Помните ли вы автора популярной поэтической строки: «Никто не забыт, и ничто не забыто»?
a) А. Ахматова,
b) А. Твардовский,
c) О. Берггольц,
d) Р. Рождественский,
e) А. Вознесенский)
2. Укажите автора и произведение, из которого взяты строки:
«А смерть не шла. Не шла, сука! Помучить хотела, чтоб не от раны, а от обиды помер, чтоб жизнь свою проклял, чтоб умолял её, смерть подлую, поторопиться, чтоб благодатью её назвал!
Черноту хлебом не корми, дай ей о себе светлое слово услышать...
--Ай, Ваня! – шептал он. – Если ты есть где-то, радоваться должен: свидимся скоро! Хотя навряд – в разных местах находиться нам с тобой... Может, замолвишь словечко? Ведь тебе-то одно добро делал! Ту картечину что считать! От её и следа не осталось. В ногу – это не в бок. Мне вон в бок, а и то терпимо...
И тут примерещилось ему, что он смех Ивана слышит. А Ивана не видать...
Разве справедливо Ивану смеяться над ним, когда смерть ему в глаза глядит?
Спина меж тем заныла. На земле были камешки. Да и холод от неё шёл. Селиванов поёжился. И вдруг сообразил: «А рано-то, может, и не смертельная вовсе...»
Не успела мысль эта сквозь мозг пройти, как он уже был на ногах. В боку резануло, защипало, заломило. По ноге, до самой пятки, ручеёк потёк. Но разве ж это смерть?!
--Во жизнь собачья!—сказал он громко. – Помереть и то по своей воле не дадено...
Он озадаченно покачал головой. Зажал рукой рану и поспешно заковылял к вокзалу».
a) Л. Бородин «Третья правда»;
b) В. Шаламов «Сука Тамара»;
c) А. Солженицын «Один день Ивана Денисовича»;
d) Е. Гинзбург «Крутой маршрут»)
Автор не дожил до публикации своего произведения на родине. Перевод произведения был опубликован за границей и получил премию Французской академии искусств «как лучшая иностранная книга 1979 года»
1. Ю.О. Домбровский. Факультет ненужных вещей
2. Б.Л. Пастернак. Доктор Живаго
3. Л.К. Чуковская Софья Петровна
4. Г. Владимов. Верный Руслан
5. А.А. Зиновьев. Зияющие высоты
Соотнесите текст и автора: Б.Л. Пастернак, А.А. Тарковский, А.А. Ахматова, Н.А. Заболоцкий, А.Т. Твардовский
| 1. Нет ничего, что раз и навсегда На свете было б выражено словом. Всё, как в любви, для нас предстанет новым, Когда настанет наша череда. | ||
| 2. Можжевеловый куст, можжевеловый куст, Остывающий лепет изменчивых уст, Лёгкий лепет, едва отдающий смолой, Проколовший меня смертоносной иглой! В золотых небесах за окошком моим Облака проплывают одно за другим,/ Облетевший мой садик безжизнен и пуст... Да простит тебя Бог, можжевеловый куст! | ||
| 3. И снова осень валит Тамерланом, в арбатских переулках тишина. За полустанком или за туманом дорога непроезжая черна. Так вот она, последняя! И ярость Стихает. Всё равно что мир оглох.. Могучая евангельская старость И тот горчайший гефсиманский вздох. Не повторяй – душа твоя богата – Того, что было сказано когда-то, Но, может быть, поэзия сама – Одна великолепная цитата. | ||
| 4. Иголки чёрные, и сосен чешуя, И брызжет из-под ног багровая брусника, И веки пальцами я раздираю дико, И тело хочет жить, и разве это – я? И разве это я ищу сгоревшим ртом Колен сухих корней, и как во время оно, Земля глотает кровь, и сёстры Фаэтона Преображаются и плачут янтарём. Как сорок лет тому назад, Сердцебиение при звуке Шагов, и дом с окошком в сад, Свеча и близорукий взгляд, Не требующий ни поруки, Ни клятвы. В городе звонят. Светает. Дождь идёт и тёмный, Намокший дикий виноград К стене прижался, как бездомный, Как сорок лет тому назад | ||
| 5. Душа моя, печальница О всех в кругу моём, Ты стала усыпальницей Замученных живьём. Тела их бальзамируя, Им посвящая стих, Рыдающею лирою Оплакивая их, Ты в наше время шкурное За совесть и за страх Стоишь могильной урною, Покоящей их прах. Их муки совокупные Тебя склонили ниц. Ты пахнешь пылью трупною Мертвецких и гробниц. Душа моя, скудельница, Всё, виденное здесь, Перемолов, как мельница, Ты превратила в смесь. И дальше перемалывай Всё бывшее со мной, Как сорок лет без малого, В погостный перегной. | ||
ВСТАВИТЬ СЛОВА В СТИХОТВОРЕНИЕ
Иосиф Бродский. ПИСЬМА РИМСКОМУ ДРУГУ (Из Марциала)
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих ________, Постум,
чем наряда перемены у подруги.
....................
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
....................
Посылаю тебе, Постум, эти книги
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
...................................
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
..................................
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
...........................
Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
...................................
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
_______________________________.
...............................
И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
..........................
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела
все равно, что дранку требовать у кровли.
.............................
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я, не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
.........................
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь ________".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
.................................
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
.................................
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
.............................
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
.........................
Скоро, Постум, друг твой, любящий --------------,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
.......................
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую ________,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
..........................
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
.........................
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Mарт 1972
КАКИХ «ЧЕТЫРЁХ МАЛЬЧИКОВ», представляющих собой легендарную четвёрку ленинградской андеграундной ветви поэтов, УПОМИНАЕТ ГЛЕБ СЕМЁНОВ В СТИХОТВОРЕНИИ «КОГДА ПОГРЕБАЮТ ЭПОХУ »?
О, как вам дышится средь комаровских сосен?
Кладбищенский предел отраден и несносен.
Оградки тесные, как дачные заборы,
и пусть вполголоса, но те же разговоры.
Единственность свою опасно знать заранее.
Над бегом времени, как Федра в балагане,
вы, так и видится, стоите без оглядки,
и стынут на ветру классические складки.
Уже успели всех угробить и заямить.
Ваш чёрно-белый стих шифрованней, чем память.
Дивились недруги надменной вашейсиле.
Четыре мальчика чугунный шлейф носили.
Великая вдова, наследница поправу
зарытых без вести, свою зарывших славу,
когда самой себе вы памятником стали,
не пусто ль было вам одной на пьедестале?
Где Осип? Где Борис? Где странница Марина?
Беспамятство трудней открытого помина.
Вас восхваляют те, кто их хулит доселе.
Перед разлукою вы даже не присели.
И понимаются глухие ваши речи.
И занимаются сухие ваши свечи.
Мы отпеваем вас, мы яму вам копаем,
мы на казённый счёт эпоху погребаем....