Жизнь Бычьего Медведя совпала с периодом более частых контактов с белыми. Начиная с экспедиции Льюиса и Кларка в 1804г, и соглашения с генералом Аткинсоном в 1825г, эти взаимоотношения увеличились. Но реальное повышение контактов с пришельцами произошло, когда Американская Меховая Компания была вовлечена в серьезные торговые отношения с лакота. Используя старый торговый пост в устье Бэд-Ривер, эта компания установила монополию, которая продолжалась почти в течение десятилетия. Её основным конкурентом была Компания Скалистых Гор, которая посылала отряды трапперов в горы, чтобы добывать бобровые меха. Когда Американская Меховая Компания узнала об успехе своего конкурента, она также послала своих служащих в горы. Результатом была оживленная торговая война, отметившая заключительные годы торговли мехом, которая начала снижаться в конце 1830-ых.
В 1834г Уильям Саблетт и Роберт Кэмпбелл, два торговца, имевшие дело с Компанией Скалистых Гор, выступили на сцену. Их план состоял в том, чтобы доставить товары по Тропе Санта-Фе трапперам меховой компании в горы, пока маршрут Платт был временно блокирован враждебными арикара. Задержавшись в пути, торговцы решили, что Саблетт должен выступить вперед к месту ежегодного свидания компании в Скалистых горах. Однако миссия Саблетта провалилась, так как Компания Скалистых Гор уже закупила необходимые товары прежде, чем он прибыл. Кэмпбелл, тем временем, достиг устья Ларами и, ожидая возвращения Саблетта, построил небольшой частокол, назвав его форт Уильям, в честь своего партнера.
Разочарованный отказом Компании Скалистых Гор, Кэмпбелл решил пригласить оглала на юг, чтобы торговать в новом посту. Его решение не было трудным, учитывая факт, что много южных лакота уже двигались к Платт, желая охотиться в богатых угодьях. Но это встревожило Люсьена Фонтенеля из Американской Меховой Компании, который написал срочное предупреждение своей фирме об этих новых конкурентах.
Несмотря на беспокойство, произведенное стремлениями Кэмпбелла, последующие события значительно изменили его планы и затронули судьбу оглала. Бычий Медведь был убежден переместить своих людей в страну Платт, где бизонов было все еще очень много, и где оглала могли приносить свои меха к новому форту. Как последствие, в 1834г Бычий Медведь привел на юг приблизительно тысячу оглала (около ста палаток), другая тысяча их соплеменников прибыла весной 1835г. Люди Старого Дыма, включая Красное Облако, были среди переместившихся. К середине 1830-ых годов последователи Старого Дыма и Бычьего Медведя были известны как люди Медведя – доказательство внушительной власти, которой достиг Бычий Медведь.
Хотя будущее этого нового форта казалось ярким, Кэмпбелл и Саблетт оставили свои честолюбивые планы, передав форт Уильям Компании Скалистых Гор. Эта компания, не находя особой выгоды, продала пост своему постоянному конкуренту – Американской Меховой Компании, которая перестроила и переименовала его в форт Джон. В результате оглала, которые в течение прошлого десятилетия торговали исключительно с Американской Меховой Компанией, вновь занялись торговлей со своими старыми партнерами. Так появился форт Ларами. В 1849г форт Джон был преобразован в военный пост, чтобы обеспечить защитой эмигрантов, двигающихся на запад.
Во время первых лет пребывания в стране Платт Красное Облако был только подростком, но, наряду с другими людьми Медведя, он был очарован холмами и степями этого нового дома. Оглала также оценили доступ к огромным стадам бизонов, которые были особенно обильны на юге, в стране рек Репабликан и Смоки-Хилл. Доступ к форту Ларами представлял ещё одну привлекательность; пост скоро стал важным местом для переселившихся сиу. Понимание Красным Облаком белых людей – торговцев, солдат или эмигрантов – вероятно, развивалось в то же самое время, когда форт Ларами стал центром мира оглала.
Поскольку общины Старого Дыма и Бычьего Медведя часто разбивали лагеря около форта, Красное Облако, несомненно, проводил много времени в самом форте Ларами, даже после того, как он стал военным постом. Там он получил понимание характера светлокожих пришельцев, которые однажды станут главным противником его народа. Во многих отношениях, Красное Облако и другие люди Медведя получили двойное преимущество от этого взаимодействия. Они могли приобрести товары в форте и вести беспокойную жизнь кочевников Равнин, приходить и уходить когда и куда им вздумается.
В течение этих лет члены общины Красного Облака приобрели нелестное прозвище – Плохие Лица. Лейтенант Каспар Коллинс, который хорошо знал сиу, утверждал, что Красное Облако и его люди получили это название потому, что часто ссорились с другими общинами лакота. Все же, Красное Облако в своём интервью, данном судье Рикеру много лет спустя, категорически отрицал это. Он настаивал, что его людей называли Плохими Лицами потому, что они ходили с опущенными головами, и их лица часто выглядели удрученными или плохими. Пёс, сам из общины Плохих Лиц, предложил другую версию. Он утверждал, что сын Старого Дыма имел ревнивую жену, которая постоянно бранила его за неверность. Ее любимый аргумент состоял в том, что он имел плохое лицо, которое отражало его верность. Она повторяла этот эпитет так часто, что их горячие споры стали известны всему лагерю. Фактически, Молодой Дым, в конечном счете, приобрел прозвище Итешича (Iteshicha), или Плохое Лицо; скоро весь лагерь получил это название.
Даже притом, что жизнь Красного Облака и его товарищей все еще сосредотачивалась вокруг охоты, подсчёта удачных ходов и кражи лошадей, они больше не могли игнорировать вторжение торговцев и трапперов в свой мир. Этих людей становилось больше с каждым днем. Но к 1840-ым, даже некоторые торговцы были поражены тысячами эмигрантов, направляющихся в Орегон. В то время как почти все эмигранты только проходили, их присутствие было предвестником больших изменений. Кроме того, взаимодействие сиу с пришельцами не всегда были столь же гармоничными, как это было с торговцами и трапперами.
Торговля мехом, конечно, не была новой формой торговли для племен лакота; они имели дело с белыми торговцами более ста лет. Эти отношения не были плохими. Служащие Американской Меховой Компании, наряду с теми трапперами и торговцами, которые действовали независимо, имели товары, в которых южные лакота действительно нуждались. Их текстиль, домашняя утварь, оружие и алкоголь охотно обменивались на кожи и меха, которые лакота могли предложить.
Торговцы также хорошо понимали психологию индейцев Равнин. Они прекрасно умели превратить сделки в обмен подарками. Они понимали, что их индейские партнеры никогда не постигнут рыночные отношения, которые обычно определяли цены, установленные ими. Они осторожно избегали любых изменений цен, которые могли возмутить их индейских коллег. Что более важно, они знали важность быть "другом", независимо от того, насколько жесткой была конкуренция. Многие из этих мужчин женились в племени сиу; большинство женщин лакота считали почётным выйти замуж за человека, который обладал таким множеством товаров. Таким образом, во времена Красного Облака множество торговцев – Сэм Деон, Николас Джанис и Джон Ричард и его сын – стали связующим звеном между миром белых и сиу.
Когда в конце 1830-ых торговля мехом начала снижаться, торговые отношения с племенами Запада стали более хрупкими. Это ухудшение было отражением истощения популяции бобра. Но даже бизоны, которые все еще насчитывали миллионы, начинали показывать признаки исчезновения. Короче говоря, опрометчивый и широкий аспект ранней торговли мехом приходил конец. Все же промышленность не сокращалась и не пыталась согласовывать свои потребности с законом спроса и предложения; вместо этого, новые компании заменяли тех, кто уже потерпел неудачу. Также, большая доля торговли мехом имела тенденцию раскалываться на меньшие, более конкурентоспособные компании. Более зловещим признаком стало то, что алкоголь становился все более важным фактором в индейской торговле.
Алкоголь всегда был товаром, которому сиу не могли сопротивляться. Многие лидеры, типа Красного Облака, отец которого умер от пьянства, видели ущерб, наносимый виски, но они не знали, как остановить это. Племена Великих Равнин не имели никакого культурного опыта потребления алкоголя. В результате – пьяные ссоры часто вспыхивали среди членов племени, иногда приводя к ранам и смерти друзей и родственников. Например, в 1822г в верховьях Миссисипи в 1822г множество соплеменников оглала было убито в кровавых драках, вызванных алкоголем.
Начиная с 1840г независимые торговцы, которые вели торговую войну против Американской Меховой Компании, начали снижать цену на алкоголь, чтобы получить преимущество перед меховым гигантом. Одним из них был Джон Ричард, который, в конечном счете, сумел быть рядом с Красным Облаком и значительно повлиять на него. Ричард, который работал на компанию Пратт и Кабэйнн, начал контрабандой ввозить виски из мексиканских поселений к югу от Арканзас. Используя эти запасы виски, фирма Ричарда, которая построила пост около форта Ларами (тогда называемый форт Джон), начала переманивать клиентов у Американской Меховой Компании, используя алкоголь как приманку.
Старая компания постаралась назначить одного из своих служащих индейским агентом, чтобы остановить эту практику, лицемерно увеличив собственную продажу алкоголя, чтобы восстановить свои потери. Эти меры не остановили инициативного Ричарда; он переместил свой пост к Блэк-Хилс, оставляя следы мертвых лакота везде, где его алкоголь был продан.
Разрушение от торговли алкоголем, в конечном счете, привело к серьезному расколу среди оглала. В течение шести лет после перемещения в страну Платт, они разделились на два лагеря: те, кто следовал за Бычьим Медведем и те, кто следовал за Старым Дымом. Хотя были другие общины, эти две были самыми важными. К сожалению, большая вражда последовала за этим разделением, которая была результатом произвольного использования власти Бычьим Медведем. Поскольку многие торговцы предпочитали толстого и добродушного Старого Дыма высокомерному Бычьему Медведю, подозрительный лидер Коя становился еще более вспыльчивым. Введение виски в племенные дела только ухудшило уже плохую ситуацию. К счастью, отдельные охотничьи угодья держали эти две группы обособленно большую часть времени. Люди Бычьего Медведя охотились на Равнинах Ларами – у истоков Норт-Платт, в то время как община Старого Дыма охотилась около развилок Платт, где к ним часто присоединялись брюле, приходящие с севера.
Но это географическое разделение не могло остановить растущее чувство враждебности. Бычий Медведь, который больше не мог терпеть новые связи Старого Дыма с некоторыми торговцами, сам спровоцировал этот инцидент. Он смело вошел в лагерь Старого Дыма, остановился перед палаткой своего конкурента и предложил ему выйти и сразиться. Когда Старый Дым отказался, разгневанный Бычий Медведь убил любимую лошадь вождя, которая была привязана перед палаткой Старого Дыма. Хотя Старый Дым был глубоко оскорблен, он боялся ответить. Однако, об этом инциденте не забыли; многие члены лагеря Старого Дыма, включая воинственного Красное Облако, поклялись отомстить.
Конец этой истории произошёл в ноябре 1841г. По словам историка Фрэнсиса Паркмана и вездесущего Руфуса Сэйджа, Бычий Медведь и его последователи приехали в лагерь Старого Дыма на Пыхтящей Воде, притоке реки Ларами, для предположительного мирного визита. Люди Старого Дыма, очевидно, начали подпаивать своих незваных гостей алкоголем из форта Джон, что закончилось шумной ссорой. Когда Бычий Медведь попробовал прекратить пьяную ссору, то был убит, наряду с семью другими воинами.
Версия Красного Облака весьма отличается от этого отчета. Он обвинил Бычьего Медведя в развязывании драки, настаивая, что упрямый вождь и его последователи прибыли в лагерь Старого Дыма с преступными намерениями. Они были рассержены похищением: молодой человек из лагеря Старого Дыма украл молодую женщину Коя. Этот акт был совершенно приемлемым, если бы вовлеченные стороны были дружественны, но это могло нанести опасное оскорбление семейству невесты, если они были врагами.
Поскольку молодая женщина была связана с Бычьим Медведем, который не любил потенциального жениха, вождь Коя решил закончить дело раз и навсегда. Его люди, чтобы помочь своему лидеру в этой миссии, пригласили воина Плохих Лиц по имени Ствол в свой лагерь. Ствол, который был одним из дядей Красного Облака, считался особенно диким бойцом, и их цель состояла в том, чтобы напоить его так, чтобы его не было в лагере Старого Дыма, когда они нападут. Но Ствол, который очевидно был более устойчив к опьянению, чем большинство сиу, возвратился в лагерь вовремя, чтобы противостоять отряду Бычьего Медведя. Фактически, когда мужчины Бычьего Медведя убили отца жениха, рассерженный Ствол начал насмехаться над молодыми воинами Старого Дыма, призывая принять ответные меры. "Вы собираетесь лежать, пока вас не убьют?" кричал он. "Где все молодые люди? Где Красное Облако? Красное Облако, ты собираешься опозорить имя своего отца?"
Поощряемые упрёками старшего воина, молодые Плохие Лица открыли огонь в своих пьяных родственников. Одна пуля попала Бычьему Медведю в ногу, и он упал на землю. Красное Облако помчался к упавшему вождю и выстрелил ему в голову, заявив, "Ты сам хотел этого".
Версия Красного Облака очевидно корыстна. Хотя, возможно, в этот момент он был переполнен эмоциями, и имел множество причин ненавидеть Бычьего Медведя. В дополнении к оскорблению Старого Дыма, властный Бычий Медведь в другой пьяной ссоре убил любимого дядю Красного Облака, Белого Ястреба. Ещё одним поводом для Красного Облака была длительная вражда между фракциями оглала. Даже в этом случае, трудно поверить в предположение доктора Уильяма Джертона, что Красное Облако составил заговор, чтобы убить Бычьего Медведя и занять его положение лидера. Красному Облаку было только двадцать лет, и в то время он не был выбран владельцем рубахи или другим племенным лидером.
Независимо от повода, этот инцидент действительно возвысил его среди последователей Старого Дыма. Вскоре после смерти Бычьего Медведя, Красному Облаку доверили возглавить набег на пауни, который чуть было не стоил ему жизни. Хотя его собственная община не была особенно популярна среди других оглала, роль Красного Облака в этом спорном деле возвысила его в разряд воинов, который в его возрасте никто не мог ожидать. Его последующие деяния как воина только увеличивали репутацию, которой многие только завидовали.
Хотя Красное Облако, возможно, извлек выгоду из смерти Бычьего Медведя, развал старого руководства был действительно разрушительным для оглала. Даже если Старый Дым стремился к лидерству, он не смог заменить Бычьего Медведя, который был одним из немногих лидеров сиу, который мог заставить повиноваться своих своенравных последователей. Фактически, неприязнь между этими двумя общинами оглала продолжалась и в резервационный период.
Обе враждующие группы продолжали двигаться в различные охотничьи угодья, стараясь оказаться настолько далеко друг от друга, насколько это возможно. В конечном счете, Коя Бычьего Медведя, наряду с общиной брюле, возглавляемой Красной Водой, старым вождём, который помогал Бычьему Медведю контролировать всех оглала, отошла от остальной части племени. Вакуум, который они создали, составлял половину населения оглала. Хотя эти разочарованные оглала продолжали блуждать по огромной территории, они, наконец, устремились к богатым бизонами землям между Платт и Смоки-Хилл, где стали охотиться с южными шайеннами. Оставшиеся члены племени оглала – те, кто следовал за Старым Дымом – также, продолжили свой путь, в конечном счете, обосновавшись в стране реки Паудер, где они охотились с общинами северных шайеннов и миниконжу.
Спустя пять лет после смерит Бычьего Медведя, сын Красной Воды сказал Фрэнсису Паркману, что оглала не оправились после этого случая; они были словно дети, которые не знали, чего хотят. Многие из них бродили без всякого направления и цели. Люди Бычьего Медведя, казалось, пострадали наиболее серьёзно. Хотя сын убитого вождя какое-то время был признан их лидером, он не смог стать сильным и доминирующим вождём, который им требовался. Один признак этого разочарования произошел, когда Коя Бычьего Медведя изменили своё название – решение, которое было предположительно сделано на совете, чтобы выбрать преемника Бычьего Медведя. Во время дебатов, один старик поймал маленькую змею, ползающую поблизости, поместил её в рот, и раскусил надвое, сказав: "Вот что должно быть нашим названием – Ki-ya-hsa ". Хотя новое название, буквально переводится как "раскусить надвое", оно позже было переведено как "отрезанные". Таким образом, люди Бычьего Медведя приобрели новое название; они стали известны как Отрезанные или Киюкса.
Эта жестокая вражда, которая разделила общины оглала, произошла не в самое удачное время. В 1841г, в год смерти Бычьего Медведя, первый большой караван фургонов проследовал на запад по недавно открытой Орегонской Тропе; караван эмигрантов разделился на Медвежьей реке – половина продолжила движение в Орегон, а другая половина, группа Бартлесона и Бидвелла, направилась в Калифорнию. В конце десятилетия число эмигрантов, направляющихся на запад, значительно увеличилось. Большинство из них направлялись в Орегон, но большой караван Бригхама Янга летом 1848г прошёл через Долину Платт, отметив начало большого переселения мормонов в Юту. В 1849г направляющиеся в Калифорнию золотоискатели увеличили число пришельцев; фактически, в течение этого года приблизительно пятьдесят тысяч эмигрантов пересекли охотничьи земли южных лакота.
Проблемы, вызванные этими путешественниками, были огромны. Эти караваны неблагоприятно воздействовали на стада бизонов, которые оказались на их дороге. Даже белые торговцы не любили этих новых людей. Хотя орды эмигрантов только проходили, многие торговцы чувствовали, что, в конечном счете, они разрушат страну и уничтожат их средства к существованию. Удобные отношения, которыми наслаждались лакота с большинством белых торговцев и трапперов, также начали ухудшаться. Увеличивающееся число нападений сиу на шошонов и кроу, вовлекало трапперов; многие из этих мужчин остались с этими двумя племенами, когда вначале 1840-ых торговля мехом начала снижаться, и расценивали нападения на шошонов и кроу, как нападения на них самих.
Фактически, приток эмигрантов был дополнением к уже тревожным тенденциям, которые начались несколькими годами ранее. Действительно, исчезновение бизоньих стад не было новой проблемой. В 1832г Джордж Кэтлин видел стадо бизонов в полторы тысячи голов, уничтоженное индейцами около форта Пьер, потому что один торговец хотел послать лодку вяленых языков на рынок Сент-Луиса. Джон Фримонт подсчитал, что за десять лет до 1843г, девяносто тысяч бизоньих шкур ежегодно доставлялись на рынок меховыми компаниями. Но и сами индейцы также были ответственны за эту опрометчивую резню. Соблазнённые ценами торговцев, они также приложили руку к уничтожению этих животных. Однако именно эмигранты вызвали самый большой гнев, даже притом, что они нарушили только часть Орегонской Тропы от Гранд-Айленда до развилок Платт. Хотя стада, которые бродили на этом участке тропы, значительно уменьшились, индейцы все еще могли охотиться в землях к северу от Платт, которые сиу называли Бизоний Север, или к югу, называемые Бизоньим Югом.
Азиатская холера была ещё одной обидой, которую индейцы Равнин имели против эмигрантов. Первая европейская болезнь – оспа – была бичом в течение многих лет. Эта новая болезнь, с ее серьезными судорогами и обычно фатальным обезвоживанием, была принесена на запад по Орегонской Тропе в 1849г. Перечни зим сиу в этом году отмечают ужасный эффект этой болезни. Во многих лагерях население было почти полностью уничтожено. Капитан Стэнсбери видел лагерь сиу в Аш-Холлоу, где пять палаток были заполнены мертвыми лакота. Холера продолжалась более года, которую сопровождали эпидемии оспы и кори. Распространение этих болезней только ухудшило отношения между эмигрантами и индейцами; фактически, в течение этого времени множество больных и испуганных индейцев собрались вдоль Орегонской Тропы, выпрашивая продовольствие и лекарства.
Плохие Лица Красного Облака сделали то, что делали все люди перед лицом опасного мора: они бежали. Направившись на север, к Уайт-Ривер, они постарались оказаться на таком большом расстоянии от болезни, на каком только могли. Живя в этой изолированной области, Красное Облако изобрел средство, чтобы противодействовать холере. Его смесь состояла из отвара игл кедра, которую нужно было пить или использовать при купании. Изготовление этого отвара было процитировано как доказательство, что, подобно Сидящему Быку, Красное Облако был знахарем. Есть очень небольшое основание для такого утверждения; хотя, возможно, этот отвар облегчал страдания, это единственный случай знахарства в длинной карьере Красного Облака.
Даже до появления холеры, приток эмигрантов создавал проблемы, которые нельзя было больше игнорировать. В 1845г Фримонт слышал от сиу, что эти эмигранты уже разогнали большинство бизонов в области Норт-Платт, заставив их охотиться в горах Ларами. Эмигранты, со своей стороны, настаивали, что летом этого же самого года, лакота совершили на них нападения. Действительно, множество голодных сиу не смогли воздержаться от желания попрошайничать и воровать у эмигрантов, которые продолжали пересекать их страну в увеличивающихся числах. Даже притом, что немного смертей последовало из этих инцидентов, в середине 1840-ых они встречались слишком часто, заставив беспокоиться американское правительство.
Чтобы решить эти проблемы, в 1845г правительство послало полковника Стивена Керни в страну Платт. Керни с пятью ротами драгун побывал в форте Ларами за четыре года до того, как он стал военным постом. Сугубо деловой офицер, со склонностью к строгой дисциплине, он устроил внушительный парад, чтобы вызвать уважение у тех общин, которые собрались на переговоры. Его подходом к этим подозрительным индейцам представлял кнут и пряник. Керни сказал им, что Великий Белый Отец любит своих индейских детей. Он убеждал их отказаться от виски, поставляемого недобросовестными белыми торговцами. Но его самое удивительное сообщение состояло в предупреждении, что Орегонская Тропа должна оставаться открытой, и путешественникам нельзя досаждать. Керни закончил переговоры, раздав индейцам одеяла, ножи и бусы. Он оставил встречу, чувствуя, что это был успех.
Хотя Красное Облако утверждал, что он и другие члены общины Старого Дыма присутствовали на этой встрече, очевидно, последователи Бычьего Медведя в это время охотились на Равнинах Ларами. Поскольку присутствовало около тысячи сиу, Керни, возможно, не заметил Красное Облако, даже притом, что этот "великолепный экземпляр физической мужественности" – снова цитируя капитана Джеймса Кука, был в расцвете карьеры воина. Но поскольку переговоры велись со старшими мужчинами, типа вождя брюле Бычьего Хвоста, это может быть основной причиной для Красного Облака, чтобы не привлечь особого внимания.
Впечатления Красного Облака от этого показа военной силы были весьма интересны из-за его раннего контакта с белыми. Они отличались от впечатлений Сидящего Быка и Бешеного Коня. Хотя Бешеный Конь был оглала, он был из общины, контакты которой с белыми не были столь часты, как у Плохих Лиц. Он иногда появлялся на Орегонской Тропе с другими лакота; он был настолько светлокожим, что его, первоначально носившего имя Вьющийся, часто принимали за белого человека. Фактически, были такие, кто полагал, что он был захвачен сиу маленьким мальчиком. Что касается Сидящего Быка, с его хункпапа далеко на севере, он был еще более отдален от белых, чем Бешеный Конь и вероятно, менее знаком с ними.
Но Красное Облако долго жил около белых, с тех пор как Бычий Медведь привел своих последователей в страну Платт в 1834г. Хотя община Старого Дыма часто охотилась ниже по реке от форта Ларами, или на высоких равнинах к западу от него, они обычно разбивали лагерь на речных берегах около форта. Эта близость дала Красному Облаку много возможностей узнать и понять часто озадачивающих, странно одетых, и по-другому выглядящих белых людей. Старый Дым был еще более знаком с членами этой новой культуры. После того, как большинство оглала оставили форт Ларами, Старый Дым оставался около поста, став его старожилом. Когда он умер в 1864г, эшафот для него был установлен на высоком холме около форта.
Совет с Керни сделал немного, чтобы остановить повышающиеся напряженные отношения. Вскоре разумные люди начали предупреждать о бедствии, которое последует, если не будут предприняты решительные действия. Среди таких мрачных пророков был известный горец и пограничник Томас Фитцпатрик, который в 1845г был назначен индейским агентом для племен верхней Платт. Спустя два года после того, как он занял свой пост, Фитцпатрик начал убеждать федеральные власти выбрать место для военного поста "в или около Ларами", где собиралось большинство "огромных племен" и где, из-за уменьшения бизоньих стад, опасность для путешественников была наиболее велика. В 1849г правительство ответило покупкой форта Ларами у Американской Меховой Компании и преобразованием его в военный пост. Однако, эти меры не убедили Вашингтон, что путешествие по Долине Платт теперь было безопасно.
Мирная конференция с племенами равнин была другим решением, настойчиво продвигавшимся в это время. Одним из главных защитников этого подхода был Томас Харви, руководитель индейских дел в Сент-Луисе. Уже 1847г Харви предупредил об опасности межплеменных войн и уменьшении бизоньих стад, что серьёзно ухудшало эту проблему. Перечни зим сиу ясно указывают, что межплеменная война занимала больше внимания лакота, чем нарастающий конфликт с белыми. Этот вид войны не гармонировал с ритуальной жизнью воина сиу, которая считалась основой для кражи лошадей, питавших экономику большинства племен равнин. Но исчезновение бизонов сделало межплеменную войну интенсивной, в то же самое время большое число эмигрантов пересекало индейские страны на пути к западному побережью. Уменьшение бизонов, действительно, становилось зловещим фактом; к 1850-ым многие лакота управляли своими стадами, подобно полуодомашненными животными, перегоняя их в области, где только сиу могли охотиться, и зажигали огни в полях пауни, чтобы отогнать стада в страну сиу.
Мирные идеи Харви были осуществлены его преемником, полковником Дэвидом Митчеллом, который в феврале 1851г, наконец, убедил конгресс выделить деньги на мирную конференцию. С такой финансовой поддержкой Индейский Отдел федерального правительства послал посыльных на равнины, чтобы собрать северные племена на конференцию где-нибудь в Долине Платт. Это благородное усилие оказалось не таким легким. Кроу, шошоны и пауни отказались участвовать. Смерть от холеры 1849г, которая причинила такое опустошение на Орегонской Тропе, всё еще останавливала многие племена. Фактически, даже подарки, обещанные предполагаемым делегатам, не могли преодолеть это распространенное убеждение. Упорство со стороны правительства, в конечном счете, принесло свои плоды; большой мирный совет, наконец, был назначен на сентябрь 1851г на Хорс-Крик, притоке Норт-Платт, несколько миль ниже форта Ларами.
Восемь племен, включая кроу, шошонов, шайеннов и арапахо, наряду с несколькими речными племенами и большинством брюле, посетили конференцию на Хорс-Крик. Поскольку все общины оглала также прибыли, можно предположить, что Красное Облако был там. Но главой всех сиу на Хорс-Крик был лидер брюле Завоевывающий Медведь (или Медведь). Этот вождь, который помогал Американской Меховой Компании в 1841г, был близок белым торговцам и трапперам много лет. В некотором отношении его позиция мало чем отличалось от позиции Бычьего Медведя. Торговцы имели полную уверенность, что он сможет поддержать хорошие отношения с ними. Даже притом, что он был брюле, а эта встреча была проведена на территории оглала, подпись Завоевывающего Медведя рассматривалась одной из самых больших достижений правительства. Что касается оглала, ни один из них "не коснулся пера".
Основной задачей правительства было убедить племена жить и охотиться в определённых областях, взамен чего они будут получать сто тысяч долларов в товарах каждый год в течение пятидесяти лет. Но чтобы получить эти выплаты, племена должны уменьшить опасность для путешественников на Орегонской Тропе, обещая, не начинать войну друг против друга. Конечно, заставить племена жить в мире – было совершенно нереальной задачей, и множество из них были удивлены таким обязательством. Отказ от войны с кроу, например, был невероятен для большинства лакота; когда хункпапа услышали об этом, они упорно отказались соблюдать это решение. Ещё больше беспокойства для сиу вызвал факт, что кроу были признаны владельцами страны реки Паудер – регион, который Красное Облако и другие последователи Старого Дыма скоро сделают своими новыми охотничьими угодьями.
Когда на восемнадцатый день конференции банкеты и посещения закончились, племена возвратились к совершению набегов и войне за исчезающие стада бизонов. Но к счастью, открытая война между индейцами и американским правительством началась только несколько лет спустя.
В августе 1854г, спустя три года после соглашения на Хорс-Крик, произошло скандальное дело Граттана. Это случилось из-за мормонской коровы, которая забрела в лагерь брюле. Там её убили и съели гостившие миниконжу. Преступник, главный воин миниконжу по имени Высокий Лоб, был дедом Чарльза Три Звезды, основного информатора сиу в этот переломный момент. Инцидент, который мог остаться незамеченным, был извращён молодым лейтенантом по имени Джон Граттан; этот офицер, недавний выпускник Вест Пойнта, стремившийся отличиться, взял отделение из двадцати девяти человек, чтобы арестовать миниконжу.