— Ты в порядке? У тебя болят рёбра?
Чёрт, он не привык к тому, как она смотрела на него, думая, что у него что-то болит.
— Нет, я в порядке, куколка. Просто думал, как мило ты будешь выглядеть в моём подарке на Рождество.
Лиса восторженно улыбнулась, и её кожа покрылась едва заметным румянцем:
— Ты купил мне что-то из одежды?
— Да.
— У нас есть семейная традиция, утром мы все садимся вокруг рождественской елки и обмениваемся подарками.
— Это будет интересно, — приподнимая брови, ответил Дэниел.
— Почему? — подозрительно, спросила Лисанн.
— Скажем так, это что-то, я хочу, чтобы ты надела для меня, — парень подмигнул ей.
— Оу.
— Да.
Лисанн на минуту задумалась:
— Может тебе следует подарить его мне до того, как мы сядем вокруг елки.
Дэниел улыбнулся.
— Я намереваюсь так и сделать.
— Но у нас не будет секса потому что, ты знаешь…
— Уверена, что не могу переубедить тебя?
— Эм, нет! — воскликнула она, сморщив нос. — Это ужасно!
Дэниел серьёзно посмотрел на девушку:
— Нет ничего ужасного, если это касается тебя, куколка. Я всегда хочу тебя.
Лисанн неуверенно посмотрела на него:
— Правда?
— Всегда, — прошептал он, и для них двоих было понятно, что он имел в виду.
Они смотрели друг на друга до тех пор, пока Дэниел не запечатлел нежный поцелуй на ее губах, затем, с довольной улыбкой, отстранился.
Они вернулись домой, когда Моника и Эрни собирались на вечерние обрядовые песни в местной церкви.
— Гарри дома, — сообщила Моника, посылая ясное сообщение с горящими предупреждениями, украшенными шариками.
— Конечно, мам, — сказала Лисанн, округлив глаза.
Дэниел ухмыльнулся:
— Хорошего вечера, Моника, мистер Маклейн.
— Можешь называть меня «Эрни» сынок, — сказал отец Лисанн, улыбаясь каменному выражению на лице Дэниела.
— Вау! — воскликнула Лисанн, когда двери закрылись за родителями, — Тебе стоит бить Грейсона Вудса гораздо чаще!
— Только пусть даст мне чертов шанс, — прорычал Дэниел, мгновенно теряя хорошее настроение, — Ублюдок.
— Эй, это же Рождество! Будь добрым ко всем!
— Только не к этому ублюдку.
Чёрт возьми, ни за что!
— Если я позволю тебе поцеловать меня, у тебя поднимется настроение?
Дэниел изогнул бровь:
— Если ты позволишь мне? Хочешь сказать, что остановишь меня, если я сделаю это? — сжав её бёдра, провел языком вдоль шеи Лисанн и прикусил мочку уха.
— Возможно, я позволю тебе сделать это, — тяжело дыша, согласилась Лисанн.
— О, чёрт!
— О, чёрт! Вы, ребята, собираетесь заниматься этим всю ночь? Я тоже здесь живу, — несчастно воскликнул Гарри.
Глаза Дэниела скользнули по горе еды, которую нёс Гарри, и загорелись:
— Придержи эту мысль, куколка, я чертовски голоден.
Для Дэниела, это был лучший канун Рождества за последние два года. Конечно, было бы ещё лучше, если бы он смог уговорить Лисанн раздеться, но чувствовать её тело, прижатое к нему, пока они смотрели телевизор, тоже было довольно неплохо. Холодильник трещал по швам, заставляя его глаза лезть на лоб. Лиса определенно была права, обещая, что Моника откормит его.
Затем последовала длительная вылазка в комнату Лисанн, которая прервалась только, когда её родители вернулись из церкви.
Дэниел направился в комнату для гостей и открыв дверь, остановился. Всё его белье было высушено и аккуратно сложено на кровати. Наверняка Моника сделала это, потому что он полностью забыл об этом, пока они с Лисанн гуляли по городу.
Дэниел почувствовал тепло в груди, это ощущение было новым для него. Иметь кого‒то, кто бы вот так заботился о тебе ― этого давно не было.
Присев на кровать, парень уставился на одежду, устало потирая лоб. Вдобавок к тому, что куколка не хотела трахаться ― его тело болело от полученных ударов, а голова пульсировала. Последние двадцать четыре часа были напряженными. Было что-то особенное в том, как семья Лисанн собиралась вместе ― банальная опека Моники и Эрни, но Дэниел видел, что это делало их сильнее. Куколка была такой сильной. Каждый раз, думая, что она отступит, девушка чертовски его удивляла.
Вся её семья удивляла его. Их правила раздражали, а двойные стандарты были смешными, но они были семьёй и заботились друг о друге.
Достав телефон, Дэниел отправил сообщение Зефу, впервые после их ссоры.
Д: Счастливого Рождества, засранец. Береги себя. Д
Он отправился в ванную почистить зубы и получить необходимую для него «разрядку».
Вернувшись в комнату, парень посмотрел на телефон, но ответа не было.
Вне зависимости от того, что засранец Зеф вытворял, а глупый идиот вытворял много чего, он ‒ семья. Если это ещё что-то значило.
Дэниел разделся и устало забрался в постель, наслаждаясь ощущением чистых простыней на его голой коже.
Он спал беспокойно, каждый раз просыпаясь, переворачиваясь на ту часть тела, которая болела. Ему снился Зеф, стоявший в одиночестве в лесу с плотно зашитыми глазами.
Дэниел проснулся, с дико бьющимся в груди сердцем, и увидел, стоящую над ним, испуганную Лисанн.
— Ты в порядке? — выдохнула она.
— Чёрт, прости. Плохой сон, — протерев руками глаза, сел, быстро перезагружая мозг. — Эй, Счастливого Рождества! Или может это хороший сон ― сексуальная женщина приносит мне кофе в постель Рождественским утром. Да, наверное, сон ― моя жизнь не может быть настолько хорошей. Мне нужно прикоснуться к тебе, чтобы удостовериться, что ты настоящая.
Парень запустил руки под ночную рубашку Лисанн, и она чуть было не разлила кофе.
— Прекрати! — прошипела она.
— Да, ты настоящая. Куколка любит покричать на меня. Это, в каком‒то смысле, заводит меня, — откинув простынь, он посмотрел вниз на свой утренний стояк, — Да, определенно заводит.
— Ты такой плохой! — фыркнула девушка, а он ухмылялся ей.
Лисанн ухитрилась поставить кофе в безопасное место, прежде чем он притянул её для рождественского поцелуя.
— Я не почистила зубы! — простонала она.
— Также, как и я, детка, — и начал посасывать кожу на её шее за ухом.
На этот раз её стон означал что-то совершенно другое, но только Лисанн могла его услышать.
Она отстранилась, ради своего же блага, потому что была близка к тому, чтобы возбудиться.
— Прекрати! Предполагается, что я не должна быть здесь, помнишь? И в любом случае, твои синяки выглядят ужасно. Они болят?
— Я думал, тебе нравится, когда я так выгляжу, Лис, — хихикнул он.
— Знаешь, иногда ты типичный парень.
— Говорил тебе раньше, куколка. Я − мужчина.
Его жесткий поцелуй подтверждал это:
— Эй, у меня есть подарок для тебя.
Перегнувшись через край кровати, Дэниел пошарил под нею ― прекрасно зная, что предоставляет ей прекрасный вид на свою голую задницу ― и достал подарок.
— Сам упаковал его, — гордо заявил парень, показывая оберточную бумагу и хлипкий бант так, если бы он был от Тиффани.
Лиса подняла крошечную коробочку и боролась со скотчем, пока не порвала бумагу в клочья, практически крича от разочарования. Наконец‒то, она извлекла клочок серебристой материи. Лицо покраснело, как только она поняла, что это был самый крошечный ремень, который она когда‒либо видела ― треугольник спереди, был самой значительной частью. Девушка присмотрелась. Да, она правильно разглядела ― на крошечном треугольнике серебристой материи, изображена белая омела.
— Надень его для меня сегодня, — хрипло сказал Дэниел, — я смогу целовать тебя под омелой, когда ты захочешь.
Он наблюдал, как Лисанн сглотнула и молча кивнула.
Услышав стук в дверь, она резко повернула голову. Девушка сжала ремень в кулаке, когда Моника заглянула внутрь.
— Я просто принесла Дэниелу кофе, — пробормотала Лиса, её лицо всё ещё горело.
Дэниелу показалось, что Моника постаралась не рассмеяться, когда серьёзно кивнула:
— Я вижу. Счастливого Рождества, Дэниел. Завтрак через двадцать минут.
— Я буду там, — радостно сообщил он.
Лисанн последовала за мамой из комнаты:
— Счастливого Рождества!
Парень ухмыльнулся сам себе.
Приняв душ и избавившись от утреннего стояка, который определенно не исчез во время визита Лисанн в её милой коротенькой ночной рубашке, он постучал в дверь Гарри и заглянул в комнату.
— Эй, мужик. Счастливого Рождества, — Дэниел бросил толстый журнал на кровать Гарри, — Не открывай его, если поблизости родители.
Он закрыл дверь, улыбаясь от вида каменного выражения на лице Гарри. Малой точно узнает много полезного, из рождественского выпуска Swank. Дэниел потратил приятных пол часа решая, что подарить Гарри на Рождество. В последнюю минуту, он добавил Playboy. Вы должны уважать классику.
Парень вошел в кухню, где Моника и Эрни обнимались.
— Счастливого Рождества, предки, — громко воскликнул он, ухмыляясь, когда они отстранились.
Моника выглядела взволнованной, а Эрни просто предложил взять свежие фрукты и кашу. Дэниелу не нужно было повторять дважды. Еда в доме Маклейнов была невероятной ― удивительно, что никто из них не был размером с буйвола.
К тому времени, как он закончил, ни Лисанн, ни Гарри не появились. Он надеялся, что они оба были заняты своими подарками. Нет, лучше выбросить это дерьмо из головы, если он начнёт думать про куколку и этот ремешок, то будет ходить с тремя ногами.
Вместо этого, он предложил Монике помощь в чистке картошки, но после того, как он почти срезал несколько слоев кожи вместе с картофельной кожурой ― что вызвало крайне громкую реакцию, которая заставила Монику поморщиться ― она отправила его делать работу полегче и с меньшим риском, раскладывать стол.
Остальные Маклейны появились, когда большая часть работы была сделана. Очевидно они уклонялись от любой работы, которую Моника давала. Дэниела это не волновало. Это было настоящее первое Рождество за два года ― и он наслаждался им.
Парень крепко обнял Лисанн, не беспокоясь, что её семья наблюдала. Она немного скривилась, но быстро обняла его в ответ, и бросила предупреждающий взгляд.
— Сейчас мы обменяемся подарками, — воодушевленно сказала Моника, и все направились в гостиную.
Дэниел добавил только два подарка к небольшой кипе под деревом: книга Льюиса Гризарда для Эрни, и CD Рея Ла Монтага для Моники.
Моника была несдержанна в своей благодарности.
— О, я люблю Роя! Под его песни мне хочется станцевать на кухне, пока я готовлю обед. Спасибо, Дэниел, ты очень внимателен, — она крепко обняла его и поцеловала, пока он неподвижно сидел, всё ещё переваривая информацию о том, что у Моники есть чувство ритма.
Эрни проворчал свою благодарность, но, тем не менее, выглядел довольным.
Моника посмотрела на Лисанн.
— Что Дэниел подарил тебе, дорогая?
Дэниел ответил вместо неё:
— Лис и Гарри уже получили свои подарки.
Мудро, старшие Маклейны не интересовались подробностями.
Лисанн взяла его за руку и легонько сжала.
— Мне нравится мой подарок, — прошептала она.
Он подмигнул ей:
— А ты…?
Она кивнула и Дэниел в ту же минуту пожалел о том, что спросил, потому что его член молил присоединиться к вечеринке.
— Эм, это тебе. Я не знаю, понравится ли.
Она протянула ему подарок, которым являлась книга. Развернув бумагу, парень нахмурился, не узнавая ни названия, ни автора.
— Это автобиография Эвелин Гленни[15]. Она ‒ первоклассный ударник ― и она тоже глухая, — сказала Лисанн.
Дэниел почувствовал, что все смотрят на него.
— Спасибо, куколка, — тихо сказал он, целуя её волосы.
Моника и Эрни передали парню пакет и Дэниел, переполненный любопытством, открыл его. Вряд ли Swank. Он не мог сдержать широкую улыбку, увидев заглавие.
— Серьёзно? Подписка журнала American Iron? Это здорово! Спасибо!
Он радостно пролистал журнал о мотоциклах.
Гарри подарили новые игры для Xbox, а Лисанн восхищалась новым современным смартфоном.
— Вау! Спасибо, мама! Спасибо, папа!
Обед был нечто ― настоящий, южный, особенный с сельской ветчиной, зеленью, хрустящим печеньем, картофелем приправленным подкопченной голенью, томатный пудинг, запеченный сладкий картофель и клюквенный соус, который подавался с тыквенным пирогом, и трехслойный желтый торт с сахарной глазурью из шоколада и покрошенных апельсиновых долек.
Дэниел объелся до коматозного состояния, и Лисанн легла рядом с ним на диван, постанывая и держась за живот.
— Я съела слишком много, — застонала девушка, забыв, что Дэниел не мог прочитать по губам с этого угла.
Но он узнал её обычное поведение и нежно принялся массажировать живот.
Они провели остаток дня за просмотром телевизора, пока Моника не напомнила им, что так как она готовила, они должны всё прибрать. Не переставая бурчать, Лисанн мыла посуду, Дэниел вытирал её, а Гарри раскладывал по местам.
Дэниел остановился с кухонным полотенцем в руке, когда его телефон завибрировал.
Лисанн дотронулась до него, и он посмотрел на неё.
— Зеф?
Он покачал головой:
— Нет. Друг.
— Кто?
— Кори.
Он изогнул бровь, зная, что Лисанн прочитала все сообщения Кори на его мобильном телефоне.
Лисанн поджала губы:
— Что ей нужно?
Дэниел недоверчиво посмотрел на неё:
— Пожелать мне Счастливого Рождества. Хочешь посмотреть?
Лисанн правда, правда хотела увидеть сообщение, но она не доставит ему удовлетворение узнать об этом.
— Нет. Все в порядке. Мне все равно, — с презрением, воскликнула девушка.
Дэниел чувствовал раздражение, но понимал её. Он поделился чем‒то важным с Кори и оставил Лисанн в неведении. Она была вправе чувствовать тревогу в отношении другой женщины. Чёрт, если бы можно было изменить ход событий, он хотел бы все сделать по‒другому.
Парень подавил раздражение:
— Куколка, она подруга, это всё. Ты можешь встретиться с ней, если захочешь, и увидишь всё сама. Она больше, как сестра.
— Но ты спал с ней, — прошипела Лисанн.
Спокойствие Дэниела быстро дало трещины:
— Ради всего святого, это было, когда я был ребёнком. Мой член был вдали от нее больше трех лет!
Краем глаза он заметил, что Гарри выскользнул из кухни. Парень не винил его ― он хотел сделать то же самое.
— Ты снова хочешь с ней встретиться?
— Ну, да!
— Тогда отлично! — резко ответила она, — Иди к ней! Посмотрим, будет ли мне до этого дело!
Дэниел сдался прежде, чем окончательно взорвется, и вышел из комнаты.
Поднявшись наверх, он принялся складывать вещи в сумку, но потом вспомнил, что не сможет сесть на автобус домой до следующего утра.
Расстроенный, он взял телефон и отправил короткий ответ Кори, а другой Зефу. От брата ничего не было слышно и Дэниел волновался.
Дверь открылась, он посмотрел вверх и увидел Лисанн, готовую расплакаться.
— Прости, — прошептала она.
Он выдавил слабую улыбку:
— Всё хорошо, что хорошо кончается.
Её взгляд опустился к его сумке, и её губа задрожала:
— Ты уезжаешь?
Он медленно кивнул:
— Да, утром мне нужно вернуться.
— Ты злишься на меня?
— Немного, — честно признался он, — Но не поэтому я уезжаю. Мне нужно заняться поиском жилья.
Лиса выглядела так, словно не поверила ему:
— Мне правда очень жаль, что я была такой сукой.
Парень потёр лоб:
— Да, ты была, но не волнуйся об этом.
— Просто… ты рассказал Кори об операции, и не сказал мне. Я просто… — она не могла закончить фразу, боясь, что если скажет, о чём думает, то потеряет его.
— Эй, иди ко мне.
Девушка присела рядом с ним, и он обнял её, не говоря ни слова, они оба были в каком‒то тихом и умиротворенном месте ― до тех пор, пока вспышка ревности не утихла.
Лисанн нежно отстранилась, чтобы посмотреть на него:
— Тебе правда нужно ехать? Останься ещё на один день. Пожалуйста?
Дэниел покачал головой:
— Нет, тебе нужно провести немного времени с предками, а мне нужно уладить дела.
— Но мы будем вместе встречать Новый Год?
— Конечно, куколка. Где же ещё я захочу быть?
Она счастливо улыбнулась:
— Ты хочешь вернуться сюда?
Парень поморщился:
— Возможно. Посмотрим, как будут обстоять дела.
Его слова немного успокоили её.
Они сидели на разных краях кровати и тихо разговаривали, когда Моника постучала в дверь и сказала, что Лисанн пора отправится в свою комнату.
На следующее утро, настроение утратило атмосферу легкости предыдущего дня. Лисанн выглядела подавленной, размазывая овсянку по тарелке, и Дэниел чувствовал её напряжение.
Моника и Эрни казалось были удивлены его скорым отъездом, а Гарри бросал на сестру злые взгляды, обвиняя её в том, что у них с Дэниелом сорвался день на игровых автоматах.
Парень был рад, что Лисанн не упоминала о том, что он искал квартиру ― ему не нужны расспросы.
Лисанн отвезла его на автобусную станцию, и они провели последние несколько минут, тесно прижавшись друг к другу, отчаянно нуждаясь в необходимости прикоснуться, что удивило обоих.
Наконец‒то, объявили отправку автобуса и Дэниел занял место в конце, ощущая странное чувство, которое сдавило грудь, когда он помахал Лисанн, которая выглядела очень молодой и маленькой, помахав в ответ.
Когда автобус скрылся из виду, Лисанн дала волю слезам. Она была уверена, что в его раннем отъезде была её вина, и проклинала свои гормоны за то, что накричала на него без причины.
Когда до неё дошла бессмысленность глазеть на удаляющийся автобус, она заставила себя вернуться в машину и отправить ему сообщение.
Л: Уже скучаю по тебе. Не могу дождаться Нового Года. Ла хх
Но единственный ответ, который она получила, был подмигивающий смайлик.
Глава 23
Лисанн была несчастна, но был ещё один человек, у которого Рождество прошло ещё хуже.
Родни прислал смс, по дороге домой, умоляя встретиться с ним.
Она остановилась возле того же кафе, в которое они счастливые, торжественно вошли несколько дней назад. Родни уже ждал её, и его лицо было напряженным.
― Слава богу, ты здесь, ― сказал он, крепко обнимая Лису, ― Где Дэниел?
Девушка закусила губу:
― Ему нужно было вернуться.
Родни удивленно на неё посмотрел:
― Почему?
― Ну, он сказал, что собирается найти новое жильё...
― А, ты думаешь, что это не правда?
Лисанн пожала плечами:
― У нас была дурацкая, ужасная ссора, это все ‒ моя вина. Я была такой сукой, и не стала бы винить его, если бы он захотел уйти от меня.
Родни сжал ее руку:
― Ни в коем случае. Парень просто без ума от тебя.
Лисанн посмотрела с надеждой:
― Ты думаешь?
― Господи, ― воскликнул Родни, ― Вы хоть иногда говорите друг с другом?
― О, это Вы говорите мне, мистер. Я столько лет гей и никогда не рассказывал об этом моей лучшей подруге!
― Тише, ― скривился Родни.
― В любом случае, как там поживают твои родители?
― О, просто здорово, ― ответ Родни, был пропитан сарказмом. — Мама расплакалась, а папа начал молиться. А, я просто сказал им, что собираюсь бросить колледж.
― Ого!
― Да, и тогда же сказал им, что я ‒ гей, ― Родни издал судорожный вдох. ― Мама просто плакала, а отец не знал, что сказать. Я должен был выбраться оттуда.
Девушка положила свою руку поверх его, твердо уверенная в том, что проблемы Родни значительно перевешивают её собственные. Парень выглядел скверно. Он устроил хорошее шоу, но Лиса чувствовала боль, которую он так старался скрыть.
― А, знаешь, ― медленно сказала она, ― Ты мог бы перевестись в мой колледж, не так ли? Мы проучились только один семестр ‒ есть возможность наверстать упущенное. Там дают комнату в общежитии для базового курса ‒ пока не решишь, что делать дальше.
Лисанн видела, что ее слова подействовали на Родни, как спасательный круг.
― Ты думаешь? Черт возьми, да! Ты и я в городе? Ну, ты, я и Дэниел. Это было бы здорово, ― он посмотрел на нее с благодарностью. ― Правда? Ты думаешь, это сработает?
― Почему бы и нет? Это хороший колледж. Твои мама и папа будут счастливы, что ты получаешь диплом. И ты не будешь одинок ‒ мы будем вместе. А они знают, что я ‒ хорошая девочка.
Лиса подчеркнула последние два слова и, наконец ей удалось вытянуть из друга небольшую улыбку.
Она была рада, что один из них чувствовал себя более позитивным.
Когда Родни отправился заказать им ещё кофе, Лисанн снова проверила телефон, но от Дэниела ничего не было.
Родни поймал ее, когда шел обратно ‒ он определенно выглядел более радостным и спокойным:
― Все еще никаких известий от Дэниела?
― Ничего.
Он пожал плечами:
― Это ‒ обычные мужские штучки. Подожди, пока он приедет домой, потом позвони... эм... напиши ему, ― друг сочувственно посмотрел на нее. ― Он ‒ отличный парень. Я имею в виду, каким он был со мной. Когда я увидел его, то подумал, что он, ну, знаешь, как Альфа‒самец. Не было ни единого шанса, что он позволит парню‒гею ошиваться рядом с ним. Но он был совершенно спокоен на этот счет. И я серьезно ‒ он без ума от тебя.
Лисанн вздохнула:
― Иногда я так и думаю, но его так тяжело понять. Он никогда мне ничего не рассказывает. Я не знаю, словно он думает, что защищает меня или что-то в этом роде.
― Может так и есть. Ты говорила, что его семья не самая лучшая.
― Ты даже себе не представляешь, ― несчастно сказала Лисанн.
― Расскажи мне об этом, ― попросил Родни, с чувством, друзья переглянулись, и он потянулся через стол, чтобы держать ее за руку. ― Ты с этим справишься.
Но к вечеру, Лисанн всё еще ничего не слышала от Дэниела. Её эмоции словно играли в классики, прыгая от раздражения до гнева, от беспокойства до сомнения, и смешивались с полномасштабной паранойей. Может, автобус разбился по дороге? Может быть, хорошенькая блондинка, которая села в автобус перед ним, в данный момент наслаждается немалыми прелестями Дэниела ‒ может быть, его очарование уже стянуло с неё трусики ‒ в буквальном смысле?
Бросив телефон на тумбочку, Лисанн рассерженная и несчастная, легла спать.
Утром новостей все еще не было, и девушка начала по‒настоящему волноваться.
Моника пыталась успокоить ее:
― Ты знаешь этих мужчин, дорогая. Половину времени, ваш отец забывает взять телефон с собой, а когда он делает это, то практически никогда не отвечает на звонки или же выключает его.
Лисанн отрицательно покачала головой:
― У Дэниела всегда телефон при себе ‒ он не может звонить ‒ а только отправляет сообщения.
Моника нахмурилась:
― Гарри сказал, что вы двое поссорились. Может быть, ему просто нужно пространство и немного времени?
Лисанн опустила голову на руки. Она была обеспокоена тем, что мама права. Сколько времени ему нужно? Столько, что он решил порвать с ней?
Но у Родни была другая идея.
― Слушай, ― сказал он по телефону позже, в то утро, ― Почему бы нам не съездить туда и не вытрясти из него всё. Если ты так волнуешься, я отвезу тебя. Бог знает, мне нужно уйти от родителей. Я очень ценю, что они молятся за меня, но это сводит с ума. Бог создал меня геем ‒ они просто должны принять это.
― Ты правда меня подвезёшь? Мама никогда бы не позволила мне взять ее машину, а ездить по городу на автобусе ‒ это настоящая мука.
― Конечно, почему нет. Но нам понадобится где‒то переночевать.
Лисанн погрызла ноготь на большом пальце руки, точнее то, что от него осталось за последние двадцать четыре часа.
― Мы могли бы остаться в моей спальне ‒ знаю, как я могу тебя туда провести. Кирсти не будет... что думаешь об этом?
Родни рассмеялся:
― Вечеринка в пижамах? О Боже, это звучит так по‒гейски! Должно быть, я наверстываю упущенное. Да, давай сделаем это.
Моника и Эрни были менее восторженны, когда дочь рассказала им о своих планах:
― Ради бога, Лисанн! Ты не можешь вот так вот преследовать Дэниела.
― Я не преследую его, мама, ― соврала Лисанн, ― Просто... беспокоюсь за него. И Родни хочет посмотреть на мой колледж... все так хорошо складывается.
Эрни нахмурился, но потом удивился, кода Моника согласилась с Лисанн:
― Нам не будет покоя в этом доме, если она будет изводить себя, и, тем более, Родни хороший, рассудительный мальчик.
Очевидно, Эрни не уловил намёк, но Лисанн не собиралась спорить с отцом, когда он был на ее стороне.
― Спасибо, папочка! ― пропела она, и побежала наверх, чтобы упаковать сумки.
Спустя два часа они были в пути:
― Я подготовил плей‒лист песен для дорожного путешествия, ― сказал Родни, довольный собой. ― Не думал, что у меня будет шанс использовать его так скоро.
Вскоре звуки Ultra Nate’s Free заполнили машину, и Лисанн почувствовала, как настроение улучшается, пусть даже совсем чуть‒чуть.
Она подняла брови:
― Я помню эту.
Родни усмехнулся:
― Ты можешь назвать её моим гимном.
Лисанн улыбнулась.
― Готова? ― спросил Родни, ― Дорожная поездка! — закричал он и надавил на газ.
К вечеру они проезжали окрестности Саванны.
― Ты не возражаешь, если сначала мы поедем к Дэниелу? ― с тревогой спросила Лисанн.
― Конечно, нет, Лис. Ради этого мы здесь. Кроме того, я хочу увидеть это знаменитое логово беззакония.
― Не смешно, Родни ‒ это его дом.
Родни поморщился:
― Прости.
Когда они ехали вверх по улице к дому Дэниела, было до жути тихо. В первый свой визит, Лисанн видела автомобили и мотоциклы, припаркованные у дороги, и люди просто вываливались на тротуар. Но сейчас ничего не было. Никого.
Увидев дом, у девушки отвисла челюсть.
― Святое дерьмо, ― выдохнул Родни, его голос был полон благоговейного шока.
Входная дверь была снята с петель, на ней была едва ли не единственна не разбитая стеклянная панель. Бутылки и банки из-под пива валялись во дворе, костер из чего‒то, что пахло действительно плохо, все еще тлел в стороне, у дома.
Кто бы ни сделал это, а это наверняка больше, чем один человек ‒ он уже давно ушёл.
Лисанн стало дурно, и она выбралась из машины.
― Подожди! ― прошипел Родни.
Он вылез, запер машину и приложил палец к кнопке 911 на быстром наборе.
Лисанн была слишком взвинчена, чтобы сначала пропустить его, и побежала вверх по ступенькам.
― Эй, ― позвал Родни. ― Смотри!
Человек, идущий в их сторону, как будто каждый шаг притягивал к земле своей уникальной тяжестью, был Дэниел. Он выглядел усталым, грязным и небритым, но он был жив, в целости и сохранности.
Лисанн побежала вперед, бросившись на него, обнимая за шею. Он стоял на месте, затем медленно позволил голове опуститься на её плечо.
Ни один из них не говорил.
Родни прислонился к машине, давая им немного уединения. Что бы ни случилось с Дэниелом, он явно прошел через ад.
Через минуту, Лисанн ослабила хватку и отступила назад, чтобы видеть его лицо:
― Ты в порядке? Что случилось? Где ты был? Я сходила с ума!
Его глаза были остекленевшие от усталости, и он выглядел растерянным.
Лисанн сразу испугалась, что он получил травму и повернула его голову осторожно осматривая рану. Она не увидела ничего очевидного, кроме того, что ему явно нужен горячий душ и еда ‒ вероятно, длительный сон тоже.
Парень посмотрел на нее так, как будто не понял ее вопрос, но, когда его взгляд скользнул в сторону дома, искорка, которую она так любила, вспыхнула в его глазах.
― Ебаные наркоманы, ― устало пробормотал он.
― Что?! ― ахнула девушка, её глаза встретились с шокированным лицом Родни. ― Наркоманы это сделали?
Дэниел медленно кивнул.
― Да, после того, как полиция оставила дом нараспашку, ― он посмотрел на разбитый дом, и гнев исказил его лицо, ― Я лучше осмотрю всё.
Во всяком случае, внутри было еще хуже. Все предметы мягкой мебели были вспороты, ковры порваны ‒ даже вскрыты некоторые половицы. Каждый шкаф, сервант и кабинет были опустошены, а содержимое небрежно разбросано вокруг. Из того, что осталось на кухне: холодильник лежал на боку, упаковка кислого молока раздавлена на полу. Задняя дверь была открытой, и несколько листьев ветром занесло внутрь. По крайней мере, дождь не шел.
Осторожно, Лисанн выбрала маршрут вверх по лестнице, чтобы избежать некоторых потенциальных опасностей, в виде порванного ковролина и подозрительных пятен. То же самое было и на втором этаже. На комнате Дэниела, они не остановились. Двери были выбиты чем‒то тяжелым, из-за чего распался замок. Его некогда аккуратная комната была уничтожена, постель снята с кровати, матрас порезан на куски. У всех книг оторваны обложки и брошены на пол.