминге и юго-восточной Монтане из нейтральных земель в охотничьи угодья сиу и их союзников.
Кайова также пострадали от увеличивающегося присутствия сиу. Даже притом, что они были вынуждены оставить Блэк-Хилс, в начале девятнадцатого столетия они все еще опасались вторжения лакота. Тем не менее, они наслаждались хорошими отношениями с самыми близкими союзниками сиу – шайеннами, которые регулярно разбивали лагеря у истоков Шайенн-Ривер в восточном Вайоминге. Фактически, кайова и шайенны часто торговали друг с другом на Хорс-Крик, на границе Вайоминга и Небраски. На этом притоке Норт-Платт кайова и шайенны мирно обменивали лошадей, испанские товары, и другие изделия. В 1815г шайенны привели отряд лакота, надеясь примирить сиу и кайова. Но когда торговля только началась, вспыхнула жестокая ссора между одним кайова и одним брюле, в которой кайова был убит военной дубинкой. В результате кровавой схватки, так называемые гости, изгнали кайова на запад, в горы у истоков Норт-Платт.
Этот случай стал весьма существенным потому, что представляет первое проникновение сиу в страну реки Платт, которая к 1830-ым станет главной охотничьей и торговой территорией оглала и брюле. Это также привело к изгнанию, по крайней мере, частичному, еще одного конкурента. Кайова, к которым присоединились дружественные общины шайеннов и арапахо, мигрировали на юг, в страну Ред-Ривер, где они, в конечном счете, объединились с команчами и кайова апачами, сформировав конгломерат индейцев, которые занимались торговлей вверх и вниз по Великим равнинам. Когда кайова и их новые союзники совершали временные экскурсии в страну Платт, они всегда опасались сиу, которые к 1834 начали заполнять пустоту, оставленную этими племенами, сделав западную Небраску еще одной областью сиу.
К моменту рождения Красного Облака – в 1820-ых – господство лакота на северных равнинах было очевидным. Эти очень мобильные охотники и воины, агрессивные и многочисленные, стали бичом большой части Запада. Приобретение лошади было особенно важно для них, поскольку они не были земледельцами. Это животное значительно увеличило их эффективность в охоте на бизонов, которые бродили по Великим равнинам, возможно, насчитывая тогда более шестидесяти миллионов. Благодаря успеху в управлении таким большим запасом продовольствия, семь племен лакота достигли нового уровня власти и престижа после того, как пересекли Миссури. Теперь лучше откормленные и более здоровые, они могли сделать убедительные заявление на непропорционально большой диапазон богатых бизонами Северных Равнин. Действительно, триумф, который увенчал их эпический поход на запад из Миннесоты, отметил порог Золотого Века. Но господству, которое они получили после таких великолепных достижений, в конечном счете, был брошен вызов; к 1860-ым им угрожал одинаково экспансионистский народ, который жаждали тех же самых земель, которые те захватили.
Глава 2
Становление Воина
Красное Облако родился в мае 1821г на ручье Синей Воды, притоке Норт-Платт в западной Небраске. Во время его рождения, земли вокруг этого ручья были нейтральной территорией. Большинство лакота все еще были далеко на севере, бродя по равнинам Южной Дакоты. Охотничьи угодья пауни находились на востоке; эти жестокие конкуренты лакота жили в земляных деревнях на Платт и Луп, где они не только выращивали маис, кабачки и бобы, но и совершали охотничьи экспедиции на запад. На юге и востоке бродило множество других племен, занимаясь охотой или торговлей с другими индейцами.
Обычно, когда община индейцев Равнин вступала на нейтральную территорию, типа той, которая окружала ручей Синей Воды, она приходила как военный отряд, состоящий из мужчин. Очевидно, община Красного Облака чувствовала себя достаточно уверенно, так как пришла с женщинами и детьми. Необычная уверенность этой общины, возможно, была результатом репутации воинов сиу; изгнание кайова шестью годами ранее на Хорс-Крик, несомненно, препятствовало другим племенам входить в эту область. Но, вероятно, лакота знали, что пауни все еще были далеко на востоке, занимаясь своими посевами до начала мая.
Любопытное утверждение Красного Облака, что он родился весной 1821г, вызывает сомнение у многих историков. Джордж Хайд, например, утверждал, что Красное Облако родился между Блэк-Хилс и Миссури, где тогда почти все лакота жили и охотились. Его утверждение базируется на предположении, что южные лакота, оглала и брюле, не выходили из своих собственных охотничьих угодий, если не совершали какую-то важную миссию. Хотя есть логика в его гипотезе, он пропускает удивительную подвижность и смелость этих двух племен лакота. При перемещении сиу на запад от Миннесоты они всегда находились в авангарде. Кроме того, они редко долгое время оставались на одном месте.
Красное Облако также всегда настаивал, что страна Платт была местом его рождения. В 1870г, когда он впервые побывал в Вашингтоне, то сказал должностным лицам министерства внутренних дел, что родился на развилках Платт – замечание, которое, должно быть, было сделано небрежно, так как развилка находится приблизительно в восьмидесяти милях к востоку от ручья Синей Воды. Во время последней поездки в Вашингтон Красного Облака назвал ручей Синей Воды местом своего рождения, напомнив членам Комитета Индейских Дел, что участок находится всего в пятнадцати милях от того, где генерал Уильям Харни напал на общину брюле в Аш-Холлоу в 1855г.
Различия Хайда с заявлением Красного Облака базируются на двух фактах. Во-первых, Хайд полагал, что вождь сиу преднамеренно исказил место своего рождения, чтобы усилить претензии сиу к стране Платт, даже притом, что такие требования были технически отклонены при соглашении в форте Ларами. Во-вторых, очевидно он не знал о существовании автобиографии Красного Облака – невежество, разделяемое многими историками, антропологами и этнологами, подлинность которого подтвердило Историческое Общество Небраски в 1994г в статье, изданной в Монтана: Журнал Западной Истории.
Эта автобиография необыкновенна, так как только Черный Ястреб и Джеронимо оставили автобиографические отчеты. Она базируется на ряде интервью, проведённых с Красным Облаком в 1893г его старым другом и индейским торговцем Пайн Ридж Сэмом Деоном. Рукопись из 135 страниц, записанная в форме "как говорится'', в конечном счете, была неверно истолкована, потому что была написана не от первого лица. Деон, вероятно, записал это в третьем лице. Он рассказал об этом Чарльзу Аллену, начальнику почтового отделения Пайн Ридж, который надеялся написать биографию Красного Облака.
Аллен попросил помощи у Эдисона Шелдона, руководителя Государственного Исторического Общества в Линкольне, который также хотел написать биографию Красного Облака. К сожалению, Шелдон фактически сидел на этой ценной рукописи в течение четырех десятилетий; те, кто знал о её существовании, часто именовали её рукописью Шелдона. Её считали ненадежным документом, основанным на воспоминаниях Красного Облака о его жизни перед войной сиу с американцами в середине 1860-ых. Одним человеком, который, очевидно, никогда не сомневался относительно характера рукописи, была Мэри Сандоз, чья биография Бешеного Коня занимает высокое место среди ее работ. В 1932г, как научный сотрудник Шелдона, она напечатала воспоминания Красного Облака, чувствуя себя уверенной относительно их правдивости. В 1962г она именовала издание своих усилий как "Автобиография Красного Облака".
Шелдон, очевидно скрывал рукопись Красного Облака от Хайда, который тогда жил в Омахе. Хайд представлял на обсуждение множество тем относительно происхождения известного сиу. Например, он подверг сомнению 1821, как год рождения Красного Облака. Он полагал, что вождь оглала родился 20 сентября 1822г, а не в мае предыдущего года. Его выбор этого года имеет несколько оснований; перечни зим лакота иногда отмечают дату рождения Красного Облака зимой 1822г. Руководство Американских Индейцев К Северу от Мексики, написанное Ходжем, подтверждает, что Красное Облако родился на развилках Платт в 1822г.
Хайд базировал свой выбор даты рождения – 20 сентября – на факте, что ночью 20 сентября 1822г огненный метеор пронесся по небу, к удивлению многих северных племен. Действительно, по словам Хайда, это явление дало имя Красному Облаку; в конце концов, метеорит был красного цвета, и сиу часто использовали слова небо и облако попеременно. Таким образом, многие лакота и шайенны, включая людей Красного Облака, в тот день назвали своих младенцев Красным Облаком.
Однако, в своей автобиографии Красное Облако утверждал, что не носил это имя, пока не присоединился к первому военному отряду в шестнадцать лет. Кроме того, он недвусмысленно заявил, что Красное Облако было наследственным именем; его отец и дед носили это имя. Есть и другие аргументы против метеоритной теории Хайда. Например, сиу, не имея клановой системы, обычно не называли своих детей таким церемониальным способом. Фактически, многие сиу получали свои имена определённой чертой или поступком, который запомнился в племени. Имена также менялись в течение жизни. Агент Пайн Ридж Валентин Макджилликадди однажды заявил, что Красное Облако получил своё имя, потому что мог приказать своим воинам, завёрнутым в красные одеяла, покрыть "склоны, словно красным облаком". Это объяснение было подхвачено многими оглала; даже известный шайеннский полукровка, Джордж Бент, принял версию этой истории, утверждая, что американское правительство выдало общине Красного Облака красные одеяла. Проблема с этим объяснением состоит в том, что, если Красное Облако получил это имя в шестнадцать лет, он едва мог командовать таким большим числом последователей.
Рождение Красного Облака к западу от развилок Платт показывает интересный пример того, как изменчиво было общество лакота в ранние годы девятнадцатого столетия. Согласно Псу (Он Пёс), племяннику Красного Облака, его отцом был Одинокий Человек, вождь, или итанчан (itancan), общины брюле, которая слилась с оглала несколькими годами ранее, в то время как его мать, Гуляет Когда Думает, вероятно, была саоне. Конечно, имя Одинокий Человек противоречит заявлению Красного Облака, что его отец также носил имя Красное Облако. Одна возможная причина для этого разногласия состоит в том, что мужчины и женщин сиу в течение жизни имели больше чем одно имя. По словам Ричарда Вильямса, лакота из общины Красного Облака, были случаи, когда людям давали три или четыре различных имени в течение жизни. Активист сиу Рассэл Минс имел четыре имени.
Общину Одинокого Человека называли Кухи (Kuhee), что переводится как "спесивые"; возможно, предпочтение изоляции этой общины объясняет, почему она разбила лагерь на нейтральной территории. Старик, Боящийся Своих Лошадей, который позже стал одним из главных конкурентов Красного Облака, родился в этой же самой общине брюле шестью годами ранее.
В то время как оглала, брюле и другие племена лакота перемешивались таким способом, ещё одна угроза европейского происхождения начала посягать на жизни сиу. В 1817г американские компании, конкурируя в торговле мехом, начали заливать лагеря лакота алкоголем. Одинокий Человек, не сумевший противостоять этому потенциально разрушительному товару, умер от алкоголизма в 1825г, заставив Красное Облако быть пожизненным критиком белых торговцем виски. Настаивая, что он никогда не притрагивался к крепким напиткам, Красное Облако рассказал, по крайней мере, одну историю из своей автобиографии, где чрезмерное употребление спиртного привело к насилию и смерти его людей.
После несвоевременной смерти Одинокого Человека Красное Облако и его родные братья были взяты родственниками матери. Лидером общины Гуляет Когда Думает был Старый Дым, саоне, который мигрировал на юг со своими людьми, чтобы жить среди оглала. Мать Красного Облака, по-видимому, была саоне, потому что Старый Дым всегда называл ее сестрой. Согласно некоторым историческим отчетам, Гуляет Когда Думает умерла в одно время со своим мужем. Вновь, автобиография Красного Облака опровергает это суждение; Красное Облако заявил, что его мать была с ним, когда он впервые присоединился к военному отряду в шестнадцать лет, и когда он женился несколькими годами позднее.
Несмотря на трагедию, которая сопровождала ранние годы Красного Облака, большинство лакота в течение 1820-ых наслаждались своей жизнью. Их контроль над обширными стадами бизонов, с которыми они столкнулись после пересечения Миссури, вероятно, был ключом к этой лучшей жизни. Мясо бизона было настолько много, что племена часто объедались в течение целого сезона. Приобретение лошадей, конечно, было одним из главных факторов для этого успеха.
Однако растущее использование лошадей также имело свои неудобства. До пересечения Миссури, племена лакота имели тенденцию оставаться вместе и сотрудничать для общего блага. Но после пересечения, племена начали рассеиваться. Общины миниконжу, например, переместились на юг, ближе к охотничьим угодьям оглала и брюле.
Другие общины северных лакота, типа Старого Дыма, также двигались в том же направлении; его группа, в конечном счете, смешалась с оглала настолько плотно, что совершенно потеряла свою первоначальную идентичность. Иногда одно племя лакота разделяло охотничьи угодья с другим, но в большинстве случаев каждое племя предпочитало охотиться на собственной территории.
Структура жизни лакота тогда была свободна и запутанна. Связанные общины – типа той, в которой вырос Красное Облако – действовали независимо друг от друга. Все же, в пределах каждой из этих общин, был порядок, система, которая давала место почти каждому в обществе лакота. Каждая община, или тийошпайе (tiyospaye), обычно состояла из десяти или более расширенных семейств, и возглавлялась итанчаном (itancan), главным вождём, задача которого состояла в том, чтобы обеспечить основные потребности людей. Поддержку власти этого человека осуществляли военный лидер, блотахунка (blotahunka), который защищал общину от внешних угроз, и акичита (akicita), которые поддерживали порядок в этой запутанной социальной и политической системе. Эти лидеры помогали поддерживать священный круг, простирающийся от деревенского круга до имеющих форму круга объектов, которые включают мир вокруг, солнце и луну и даже камни. Таким образом, каждый имеющий форму круга дом лакота был микромиром, сосредоточенным во вселенной, где лакота, как существа земли, могли общаться с божественными силами, окруженные еще большими кругами. Семь племен лакота старались установить одну большую ежегодную лагерную стоянку, где все лакота могли праздновать танец солнца и выбирать четырех уважаемых вождей, чтобы представлять их в течение наступающего года.
Поскольку маленькая община составляла основу жизни лакота, каждое семейство также было важно. Расширенное семейство характеризует социальную организацию равнинных сиу. Общины лакота были организованы вокруг родственного сотрудничества и были направлены братьями и сестрами, которые знали потребности и желания друг друга. Это касалось племянников и племянниц, поскольку они были от их сыновей и дочерей. Традиционно эта забота обычно была наиболее сильна по женской линии. Одним из самых влиятельных людей в молодости Красного Облака в лагере Старого Дыма, например, был дядя его матер – Белый Ястреб, который непрерывно наставлял мальчика.